От самой Науки он никогда не отрекался — он всегда взирал с почтением на холодный устрашающий блеск ее линз и пользовался ими с осторожностью, как поляризованным стеклом, через которое смотрят на солнце.
Но общение с Учеными помогало ему положить предел идеалу комплементарности и вмещению разных реальностей.
Войти в новую реальность целиком значит не только дорожить этой реальностью или воспринимать вещи по-новому — это значит переделать себя и действовать согласно новым правилам. Но не все мировоззрения одинаково истинны и не все действия дозволены. Вопрос о том, которое мировоззрение наиболее истинно, не удалось решить ни многим поколениям философов, ни тысячелетиям войн. Фраваши учат, что истинность каждого мировоззрения относительна. Наука рисует лучшую картину механистических аспектов вселенной, чем индуизм, но мало что может сказать о природе Бога. Многие почитатели этого учения попадают в ловушку релятивизма: если все мировоззрения по-своему истинны, значит, истины нет вообще. Данло в то время, как многие другие до него, мог с легкостью скатиться в нигилизм, отрицающий, что у истины есть хоть какая-нибудь реальная почва. Он мог бы прийти к выводу, что дозволено все — даже действия преступника или безумца. Но он не впал в такого рода отчаяние. Он всегда верил, что человек, заглянув поглубже в себя, обязательно найдет чистый огонь знания, отличающего правду от неправды.
Как бы ни критиковал он Истинную Науку (а также другие научные течения, с которыми сталкивался), попытки Ученых управлять тем, что они определяли как материю и энергию, вызывали в нем живейший интерес. Любопытство по этому поводу не оставило его и после ухода от них. От одного из друзей, оставшихся в Ордене Ученых, он узнал о Доктрине Энтропии, говорящей, что порядок во вселенной рушится, что все формы материи во множестве галактик расползаются, как жиринки в миске теплого супа, все виды энергии истощаются и стремятся к одному уровню, все воды вливаются в мертвое озеро, исхода из которого нет. Ученые проповедовали абсолютный контроль над всей материальной реальностью и в то же время признавали свое бессилие перед конечной гибелью вселенной. Для Данло на том этапе его жизни это явилось великим откровением: он понял, что эта катастрофа, возможно, не просто слова или какое-то невероятно далекое событие.
Власть над материей и энергией, умение освобождать заключенную в материи энергию были очень современными, очень серьезными, очень реальными понятиями.
Однажды в сумерки, перед ужином, Данло вернулся домой в состоянии сильного возбуждения. Он только что узнал от одного из Ученых невероятную вещь. Почти весь день он кружил поблизости от опасной улицы Контрабандистов, вдыхая запах натуральных шегшеевых шкур, доставляемых в Город браконьерами, и мыслил в космических масштабах. Он ввалился к Старому Отцу, даже не сбив снег с ботинок (а коньки снял только в доме, когда они начали скрежетать по голубым плиткам холла).
— Ня лурия ля! — воскликнул он, перейдя на родной язык. — Почтенный, я узнал о великой шайде, если только это правда… О благословенный Бог! Но как это может быть правдой? Неужели благословенные…
— Тихо, тихо! Не лей воду на ковер моей матери. — Старый Отец, глядя в оба глаза на воду, струящуюся с ботинок Данло, сокрушенно покачал головой. Он, как и все фраваши, чтил чистую воду и считал кощунством расплескивание этой священной субстанции по меху своей матери. В этот момент он занимался мыслительными упражнениями с одной из своих учениц. На ковре напротив него (очень близко от того места, где Данло однажды вырвало) сидела Файет, симпатичная улыбчивая девушка с острым, скорым на шутку язычком.
Она появилась у Старого Отца после долгих поисков, посвятив долгие годы заншину и Пути Розы. Она была лучшей из всех двенадцати учеников Старого Отца, самой доброй и наименее раболепной, и Данло был в нее немного влюблен.
Будучи вдвое старше его и дав обет строгого целомудрия, Файет, впрочем, никогда не отвергала его внимания и как будто ничуть не возражала против того, что он прервал ее занятия со Старым Отцом.
— Данло, — сказала она, — садись с нами, и мы поговорим о благословенных вещах.
— Ты сегодня рано, — сказал Старый Отец половинкой рта. — Ну да ладно, садись, только ботинки сними. — Левой стороной рта он продолжал беседовать с Файет: — На этот раз надо попробовать что-нибудь потруднее — что-нибудь такое, что люди ясно себе представляют, а вот объяснить не могут.
Они играли в реальности. В этой игре под названием спелад Файет должна была выбрать какой-нибудь предмет, персонаж, идею, историческое событие или явление. Затем Старый Отец называл мировоззрение, в которое Файет требовалось войти, и она рассматривала названный предмет с точки зрения тихиста, буддиста или даже инопланетянки. Очки засчитывались за знания, за чувство ши и прежде всего за ментарность.
— На этот раз я назову концепцию, — сказала Файет, улыбнувшись Данло. — А именно: будущее.
— Но это недостаточно точно, — замети Старый Отец. — Знакома ли тебе доктрина сарвам асти?
— Индуистская или скраерская?
— Выбирай сама.
— Тогда скраерская.
— Прекрасно. Позволь мне выбрать мировоззрение. Сейчас, сейчас. — Старый Отец многозначительно посмотрел на Данло и сказал Файет: — Я выбираю позицию ученых. Древних ученых, чтобы затруднить тебе задачу — еще до того, как механики и холисты откололись от них.
Данло никогда еще не слышал о доктрине сарвам асти, гласящей, что и прошлое, и будущее существует одновременно, иначе разум в текущий момент не мог бы воспринять их. Сейчас его не занимали никакие игры или доктрины — недавнее открытие не помещалось у него в голове. Он терпел, сколько мог, а потом выпалил:
— Почтенный, благословенные звезды взрываются! Почему ты мне об этом не рассказывал?
— Ах-ха, звезды. Да, о них стоит подумать. Но позволь мне сначала закончить игру. Файет почти набрала достаточно очков, чтобы избавиться от дежурств по кухне на весь будущий сезон.
И Старый Отец стал продолжать свою двойную беседу, говоря двумя разными голосами одновременно. Один, правый, был его обычный звучный баритон, другой — высокий и скрипучий, точно пила, режущая лед. Данло пытался уследить за двойным потоком слов, исходящим из гибкого рта Старого Отца. Такой способ вести беседу требовал большой концентрации внимания.
— Ох-хо, Файет, для начала ты должна исследовать пересечение объективной реальности и Платонова пространства. Так ты говоришь, что звезды взрываются, Данло? Аргументы в пользу существования и все такое. Об этом известно уже некоторое время. Звездам в космосе нет конца, только…
— Это правда, что их убивают люди? — прервал его Данло.
— Ах-ох-ох. — Старый Отец с улыбкой указал пальцем на Файет. — Можешь начинать.
Файет помедлила немного и заговорила:
— Сарвам асти утверждает, что будущее, каждое будущее, осуществляется посредством акта воли…
— О-ох, Данло, тебе рассказали об Экстре. Все так. Экстр — это отдаленная часть галактики, где гибель угрожает миллиону или десяти миллионам звезд — а почему?
— … потому что существование может быть представлено исключительно как количество материи, распределенное в однородном пространстве…
— Потому что люди считают необходимым деформировать космос, — сказал Старый Отец. — И по другим причинам.
Пока Старый Отец говорил с Данло, Файет преобразилась в нечто вроде ученого (или Ученого) и продолжала рассуждать о будущем:
— … может быть пересечением этих двух пространств только математически…
— Это шайда-причины, — заявил Данло.
— … сознание способно воспринимать то, что не существует в пространстве-времени…
— Ох-хо — но что такое сознание?
— В детстве я думал, что звезды — это глаза моих предков.
— … выполняет параллельные программы, и реальность, представленная в символах…
— Звезды… они смотрят на нас.
— … не отражается в материальном мире, так же как сам мир не отражается реально в сознании…
В этом месте Старый Отец прикрыл глаза и сказал:
— Поосторожнее со словом «отражение».
— Но звезды — это только водородная плазма и гелий, чье горение преобразуется в свет.
— … обработка информации, но макроскопическая информация разлагается до микроскопического уровня, и поэтому будущее…
— Для понимания Экстра, — сказал Данло Старый Отец, — нам нужно будет поговорить об Архитекторах и их доктрине будущего.
— … будущее детерминировано, но непознаваемо, поскольку…
— Это Архитекторы создали Экстр, да?
— … создание информации есть хаотический процесс…
— Шайда-Экстр.
— … и никакой процесс не может идти быстрее самого времени.
Данло и Старый Отец прервали свой разговор, пока Файет подвергала критике гипотезу механиков о многих мирах, заявив затем, что может быть только одна линия времени, одна реальность и одно будущее. Доктрину скраеров она объявила ложной от начала до конца. Если скраеры и предсказывают будущее, то лишь чисто случайно. Скраеры — великие иллюзионисты; хуже того — они зажигают в человечестве ложные надежды и заставляют людей поверить в невозможное. Деятельность скраеров следовало бы запретить за их надругательство над истиной.
— Они подлежат бойкоту или изгнанию, — важно изрекла Файет. — Или же им нужно промыть мозги, как делали на Арсите до вмешательства Ордена. Все скраеры, которые…
— Хо-хо, хватит, довольно! Настоящий ученый.
Файет глубоко вздохнула и расслабилась, возвращаясь к своему обычному добродушию. Сложив руки на коленях, она ждала похвалы Старого Отца.
— Молодец — сорок очков по меньшей мере. До ложной зимы на кухне можешь не появляться.
— Спасибо.
— А теперь поговорим об Экстре. И лучше всего нам будет начать с Доктрины Всеобщности. Ах-хо, Файет, тебе тоже интересно будет послушать.
В комнате было холодно, и Данло застегнул воротник. Сидя рядом с Файет, он слушал, как Старый Отец рассказывает о Николосе Дару Эде, первом человеке, который стал богом, поместив свое сознание в компьютер. То, что человек способен перенести в машину слепок со своего мозга — свою личность, свою память, самую свою душу, — поразило Данло. Он, как ни старался, не мог до конца поверить, что чье-то "я" можно закодировать в компьютерную программу. Что за охота воплощаться в машину — хотя бы и в умную, которая думает в миллиард раз быстрее человека. Кто знает, что произошло с Николосом Дару Эде на самом деле, когда он расширил себя столь невозможным образом? Миллиарды людей, впрочем, полагали, что знают это как нельзя лучше. По словам Старого Отца, это событие послужило началом самого крупного религиозного движения в истории человечества. Последователи Эде поклонялись ему как единственному Богу, а себя называли Божьими Архитекторами.
Две тысячи лет назад между Архитекторами вспыхнула гражданская война, но мало кому известно, что побежденная секта, Архитекторы Бесконечного Разума или Вселенская Кибернетическая Церковь, нашла себе приют в неисследованной части галактики, известной ныне как Экстр. Старый Отец сказал, что у этих Архитекторов имелся план перестройки вселенной по проекту Бога Эде. Следуя этому плану, они начали уничтожать планеты и звезды одну за другой.
— Одиннадцать лет назад Мэллори Рингесс снарядил в Экстр экспедицию, но она закончилась неудачей, ох-хо. Теперь в Городе обсуждают причины ее провала и поговаривают о том, чтобы снарядить еще одну.
Старый Отец рассказал затем о Доктрине Всеобщности и других доктринах эдеизма, постаравшись как можно яснее представить взгляды Архитекторов на свободу воли и судьбу вселенной. Этот рассказ так захватил Данло, что он почти позабыл, что сидит рядом с Файет. Одолеваемый глубокими тревожными мыслями, он смотрел в прозрачный купол. Два дня назад прошел снег, и западный квадрант покрыли красивые морозные узоры, но в северной и восточной части светили звезды. С сильно бьющимся сердцем Данло смотрел на молочное сияние Нонаблинки и Шураблинки.
— Я часто думал об этих странных звездах — это сверхновые, да?
— Да, сверхновые.
— Но раньше они были такими же, как другие звезды.
— Верно.
— Такими же, как наше солнце.
— Да.
— Но как это возможно — убить звезду?
Старый Отец стал рассказывать о технике Архитекторов, о машинах, которые генерируют потоки невидимых гравифотонов, направляя их на звезду. Он сказал, что есть способы деформировать черную ткань пространства-времени и сжать ядро звезды в плазменный шар такой плотности и температуры, что за этим немедленно следует космический взрыв. Данло жадно слушал, стиснув руки у подбородка, а потом вдруг вскочил и вскинул их к ночному небу.
— Я знаю теперь, что свет движется быстрее, чем падающий вниз ястреб. Быстрее ветра. Свет этих сверхновых, созданных Архитекторами, этот шайда-свет несется сейчас через галактику, да? Убийственный свет. Он несется со скоростью миллион миль в минуту, но в то же время ползет, как снежный червь через бескрайние льды. Потому что благословенная галактика очень велика. Я знаю, что недавно образовалась еще одна сверхновая — Меррипен. Скоро ее свет дойдет до этой планеты, и мы все сгорим. Все уйдем на ту сторону — и я, и вы, и все остальные.
Медленно, осторожно, с большим трудом Старый Отец встал и положил тяжелую руку на плечо Данло, клацнув черными когтями. Другой рукой он указал на небо к востоку от Шураблинки, где переливались мандариново-золотистые кольца света.
— Видишь?
— Фара Геластеи, — сказал Данло, — Золотой Цветок. Он тоже распустился недавно, да?
— Мы называем это Золотым Кольцом. Да, оно появилось недавно. Все так: шесть лет назад Мэллори Рингесс становится богом, а в небесах таинственным образом возникает Золотое Кольцо. И не только над нашим холодным миром — над многими планетами по всей галактике зажигаются такие же кольца. Это новая форма жизни, расширение биосферы. Новая жизнь плывет, несомая космическими течениями, и питается светом, выдыхая светоотражающие газы. Сто миллиардов колец жизни, как семена, прорастают повсюду. Есть надежда, что эти кольца заслонят Невернес от света сверхновых. Они прикроют нас, как золотой зонтик, чтобы такие, как ты, по-прежнему могли спрашивать, когда же их сожжет гибельный космический свет.
Файет испустила тихий неодобрительный свист — так свистят фраваши, обнаружив, что кто-то из их учеников попался на удочку веры. Радуясь, что поймала на этом самого Старого От-ца, она сказала:
— Никто не знает наверняка, защитит нас Золотое Кольцо или нет.
— Ах-ха, это правда. Даже биологи не сумели определить законы его роста.
— Многие поговаривают о том, чтобы покинуть планету, — заметила Файет.
— Ах-ха, но свет сверхновой дойдет до Невернеса только через тринадцать лет. Время еще есть.
Зазвонил колокольчик, приглашая их на традиционно простой ужин из хлеба, сыра и фруктов — снежных яблок или холодных, прямо со льда, ярконских слив. Старый Отец и Файет собрались идти, но Данло так и остался стоять посередине комнаты, глядя на небо.
— Что ты там видишь? — спросил Старый Отец.
— Благословенные звезды… шайда-звезды. Никогда не думал, что можно убить звезду.
Вскоре после этого Данло стал посещать секту, члены которой называли себя возвращенцами. Это был новейший из городских культов, основанный ренегатом-скраером по имени Элианора Вен. Эта выдающаяся женщина родилась в одном из ярконских музыкальных кланов. В десять лет родители привезли ее в Город, где она вызывала восторг любителей музыки Золотого века своей игрой на арфе, флейте и других инструментах. Она могла бы сделать блестящую карьеру в качестве виртуоза, но вместо этого огорошила своих родителей, отказавшись от музыки ради вступления в Орден. Умная, волевая, озорная, своенравная и необыкновенно восприимчивая, она сумела завоевать себе место послушницы. Со временем она лишила себя зрения и стала скраером, одним из лучших, однако покинула Орден во время Пилотской Войны. В течение тринадцати лет она обходила лучшие отели и кафе близ Посольской улицы, где пила летнемирский кофе, ела курмаш и заводила себе друзей. Когда Данло появился в Городе, она уже знала десять тысяч человек по имени и еще двадцать — по голосам. Она стала весьма популярной предсказательницей будущего, хотя и шокировала приверженцев традиции тем, что брала деньги за услуги. Говорили, что эти деньги она жертвует на приюты для хибакуся, но ее слава и влияние основывались не на щедрости, а на ряде видений, явившихся ей в 99-ю ночь глубокой зимы предыдущего года. В момент прочтения собственного будущего она имела откровение и поняла, что ее призвание — оповестить людей о божественности Мэллори Рингесса. Этим она и занялась со всей своей недюжинной энергией. Возвращенцы, чье число скоро возросло до нескольких сотен, верили — и проповедовали, — что Мэллори Рингесс вернется в Невернес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Но общение с Учеными помогало ему положить предел идеалу комплементарности и вмещению разных реальностей.
Войти в новую реальность целиком значит не только дорожить этой реальностью или воспринимать вещи по-новому — это значит переделать себя и действовать согласно новым правилам. Но не все мировоззрения одинаково истинны и не все действия дозволены. Вопрос о том, которое мировоззрение наиболее истинно, не удалось решить ни многим поколениям философов, ни тысячелетиям войн. Фраваши учат, что истинность каждого мировоззрения относительна. Наука рисует лучшую картину механистических аспектов вселенной, чем индуизм, но мало что может сказать о природе Бога. Многие почитатели этого учения попадают в ловушку релятивизма: если все мировоззрения по-своему истинны, значит, истины нет вообще. Данло в то время, как многие другие до него, мог с легкостью скатиться в нигилизм, отрицающий, что у истины есть хоть какая-нибудь реальная почва. Он мог бы прийти к выводу, что дозволено все — даже действия преступника или безумца. Но он не впал в такого рода отчаяние. Он всегда верил, что человек, заглянув поглубже в себя, обязательно найдет чистый огонь знания, отличающего правду от неправды.
Как бы ни критиковал он Истинную Науку (а также другие научные течения, с которыми сталкивался), попытки Ученых управлять тем, что они определяли как материю и энергию, вызывали в нем живейший интерес. Любопытство по этому поводу не оставило его и после ухода от них. От одного из друзей, оставшихся в Ордене Ученых, он узнал о Доктрине Энтропии, говорящей, что порядок во вселенной рушится, что все формы материи во множестве галактик расползаются, как жиринки в миске теплого супа, все виды энергии истощаются и стремятся к одному уровню, все воды вливаются в мертвое озеро, исхода из которого нет. Ученые проповедовали абсолютный контроль над всей материальной реальностью и в то же время признавали свое бессилие перед конечной гибелью вселенной. Для Данло на том этапе его жизни это явилось великим откровением: он понял, что эта катастрофа, возможно, не просто слова или какое-то невероятно далекое событие.
Власть над материей и энергией, умение освобождать заключенную в материи энергию были очень современными, очень серьезными, очень реальными понятиями.
Однажды в сумерки, перед ужином, Данло вернулся домой в состоянии сильного возбуждения. Он только что узнал от одного из Ученых невероятную вещь. Почти весь день он кружил поблизости от опасной улицы Контрабандистов, вдыхая запах натуральных шегшеевых шкур, доставляемых в Город браконьерами, и мыслил в космических масштабах. Он ввалился к Старому Отцу, даже не сбив снег с ботинок (а коньки снял только в доме, когда они начали скрежетать по голубым плиткам холла).
— Ня лурия ля! — воскликнул он, перейдя на родной язык. — Почтенный, я узнал о великой шайде, если только это правда… О благословенный Бог! Но как это может быть правдой? Неужели благословенные…
— Тихо, тихо! Не лей воду на ковер моей матери. — Старый Отец, глядя в оба глаза на воду, струящуюся с ботинок Данло, сокрушенно покачал головой. Он, как и все фраваши, чтил чистую воду и считал кощунством расплескивание этой священной субстанции по меху своей матери. В этот момент он занимался мыслительными упражнениями с одной из своих учениц. На ковре напротив него (очень близко от того места, где Данло однажды вырвало) сидела Файет, симпатичная улыбчивая девушка с острым, скорым на шутку язычком.
Она появилась у Старого Отца после долгих поисков, посвятив долгие годы заншину и Пути Розы. Она была лучшей из всех двенадцати учеников Старого Отца, самой доброй и наименее раболепной, и Данло был в нее немного влюблен.
Будучи вдвое старше его и дав обет строгого целомудрия, Файет, впрочем, никогда не отвергала его внимания и как будто ничуть не возражала против того, что он прервал ее занятия со Старым Отцом.
— Данло, — сказала она, — садись с нами, и мы поговорим о благословенных вещах.
— Ты сегодня рано, — сказал Старый Отец половинкой рта. — Ну да ладно, садись, только ботинки сними. — Левой стороной рта он продолжал беседовать с Файет: — На этот раз надо попробовать что-нибудь потруднее — что-нибудь такое, что люди ясно себе представляют, а вот объяснить не могут.
Они играли в реальности. В этой игре под названием спелад Файет должна была выбрать какой-нибудь предмет, персонаж, идею, историческое событие или явление. Затем Старый Отец называл мировоззрение, в которое Файет требовалось войти, и она рассматривала названный предмет с точки зрения тихиста, буддиста или даже инопланетянки. Очки засчитывались за знания, за чувство ши и прежде всего за ментарность.
— На этот раз я назову концепцию, — сказала Файет, улыбнувшись Данло. — А именно: будущее.
— Но это недостаточно точно, — замети Старый Отец. — Знакома ли тебе доктрина сарвам асти?
— Индуистская или скраерская?
— Выбирай сама.
— Тогда скраерская.
— Прекрасно. Позволь мне выбрать мировоззрение. Сейчас, сейчас. — Старый Отец многозначительно посмотрел на Данло и сказал Файет: — Я выбираю позицию ученых. Древних ученых, чтобы затруднить тебе задачу — еще до того, как механики и холисты откололись от них.
Данло никогда еще не слышал о доктрине сарвам асти, гласящей, что и прошлое, и будущее существует одновременно, иначе разум в текущий момент не мог бы воспринять их. Сейчас его не занимали никакие игры или доктрины — недавнее открытие не помещалось у него в голове. Он терпел, сколько мог, а потом выпалил:
— Почтенный, благословенные звезды взрываются! Почему ты мне об этом не рассказывал?
— Ах-ха, звезды. Да, о них стоит подумать. Но позволь мне сначала закончить игру. Файет почти набрала достаточно очков, чтобы избавиться от дежурств по кухне на весь будущий сезон.
И Старый Отец стал продолжать свою двойную беседу, говоря двумя разными голосами одновременно. Один, правый, был его обычный звучный баритон, другой — высокий и скрипучий, точно пила, режущая лед. Данло пытался уследить за двойным потоком слов, исходящим из гибкого рта Старого Отца. Такой способ вести беседу требовал большой концентрации внимания.
— Ох-хо, Файет, для начала ты должна исследовать пересечение объективной реальности и Платонова пространства. Так ты говоришь, что звезды взрываются, Данло? Аргументы в пользу существования и все такое. Об этом известно уже некоторое время. Звездам в космосе нет конца, только…
— Это правда, что их убивают люди? — прервал его Данло.
— Ах-ох-ох. — Старый Отец с улыбкой указал пальцем на Файет. — Можешь начинать.
Файет помедлила немного и заговорила:
— Сарвам асти утверждает, что будущее, каждое будущее, осуществляется посредством акта воли…
— О-ох, Данло, тебе рассказали об Экстре. Все так. Экстр — это отдаленная часть галактики, где гибель угрожает миллиону или десяти миллионам звезд — а почему?
— … потому что существование может быть представлено исключительно как количество материи, распределенное в однородном пространстве…
— Потому что люди считают необходимым деформировать космос, — сказал Старый Отец. — И по другим причинам.
Пока Старый Отец говорил с Данло, Файет преобразилась в нечто вроде ученого (или Ученого) и продолжала рассуждать о будущем:
— … может быть пересечением этих двух пространств только математически…
— Это шайда-причины, — заявил Данло.
— … сознание способно воспринимать то, что не существует в пространстве-времени…
— Ох-хо — но что такое сознание?
— В детстве я думал, что звезды — это глаза моих предков.
— … выполняет параллельные программы, и реальность, представленная в символах…
— Звезды… они смотрят на нас.
— … не отражается в материальном мире, так же как сам мир не отражается реально в сознании…
В этом месте Старый Отец прикрыл глаза и сказал:
— Поосторожнее со словом «отражение».
— Но звезды — это только водородная плазма и гелий, чье горение преобразуется в свет.
— … обработка информации, но макроскопическая информация разлагается до микроскопического уровня, и поэтому будущее…
— Для понимания Экстра, — сказал Данло Старый Отец, — нам нужно будет поговорить об Архитекторах и их доктрине будущего.
— … будущее детерминировано, но непознаваемо, поскольку…
— Это Архитекторы создали Экстр, да?
— … создание информации есть хаотический процесс…
— Шайда-Экстр.
— … и никакой процесс не может идти быстрее самого времени.
Данло и Старый Отец прервали свой разговор, пока Файет подвергала критике гипотезу механиков о многих мирах, заявив затем, что может быть только одна линия времени, одна реальность и одно будущее. Доктрину скраеров она объявила ложной от начала до конца. Если скраеры и предсказывают будущее, то лишь чисто случайно. Скраеры — великие иллюзионисты; хуже того — они зажигают в человечестве ложные надежды и заставляют людей поверить в невозможное. Деятельность скраеров следовало бы запретить за их надругательство над истиной.
— Они подлежат бойкоту или изгнанию, — важно изрекла Файет. — Или же им нужно промыть мозги, как делали на Арсите до вмешательства Ордена. Все скраеры, которые…
— Хо-хо, хватит, довольно! Настоящий ученый.
Файет глубоко вздохнула и расслабилась, возвращаясь к своему обычному добродушию. Сложив руки на коленях, она ждала похвалы Старого Отца.
— Молодец — сорок очков по меньшей мере. До ложной зимы на кухне можешь не появляться.
— Спасибо.
— А теперь поговорим об Экстре. И лучше всего нам будет начать с Доктрины Всеобщности. Ах-хо, Файет, тебе тоже интересно будет послушать.
В комнате было холодно, и Данло застегнул воротник. Сидя рядом с Файет, он слушал, как Старый Отец рассказывает о Николосе Дару Эде, первом человеке, который стал богом, поместив свое сознание в компьютер. То, что человек способен перенести в машину слепок со своего мозга — свою личность, свою память, самую свою душу, — поразило Данло. Он, как ни старался, не мог до конца поверить, что чье-то "я" можно закодировать в компьютерную программу. Что за охота воплощаться в машину — хотя бы и в умную, которая думает в миллиард раз быстрее человека. Кто знает, что произошло с Николосом Дару Эде на самом деле, когда он расширил себя столь невозможным образом? Миллиарды людей, впрочем, полагали, что знают это как нельзя лучше. По словам Старого Отца, это событие послужило началом самого крупного религиозного движения в истории человечества. Последователи Эде поклонялись ему как единственному Богу, а себя называли Божьими Архитекторами.
Две тысячи лет назад между Архитекторами вспыхнула гражданская война, но мало кому известно, что побежденная секта, Архитекторы Бесконечного Разума или Вселенская Кибернетическая Церковь, нашла себе приют в неисследованной части галактики, известной ныне как Экстр. Старый Отец сказал, что у этих Архитекторов имелся план перестройки вселенной по проекту Бога Эде. Следуя этому плану, они начали уничтожать планеты и звезды одну за другой.
— Одиннадцать лет назад Мэллори Рингесс снарядил в Экстр экспедицию, но она закончилась неудачей, ох-хо. Теперь в Городе обсуждают причины ее провала и поговаривают о том, чтобы снарядить еще одну.
Старый Отец рассказал затем о Доктрине Всеобщности и других доктринах эдеизма, постаравшись как можно яснее представить взгляды Архитекторов на свободу воли и судьбу вселенной. Этот рассказ так захватил Данло, что он почти позабыл, что сидит рядом с Файет. Одолеваемый глубокими тревожными мыслями, он смотрел в прозрачный купол. Два дня назад прошел снег, и западный квадрант покрыли красивые морозные узоры, но в северной и восточной части светили звезды. С сильно бьющимся сердцем Данло смотрел на молочное сияние Нонаблинки и Шураблинки.
— Я часто думал об этих странных звездах — это сверхновые, да?
— Да, сверхновые.
— Но раньше они были такими же, как другие звезды.
— Верно.
— Такими же, как наше солнце.
— Да.
— Но как это возможно — убить звезду?
Старый Отец стал рассказывать о технике Архитекторов, о машинах, которые генерируют потоки невидимых гравифотонов, направляя их на звезду. Он сказал, что есть способы деформировать черную ткань пространства-времени и сжать ядро звезды в плазменный шар такой плотности и температуры, что за этим немедленно следует космический взрыв. Данло жадно слушал, стиснув руки у подбородка, а потом вдруг вскочил и вскинул их к ночному небу.
— Я знаю теперь, что свет движется быстрее, чем падающий вниз ястреб. Быстрее ветра. Свет этих сверхновых, созданных Архитекторами, этот шайда-свет несется сейчас через галактику, да? Убийственный свет. Он несется со скоростью миллион миль в минуту, но в то же время ползет, как снежный червь через бескрайние льды. Потому что благословенная галактика очень велика. Я знаю, что недавно образовалась еще одна сверхновая — Меррипен. Скоро ее свет дойдет до этой планеты, и мы все сгорим. Все уйдем на ту сторону — и я, и вы, и все остальные.
Медленно, осторожно, с большим трудом Старый Отец встал и положил тяжелую руку на плечо Данло, клацнув черными когтями. Другой рукой он указал на небо к востоку от Шураблинки, где переливались мандариново-золотистые кольца света.
— Видишь?
— Фара Геластеи, — сказал Данло, — Золотой Цветок. Он тоже распустился недавно, да?
— Мы называем это Золотым Кольцом. Да, оно появилось недавно. Все так: шесть лет назад Мэллори Рингесс становится богом, а в небесах таинственным образом возникает Золотое Кольцо. И не только над нашим холодным миром — над многими планетами по всей галактике зажигаются такие же кольца. Это новая форма жизни, расширение биосферы. Новая жизнь плывет, несомая космическими течениями, и питается светом, выдыхая светоотражающие газы. Сто миллиардов колец жизни, как семена, прорастают повсюду. Есть надежда, что эти кольца заслонят Невернес от света сверхновых. Они прикроют нас, как золотой зонтик, чтобы такие, как ты, по-прежнему могли спрашивать, когда же их сожжет гибельный космический свет.
Файет испустила тихий неодобрительный свист — так свистят фраваши, обнаружив, что кто-то из их учеников попался на удочку веры. Радуясь, что поймала на этом самого Старого От-ца, она сказала:
— Никто не знает наверняка, защитит нас Золотое Кольцо или нет.
— Ах-ха, это правда. Даже биологи не сумели определить законы его роста.
— Многие поговаривают о том, чтобы покинуть планету, — заметила Файет.
— Ах-ха, но свет сверхновой дойдет до Невернеса только через тринадцать лет. Время еще есть.
Зазвонил колокольчик, приглашая их на традиционно простой ужин из хлеба, сыра и фруктов — снежных яблок или холодных, прямо со льда, ярконских слив. Старый Отец и Файет собрались идти, но Данло так и остался стоять посередине комнаты, глядя на небо.
— Что ты там видишь? — спросил Старый Отец.
— Благословенные звезды… шайда-звезды. Никогда не думал, что можно убить звезду.
Вскоре после этого Данло стал посещать секту, члены которой называли себя возвращенцами. Это был новейший из городских культов, основанный ренегатом-скраером по имени Элианора Вен. Эта выдающаяся женщина родилась в одном из ярконских музыкальных кланов. В десять лет родители привезли ее в Город, где она вызывала восторг любителей музыки Золотого века своей игрой на арфе, флейте и других инструментах. Она могла бы сделать блестящую карьеру в качестве виртуоза, но вместо этого огорошила своих родителей, отказавшись от музыки ради вступления в Орден. Умная, волевая, озорная, своенравная и необыкновенно восприимчивая, она сумела завоевать себе место послушницы. Со временем она лишила себя зрения и стала скраером, одним из лучших, однако покинула Орден во время Пилотской Войны. В течение тринадцати лет она обходила лучшие отели и кафе близ Посольской улицы, где пила летнемирский кофе, ела курмаш и заводила себе друзей. Когда Данло появился в Городе, она уже знала десять тысяч человек по имени и еще двадцать — по голосам. Она стала весьма популярной предсказательницей будущего, хотя и шокировала приверженцев традиции тем, что брала деньги за услуги. Говорили, что эти деньги она жертвует на приюты для хибакуся, но ее слава и влияние основывались не на щедрости, а на ряде видений, явившихся ей в 99-ю ночь глубокой зимы предыдущего года. В момент прочтения собственного будущего она имела откровение и поняла, что ее призвание — оповестить людей о божественности Мэллори Рингесса. Этим она и занялась со всей своей недюжинной энергией. Возвращенцы, чье число скоро возросло до нескольких сотен, верили — и проповедовали, — что Мэллори Рингесс вернется в Невернес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82