Кстати говоря… Ланкастер оглянулся. Синтия по-прежнему стояла в черном прямоугольнике проема в стене и морщила от смущения лоб. Вид у нее был оскорбленный. Хорошо хоть, ее юбки были в порядке. И только припухший от поцелуев рот являлся прямой уликой истинной причины их уединения в потайном коридоре.– Здесь был мистер Камбертсон, – обронил Ник, поворачивая голову к миссис Пелл.Она его, похоже, не слышала, ее взгляд остановился на Синтии.– Что он здесь делал? – она наконец переключилась на Ланкастера.– Он был здесь. Мы с Синтией едва не столкнулись с ним. Я подумал, что нам лучше спрятаться на тот случай, если он заметил нас и решит зайти.– И что? Зашел?– Нет. Постучал несколько раз и потом ушел.– Я ничего не слышала.Миссис Пелл, прищурив глаза, по очереди смотрела то на Ланкастера, то на Синтию.– Возможно, вы были наверху.Миссис Пелл подозрительным взглядом окинула его фигуру. Но ничто не выдавало в нем прежнего волнения и возбуждения. Теперь уже ничего.– Да, я была наверху и, скорее всего, пропустила этот момент.– Скорее всего. Ну, мы лучше пойдем. Один Бог знает, когда он может вернуться.Чувствуя, как взгляд миссис Пелл жжет ему спину, Ланкастер спокойно шагнул к Синтии, взял ее за руку и вытащил из укрытия на свет.– Ну что, пойдем искать клад?И хотя она смотрела на него как на сумасшедшего, ноги понесли ее вперед, когда Ланкастер потянул ее за руку.– Набрось капюшон, – попросил он, и она подчинилась. – Может, нам лучше выйти через черный ход?Миссис Пелл последовала за ними, не отступая ни на шаг, как будто подозревала, что Ланкастер может быстро затащить Синтию в постель, если они останутся одни.– А где Адам? – Ланкастер осторожно открыл дверь черного хода.– Ушел на рыбалку, – ответила экономка.– Завтра нам нужно выйти до рассвета.Синтия промолчала. Когда Ланкастер оглянулся, шок у нее, похоже, прошел, уступив место закипающему гневу. Вполне понятному, кстати. Когда их взгляды встретились, она только глубже надвинула капюшон.– Ладно, пошли.Наверное, им следовало в целях безопасности остаться дома, но перспектива быть здесь с ней наедине вовсе не казалась Ланкастеру безопасной. Запереться в этом доме на целый день с женщиной, которая ждет ответа на один простой вопрос… «Что с тобой?»Как только он вышел на солнце, как только ветер наполнил легкие свежим воздухом, терзавшие его воспоминания исчезли. Он взял Синтию за руку и быстро пошел к тропинке.Если бы она не прикоснулась к нему, они, возможно, все еще прятались бы за той дверцей в стене. Она была так близка к пику страсти. Он бы заглушил ее крик поцелуем. И возможно, снова подвел бы ее к кульминации, на этот раз с помощью языка.Но нет. Упасть на колени… Это не выбор.С трудом сглотнув, Ланкастер внимательным взглядом окинул окрестности. Он тщательно осмотрел перспективу, чтобы успеть увидеть силуэт шпиона, но вокруг не было ни души. Они были совершенно одни.Как только в поле зрения появилась тропинка, Синтия оставила Ланкастера и побежала к ней. Испугавшись, что она кого-то заметила или что-то услышала, он мчался за ней, пока их головы не скрылись в высокой траве.– Почему ты остановился? – набросилась на него с кулаками Синтия.Ланкастер оттолкнул ее руки, но она еще сильнее застучала кулаками по его груди.– Ублюдок!– Стоп!Господи, она была теперь сильнее, чем десять лет назад. Ему, наконец, удалось схватить ее за руки.– Ты, – выдохнула она, – ты просто остановился.– Я знаю. Прости. Клянусь, мне очень жаль.– Но почему?Она освободила руки и отступила. Правду рассказывать нельзя, во всяком случае, всю правду. Поэтому Ланкастер сказал:– Я не должен был делать этого, и ты это знаешь.– Но ты делал это. Такое объяснение не принимается.Синтия запнулась на последнем слове, которое дало свободу слезам. Она заплакала.– Не плачь, – замотал головой Ланкастер. – Синтия, мне очень жаль. Не плачь.Она застонала от бессилия и попыталась вытереть слезы, но они все равно струились по щекам.Когда Ланкастер приблизился к ней, она попыталась снова ударить его, но он заключил ее в свои объятия и прижал к себе.– Прости, мне не следовало это делать и не следовало оставлять тебя в таком состоянии.Синтия покачала головой, шмыгнула носом и приглушенно спросила:– В каком состоянии?Ник закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он не собирался отвечать на этот вопрос.– Синтия, мы не женаты. Мы даже не обручены. Я не должен прикасаться к тебе даже сейчас.– Не надо опекать меня, Ник, – прервала его Синтия. – Я хорошо знаю, что все, что делают в браке, можно делать и без него.– Но это не оправдание, Син.– Но и неправильного в этом ничего нет.– Конечно, есть!– Ой, неужели? И я, надо полагать, первая женщина, к которой ты когда-либо прикасался?– Я… – простонал Ник, – я не…– Ладно, отпусти меня.Ланкастер отпустил ее.– Ник, – начала Синтия, но потом замолчала. Она вздохнула и шумно выдохнула. – Разве ты не хочешь быть счастливым?Он хмуро посмотрел на нее. Так вот какой у нее вопрос? Что за чушь!– Конечно, я хочу быть счастливым, А что, разве кто-то не хочет?Синтия очень медленно уперла руки в бока и посмотрела ему прямо в глаза:– Если это так, то почему ты женишься на женщине, которой даже не нравишься?– Мне нужны деньги. Очень нужны.– Не пытайся рассказать мне, что ты не смог найти наследницу, которой хотя бы нравится твое общество. Ради всего святого, Ник, ты очаровательный, симпатичный и… – она раздраженно махнула рукой.Он мог рассказать ей. Он хотел все рассказать кому-нибудь. Перед ним была женщина, друг, которая просила его рассказать правду. Вся эта история словно сжигала его изнутри.Ланкастер нашел плоский камешек, поднял его и бросил в тихую водную гладь. Море сегодня было спокойным и гладким, как стекло.– Хочешь знать правду? – спросил Ланкастер и уголком глаз заметил, как кивнула Синтия. – Когда я унаследовал титул виконта, мне открылась безжалостная картина. Моя семья находилась на грани разорения. Отец никогда не говорил об этом, никогда не ограничивал нас в расходах. Без преувеличения, это было ужасно. Теперь уже ни у кого не было сомнений в размере моего долга. Всего несколько месяцев потребовалось светскому обществу, чтобы понять, что мне нужна богатая наследница. Но мне было только двадцать три года, поэтому я сопротивлялся почти целый год. – Ланкастер тихо рассмеялся. – Но сопротивление было бесполезным. В прошлом году я встретил Имоджин. Она красива, умна, независима и остроумна. А ее отец хотел завязать отношения с титулованной особой. Я не…Николас потер виски и задумался, как лучше это выразить словами. «Я не привередлив». Неловко говорить такие слова женщине, с которой ты практически занимался любовью. Синтия повернулась к воде и ждала.– Я люблю людей, как ты сама сказала. Я подумал, что мы с Имоджин хорошо поладим. Я подумал… Ха! Я подумал, что мы станем друзьями. Как ты и я.Синтия мельком взглянула на него и снова стала смотреть на море.– Я поговорил с ее отцом. Я сделал предложение, и она его приняла. Но потом наши отношения стали медленно портиться. В конце концов, мне кажется, она захотела, чтобы я узнал правду.– Какую правду?Синтия обхватила себя руками и наконец посмотрела ему в лицо.– Что она любит другого человека.– Кого? – На лице Синтии застыло недоверчивое выражение, и это немного успокоило уязвленную гордость Ланкастера.Он прислонился спиной к скале.– Она не может выйти за него замуж. Он работает управляющим у ее отца. Очень приличный человек.– Это она тебе сказала об этом?– Да нет. Я случайно наткнулся на них при весьма пикантных обстоятельствах.– О Боже! – В глазах Синтии мелькнула тревога. – Это ужасно.– Признаю, что гордость моя была уязвлена.Внезапный порыв ветра колоколом вздул юбки Синтии, и она сердито пригладила их.– Ты не можешь жениться на ней, Ник. Никто не станет ждать от тебя этого.В груди у него разлилось приятное тепло. Дело в том, что все, независимо от обстоятельств, будут ждать, что он женится на Имоджин. Все, кроме Синтии.– Боюсь, это не так. Речь идет не о любви. И даже не о привязанности. Здесь замешаны деньги и власть.– Значит, найди порядочную наследницу, чтобы жениться! Не женись на этой.Ланкастер закрыл глаза и вдохнул соленый воздух океана. Волны тихо плескались о берег, и вдруг словно опять вернулось то лето, когда ему было четырнадцать лет и все в мире было просто и ясно. Кричали чайки, светило солнце, и Синтия стояла рядом, уперев руки в бока и злясь на что-то. Как обычно, он только улыбался в ответ. Она всегда была такой симпатичной, когда стучала маленькой ножкой и недовольно что-то выговаривала.– Ник! – послышался ее голос, и он открыл глаза.Нет, ему не четырнадцать, и Син не ребенок. И мир, возможно, и остался простым, но никак не стал добрее.– Это не имеет значения.– Имеет. Ты несчастлив. А я хочу, чтобы ты был счастливым.Сердце Ланкастера переполняла радость, оно пело от счастья. За много лет никто не пытался защищать его. Даже собственный отец.– Я счастлив. В обществе я известен как один из самых счастливых джентльменов.– Так думают люди, которые совсем тебя не знают, я правильно понимаю?– Я…Ланкастер не знал, что сказать. Как ей удается увидеть то, чего другие не видят? Откуда ей известно, что внутри у него абсолютная пустота?– «Меня уж больше не тревожит жизни суета», – глядя на море, пробормотал он строчку из какого-то сентиментального шотландского стихотворения, застрявшего в голове.– Что? – Голос девушки прозвучал раздраженно.– А разве есть кто-нибудь счастливый? – вернулся из задумчивого состояния Ланкастер. – Ты несчастлива. Как ты можешь быть счастливой, когда сохраняется угроза со стороны лорда Ричмонда?Синтия долго смотрела на него ясным и прямым взглядом.– Ты прав, Ник. Но однажды я буду счастлива. И, Ник… Я счастлива сейчас, когда я вместе с тобой. И всегда была счастлива, когда ты был рядом.Его сердце переполняли чувства. Ее признание поразило его. С тех пор как он узнал, что она жива, он чувствовал себя спокойно, был в гармонии с самим собой, словно вернулся домой.Возможно, было бы лучше, если бы родители не посылали его в Лондон. Ему следовало приехать домой, в Кантри-Мэнор, чтобы вспомнить, кто он такой.Синтия медленно присела рядом с ним на широкий валун. Она несколько раз одернула свои юбки и затихла, глядя на море, как и Ник.– Почему ты остановился? Там, в темном коридоре? – прошептала она.Холод камня стал проникать под одежду, но Ланкастер чувствовал тепло Синтии. Ему хотелось вернуться с ней туда, назад, в этот потайной ход и закончить то, что начал. Ему хотелось отнести ее наверх в спальню, привязать запястья к кровати и показать, почему он остановился. Но больше всего ему хотелось вернуться назад во времени и быть тем, кого она заслужила.– Здесь я был свободен, – произнес Ланкастер. – Ты и я, мы были свободны. Но теперь я виконт, глава семьи, погрязшей в долгах. То, что я хочу, не играет больше никакой роли и никогда не будет играть.– Ник…– А ты однажды получишь то, что хочешь, – покачал головой Ланкастер. – Ты поплывешь в Америку, встретишь там молодого американца и будешь покорена его трудолюбием и напористостью. Ты влюбишься. И когда выйдешь за него замуж, будешь жалеть, что связалась со мной.– Все это вздор. Вздор говорить о незнакомых людях в неопределенном будущем.– Это никакой не вздор, и я не стану бесчестить тебя.Когда она опять попыталась перебить его, Николас поднял руку, чтобы остановить ее. Она замолчала.– Синтия, твое целомудрие подобно драгоценному камню.– Драгоценному камню?– Да, драгоценному камню. Или цветку. Да, это цветок. Хрупкий и бесценный подарок, который ты должна подарить только мужу. Ведь цветок можно сорвать один только раз.Ему наконец удалось пробить ее упрямство. Она замолчала, задумчиво нахмурив брови.– Ты бы не отдала цветок… Нет, это все-таки больше драгоценный камень. Потому что ты бы не положила бесценный камень в руку проходящего мимо друга. Ты бы хранила его в безопасном месте и прятала до свадьбы.– Потому что моему мужу должны нравиться драгоценные камни?– Совершенно верно, – кивнул Ник и хлопнул ладонями по коленям. – Ну что ж, – он встал и размял плечи, – накинь капюшон на всякий случай. Давай искать твой клад. Глава 10 Драгоценный камень?Ее добродетель – драгоценный камень?Синтия смотрела ему в спину, пока он спускался по тропинке впереди нее. Она все еще не знала, что ответить на его слова. А Ланкастер, похоже, был абсолютно доволен своими банальностями.Но все его слова были напрасны. Этот цветок уже давно был сорван.Или если это был драгоценный камень, то она беспечно сунула его в карман человека, который определенно не считал его драгоценным.На девушку напал приступ смеха, и она не смогла сдержать его, чем привлекла внимание Ланкастера. Притворившись, что закашлялась, она махнула ему рукой, решив не оскорблять его чувства. Если он посчитал свою речь мудрой, то нет смысла поправлять его.Он добрый и чуткий человек. Неудивительно, что она когда-то любила его.Хотя странно, его доброта, похоже, не распространяется на физическую близость. Он внимательный, но нежности в нем нет.Синтия провела рукой по лбу и задумалась, почему ее это не беспокоит. Ее первый любовник тоже не был нежным, но по какой-то причине грубые руки Ника пробудили в ней безумную страсть, лишив остатков здравого смысла.Она не особенно много знала об этом. Возможно, все мужчины одинаковы. Но Ник не был таким крупным, как Джеймс, и разница в размере говорила в пользу Ника. С Ником это было бы легче. Лучше.– Ник, – позвала Синтия, когда он достиг песчаного берега и остановился.Он поднял руку и опустился на колени. Синтия, поразившись, заспешила к нему.– Что такое?– Следы копыт.Она резко остановилась, и сердце тревожно заколотилось в груди.– Ты уверен?Но теперь она и сама отчетливо видела их на сухом песке, а еще четче – у кромки воды.– Это свежие следы, Син. – Поднявшись, Ланкастер начал осматривать песок. – Стой там.Она отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в скалу, и смотрела, как Ник вошел в воду, чтобы лучше видеть берег. Прежде чем вода дошла до края его сапог, он повернулся и осмотрел берег.– Я ничего не вижу, но здесь только одна цепочка следов. Кто бы это ни был, я думаю, он еще не возвращался. Нам лучше идти.– Возможно, он просто проехал к соседней тропинке.Ник осмотрел морской берег, прищурив глаза:– Не стоит рисковать.– Но мы пойдем другой дорогой, и всадник не сможет пробраться мимо той обнаженной породы. Все будет хорошо.– Мне это не нравится, – обернулся к ней Ник.– Как всегда.С этими словами девушка направилась на север, уверенная, что он последует за ней. Он не возлагал надежд на эти поиски, но Синтия могла с уверенностью сказать, что он получает удовольствие от этой авантюры. Они оба побежали. От каждого шага песок летел во все стороны. Чем быстрее они бежали, тем больше казалось, что кто-то преследует их. Синтию охватил страх.Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы ноги донесли ее до скал. Ник был рядом. Как только Син забралась подальше, она упала на колени в песок и судорожно вдохнула воздух.– Господи, – задохнулся Ник, – ты бегаешь быстрее меня.– Это… цивилизованный… лондонский стиль жизни.– М-м… слишком много печенья к чаю.– А я больше думала о… бренди и проститутках.– Я тоже думал, – улыбнулся Ник.– Печенье, – пробормотала Синтия и залилась смехом.Ланкастер тоже расхохотался.– Вы проделываете чудовищную работу, чтобы оберегать мою деликатность, милорд.– Ну, если вам не стыдно говорить о проститутках, то тут я вам ничем особенно не могу помочь.– Правильно.Синтия продолжала смеяться, когда Ник помог ей встать на ноги. Но она заметила, что он смотрит на ее губы, как будто все ранее сказанные слова были лишь осознанным протестом против его истинных желаний. Его улыбка дрогнула, но тут же расцвела снова.Когда они двинулись дальше, Ник крепко держал ее за руку, сосредоточив все внимание Синтии на их сжатых пальцах. Сегодня погода была вполне весенняя, и она представила, что они с Ником вышли на романтическую прогулку.Если бы ей хватило смелости, она бы сняла башмаки и чулки и охладила ноги в слабой волне. Виконт Ланкастер станет украдкой подсматривать, не мелькнут ли ее голые лодыжки. Его восхищение придаст ей смелости, и она как бы невзначай поднимет свои юбки повыше, чтобы открыть изгиб икры. Ника охватит страсть, и он остановит ее прямо в волне и скажет о своей любви.– Вот проклятие, – выругался Ник, удивив ее до такой степени, что она споткнулась. – Прости, – пробормотал он. – Полные сапоги воды.Он, наверное, не стал бы смеяться над ее мечтой, а кто-то другой поднял бы на смех. Она еще в детстве фантазировала, что Ник полюбит ее, и они вместе верхом на лошадях скроются в лучах заходящего солнца.Но Ник не свободен, чтобы любить ее. А она, черт возьми, не сумеет скакать на лошади. Но она возьмет то, что можно, и будет довольствоваться этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27