Его руки обхватывали ее тело. Хотя она и отпустила его, но была далека от того, чтобы расслабиться. Ее руки и тело были жесткими, как доски. И она дергалась каждый раз, как вода плескалась о ее плечи.
Джеми самому оказалось нелегко расслабиться. От воды ее рубашка стала почти прозрачной. Из-под изношенной ткани просвечивали груди с розовыми напряженными сосками. В то время как он поддерживал ее тело, его собственному стоило огромного труда сдерживаться.
Но он просил ее довериться ему. И хотя ее реакция была далека от полного доверия, он не хотел разрушать ее веру в него.
Так что Джеми сосредоточился на ее желаниях, игнорируя свои собственные.
– Представьте, что вы отдыхаете на мягчайшей пуховой перине.
Она посмотрела на него в упор:
– Между периной и морем есть разница. В постели не утонешь.
– Море будет вас держать, если вы ему это позволите. – Окинув взглядом ее тело, Джеми еле сдержал стон. – Теперь размякните. – Он мгновение подождал, потом пожаловался: – Вы это называете «размякнуть»?
– Нет, вообще-то я называю все это занятие нелепым, – Энни попыталась встать, но капитан воспрепятствовал ее усилиям.
– У меня есть идея, – сказал он, когда она снова лежала на воде, поддерживаемая его руками. – Посмотрите на облака и скажите, что вы видите.
Энни сосредоточенно наморщила лоб.
– Я вижу облака, – наконец сказала она.
– Конечно, облака. – Энни снова попыталась опустить ноги на дно, но безуспешно. Пират как будто твердо решил, что она должна лежать на волнах. И так же твердо – что ей надо увидеть в облаках какие-то загадочные формы.
– Энни, вам не приходилось, глядя на небо, представлять себе, что вы видите кита или дракона?
– Конечно нет. – Энни поджала губы. – Если есть облака, то я думаю, будет ли дождь и как это отразится на урожае сахарного тростника. У меня нет времени притворяться, что я вижу плывущую к солнцу рыбу.
Джеми покачал головой:
– Бедняжка Энни.
Девушка забила руками, раздраженная такой оценкой. Просто раздраженная.
– Все это глупости.
– Нет, Энни, вот здесь вы ошибаетесь. Видеть красоту вещей – это не пустая трата времени. – Джеми поднял глаза: – Видите вон то облако на востоке? – Он подождал, пока она перевела туда взгляд. – Мне оно кажется фрегатом, идущим по небу на всех парусах. Вы его видите, Энни? Видите паруса, надуваемые бризом?
– Я вижу облако.
– Энни, вы смотрите только глазами. Дайте волю воображению, и вы увидите, что там на самом деле.
– Если я это сделаю, то смогу вернуться на берег? Джеми медленно выдохнул.
– Ладно, – наконец сказал он. – Постарайтесь присмотреться по-настоящему, и я отнесу вас обратно на берег.
Энни не стала требовать, чтобы он пообещал. Дело было не в том, что она не доверяла его слову. К своему удивлению, она ему верила.
Кроме того, она хотела увидеть корабль. Увидеть облако так, как видел его он. Энни наклонила голову, так что теплая вода плескала ей в уши. И старательно разглядывала облако. Его форму. Как оно плыло по небу подобно огромной коробочке хлопка. Но она не видела ни парусов, ни корпуса – ничего, что хотя бы отдаленно напоминало фрегат.
Энни только собиралась сказать об этом Джеми, когда что-то привлекло ее внимание. Она расслабилась, чтобы получше присмотреться.
– Это не корабль, – объявила она. – Это корова.
– Корова?
– Да, да, взгляните. – Энни подняла руку, и с нее брызнули капельки воды. – Вот голова и туловище. – Мокрыми пальцами она обвела контур. – Даже есть ноги и хвост. Разве вы не видите?
Джеми широко улыбнулся, хотя когда она повернула голову, чтобы посмотреть на него, его лицо снова приняло серьезное выражение и он стал старательно разглядывать облако.
– Ну, Энни, как будто я вижу то, что вы описываете.
– Конечно видите. – Энни поудобнее вытянулась на его руках. – И вон там, – говорила она, пока ласковые волны покачивали ее тело, – там ангел. Видите крылья?
– Конечно, прекрасный ангел, – согласился Джеми, даже не пытаясь взглянуть на небо.
– А вон там корабль. Он немного похож на «Гиблое дело». А вы как думаете?
Когда капитан не ответил, Энни слегка повернулась и очень удивилась, увидев его стоящим на расстоянии почти ярда от нее, скрестив руки на груди. Ее охватила паника, она задергалась и ушла бы под воду, если бы пират не подхватил ее. Но вода залила ей лицо, и она наглоталась достаточно, чтобы разразиться кашлем.
– Вы говорили, что будете держать меня, – сказала Энни, как только смогла заговорить. – Вы что, хотите меня утопить?
– Верно, – согласился Джеми, ставя ее на ноги. – Это моя единственная цель. Я утоплю вас в четырех футах воды и устрою пир из вашего трупа. Все время рыба – это ужасно надоедает.
Энни нахмурилась, раздраженная его сарказмом.
– Вы меня отпустили, и я стала тонуть.
– Вы сами держались на воде с того момента, как стали описывать корову.
– Я… – Энни хотела опровергнуть это заявление, но не стала. Возникшее у нее ощущение какой-то свободы и независимости заставило ее передумать. Она склонила голову набок, глядя на него широко открытыми глазами. – Как вам это удалось?
– Это не я. Вы это сами сделали. – Джеми приподнял бровь. – Я же вам говорил, надо просто расслабиться.
– Да, я знаю, что вы говорили, но… – В уголках губ Энни заиграла улыбка. – Покажите мне еще раз, как это делается.
После нескольких попыток Энни стало удаваться просто ложиться, задирая голову, и ее ноги сами поднимались на поверхность, а пальцы выглядывали на солнечный свет.
С плавающими вокруг головы волосами и выражением удовольствия на лице она была так очаровательна, что Джеми едва мог вынести искушение. Решив, что лучше разглядывать облака, чем подвергать себя соблазну, он улегся на спину. Вскоре они оба покачивались, лежа на спине, и обсуждали формы облаков.
– Не понимаю, как вы можете думать, что это овца, – сказала Энни. – Где голова? И где хвост?
– Она потеряла голову.
– Что?
– Да, в этом все дело. Бедная овечка потеряла голову. Потому-то она и носится по небу, стараясь ее найти.
Энни хихикнула:
– И как же она ее потеряла? Голова приделана к телу.
– Ее убрал волшебник, который заколдовал бедную маленькую овечку и превратил ее в безголовое чудовище.
– Сами вы чудовище, раз выдумываете такие мрачные истории, – рассмеялась Энни. Но тем не менее увлеченно слушала дальше, и ей казалось, что она как будто видит волшебника и безголовую овечку, плывущих по небу.
Голодное урчание в животе в конце концов заставило Энни опустить ноги на дно и встать, разрушив волшебство.
– Боже мой, как долго мы плавали?
Джеми повернулся и нырнул. Вынырнув, он посмотрел на солнце.
– Полагаю, почти все утро.
– Этого я и опасалась. – Энни пошла к берегу. – Столько времени потратили зря.
– У нас его сколько угодно, – пробормотал Джеми без уверенности, что она его слышит, пока она не остановилась и не обернулась.
– Это верно, да? Мы никогда не выберемся с этого острова, так что все дни до конца жизни наши.
– Я совсем не это имел в виду. – Мокрым пальцем Джеми приподнял ее подбородок.
– Но ведь это верно? Я никогда больше не увижу дядю, да и никого другого тоже.
Он не ответил, но Энни и не ожидала ответа. Она не знала, чего хочет. До тех пор, пока разделявшее их пространство не исчезло. Энни не понимала, как оказалась в объятиях этих крепких рук. И не пыталась понять.
Его сила – вот то, что ей требовалось. Чего она ждала. Когда его губы тронули ее рот, она их встретила с нетерпением.
Фантазирование с облаками давало какой-то уход от реальности, но это изысканное сумасшествие было захватывающим. Энни прижалась к нему, обвивая руки вокруг его шеи. Вода в чувственном поддразнивании плескалась вокруг их бедер. А поцелуй становился все глубже. Его язык слился с ее языком. Горячий, влажный, до невозможности соблазнительный.
Она желала его, желала полного забытья. И что ей могло воспрепятствовать? Все равно они никогда не выберутся с этого острова.
– Пожалуйста. – Энни отвернула голову, и их губы разделились. Она оттолкнулась от его плеч. – Пожалуйста, перестаньте, – удалось ей выговорить, и, то ли послушавшись ее, то ли от удивления, его руки отпустили ее.
– Я не хотела этого, – произнесла она, сама не зная, сколько в этом высказывании лжи и сколько правды. Но он ничего не сказал и смотрел ей вслед, пока она брела к берегу.
Этим вечером обед проходил в неловком молчании. Пока Джеми ловил рыбу, Энни разожгла костер и собрала кокосовые орехи. Когда он вернулся, она ушла по тропе, чтобы наполнить найденные ими раковины водой. Оба занимались делами, избегая друг друга, насколько это было возможно на маленьком острове. Но теперь они сидели лицом к лицу. Опускалась мягкая тропическая ночь, и между ними плясало пламя костра.
И ее взгляд все время сам собой возвращался к его лицу.
– Я должна извиниться, – наконец сказала Энни, когда молчание стало непереносимым.
– За что? – Он даже не взглянул на нее. Энни набрала побольше воздуха.
– Сегодня я создала впечатление, будто вы… будто я… – Вскочив, Энни повернулась в ту сторону, где мягко шептало море. Она не могла высказать того, что чувствовала. – Это не имеет значения.
Прежде чем она успела сделать шаг, пират схватил ее за руку и рывком повернул к себе.
– Вам не удастся этого избежать, Энни.
– Я не понимаю…
– Не пытайтесь обманывать меня или себя. – Он крепче сжал пальцы. – Я хочу вас. Я этого никогда не скрывал. И готов поручиться, что вы тоже хотите меня.
Энни собралась было возразить, но не смогла. Он неотрывно смотрел на нее, и она с трудом могла дышать.
– Я не из терпеливых, Энни. Но я не стану вас принуждать.
Он снял руки с ее плеч, и Энни сразу стало не хватать их тепла. Он ждал, что она что-то скажет… все равно что. Но она продолжала молчать, и он повернулся и ушел в темноту.
Он выбрал тропу, ведущую в глубь острова, и Энни уверила себя, что довольна тем, что хотя бы ненадолго осталась одна. Она прибрала их «столовую», потом уселась, глядя в сторону моря.
– Я не привыкла к тому, чтобы кто-то все время путался под ногами, – пробормотала она, подтягивая колени к подбородку. – Теперь можно подумать.
Но ее мысли были заняты только одним. Капитаном Маккейдом.
Она была просто одержима им. Его запах. Его голос. Ощущение его прикосновений. Даже его вкус ярко сохранился в ее памяти. Они были одни на тропическом острове. И скорее всего останутся на нем до конца своих дней.
И он желал ее.
Энни обхватила руками колени и прижалась щекой к грубой ткани бриджей. Ночь обволакивала ее обсидиановым покровом, вызывая чувство полного одиночества. Она склонила голову к плечу, раздумывая, что бы он сделал, если бы она пошла за ним. Зная, что не пойдет.
И так она ждала, вслушиваясь в каждый звук, который мог возвестить его возвращение. Но ничего не было слышно, кроме завораживающего шума волн и случайного трепета пальмовых листьев.
От костра оставались только мерцающие угли, когда Джеми вернулся на берег. Уходить было глупо. Но он сказал, что не станет ее принуждать, а чтобы это выполнить, надо было уйти. Так что он ушел, стараясь думать о чем угодно, только не об Энни Корнуэлл. Совершенно невыполнимая задача.
Теперь было уже поздно – за полночь, судя по звездам. Джеми осторожно приблизился к времянке, надеясь, что утомился достаточно, чтобы улечься рядом с ней, не мучаясь от неутоленного желания.
Энни там не было.
Сердце Джеми пропустило несколько ударов, и он выпрямился, оглядываясь вокруг и удивляясь, куда бы она могла деться. Проклиная себя за то, что для собственного спокойствия оставил ее на весь вечер одну. Тогда ему даже в голову не пришло, что с ней что-то может случиться. Но теперь он думал только об этом.
Что если она решила зайти в воду и утонула? Да черт побери, ведь на островке могли быть дикие животные. Если он ни одного не встретил, это не значило, что их нет.
Джеми прошел к костру, потом обратно, не зная, что же ему делать. Он глянул в направлении тропы. Может, она пошла за ним и заблудилась на другой стороне острова? Он сделал несколько шагов в ту сторону, потом нерешительно повернул обратно.
Завидев темное пятно, он вначале подумал, что это камень. Потом он разглядел свернувшуюся клубочком Энни.
Когда, склонившись над ней, он понял, что она спит, то вздохнул с облегчением.
Она выглядел столь маленькой и беззащитной, что Джеми снова ощутил вину за то, что оставил ее одну.
– Бедная маленькая принцесса, – прошептал он, опускаясь на колени рядом с ней. Лунный свет ласкал ее щеку и прямую линию носа, и Джеми еле сдержался, чтобы не сделать то же самое.
Он наклонился, чтобы взять ее на руки… и увидел, что ее глаза открыты. В почти полной темноте они испытующе вглядывались друг в друга.
Потом она приподнялась, обхватив рукой его шею, и Джеми ощутил стук крови в ушах.
– Вы правы, – прошептала она.
– Насчет чего?
Энни притянула его ближе.
– Я хочу вас.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
А он – о, как он желал ее!
Джеми глотнул, глядя на спутанные, присыпанные песком кудри, на милое лицо, напряженное от сдерживаемого желания. Ее тело было скрыто под свободной рубашкой и грубыми бриджами, но воображение капитана открыло взору спрятанные под Одеждой прелестные сокровища.
О да, он ее желал. Его бриджи готовы были лопнуть под напором восставшей плоти. Желание еще большее усиливалось из-за недавнего страха за нее.
Он хотел, и мечтал, и ждал этого момента. Так отчего же он медлил? Почему он отпрянул, когда она провела прохладными пальцами по его горевшей щеке?
В конце концов, ведь пират брал то, что хотел?
– Капитан? – Неуверенность в ее голосе заставила его отвести глаза.
– Почему вы передумали? – спросил он, когда она села, упираясь руками в песок.
– Передумала? – Энни тряхнула головой, толком не понимая ни вопроса, ни того, почему он это спрашивал. – Но я ведь не передумала на самом деле. Вы были правы. Тогда я хотела вас. – Энни сделала глубокий вдох. – И вы это поняли.
В ответ он только смотрел на нее, не отводя взгляда, так что даже в полутьме она могла чувствовать притяжение этих сине-зеленых глаз. Она подтянула колени, обхватив их руками, и сказала:
– Я не понимаю. Я думала, что вы… Я думала, вы этого хотели.
– Да, хотел. С того самого времени, как впервые вас увидел. При этом признании Энни окатило волной тепла.
– Вы стояли передо мной, полная холодной прелести, страстно отстаивая свое дело, и вы мне напомнили… – Он не договорил, криво усмехнувшись. Он не станет предаваться воспоминаниям о своей прежней жизни. И о том человеке, которым он был раньше. – Увидев вас на улице, когда вы меня соблазняли, я подумал, что заглянул одним глазом на небеса.
– А я опоила вас.
– Я бы сделал то же самое, Энни, – сказал он с привычным апломбом.
– Тогда я не понимаю.
– Почему я все еще не стянул эти нелепые бриджи с вашего великолепного тела?
Энни не видела его выражения, но могла представить приподнятую бровь и усмешку.
– Да, пожалуй, я это имею в виду.
Он со стоном уселся на песок рядом с ней.
– Сам не знаю. – Он засмеялся. – Может, тропическое солнце высушило мои мозги. – Потом заговорил серьезно: – Просто мы можем пробыть здесь очень долго, и я хочу, чтобы вы были уверены. Не надо было мне уходить и оставлять вас одну. Не думайте, что это было в наказание за то, что вы меня отвергли.
– Вы полагаете, я поэтому сказала, что хочу вас? Чтобы вы больше не оставляли меня одну?
Джеми растянулся на песке, согнув локти, обхватив ладонями подбородок.
– У меня мелькнула такая мысль.
– Вовсе не в этом дело. – Энни была рада уединению, которое давала ночь. Без ее покрова вряд ли она смогла бы говорить так свободно. – Сознаюсь, что я немного разозлилась, когда вы ушли. Но в одиночестве у меня была возможность подумать.
– Обо мне? – Он спросил это почти с надеждой, и Энни улыбнулась.
– Да… и обо мне. Вы были правы насчет хранилища. Оно нам не нужно.
– Так вы об этом думали?
Порыв ветра унес к морю смех Энни.
– Не только. Еще я вспоминала, как вы учили меня держаться на воде и смотреть на облака. Я никогда раньше этого не делала… никогда не находила времени.
Пересыпая пальцами песок, Джеми ждал, пока она снова заговорит. Ждать пришлось недолго.
– На Либертии кто-то обязательно должен был заниматься повседневными делами. Сахарной фабрикой. Распределением работ на полях. – Она пожала плечами. – Всем, чем угодно. Дяде Ричарду некогда было думать о мелочах. А Артур – ну, Артур очень многим напоминает отца.
– Так что все это делали вы.
– Я не жалуюсь. На самом деле мне нравится устраивать так, чтобы все работало как надо. Но это занимает ужасно много времени. – Ее голос смягчился. – Спасибо, что показали мне облака.
– Это доставило мне удовольствие, мисс Корнуэлл. Энни наклонилась, чувствуя, что этого, может, не следует делать, но не в силах была сдержаться. Когда она коснулась губами его губ, он не шевельнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Джеми самому оказалось нелегко расслабиться. От воды ее рубашка стала почти прозрачной. Из-под изношенной ткани просвечивали груди с розовыми напряженными сосками. В то время как он поддерживал ее тело, его собственному стоило огромного труда сдерживаться.
Но он просил ее довериться ему. И хотя ее реакция была далека от полного доверия, он не хотел разрушать ее веру в него.
Так что Джеми сосредоточился на ее желаниях, игнорируя свои собственные.
– Представьте, что вы отдыхаете на мягчайшей пуховой перине.
Она посмотрела на него в упор:
– Между периной и морем есть разница. В постели не утонешь.
– Море будет вас держать, если вы ему это позволите. – Окинув взглядом ее тело, Джеми еле сдержал стон. – Теперь размякните. – Он мгновение подождал, потом пожаловался: – Вы это называете «размякнуть»?
– Нет, вообще-то я называю все это занятие нелепым, – Энни попыталась встать, но капитан воспрепятствовал ее усилиям.
– У меня есть идея, – сказал он, когда она снова лежала на воде, поддерживаемая его руками. – Посмотрите на облака и скажите, что вы видите.
Энни сосредоточенно наморщила лоб.
– Я вижу облака, – наконец сказала она.
– Конечно, облака. – Энни снова попыталась опустить ноги на дно, но безуспешно. Пират как будто твердо решил, что она должна лежать на волнах. И так же твердо – что ей надо увидеть в облаках какие-то загадочные формы.
– Энни, вам не приходилось, глядя на небо, представлять себе, что вы видите кита или дракона?
– Конечно нет. – Энни поджала губы. – Если есть облака, то я думаю, будет ли дождь и как это отразится на урожае сахарного тростника. У меня нет времени притворяться, что я вижу плывущую к солнцу рыбу.
Джеми покачал головой:
– Бедняжка Энни.
Девушка забила руками, раздраженная такой оценкой. Просто раздраженная.
– Все это глупости.
– Нет, Энни, вот здесь вы ошибаетесь. Видеть красоту вещей – это не пустая трата времени. – Джеми поднял глаза: – Видите вон то облако на востоке? – Он подождал, пока она перевела туда взгляд. – Мне оно кажется фрегатом, идущим по небу на всех парусах. Вы его видите, Энни? Видите паруса, надуваемые бризом?
– Я вижу облако.
– Энни, вы смотрите только глазами. Дайте волю воображению, и вы увидите, что там на самом деле.
– Если я это сделаю, то смогу вернуться на берег? Джеми медленно выдохнул.
– Ладно, – наконец сказал он. – Постарайтесь присмотреться по-настоящему, и я отнесу вас обратно на берег.
Энни не стала требовать, чтобы он пообещал. Дело было не в том, что она не доверяла его слову. К своему удивлению, она ему верила.
Кроме того, она хотела увидеть корабль. Увидеть облако так, как видел его он. Энни наклонила голову, так что теплая вода плескала ей в уши. И старательно разглядывала облако. Его форму. Как оно плыло по небу подобно огромной коробочке хлопка. Но она не видела ни парусов, ни корпуса – ничего, что хотя бы отдаленно напоминало фрегат.
Энни только собиралась сказать об этом Джеми, когда что-то привлекло ее внимание. Она расслабилась, чтобы получше присмотреться.
– Это не корабль, – объявила она. – Это корова.
– Корова?
– Да, да, взгляните. – Энни подняла руку, и с нее брызнули капельки воды. – Вот голова и туловище. – Мокрыми пальцами она обвела контур. – Даже есть ноги и хвост. Разве вы не видите?
Джеми широко улыбнулся, хотя когда она повернула голову, чтобы посмотреть на него, его лицо снова приняло серьезное выражение и он стал старательно разглядывать облако.
– Ну, Энни, как будто я вижу то, что вы описываете.
– Конечно видите. – Энни поудобнее вытянулась на его руках. – И вон там, – говорила она, пока ласковые волны покачивали ее тело, – там ангел. Видите крылья?
– Конечно, прекрасный ангел, – согласился Джеми, даже не пытаясь взглянуть на небо.
– А вон там корабль. Он немного похож на «Гиблое дело». А вы как думаете?
Когда капитан не ответил, Энни слегка повернулась и очень удивилась, увидев его стоящим на расстоянии почти ярда от нее, скрестив руки на груди. Ее охватила паника, она задергалась и ушла бы под воду, если бы пират не подхватил ее. Но вода залила ей лицо, и она наглоталась достаточно, чтобы разразиться кашлем.
– Вы говорили, что будете держать меня, – сказала Энни, как только смогла заговорить. – Вы что, хотите меня утопить?
– Верно, – согласился Джеми, ставя ее на ноги. – Это моя единственная цель. Я утоплю вас в четырех футах воды и устрою пир из вашего трупа. Все время рыба – это ужасно надоедает.
Энни нахмурилась, раздраженная его сарказмом.
– Вы меня отпустили, и я стала тонуть.
– Вы сами держались на воде с того момента, как стали описывать корову.
– Я… – Энни хотела опровергнуть это заявление, но не стала. Возникшее у нее ощущение какой-то свободы и независимости заставило ее передумать. Она склонила голову набок, глядя на него широко открытыми глазами. – Как вам это удалось?
– Это не я. Вы это сами сделали. – Джеми приподнял бровь. – Я же вам говорил, надо просто расслабиться.
– Да, я знаю, что вы говорили, но… – В уголках губ Энни заиграла улыбка. – Покажите мне еще раз, как это делается.
После нескольких попыток Энни стало удаваться просто ложиться, задирая голову, и ее ноги сами поднимались на поверхность, а пальцы выглядывали на солнечный свет.
С плавающими вокруг головы волосами и выражением удовольствия на лице она была так очаровательна, что Джеми едва мог вынести искушение. Решив, что лучше разглядывать облака, чем подвергать себя соблазну, он улегся на спину. Вскоре они оба покачивались, лежа на спине, и обсуждали формы облаков.
– Не понимаю, как вы можете думать, что это овца, – сказала Энни. – Где голова? И где хвост?
– Она потеряла голову.
– Что?
– Да, в этом все дело. Бедная овечка потеряла голову. Потому-то она и носится по небу, стараясь ее найти.
Энни хихикнула:
– И как же она ее потеряла? Голова приделана к телу.
– Ее убрал волшебник, который заколдовал бедную маленькую овечку и превратил ее в безголовое чудовище.
– Сами вы чудовище, раз выдумываете такие мрачные истории, – рассмеялась Энни. Но тем не менее увлеченно слушала дальше, и ей казалось, что она как будто видит волшебника и безголовую овечку, плывущих по небу.
Голодное урчание в животе в конце концов заставило Энни опустить ноги на дно и встать, разрушив волшебство.
– Боже мой, как долго мы плавали?
Джеми повернулся и нырнул. Вынырнув, он посмотрел на солнце.
– Полагаю, почти все утро.
– Этого я и опасалась. – Энни пошла к берегу. – Столько времени потратили зря.
– У нас его сколько угодно, – пробормотал Джеми без уверенности, что она его слышит, пока она не остановилась и не обернулась.
– Это верно, да? Мы никогда не выберемся с этого острова, так что все дни до конца жизни наши.
– Я совсем не это имел в виду. – Мокрым пальцем Джеми приподнял ее подбородок.
– Но ведь это верно? Я никогда больше не увижу дядю, да и никого другого тоже.
Он не ответил, но Энни и не ожидала ответа. Она не знала, чего хочет. До тех пор, пока разделявшее их пространство не исчезло. Энни не понимала, как оказалась в объятиях этих крепких рук. И не пыталась понять.
Его сила – вот то, что ей требовалось. Чего она ждала. Когда его губы тронули ее рот, она их встретила с нетерпением.
Фантазирование с облаками давало какой-то уход от реальности, но это изысканное сумасшествие было захватывающим. Энни прижалась к нему, обвивая руки вокруг его шеи. Вода в чувственном поддразнивании плескалась вокруг их бедер. А поцелуй становился все глубже. Его язык слился с ее языком. Горячий, влажный, до невозможности соблазнительный.
Она желала его, желала полного забытья. И что ей могло воспрепятствовать? Все равно они никогда не выберутся с этого острова.
– Пожалуйста. – Энни отвернула голову, и их губы разделились. Она оттолкнулась от его плеч. – Пожалуйста, перестаньте, – удалось ей выговорить, и, то ли послушавшись ее, то ли от удивления, его руки отпустили ее.
– Я не хотела этого, – произнесла она, сама не зная, сколько в этом высказывании лжи и сколько правды. Но он ничего не сказал и смотрел ей вслед, пока она брела к берегу.
Этим вечером обед проходил в неловком молчании. Пока Джеми ловил рыбу, Энни разожгла костер и собрала кокосовые орехи. Когда он вернулся, она ушла по тропе, чтобы наполнить найденные ими раковины водой. Оба занимались делами, избегая друг друга, насколько это было возможно на маленьком острове. Но теперь они сидели лицом к лицу. Опускалась мягкая тропическая ночь, и между ними плясало пламя костра.
И ее взгляд все время сам собой возвращался к его лицу.
– Я должна извиниться, – наконец сказала Энни, когда молчание стало непереносимым.
– За что? – Он даже не взглянул на нее. Энни набрала побольше воздуха.
– Сегодня я создала впечатление, будто вы… будто я… – Вскочив, Энни повернулась в ту сторону, где мягко шептало море. Она не могла высказать того, что чувствовала. – Это не имеет значения.
Прежде чем она успела сделать шаг, пират схватил ее за руку и рывком повернул к себе.
– Вам не удастся этого избежать, Энни.
– Я не понимаю…
– Не пытайтесь обманывать меня или себя. – Он крепче сжал пальцы. – Я хочу вас. Я этого никогда не скрывал. И готов поручиться, что вы тоже хотите меня.
Энни собралась было возразить, но не смогла. Он неотрывно смотрел на нее, и она с трудом могла дышать.
– Я не из терпеливых, Энни. Но я не стану вас принуждать.
Он снял руки с ее плеч, и Энни сразу стало не хватать их тепла. Он ждал, что она что-то скажет… все равно что. Но она продолжала молчать, и он повернулся и ушел в темноту.
Он выбрал тропу, ведущую в глубь острова, и Энни уверила себя, что довольна тем, что хотя бы ненадолго осталась одна. Она прибрала их «столовую», потом уселась, глядя в сторону моря.
– Я не привыкла к тому, чтобы кто-то все время путался под ногами, – пробормотала она, подтягивая колени к подбородку. – Теперь можно подумать.
Но ее мысли были заняты только одним. Капитаном Маккейдом.
Она была просто одержима им. Его запах. Его голос. Ощущение его прикосновений. Даже его вкус ярко сохранился в ее памяти. Они были одни на тропическом острове. И скорее всего останутся на нем до конца своих дней.
И он желал ее.
Энни обхватила руками колени и прижалась щекой к грубой ткани бриджей. Ночь обволакивала ее обсидиановым покровом, вызывая чувство полного одиночества. Она склонила голову к плечу, раздумывая, что бы он сделал, если бы она пошла за ним. Зная, что не пойдет.
И так она ждала, вслушиваясь в каждый звук, который мог возвестить его возвращение. Но ничего не было слышно, кроме завораживающего шума волн и случайного трепета пальмовых листьев.
От костра оставались только мерцающие угли, когда Джеми вернулся на берег. Уходить было глупо. Но он сказал, что не станет ее принуждать, а чтобы это выполнить, надо было уйти. Так что он ушел, стараясь думать о чем угодно, только не об Энни Корнуэлл. Совершенно невыполнимая задача.
Теперь было уже поздно – за полночь, судя по звездам. Джеми осторожно приблизился к времянке, надеясь, что утомился достаточно, чтобы улечься рядом с ней, не мучаясь от неутоленного желания.
Энни там не было.
Сердце Джеми пропустило несколько ударов, и он выпрямился, оглядываясь вокруг и удивляясь, куда бы она могла деться. Проклиная себя за то, что для собственного спокойствия оставил ее на весь вечер одну. Тогда ему даже в голову не пришло, что с ней что-то может случиться. Но теперь он думал только об этом.
Что если она решила зайти в воду и утонула? Да черт побери, ведь на островке могли быть дикие животные. Если он ни одного не встретил, это не значило, что их нет.
Джеми прошел к костру, потом обратно, не зная, что же ему делать. Он глянул в направлении тропы. Может, она пошла за ним и заблудилась на другой стороне острова? Он сделал несколько шагов в ту сторону, потом нерешительно повернул обратно.
Завидев темное пятно, он вначале подумал, что это камень. Потом он разглядел свернувшуюся клубочком Энни.
Когда, склонившись над ней, он понял, что она спит, то вздохнул с облегчением.
Она выглядел столь маленькой и беззащитной, что Джеми снова ощутил вину за то, что оставил ее одну.
– Бедная маленькая принцесса, – прошептал он, опускаясь на колени рядом с ней. Лунный свет ласкал ее щеку и прямую линию носа, и Джеми еле сдержался, чтобы не сделать то же самое.
Он наклонился, чтобы взять ее на руки… и увидел, что ее глаза открыты. В почти полной темноте они испытующе вглядывались друг в друга.
Потом она приподнялась, обхватив рукой его шею, и Джеми ощутил стук крови в ушах.
– Вы правы, – прошептала она.
– Насчет чего?
Энни притянула его ближе.
– Я хочу вас.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
А он – о, как он желал ее!
Джеми глотнул, глядя на спутанные, присыпанные песком кудри, на милое лицо, напряженное от сдерживаемого желания. Ее тело было скрыто под свободной рубашкой и грубыми бриджами, но воображение капитана открыло взору спрятанные под Одеждой прелестные сокровища.
О да, он ее желал. Его бриджи готовы были лопнуть под напором восставшей плоти. Желание еще большее усиливалось из-за недавнего страха за нее.
Он хотел, и мечтал, и ждал этого момента. Так отчего же он медлил? Почему он отпрянул, когда она провела прохладными пальцами по его горевшей щеке?
В конце концов, ведь пират брал то, что хотел?
– Капитан? – Неуверенность в ее голосе заставила его отвести глаза.
– Почему вы передумали? – спросил он, когда она села, упираясь руками в песок.
– Передумала? – Энни тряхнула головой, толком не понимая ни вопроса, ни того, почему он это спрашивал. – Но я ведь не передумала на самом деле. Вы были правы. Тогда я хотела вас. – Энни сделала глубокий вдох. – И вы это поняли.
В ответ он только смотрел на нее, не отводя взгляда, так что даже в полутьме она могла чувствовать притяжение этих сине-зеленых глаз. Она подтянула колени, обхватив их руками, и сказала:
– Я не понимаю. Я думала, что вы… Я думала, вы этого хотели.
– Да, хотел. С того самого времени, как впервые вас увидел. При этом признании Энни окатило волной тепла.
– Вы стояли передо мной, полная холодной прелести, страстно отстаивая свое дело, и вы мне напомнили… – Он не договорил, криво усмехнувшись. Он не станет предаваться воспоминаниям о своей прежней жизни. И о том человеке, которым он был раньше. – Увидев вас на улице, когда вы меня соблазняли, я подумал, что заглянул одним глазом на небеса.
– А я опоила вас.
– Я бы сделал то же самое, Энни, – сказал он с привычным апломбом.
– Тогда я не понимаю.
– Почему я все еще не стянул эти нелепые бриджи с вашего великолепного тела?
Энни не видела его выражения, но могла представить приподнятую бровь и усмешку.
– Да, пожалуй, я это имею в виду.
Он со стоном уселся на песок рядом с ней.
– Сам не знаю. – Он засмеялся. – Может, тропическое солнце высушило мои мозги. – Потом заговорил серьезно: – Просто мы можем пробыть здесь очень долго, и я хочу, чтобы вы были уверены. Не надо было мне уходить и оставлять вас одну. Не думайте, что это было в наказание за то, что вы меня отвергли.
– Вы полагаете, я поэтому сказала, что хочу вас? Чтобы вы больше не оставляли меня одну?
Джеми растянулся на песке, согнув локти, обхватив ладонями подбородок.
– У меня мелькнула такая мысль.
– Вовсе не в этом дело. – Энни была рада уединению, которое давала ночь. Без ее покрова вряд ли она смогла бы говорить так свободно. – Сознаюсь, что я немного разозлилась, когда вы ушли. Но в одиночестве у меня была возможность подумать.
– Обо мне? – Он спросил это почти с надеждой, и Энни улыбнулась.
– Да… и обо мне. Вы были правы насчет хранилища. Оно нам не нужно.
– Так вы об этом думали?
Порыв ветра унес к морю смех Энни.
– Не только. Еще я вспоминала, как вы учили меня держаться на воде и смотреть на облака. Я никогда раньше этого не делала… никогда не находила времени.
Пересыпая пальцами песок, Джеми ждал, пока она снова заговорит. Ждать пришлось недолго.
– На Либертии кто-то обязательно должен был заниматься повседневными делами. Сахарной фабрикой. Распределением работ на полях. – Она пожала плечами. – Всем, чем угодно. Дяде Ричарду некогда было думать о мелочах. А Артур – ну, Артур очень многим напоминает отца.
– Так что все это делали вы.
– Я не жалуюсь. На самом деле мне нравится устраивать так, чтобы все работало как надо. Но это занимает ужасно много времени. – Ее голос смягчился. – Спасибо, что показали мне облака.
– Это доставило мне удовольствие, мисс Корнуэлл. Энни наклонилась, чувствуя, что этого, может, не следует делать, но не в силах была сдержаться. Когда она коснулась губами его губ, он не шевельнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31