мало ли на свете Викторов Александровичей Вороновских? Когда же по номеру телефона уточнили адрес, а зеленогорский паспортный стол в ответ на запрос УБХСС выдал установочные данные абонента, сопроводив их фотографией, озадаченный подполковник призадумался всерьез и надолго.
Прежде чем делать мотивированные допущения и выводы, не говоря уж об активном противодействии, требовалось собрать разностороннюю информацию о неприятеле. В этих целях Затуловский завел досье, однако с первых же шагов наткнулся на неожиданности, укрепившие его былые подозрения о принадлежности Вороновского к агентуре Комитета государственной безопасности. В Главном научно-информационном центре МВД, куда отовсюду стекались данные на всех без исключения ранее судимых граждан Советского Союза, не оказалось ни учетной карточки В. А. Вороновского, ни отпечатков его пальцев. Затуловский не поленился лично побывать в архиве Ленгорсуда на канале Грибоедова, но и там не обнаружил каких-либо следов Вороновского. В том, что уголовное дело по обвинению Вороновского и Холмогорова в мошенничестве сожгли в печи, не было ничего из ряда вон выходящего - по инструкции длительному хранению подлежат только дела об особо тяжких преступлениях с наказаниями в виде расстрела или лишения свободы на срок свыше десяти лет. Настораживало другое - отсутствие всякого упоминания об этом уголовном деле в сводной картотеке, где в образцовом порядке содержались сведения обо всех обвинительных приговорах, вошедших в законную силу после 7 ноября 1917 года. И наконец, приватный поиск в "Крестах" тоже ни к чему не привел: как показала проверка, негласно предпринятая преданным Затуловскому сотрудником оперчасти, в делопроизводстве Следственного изолятора No 1 не сохранилось документального подтверждения того непреложного факта, что В. А. Вороновский находился там в предварительном заключении.
Кто мог повсеместно уничтожить абсолютно все, так или иначе порочившее Вороновского? Напрашивался единственный ответ: его шефы из КГБ.
Поскольку де-юре Вороновский считался нетрудоспособным инвалидом, Роман Валентинович через своего осведомителя из Ленгорисполкома навел соответствующие справки в органах соцобеспечения и здравоохранения, но там, вопреки его ожиданиям, все оказалось в ажуре: прохиндей в установленные законом сроки регулярно проходил комиссионное переосвидетельствование, а в начале 1986 года в связи с некоторым улучшением здоровья был переведен из первой группы инвалидности во вторую с правом работать по найму. В общем, с этой стороны под Вороновского было не подкопаться.
Еще в ноябре Затуловский дважды съездил в Комарово, чтобы наметанным глазом посмотреть, в каких условиях живет прохиндей, и вынужденно отказался от намерения организовать стационарное наблюдение по его местожительству: особняк круглосуточно находился под неусыпным надзором с применением сторожевых собак, а повадки охранников разом сняли все вопросы о том, кто они и откуда. Роман Валентинович походил вокруг да около, подышал морским воздухом и благоразумно воздержался от попыток прояснить обстановку с помощью участкового уполномоченного милиции или почтальона. Только начни их расспрашивать, как у тебя на хвосте замаячит комитетский топтун из "семерки".
Нужно было нащупать какие-то окольные пути, и тогда Затуловский вспомнил о Кунктаторе. Найти отставного майора Судакова не составило труда, в холодное время года тот сиднем сидел у себя в городской квартире. Напросившись в гости к старику. Роман Валентинович битый час рассказывал свежие милицейские байки и лишь затем аккуратненько, без нажима поинтересовался: не доводилось ли почтенному Максиму Демьяновичу, безвыездно проживавшему в Комарово с апреля по октябрь включительно, встречать там прожженного плута Вороновского?
Как же, частенько доводилось, ответил Судаков, задумчиво ковыряя мизинцем в поросшем сединой ухе, и поведал весьма любопытную историю. По выходе на пенсию он. Судаков, для приварка определился сторожем на лодочную базу ДСО "Рыболов-спортсмен", где Вороновский, рыбак и впрямь не из последних, держит свою казанку. Рыбалку, известное дело, всяк любит - что бедный, что богатый. Только бедный сам копает дождевых либо навозных червей, разводит опарышей и готовит особо приманчивую наживку из макухи с добавкой анисового масла, сам, упарившись, волокет лодку по дюнам от сарая до воды, сам устанавливает подвесной мотор и самолично заправляет бак топливной смесью, тогда как богатей всегда норовит попасть на готовенькое, съездить в рай на чужом горбу. Так вот, за те девять лет, что он, Судаков, отходил в сторожах, еще не было случая, чтобы Виктор Александрович Вороновский снизошел до грязной работы. Он по телефону уведомляет, в котором часу намерен выйти в залив, а дело сторожей снарядить лодку всем необходимым и, дождавшись хозяина, напоследок столкнуть с мелководья. А Вороновский фертом усаживается на корму, не замочив ног, дернет за пусковой шнур - и плывет себе на рыбалку как кум королю и сват министру. Нет, не задарма, он за все рассчитывается сполна, так что любой из сторожей рад ему угодить, но и здесь наблюдается мерзопакостная особенность его характера: если остальным сторожам Вороновский всякий раз сует красненькую, то ему, коммунисту Судакову, он с эдакой ехидной ухмылкой вместо советской десятирублевки вручает пять американских долларов. Разве это не издевательство над личностью?
Невзирая на враждебность к Вороновскому, Роман Валентинович мысленно зааплодировал его шаловливым проделкам и едва удержался от улыбки. Действительно, по заплесневелым установлениям Уголовного кодекса доллары можно иметь и дарить, но ни под каким видом не продавать. Таким образом, дав Судакову на чай пятидолларовую банкноту, по курсу "черного" рынка соответствующую тридцати пяти рублям, Вороновский создавал парадоксальную ситуацию: он выказывал гусарскую щедрость, плодами которой законопослушный Кунктатор при всем желании не мог практически воспользоваться!
- Сдается мне, Рома, что Вороновский не тот, за кого мы его принимали, после паузы добавил Судаков, опустив лысую голову и упершись лбом в костяшку большого пальца. - Нет, не тот...
- Извините, Максим Демьянович, я вас не совсем понимаю.
- Что он наглец из наглецов - это яснее ясного, - признал Судаков, не поднимая глаз. - Но, по всей видимости, не мошенник.
- А кто же?
- Как знать, как знать... Может статься, сотрудник Шестого управления КГБ, внедренный в преступную среду под личиной скупщика золота и валюты, - сказал Судаков, обращаясь в основном к самому себе. - Раньше мне было невдомек, что они могли пропустить его через нас, чтобы не разрушать легенду.
- Почему вы так думаете? - отбросив наигранное стеснение, вцепился в него Затуловский. - Из-за того, что он не отбывал срока? Или из-за особняка с охраной, со сторожевыми собаками и с тремя городскими телефонами?
- Не только... Посудите сами, Рома, мог ли разоблаченный мошенник после приговора получить высокую правительственную награду?
- Какую награду?! - изменившимся голосом воскликнул Затуловский. - Максим Демьянович, вы не путаете?
- Орден Дружбы народов, - тихо произнес Судаков. - Своими глазами читал указ в Ведомостях Президиума Верховного Совета СССР. В списке - одни комитетчики, уж я-то знаю...
- А Холмогоров? - быстро спросил Затуловский. - Он, по-вашему, тоже оттуда?
- Сдается мне, что нет. Вороновский вовлек его в преступление, а потом бросил за ненадобностью. И Баронов, по всей видимости, натуральный жулик. А вот сам Вороновский - оборотень...
Отнюдь не бесполезная беседа с Судаковым навела Романа Валентиновича на мысль основательно покопаться в прошлом Вороновского, для чего он безотлагательно задействовал "источник" из Ленгосуниверситета. Личные дела, не в пример уголовным, хранятся вечно, может быть, там найдется какая-нибудь зацепка. Так и вышло - спустя неделю "источник" донес Затуловскому, что В. А. Вороновский в 1953 году поступил на юридический факультет, откуда был отчислен с четвертого курса, как было сформулировано в приказе ректора, "за проступок, несовместимый со званием советского студента". В чем именно заключался проступок, в личном деле не указывалось, однако "источник" проявил сноровку, отыскал двух бывших сокурсников Вороновского и установил, что подвергнутый остракизму студент неудачно выступил на заседании дискуссионного клуба при обсуждении приснопамятных венгерских событий 1956 года, вследствие чего был исключен из рядов ВЛКСМ и изгнан из ЛГУ имени А. А. Жданова.
Вот она, поворотная веха в судьбе Вороновского! - сказал себе Роман Валентинович. Как ее истолковать? Либо это первое знакомство с КГБ, закончившееся вербовкой под угрозой привлечения к уголовной ответственности по статье 58.10 УК РСФСР в редакции 1926 года, либо инсценировка для завоевания репутации диссидента. А в дальнейшем его могли заодно использовать и как приманку для валютчиков, громко заявивших о себе еще при Хрущеве. Если дело обстоит так, то Вороновский - бывалый универсал с надежной крышей и неограниченной областью оперативного применения. М-да, такого карася трудно прищучить. Специально устраивать охоту на Вороновского он, разумеется, не будет, но при удобном случае расквитается с ним, как повар с картошкой.
Вечером 6 марта, уютно расположившись дома, Затуловский смотрел телевизионную программу "Время" и мгновенно встрепенулся, увидев на экране лошадиную физиономию "Человека в футляре". В ту же секунду включив видеомагнитофон, он успел записать почти весь фрагмент, посвященный передаче коллекции янтаря Советскому фонду культуры, и позднее медленно прокрутил запись несколько раз подряд. Ни Раиса Максимовна Горбачева, ни писатель Добрынин, ни сам Тизенгауз его не интересовали, он искал в кадре только Вороновского. И нашел - тот стоял на заднем плане и по-дружески беседовал с секретарем ЦК КПСС, курировавшим международные отношения. Из этого Роман Валентинович сделал точный вывод: его противник - личность влиятельная и с оперативной работой непосредственно уже не связанная, так как действующий оперативник ни при каких обстоятельствах не допустит, чтобы его засняли на пленку. Что же, долг платежом красен! Никакая влиятельность не спасет Вороновского от возмездия, отольются кошке мышкины слезы.
А днем позже в трех центральных газетах - в одной полностью, а в двух в пересказе - опубликовали интервью со старшим помощником Генерального прокурора СССР, где говорилось о возбуждении уголовного дела и создании специальной бригады для расследования обстоятельств необоснованного привлечения А. С. Тизенгауза к уголовной ответственности.
Звон тревожного колокола не лишил Романа Валентиновича обычного хладнокровия. Наоборот, он мобилизовался, настроившись на жесткое сопротивление. Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре страны - это фигура, представляющая нешуточную опасность. Такой ас следствия вцепится в подозреваемых мертвой хваткой, не даст валять ваньку. Еще раз проверив прочность оборонительных бастионов и редутов, Затуловский кстати припомнил мудрый совет ныне покойного Льва Климентьевича Малоешко насчет слабого звена в цепи и решил, что одно из расшатавшихся звеньев надо укрепить во что бы то ни стало. Связавшись через Шапиро с Пичугиным, он без обиняков поручил ему так обработать агента по кличке "Кладовщик", чтобы последний был нем как могила. Сумеет Пичугин надежно заткнуть рот обнаглевшему Кладовщику останется на свободе, не сумеет - пусть пеняет на себя.
Отложив расчеты с Вороновским до лучших времен, Роман Валентинович затаился и стал ждать развития событий. Однако, к его удивлению, ни в марте, ни в апреле ровным счетом ничего не произошло. Почему они медлят и тянут с началом расследования? - спрашивал он себя и не находил вразумительного ответа. Может быть, "важняк" из Москвы решил сперва поместить подозреваемых под колпак, а уж затем, по горло насытившись оперативной информацией, приступить к рутинным следственным действиям? Но он, Затуловский, не вчера родился на свет, в совершенстве владеет приемами контрнаблюдения, через своих осведомителей контролирует средства связи и готов дать руку на отсечение, что телефоны УБХСС, у него дома и в конспиративной квартире не прослушиваются, а за ним не ведется слежка. Чем же объяснить это странное затишье?
Между тем прошел и май, а о следственной бригаде Прокуратуры Союза по-прежнему не было ни слуху ни духу.
61. ПЛАЦДАРМ
Утром в понедельник 4 июня на залитый солнцем перрон Московского вокзала из купированного вагона "Красной стрелы" неспешно сошел плотный сорокалетний мужчина с новеньким бриф-кейсом. Усатый, толстощекий, стриженный бобриком, он слегка смахивал на сытого кота. Пробежав взглядом по лицам встречающих, мужчина выбрал самого молодого офицера в форменной рубашке навыпуск и поманил его к себе указательным пальцем.
- Турчанинов?
- Следователь военной прокуратуры Ленинградского гарнизона лейтенант юстиции Турчанинов! - официально представился стройный молодой человек с темными восточными глазами и по-девичьи длинными ресницами.
- Будем знакомы! - Мужчина протянул руку. - Долгов, старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР. Значит, поработаем вместе?
- Так точно, товарищ генерал-майор!
- Начнем с того, что я не генерал, а государственный советник юстиции третьего класса, - поправил Долгов. - В отличие от вас, военнослужащих, чинопочитание у нас не в ходу, так что зови меня Всеволодом Дмитриевичем. А тебя как величать?
- Русланом.
- Хорошее имя, старославянское, - одобрил Долгов, направляясь к выходу в город. - Ты где учился и как давно работаешь на следствии?
- Два года назад закончил Военный институт с красным дипломом, прошел стажировку в учебной бронетанковой дивизии в Каменке и уже девять месяцев самостоятельно расследую воинские преступления, - с гордостью доложил Турчанинов.
- Самостоятельно, говоришь... - Долгов присел на корточки, обернувшись вполоборота, передал бриф-кейс Турчанинову и туже завязал шнурок левого полуботинка. - Куда определишь меня на постой?
- В гостиницу "Октябрьская". Туда спущена бронь из штаба округа. Это здесь, прямо через площадь.
- Знаю, знаю... Скажи, Руслан, ты когда-нибудь имел дело с УБХСС?
- Никак нет!
- Значит, будешь иметь...
Они вышли на площадь Восстания, обогнули ее у устья Староневского проспекта и ненадолго задержались на углу Лиговки: Долгов вновь присел на корточки, только теперь перевязал узел на правом полуботинке.
- Шелковые шнурки коварные, - сочувственно заметил Турчанинов. - Чтобы не развязывались, лучше сразу вязать двойным узлом.
- Может быть, может быть,- многозначительно протянул Долгов, зачем-то поглядывая в зеркальные окна гостиницы. - В жизни много чего коварного...
Разместившись в "Октябрьской", Долгов наскоро перекусил в буфете и вместе с Турчаниновым доехал на трамвае до гарнизонной прокуратуры, где после беседы с прокурором ему выделили для работы два смежных кабинета.
- Всеволод Дмитриевич, можно задать вопрос? - обратился к нему Руслан, когда они остались вдвоем в отведенном им помещении.
- Сколько хочешь, - осваиваясь на новом месте, разрешил Долгов.
- Почему вас так долго не было? Мне приказали поступить в ваше распоряжение еще в апреле, я ждал вас, ждал...
- Мы, дружок, без работы не сидим ни дня. Моя бригада седьмой месяц подряд торчит в Минске. Расследуем злоупотребления сотрудников белорусского угрозыска, фабриковавших дела на невиновных. Троим ни за что ни про что пришили убийство инспектора рыбнадзора, еще двоих привлекли за убийство с изнасилованием несовершеннолетней, осудили по всей строгости закона к ВМН, привели приговоры в исполнение, в то время как настоящие преступники разгуливали на свободе. Вдобавок эти дурни корчили из себя героев: угрозыск, мол, умирает, но не сдается. Пришлось с ними попотеть. Канительное занятие, чего там говорить. - И Долгов опустился на одно колено, чтобы подогнать вращающееся кресло под свой рост.
Это была чистая правда, но далеко не вся. Приняв к производству дело No 18/51366-90 по факту необоснованного привлечения к уголовной ответственности А. С. Тизенгауза и утраты части принадлежащего ему имущества, срочно вызванный из Минска в Москву Долгов ознакомился с имевшимися материалами и написал рапорт, указав в нем, что в отношении Тизенгауза, по-видимому, была проведена заранее спланированная провокация, к участию в которой УБХСС Ленинграда привлекло не менее пяти лиц, негласно сотрудничавших с милицией, и что без подкрепления его бригады работниками КГБ вряд ли удастся выявить и допросить этот "подсобный спецаппарат" о деталях оперативной комбинации, равно как и проследить контрабандные пути утечки пропавших ценностей за границу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77