«Уверен, что он проявил вежливос
ть, но могу также с уверенностью сказать, что он находится в ярости из-за т
ого, что случилось с делом МайкроКон. Его сильно поджаривают из Акаи-Токи
о. Все это весьма нечестно. Его действительно огорошил Вашингтон. Он полу
чил там заверения, что продаже не будет возражений, а потом Мортон выдерн
ул из-под него ковер.»
Коннор спросил: «Только в этом и дело?»
«Никаких сомнений», сказал Ричмонд. «Я не знаю, в чем проблема у Джонни Мор
тона, но он свернул на нас прямо из левого ряда. Мы правильно оформили все
бумаги. КИИСШ не регистрировал никаких возражений, пока переговоры не бы
ли завершены. Так бизнес не делается. Я просто надеюсь, что Джон, наконец, у
видит свет и позволит делу пройти. Потому что в данный момент все выгляди
т весьма расистским.»
«Расистским? Вы так думаете?»
«Конечно. В точности, как дело Фэрчайлд, помните его? Фудзицу в восемьдеся
т шестом пыталась купить Фэрчайлд Семикондактор, но конгресс блокирова
л продажу, сказав, что нарушается национальная безопасность. Конгресс на
хотел, чтобы Фэрчайлд было продана иностранной компании. Через пару лет
Фэрчайлд все таки продали французской компании, и на сей раз свистка из к
онгресса не последовало. Очевидно, с продажей иностранной компании было
все окей Ц просто не японской компании. Я бы назвал это расистской полит
икой Ц простой и чистой.» Мы подошли к лифту. «В любом случае звоните мне,
я буду свободен.»
«Благодарю вас», сказал Коннор.
Мы вошли в лифт. Двери закрылись.
«Задница», сказал Коннор.
* * *
Я ехал на север к выезду Уилшир на встречу с сенатором Мортоном. Я спросил
: «Почему задница?»
«До прошлого года Боб Ричмонд был ассистентом в группе Аманды Мардер тор
говых переговоров с Японией. Он присутствовал на всех стратегических вс
тречах американского правительства. А год назад он перевернулся и начал
работать на японцев, которые теперь платят ему по пятьсот тысяч в год плю
с бонусы за улаживание сделок. И он стоит того, потому что знает все, что сл
едует знать.»
«Это законно?»
«Вполне. Это обычная процедура. Они все так делают. Если Ричмонд работал б
ы теперь на высокотехнологичную компанию, вроде МайкроКон, то он подписа
л бы соглашение, что не станет работать на конкурирующую компанию в тече
нии пяти лет, чтобы он не смог торговать навынос коммерческими секретами
с оппонентами. Но у нашего правительства правила полегче.» «Почему же он
задница?»
«Чепуха о расизме», фыркнул Коннор. «Он знает правду. Ричмонд точно знает,
что происходило про продаже Фэрчайлд. Это не имеет никакого отношения к
расизму.»
«Да?»
«И еще одно: Ричмонду точно известно, что самые расистские люди на земле
Ц это японцы.»
«Правда?»
«Абсолютная. На самом деле, когда японские дипломаты…»
В машине зазвонил телефон. Я нажал кнопку и сказал: «Лейтенант Смит.» Мужс
кой голос произнес: «Боже мой, наконец-то. Где вы шатаетесь, ребята, черт по
бери? Я хочу отправиться спать.» Я узнал голос: Фред Хофман, начальник смен
ы прошлой ночью.
Коннор сказал: «Спасибо, что связался с нами, Фред.»
«Что ты хочешь узнать?»
«Ну, я любопытствую», сказал Коннор, «что там со звонком от Накамото прошл
ой ночью?»
«Любопытно не только тебе, но и всем остальным в городе», сказал Хофман. «В
мою задницу вцепилось полдепартамента. Джим Олсон практически разлегс
я на моем столе и листает бумаги. Наплевав на всю обычную текучку.» «Ты бы
просто пересказал, что происходило…» «Хорошо. Во-первых, я получил транз
ит от метрополиса. Первоначальный звонок попал туда. Метро не поняло, что
это такое, потому что у звонившего был азиатский акцент и говорил он пута
но. Может, был под наркотиками. Все толковал о „проблемах с расположением
тела“. Они не соображали, о чем он говорит. Во всяком случае, около восьми т
ридцати я выслал черно-белую. Потом, когда они подтвердили смертный случ
ай, я назначил Тома Грэма и Родди Мерино, за что потом получил кучу дерьма.
»
«У-гу.»
«Какого черта, они просто были следующие в расписании. Ты же знаешь, нам пр
едписано придерживаться строгой ротации при назначении детективов, дл
я избежания появления особых отношений. Такова политики и я просто ей сл
едовал.»
«У-гу.»
«Ну, вот. Потом Грэм звонит в девять часов и рапортует, что на сцене трудно
сти и есть запрос на связного Специальной Службы. И опять, я просто сверил
ся со списком. От СС на дежурстве был Пит Смит. Поэтому я дал Грэму его дома
шний номер, и догадываюсь, что он тебе позвонил, Пит.» «Да», ответил я, «он по
звонил.»
«Олл райт», сказал Коннор. «Что произошло потом?» «Через пару минут после
звонка Грэма, наверное в девять ноль пять, я получил звонок от кого-то с ак
центом. Можно сказать, что акцент был похож на азиатский, но я не могу утве
рждать наверняка. И этот тип сказал, что от имени Накамото он просит, чтобы
на дело был назначен капитан Коннор.» «Звонивший не назвался?»
«Конечно, назвался. Я попросил его назваться и записал имя. Конги Ниши.»
«И он был от Накамото?»
«Так он сказал», сказал Хофман. «Я просто сидел здесь и отвечал на звонки,
это все, что я знаю, черт возьми. Я хочу сказать, что сегодня утром Накамото
заявила формальный протест, что Коннор был назначен на дело; они говорят,
что никто по имени Конги Ниши у них не работает. Они заявляют, что это все ф
абрикация. Но я тебе говорю, кто-то позвонил мне. Я это не придумал.»
«Я убежден, что не придумал», сказал Коннор. «Ты говоришь, что у звонившего
был акцент?»
«Ага. Его английский был весьма хорош, понимаешь, почти класс, но был явств
енный акцент. Я только подумал, забавно, что он, похоже, знает такую прорву
всего о тебе.»
«Да?»
«Ага. Во-первых, он спросил у меня, знаю ли я твой номер, или он должен дать е
го. Я сказал, что знаю номер. Я подумал, что не нуждаюсь, чтобы какие-то япон
цы говорили мне телефонные номера людей из полиции. Тогда он сказал, вери
шь ли, что капитан Коннор не всегда отвечает на звонок. Для надежности пош
лите кого-нибудь подвести его.» «Интересно», сказал Коннор.
«Тогда я позвонил Питу Смиту и попросил завернуть и подобрать тебя. И это
все, что я знаю. То есть, все это в контексте какой-то политической проблем
ы, которая имеется у Накамото. Я знаю, что Грэм был недоволен. Я понимаю, что
и другие люди тоже были недовольны. Но все знают, что у Коннора особые связ
и с общиной, поэтому я согласился. А теперь все дерьмо упало на меня. И креп
ко меня трахнуло.»
«Расскажи мне о дерьме», сказал Коннор.
«Началось, наверное, в одиннадцать прошлой ночью, когда шеф позвонил мне
по поводу Грэма. Почему я назначил Грэма. Я сказал ему почему. Но он продол
жал злиться. Потом как раз под конец моей вахты, наверное в пять утра, возн
икла проблема, как вмешался Коннор. Как это случилось, почему это случило
сь. А потом была заметка в „Таймс“ и все штучки о расизме в полиции. Я не зна
ю, как здесь повернется. И продолжаю объяснять, что делал обычные вещи. По
правилам. Никто на это не покупается. Но это правда.» «Уверен, что так», ска
зал Коннор. «Еще одна вещь, Фред. Ты слышал оригинальный звонок в метропол
ис?»
«Черт побери, да. Я слышал его примерно час назад. А что?»
«Голос звонившего был похож на Ниши?»
Хофман засмеялся. «Боже. Кто знает, капитан. Наверное. Ты спрашиваешь, похо
ж ли один азиатский голос на другой азиатский голос, который я слышал ран
ьше. Честно, я не знаю. Первоначальный голос звучал весьма путано. Может, в
шоке. Может на наркотиках. Я не уверен. Я только знаю, кем бы ни был господин
Ниши на самом деле, он знает о тебе чертовски много.» «Что ж, это было очень
полезно. Иди отдыхать.» Ко поблагодарил его и положил трубку. Я съехал со ф
ривея и направился к Уилширу на встречу с сенатором Мортоном.
* * *
«Окей, сенатор, теперь посмотрите сюда, пожалуйста… еще чуть-чуть… вот та
к, это очень сильно, очень мужественно, мне это страшно нравится. Да, отпад
но хорошо. Теперь мне нужны три минуты, пожалуйста.» Директор, затянутый в
летнюю куртку, в бейсбольной шапочке, спустился с камеры и залаял приказ
ы с британским акцентом. «Джерри, поставь здесь экран, солнце слишком ярк
ое. И можем мы сделать что-нибудь с его глазами? Надо чуть наполнить глаза,
пожалуйста. Элен? Ты видишь сияние на его правом плече? Ослабь его , милая. Р
асслабь воротничок. Микрофон виден на галстуке. И я не вижу седины в его во
лосах. Усиль ее. Мы упускаем самый красивый свет.»
Коннор и я стояли с привлекательной помощницей по имени Дебби, которая п
рижала к груди свою папку и сказала со значением: «Директор Ц Эдгар Линн.
» «Мы должны знать это имя?», спросил Коннор.
«Это самый дорогой и самый удачливый рекламный директор в мире. Он Ц вел
икий артист. Эдгар сделал фантастический рекламный клип компании Эппл в
1984, и… о-о, целую массу других! Он работает и в знаменитых фильмах тоже. Эдга
р просто самый лучший!» Она помолчала. «И не слишком сдвинутый, точно.» Сен
атор Джон Мортон терпеливо стоял напротив камеры, пока четыре человека с
уетились с его галстуком, пиджаком, волосами и гримом. Мортон был в костюм
е. Он стоял под деревом, на фоне волнистой площадки для гольфа и небоскреб
ов Беверли-Хиллс. Для подхода к камере съемочная команда разложила для н
его полоску ковра.
Я спросил: «А как сенатор?»
Дебби кивнула: «Весьма прилично. Мне кажется, у него будет шанс.»
Коннор спросил: «Имеете в виду Ц на президентство?» «Ага. Особенно, если Э
дгар применит свою магию. Я хочу сказать, что если посмотреть правде в гла
за, то сенатор Мортон не совсем Мел Гибсон, надеюсь, вы понимаете, что я име
ю в виду? У него большой нос, он слегка лысоват, а эти веснушки Ц целая проб
лема, потому что слишком заметны на фотографиях и отвлекают от его глаз. А
именно глаза Ц главное у кандидата.» «Глаза?», спросил Коннор.
«О, да. Людей выбирают за их глаза.» Она пожала плечами, словно говорила об
щеизвестные вещи. «Но если сенатор доверится рукам Эдгара… Эдгар Ц вели
кий артист. Он сможет это сделать.» Эдгар Линн прошел мимо нас к толпящимс
я операторам. «Боже, уберите же мешки у него под глазами», сказал Линн. «И з
аймитесь подбородком. Оформите крепкий подбородок.»
«Окей», сказал оператор.
Помощница извинилась и отошла, а мы ждали и наблюдали. Сенатора Мортона в
се еще окружали гримеры и гардеробщики.
«Мистер Коннор? Мистер Смит?» Я обернулся. Позади нас стоял молодой челов
ек в голубом костюме в полосочку. Он напоминал типичного сенаторского по
мощника: весь приглаженный, внимательный, вежливый. «Меня зовут Боб Вудс
он, я из офиса сенатора. Благодарю, что вы пришли.» «Пожалуйста», ответил К
оннор.
«Знаю, что сенатор сильно желает поговорить с вами», сказал Вудсон. «Изви
ните, кажется, что мы немного запаздываем. Предполагалось, что мы закончи
м к часу.» Он посмотрел на часы. «Кажется, осталось совсем немного. Но я зна
ю, что сенатору очень хотелось с вами поговорить.»
Коннор спросил: «Вы знаете, о чем?»
Кто-то прокричал: «Просмотр! Просмотр на звук и камеру, пожалуйста!» Кучка
вокруг сенатора рассыпалась и Вудсон перевел свое внимание на камеру.
Эдгар Линн снова смотрел сквозь свои линзы. «Все еще недостаточно седины
. Элен, надо добавить ему седины. Сейчас не читается.» Вудсон сказал: «Наде
юсь, она не слишком его состарит.» Дебби-помощница сказала: «Это только дл
я съемок. Элен чуть-чуть добавит седины на виски. Это сделает его более пр
едставительным.» «Я не хочу, чтобы его сильно старило. Он иногда кажется с
тарым, особенно когда устает.»
«Не беспокойтесь», сказала помощница.
«Теперь все хорошо», сказал Линн. «Теперь достаточно. Сенатор, попробуем
просмотр?»
Сенатор Мортон спросил: «Откуда начать?»
«Строка?»
Девушка со сценарием подсказала: «Наверное, как и я,…»
Мортон спросил: «Значит, мы уже закончили первую часть?» Эдгар Линн ответ
ил: «Верно, дружок. Начинаем с вашего поворота к камере и вы даете нам очен
ь сильный, очень прямой, мужественный взгляд и продолжаете со слов „наве
рное, как и я,…“ Хорошо?» «Окей», сказал Мортон.
«Помните: вы думаете мужественно, думаете сильно, думаете сдержанно.»
Мортон спросил: «А нельзя это сразу снять?»
Вудсон прокомментировал: «Линн его допек.»
Эдгар Линн сказал: «Олл райт. Снимаем прослушивание. Начали.»
* * *
Сенатор Мортон неторопливо пошел в сторону камеры. «Наверное, как и я», ск
азал он, "вы встревожены эрозией нашей национальной позиции в последние
годы. Америка остается величайшей военной державой, однако наша безопас
ность зависит не только от нашей способности оборонять себя военной сил
ой, но и от силы экономической. Но именно экономически Америка отстает. На
сколько отстает? Что ж, при последних двух администрациях Америка из вел
ичайшей мировой нации-кредитора превратилась в величайшую мировую нац
ию-должника.
Наши промышленность плетется в хвосте за остальным миром. Наши рабочие х
уже образованы, чем рабочие других стран. Наши инвесторы гонятся за крат
косрочной прибылью и калечат способность нашей промышленности планиро
вать будущее. И как результат наши жизненные стандарты быстро понижаютс
я. Перспективы наших детей становятся унылыми." Коннор пробормотал: «Кто-
то это уже говорил…» «И в этот момент национального кризиса», продолжал
Мортон, «у многих американцев есть и другая тревога. Пока наша экономиче
ская мощь слабеет, мы становимся уязвимыми для нового вида вторжения про
тивника. Многие американцы страшатся, что мы можем оказаться экономичес
кой колонией Японии или Европы. Особенно Японии. Многие американцы чувст
вуют, что японцы прибирают к рукам нашу промышленность, наши земли и даже
наши города.» Он жестом показал на лужайку для гольфа с небоскребами на з
аднем плане. «И многие страшатся, что, поступая так, Япония уже теперь имее
т силу оформлять и определять будущее Америки.»
Стоя под деревом, Мортон сделал паузу. Он делал вид, что размышляет. «Наско
лько обоснованы эти страхи за американское будущее? Насколько мы должны
беспокоится? Есть некоторые, которые будут говорить вам, что иностранные
инвестиции являются благословением, что они помогают нашей стране. У др
угих противоположная точка зрения, они чувствуют, что мы продаем наши пр
ава первородства. Какой взгляд верен? Что должно быть … что есть… о, твою м
ать! Какая следующая строчка?»
«Стоп, стоп», воззвал Эдгар Линн. «Всем пять минут. Мне надо вычислить неск
олько вещей, а потом снимем по-настоящему. Очень хорошо, сенатор, мне понр
авилось.»
Сценарная девушка сказала: «Должны ли мы верить в будущее Америки, сенат
ор.»
Он повторил: «Должны ли мы верить в будущее…» Он покачал головой. «Не удив
ительно, что я не могу ее вспомнить. Давайте изменим эту строку, Марджи. Да
вайте изменим эту строку, пожалуйста. Не беспокойтесь, принесите мне сце
нарий. Я изменю ее сам.»
И толпа гримеров и гардеробщиков снова поспешила к нему, трогая его и сду
вая с него пылинки.
Вудсон сказал: «Подождите здесь, я попробую получить его для вас на неско
лько минут.»
* * *
Мы стояли рядом с жужжащим трейлером с подходящими и уходящими силовыми
кабелями. Как только Мортон подошел к нам, подбежали два помощника, разма
хивая толстыми книгами компьютерных распечаток. «Джон, взгляните-ка на
это.»
«Джон, рассмотрите вот это.»
Мортон спросил: «Что это?»
«Джон, это последние Гэллап и Филдинг.»
«Джон, это перекрестный анализ избирателей по возрастам.»
«И?»
«Хуже всего, Джон, что президент прав.»
«Не надо говорить мне такое. На выборах я выступаю против президента.» «Н
о, Джон, он прав по поводу К-слова. Нельзя произносить К-слово в телевизион
ном клипе.»
«Я не могу произнести слово консерватизм?»
«Нет, Джон, его нельзя говорить.»
«Это смерть, Джон.»
«Цифры это подтверждают.»
«Хотите пробежаться по цифрам, Джон?»
«Нет», сказал Мортон. Он взглянул на Коннора и меня. «Сейчас я буду говорит
ь с вами», сказал он с улыбкой.
«Все же взгляните сюда, Джон.»
«Все весьма ясно, Джон. Консерватизм символизирует ухудшение уровня жиз
ни. А люди уже испытывают ухудшение уровня жизни и не хотят этого больше.»
«Но это же неверное понимание», сказал Мортон. «Все совершенно не так.»
«Джон, но избиратели думают именно так.»
«Но в этом они не правы.»
«Джон, вы хотите научить избирателей думать?» «Да, я хочу научить избират
елей думать. Консерватизм Ц это не синоним ухудшения уровня жизни, это с
иноним большего богатства, большей мощи и свободы. Идея не в том, чтобы все
сократить. Идея в том, чтобы все, что делается сейчас Ц отапливать дом, во
дить машину Ц делать, тратя меньше нефти и бензина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ть, но могу также с уверенностью сказать, что он находится в ярости из-за т
ого, что случилось с делом МайкроКон. Его сильно поджаривают из Акаи-Токи
о. Все это весьма нечестно. Его действительно огорошил Вашингтон. Он полу
чил там заверения, что продаже не будет возражений, а потом Мортон выдерн
ул из-под него ковер.»
Коннор спросил: «Только в этом и дело?»
«Никаких сомнений», сказал Ричмонд. «Я не знаю, в чем проблема у Джонни Мор
тона, но он свернул на нас прямо из левого ряда. Мы правильно оформили все
бумаги. КИИСШ не регистрировал никаких возражений, пока переговоры не бы
ли завершены. Так бизнес не делается. Я просто надеюсь, что Джон, наконец, у
видит свет и позволит делу пройти. Потому что в данный момент все выгляди
т весьма расистским.»
«Расистским? Вы так думаете?»
«Конечно. В точности, как дело Фэрчайлд, помните его? Фудзицу в восемьдеся
т шестом пыталась купить Фэрчайлд Семикондактор, но конгресс блокирова
л продажу, сказав, что нарушается национальная безопасность. Конгресс на
хотел, чтобы Фэрчайлд было продана иностранной компании. Через пару лет
Фэрчайлд все таки продали французской компании, и на сей раз свистка из к
онгресса не последовало. Очевидно, с продажей иностранной компании было
все окей Ц просто не японской компании. Я бы назвал это расистской полит
икой Ц простой и чистой.» Мы подошли к лифту. «В любом случае звоните мне,
я буду свободен.»
«Благодарю вас», сказал Коннор.
Мы вошли в лифт. Двери закрылись.
«Задница», сказал Коннор.
* * *
Я ехал на север к выезду Уилшир на встречу с сенатором Мортоном. Я спросил
: «Почему задница?»
«До прошлого года Боб Ричмонд был ассистентом в группе Аманды Мардер тор
говых переговоров с Японией. Он присутствовал на всех стратегических вс
тречах американского правительства. А год назад он перевернулся и начал
работать на японцев, которые теперь платят ему по пятьсот тысяч в год плю
с бонусы за улаживание сделок. И он стоит того, потому что знает все, что сл
едует знать.»
«Это законно?»
«Вполне. Это обычная процедура. Они все так делают. Если Ричмонд работал б
ы теперь на высокотехнологичную компанию, вроде МайкроКон, то он подписа
л бы соглашение, что не станет работать на конкурирующую компанию в тече
нии пяти лет, чтобы он не смог торговать навынос коммерческими секретами
с оппонентами. Но у нашего правительства правила полегче.» «Почему же он
задница?»
«Чепуха о расизме», фыркнул Коннор. «Он знает правду. Ричмонд точно знает,
что происходило про продаже Фэрчайлд. Это не имеет никакого отношения к
расизму.»
«Да?»
«И еще одно: Ричмонду точно известно, что самые расистские люди на земле
Ц это японцы.»
«Правда?»
«Абсолютная. На самом деле, когда японские дипломаты…»
В машине зазвонил телефон. Я нажал кнопку и сказал: «Лейтенант Смит.» Мужс
кой голос произнес: «Боже мой, наконец-то. Где вы шатаетесь, ребята, черт по
бери? Я хочу отправиться спать.» Я узнал голос: Фред Хофман, начальник смен
ы прошлой ночью.
Коннор сказал: «Спасибо, что связался с нами, Фред.»
«Что ты хочешь узнать?»
«Ну, я любопытствую», сказал Коннор, «что там со звонком от Накамото прошл
ой ночью?»
«Любопытно не только тебе, но и всем остальным в городе», сказал Хофман. «В
мою задницу вцепилось полдепартамента. Джим Олсон практически разлегс
я на моем столе и листает бумаги. Наплевав на всю обычную текучку.» «Ты бы
просто пересказал, что происходило…» «Хорошо. Во-первых, я получил транз
ит от метрополиса. Первоначальный звонок попал туда. Метро не поняло, что
это такое, потому что у звонившего был азиатский акцент и говорил он пута
но. Может, был под наркотиками. Все толковал о „проблемах с расположением
тела“. Они не соображали, о чем он говорит. Во всяком случае, около восьми т
ридцати я выслал черно-белую. Потом, когда они подтвердили смертный случ
ай, я назначил Тома Грэма и Родди Мерино, за что потом получил кучу дерьма.
»
«У-гу.»
«Какого черта, они просто были следующие в расписании. Ты же знаешь, нам пр
едписано придерживаться строгой ротации при назначении детективов, дл
я избежания появления особых отношений. Такова политики и я просто ей сл
едовал.»
«У-гу.»
«Ну, вот. Потом Грэм звонит в девять часов и рапортует, что на сцене трудно
сти и есть запрос на связного Специальной Службы. И опять, я просто сверил
ся со списком. От СС на дежурстве был Пит Смит. Поэтому я дал Грэму его дома
шний номер, и догадываюсь, что он тебе позвонил, Пит.» «Да», ответил я, «он по
звонил.»
«Олл райт», сказал Коннор. «Что произошло потом?» «Через пару минут после
звонка Грэма, наверное в девять ноль пять, я получил звонок от кого-то с ак
центом. Можно сказать, что акцент был похож на азиатский, но я не могу утве
рждать наверняка. И этот тип сказал, что от имени Накамото он просит, чтобы
на дело был назначен капитан Коннор.» «Звонивший не назвался?»
«Конечно, назвался. Я попросил его назваться и записал имя. Конги Ниши.»
«И он был от Накамото?»
«Так он сказал», сказал Хофман. «Я просто сидел здесь и отвечал на звонки,
это все, что я знаю, черт возьми. Я хочу сказать, что сегодня утром Накамото
заявила формальный протест, что Коннор был назначен на дело; они говорят,
что никто по имени Конги Ниши у них не работает. Они заявляют, что это все ф
абрикация. Но я тебе говорю, кто-то позвонил мне. Я это не придумал.»
«Я убежден, что не придумал», сказал Коннор. «Ты говоришь, что у звонившего
был акцент?»
«Ага. Его английский был весьма хорош, понимаешь, почти класс, но был явств
енный акцент. Я только подумал, забавно, что он, похоже, знает такую прорву
всего о тебе.»
«Да?»
«Ага. Во-первых, он спросил у меня, знаю ли я твой номер, или он должен дать е
го. Я сказал, что знаю номер. Я подумал, что не нуждаюсь, чтобы какие-то япон
цы говорили мне телефонные номера людей из полиции. Тогда он сказал, вери
шь ли, что капитан Коннор не всегда отвечает на звонок. Для надежности пош
лите кого-нибудь подвести его.» «Интересно», сказал Коннор.
«Тогда я позвонил Питу Смиту и попросил завернуть и подобрать тебя. И это
все, что я знаю. То есть, все это в контексте какой-то политической проблем
ы, которая имеется у Накамото. Я знаю, что Грэм был недоволен. Я понимаю, что
и другие люди тоже были недовольны. Но все знают, что у Коннора особые связ
и с общиной, поэтому я согласился. А теперь все дерьмо упало на меня. И креп
ко меня трахнуло.»
«Расскажи мне о дерьме», сказал Коннор.
«Началось, наверное, в одиннадцать прошлой ночью, когда шеф позвонил мне
по поводу Грэма. Почему я назначил Грэма. Я сказал ему почему. Но он продол
жал злиться. Потом как раз под конец моей вахты, наверное в пять утра, возн
икла проблема, как вмешался Коннор. Как это случилось, почему это случило
сь. А потом была заметка в „Таймс“ и все штучки о расизме в полиции. Я не зна
ю, как здесь повернется. И продолжаю объяснять, что делал обычные вещи. По
правилам. Никто на это не покупается. Но это правда.» «Уверен, что так», ска
зал Коннор. «Еще одна вещь, Фред. Ты слышал оригинальный звонок в метропол
ис?»
«Черт побери, да. Я слышал его примерно час назад. А что?»
«Голос звонившего был похож на Ниши?»
Хофман засмеялся. «Боже. Кто знает, капитан. Наверное. Ты спрашиваешь, похо
ж ли один азиатский голос на другой азиатский голос, который я слышал ран
ьше. Честно, я не знаю. Первоначальный голос звучал весьма путано. Может, в
шоке. Может на наркотиках. Я не уверен. Я только знаю, кем бы ни был господин
Ниши на самом деле, он знает о тебе чертовски много.» «Что ж, это было очень
полезно. Иди отдыхать.» Ко поблагодарил его и положил трубку. Я съехал со ф
ривея и направился к Уилширу на встречу с сенатором Мортоном.
* * *
«Окей, сенатор, теперь посмотрите сюда, пожалуйста… еще чуть-чуть… вот та
к, это очень сильно, очень мужественно, мне это страшно нравится. Да, отпад
но хорошо. Теперь мне нужны три минуты, пожалуйста.» Директор, затянутый в
летнюю куртку, в бейсбольной шапочке, спустился с камеры и залаял приказ
ы с британским акцентом. «Джерри, поставь здесь экран, солнце слишком ярк
ое. И можем мы сделать что-нибудь с его глазами? Надо чуть наполнить глаза,
пожалуйста. Элен? Ты видишь сияние на его правом плече? Ослабь его , милая. Р
асслабь воротничок. Микрофон виден на галстуке. И я не вижу седины в его во
лосах. Усиль ее. Мы упускаем самый красивый свет.»
Коннор и я стояли с привлекательной помощницей по имени Дебби, которая п
рижала к груди свою папку и сказала со значением: «Директор Ц Эдгар Линн.
» «Мы должны знать это имя?», спросил Коннор.
«Это самый дорогой и самый удачливый рекламный директор в мире. Он Ц вел
икий артист. Эдгар сделал фантастический рекламный клип компании Эппл в
1984, и… о-о, целую массу других! Он работает и в знаменитых фильмах тоже. Эдга
р просто самый лучший!» Она помолчала. «И не слишком сдвинутый, точно.» Сен
атор Джон Мортон терпеливо стоял напротив камеры, пока четыре человека с
уетились с его галстуком, пиджаком, волосами и гримом. Мортон был в костюм
е. Он стоял под деревом, на фоне волнистой площадки для гольфа и небоскреб
ов Беверли-Хиллс. Для подхода к камере съемочная команда разложила для н
его полоску ковра.
Я спросил: «А как сенатор?»
Дебби кивнула: «Весьма прилично. Мне кажется, у него будет шанс.»
Коннор спросил: «Имеете в виду Ц на президентство?» «Ага. Особенно, если Э
дгар применит свою магию. Я хочу сказать, что если посмотреть правде в гла
за, то сенатор Мортон не совсем Мел Гибсон, надеюсь, вы понимаете, что я име
ю в виду? У него большой нос, он слегка лысоват, а эти веснушки Ц целая проб
лема, потому что слишком заметны на фотографиях и отвлекают от его глаз. А
именно глаза Ц главное у кандидата.» «Глаза?», спросил Коннор.
«О, да. Людей выбирают за их глаза.» Она пожала плечами, словно говорила об
щеизвестные вещи. «Но если сенатор доверится рукам Эдгара… Эдгар Ц вели
кий артист. Он сможет это сделать.» Эдгар Линн прошел мимо нас к толпящимс
я операторам. «Боже, уберите же мешки у него под глазами», сказал Линн. «И з
аймитесь подбородком. Оформите крепкий подбородок.»
«Окей», сказал оператор.
Помощница извинилась и отошла, а мы ждали и наблюдали. Сенатора Мортона в
се еще окружали гримеры и гардеробщики.
«Мистер Коннор? Мистер Смит?» Я обернулся. Позади нас стоял молодой челов
ек в голубом костюме в полосочку. Он напоминал типичного сенаторского по
мощника: весь приглаженный, внимательный, вежливый. «Меня зовут Боб Вудс
он, я из офиса сенатора. Благодарю, что вы пришли.» «Пожалуйста», ответил К
оннор.
«Знаю, что сенатор сильно желает поговорить с вами», сказал Вудсон. «Изви
ните, кажется, что мы немного запаздываем. Предполагалось, что мы закончи
м к часу.» Он посмотрел на часы. «Кажется, осталось совсем немного. Но я зна
ю, что сенатору очень хотелось с вами поговорить.»
Коннор спросил: «Вы знаете, о чем?»
Кто-то прокричал: «Просмотр! Просмотр на звук и камеру, пожалуйста!» Кучка
вокруг сенатора рассыпалась и Вудсон перевел свое внимание на камеру.
Эдгар Линн снова смотрел сквозь свои линзы. «Все еще недостаточно седины
. Элен, надо добавить ему седины. Сейчас не читается.» Вудсон сказал: «Наде
юсь, она не слишком его состарит.» Дебби-помощница сказала: «Это только дл
я съемок. Элен чуть-чуть добавит седины на виски. Это сделает его более пр
едставительным.» «Я не хочу, чтобы его сильно старило. Он иногда кажется с
тарым, особенно когда устает.»
«Не беспокойтесь», сказала помощница.
«Теперь все хорошо», сказал Линн. «Теперь достаточно. Сенатор, попробуем
просмотр?»
Сенатор Мортон спросил: «Откуда начать?»
«Строка?»
Девушка со сценарием подсказала: «Наверное, как и я,…»
Мортон спросил: «Значит, мы уже закончили первую часть?» Эдгар Линн ответ
ил: «Верно, дружок. Начинаем с вашего поворота к камере и вы даете нам очен
ь сильный, очень прямой, мужественный взгляд и продолжаете со слов „наве
рное, как и я,…“ Хорошо?» «Окей», сказал Мортон.
«Помните: вы думаете мужественно, думаете сильно, думаете сдержанно.»
Мортон спросил: «А нельзя это сразу снять?»
Вудсон прокомментировал: «Линн его допек.»
Эдгар Линн сказал: «Олл райт. Снимаем прослушивание. Начали.»
* * *
Сенатор Мортон неторопливо пошел в сторону камеры. «Наверное, как и я», ск
азал он, "вы встревожены эрозией нашей национальной позиции в последние
годы. Америка остается величайшей военной державой, однако наша безопас
ность зависит не только от нашей способности оборонять себя военной сил
ой, но и от силы экономической. Но именно экономически Америка отстает. На
сколько отстает? Что ж, при последних двух администрациях Америка из вел
ичайшей мировой нации-кредитора превратилась в величайшую мировую нац
ию-должника.
Наши промышленность плетется в хвосте за остальным миром. Наши рабочие х
уже образованы, чем рабочие других стран. Наши инвесторы гонятся за крат
косрочной прибылью и калечат способность нашей промышленности планиро
вать будущее. И как результат наши жизненные стандарты быстро понижаютс
я. Перспективы наших детей становятся унылыми." Коннор пробормотал: «Кто-
то это уже говорил…» «И в этот момент национального кризиса», продолжал
Мортон, «у многих американцев есть и другая тревога. Пока наша экономиче
ская мощь слабеет, мы становимся уязвимыми для нового вида вторжения про
тивника. Многие американцы страшатся, что мы можем оказаться экономичес
кой колонией Японии или Европы. Особенно Японии. Многие американцы чувст
вуют, что японцы прибирают к рукам нашу промышленность, наши земли и даже
наши города.» Он жестом показал на лужайку для гольфа с небоскребами на з
аднем плане. «И многие страшатся, что, поступая так, Япония уже теперь имее
т силу оформлять и определять будущее Америки.»
Стоя под деревом, Мортон сделал паузу. Он делал вид, что размышляет. «Наско
лько обоснованы эти страхи за американское будущее? Насколько мы должны
беспокоится? Есть некоторые, которые будут говорить вам, что иностранные
инвестиции являются благословением, что они помогают нашей стране. У др
угих противоположная точка зрения, они чувствуют, что мы продаем наши пр
ава первородства. Какой взгляд верен? Что должно быть … что есть… о, твою м
ать! Какая следующая строчка?»
«Стоп, стоп», воззвал Эдгар Линн. «Всем пять минут. Мне надо вычислить неск
олько вещей, а потом снимем по-настоящему. Очень хорошо, сенатор, мне понр
авилось.»
Сценарная девушка сказала: «Должны ли мы верить в будущее Америки, сенат
ор.»
Он повторил: «Должны ли мы верить в будущее…» Он покачал головой. «Не удив
ительно, что я не могу ее вспомнить. Давайте изменим эту строку, Марджи. Да
вайте изменим эту строку, пожалуйста. Не беспокойтесь, принесите мне сце
нарий. Я изменю ее сам.»
И толпа гримеров и гардеробщиков снова поспешила к нему, трогая его и сду
вая с него пылинки.
Вудсон сказал: «Подождите здесь, я попробую получить его для вас на неско
лько минут.»
* * *
Мы стояли рядом с жужжащим трейлером с подходящими и уходящими силовыми
кабелями. Как только Мортон подошел к нам, подбежали два помощника, разма
хивая толстыми книгами компьютерных распечаток. «Джон, взгляните-ка на
это.»
«Джон, рассмотрите вот это.»
Мортон спросил: «Что это?»
«Джон, это последние Гэллап и Филдинг.»
«Джон, это перекрестный анализ избирателей по возрастам.»
«И?»
«Хуже всего, Джон, что президент прав.»
«Не надо говорить мне такое. На выборах я выступаю против президента.» «Н
о, Джон, он прав по поводу К-слова. Нельзя произносить К-слово в телевизион
ном клипе.»
«Я не могу произнести слово консерватизм?»
«Нет, Джон, его нельзя говорить.»
«Это смерть, Джон.»
«Цифры это подтверждают.»
«Хотите пробежаться по цифрам, Джон?»
«Нет», сказал Мортон. Он взглянул на Коннора и меня. «Сейчас я буду говорит
ь с вами», сказал он с улыбкой.
«Все же взгляните сюда, Джон.»
«Все весьма ясно, Джон. Консерватизм символизирует ухудшение уровня жиз
ни. А люди уже испытывают ухудшение уровня жизни и не хотят этого больше.»
«Но это же неверное понимание», сказал Мортон. «Все совершенно не так.»
«Джон, но избиратели думают именно так.»
«Но в этом они не правы.»
«Джон, вы хотите научить избирателей думать?» «Да, я хочу научить избират
елей думать. Консерватизм Ц это не синоним ухудшения уровня жизни, это с
иноним большего богатства, большей мощи и свободы. Идея не в том, чтобы все
сократить. Идея в том, чтобы все, что делается сейчас Ц отапливать дом, во
дить машину Ц делать, тратя меньше нефти и бензина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38