У развилки Затуловский свернул на неторную просеку, на первой передаче одолел крутой подъем и, петляя между соснами, подъехал к дачной ограде с тыла. Выйдя из машины, он осмотрелся. Нигде не было ни души, вокруг царил сонный покой, нарушаемый только стуком дятла и колготней соек, клевавших перезрелую коринку за оградой. Подняв с земли палку, он гулко постучал по сосне. Дверь на дачном крыльце приоткрылась, и из проема выглянула очкастая мордочка Пичугина.
- Роман Валентинович, - крикнул он, озаряясь улыбкой. - Здравия желаю!
Затуловский жестом поманил его к себе.
- Как успехи?
- Нормалек! - доложил подбежавший к ограде Пичугин. - Слепили их без звука.
- Где содержите обоих?
- Раздельно, как вы велели: она - в подвале, а паренек - наверху.
- Как они себя ведут?
- Тетка - жутко склочная, - пожаловался Пичугин, сплевывая на землю. - Не жрет, паскуда. Держит голодовку, требует к себе сына. Гриня втолковывал ей, что в сыром подвале пареньку будет хуже, а она - ни в какую! Как вам это нравится?
- Организационные трудности возникают в каждой операции, - глубокомысленно заметил Затуловский и, помолчав, спросил: - Воду пьет?
- Пьет.
- Тогда пустяки. Скажи, Пичугин, а мальчишка как?
- С ним - без проблем. Денек похныкал, а теперь бодренький. Книжки читает, напевает вполголоса, в обед просит добавку. Они с Гриней скентовались.
- Незваные гости не беспокоили?
- В воскресенье ломился в калитку один поддатый. Пионерлагерь Гагарина спрашивал. А больше никого.
- Ладно, Пичугин, выгружай продукты, - распорядился Затуловский, открывая багажник. - Вон сколько я тебе привез, четыре полных ящика. А в порядке поощрения - бутылку водки.
- Ур-ра! - Пичугин ловко перемахнул через ограду.
- Долг платежом красен, - наставительно произнес Затуловский. - Ты мастерски произвел захват, заслужил. Можешь расслабиться, на ночь выпить стопочку. Но днем - чтоб ни грамма! Понял?
- Приказ начальника - закон для подчиненного! - воскликнул Пичугин, переносивший картонные ящики к ограде.
- А на закуску помидоры, маринованные огурчики, датская ветчина - мечта поэта. Удовлетворен?
- Роман Валентиныч, нет слов!
- У меня все, - сказал Затуловский, усаживаясь за руль. - А у тебя?
- Как быть с теткой в смысле жрачки?
- Ай-яй-яй! - пристыдил Затуловский. - Не узнаю тебя, Пичугин. Неужели сам не мог сообразить? Скажи ей, что перестанешь кормить мальчишку, если она не бросит валять ваньку. Все, свободен. Жди меня на будущей неделе.
Возвратившись в город, Затуловский в Новой Деревне остановил "жигули" у будки телефона-автомата на Школьной улице и позвонил в Комарово.
- Слушаю, - ответил мужской голос.
- Варановскава хачу! - подделываясь под грузина, потребовал Затуловский.
- Виктор Александрович тяжело болен. Что ему передать?
- Пэрэдай, чтоб готовил дэнги. За халбатоно и бичо хачу палтара лымона.
- Чего - марок?
- Ага, долларов. Нэ будэт дэнэг - у халбатоно ухо рэзат будэм.
- Обожди, кацо, не горячись, - быстро заговорил мужчина. - Зачем резать? Тебе нужны деньги - ты их получишь. Но прежде я должен убедиться, что оба живы. Спроси у женщины, как зовут фрау Борзиг. А когда позвонишь за ответом назовешь имя. Лады?
Имитируя раздумье, Затуловский засопел в трубку.
- Павтары фамилия по буквам.
- Борзиг: Борис, Ольга, Роман, Зоя, Иван, Григорий. Усек?
- Срэда звонит будэм. Гатов дэнги, - пробурчал Затуловский и повесил трубку.
Из Новой Деревни Затуловский поехал на Васильевский остров в отменном расположении духа, находя, что первый разговор сложился вполне удовлетворительно. Как и следовало ожидать, они готовы раскошелиться. Весь вопрос в сумме выкупа. Полутора миллионов у Вороновского, скорее всего, не наберется, но любой торг надо с чего-то начинать. А дальше - как на базаре: продавец уступает, покупатель набавляет, и мало-помалу стороны приходят к соглашению.
Превосходному настроению Романа Валентиновича способствовало и известие о болезни Вороновского. Поделом подлецу, пусть на своей шкуре испытает, чем кончаются мерзкие выходки. Он щедр на выдумку, но есть люди еще щедрее! Когда он поближе познакомится с домашними заготовками подполковника Затуловского, то волком завоет!
Кстати сказать, одной из самых невинных заготовок была маска грузина-рэкетира. От бывших коллег по ГУВД Роман Валентинович слышал, что в последнее время в криминальной среде наблюдается нечто вроде специализации по национальному признаку: если азербайджанцы в основном орудовали на рынках и частично контролировали розничную торговлю овощами и фруктами, а армяне сосредоточили в своих руках угон автомашин, то грузины похищали богатых с целью получения выкупа. Так что ложный след был элементарным приемом, от которого глупо было бы отказываться. Клюнут противники на "грузинскую" версию или нет - это еще вопрос. Но отрабатывать ее все равно придется, такова розыскная технология!
76. КОМСОМОЛЬСКАЯ ЗАКВАСКА
Стоило Сергею увидеть ослепительную струю расплава, выливавшуюся из печной летки, как он напрочь позабыл обо всех тревогах и унижениях, которые испытал за последний год. Рукавом прикрывая лицо от нестерпимого жара, он стоял на площадке между печным агрегатом и сырьевыми бункерами и не мог отвести глаз от изложниц, где, постепенно меняя цвет от золотистого до малинового, остывал готовый карбид кальция. Пусть на это ушло не два, а четыре года, да и денег пришлось вбухать куда больше, чем предполагалось, зато он довел дело до победного конца!
Впрочем, до вчерашнего дня ни у него, ни у его помощников не было уверенности, что пробная плавка состоится, - в июле и в августе буквально каждую неделю выявлялись дополнительные затраты, которые нечем было покрывать. Остаток валютной ссуды, полученной от сослуживцев Затуловского, растаял еще в мае, химкомбинат по-прежнему перебивался с хлеба на квас и вносил свою долю финансирования как Бог на душу положит, поэтому все в полном смысле слова висело на волоске. В июле, когда основная масса проблем как будто решилась, срочно потребовалось 22 миллиона рублей на предоплату угольных электродов, и доведенный до отчаяния Сергей выбросил бы белый флаг, если бы Додик Шапиро по старой дружбе не перечислил эту сумму в Челябинск со счета "Холиса". А чуть позже его форменным образом спасла от краха Анна, одолжившая 6 тысяч долларов для обучения рабочих на карбидных электропечах в Липецке. Она же в середине августа, перед отъездом Сергея в Старосельск, сама положила ему в карман еще 2 тысячи "зеленых", сказав, что без наличных денег он как пить дать сядет в галошу. Так бы оно и вышло: позавчера заведующий производством исправительно-трудовой колонии строгого режима выкинул коленце, согласившись отгрузить уже оплаченные барабаны для затаривания карбида лишь при условии, что ему сунут на лапу. Пришлось отстегнуть говноеду тысячу баксов, из-за чего каждый барабан подорожал на 10 центов, но Сергей не стал мелочиться - отныне за все сполна заплатят потребители!
- Константиныч, как настроение? - окликнул его Титов, спускавшийся по лестнице с третьего яруса печи.
- Бодрое, жизнеутверждающее, - с улыбкой отозвался Сергей. - Что, старина, обмоем первый продукт?
- А то! - Титов снял кепку и ладонью вытер со лба обильно выступившую испарину. - Ради такого праздника сам Бог велел пропустить чарку под поджарку по-старосельски!
Спустя час, смыв трудовой пот и надев чистые сорочки, они вдвоем сидели под фикусом в ресторане "Кооператор".
- Все путем, - говорил Титов, закусывая очередную рюмку студнем с ядреным, выбивавшим слезу хреном. - Насчет потребителей не бери в голову. Наш карбид оторвут с руками и ногами, качество - первый сорт!
- Добро!
- Только бы обошлось без поломок.
- Думаешь, что-нибудь откажет? - с полным ртом спросил Сергей, налегавший на севрюгу горячего копчения.
- За печку я спокоен. А вот за тракт подачи шихты... Не нравится мне, как работает скребковый транспортер на горловине. Что-то там намудохал Перепелицын, не к столу будь сказано.
- Не каркай.
- Может, и обойдется, но электромотор явно слабоват, как бы не сгорел, высказал опасение Титов и наполнил рюмки. - Давай за тебя, Сергей свет Константиныч! Клянусь материнским прахом, бывали дни, когда я не верил, что ты сдюжишь. Уж больно инфляция нам все карты сбила. Но ты молодец, не оплошал, справился. Бывай здоров!
Они чокнулись и выпили, после чего Титов, поддев на вилку кусок окорока, произнес с сомнением в голосе:
- Производство я отлажу, пусть у тебя за это душа не болит. А вот комбинатские мазурики могут вставить нам арбуз в очко.
- Это проблема Тихона Ефимовича, с него и спрос, - сказал Сергей. - Он мужик порядочный, сам себе не враг.
Директор химкомбината и Титов имели по 10% от доли Сергея и в равной мере были заинтересованы в прибыльной работе карбидного цеха.
- Порядочный-то порядочный, только кресло нынче под ним ходуном ходит, заметил Титов, отправляя в рот окорок, обильно приправленный хреном. - А-а, глянь-ка, как в нос шибануло! У-ух!.. Ты с головой зарылся в карбид и толком не слыхал, что творилось летом на собрании акционеров, а я варюсь в комбинатском котле, знаю всю ихнюю раскладку.
- И что же? - вяло полюбопытствовал Сергей, посасывая маслину.
- А то, что власть на комбинате переменилась. На приватизационном аукционе ребятки из ваучерных фондов гоношились, выпячиваясь друг перед дружкой, а контрольный пакет достался двум московским банкам. Оттого-то в совет директоров попали только ихние. Ни одного нашего там нету, а Тихон Ефимыч уже не генеральный, а исполнительный директор.
- Данилович, не морочь мне голову, - посмеиваясь, попросил Сергей. - Что из того, что генеральным избрали москвича Кизякова? Он же бывает в Старосельске наездами, не больше двух дней в месяц. А Тихон как сидел в директорском кабинете, так и сидит.
- Сидеть-то сидит, а прав у него с гулькин нос, - упрямо возразил Титов. Чует мое сердце, с Кизяковым мы еще наплачемся. Ты его видал?
- Нет.
- Он годков на десять моложе тебя. В технологии производства ни бум-бум, реактор от колонны не отличит, но по финансовой части дока, на ходу подметки режет, - вполголоса сообщил Титов, пугливо озираясь по сторонам. - Из комсомольцев-добровольцев. До перестройки, слышно, сшивался в ихнем ЦК ВЛКСМ, вроде бы инструктором. Банкирам недосуг заниматься нами, вот они и учредили трастовую шарашку, поставив туда Кизякова. Они ведь не один наш комбинат за гроши купили, а четыре или пять, точно не скажу.
- Мне-то от этого какая печаль?
- Константиныч, родной, зри в корень, - наставлял Титов. - На Ефимыча и на всех нас, комбинатских, москвичи положили хрен с прибором. Толкают, гады, наш аммиак на экспорт по 121 доллару за тонну, а комбинату перечисляют всего 92... Ей-ей, Кизяков быстро скумекает, что карбид - это большие бабки. А сам не скумекает, ему кто-нибудь из старосельцев подскажет. Говна на нашем комбинате - вагон и маленькая тележка.
Титов будто в воду глядел - не прошло и суток, как аварийно вышел из строя скребковый транспортер. Умельцы из электроцеха за 150 долларов наличными заменили сгоревший электромотор на новый, более мощный, но неприятности на этом не кончились - ровно через неделю, 12 сентября, цех без предупреждения обесточили. Сергей немедленно связался с Тихоном Ефимовичем, требуя восстановить электроснабжение, но исполнительный директор признался в собственном бессилии: команда на отключение поступила к главному энергетику из Москвы, лично от Кизякова, а поскольку генеральный директор обещал быть в Старосельске завтра к обеду, Сергею Константиновичу есть резон записаться к нему на прием, чтобы раз и навсегда выяснить отношения.
Сергей не сомневался, что чванливый москвич захочет поважничать и даст аудиенцию далеко не сразу, но ошибся - в середине дня секретарша Тихона Ефимовича позвонила в карбидный цех и пригласила его в зал заседаний на встречу с господином Кизяковым.
В приемной, рядом с дверью зала заседаний, восседал на стуле мускулистый хмырь, чистивший ногти лезвием стилета. Пока Сергей вглядывался в его сытую харю с перебитой, вдавленной внутрь переносицей и вывороченными ноздрями, секретарша что-то промурлыкала в трубку и обратилась к Сергею:
- Проходите, Игорь Ростиславович ждет вас. Войдя в зал заседаний, Сергей крайне удивился. Ориентируясь на реплики Титова, он полагал, что увидит типичного аппаратчика из молодых, с нагловатой ухмылкой на простецкой роже, а перед ним оказался рафинированный интеллигент, чья внешность скорее подошла бы не бизнесмену из новых русских, а гастролирующему скрипачу или пианисту. Среднего роста, худощавый, с тонким одухотворенным лицом и светлыми, кольцами вьющимися волосами. Кизяков выглядел безукоризненно - серая двойка, голубая сорочка, бордовый галстук и вишневого цвета полуботинки с рантом были, без сомнения, приобретены у лучших модельеров Франции и Италии.
- Сергей Константинович! - Кизяков вышел из-за стола и шагнул к двери. Вот вы какой!
- Какой?
В тоне Сергея против его воли проскользнуло все то же удивление - ко всем работникам химкомбината Кизяков обращался только на "ты", а его почему-то выделил из общего ряда.
- О вас, не сговариваясь, все здесь отзываются как о сильной личности, - с улыбкой сказал Кизяков, пожимая ему руку. - Называют "торпедой". Лестное сравнение, а?
- Впервые слышу.
- Скромность украшает человека, - заметил Кизяков, усаживаясь за длинный стол и жестом предлагая Сергею занять место напротив. - Что же вас привело ко мне?
- Безобразия, которые творятся по вашему указанию, - вперившись в карие с поволокой глаза Кизякова, жестко произнес Сергей. - Мы только-только запустили рожденное в муках карбидное производство, а вы нас обесточили.
- Олл-райт, - не переставая улыбаться, подтвердил Кизяков. - С какой стати комбинат должен за мой счет снабжать вас энергоносителями?
- Мы же совместно создавали "Старосельский карбид". Вот учредительный протокол и дополнение к нему, вот наш устав. - Сергей достал документы из кейса и выложил на стол.
- Олл-райт, - повторил Кизяков. - Я, как и вы, не новичок в бизнесе. У вас есть хозяйственный договор на аренду помещений и обеспечение всеми видами энергии?
- В период реконструкции цеха в хозяйственном договоре не было необходимости, а теперь... - начал Сергей.
- Момент! - остановил его Кизяков.- В ваших документах изложены только общие принципы, а конкретика, на основании которой производятся текущие взаиморасчеты между юридическими лицами, содержится в хоздоговорах, отражающих действующие цены в реальном времени. Сперва заключим договор, а затем откроем вам зеленую улицу, о'кей?
Сергей похолодел. Закрутившись в предпусковой сутолоке, он совершенно упустил из виду, что следовало оформить арендный договор с Тихоном Ефимовичем, пока тот был в силе. Что же делать? Ведь, образно выражаясь, поезд ушел.
- Сколько вы хотите? - хмурясь, осведомился он.
- Это деловой разговор, - смягчился Кизяков. - Во что вы оцениваете ваш карбидный бизнес?
Такая постановка вопроса решительно не устраивала Сергея. Вместе с тем он сознавал, что ссылка на коммерческую тайну прозвучит глупо - химкомбинат в качестве законного совладельца обладал правом доступа к любой закрытой информации.
- Покамест трудно сказать, - помолчав, уклончиво ответил Сергей. - Мы только начали продавать карбид, а делить шкуру неубитого медведя...
- К чему темнить? Мои эксперты все давно подсчитали. Годовая прибыль "Старосельского карбида" после уплаты налогов составит примерно полмиллиона долларов. Плюс-минус 5%. Будем отталкиваться от этой цифры.
- Попробуем, - нехотя согласился Сергей, пораженный точностью сведений, которыми располагал Кизяков.
- Тогда аренда помещений вместе с платой за пользование инженерными коммуникациями моего комбината обойдется вам в 400 тысяч, о'кей?
- Это грабеж средь бела дня! - с гневом выпалил Сергей и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
- Это - бизнес, - мягко поправил Кизяков.
- Вы что, хотите, чтобы я уподобился тому еврею, который покупал яйца по рублю десяток, варил, продавал по гривеннику штука, но имел бульон и был при деле?
- Сравнение образное, но с перехлестом. - Кизяков усмехнулся. - Кроме зарплаты, вы будете иметь дивиденды, по 3 тысячи долларов ежемесячно. Разве это бульон от крутых яиц?
- Что же получается? Четыре года я как проклятый дни и ночи ишачил, чтобы вырастить плодоносящее дерево, а когда созрел урожай, пришли вы с корзинами и берете меня за горло? Веселенькие дела!
- Олл-райт! Кто же мешал вам вовремя позаботиться о своих интересах? На ошибках учатся. Не принимайте близко к сердцу, Сергей Константинович, на этом жизнь не кончается. В следующий раз вы обязательно разбогатеете.
- Хотелось бы знать, где вы ума набрались, юноша? - прищурившись, спросил Сергей.
- В Академии общественных наук при ЦК КПСС, - самым любезным тоном ответил Кизяков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77