— Не проявишь ли свою любовь к убогому и голодному единоверцу и сегодня?
Хозрой, только что проснувшийся и высунувший голову из шатра посмотреть, какова погода, от неожиданности вздрогнул. В нескольких шагах от него стоял, опираясь на клюку, приходивший к нему недавно мнимый бродяга. На его лице читалось нетерпение, голос звучал требовательно, и Хозрой подумал, что, не встань на его пути круглосуточно охранявший шатер здоровенный раб с увесистой дубиной в руках, бродяга наверняка поднял бы Хозроя с постели задолго до рассвета.
— Ты назойлив, бродяга, — сказал Хозрой. — Я не люблю таких.
— Зато твоя щедрость и доброта снова привели меня к тебе, — прогнусавил тот. — Не оттолкни руку голодного и просящего.
— Найди и принеси ему что-либо поесть, — приказал Хозрой рабу. — А ты, — повернулся он к гостю, — заходи в шатер. Еще холодно, и я не намерен мерзнуть.
В шатре бродяга встал у неплотно прикрытого входа и, наблюдая за рабом, отправившимся на принадлежавшую Хоз-рою большую речную лодку, спросил:
— Ты, конечно, видел, что произошло вчера у реки?
— Да.
— Что же там произошло?
— Русам удалось открыть себе дорогу в степь.
— А теперь слушай, что случилось вчера на самом деле, го не русы и варяги открыли себе дорогу в степь, а мы за-гавили их занять место, где они будут уничтожены. Думаешь, нам неизвестен прием заманивания, который использо-вал воевода Асмус? Но мы его перехитрили. Уверовав, что именно его хитрость и воинское умение обратили нас в паническое бегство и заставили спасаться в степи, неприятель по собственной воле оказался на заранее выбранном нами рубеже, где мы нанесем по нему сокрушительный удар.
Хозрой слушал собеседника с нарастающей тревогой. Он сразу обратил внимание, что, если при первой встрече ал-ар-сиев и итильских добровольцев бродяга называл ослушниками воли кагана и смутьянами, теперь он открыто олицетворял себя с ними: «мы заставили их занять место», «мы нанесем по нему сокрушительный удар». Но поскольку собеседник был для Хозроя начальником, значит, они оба являлись тайными помощниками ал-арсиев и их союзников. И прибыл бродяга вовсе не для того, чтобы поставить Хозроя об этом в известность, а чтобы отдать ему какой-то приказ. Какой? В чем он будет заключаться? Насколько окажется опасным?
— Ты не хочешь узнать, как мы собираемся нанести этот удар? — поинтересовался собеседник, когда Хозрой ничем не выразил своего отношения к его сообщению.
— Я -купец, а не воин, -ответил Хозрой. -Поэтому всегда был далек от воинских дел и полей брани.
— Ты и сейчас будешь далек от них… по крайней мере от поля брани, — усмехнулся собеседник. — А вот для того, чтобы события на поле брани сложились так, как нужно кагану, тебе придется кое-что сделать. Вначале выслушай, как был задуман наш план сражения с русами и викингами у переволоки и почему возникла потребность в твоей помощи.
Хозроя, поеживавшегося от проникавшей в шатер через наполовину прикрытый вход утренней прохлады, бросило в жар. Так и есть, бродяга явился к нему с недобрыми вестями. Замысленный хазарскими военачальниками план нападения на русов в чем-то не удался, и Хозрою предстоит исправлять допущенные ими просчеты в плане или совершенные уже в ходе сражения ошибки.
— Разбить русов нужно здесь, у реки, ибо дать им дорогу в открытую степь — значит упустить их, — звучал голос собеседника. — Стоит им поставить вытащенные из воды ладьи на катки и поволочь их к Саркел-реке, ладьи превратятся в передвижные крепости, которые еще никому не удавалось взять приступом. Но разбить русов у реки нельзя, поскольку при неудачном для них исходе сражения они могут отступить к ладьям и попросту уплыть. Выходит, для полного разгрома русов необходимо не допустить их отхода к ладьям, создать преграду между ними и рекой. Но прорвать нашими силами их железный строй невозможно, зайти им в спину через лес — тоже. Ты ведь знаешь, какой здесь лес…
— Знаю, — подтвердил Хозрой. — Именно начала волоков на берегах Итиля и Саркела самые удобные и потому излюбленные места для устройства разбойничьих засад, отчего купцы приложили много сил, чтобы сделать подходы туда через лес недоступными для человека. Помню, как мои рабы строили запруды на лесных ручьях, чтобы превратить поляны в болота, и валили деревья для устройства засек. Зато теперь лес из нашего врага стал союзником, став преградой между караванами и разбойниками.
— Мы тоже сделали лес своим союзником, — сообщил собеседник. — Прибыв сюда раньше русов, мы проложили в лесу сквозь болота и засеки неприметную тайную тропу, которая выводит к реке у волока. Начало тропы в версте отсюда, на границе леса и степи, конец — недалеко от выхода волока в открытую степь. Вот почему нам пришлось клюнуть на уловку воеводы Асмуса и, заплатив жизнями нескольких тысяч своих воинов, заставить русов оказаться в том месте, где наша тайная тропа будет у них за спиной. Однако случилось то, чего мы не могли предугадать. Сразу после нашего отступления в степь воевода Бразд начал выставлять в лесу свои дозоры и обнаружил нашу тропу. У него прямо-таки звериный нюх! Тропа прорублена в засеке у самой земли, по ней можно передвигаться только ползком, к тому же мы завалили ее снаружи хворостом, однако древлянский воевода не только приметил ее, но и выставил напротив дозор. Поэтому мы не смогли воспользоваться тропой этой ночью и выйти в спину русам, устроившимся на ночлег у выхода волока в степь. Но то, что не удалось минувшей ночью, должно свершиться сегодняшней. Тебе надлежит сделать тропу доступной для наших воинов.
— Мне? Но как? — разыграл удивление Хозрой, хотя уже догадывался, какой услышит ответ.
Собеседник поморщился:
— Не надо играть со мной в детские игры! Ты не настолько наивен и глуп, чтобы не понимать, о чем идет речь. Тебе предстоит уничтожить русский дозор, стерегущий выход тропы к волоку.
— Мне? Человеку, никогда не державшему в руках оружия? И тогда в голосе собеседника появились металлические нотки:
— Хозрой, у меня нет времени заниматься пустыми разговорами. Поэтому еще раз говорю — не играй со мной в детские игры. Если ты не знаешь меня, это вовсе не значит, что я не знаю тебя. При тебе сейчас больше десятка рабов. Большинство из них обыкновенные гребцы на лодке, некоторые помогают тебе в торговых делах. Но ни один из них не является случайно взятым в плавание человеком, каждый при случае может выполнить любое твое поручение, в том числе метко.пустить из засады стрелу или всадить кому-то в спину нож. Эти рабы й уничтожат дозор русов.
Воистину этот человек знал о Хозрое многое, поэтому не стоило с ним спорить и пытаться обмануть.
— Мои рабы уберут дозор у тропы, — сказал Хозрой. — Но я должен знать о нем как можно больше. Прежде всего — где он находится и сколько в нем воинов.
— Ты помнишь широкий болотистый ручей, который течет почти по кромке леса, по левую сторону волока у реки?
— Хорошо помню. Ручей стекает в Итиль, его правый берег по всей длине покрыт сплошными непролазными зарослями. Зато на левом берегу лес лишь слегка заболочен и уже через двести-триста шагов переходит в тот узкий клин степи, по которому проложен от реки волок.
— Правильно, это тот ручей. Тайная тропа проходит насквозь через засеку на правом берегу и заканчивается примерно в пятистах шагах от места выхода волока в степь. На левом берегу ручья напротив тропы лежат три крупных камня-валуна, окруженные зарослями орешника. Созревшими орехами время от времени лакомятся скрывающиеся в зарослях дозорные, и мы установили, что их трое. Мы могли бы уничтожить их стрелами, но… дело в том, что воевода Бразд оставил у тропы не трех, а пятерых дружинников: подошел с восемнадцатью, а покинул с тринадцатью. Где находятся остальные двое, мы до сей поры не можем определить, хотя несколько самых зорких наших воинов взобрались на правом берегу ручья на деревья и неотрывно наблюдают за орешником и близлежащим участком леса. А ведь эта пара дозорных и представляет для нас наибольшую угрозу, ведь в случае опасности именно она сообщит о ней русам. Понимаешь меня?
— Да. Эта пара русов может расположиться, к примеру, на вершинах деревьев близ орешника и наблюдать одновременно за своими товарищами и подозрительным лазом в засеке. Порази вы… мы стрелами тройку дозорных или обнаружь себя на тайной тропе в засеке, эта пара тут же подаст сигнал тревоги. Поэтому первым делом нужно обезвредить как раз необнаруженную парочку.
— Этим ты и займешься. Пусть рабы днем отыщут место, где затаилась сия парочка, и на рассвете завтрашнего дня уничтожат ее. После этого им надлежит отрезать отход дозорным из орешника, и мы с двух сторон сообща легко разделаемся с ними.
— Обязательно на рассвете? А если им удастся сделать это раньше?
— Я сказал — на рассвете. Воевода Бразд выставил дозорных вчера вечером и сменил их сегодня утром на заре. Думаю, что этих он заменит вечером, а следующая пересмена будет завтра снова на заре. Вот их-то нам и нужно убрать, чтобы иметь время до вечера.
— Я сделаю все, как ты велел, — сказал Хозрой. — Но у меня к тебе два вопроса. Первый…
— Я отвечу на них, — оборвал Хозроя собеседник. — Но не придумывай новых — твой раб уже вылез из лодки и направился к шатру. Ты хотел узнать, каким образом мне известно то, что присходит в нашем лагере и на тайной тропе, как я поддерживаю связь со своими? И если ко мне с вестями сможет пробраться один человек, то почему тем же путем не могут пройти десять, сто, тысяча воинов, чтобы на-асть на русов сзади? Другими словами, зачем возиться с до-эрными у тайной тропы, если все можно сделать гораздо проще. Так?
— Да.
— Вести из нашего лагеря я получаю через ученых голубей, прилетающих ко мне дважды в сутки. А дорога по воздуху еще не доступна ни одному из смертных… Еще ты хотел спросить, когда тебе будет позволено расстаться с русами. У тайной тропы твоих рабов наверняка приметят русы и после смерти дозорных заподозрят тебя в тайных кознях против них. Так вот, ты должен сделать все так, чтобы русы не могли тебя ни в чем заподозрить, поскольку тебе и впредь придется часто бывать на Руси и слыть другом киевского князя… останется им Игорь или его место займет кто-либо другой. Уверен, что тебе нетрудно будет остаться в этой истории с дозором чистым. Как я догадываюсь, ты неспроста таскаешь с собой повсюду жадного и недалекого Исаака?
Собеседник распахнул полог шатра, шагнул навстречу риближавшемуся рабу, замахнулся на него клюкой:
— Мерзавец! Думаешь, эта горсть крошек и кость, которую ты обглодал по пути, могут насытить голодного человека?
Вижу, ты такой же скупердяй, как твой хозяин! Да настигнет вас за это небесная кара!
Выхватив из рук ошеломленного раба большую лепешку и солидный кусок жареной баранины, бродяга с проклятиями заковылял от шатра.
— Если еще раз допустишь ко мне этого негодяя, я прикажу выпороть тебя, — бросил Хозрой рабу. — Не спускай глаз с палатки Исаака и, когда он оттуда выйдет, сразу сообщи мне.
Исаак появился из палатки, когда план предстоящих действий полностью созрел в голове Хозроя. Выждав время, за которое Исаак должен был успеть позавтракать, Хозрой отправился к нему.
— А я собрался идти к тебе, — обрадовался Исаак. — Знаешь, что из всех сопровождавших русов купцов мы остались сегодня двое? Остальные побоялись, что русы будут мстить, если ал-арсии их разгромят, и уплыли в Итиль.
— Прекрасно! Значит, нам двоим достанется все, что русы и викинги не возьмут с собой в дальнейший путь. А расстаться им придется со многим. За победу над ал-арсиями и ополченцами они заплатят большой кровью, и волочь всю добычу на себе к Саркел-реке им будет не под силу. А раз так, часть ее достанется тому, кто заплатит за нее хоть что-то. Нам повезло, Исаак, мы будем покупать все предложенное нам за треть цены!
— А если русы будут разбиты? К их противнику в любой миг может подойти подкрепление. Тогда русы и викинги могут отомстить за своих убитых нам.
— Разве ты не видел, как бежали вчера от русов ал-ар-сии? А итильские ополченцы вообще ни на что не способны! Одних угораздило попасть в ловушку воеводы Асмуса, другие все сражение простояли напротив викингов ярла Олафа. Нет, Исаак, победа будет за русами! А часть добычи, оказавшейся для них обременительной, попадет тому, кто будет рядом с ними и сможет купить ее. Если бы дело обстояло иначе, разве я находился бы сейчас здесь? Скажу тебе как старому, верному другу больше. — Хозрой наклонился к Исааку: — Я уже договорился с русами, что только мы с тобой будем покупателями добычи, которую они из-за потерь не смогут взять с собой к Саркелу. Сегодня я хочу поговорить об этом и с викингами. И хорошо, что мы остались вдвоем — у нас не будет соперников.
— Ты смог договориться с русами? — оживился Исаак. — В таком случае с викингами у тебя не будет затруднений — с ярлом Эриком ты давно нашел общий язык, а все другие ярлы следуют его примеру.
— Тоже надеюсь на это, хотя кое-какие трудности у меня могут возникнуть. Мы условились с ярлом Эриком встретиться сегодня вечером у меня в палатке, а это значит, что его прежде всего нужно допьяна напоить и до отвала накормить. С вином у меня все в порядке, а вот с едой…— Хозрой обреченно махнул рукой. — Мой лучший повар после Каспийского похода заболел, а тот, что сейчас при мне, вряд ли сможет приготовить любимую грибную похлебку ярла Эрика. Может, выручишь меня и велишь своему повару заняться грибной похлебкой? Уверен, что он справится с этим делом куда удачнее, чем мой неумеха. Как-никак разговор с ярлом важен для нас обоих, а если у ярла из-за неудачной похлебки испортится настроение, в убытке окажусь не только я.
— О чем ты говоришь? — замахал руками Исаак. — Мой повар в твоем распоряжении до вечера. Да и разве может быть иначе? Ведь мы, сыны истинной веры, всегда и во всем должны помогать друг другу. Если мы не протянем один другому в трудную минуту руку, то кто это сделает вместо нас? Все народы мира враждебны нам, и только наше единство помогает нам выстоять в борьбе с ними.
— Спасибо, Исаак, — растроганно сказал Хозрой. — Жду твоего повара у себя в палатке.
Повар прибыл примерно через полчаса после возвращения Хозроя. В палатке его поджидали два раба Хозроя в длинных серых плащах и опущенных на лица капюшонах. У каждого из них в руках была большая берестяная корзина.
— Исаак сказал, зачем ты мне понадобился? — спросил Хозрой у повара.
— Да. Я должен приготовить грибную похлебку, которую любит ярл Эрик. Но я не знаю…
— Приготовить? — прервал его Хозрой и расхохотался. — Вначале ты соберешь грибы, из которых станешь варить похлебку, и только потом займешься самой похлебкой.
— Собирать грибы? — удивился повар. — Разве это мое дело?
— А чье? Неужели ты думаешь, что эти две образины, родившиеся и выросшие в хорезмийских песках, — указал Хозрой на своих рабов, — что-либо смыслят в грибах? Да они нарвут таких, что отправят меня и ярла на тот свет. Так что бери тоже корзину и отправляйся с рабами за грибами.
— Я впервые в этих краях и не знаю…
— Ты явился сюда болтать или выполнять мои распоряжения? — с раздражением спросил Хозрой. — Мои рабы видели, где вчера вечером собирали грибы русы и викинги, и отведут тебя туда. Ступай.
Отправив повара и рабов, Хозрой довольно потер ладони. Рабы знали, куда отвести повара и что на самом деле искать в том месте. И неспроста они теплым утром обрядились в длинные плащи с капюшонами — в своей обычной для рабов одежде и с наполовину прикрытыми лицами они будут неприметны рядом с ярко одетым, длинным как жердь поваром Исаака, которого к тому же знали многие русские воеводы и варяжские ярлы, знакомые с его хозяином. Бродящая по лесу троица грибников наверняка привлечет внимание встретившихся на их пути русов и викингов, и самый запомнившийся грибник — а это конечно же будет повар Исаака! — в случае неприятностей направит след к своему хозяину, но никак не к Хозрою. А уж Хозрой предусмотрел, чтобы этот след не оборвался и вывел туда, куда ему нужно.
В ожидании рабов Хозрой покинул палатку, взобрался на высокий береговой откос, с которого вчера наблюдал за полем боя. Но если вчера сражение вызывало в нем живейший интерес, сегодня его не было. Поскольку ал-арсии намерены нанести по русам решающий удар завтра, сегодня они будут сражаться вполсилы, добиваясь лишь, чтобы русы и викинги остались на прежней позиции у выхода волока в открытую степь. Да и русам с викингами ни к чему проявлять сегодня излишнее боевое рвение. Разбить превосходящего в силах конного врага они были не в состоянии, а наступать на него и отгонять в степь имело смысл только в случае, если за ними будут неотрывно следовать поставленные на катки суда. Однако для этого их нужно было вначале вытащить из реки, что было далеко не простым и быстрым делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Хозрой, только что проснувшийся и высунувший голову из шатра посмотреть, какова погода, от неожиданности вздрогнул. В нескольких шагах от него стоял, опираясь на клюку, приходивший к нему недавно мнимый бродяга. На его лице читалось нетерпение, голос звучал требовательно, и Хозрой подумал, что, не встань на его пути круглосуточно охранявший шатер здоровенный раб с увесистой дубиной в руках, бродяга наверняка поднял бы Хозроя с постели задолго до рассвета.
— Ты назойлив, бродяга, — сказал Хозрой. — Я не люблю таких.
— Зато твоя щедрость и доброта снова привели меня к тебе, — прогнусавил тот. — Не оттолкни руку голодного и просящего.
— Найди и принеси ему что-либо поесть, — приказал Хозрой рабу. — А ты, — повернулся он к гостю, — заходи в шатер. Еще холодно, и я не намерен мерзнуть.
В шатре бродяга встал у неплотно прикрытого входа и, наблюдая за рабом, отправившимся на принадлежавшую Хоз-рою большую речную лодку, спросил:
— Ты, конечно, видел, что произошло вчера у реки?
— Да.
— Что же там произошло?
— Русам удалось открыть себе дорогу в степь.
— А теперь слушай, что случилось вчера на самом деле, го не русы и варяги открыли себе дорогу в степь, а мы за-гавили их занять место, где они будут уничтожены. Думаешь, нам неизвестен прием заманивания, который использо-вал воевода Асмус? Но мы его перехитрили. Уверовав, что именно его хитрость и воинское умение обратили нас в паническое бегство и заставили спасаться в степи, неприятель по собственной воле оказался на заранее выбранном нами рубеже, где мы нанесем по нему сокрушительный удар.
Хозрой слушал собеседника с нарастающей тревогой. Он сразу обратил внимание, что, если при первой встрече ал-ар-сиев и итильских добровольцев бродяга называл ослушниками воли кагана и смутьянами, теперь он открыто олицетворял себя с ними: «мы заставили их занять место», «мы нанесем по нему сокрушительный удар». Но поскольку собеседник был для Хозроя начальником, значит, они оба являлись тайными помощниками ал-арсиев и их союзников. И прибыл бродяга вовсе не для того, чтобы поставить Хозроя об этом в известность, а чтобы отдать ему какой-то приказ. Какой? В чем он будет заключаться? Насколько окажется опасным?
— Ты не хочешь узнать, как мы собираемся нанести этот удар? — поинтересовался собеседник, когда Хозрой ничем не выразил своего отношения к его сообщению.
— Я -купец, а не воин, -ответил Хозрой. -Поэтому всегда был далек от воинских дел и полей брани.
— Ты и сейчас будешь далек от них… по крайней мере от поля брани, — усмехнулся собеседник. — А вот для того, чтобы события на поле брани сложились так, как нужно кагану, тебе придется кое-что сделать. Вначале выслушай, как был задуман наш план сражения с русами и викингами у переволоки и почему возникла потребность в твоей помощи.
Хозроя, поеживавшегося от проникавшей в шатер через наполовину прикрытый вход утренней прохлады, бросило в жар. Так и есть, бродяга явился к нему с недобрыми вестями. Замысленный хазарскими военачальниками план нападения на русов в чем-то не удался, и Хозрою предстоит исправлять допущенные ими просчеты в плане или совершенные уже в ходе сражения ошибки.
— Разбить русов нужно здесь, у реки, ибо дать им дорогу в открытую степь — значит упустить их, — звучал голос собеседника. — Стоит им поставить вытащенные из воды ладьи на катки и поволочь их к Саркел-реке, ладьи превратятся в передвижные крепости, которые еще никому не удавалось взять приступом. Но разбить русов у реки нельзя, поскольку при неудачном для них исходе сражения они могут отступить к ладьям и попросту уплыть. Выходит, для полного разгрома русов необходимо не допустить их отхода к ладьям, создать преграду между ними и рекой. Но прорвать нашими силами их железный строй невозможно, зайти им в спину через лес — тоже. Ты ведь знаешь, какой здесь лес…
— Знаю, — подтвердил Хозрой. — Именно начала волоков на берегах Итиля и Саркела самые удобные и потому излюбленные места для устройства разбойничьих засад, отчего купцы приложили много сил, чтобы сделать подходы туда через лес недоступными для человека. Помню, как мои рабы строили запруды на лесных ручьях, чтобы превратить поляны в болота, и валили деревья для устройства засек. Зато теперь лес из нашего врага стал союзником, став преградой между караванами и разбойниками.
— Мы тоже сделали лес своим союзником, — сообщил собеседник. — Прибыв сюда раньше русов, мы проложили в лесу сквозь болота и засеки неприметную тайную тропу, которая выводит к реке у волока. Начало тропы в версте отсюда, на границе леса и степи, конец — недалеко от выхода волока в открытую степь. Вот почему нам пришлось клюнуть на уловку воеводы Асмуса и, заплатив жизнями нескольких тысяч своих воинов, заставить русов оказаться в том месте, где наша тайная тропа будет у них за спиной. Однако случилось то, чего мы не могли предугадать. Сразу после нашего отступления в степь воевода Бразд начал выставлять в лесу свои дозоры и обнаружил нашу тропу. У него прямо-таки звериный нюх! Тропа прорублена в засеке у самой земли, по ней можно передвигаться только ползком, к тому же мы завалили ее снаружи хворостом, однако древлянский воевода не только приметил ее, но и выставил напротив дозор. Поэтому мы не смогли воспользоваться тропой этой ночью и выйти в спину русам, устроившимся на ночлег у выхода волока в степь. Но то, что не удалось минувшей ночью, должно свершиться сегодняшней. Тебе надлежит сделать тропу доступной для наших воинов.
— Мне? Но как? — разыграл удивление Хозрой, хотя уже догадывался, какой услышит ответ.
Собеседник поморщился:
— Не надо играть со мной в детские игры! Ты не настолько наивен и глуп, чтобы не понимать, о чем идет речь. Тебе предстоит уничтожить русский дозор, стерегущий выход тропы к волоку.
— Мне? Человеку, никогда не державшему в руках оружия? И тогда в голосе собеседника появились металлические нотки:
— Хозрой, у меня нет времени заниматься пустыми разговорами. Поэтому еще раз говорю — не играй со мной в детские игры. Если ты не знаешь меня, это вовсе не значит, что я не знаю тебя. При тебе сейчас больше десятка рабов. Большинство из них обыкновенные гребцы на лодке, некоторые помогают тебе в торговых делах. Но ни один из них не является случайно взятым в плавание человеком, каждый при случае может выполнить любое твое поручение, в том числе метко.пустить из засады стрелу или всадить кому-то в спину нож. Эти рабы й уничтожат дозор русов.
Воистину этот человек знал о Хозрое многое, поэтому не стоило с ним спорить и пытаться обмануть.
— Мои рабы уберут дозор у тропы, — сказал Хозрой. — Но я должен знать о нем как можно больше. Прежде всего — где он находится и сколько в нем воинов.
— Ты помнишь широкий болотистый ручей, который течет почти по кромке леса, по левую сторону волока у реки?
— Хорошо помню. Ручей стекает в Итиль, его правый берег по всей длине покрыт сплошными непролазными зарослями. Зато на левом берегу лес лишь слегка заболочен и уже через двести-триста шагов переходит в тот узкий клин степи, по которому проложен от реки волок.
— Правильно, это тот ручей. Тайная тропа проходит насквозь через засеку на правом берегу и заканчивается примерно в пятистах шагах от места выхода волока в степь. На левом берегу ручья напротив тропы лежат три крупных камня-валуна, окруженные зарослями орешника. Созревшими орехами время от времени лакомятся скрывающиеся в зарослях дозорные, и мы установили, что их трое. Мы могли бы уничтожить их стрелами, но… дело в том, что воевода Бразд оставил у тропы не трех, а пятерых дружинников: подошел с восемнадцатью, а покинул с тринадцатью. Где находятся остальные двое, мы до сей поры не можем определить, хотя несколько самых зорких наших воинов взобрались на правом берегу ручья на деревья и неотрывно наблюдают за орешником и близлежащим участком леса. А ведь эта пара дозорных и представляет для нас наибольшую угрозу, ведь в случае опасности именно она сообщит о ней русам. Понимаешь меня?
— Да. Эта пара русов может расположиться, к примеру, на вершинах деревьев близ орешника и наблюдать одновременно за своими товарищами и подозрительным лазом в засеке. Порази вы… мы стрелами тройку дозорных или обнаружь себя на тайной тропе в засеке, эта пара тут же подаст сигнал тревоги. Поэтому первым делом нужно обезвредить как раз необнаруженную парочку.
— Этим ты и займешься. Пусть рабы днем отыщут место, где затаилась сия парочка, и на рассвете завтрашнего дня уничтожат ее. После этого им надлежит отрезать отход дозорным из орешника, и мы с двух сторон сообща легко разделаемся с ними.
— Обязательно на рассвете? А если им удастся сделать это раньше?
— Я сказал — на рассвете. Воевода Бразд выставил дозорных вчера вечером и сменил их сегодня утром на заре. Думаю, что этих он заменит вечером, а следующая пересмена будет завтра снова на заре. Вот их-то нам и нужно убрать, чтобы иметь время до вечера.
— Я сделаю все, как ты велел, — сказал Хозрой. — Но у меня к тебе два вопроса. Первый…
— Я отвечу на них, — оборвал Хозроя собеседник. — Но не придумывай новых — твой раб уже вылез из лодки и направился к шатру. Ты хотел узнать, каким образом мне известно то, что присходит в нашем лагере и на тайной тропе, как я поддерживаю связь со своими? И если ко мне с вестями сможет пробраться один человек, то почему тем же путем не могут пройти десять, сто, тысяча воинов, чтобы на-асть на русов сзади? Другими словами, зачем возиться с до-эрными у тайной тропы, если все можно сделать гораздо проще. Так?
— Да.
— Вести из нашего лагеря я получаю через ученых голубей, прилетающих ко мне дважды в сутки. А дорога по воздуху еще не доступна ни одному из смертных… Еще ты хотел спросить, когда тебе будет позволено расстаться с русами. У тайной тропы твоих рабов наверняка приметят русы и после смерти дозорных заподозрят тебя в тайных кознях против них. Так вот, ты должен сделать все так, чтобы русы не могли тебя ни в чем заподозрить, поскольку тебе и впредь придется часто бывать на Руси и слыть другом киевского князя… останется им Игорь или его место займет кто-либо другой. Уверен, что тебе нетрудно будет остаться в этой истории с дозором чистым. Как я догадываюсь, ты неспроста таскаешь с собой повсюду жадного и недалекого Исаака?
Собеседник распахнул полог шатра, шагнул навстречу риближавшемуся рабу, замахнулся на него клюкой:
— Мерзавец! Думаешь, эта горсть крошек и кость, которую ты обглодал по пути, могут насытить голодного человека?
Вижу, ты такой же скупердяй, как твой хозяин! Да настигнет вас за это небесная кара!
Выхватив из рук ошеломленного раба большую лепешку и солидный кусок жареной баранины, бродяга с проклятиями заковылял от шатра.
— Если еще раз допустишь ко мне этого негодяя, я прикажу выпороть тебя, — бросил Хозрой рабу. — Не спускай глаз с палатки Исаака и, когда он оттуда выйдет, сразу сообщи мне.
Исаак появился из палатки, когда план предстоящих действий полностью созрел в голове Хозроя. Выждав время, за которое Исаак должен был успеть позавтракать, Хозрой отправился к нему.
— А я собрался идти к тебе, — обрадовался Исаак. — Знаешь, что из всех сопровождавших русов купцов мы остались сегодня двое? Остальные побоялись, что русы будут мстить, если ал-арсии их разгромят, и уплыли в Итиль.
— Прекрасно! Значит, нам двоим достанется все, что русы и викинги не возьмут с собой в дальнейший путь. А расстаться им придется со многим. За победу над ал-арсиями и ополченцами они заплатят большой кровью, и волочь всю добычу на себе к Саркел-реке им будет не под силу. А раз так, часть ее достанется тому, кто заплатит за нее хоть что-то. Нам повезло, Исаак, мы будем покупать все предложенное нам за треть цены!
— А если русы будут разбиты? К их противнику в любой миг может подойти подкрепление. Тогда русы и викинги могут отомстить за своих убитых нам.
— Разве ты не видел, как бежали вчера от русов ал-ар-сии? А итильские ополченцы вообще ни на что не способны! Одних угораздило попасть в ловушку воеводы Асмуса, другие все сражение простояли напротив викингов ярла Олафа. Нет, Исаак, победа будет за русами! А часть добычи, оказавшейся для них обременительной, попадет тому, кто будет рядом с ними и сможет купить ее. Если бы дело обстояло иначе, разве я находился бы сейчас здесь? Скажу тебе как старому, верному другу больше. — Хозрой наклонился к Исааку: — Я уже договорился с русами, что только мы с тобой будем покупателями добычи, которую они из-за потерь не смогут взять с собой к Саркелу. Сегодня я хочу поговорить об этом и с викингами. И хорошо, что мы остались вдвоем — у нас не будет соперников.
— Ты смог договориться с русами? — оживился Исаак. — В таком случае с викингами у тебя не будет затруднений — с ярлом Эриком ты давно нашел общий язык, а все другие ярлы следуют его примеру.
— Тоже надеюсь на это, хотя кое-какие трудности у меня могут возникнуть. Мы условились с ярлом Эриком встретиться сегодня вечером у меня в палатке, а это значит, что его прежде всего нужно допьяна напоить и до отвала накормить. С вином у меня все в порядке, а вот с едой…— Хозрой обреченно махнул рукой. — Мой лучший повар после Каспийского похода заболел, а тот, что сейчас при мне, вряд ли сможет приготовить любимую грибную похлебку ярла Эрика. Может, выручишь меня и велишь своему повару заняться грибной похлебкой? Уверен, что он справится с этим делом куда удачнее, чем мой неумеха. Как-никак разговор с ярлом важен для нас обоих, а если у ярла из-за неудачной похлебки испортится настроение, в убытке окажусь не только я.
— О чем ты говоришь? — замахал руками Исаак. — Мой повар в твоем распоряжении до вечера. Да и разве может быть иначе? Ведь мы, сыны истинной веры, всегда и во всем должны помогать друг другу. Если мы не протянем один другому в трудную минуту руку, то кто это сделает вместо нас? Все народы мира враждебны нам, и только наше единство помогает нам выстоять в борьбе с ними.
— Спасибо, Исаак, — растроганно сказал Хозрой. — Жду твоего повара у себя в палатке.
Повар прибыл примерно через полчаса после возвращения Хозроя. В палатке его поджидали два раба Хозроя в длинных серых плащах и опущенных на лица капюшонах. У каждого из них в руках была большая берестяная корзина.
— Исаак сказал, зачем ты мне понадобился? — спросил Хозрой у повара.
— Да. Я должен приготовить грибную похлебку, которую любит ярл Эрик. Но я не знаю…
— Приготовить? — прервал его Хозрой и расхохотался. — Вначале ты соберешь грибы, из которых станешь варить похлебку, и только потом займешься самой похлебкой.
— Собирать грибы? — удивился повар. — Разве это мое дело?
— А чье? Неужели ты думаешь, что эти две образины, родившиеся и выросшие в хорезмийских песках, — указал Хозрой на своих рабов, — что-либо смыслят в грибах? Да они нарвут таких, что отправят меня и ярла на тот свет. Так что бери тоже корзину и отправляйся с рабами за грибами.
— Я впервые в этих краях и не знаю…
— Ты явился сюда болтать или выполнять мои распоряжения? — с раздражением спросил Хозрой. — Мои рабы видели, где вчера вечером собирали грибы русы и викинги, и отведут тебя туда. Ступай.
Отправив повара и рабов, Хозрой довольно потер ладони. Рабы знали, куда отвести повара и что на самом деле искать в том месте. И неспроста они теплым утром обрядились в длинные плащи с капюшонами — в своей обычной для рабов одежде и с наполовину прикрытыми лицами они будут неприметны рядом с ярко одетым, длинным как жердь поваром Исаака, которого к тому же знали многие русские воеводы и варяжские ярлы, знакомые с его хозяином. Бродящая по лесу троица грибников наверняка привлечет внимание встретившихся на их пути русов и викингов, и самый запомнившийся грибник — а это конечно же будет повар Исаака! — в случае неприятностей направит след к своему хозяину, но никак не к Хозрою. А уж Хозрой предусмотрел, чтобы этот след не оборвался и вывел туда, куда ему нужно.
В ожидании рабов Хозрой покинул палатку, взобрался на высокий береговой откос, с которого вчера наблюдал за полем боя. Но если вчера сражение вызывало в нем живейший интерес, сегодня его не было. Поскольку ал-арсии намерены нанести по русам решающий удар завтра, сегодня они будут сражаться вполсилы, добиваясь лишь, чтобы русы и викинги остались на прежней позиции у выхода волока в открытую степь. Да и русам с викингами ни к чему проявлять сегодня излишнее боевое рвение. Разбить превосходящего в силах конного врага они были не в состоянии, а наступать на него и отгонять в степь имело смысл только в случае, если за ними будут неотрывно следовать поставленные на катки суда. Однако для этого их нужно было вначале вытащить из реки, что было далеко не простым и быстрым делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78