Об этом изначально свидетельствовали,
с одной стороны, паралич исполнительной власти при
одновременном нарастании ее полномочий и недовольства
ею в обществе; с другой - четко обозначившаяся тен-
денция к максимальному усилению авторитарного нача-
ла, к переносу центра тяжести из неустойчивого, шаткого
положения на одну опору - жесткие репрессивные меры
авторитарной власти, С этой точки зрения январские со-
бытия в Вильнюсе, бесчинства рижского омона, фискаль-
ные мероприятия в финансовой сфере, указы о совмест-
ном патрулировании в городах, провокации и убийства
на таможенных постах в прибалтийских республиках,
наконец, попытка государственного переворота 19-21 августа 1991 г.-вполне закономерные логические звенья
одной цепи.
Вопрос о стратегии перехода от тоталитаризма к демократии в бывшем СССР имел не столь длительную,
но весьма содержательную и поучительную-как в теоретическом, так и в практическом плане- историю.
С самого начала в постановке и анализе проблемы-
перехода от тоталитаризма к демократии господствую-
В гораздо меньшей степени это относится к прибалтийским республикам, имеющим более прочные традиции правовой государственности.
Господствующее положение заняла точка зрения политиков и ученых,
.которые полагали необходимым и неизбежным усиление
авторитарной власти. Основным аргументом при этом
являлась апелляция к мировому опыту, показывающему,
что сильная авторитарная власть может привести страну
к демократии и экономическому процветанию. Весьма
впечатляли в таком контексте и примеры - Япония, Тур-
ция, Испания, некоторые латиноамериканские страны.
Идея сильной исполнительной власти, необходимой гло-
бально для проведения демократических и рыночных ре-
форм и конкретно-прагматически для активизации уси-
лий по подготовке к очередной зиме, очередной уборке
урожая и т. п., казалась многим тогда столь убедительной,
что она быстро нашла практическое воплощение. Она осу-
ществилась в форме учреждения на внеочередном съезде
народных депутатов СССР поста Президента СССР и из-
брания на этот пост М. С. Горбачева. Правда, вскоре
выяснилось, что новая президентская власть не лишена
тенденции к расширению собственных полномочий для
решения самых различных проблем-от рыночных преобразований до охраны памятников В. И. Ленину.
Парламент страны, как известно, санкционировал
предоставление президенту дополнительных полномочий.
К весне 1991 г. выяснилось, что расширить свои полно-
мочия желали бы, притом безотносительно к намерениям
президента, основные структуры исполнительной власти - .
кабинет министров, КГБ, МВД, МО, о чем свидетель-
ствовали выступления их руководителей (кстати, буду-
щих организаторов переворота) на сессии Верховного Со-
вета СССР. И хотя такого рода стремления не были удов-
летворены Верховным Советом, сам их факт весьма пока- .
зателен. Он продемонстрировал стремление структур ;
исполнительной власти выйти из-под контроля централь- .
вой фигуры этой власти-президента. Что и подтверди-
ли августовские события.
Само нарастание полномочий исполнительной власти ,
происходило на фоне <войны законов> центра и респуб-
лик, игнорирования решений центральной исполнительной
власти на местах, т. е. усиливающегося ее <паралича>..
Вот в этих-то условиях и предлагалось ориентироваться
на мировой опыт. Но он, между прочим, говорит о том,
что эволюционировать к демократическому обществу мо
жет отнюдь не всякий политический режим, а лишь тот,
который непременно свободен от идеократичности, чего
в принципе нельзя было сказать о политическом режиме
в СССР. (И здесь, кстати, факт совмещения Горбачевым
постов Президента СССР и Генерального секретаря
ЦК КПСС был весьма показательным.) Кроме того, силь-
ная авторитарная власть лишь тогда выступает средством
перехода к демократии, когда имеет расширяющуюся со-
циальную опору. Социально-политическая опора Прези-
дента СССР и его администрации явно обнаруживала
как раз обратную тенденцию-значительного сокраще-
ния, особенно усилившуюся после январских событии а
Вильнюсе, обмена денежных купюр, повышения цен и
других крайне непопулярных мер.
Если учитывать все эти обстоятельства, то основная -,
стратегическая линия перехода к демократии в СССР
должна была опираться не столько на идею усиления
власти, сколько на укрепление ее легитимности, развитие правовых начал, правового характера самой этой власти. Именно этот, хотя и запоздалый вывод, был подтвержден горьким опытом государственного переворота. Раз
меется, правильные выводы легче делать, так сказать,
<задним числом>. Но этот вывод не утратил свою акту-
альность и сегодня, в послепутчевый отрезок нашей исто-
рии. Хотя события после провала государственного пере-
ворота развиваются столь стремительно (вспомним, к при-
меру, украинский референдум 1 декабря 1991 г., распад
СССР, образование СНГ), на глазах меняя жизнь об-
щества, что ограничиться этим выводом будет явно недо-
статочно.
Прежде всего необходимо учитывать, что в новых
условиях говорить о трансформации политического режи-
ма в рамках бывшего СССР или СНГ в целом можно лишь
условно, с большими уточнениями и оговорками. Скорее
правомерно говорить об эволюции политических режи-
мов в рамках суверенных государств. Такой подход по-
зволяет в то же время обнаружить гораздо большую
полноту политического многообразия и самих режимов,
и путей их движения. Кстати, выясняется, что политиче-
ский режим, например, в Узбекистане вообще не демонст-
рирует явного движения от жестко-авторитарного типа
к демократическому. В то время как в Украине, России
или Армении такое движение, хотя и с разной скорость>
и в разных формах, имеет место. Иначе говоря, сегодня
в принципе исключается некий единообразный, унифици-
рованный способ перехода к демократическому режиму
Становится крайне актуальным учет конкретно-истори
ческой специфики политического процесса в сувереных
государствах, возникших на руинах СССР.
Это обстоятельство позволяет сделать еще один вы-
вод относительно перехода к демократическому режиму.
Необходимо решительно покончить с миссионерскими
иллюзиями возможности <пересадки> достигнутых в той
или иной республике демократических ценностей и успе-
хов другим республикам. Во-первых, эта идея изначаль-
но утопична, ибо демократические завоевания тогда и ста-
новятся таковыми, когда они не <дарованы> кем-то, а до-
стигнуты собственным развитием общества. Во-вторых,
идея <трансляции> демократии чревата использованием
отнюдь не демократических методов-угроз и насилия
(например, в формах экономических санкций, предъяв-
ления территориальных претензий сопредельным респуб-
ликам и т. п.), что явно не будет способствовать и
нормальной эволюции к демократии в рамках самого госу-
дарства-<миссионера>.
Следующее обстоятельство, которое нельзя упускать -из
виду при выделении особенностей движения к демокра-
тии,- это сегодняшнее крайне бедственное экономиче-
ское положение. Если принять во внимание этот, суще-
ственно осложняющий процесс перехода к демократия
экономический фактор, то необходимо подчеркнуть зна-
чимость скорейшего проведения активных рыночных пре-
образований. Причем, начиная их, надо помнить о том
грузе непопулярных мер, который предстоит вынести де-
мократическим силам, об опасности потери имеющегося
у них кредита доверия общества.
Наконец, говоря о новейших особенностях демократи-
ческой эволюции, следует обратить внимание на необхо-
димость быстрого решения вопроса о четком разграни-
чении полномочий исполнительной и законодательной
власти, о создании четкого правового механизма регуля-
ции действий исполнительной власти. О том, сколь серь-
езна эта проблема, которая отнюдь не снимается сама
собой только потому, что власть теперь в руках демокра-
тов, а не коммунистов, свидетельствуют многочисленные
факты. (Например, противостояние московской мэрии и
Моссовета, конфликты между Верховным Советом России
и аппаратом Ельцина, кровавое противоборство сторон-
ников бывшего Президента Грузии Гамсахурдия и оппо-
зиции, обращение Президента Украины к Верховному Со-
вету с просьбой о предоставлении дополнительных пол-
номочий.)
Особую остроту приобретает вопрос о том, что может
и должно являться регулятором отношений между обще-
ством и государством в современных условиях. Если в
правовом государстве данную функцию выполняет право,
то сегодня его еще нет, ибо мы только намереваемся со-
здать правовое государство, делаем лишь первые шаги
в этом направлении. Этим регулятором может быть толь-
ко общественное мнение в той мере, в какой отсутствует
еще право. Разумеется, общественное мнение-не луч-
ший вариант, оно несет на себе печать митинговой демо-
кратии и неправового (доправового) народовластия. Но
если общество уже сейчас не хочет жить по партийной
инструкции или по уставу гарнизонной и караульной служ-
бы, то надо признать механизм общественного мнения
возможным и необходимым. Именно он в условиях авто-
ритаризма является индикатором доверия к власти (не
случайно же <промежуточные> восточноевропейские ли-
деры - все эти младеновы, кренцы и прочие - оказались
сметены волной общественного мнения). И именно по-
этому гласность, а еще лучше-свобода слова должна
идти рука об руку с процессом демократизации. И хотя
с этой точки зрения положение дел в послепутчевый пе-
риод в целом дает почву для оптимизма, вряд ли стоит
забывать о сложных ситуациях в некоторых государст-
вах и регионах, об информационной блокаде, которую
проводят бывшие центральные средства массовой инфор-
мации в отношении Украины, и тому подобных фактах,
Сам груз проблем, возникших перед обществом, став-
шим на путь демократических преобразований, вынуж-
дает нас обратиться к мировому опыту. Разумеется, при
этом необходимо учитывать не только особенности совре-
менной ситуации, но и социокультурные и политико-культурные традиции. В этом плане весьма логичным пред
ставляется обращение к плебисцитарной теории демократии М. Вебера с ее установкой на харизм этического лидера, которому народ непосредственно делегирует полно
мочия, устанавливая <прямой мостик> между собой и а
торитарной властью для ускорения проведения реформ борьбы с бюрократией и т. д Однако, отмечая значи-
тельную роль, которую призвана сыграть плебисцитар-
ная демократия во многих государствах исключение
здесь составляют прибалтийские республики,имеющие
прочные традиции правовой демократии), нельзя заби-
вать об опасности ее абсолютизации. И здесь нелишне
напомнить, что история сыграла злую шутку именно с Ве-
бером и его теорией. Как известно, Вебер был членом
Проблема становления и совершенствования граждан-
ского общества актуализируется в нынешних условиях,
когда уходят в прошлое тоталитарные режимы и все но-
выми народами устанавливаются традиции демократиче-
ского общественного устройства. Теперь это касается и
той части мира, где живут народы бывшего СССР.
Раньше правовое государство, гражданское общество
считались атрибутами буржуазного строя. Однако, как
увидим, они вынашивались передовой общественной
мыслью со времен античности, активно использовались
силами демократии для защиты своих интересов в бур-
жуазном обществе.
Кратко изложенные подходы к названной теме опре-
деляют структуру лекции. Ее основные вопросы можно
сформулировать следующим образом:
1. Сущность гражданского общества. Исторические
подходы к его характеристике. Предпосылки форми-
рования.
2. Социо-политическая структура гражданского обще-
ства и ее динамика в посттоталитарных странах.
|1 |Сразу обратим внимание на то, что нельзя смешивать
или отождествлять категорию <общество> как человече-
. скую общность с категорией <гражданское общество> как
историческим феноменом, возникающим на определен-
ном этапе развития человеческого общества. Граждан-
ское общество - нечто качественно отличное от того, что
принято называть человеческим обществом вообще. Если
общество характеризует совместность жизнедеятельности
Людей, то гражданское общество - это такая система|
/связей и интересов, которая обеспечивает свободную реализацию каждым человеком его естественных (не тре-
бующих особого обоснования) прав: на жизнь и достойное
существование, на семью, на свободу делать все, что не
вредит другим, на собственность, равенство перед зако-
ном и т. д. Короче говоря, гражданское общество озна-
чает устройство общества с точки зрения интересов каж-
дого его члена. Отсюда и понятие <гражданин>-не
просто человек или индивид, личность, а субъект собст-
венных прав, своих законных полномочий, которые уста-
навливаются всем обществом.
Генезис идеи гражданского общества следует искать
в объективно существующей потребности индивидуаль-
ной свободы, самоценности каждой отдельно взятой лич-
ности. Однако индивидуальная свобода должна осущест-
вляться в таком гражданском пространстве, где челове
ческие склонности имели бы позитивные результаты для
общества. Заметим, что в основе дихотомии <граждан-
ское общество - государство> лежит противоречив меж-
ду инициативой членов общества, их стремлением к сво-
бодному раскрытию индивидуальной естественности и
тенденцией к упорядочению общественной жизни, цент-
рализации, сопровождаемой определенными ограничения-
ми свободы. Теоретическая мысль постоянно находилась
в поисках разрешения данного противоречия. Оно и по-
ныне проявляется в движении к гражданскому обновле-
нию общества.
На протяжении длительного исторического периода
идея гражданского общества в разных трактовках на-
ряду с теориями о государстве присутствует в философ-
ских и политических школах. С середины XVIII в. начи-
нается осмысление конструкции гражданского общества.
Не вдаваясь в пересказ всей совокупности философско-
исторических и государственно-правовых воззрений, вы-
делим из них наиболее характерные на каждой из основ-
ных ступеней исторического развития.
С IV в. до н. э. до середины XVII в. почти в неизмен-
ном виде господствовал подход, в котором понятия <по-
литическое> и <гражданское> не различались. Быть чле-
ном государства означало быть и гражданином. Полити-
ческое охватывало все сферы общества: семью, религию,
образование, культуру, искусство и т. д. Древнегреческий
мыслитель Платон идеальным строем считал тот, где
каждый гражданин тождествен в своих интересах обще-
ственному целому и не представляет собой еще личности,
претендующей па индивидуальную самоценность и пол-
ную автономию в поступках. Его ученик Аристотель от-
мечал, что достижение всякой добродетели зависит толь-
ко от государственного устройства. Наилучшим государ-
ственным строем следует признать такой, организация
которого дает возможность всякому человеку благоден-
ствовать и жить счастливо.
Однако тенденция к гражданственности в жизни наро-
дов заметным образом прослеживается уже в античный
период. Известно, что в противоборстве народных масс
с олигархией в Древней Греции складывается полуоб-
щинная, полугосударственная форма устройства - госу-
дарство-полис. Демократические корни в народе способ-
ствовали формированию своеобразного <гражданского>
общества. В наибольшей мере это проявилось во время
правления Перикла. Вот что он сам говорил о государ-
стве и гражданском устройстве полиса: <Мы сделали го-
сударство вполне и во всех отношениях самодовлеющее...
Называется этот строй демократическим потому, что он
зиждется не на меньшинстве, а на большинстве. По от-
ношению к частным интересам законы наши представ-
ляют равноправие для всех, что же касается политиче-
ского значения, то у нас в государственной жизни каж-
дый им пользуется предпочтительно перед другими не
в силу того, что его поддерживает та или иная полити-
ческая партия, но в зависимости от доблести, стяжавшей -
.ему добрую славу в том или ином деле... скромность
звания не служит бедняку препятствием к деятельности,
если только он может оказать какую-либо услугу госу-
дарству>.
На территории современной Украины в VII-V вв. до
н. э. существовали рабовладельческие города-государ- ,
ства: Ольвия, Херсонес, Боспор, Феодосия и др. По фор-
мам правления выделялись монархии, аристократические !
и демократические республики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
с одной стороны, паралич исполнительной власти при
одновременном нарастании ее полномочий и недовольства
ею в обществе; с другой - четко обозначившаяся тен-
денция к максимальному усилению авторитарного нача-
ла, к переносу центра тяжести из неустойчивого, шаткого
положения на одну опору - жесткие репрессивные меры
авторитарной власти, С этой точки зрения январские со-
бытия в Вильнюсе, бесчинства рижского омона, фискаль-
ные мероприятия в финансовой сфере, указы о совмест-
ном патрулировании в городах, провокации и убийства
на таможенных постах в прибалтийских республиках,
наконец, попытка государственного переворота 19-21 августа 1991 г.-вполне закономерные логические звенья
одной цепи.
Вопрос о стратегии перехода от тоталитаризма к демократии в бывшем СССР имел не столь длительную,
но весьма содержательную и поучительную-как в теоретическом, так и в практическом плане- историю.
С самого начала в постановке и анализе проблемы-
перехода от тоталитаризма к демократии господствую-
В гораздо меньшей степени это относится к прибалтийским республикам, имеющим более прочные традиции правовой государственности.
Господствующее положение заняла точка зрения политиков и ученых,
.которые полагали необходимым и неизбежным усиление
авторитарной власти. Основным аргументом при этом
являлась апелляция к мировому опыту, показывающему,
что сильная авторитарная власть может привести страну
к демократии и экономическому процветанию. Весьма
впечатляли в таком контексте и примеры - Япония, Тур-
ция, Испания, некоторые латиноамериканские страны.
Идея сильной исполнительной власти, необходимой гло-
бально для проведения демократических и рыночных ре-
форм и конкретно-прагматически для активизации уси-
лий по подготовке к очередной зиме, очередной уборке
урожая и т. п., казалась многим тогда столь убедительной,
что она быстро нашла практическое воплощение. Она осу-
ществилась в форме учреждения на внеочередном съезде
народных депутатов СССР поста Президента СССР и из-
брания на этот пост М. С. Горбачева. Правда, вскоре
выяснилось, что новая президентская власть не лишена
тенденции к расширению собственных полномочий для
решения самых различных проблем-от рыночных преобразований до охраны памятников В. И. Ленину.
Парламент страны, как известно, санкционировал
предоставление президенту дополнительных полномочий.
К весне 1991 г. выяснилось, что расширить свои полно-
мочия желали бы, притом безотносительно к намерениям
президента, основные структуры исполнительной власти - .
кабинет министров, КГБ, МВД, МО, о чем свидетель-
ствовали выступления их руководителей (кстати, буду-
щих организаторов переворота) на сессии Верховного Со-
вета СССР. И хотя такого рода стремления не были удов-
летворены Верховным Советом, сам их факт весьма пока- .
зателен. Он продемонстрировал стремление структур ;
исполнительной власти выйти из-под контроля централь- .
вой фигуры этой власти-президента. Что и подтверди-
ли августовские события.
Само нарастание полномочий исполнительной власти ,
происходило на фоне <войны законов> центра и респуб-
лик, игнорирования решений центральной исполнительной
власти на местах, т. е. усиливающегося ее <паралича>..
Вот в этих-то условиях и предлагалось ориентироваться
на мировой опыт. Но он, между прочим, говорит о том,
что эволюционировать к демократическому обществу мо
жет отнюдь не всякий политический режим, а лишь тот,
который непременно свободен от идеократичности, чего
в принципе нельзя было сказать о политическом режиме
в СССР. (И здесь, кстати, факт совмещения Горбачевым
постов Президента СССР и Генерального секретаря
ЦК КПСС был весьма показательным.) Кроме того, силь-
ная авторитарная власть лишь тогда выступает средством
перехода к демократии, когда имеет расширяющуюся со-
циальную опору. Социально-политическая опора Прези-
дента СССР и его администрации явно обнаруживала
как раз обратную тенденцию-значительного сокраще-
ния, особенно усилившуюся после январских событии а
Вильнюсе, обмена денежных купюр, повышения цен и
других крайне непопулярных мер.
Если учитывать все эти обстоятельства, то основная -,
стратегическая линия перехода к демократии в СССР
должна была опираться не столько на идею усиления
власти, сколько на укрепление ее легитимности, развитие правовых начал, правового характера самой этой власти. Именно этот, хотя и запоздалый вывод, был подтвержден горьким опытом государственного переворота. Раз
меется, правильные выводы легче делать, так сказать,
<задним числом>. Но этот вывод не утратил свою акту-
альность и сегодня, в послепутчевый отрезок нашей исто-
рии. Хотя события после провала государственного пере-
ворота развиваются столь стремительно (вспомним, к при-
меру, украинский референдум 1 декабря 1991 г., распад
СССР, образование СНГ), на глазах меняя жизнь об-
щества, что ограничиться этим выводом будет явно недо-
статочно.
Прежде всего необходимо учитывать, что в новых
условиях говорить о трансформации политического режи-
ма в рамках бывшего СССР или СНГ в целом можно лишь
условно, с большими уточнениями и оговорками. Скорее
правомерно говорить об эволюции политических режи-
мов в рамках суверенных государств. Такой подход по-
зволяет в то же время обнаружить гораздо большую
полноту политического многообразия и самих режимов,
и путей их движения. Кстати, выясняется, что политиче-
ский режим, например, в Узбекистане вообще не демонст-
рирует явного движения от жестко-авторитарного типа
к демократическому. В то время как в Украине, России
или Армении такое движение, хотя и с разной скорость>
и в разных формах, имеет место. Иначе говоря, сегодня
в принципе исключается некий единообразный, унифици-
рованный способ перехода к демократическому режиму
Становится крайне актуальным учет конкретно-истори
ческой специфики политического процесса в сувереных
государствах, возникших на руинах СССР.
Это обстоятельство позволяет сделать еще один вы-
вод относительно перехода к демократическому режиму.
Необходимо решительно покончить с миссионерскими
иллюзиями возможности <пересадки> достигнутых в той
или иной республике демократических ценностей и успе-
хов другим республикам. Во-первых, эта идея изначаль-
но утопична, ибо демократические завоевания тогда и ста-
новятся таковыми, когда они не <дарованы> кем-то, а до-
стигнуты собственным развитием общества. Во-вторых,
идея <трансляции> демократии чревата использованием
отнюдь не демократических методов-угроз и насилия
(например, в формах экономических санкций, предъяв-
ления территориальных претензий сопредельным респуб-
ликам и т. п.), что явно не будет способствовать и
нормальной эволюции к демократии в рамках самого госу-
дарства-<миссионера>.
Следующее обстоятельство, которое нельзя упускать -из
виду при выделении особенностей движения к демокра-
тии,- это сегодняшнее крайне бедственное экономиче-
ское положение. Если принять во внимание этот, суще-
ственно осложняющий процесс перехода к демократия
экономический фактор, то необходимо подчеркнуть зна-
чимость скорейшего проведения активных рыночных пре-
образований. Причем, начиная их, надо помнить о том
грузе непопулярных мер, который предстоит вынести де-
мократическим силам, об опасности потери имеющегося
у них кредита доверия общества.
Наконец, говоря о новейших особенностях демократи-
ческой эволюции, следует обратить внимание на необхо-
димость быстрого решения вопроса о четком разграни-
чении полномочий исполнительной и законодательной
власти, о создании четкого правового механизма регуля-
ции действий исполнительной власти. О том, сколь серь-
езна эта проблема, которая отнюдь не снимается сама
собой только потому, что власть теперь в руках демокра-
тов, а не коммунистов, свидетельствуют многочисленные
факты. (Например, противостояние московской мэрии и
Моссовета, конфликты между Верховным Советом России
и аппаратом Ельцина, кровавое противоборство сторон-
ников бывшего Президента Грузии Гамсахурдия и оппо-
зиции, обращение Президента Украины к Верховному Со-
вету с просьбой о предоставлении дополнительных пол-
номочий.)
Особую остроту приобретает вопрос о том, что может
и должно являться регулятором отношений между обще-
ством и государством в современных условиях. Если в
правовом государстве данную функцию выполняет право,
то сегодня его еще нет, ибо мы только намереваемся со-
здать правовое государство, делаем лишь первые шаги
в этом направлении. Этим регулятором может быть толь-
ко общественное мнение в той мере, в какой отсутствует
еще право. Разумеется, общественное мнение-не луч-
ший вариант, оно несет на себе печать митинговой демо-
кратии и неправового (доправового) народовластия. Но
если общество уже сейчас не хочет жить по партийной
инструкции или по уставу гарнизонной и караульной служ-
бы, то надо признать механизм общественного мнения
возможным и необходимым. Именно он в условиях авто-
ритаризма является индикатором доверия к власти (не
случайно же <промежуточные> восточноевропейские ли-
деры - все эти младеновы, кренцы и прочие - оказались
сметены волной общественного мнения). И именно по-
этому гласность, а еще лучше-свобода слова должна
идти рука об руку с процессом демократизации. И хотя
с этой точки зрения положение дел в послепутчевый пе-
риод в целом дает почву для оптимизма, вряд ли стоит
забывать о сложных ситуациях в некоторых государст-
вах и регионах, об информационной блокаде, которую
проводят бывшие центральные средства массовой инфор-
мации в отношении Украины, и тому подобных фактах,
Сам груз проблем, возникших перед обществом, став-
шим на путь демократических преобразований, вынуж-
дает нас обратиться к мировому опыту. Разумеется, при
этом необходимо учитывать не только особенности совре-
менной ситуации, но и социокультурные и политико-культурные традиции. В этом плане весьма логичным пред
ставляется обращение к плебисцитарной теории демократии М. Вебера с ее установкой на харизм этического лидера, которому народ непосредственно делегирует полно
мочия, устанавливая <прямой мостик> между собой и а
торитарной властью для ускорения проведения реформ борьбы с бюрократией и т. д Однако, отмечая значи-
тельную роль, которую призвана сыграть плебисцитар-
ная демократия во многих государствах исключение
здесь составляют прибалтийские республики,имеющие
прочные традиции правовой демократии), нельзя заби-
вать об опасности ее абсолютизации. И здесь нелишне
напомнить, что история сыграла злую шутку именно с Ве-
бером и его теорией. Как известно, Вебер был членом
Проблема становления и совершенствования граждан-
ского общества актуализируется в нынешних условиях,
когда уходят в прошлое тоталитарные режимы и все но-
выми народами устанавливаются традиции демократиче-
ского общественного устройства. Теперь это касается и
той части мира, где живут народы бывшего СССР.
Раньше правовое государство, гражданское общество
считались атрибутами буржуазного строя. Однако, как
увидим, они вынашивались передовой общественной
мыслью со времен античности, активно использовались
силами демократии для защиты своих интересов в бур-
жуазном обществе.
Кратко изложенные подходы к названной теме опре-
деляют структуру лекции. Ее основные вопросы можно
сформулировать следующим образом:
1. Сущность гражданского общества. Исторические
подходы к его характеристике. Предпосылки форми-
рования.
2. Социо-политическая структура гражданского обще-
ства и ее динамика в посттоталитарных странах.
|1 |Сразу обратим внимание на то, что нельзя смешивать
или отождествлять категорию <общество> как человече-
. скую общность с категорией <гражданское общество> как
историческим феноменом, возникающим на определен-
ном этапе развития человеческого общества. Граждан-
ское общество - нечто качественно отличное от того, что
принято называть человеческим обществом вообще. Если
общество характеризует совместность жизнедеятельности
Людей, то гражданское общество - это такая система|
/связей и интересов, которая обеспечивает свободную реализацию каждым человеком его естественных (не тре-
бующих особого обоснования) прав: на жизнь и достойное
существование, на семью, на свободу делать все, что не
вредит другим, на собственность, равенство перед зако-
ном и т. д. Короче говоря, гражданское общество озна-
чает устройство общества с точки зрения интересов каж-
дого его члена. Отсюда и понятие <гражданин>-не
просто человек или индивид, личность, а субъект собст-
венных прав, своих законных полномочий, которые уста-
навливаются всем обществом.
Генезис идеи гражданского общества следует искать
в объективно существующей потребности индивидуаль-
ной свободы, самоценности каждой отдельно взятой лич-
ности. Однако индивидуальная свобода должна осущест-
вляться в таком гражданском пространстве, где челове
ческие склонности имели бы позитивные результаты для
общества. Заметим, что в основе дихотомии <граждан-
ское общество - государство> лежит противоречив меж-
ду инициативой членов общества, их стремлением к сво-
бодному раскрытию индивидуальной естественности и
тенденцией к упорядочению общественной жизни, цент-
рализации, сопровождаемой определенными ограничения-
ми свободы. Теоретическая мысль постоянно находилась
в поисках разрешения данного противоречия. Оно и по-
ныне проявляется в движении к гражданскому обновле-
нию общества.
На протяжении длительного исторического периода
идея гражданского общества в разных трактовках на-
ряду с теориями о государстве присутствует в философ-
ских и политических школах. С середины XVIII в. начи-
нается осмысление конструкции гражданского общества.
Не вдаваясь в пересказ всей совокупности философско-
исторических и государственно-правовых воззрений, вы-
делим из них наиболее характерные на каждой из основ-
ных ступеней исторического развития.
С IV в. до н. э. до середины XVII в. почти в неизмен-
ном виде господствовал подход, в котором понятия <по-
литическое> и <гражданское> не различались. Быть чле-
ном государства означало быть и гражданином. Полити-
ческое охватывало все сферы общества: семью, религию,
образование, культуру, искусство и т. д. Древнегреческий
мыслитель Платон идеальным строем считал тот, где
каждый гражданин тождествен в своих интересах обще-
ственному целому и не представляет собой еще личности,
претендующей па индивидуальную самоценность и пол-
ную автономию в поступках. Его ученик Аристотель от-
мечал, что достижение всякой добродетели зависит толь-
ко от государственного устройства. Наилучшим государ-
ственным строем следует признать такой, организация
которого дает возможность всякому человеку благоден-
ствовать и жить счастливо.
Однако тенденция к гражданственности в жизни наро-
дов заметным образом прослеживается уже в античный
период. Известно, что в противоборстве народных масс
с олигархией в Древней Греции складывается полуоб-
щинная, полугосударственная форма устройства - госу-
дарство-полис. Демократические корни в народе способ-
ствовали формированию своеобразного <гражданского>
общества. В наибольшей мере это проявилось во время
правления Перикла. Вот что он сам говорил о государ-
стве и гражданском устройстве полиса: <Мы сделали го-
сударство вполне и во всех отношениях самодовлеющее...
Называется этот строй демократическим потому, что он
зиждется не на меньшинстве, а на большинстве. По от-
ношению к частным интересам законы наши представ-
ляют равноправие для всех, что же касается политиче-
ского значения, то у нас в государственной жизни каж-
дый им пользуется предпочтительно перед другими не
в силу того, что его поддерживает та или иная полити-
ческая партия, но в зависимости от доблести, стяжавшей -
.ему добрую славу в том или ином деле... скромность
звания не служит бедняку препятствием к деятельности,
если только он может оказать какую-либо услугу госу-
дарству>.
На территории современной Украины в VII-V вв. до
н. э. существовали рабовладельческие города-государ- ,
ства: Ольвия, Херсонес, Боспор, Феодосия и др. По фор-
мам правления выделялись монархии, аристократические !
и демократические республики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59