Только мы редко над этим задумываемся. Между прочим, Пичугин ловко обыграл это обстоятельство, вынудив свидетельницу Рябокобылко вызвать Тизенгауза в комиссионный магазин "Фарфор - хрусталь" для встречи с Витасом.
- Ну и ну!
- Пригрозил посадить Рябокобылко за спекуляцию, выразившуюся в том, что она сдала на комиссию чайную ложку из серебра дороже, чем покупала десять лет назад, - пояснил Долгов. - Он вам не докладывал?
- Ума не приложу.
- Вы санкционировали проведение мероприятия "Бумеранг" в отношении Тизенгауза?
- Разве "Бумеранг" проводился? Для меня это новость.
Долгов полистал папку с делом и зачитал выписки из заданий и донесений агента Отважного.
- А, вот вы о чем... - Затуловский развел руками. - Вообще говоря, это же не "Бумеранг" в чистом виде. Так, кое-что.
- Охарактеризуйте Пичугина и Брошкина, - предложил Долгов.
- Пичугин - умный, грамотный, сильный работник, - неторопливо отвечал Затуловский. - С гонором и тягой к самостоятельности, что подчас шло во вред делу. Но недостатки есть у всех. В целом, будем так говорить, я оценивал его положительно. Для меня уход Пичугина был потерей. А Брошкин... Повар с дипломом техникума общественного питания. Был поваром в армии, поваром и остался. Он для нас ценности не представлял, поэтому я не возражал против его перевода на Север.
- Если Пичугин, по-вашему, был ценным работником, то чем вы объясняете грубейшие нарушения уголовно-процессуального закона в ходе обыска у Тизенгауза, в частности выемку его имущества без описи?
- По образованию Пичугин не юрист, а инженер водного транспорта. Я много лет бьюсь над тем, чтобы в каждом отделе завести хотя бы одного юриста, а воз и ныне там, - огорченно поведал Затуловский. - К нам юристов не заманишь, не идут, и все.
- Почему же тогда инженер Пичугин безукоризненно описал финифть, после сделки изъятую у Холмогорова? - Долгов сузил глаза и уперся взглядом в Затуловского. - Или он у вас профессионал через раз?
"Сейчас я тебе, умнику, испорчу прическу, - подумал Затуловский. - Нанесу укол и опять уйду в глухую защиту".
- Всеволод Дмитриевич, зачем же педалировать на "у вас"? - елейным голосом вымолвил он,- А у вас разве по-другому? Ваши именитые коллеги Гдлян и Иванов без всякой описи ведрами изымали в узбекских кишлаках кольца и золотые червонцы. У них, если не ошибаюсь, высшее юридическое образование?
- Что вы можете сказать о причинах увольнения Пичугина?
- У него было что-то не так со здоровьем. Головные боли, приступы какие-то... Нет, точно не помню.
- Уволили Пичугина, однако, по служебному несоответствию, - едко заметил Долгов. - Неужели забыли?
- Иначе у нас уволиться нельзя, - с обезоруживающей улыбкой пояснил Затуловский. - Комиссоваться он почему-то не захотел, оттого и пришлось пойти по линии наименьшего сопротивления.
- Под этим письмом стоит ваша подпись? - строго спросил Долгов, выложив перед Затуловским ответ на запрос Следственного управления ГУВД по поводу безрезультатности мер, предпринятых УБХСС по розыску Витаса.
- Моя, - ознакомившись с текстом, подтвердил Затуловский.
- Как же вы подписали документ, содержание которого не соответствовало действительным обстоятельствам? Ведь Пичугина в 1989 году посылали не в Литву, а в Калининград. А в 1988 году он вообще не выезжал из Ленинграда по служебным делам.
- Извините, из Санкт-Петербурга, - мягко поправил Затуловский. - Наш город недавно переименовали.
- Отвечайте на вопрос, - потребовал Долгов.
- Всеволод Дмитриевич, я ежедневно подписываю в среднем двести документов и, как вы догадываетесь, не в силах проверять каждый из них на достоверность. Это не моя забота. Мне достаточно визы начальника отдела, где работает исполнитель документа. Он в первую очередь отвечает за туфту, если таковая имела место.
- А как было в данном случае?
- Не помню. Наверное, Пичугин подсунул, а я в спешке подписал.
- На допросе Пичугин заявил, что не готовил данного письма и не носил его вам на подпись. Что вы на это скажете?
- Валяет ваньку, - небрежно бросил Затуловский.
- При обыске у Пичугина нашли паспорт Витаса, - с нажимом произнес Долгов. - Что вы на это скажете?
"А вот это хуже некуда, - мелькнуло в голове у Затуловского. - Эх, Пичугин, полгода держался молодцом, а под конец сам себя погубил. И меня не предупредил, ублюдок. За глупость придется ему расплачиваться сполна".
- Что он дурак, на свой страх и риск затеявший игру с законом, - жестко ответил он. - Выходит, он действительно занимался липой. Какой-то доли ответственности я с себя не снимаю, но... На меня возложено курирование Третьего и Седьмого отделов, где в общей сложности насчитывается сорок шесть оперуполномоченных. Помножив их на четыре, вы получите число уголовных дел, возбуждаемых нами каждый месяц. А в году, как известно, двенадцать месяцев. Делайте со мной что угодно, но я не в состоянии уследить за таким количеством оперативных комбинаций.
Повернувшись на стуле, чтобы выпрямить сведенную судорогой ногу, Затуловский заметил, как при его словах вытянулось лицо молодого лейтенанта. "Сопляк! - беззлобно подумал он и, преодолевая боль в мышцах, улыбнулся Турчанинову. - Тебе невдомек, что в УБХСО оригинальный порядок - мы идем не от события преступления к субъекту, его совершившему, а наоборот - от фигуранта к преступлению, которое ему еще предстоит совершить. А твой патрон с полуслова понял мой намек, он, в отличие от тебя, не впервые замужем!"
- Расследованием установлено, что упаковка и фиксация имущества, изъятого у Тизенгауза, не обеспечили его сохранности. Ящики с ценностями четверо суток валялись в кабинетах Третьего отдела, куда заходили десятки посторонних лиц, с осуждением произнес Долгов. - Почему вы, будучи руководителем, не приняли мер по их надлежащему хранению?
- Сколько я работаю, столько добиваюсь дополнительной площади. В управлении сотрудники сидят друг на друге, а ГУВД вместо помощи отобрало у нас две комнаты. Что же говорить о специальной кладовой для изъятого имущества? Не до того!
- На сегодня достаточно, - сумрачно подытожил Долгов. - Когда лейтенант Турчанинов отпечатает протокол, зайдете сюда, чтобы подписать. Будете слушать магнитофонную запись?
Затуловский встал и, прежде чем выйти из кабинета, сказал в дверях:
- Всеволод Дмитриевич, если бы я мог предвидеть самодеятельность Пичугина, то, разумеется, контролировал бы его строже. И все трудности, о которых я говорил, не оправдывают моих упущений. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, а начальство для того и существует, чтобы было с кого снять стружку за промахи. Знать бы, где упадешь, подстелил бы соломку, но... Желаю здравствовать!
68. ПОПЕРЕК ДУШИ
Во вторник, 20 августа 1991 года, Долгова спешно вызвали в Москву. А в среду всколыхнувший всю страну путч лопнул. "Как мыльный пузырь!" - радуясь, заметил следователь Деревянко, оставшийся в бригаде за старшего. "Как надутый мочой презерватив при падении с крыши на асфальт! - с улыбкой поправил Руслан Турчанинов, кстати вспомнивший свои мальчишеские проделки. - Мыльный лопается беззвучно, а этот - с шумом и вонью".
Долгов вернулся обратно в пятницу и довел до сведения подчиненных, что бригаде приказано включиться в расследование заговора с целью захвата власти в СССР и их работа по делу Тизенгауза должна быть свернута в суточный срок. Деревянко вменялось в обязанность вынести постановление о выделении из уголовного дела No 18/51366-90 материалов по факту тайного похищения имущества Тизенгауза и их направлении по территориальному признаку в Прокуратуру Санкт-Петербурга, двум другим следователям надлежало выполнить аналогичную процедуру применительно к выморочным ценностям в Музее истории и культуры, а на себя Долгов возложил самое муторное - постановление о прекращении уголовного дела No 18/51366-90.
Наедине с Русланом он расхаживал по кабинету и диктовал:
- После заголовка напишешь: "Я, старший следователь... и так далее... рассмотрев материалы уголовного дела номер такой-то, установил..." Преамбулу целиком спишешь из моего последнего рапорта. Понял?
- Так точно.
- Затем напишешь: "Несмотря на то что при обыске в квартире Пичугина был найден паспорт Витаса, установить и допросить лицо, исполнявшее роль Витаса, не представилось возможным. Также не удалось допросить негласного сотрудника УБХСС Коростовцева. В связи с этим не удалось установить конкретного оперативного работника, который ввел Коростовцева и лже-Витаса в комбинацию и должен нести ответственность за провокацию".
Руслан тягостно вздохнул.
Долгов недовольно посмотрел на его склоненную голову и продолжал диктовать:
- "Затуловский, будучи допрошенным по настоящему делу, заявил, что в силу большой загруженности работой не мог знать детали каждой оперативной разработки..." После этой фразы в скобках дашь ссылку на листы дела с протоколами его допросов... Далее: "Утверждение Затуловского, что он не знал о провокации в отношении Тизенгауза, имеет под собой реальную почву, поскольку под его началом работает более сорока оперуполномоченных, одновременно разрабатывающих несколько сотен подозреваемых. Однако, являясь одним из руководителей УБХСС, Затуловский был обязан обеспечить неукоснительное соблюдение законных прав и интересов граждан. Недостаточно контролируя оперативную работу и необоснованно возбудив уголовное дело, Затуловский совершил должностной проступок, за что должен понести наказание в дисциплинарном порядке".
- Его же можно привлечь по 172-й статье УК за халатность, - не выдержал Руслан. - Ведь доказать вину - пара пустяков!
- Как посмотреть, - морщась, заметил Долгов. - Халатность бывает разная. Одна тянет на должностное преступление, тогда как другая - на проступок. Четкой грани между ними нет, однако, Руслан, на практике мы обычно руководствуемся...
- Из-за халатности Затуловского ни в чем не повинный Тизенгауз около года просидел в "Крестах", - резонно возразил Руслан. - Значит, налицо тяжкие последствия. Так ведь?
- Руслан, ты мешаешь работать!
Удрученный окриком, Руслан еще ниже опустил голову. А Долгов, стиснув зубы, корил себя за несдержанность. Все, что он только что диктовал и разъяснял Руслану, было ему поперек души и служило предметом недоразумений с его непосредственным начальником. Тот, не привыкший говорить обиняками, еще зимой подтрунивал над Долговым, которому, как он считал, сверх меры нравится на ощупь искать впотьмах чужие цацки, тем самым сея раздоры между органами прокуратуры и внутренних дел. Если быть точным, вместо "сверх меры" начальник говорил "до усрачки", вместо "впотьмах" - "в жопе у негра", а вместо "сеять раздоры" употреблял идиоматическое выражение с элементом подзаборной матерщины. По существу же реплики начальника не означали прямых указаний свернуть дело, да Долгов и по статусу не допустил бы вмешательства в порученное ему расследование. Однако, что греха таить, от этих разговоров в душе копился осадок, отдававший медным привкусом оскомины. Теперь же, после путча, в беседе с Долговым начальник подчеркнул, что сейчас все здоровые, демократически настроенные силы общества должны консолидироваться в борьбе с ретроградами, а не собачиться друг с другом по пустякам. На дворе не тот текущий момент, заявил начальник. Объяснить это Руслану он не мог, а юлить не привык, вследствие чего испытывал опустошающую тоску.
- Пиши дальше: "Анализ материалов уголовного дела Тизенгауза позволяет сделать вывод, что следователь Следственного управления ГУВД Алексеев не предпринял всех возможных мер к объективному, всестороннему и полному исследованию обстоятельств происшествия с Тизенгаузом, к выявлению как уличающих, так и оправдывающих его доказательств. В результате ненадлежащего исполнения Алексеевым своих должностных обязанностей уголовное дело по обвинению Тизенгауза в преступлении, которого он не совершал, было закончено производством и направлено в суд. Не разобравшись с обстоятельствами дела, суд вынес необоснованный приговор. Расследованием не установлено, что Алексееву было известно об оперативной комбинации против Тизенгауза, равно как и о том, что свидетели, изобличавшие обвиняемого, являлись негласньми сотрудниками УБХСС. Следственным путем установить это он не мог. Таким образом, Алексеевым совершен должностной проступок, за который он должен нести ответственность в дисциплинарном порядке".
- И этот отделался выговорешником! - воскликнул Руслан.
- Руслан! - прикрикнул Долгов и тотчас одернул себя - нечего вымещать гнев на подчиненных. - Пиши с новой строки: "Народный судья и заседатели, осудившие Тизенгауза, не знали и не могли знать о провокации. В их действиях состав какого-либо преступления отсутствует". Опять с новой строки: "Кандидат исторических наук Грязнов, оценивая иконы на эмали, занизил их стоимость наполовину, в результате чего его выводы совпали с показаниями другого участника комбинации - Коростовцева, тоже негласно сотрудничавшего с УБХСС. Следствием, однако, не установлено, что Грязнов, будучи экспертом по уголовному делу, дал заведомо ложное показание. Он мог ошибиться в оценке финифти, поскольку не является специалистом-искусствоведом".
- Всеволод Дмитриевич, не обижайтесь, из вас бы вышел классный адвокат, констатировал Руслан.
- Адвокат, говоришь?.. - посмеиваясь над собой, Долгов пальцем погрозил Руслану. - Дружок, не сыпь мне соль на рану... Пиши с новой строки: "В ходе следствия по настоящему делу не представилось возможным установить, каким образом спортивно-охотничьи патроны попали в сейф Тизенгауза и кто должен отвечать за необоснованное привлечение его к уголовной ответственности по части 1 статьи 218-й УК РСФСР". Еще раз с новой строки: "Показания Тизенгауза о пропаже части его ценностей нашли свое объективное подтверждение. Однако установить, когда, где и при каких обстоятельствах ценности были утрачены, не удалось. Проведенные следственные и розыскные мероприятия по их поиску успехом не увенчались. В ходе следствия выявлена полная обезличенность работы с изъятыми ценностями, о чем мною внесено соответствующее представление в Главное управление БХСС МВД СССР".
- Где оно? - поинтересовался Руслан.
- Не торопи, всему свое время. Пиши: "На основании изложенного выше, руководствуясь статьей 5-й УПК РСФСР, ПОСТАНОВИЛ: Уголовное дело в отношении Затуловского Р. В., Алексеева В. В., Пичугина О. И., Брошкина Д. П., Грязнова И. И. прекратить за отсутствием в их действиях какого-либо состава преступления..."
- Елки-палки! - Руслан вылупил глаза. - И Пичугин... Вы же сами мне говорили, что Пичугина можно хоть завтра отдать под суд!
- Хватит с меня отыгрываться на стрелочниках! - прорвало Долгова. - Будь моя воля, я бы обнес весь дом на Каляева, 19 колючей проволокой как рассадник беззакония!
- Елки-палки! - снова, но уже полушепотом повторил Руслан.
- Пойми, дружок, в УБХСС порок заложен в основу организации, - пояснил Долгов. - Что спрашивать со стрелочников? Их заставляют ежемесячно высасывать из пальца по четыре уголовных дела на брата, а ты говоришь - судить... Ты доволен, что вместе со мной едешь расследовать дело ГКЧП?
- Всеволод Дмитриевич, да за вами я хоть к черту в пекло! - с пылом заверил Руслан.
- Вот где мы покажем, на что способны, - мечтательно протянул Долгов. Там, дружок, обвиняемым не на кого будет кивать. Они были первыми лицами в государстве, сами сочиняли музыку, под которую заставляли плясать народ. Вот там я первый раз за двадцать лет следственной работы смогу наконец во весь мах расправить крылья, чтобы... - И осекся.
Дело в том, что диспозиция статьи 64-й Уголовного кодекса РСФСР, предусматривавшей измену Родине, трактовала заговор с целью захвата власти как деяние, умышленно совершенное двумя и более гражданами СССР в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи нашей страны, что в действиях путчистов, по первым прикидкам Долгова, усматривалось лишь с определенной натяжкой. Но Долгов приказал себе преждевременно не расхолаживаться. В Москве он вникнет в существо заговора, а уж потом вместе с ведущими правоведами будет решать вопросы квалификации совершенного преступления.
А Руслан мысленно парил в заоблачных высях. На инструктаже он не понял, возьмут его в Москву или нет, и стеснялся прямо спросить об этом у Долгова, считая, что навязываться нескромно. Теперь же он явственно представлял себе, как помогает шефу допрашивать премьер-министра Павлова, председателя КГБ Крючкова и министра обороны Язова. Елки-палки, он, лейтенант юстиции, будет ставить вопросы Маршалу Советского Союза!
69. БЕЗ МУНДИРА И ПЕНСИИ
Убывая в отпуск, Затуловский на сей раз отказался от путевки в санаторий МВД и весь сентябрь провел у себя на даче в Усть-Нарве, с любопытством наблюдая за первыми шагами эстонских властей, устанавливающих свою государственность, и споря с женой о том, что считать перегибами, а что нормой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77