– А вы думали о том, что нас еще могут спасти?
– Да. – Их дыхание смешивалось, и хотя он старался казаться спокойным, в напряженности его голоса Энни слышала доказательство того, что ее близость не оставила его равнодушным.
– Через неделю, да даже завтра, черт побери, в залив может зайти корабль. А если это будет британский линейный корабль? Вас спасут, а меня повесят, и вы будете всю жизнь жалеть, что позволили мне сделать с вами то, чего мне хотелось.
Энни отодвинулась лишь настолько, чтобы заметить блеск его глаз и пожелать снова быть ближе к нему.
– Наверное, такое может случиться. – Она вздохнула. – Так что, может быть, лучше мне сделать с вами то, что мне хочется. – С этими словами девушка прижалась к нему, обхватив руками его шею и проводя языком по его сжатым губам.
При всем старании он не мог вынести этой сладкой пытки. Стон, сотрясший грудь Джеми, передался ей. Он приоткрыл рот и теперь целовал ее так же страстно, как раньше.
Они перекатились по песку, и Энни с удовольствием ощутила на себе вес капитана. Его язык глубоко проник в ее рот, посылая вдоль всего ее тела вихрь ощущений, оседавший тяжелой волной в том месте, где сходились бедра. Она с трудом могла дышать, но ей было все равно.
Только когда он оторвался, прижавшись лбом к ее лбу, ей удалось сделать прерывистый вдох.
– О Боже, – выдохнула она, – о Боже.
– О Боже – это верно. – Его голос так же прерывался, как и ее.
Он прижал ладонь к ее груди, следуя ее округлости, царапая чувствительный сосок грубой тканью рубашки. И ее ноги сами раздвинулись, позволяя ему скользнуть между ними. Позволяя его отвердевшей плоти лечь поверх нее.
Его рот прогулялся вдоль ее щеки, покусывая, поглаживая. Энни выгнулась, подставляя шею, с удовольствием ощущая прикосновение его бороды, его рта к своей коже.
Когда на его пути оказалась грубая ткань рубашки, он не обратил на это никакого внимания и приник ртом к ее соску.
Пальцы Энни зарылись в шелк его волос, прижимая его сильнее. Ее мысли, ее тело заполнило незнакомое ощущение, и она не могла лежать спокойно. Постанывая, она извивалась, без слов умоляя сама не понимая о чем.
Потом его руки оказались на талии Энни, его длинные гибкие пальцы развязывали придерживающую ее бриджи веревку. Он понемногу начал стягивать бриджи, и мягкий островной бриз стал ласкать ее живот, нежную кожу бедер. Когда его рука накрыла тугие завитки, охранявшие ее девственность, Энни ахнула от наслаждения.
– Как приятно, – пробормотала она. Два пальца скользнули сквозь поросль, трогая, разжигая искру, заставившую Энни вскрикнуть.
– Что? – Джеми едва мог дышать. Говорить было почти непосильной задачей. – Тебе больно?
– Нет. – Энни схватила его ладонь, прижимая ее обратно. – Не больно.
– Но будет. – Джеми наклонился, чтобы потереться обросшим подбородком о ее живот. – Первый раз я ничего не могу поделать. – Запах ее тела повлек его ниже. – О, Энни! – Он провел губами по гладкой коже ее живота, завороженный ее шелковистостью.
Джеми отпрянул ровно настолько, чтобы снять ее бриджи, а потом и свои. За ними последовала ее рубашка, и он снова опустил обнаженную и полную желания девушку на шершавый песок.
– Ах, Энни, – сказал он, поглаживая ее тело, – я хочу не спешить и быть нежным. – Когда она изогнулась, прижимаясь к его ладони, у него перехватило дыхание. – Но не знаю, смогу ли.
– Тогда возьми меня, как получится. – Энни положила ладони на его крепкие плечи, когда он опустился между ее ног. Там, где его твердость трепетно прижималась к внутренней части ее бедра, она ощущала жар и мощь. Это пугало ее – и опьяняло.
А потом это был его рот, подбиравшийся как тогда, в ночи, когда она опоила его. Но сегодня ничто не остановило его, и она издала глубокий горловой стон, когда его язык нашел бутон ощущений.
– О, капитан, – еле выговорила она, и он поднял голову.
– Джеми, – выдохнул он, обдавая своим дыханием тугие завитки.
– Джеми, – сказала она, повторяя его имя, пока уже была не в силах говорить от этой изысканной пытки. Ей удавалось вдохнуть только между стонами наслаждения, а он все продолжал мучения в ритме, открывшем половодье накатывающегося волна за волной невыразимого удовольствия. Она извивалась, все шире раскрывая ноги для него.
Джеми приподнялся над ней, позволив себе мгновение предвкушения. Она была горячей и влажной, ее тело все еще сотрясала дрожь. Он продвинулся вперед до барьера ее девственности и выгнулся, преодолевая его. Она замерла, и он приподнялся на локтях.
– Я не мог ничего поделать, – прошептал он в нежную кожу за ее ухом.
– Это ничего… правда. – Боль была острой, но быстро прошла. Сейчас Энни ощущала только приятную наполненность. Она приподняла бедра в предвкушении эротического наслаждения. Его ладони зарылись под ее ягодицы, поднимая их вместе с песком, и она инстинктивно обвила ногами его мускулистые бедра.
Он продвинулся глубже, раскачивая ее тело, вздымая ее все выше, с каждым толчком рассыпая искры за ее зажмуренными веками.
Восторг все нарастал, безумный и обжигающий, Энни уже начала сомневаться, сможет ли она дольше выдерживать его, не рассыпавшись на миллион частиц, подобно покрывавшему берег песку. Она больше не в силах была думать, не в силах сдерживать срывавшиеся с ее губ крики. Она сжимала и разжимала пальцы, вцепляясь то в его напряженные плечи, то в пустой воздух. Она не принадлежала самой себе. А он поднимал ее все выше.
Когда их губы слились, все в ней будто взорвалось. Неодолимой ослепляющей вспышкой. Энни подхватила волна наслаждения, унося ее, разбивая на мелкие кусочки.
Ее тело задергалось в конвульсиях, разрушив сохраняемую огромными усилиями сдержанность. Его толчки стали яростными, и он извергся в нее с такой энергией, к какой не был готов. С отчаянным вскриком он рухнул, зарывшись лицом в волну мягких, сладко пахнущих волос.
Реальность возвращалась медленно. Нетерпение предыдущих мгновений исчезло. Энни чувствовала такое совершенное удовлетворение, как никогда до этого. Он все еще был в ней. Его грудь и плечи вжимали ее в песок. Она должна была ощущать неудобство, но не ощущала. Хотя она еле дышала, ей не хотелось, чтобы он оставлял ее. Она подняла руки и медленно обвила их вокруг его плеч. Его кожа была гладкой и скользкой от пота.
Она могла бы оставаться так вечно.
Но капитан… У Джеми были другие соображения. Энни протестующе вскрикнула, когда он скатился с нее, но ее разочарование быстро улеглось, когда он обнял ее и прижал к себе.
Потом они уснули под пологом звезд, ласкаемые тропическим бризом.
Энни открыла глаза от ощущения, будто на нее кто-то смотрит. Она медленно, с удовольствием улыбнулась от приятных воспоминаний и окончательно проснулась, увидев выражение лица Джеми. Он сидел, уперев подбородок в согнутую руку, и почти что зачарованно наблюдал за ней.
Энни подняла руку и тронула щеку над линией бородки.
– Я не прочь поучить тебя плавать, – сказал он, поворачивая голову, чтобы поцеловать ее запястье.
Кожу ее заволокло от прикосновения его губ, и несколько мгновений она не понимала, что он говорит. Когда до нее дошло, Энни резко села, оттолкнув его.
– Я не могу плавать. Мне даже не нравится находиться в воде.
– Тебе нравилось лежать на воде. – Он снова наслаждался вкусом ее кожи, на этот раз мягкой линией шеи. – Ты мне это сказала прошлой ночью.
Прошлой ночью она готова была сказать ему даже, что небо зеленое, хотя он был прав – лежать на воде было чудесно. Но при этом не надо было опускать лицо в воду. А она видела, как нырял и двигался он подобно рыбе.
– Я не могу, – только и сказала она, в то время как мягкий шелест его бородки передвинулся ниже вдоль ключицы.
– Потому-то мы и должны начать наши уроки.
– Сейчас? – Энни откинула голову, волосы с застрявшими в них песчинками щекотали ей спину.
– Скоро, – пообещал Джеми, приникая ртом к уже разбухшей вершине ее груди. Он подразнил кончик соска языком, потом оторвался и стал обводить его пальцем, вызывая прелестное ощущение. – Ты вся в песке, – сказал он. – И я тоже.
При чем тут такая мелочь, как песок? Энни выгнулась, чтобы усилить его прикосновение.
Но он прекратил чувственные движения ладоней и рта и встал, наклоняясь, чтобы поднять ее на ноги. Энни не понимала, что он собирается делать. Его член был толст и тяжел, в зеленых глазах явно горело желание. Но он тянул ее к воде.
– Нет, Джеми, – упиралась Энни, но он не останавливался, пока об их ноги не заплескался мягкий прибой. – Пожалуйста.
– Тебя надо помыть, Энни. И хотя я очень не прочь исследовать каждый дюйм твоего покрытого песком тела, не думаю, чтобы это была хорошая идея. После прошлой ночи у тебя и так будут потертости, так что песок совершенно ни к чему.
– У меня нет никаких потертостей, – возразила Энни, но вынуждена была сознаться самой себе, что при ходьбе ощущала некоторое неудобство. Энни совсем не упиралась, когда он потянул ее дальше от берега. Когда лазурная жидкость заплескалась вокруг ее груди.
Тогда он остановился и, набирая воду в сложенные ладони и обливая ей плечи, наблюдал за скатывавшимися по ее коже капельками. Он осторожно проводил пальцами по ее телу, смывая налипший песок, разжигая пламя. Его пальцы задержались на ее сосках, сжимая их кончики, пока Энни не застонала.
– Откинь голову.
Его голос был хриплым, и Энни послушалась, распустив волосы по воде вокруг лица. Он встал между ее ногами, прижимая свое твердое копье к ее лону, и, протянув руку, стал пальцами вычесывать песок из ее кудрей.
Спина Энни выгнулась, пальцы едва находили упор на песчаном дне. Если бы не державшие ее руки, она всплыла бы на поверхность. Пока только ее груди поднялись, торча из воды.
Джеми не смог удержаться от того, чтобы не слизнуть соленую пену с ее сосков.
– Может, мое предложение выкупаться не было столь бескорыстным, как я думал, – пробормотал он, прижимая низ ее тела к своему.
Энни инстинктивно шире раздвинула ноги, крепко обхватив ими его бедра. Ладони, мгновением раньше запутанные в ее волосах, теперь опустились, чтобы поддержать ее спину, приподнимая ее к нему. Ее груди коснулись мокрых волос на его теле.
– Если у тебя еще болит, скажи мне, Энни. Я не хочу снова делать тебе больно.
Она была почти не в состоянии думать, когда между ними трепетала его плоть, но знала, что ощущаемое ею томление не пройдет, пока он не проникнет глубоко в нее. Она сказала ему это голосом, сдавленным от поцелуев, которыми он осыпал ее глаза и лицо.
– Но как? – спросила она, крепче хватаясь за его плечи, когда он захохотал низким, глубоким смехом, отдававшимся во всем его теле.
– Мы найдем способ, моя практичная Энни. Обязательно найдем.
Он приподнял ее, напрягая мышцы, так что смог чуть куснуть ее грудь. Энни взвизгнула и заерзала, стараясь прижаться к нему, выполняя его команду раздвинуть ноги еще шире.
– Вот так, вот так, Энни.
– М-м-м. – Энни могла только простонать, опускаясь на его направляющую твердость.
Его приоткрытый рот пробовал вкус ее кожи, сладкую округлость груди, и Джеми подумал, что может потерять сознание от наслаждения.
– Я представлял себе что-то такое, – сознался он, сжав ладонями ее бедра и поднимая ее. Под собственной тяжестью она опустилась обратно, пока не приняла его всего. Он снова поднял ее, и на этот раз Энни опустилась, извиваясь всем телом, вырвав из капитана глубокий непроизвольный стон.
– Энни, девочка, ты хорошая ученица.
– Я… я стараюсь. – К этому времени Энни поняла, что может помогать ему себя поднимать. Ощущение его глянцевой кожи было таким опьяняющим, что она почти не обратила внимания, когда он велел ей задержать дыхание, и вспомнила об этом, только когда он согнул колени, вдруг погрузив их обоих под теплую ласковую воду.
Энни стала отплевываться, когда они, все еще соединенные, поднялись надо поверхностью, чтобы продолжить свой чувственный танец среди волн. Его руки опустились еще ниже, чтобы раздвинуть ее ягодицы, давая больше свободы его агрессивным прикосновениям. Они вновь окунулись под воду, но на этот раз Энни почти ничего не замечала, так была она охвачена желанием, так близка к тому водовороту, который засосал ее прошлой ночью.
Она резко опустилась, и его пальцы потянулись ниже, танцуя по ставшей особо чувствительной от его вторжения плоти. И Энни потеряла ощущение реальности. Ее сотрясали судороги наслаждения, напрягая бедра, раздирая тело исключительно чувственными ощущениями.
Ее тело застыло, потом он извергся внутри нее, его колени подкосились, и они оба опустились в воду. Когда они снова появились на поверхности, его губы были прижаты к ее губам. Они прервали поцелуй только из-за настоятельной необходимости вдохнуть. Пока они жадно глотали воздух, их глаза встретились. Они захохотали одновременно и так заразительно, что совершенно ослабли.
– Ты действительно представлял… представлял себе это? – спросила Энни, когда Джеми опустил ее, придерживая за плечи, пока она не встала на ноги.
– Верно. Но в моих мечтах коленям не приходилось так тяжело. – Он усмехнулся. – Но я не жалуюсь, имей в виду.
– Я этого и не думала.
– По-моему, при небольшой практике мы вполне освоим этот способ.
– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – сказала Энни, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица. Но когда их взгляды снова встретились, они не смогли удержаться от смеха.
– Ну, может, нам и нужна практика, но сейчас мы не будем этим заниматься. – Джеми взял ее за руку и пошел к берегу.
– А почему? – Энни надула губы. Он сразу воспользовался этим и, наклонившись, быстро и крепко поцеловал ее.
– Для начала, моя способная ученица, у тебя действительно все будет болеть, если мы немного не отдохнем.
– А сколько?
Энни улыбнулась, когда он резко обернулся. Она его действительно ошарашила.
– Думаю, дня должно хватить.
Энни медленно выдохнула:
– Ну, если ты настаиваешь.
– Настаиваю. – Вода теперь была им по щиколотку, и она стояла перед ним обнаженная, залитая солнцем. Кожа, обычно закрытая одеждой, была бледной, подобной шелку цвета слоновой кости. Груди были небольшими, но полными, с очаровательными розовыми сосками, такими же прелестными на вкус, как и на вид.
Джеми спохватился, когда его глаза опустились ниже, к выпуклости бедер и густым кудряшкам, прикрывавшим ее лоно. Он резко поднял голову, осознав, что его член стал раздуваться, и ничто не могло помешать ей это заметить.
В самом деле, этот феномен как будто привел ее в совершенное изумление, и она смотрела, широко открыв глаза.
– На сегодня хватит, – сказал он, подцепив ее пальцем под подбородок и поднимая голову. Она улыбнулась такой улыбкой, на которую он не считал ее способной. Кончиком языка она облизала губы, и Джеми чуть не упал на колени.
Ему оставалось только повернуться и пойти к тому месту, где они спали прошлой ночью. Неуверенными движениями он натянул бриджи, потом пошел к укрытию за ножом. Не глядя в ее сторону, он побежал к прибою.
– Поймаю что-нибудь на завтрак, – крикнул он и нырнул в волны, надеясь, что она оденется к тому времени, когда он вернется.
Неделей позже, а если точнее, потому что Энни не забывала делать зарубки на пальме, то к седьмому августа у них выработался какой-то распорядок. По молчаливому уговору Джеми ловил рыбу и чистил ее, Энни разжигала костер, топливо для которого они собирали вместе, и ходила за водой. Кокосовых орехов было сколько угодно, а готовил тот, кто случайно оказывался ближе к костру.
Энни жаловалась, что Джеми жарил рыбу на слишком большом огне, отчего она снаружи обгорала, а внутри не везде пропекалась.
– Чтобы правильно приготовить рыбу, требуется терпение, и надо все время поворачивать вертел, – сказала она однажды вечером. Но ее довод утратил свою весомость, когда он отложил рыбу на пальмовый лист, используемый вместо тарелки.
– Верно, это чистая правда, – сказал он, медленно приближаясь к ней. – Но как я могу возиться с дохлой рыбой, когда больше всего мне хочется проглотить тебя?
Рыба, обед и способы приготовления – все было забыто, пока он доказывал ей, что говорил чистейшую правду.
Энни больше не приставала к Маккейду по поводу укрытия. Тем более что он как будто был прав. Им требовалось совсем немного крыши, только чтобы прикрывать их сплетенные тела… а часто и этого не было нужно. Многие ночи они, удовлетворенные и счастливые, засыпали под звездами. Энни клала голову на плечо Джеми, и его голос отдавался в ее ушах, когда он перечислял различные созвездия.
Так они спали и прошлой ночью. Энни проснулась на постели из сухих водорослей, сладко потягиваясь. Было поздно, судя по положению солнца, около десяти, но Энни больше не корила себя за привычку поваляться в постели. Как сказал Джеми, дня хватит на все, что надо сделать.
Приподнявшись на локте, она прищурилась, высматривая Джеми в усыпанной бриллиантовыми отблесками воде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31