Хотя, судя по всему, Серебряков говорил правду.
– Простите меня, профессор, но почему вы солгали, что находились на балу Бестужевских курсов?
– Ах, это, - Серебряков облизал сухие губы. - Когда у меня обостряется болезнь, я могу спутать дни и события. Я не думал вам лгать, Ванзаров, поверьте.
– Я могу задать вам нескромный вопрос? - заторопился сыщик.
– Знаю… Мария была… особой, это было ее бедой. Но и огромным счастьем!… Если бы она была жива!… Я так страдаю без Маши!
Родион Георгиевич окончательно уверился: Серебряков не убивал Ланге. Значит, кому-то было нужно, чтоб после смерти девушки исчез и профессор. Впрочем, возможно, это никак не связано с убийством Ланге. Тогда с чем?
– У вас на груди пентакль. Я видел такой же у… Марии, - осторожно заметил Ванзаров.
Серебряков как-то странно и испуганно посмотрел на сыщика.
– Это просто… совпадение… мы шутили и сделали этот знак.
– Понимаю… Вы хотите помочь найти убийцу Марии?
– Что я уже могу… - прошептал Серебряков.
– Где нам отыскать барышню Уварову? - быстро спросил Ванзаров.
Но ответить Серебряков не успел. Он замер, закатив глаза. Горн посмотрел на часы и понимающе кивнул.
10
К громаде Сибирского торгового банка на Невском, 44, подлетела на всем скаку и встала как вкопанная роскошная тройка с холеными конями в серых яблоках. Извозчик-лихач, красавец с русым чубом под заломленной кубанкой и в распахнутом стеганом полушубке, бросил хлыст на облучок и спрыгнул на снег.
Широко улыбаясь, он подошел к саням и сдернул медвежью шкуру, которая прикрывала от зимнего ветра пассажирку. Вуаль скрывала ее лицо. Лихач сорвал с головы кубанку и галантно протянул даме в вуали руку. Мадемуазель оперлась о лапищу извозчика и грациозно поднялась с меховой подстилки. Она чуть оттянула юбку и ступила ножкой в блестящем ботиночке на тротуар. Лихач облапил жадным взглядом стройную фигурку, залихватски крутанул соломенный ус и душевно крякнул. Это означало, что извозчику ох как понравилась пассажирка!
Дама скромно кивнула, вынула из объемного ридикюля хрустящую бумажку и, зажав в двух пальчиках, протянула извозчику.
– Нет, барыня! - запротестовал тот, отказываясь принять плату.
Дама элегантным жестом вернула купюру в ридикюль и чуть прикоснулась перчаткой к румяной щеке лихача. Извозчик просто онемел от счастья.
В столице на лихачах было принято ездить в увеселительные заведения или кататься с цыганами. Лихача позволяли себе блестящие офицеры гвардии и аристократы, которым требовалось показать на весь Невский незыблемость своего финансового положения. Стоил лихач в три, а то и в пять раз дороже, чем обычные извозчики.
Вышколенный швейцар Сибирского торгового так засмотрелся на скандальное происшествие, что не сразу открыл створки тяжелых кованых дверей перед дамой.
Она поднялась по мраморным ступенькам в операционный зал.
Длинный зал с колоннами, между которыми на цепях свисали бронзовые люстры, производил впечатление. Построенный по вкусам основательных хозяев - екатеринбургских купцов, - интерьер совмещал итальянский мрамор с дубовыми табуретками вместо кресел. Но клиентов это не смущало. Сибирский торговый был в десятке самых лучших банков России и работал с крупными промышленниками, владельцами железных дорог и металлургических заводов. То есть с людьми, ценившими надежность.
Все сотрудники банка были мужчины. Все клиенты, находившиеся в этот час в операционном зале банка, тоже были мужчины. Так что появление стройной дамы в вуали не осталось незамеченным. Женщина без сопровождения в таком месте - это было уже на грани приличий.
Стихли скрипящие перья, пальцы кассиров замерли над костяшками счётов.
Но саму даму ничто не смущало. Увидев табличку «Выдача ссуд», она решительно направилась к ней.
Старший служащий Кузнецов улыбнулся неожиданному клиенту и согнулся в галантном поклоне.
– Добрый день, сударыня, чем могу служить?
– Мне нужно получить деньги по чеку, - проворковала посетительница нежно и волнующе, словно обещала лично Кузнецову страстную ночь любви. Служащий моментально расплылся в улыбке и подкрутил напомаженные усы, как делают это вульгарные приказчики в мануфактурных лавках.
– Позвольте полюбопытствовать… - попросил он.
11
В медицинскую влетел румяный Лебедев. Он кинул медвежью шапку в сторону стеклянного шкафчика с микстурами и стряхнул на пол роскошную шубу.
– Ванзаров, друг мой, не вставайте! Какая дивная картина: коленопреклоненный сыщику постели умирающего свидетеля! Передвижники умрут от зависти! - у Лебедева, как всегда, было прекрасное настроение. Кто бы мог подумать, что ночью он спал всего два часа, разгадывая в лаборатории тайну вещества, обнаруженного в теле Марии Ланге.
– Уступаю вам место, - Ванзаров медленно встал с пола и отряхнул колени.
Лебедев бережно поставил свой походный чемоданчик рядом с кушеткой.
– Давно без сознания?
– Минуты две, не больше. До этого периодически. Думаю, наступила агония, - доложил участковый доктор.
– Это правда, что профессор купался в проруби и загорал на морозе? - Эксперт рассматривал зрачки пациента.
– Да, Аполлон Григорьевич, и после всего этого я наблюдал у него температуру выше сорока градусов! - ответил Горн.
Лебедев присвистнул.
– Однако! Какой крепкий орешек! И на груди пентакль, точь-в-точь как у той барышни.
Горн кивнул.
Лебедев вытащил из-под одеяла правую руку Серебрякова, осмотрел и одобрительно кивнул головой:
– А ведь вы, Родион Георгиевич, были правы. На указательном пальце профессора несмываемый черный след от жидкости, которой были нанесены пентакли. Как вы и заметили на фотографии. Поздравляю с главной уликой дела Ланге!
– Не с чем поздравлять, - равнодушно сказал Ванзаров.
– Как это?! Наш главный подозреваемый наверняка уже изобличен и во всем признался? - провозгласил Лебедев.
– Он не убивал Марию, - ответил Ванзаров.
– Понятно, значит, все только запутывается, - посочувствовал криминалист сыщику. - Я правильно понимаю, а, ротмистр?
– Так точно… - с грустным вздохом отозвался Джуранский.
– Ладно, господа, вы идите, а мы с Эммануилом Эммануиловичем попробуем привести это тело в живое состояние, - решительно заявил Лебедев.
Доктор Горн удивленно поднял брови. Он явно не собирался оживлять профессора.
Но лежащий неподвижно Серебряков вдруг стал подавать признаки жизни.
– Ванзаров, - слабо позвал он.
– Слушаю вас, Александр Владимирович…
– Около меня были какие-то люди. Они сняли всю одежду…
– Что?!
– От них пахло навозом, нестираным бельем и перегаром… Они взяли мою записную книжку. Ванзаров, вам надо ее обязательно найти.
– Что было в книжке?
– Записи…
– Рецепт смеси, которую пила Мария Ланге? - неожиданно спросил Лебедев.
Серебряков застонал.
– Рецепт смеси! Что вы понимаете? Разве может убогий мещанин Вагнер понять замысел великого Фауста?! Нет, вы вагнеры, не можете. Потому что вам никогда не стать сверхчеловеком! - в еле живом профессоре закипала ненависть. - Пусть я проиграл, но будущее останется за мной! Семя уже посеяно! Скоро будут всходы!
Трясущийся Серебряков медленно поднимался с кушетки. Его лицо пошло пятнами, со лба тек пот.
– Это конец, он умирает, - спокойно констатировал Горн.
– Орлы принесут нам пищу, и мы устроим великий пир победителей! - услышали собравшиеся в медицинской. - Больше не будет слез и страданий! Только радость и счастье!
– У нас несколько секунд, чтобы еще что-то узнать! - шепотом сказал Лебедев сыщику.
– Где проживает Уварова? - крикнул Родион Георгиевич.
Лебедев с удивлением посмотрел на Ванзарова, но промолчал.
Серебряков не реагировал.
– Ну-с, теперь моя попытка, - прошептал эксперт. - Профессор, что вы давали пить Марии?!
Серебряков перевел взгляд на эксперта и упал на кушетку.
– Надежда! - успел простонать он. - Что ты наделала… Надежда!
Изо рта пошла кровь. Через минуту все было кончено. Горн поднял безжизненную руку, пощупал пульс, положил на грудь и натянул одеяло на лицо профессора.
– Finita la comedia! - печально вздохнул Лебедев.
Джуранский отвернулся и тихонько перекрестился.
Эксперт тронул сыщика за локоть.
– Могу утверждать без всякого вскрытия, что профессор насыщен загадочным раствором. Верите?
– Верю, Аполлон Григорьевич, больше ничего не остается делать… Господа, прошу за мной! - сказал донельзя расстроенный Ванзаров и вышел первым.
12
Дама протянула чек служащему банка.
Сумма к выдаче была весьма крупной. Если не сказать, из ряда вон выходящей. Если бы все зависело от Кузнецова, он бы с радостью расстался с деньгами. Но с этим чеком работал другой стол - крупных частных клиентов.
– Прошу вас обратиться в окошко напротив, - опечаленный Кузнецов вернул даме чек.
Барышня мягко кивнула и перешла на противоположную сторону зала. За ней продолжали откровенно наблюдать и работники, и посетители.
Заведующий столом Зандберг, к которому обратилась незнакомка, немедленно встал и поклонился:
– К вашим услугам, сударыня! Итак, вам нужно получить…
Зандберг запнулся, увидев цифру. Такие суммы их клиенты не каждый день забирают из банка. При этом чек от имени владельца выписан безымянно, то есть на получателя. Что тоже происходило крайне редко.
– Прошу прощения, - улыбаясь, сказал Зандберг. - Вы желаете получить всю сумму целиком, открыть счет или перевести на уже открытый счет?
– Я бы хотела получить наличные, - вздохнула дама. - Я могу рассчитывать на вашу помощь?
Служащий засуетился. Суммы крупнее десяти тысяч выдавались только по разрешению директора банка. И то с заказом через день. А дама принесла чек на пятьдесят тысяч рублей! При этом фамилию поручителя, от которого выписан чек, Зандберг не мог не знать: это младший брат председателя ревизионной комиссии банка Роберта Севиера - Эдуард.
На всякий случай Зандберг нашел карточку вкладчика и сравнил подписи. Сомнения в подлинности не возникало. Чек был выписан, несомненно, рукой Эдуарда Севиера. Тем более по номеру он был из новой книжки, выданной господину Севиеру только в декабре прошлого года.
– Когда вы хотели бы получить деньги? - спросил Зандберг, думая о том, как бы деликатнее объяснить очаровательной даме, что денег она не увидит до конца недели.
– Я бы хотела получить их сейчас. Я могу надеяться? - голос из-под вуали звучал как волшебная флейта. Чуть заметные сквозь черную сетку черты лица казались клерку воплощением неземной красоты. И Зандберг сдался.
– Хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас сделать!
Попросив одного из сотрудников побыть за старшего, Зандберг направился на второй этаж, где находился кабинет директора Сибирского банка Максима Львовича Лунца. По счастливой случайности директор был свободен. Заведующий быстро изложил Лунцу суть дела. Услышав сумму, которую надо было выдать, тот нахмурился.
– Голубчик, это ведь огромные деньги!
– Максим Львович, я знаю, у нас строгие правила, но нельзя ли сделать исключение? - проговорил Зандберг. Просить по такому случаю ему приходилось первый раз в служебной карьере. Но какой это был случай! Да ради нее…
– Ваша знакомая? - поинтересовался директор.
– Нет, я впервые ее вижу! - честно признался Зандберг.
Директор задумался. Не каждый день в его банк приходили женщины, желавшие получить по чеку сумму, в четыре раза превосходившую годовое жалованье директора. И что же это за посетительница такая?
13
Участковый пристав Щипачев нарочито долго собирал со стола бумаги, всем видом показывая, как он обижен. Его, хозяина кабинета, чиновники сыскной полиции просят выйти вон. Настроение Андриана Николаевича окончательно упало. Мало того, что спасенный оказался не богатым купцом или важным аристократом, а профессоришкой, одиноким хрычом, за которого и копейки не выручишь, так ведь, подлец, посмел еще и помереть в участке!
И Щипачев в сердцах бухнул дверью.
Родион Георгиевич кое-как втиснулся в тесное кресло пристава.
Лебедев и Джуранский разместились на венских стульчиках.
– Так, господа, сообщать мне вам нечего, сами все знаете, поэтому перейду сразу к делу, - Ванзаров вытащил из внутреннего кармана пиджака уже знакомую всем фотографию. - Из присутствующих на этом снимке - двое уже мертвы. Главный подозреваемый, господин Серебряков, которого мы вчера посчитали основным фигурантом дела, по всей вероятности, непричастен к смерти Марии Ланге. Далее. Даму, которая возлегает на ковре, нам надо найти в самое кратчайшее время. Ее зовут Надежда Уварова.
– А откуда вы узнали ее имя? - с недоверием спросил ротмистр.
– Простите, Мечислав Николаевич, это не имеет отношения к делу. Мы точно знаем, как ее зовут. Но не имеем ни малейшего представления, где она сейчас находится…
– Но позвольте, а регистрация? Найдем в два счета! - Джуранский был настроен решительно.
– И не тратьте время… - посоветовал сыщик.
Ротмистр только пожал плечами. Он привык подчиняться без лишних вопросов.
Ванзаров машинально взял с чернильного прибора чужую ручку и тут же положил обратно.
– К тому же Уварова очень опасна… - печально сказал он.
– Вот эта хрупкая барышня?! - удивился Лебедев, в который раз разглядывая снимок.
– Она уже убила зверским образом… одного… мужчину… не здесь… не в Петербурге, - Ванзаров запутался, не имея права поведать об источнике своей осведомленности подчиненным. - И пожалуйста, не задавайте лишних вопросов! Она действительно способна на все.
Эксперт и ротмистр недоуменно уставились на Ванзарова.
– И не надо, господа, на меня так смотреть! - буркнул раздосадованный сыщик. - Найдем Уварову - найдем убийцу Марии Ланге!
– Боюсь, здесь я буду совершенно бесполезен. Если подвернется еще труп - милости просим! - Лебедев полез было в карман за портсигаром, но, посмотрев на мрачного Ванзарова, тяжело вздохнул.
– Простите меня, господа, - сыщик потер переносицу. - Что-то я не выспался.
– Может, коньячку? - с готовностью предложил Лебедев, кивая на свой чемоданчик.
– Спасибо, Аполлон Григорьевич, не до того… - отказался Ванзаров. - Лучше мы с Мечиславом Николаевичем пойдем к господам филерам и устроим им хорошую взбучку.
– Так точно! - бодро согласился Джуранский.
– Ну, раз никто не хочет со мной «треснуть», пойду поковыряюсь в профессоре. Может, что и найду, - Лебедев поднялся.
– Аполлон Григорьевич, а сома - это сорт ликера? - неожиданно спросил его Джуранский.
– Что?! - удивился эксперт. - Повторите, ротмистр, что вы сказали?
– Профессор несколько раз упомянул о какой-то соме, говорил «сладостная», «медоточивая», - смутился Джуранский. - Вроде слово знакомое, а что значит - не помню…
– Вот как! - Лебедев задумался, поглаживая бородку.
Джуранский нетерпеливо ерзал на стуле.
– Господа, я очень хотел бы ошибиться, но, возможно, профессор преподнес нам сюрприз… - совершенно серьезно сказал эксперт. - Во что бы то ни стало найдите его записную книжку.
14
В сопровождении служащего Зандберга директор Лунц спустился в операционный зал и подошел к стойке.
– Добрый день, сударыня, это вы хотите получить по чеку?
– А разве такому мужчине, как вы, трудно пойти навстречу даме?
Лунц лишь слабо различал движение губ под вуалью. Но с ним что-то произошло. Сухому финансисту вдруг показалось, что рядом оказалось нездешнее существо, ангел, который тихим дуновением обещает неземное блаженство. Лунц, уже давно не посещавший постель жены, вдруг ощутил прилив давно погасших сил и забытых желаний. Нет, безусловно, он наведывался в интимные салоны и позволял себе кое-что. Но сейчас Максим Львович почувствовал мощный, гипнотический прилив настоящего мужского желания.
– Хорошо, сударыня, я войду в ваше положение, - неожиданно для себя сказал он. - Так и быть. Подождите немного…
Лунц потом сам не мог объяснить, что им управляло: гипноз или что-то еще. Но, взяв чек, он лично отправился в кассу и отдал распоряжение собрать требуемую сумму.
Пока кассиры, бегая из хранилища и обратно, складывали пачки купюр, Лунц, совершенно обалдевший, любезничал с незнакомкой. Ему казалось, что она божественно умна и остроумна и он не встречал раньше подобных женщин. Служащие банка, наблюдая за необычным поведением прежде сухого и осторожного начальника, заметили, что директор заливается соловьем, а дама отвечает лишь односложными репликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Простите меня, профессор, но почему вы солгали, что находились на балу Бестужевских курсов?
– Ах, это, - Серебряков облизал сухие губы. - Когда у меня обостряется болезнь, я могу спутать дни и события. Я не думал вам лгать, Ванзаров, поверьте.
– Я могу задать вам нескромный вопрос? - заторопился сыщик.
– Знаю… Мария была… особой, это было ее бедой. Но и огромным счастьем!… Если бы она была жива!… Я так страдаю без Маши!
Родион Георгиевич окончательно уверился: Серебряков не убивал Ланге. Значит, кому-то было нужно, чтоб после смерти девушки исчез и профессор. Впрочем, возможно, это никак не связано с убийством Ланге. Тогда с чем?
– У вас на груди пентакль. Я видел такой же у… Марии, - осторожно заметил Ванзаров.
Серебряков как-то странно и испуганно посмотрел на сыщика.
– Это просто… совпадение… мы шутили и сделали этот знак.
– Понимаю… Вы хотите помочь найти убийцу Марии?
– Что я уже могу… - прошептал Серебряков.
– Где нам отыскать барышню Уварову? - быстро спросил Ванзаров.
Но ответить Серебряков не успел. Он замер, закатив глаза. Горн посмотрел на часы и понимающе кивнул.
10
К громаде Сибирского торгового банка на Невском, 44, подлетела на всем скаку и встала как вкопанная роскошная тройка с холеными конями в серых яблоках. Извозчик-лихач, красавец с русым чубом под заломленной кубанкой и в распахнутом стеганом полушубке, бросил хлыст на облучок и спрыгнул на снег.
Широко улыбаясь, он подошел к саням и сдернул медвежью шкуру, которая прикрывала от зимнего ветра пассажирку. Вуаль скрывала ее лицо. Лихач сорвал с головы кубанку и галантно протянул даме в вуали руку. Мадемуазель оперлась о лапищу извозчика и грациозно поднялась с меховой подстилки. Она чуть оттянула юбку и ступила ножкой в блестящем ботиночке на тротуар. Лихач облапил жадным взглядом стройную фигурку, залихватски крутанул соломенный ус и душевно крякнул. Это означало, что извозчику ох как понравилась пассажирка!
Дама скромно кивнула, вынула из объемного ридикюля хрустящую бумажку и, зажав в двух пальчиках, протянула извозчику.
– Нет, барыня! - запротестовал тот, отказываясь принять плату.
Дама элегантным жестом вернула купюру в ридикюль и чуть прикоснулась перчаткой к румяной щеке лихача. Извозчик просто онемел от счастья.
В столице на лихачах было принято ездить в увеселительные заведения или кататься с цыганами. Лихача позволяли себе блестящие офицеры гвардии и аристократы, которым требовалось показать на весь Невский незыблемость своего финансового положения. Стоил лихач в три, а то и в пять раз дороже, чем обычные извозчики.
Вышколенный швейцар Сибирского торгового так засмотрелся на скандальное происшествие, что не сразу открыл створки тяжелых кованых дверей перед дамой.
Она поднялась по мраморным ступенькам в операционный зал.
Длинный зал с колоннами, между которыми на цепях свисали бронзовые люстры, производил впечатление. Построенный по вкусам основательных хозяев - екатеринбургских купцов, - интерьер совмещал итальянский мрамор с дубовыми табуретками вместо кресел. Но клиентов это не смущало. Сибирский торговый был в десятке самых лучших банков России и работал с крупными промышленниками, владельцами железных дорог и металлургических заводов. То есть с людьми, ценившими надежность.
Все сотрудники банка были мужчины. Все клиенты, находившиеся в этот час в операционном зале банка, тоже были мужчины. Так что появление стройной дамы в вуали не осталось незамеченным. Женщина без сопровождения в таком месте - это было уже на грани приличий.
Стихли скрипящие перья, пальцы кассиров замерли над костяшками счётов.
Но саму даму ничто не смущало. Увидев табличку «Выдача ссуд», она решительно направилась к ней.
Старший служащий Кузнецов улыбнулся неожиданному клиенту и согнулся в галантном поклоне.
– Добрый день, сударыня, чем могу служить?
– Мне нужно получить деньги по чеку, - проворковала посетительница нежно и волнующе, словно обещала лично Кузнецову страстную ночь любви. Служащий моментально расплылся в улыбке и подкрутил напомаженные усы, как делают это вульгарные приказчики в мануфактурных лавках.
– Позвольте полюбопытствовать… - попросил он.
11
В медицинскую влетел румяный Лебедев. Он кинул медвежью шапку в сторону стеклянного шкафчика с микстурами и стряхнул на пол роскошную шубу.
– Ванзаров, друг мой, не вставайте! Какая дивная картина: коленопреклоненный сыщику постели умирающего свидетеля! Передвижники умрут от зависти! - у Лебедева, как всегда, было прекрасное настроение. Кто бы мог подумать, что ночью он спал всего два часа, разгадывая в лаборатории тайну вещества, обнаруженного в теле Марии Ланге.
– Уступаю вам место, - Ванзаров медленно встал с пола и отряхнул колени.
Лебедев бережно поставил свой походный чемоданчик рядом с кушеткой.
– Давно без сознания?
– Минуты две, не больше. До этого периодически. Думаю, наступила агония, - доложил участковый доктор.
– Это правда, что профессор купался в проруби и загорал на морозе? - Эксперт рассматривал зрачки пациента.
– Да, Аполлон Григорьевич, и после всего этого я наблюдал у него температуру выше сорока градусов! - ответил Горн.
Лебедев присвистнул.
– Однако! Какой крепкий орешек! И на груди пентакль, точь-в-точь как у той барышни.
Горн кивнул.
Лебедев вытащил из-под одеяла правую руку Серебрякова, осмотрел и одобрительно кивнул головой:
– А ведь вы, Родион Георгиевич, были правы. На указательном пальце профессора несмываемый черный след от жидкости, которой были нанесены пентакли. Как вы и заметили на фотографии. Поздравляю с главной уликой дела Ланге!
– Не с чем поздравлять, - равнодушно сказал Ванзаров.
– Как это?! Наш главный подозреваемый наверняка уже изобличен и во всем признался? - провозгласил Лебедев.
– Он не убивал Марию, - ответил Ванзаров.
– Понятно, значит, все только запутывается, - посочувствовал криминалист сыщику. - Я правильно понимаю, а, ротмистр?
– Так точно… - с грустным вздохом отозвался Джуранский.
– Ладно, господа, вы идите, а мы с Эммануилом Эммануиловичем попробуем привести это тело в живое состояние, - решительно заявил Лебедев.
Доктор Горн удивленно поднял брови. Он явно не собирался оживлять профессора.
Но лежащий неподвижно Серебряков вдруг стал подавать признаки жизни.
– Ванзаров, - слабо позвал он.
– Слушаю вас, Александр Владимирович…
– Около меня были какие-то люди. Они сняли всю одежду…
– Что?!
– От них пахло навозом, нестираным бельем и перегаром… Они взяли мою записную книжку. Ванзаров, вам надо ее обязательно найти.
– Что было в книжке?
– Записи…
– Рецепт смеси, которую пила Мария Ланге? - неожиданно спросил Лебедев.
Серебряков застонал.
– Рецепт смеси! Что вы понимаете? Разве может убогий мещанин Вагнер понять замысел великого Фауста?! Нет, вы вагнеры, не можете. Потому что вам никогда не стать сверхчеловеком! - в еле живом профессоре закипала ненависть. - Пусть я проиграл, но будущее останется за мной! Семя уже посеяно! Скоро будут всходы!
Трясущийся Серебряков медленно поднимался с кушетки. Его лицо пошло пятнами, со лба тек пот.
– Это конец, он умирает, - спокойно констатировал Горн.
– Орлы принесут нам пищу, и мы устроим великий пир победителей! - услышали собравшиеся в медицинской. - Больше не будет слез и страданий! Только радость и счастье!
– У нас несколько секунд, чтобы еще что-то узнать! - шепотом сказал Лебедев сыщику.
– Где проживает Уварова? - крикнул Родион Георгиевич.
Лебедев с удивлением посмотрел на Ванзарова, но промолчал.
Серебряков не реагировал.
– Ну-с, теперь моя попытка, - прошептал эксперт. - Профессор, что вы давали пить Марии?!
Серебряков перевел взгляд на эксперта и упал на кушетку.
– Надежда! - успел простонать он. - Что ты наделала… Надежда!
Изо рта пошла кровь. Через минуту все было кончено. Горн поднял безжизненную руку, пощупал пульс, положил на грудь и натянул одеяло на лицо профессора.
– Finita la comedia! - печально вздохнул Лебедев.
Джуранский отвернулся и тихонько перекрестился.
Эксперт тронул сыщика за локоть.
– Могу утверждать без всякого вскрытия, что профессор насыщен загадочным раствором. Верите?
– Верю, Аполлон Григорьевич, больше ничего не остается делать… Господа, прошу за мной! - сказал донельзя расстроенный Ванзаров и вышел первым.
12
Дама протянула чек служащему банка.
Сумма к выдаче была весьма крупной. Если не сказать, из ряда вон выходящей. Если бы все зависело от Кузнецова, он бы с радостью расстался с деньгами. Но с этим чеком работал другой стол - крупных частных клиентов.
– Прошу вас обратиться в окошко напротив, - опечаленный Кузнецов вернул даме чек.
Барышня мягко кивнула и перешла на противоположную сторону зала. За ней продолжали откровенно наблюдать и работники, и посетители.
Заведующий столом Зандберг, к которому обратилась незнакомка, немедленно встал и поклонился:
– К вашим услугам, сударыня! Итак, вам нужно получить…
Зандберг запнулся, увидев цифру. Такие суммы их клиенты не каждый день забирают из банка. При этом чек от имени владельца выписан безымянно, то есть на получателя. Что тоже происходило крайне редко.
– Прошу прощения, - улыбаясь, сказал Зандберг. - Вы желаете получить всю сумму целиком, открыть счет или перевести на уже открытый счет?
– Я бы хотела получить наличные, - вздохнула дама. - Я могу рассчитывать на вашу помощь?
Служащий засуетился. Суммы крупнее десяти тысяч выдавались только по разрешению директора банка. И то с заказом через день. А дама принесла чек на пятьдесят тысяч рублей! При этом фамилию поручителя, от которого выписан чек, Зандберг не мог не знать: это младший брат председателя ревизионной комиссии банка Роберта Севиера - Эдуард.
На всякий случай Зандберг нашел карточку вкладчика и сравнил подписи. Сомнения в подлинности не возникало. Чек был выписан, несомненно, рукой Эдуарда Севиера. Тем более по номеру он был из новой книжки, выданной господину Севиеру только в декабре прошлого года.
– Когда вы хотели бы получить деньги? - спросил Зандберг, думая о том, как бы деликатнее объяснить очаровательной даме, что денег она не увидит до конца недели.
– Я бы хотела получить их сейчас. Я могу надеяться? - голос из-под вуали звучал как волшебная флейта. Чуть заметные сквозь черную сетку черты лица казались клерку воплощением неземной красоты. И Зандберг сдался.
– Хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас сделать!
Попросив одного из сотрудников побыть за старшего, Зандберг направился на второй этаж, где находился кабинет директора Сибирского банка Максима Львовича Лунца. По счастливой случайности директор был свободен. Заведующий быстро изложил Лунцу суть дела. Услышав сумму, которую надо было выдать, тот нахмурился.
– Голубчик, это ведь огромные деньги!
– Максим Львович, я знаю, у нас строгие правила, но нельзя ли сделать исключение? - проговорил Зандберг. Просить по такому случаю ему приходилось первый раз в служебной карьере. Но какой это был случай! Да ради нее…
– Ваша знакомая? - поинтересовался директор.
– Нет, я впервые ее вижу! - честно признался Зандберг.
Директор задумался. Не каждый день в его банк приходили женщины, желавшие получить по чеку сумму, в четыре раза превосходившую годовое жалованье директора. И что же это за посетительница такая?
13
Участковый пристав Щипачев нарочито долго собирал со стола бумаги, всем видом показывая, как он обижен. Его, хозяина кабинета, чиновники сыскной полиции просят выйти вон. Настроение Андриана Николаевича окончательно упало. Мало того, что спасенный оказался не богатым купцом или важным аристократом, а профессоришкой, одиноким хрычом, за которого и копейки не выручишь, так ведь, подлец, посмел еще и помереть в участке!
И Щипачев в сердцах бухнул дверью.
Родион Георгиевич кое-как втиснулся в тесное кресло пристава.
Лебедев и Джуранский разместились на венских стульчиках.
– Так, господа, сообщать мне вам нечего, сами все знаете, поэтому перейду сразу к делу, - Ванзаров вытащил из внутреннего кармана пиджака уже знакомую всем фотографию. - Из присутствующих на этом снимке - двое уже мертвы. Главный подозреваемый, господин Серебряков, которого мы вчера посчитали основным фигурантом дела, по всей вероятности, непричастен к смерти Марии Ланге. Далее. Даму, которая возлегает на ковре, нам надо найти в самое кратчайшее время. Ее зовут Надежда Уварова.
– А откуда вы узнали ее имя? - с недоверием спросил ротмистр.
– Простите, Мечислав Николаевич, это не имеет отношения к делу. Мы точно знаем, как ее зовут. Но не имеем ни малейшего представления, где она сейчас находится…
– Но позвольте, а регистрация? Найдем в два счета! - Джуранский был настроен решительно.
– И не тратьте время… - посоветовал сыщик.
Ротмистр только пожал плечами. Он привык подчиняться без лишних вопросов.
Ванзаров машинально взял с чернильного прибора чужую ручку и тут же положил обратно.
– К тому же Уварова очень опасна… - печально сказал он.
– Вот эта хрупкая барышня?! - удивился Лебедев, в который раз разглядывая снимок.
– Она уже убила зверским образом… одного… мужчину… не здесь… не в Петербурге, - Ванзаров запутался, не имея права поведать об источнике своей осведомленности подчиненным. - И пожалуйста, не задавайте лишних вопросов! Она действительно способна на все.
Эксперт и ротмистр недоуменно уставились на Ванзарова.
– И не надо, господа, на меня так смотреть! - буркнул раздосадованный сыщик. - Найдем Уварову - найдем убийцу Марии Ланге!
– Боюсь, здесь я буду совершенно бесполезен. Если подвернется еще труп - милости просим! - Лебедев полез было в карман за портсигаром, но, посмотрев на мрачного Ванзарова, тяжело вздохнул.
– Простите меня, господа, - сыщик потер переносицу. - Что-то я не выспался.
– Может, коньячку? - с готовностью предложил Лебедев, кивая на свой чемоданчик.
– Спасибо, Аполлон Григорьевич, не до того… - отказался Ванзаров. - Лучше мы с Мечиславом Николаевичем пойдем к господам филерам и устроим им хорошую взбучку.
– Так точно! - бодро согласился Джуранский.
– Ну, раз никто не хочет со мной «треснуть», пойду поковыряюсь в профессоре. Может, что и найду, - Лебедев поднялся.
– Аполлон Григорьевич, а сома - это сорт ликера? - неожиданно спросил его Джуранский.
– Что?! - удивился эксперт. - Повторите, ротмистр, что вы сказали?
– Профессор несколько раз упомянул о какой-то соме, говорил «сладостная», «медоточивая», - смутился Джуранский. - Вроде слово знакомое, а что значит - не помню…
– Вот как! - Лебедев задумался, поглаживая бородку.
Джуранский нетерпеливо ерзал на стуле.
– Господа, я очень хотел бы ошибиться, но, возможно, профессор преподнес нам сюрприз… - совершенно серьезно сказал эксперт. - Во что бы то ни стало найдите его записную книжку.
14
В сопровождении служащего Зандберга директор Лунц спустился в операционный зал и подошел к стойке.
– Добрый день, сударыня, это вы хотите получить по чеку?
– А разве такому мужчине, как вы, трудно пойти навстречу даме?
Лунц лишь слабо различал движение губ под вуалью. Но с ним что-то произошло. Сухому финансисту вдруг показалось, что рядом оказалось нездешнее существо, ангел, который тихим дуновением обещает неземное блаженство. Лунц, уже давно не посещавший постель жены, вдруг ощутил прилив давно погасших сил и забытых желаний. Нет, безусловно, он наведывался в интимные салоны и позволял себе кое-что. Но сейчас Максим Львович почувствовал мощный, гипнотический прилив настоящего мужского желания.
– Хорошо, сударыня, я войду в ваше положение, - неожиданно для себя сказал он. - Так и быть. Подождите немного…
Лунц потом сам не мог объяснить, что им управляло: гипноз или что-то еще. Но, взяв чек, он лично отправился в кассу и отдал распоряжение собрать требуемую сумму.
Пока кассиры, бегая из хранилища и обратно, складывали пачки купюр, Лунц, совершенно обалдевший, любезничал с незнакомкой. Ему казалось, что она божественно умна и остроумна и он не встречал раньше подобных женщин. Служащие банка, наблюдая за необычным поведением прежде сухого и осторожного начальника, заметили, что директор заливается соловьем, а дама отвечает лишь односложными репликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36