Ц Ты хочешь ее спасти?
Ц Хочу.
И тут Ц поскольку тема касалась жизни и смерти Ц заговорил воин.
Ц Список, Ц весомо произнес Вуанг.
Я мотнул головой.
Ц К черту Список.
Ц Хонгль, мы не протянем без Силы до следующей Ночи, Ц заметил Ашгарр.
Ц Пусть.
Вуанг напомнил:
Ц Правило шесть. Лучший способ победить Охотника Ц избежать встречи с
ним.
Ц К черту правила, Ц заявил я.
Повисла напряженная пауза.
Первым нарушил ее Ашгарр.
Ц Давай так, Ц предложил он, Ц сначала Список, потом Ц девушка.
Ц Ты хочешь, чтобы она увидела дракона? Ц изумился я.
Ц Мы будем в Силе, мы сделаем так, что она забудет дракона.
Ц А если этот псих что-то с ней сделает, пока дракон будет возиться со Спи
ском?
Ц Не сделает, Ц вставил свое веское слово Вуанг.
Ц Ты так уверен?
Ц Охотнику нужен дракон, а не девушка. Пока не прилетит дракон, она будет
жить.
Ц А когда прилетит, умрет?
Ц Нет, не умрет. Дракон ее спасет.
Они меня убедили.
Ц Чего стоим?! Ц проорал я. Ц Солнце уже зашло. Пора!
И три голых озадаченных нагона рванули к потемневшему холму.

ГЛАВА 16

Когда добрались до вершины, Вуанг распечатал контейнер и осторожно выну
л из колбы ледяную пирамиду, от которой исходило мерцающее зеленоватое с
ияние. Это светилось наше сердце. Оно неистово колотилось, заходилось в к
рике, просилось на волю.
Обхватив пирамиду со всех сторон, мы принялись растапливать лед, и уже со
всем скоро наши мокрые ладони ощутили живое тепло золотого кристалла.
Ц Хонгль, начинай, Ц приказал Вуанг.
Ц Начинай, Хонгль, Ц попросил Ашгарр.
Я кивнул сперва одному, потом другому, закрыл глаза и размеренно произне
с то немудреное заклинание, какое всегда произношу в подобном случае. Сн
ачала изрек:

Исполнено небо ветром.
Тают закат и лед.

А затем сделал паузу и попросил:

Сердце, нагонам дай света,
Отправь дракона в полет.

Сердце меня услышало и исполнило мольбу.
Кристалл завибрировал, набух, его лучи стали расти, вытягиваться и обвив
ать наши руки. Сначала руки, потом плечи, заскользили по спинам, опустилис
ь к бедрам, потянулись вниз. Они обвивали нас, словно лианы деревья, Ц нас
тойчиво, плотно, навсегда. И очень скоро мы, прижатые друг к другу настольк
о, что никакого продуху не было, оказались внутри золотого сияющего коко
на, верхний слой которого вскоре так уплотнился, что стал походить на ско
рлупу яйца.
А дальше, без каких-либо заминок, свершилось то, что должно было свершитьс
я.
Отдав все свои соки, сердце мелко задрожало, лопнуло и стало светом, мощны
м золотым потоком, хлынувшим наружу. Он ударил в темный купол неба и взбил
там, наверху, огненный вихрь. Вихрь, увлекая в круговое движение все окрес
т, разорвал Пределы, и тотчас между небом и землей образовалась черная во
ронка, которая, словно гигантский насос, стала втягивать все сущее. Втяну
ла и золотое яйцо, внутри которого мы находились. Миг Ц и мы уже там.
Непонятно где.
И как бывало раньше, все мое зачарованное великим действом естество прон
зила боль. Такая, что впору умереть. Но я прекрасно знал, что боль уйдет. Нео
бходимо потерпеть. Перетерпеть. Не смерть нас ждала, нет. Рождение. Хотя, б
ыть может, в данном случае это одно и то же.
От боли я не мог дышать и думать, но мог видеть. И я видел сквозь окружавшую
нас золотистую оболочку, что мы, вращаясь и переворачиваясь, несемся по з
меистому тоннелю, наполненному сиянием всевозможных и невозможных цве
тов.
Неслись мы целую вечность и с нарастающей скоростью.
А когда вечность уткнулась в миг, а скорость выросла настолько, что все цв
ета слились в один Ц белый, яйцо вылетело куда-то туда, где благополучно
разорвалось.
От нестерпимой боли я закричал, увидел вспышку и ослеп.
А когда вновь смог видеть, осознал, что все кончено.
Мышка бежала, хвостиком вильнула, яйцо упало и разбилось, удушье закончи
лось, боль ушла, жалкую телесность заменила небывалая легкость, пришло о
щущение счастья. На миг почудилось, что я по какой-то дивной случайности п
опал в тот прекрасный мир, где меня встретят ликующим ревом крылатые сор
одичи, свободно парящие в небе.
Но этот миг прошел Ц был, и нет его.
Эйфория съела сама себя, все встало на свои места.
Мир вокруг был все тем же постылым миром людей. Об этом говорили и скудные
огни ближайшей деревушки, и темная полоса шоссе, и мутное серебро извили
стой реки, и еле слышное тарахтение чахоточного дизеля, и Ц да, да, да Ц ге
одезический триангулятор, над которым я завис.
Мир остался прежним, а вот я сам изменился: нагонов Вуанга, Ашгарра и Хонгл
я не стало, зато появился ангел справедливости, демон воздаяния Ц золот
ой дракон по имени Вуанг-Ашгарр-Хонгль. О чем я троекратно и оповестил Пр
еделы громким клокочущим криком: «Осоколодонг!»
Покружив над холмом, я убедился, что небо меня по-прежнему любит, что оно м
еня по-прежнему держит, и поспешил, выписывая крылами строгие восьмерки,
в сторону спящего города.
Известно, что японский иероглиф, означающий «полет дракона», имеет сорок
восемь черт и его написание из-за сложности не входит в перечень обязате
льных навыков курса японской каллиграфии. Ничего удивительного в этом н
ет Ц описать полет дракона, все эти замысловатые фигуры, которые он може
т выделывать в воздухе, практически невозможно. Это столь же трудно, как и
описать те чувства, которые испытывает дракон во время полета.
Я летел над облаками, поглощенный трепетным восторгом свободы. Летел рас
кованно, лихо, в свое удовольствие. Делал несколько мощных взмахов, подни
мался вверх и ложился, расправив крылья, на поток. Затем вновь месил возду
х крыльями, чтобы подняться выше. И выше. И выше, и выше, и выше. И вновь опуск
ался, отдаваясь на волю воздушным течениям. Несколько раз нырял к земле
Ц складывал крылья и с радостным возгласом «Осзгагэла!» камнем падал вн
из. В последнюю секунду расправлял крылья, гася скорость падения, и плавн
о выходил из пике.
Потом Вуанг взял во мне верх над Ашгарром, я перестал резвиться и, памятуя
, что впереди много серьезных дел, набрал крейсерскую скорость.
Подо мной клубились облака, надо мной светились звезды. Отсюда, с заоблач
ной высоты, мерцающие мертвым светом звезды казались еще притягательне
й, еще загадочней. Я люблю разглядывать звезды. Звездное небо над головой
Ц одна из двух непостижимых для меня тайн мироздания. Воистину так. Вот ч
его не постичь, того не постичь. Начинаешь задумываться, сколько их там, и
крышу сносит. Все три крыши. Лучше не задумываться.
К слову говоря, вторая тайна бытия, которая не дает мне покоя, Ц непонятн
ая укладка шпал на железных дорогах. Никак не могу взять в толк, отчего шпа
лы укладывают таким диковинным образом, что, шагая с одной на другую, прих
одится семенить. Шагать же через одну тоже невозможно Ц приходится прыг
ать. Почему так? Нет ответа. Тайна.
Между тем я мало-помалу приближался к городу. Сквозь облачную муть стали
видны переливы его ночных огней. Я спустился чуть ниже и взял курс на вост
ок.
Не случайно.
Первым делом мне предстояло разобраться с бандой Кости Хохолка, с отморо
зками, которых мой информатор назвал «грабителями с большой дороги». Дей
ствительно Ц грабители, действительно Ц с дороги. Все так. Но если б толь
ко так. Ладно бы только грабили пеших да конных, так ведь взяли моду убиват
ь почем зря. Если говорить всерьез и конкретно, то в актуальный Список я эт
их уродов занес за то, что в начале июня расстреляли группу местных «челн
оков». Пилили-пылили люди себе в Китай за товаром, планы строили на будуще
е, мечтали о чем-то, а тут эти. Трах-бабах Ц и нет никаких планов, и нет никак
ого будущего. А есть пять трупов, включая труп водителя микроавтобуса, ко
торый и вовсе был не при делах. И за что, спрашивается? За пятнадцать тысяч
зеленых денег. Цена жизни человека Ц три тонны зеленых денег? Так получа
ется? Впрочем, времена нынче такие, что и за алтын зарезать могут. Удивлять
ся не приходится.
Хохолка с его подручными я собирался найти между восьмым и пятнадцатым к
илометрами Лачугского тракта. Неделю назад закинул гадам дезинформаци
ю про фермера, который-де повезет из Города обналиченный банковский кре
дит. Надеялся, что ребята наживку схватят и заодно крючок проглотят.
Они, слава Силе, клюнули.
Правда, нашел я уродов не сразу: шел на бреющим чуть в стороне от трассы и, н
е заметив (складки местности подвели) их темно-зеленого джипа, пролетел м
имо. Но, услышав протяжный сигнал, оглянулся. Это водитель белых «жигулей
» обругал их за то, что стоят с выключенными фарами. Правильно сделал. Спас
ибо ему.
Я сделал поворот на «горке», подтянулся, жестко спикировал на крышу джип
а и провел по лакированной жести всеми восемью когтями передних лап.
Первым на раздавшийся скрежет выскочил водитель. Он даже испугаться не у
спел, я маханул хвостом и срубил его голову отточенным ребром нароста. Об
езглавленное тело рухнуло наземь и стало обильно поливать черное красн
ым, а голова, прокатившись по капоту, свалилась на другую сторону машины.

Меня же окатила Ц оршегланг! Ц горячая волна отобранной Силы.
Впрочем, долго упиваться возрождением своего магического могущества м
не не пришлось. Хлопнула задняя дверка, и с криком «Что за дела?!» из машины
выскочил еще один выродок. Оказалось Ц сам Костя Хохолок. Увидев меня, за
хлебнулся собственным криком, побледнел лицом и обмочился. Потом вновь з
аорал (уже иначе Ц не истошно, визгливо), сорвался и побежал через поле к к
ромке леса.
Я нагнал его в три взмаха, повалил на землю и…
И Ц оршегланг! Ц вновь возбужденно вскипела черная кровь.
Между тем оставшиеся в джипе, сообразив, что на их глазах разверзся ад, реш
или спасти себя банальным бегством. Двигатель заурчал, фары вспыхнули, и
машина, набирая скорость, покатила в сторону города.
Азарта от погони я не испытывал, нет. Какой тут, к чертям, азарт? Ничего личн
ого. Я просто делал то, что должен. Просто делал. И даже две пули, которые выб
или несколько чешуек из золотого панциря груди, не разозлили меня. Пусто
е.
Нагнав машину, я разбил заднее стекло, после чего, вогнав когти в жесть, ус
елся на крыше. Ответил угрожающим ревом на крики отчаяния и накрыл крыло
м переднее стекло. Убрал только тогда, когда джип, пометавшись по дороге и
спуганным зверем, собрал несколько бетонных столбиков на правой обочин
е и на всей скорости вылетел с полотна. На то, как он перелетал кювет, как за
валивался в полете на правый бок и как приземлялся на крышу, я наблюдал уж
е со стороны.
Подлетев, почувствовал острый запах разлившегося бензина и, недолго дум
ая, пыхнул огнем.
Оршегланг! Ц одна волна Силы обдала меня сразу. А вторая Ц оршегланг! Ц
настигла, когда был уже метрах в пятидесяти от пылающего джипа.
Теперь мой путь лежал в поселок Новый.
Направился туда не через город, а напрямки, но на всякий случай все же обле
тел стороной залитый сигнальными огнями аэродром.
Крюк вышел небольшим, и уже совсем скоро я благополучно приземлился у ко
ттеджа инспектора Федерального казначейства Дорохова Р.Д.
Тишина вокруг стояла необыкновенная, только где-то в ухоженной траве га
зона неумело воспевал луну глупыш-сверчок да поскрипывала старая сосна
. Нарушать ночное благолепие мне не хотелось, поэтому ломиться в дом не ст
ал и просто поджег беседку.
Роберт Дмитриевич Дорохов, примерный семьянин и дисциплинированный ра
ботник, который месяц назад изнасиловал в своем гараже, а после задушил з
аочницу сельскохозяйственной академии, выбежал из дома полуголым. Но ме
ня это не смутило. Я вогнал ему когти задних лап в плечи, издал победный ре
в и поволок под облака.
Он был тяжел, но не настолько, чтобы мне это мешало летать. И то, что он орал
и извивался, словно червяк на крючке, меня тоже не особо беспокоило. Я мог
бы легко долететь с ним до столицы. Или до Владивостока. Но смысл? Долетел
до ближайшей рощи и отпустил на волю. Упал Роберт Дмитриевич, с моей точки
зрения, удачно. Животом на острую верхушку сосны.
Оршегланг!
Затем я совершил перелет на другой край города, к особняку оптового торг
овца героином Романа Зуева по кличке Злат. Этот сукин сын, загубивший нем
ало юных душ, оказался не из трусливого десятка. Пьяно орал, матерился и от
стреливался из «Бекаса», полагая, видимо, что я фантом, рожденный белой го
рячкой. Шмалял будь здоров. Но, правда, недолго. Я слишком торопился, чтобы
позволить этому человеку с лицом утопленника перезарядить ружьишко. Не
позволил. Подлетел и Ц оршегланг! Ц вырвал пустое сердце из его груди.
А легче всех отделалась Алла Викторовна Купреянова. Вряд ли детоубийца п
оняла, кто подцепил ее за шиворот и Ц оршегланг! Ц кинул вниз, когда она, у
слышав непонятный стук, вышла на балкон.
«Раньше бы похоронили за оградой», Ц подумал я, сделав траурный круг над
распластавшимся телом.
«Больше родить не сможет», Ц справедливо заметил Ашгарр.
«Убить тоже», Ц вторил ему Вуанг.
Исчерпав все пункты актуального Списка, я ощущал в себе такую Силу, что мо
г бы свернуть горы. Какие угодно. Любые.
Но только мне было не до гор в тот час: где-то за городом в темном лесу ждала
своего избавителя рыжеволосая девушка Ольга.
Летел я над городом невысоко, под облаками, и того, что кто-нибудь увидит, н
е боялся. Увидит и увидит. Фантазия у людей небогатая, решат Ц очередное Н
ЛО. Уже бывали случаи. К примеру, когда в 1990 году увязался из любопытства за
колонной ракетного комплекса «Тополь», стратегические воины рассудили
просто Ц тарелка инопланетян. Тарелка Ц и баста.
Каждый третий скажет, что летающие тарелки есть.
Это драконов Ц ха-ха! Ц не бывает.
Добравшись до телевышки, я поддался просьбе Ашгарра и коснулся лапой ант
енны, за что получил от Вуанга презрительное: «Детский сад». Осознал неум
естность поступка, сконфузился и дальше хлопал крыльями с удвоенным ста
ранием.
Потом перелетал Реку недалеко от плотины.
Ночью и с высоты Река похожа на нож, а Город Ц на утыканный свечами праздн
ичный торт, разрезанный на две равные части. Оставив правую часть, я за три
минуты перемахнул на левую и устремился к вокзалу, чтобы уже до станции «
Дачная» добираться, держа за ориентир железную дорогу. Так захочешь Ц н
е собьешься.
Впрочем, я и не хотел.
Уже через полчаса я подлетел к шестой по счету станции и пошел
на снижение: шестая, по моим раскладам, и должна была быть той, которая нуж
на. Спустившись к подобию вокзала, я прочитал буквы на фасаде и убедился, ч
то это действительно так. Хвалить себя за сообразительность не стал, ста
л разыскивать реку, про которую говорила девушка.
Поднялся выше и огляделся.
Справа от железнодорожного полотна угадывался дачный поселок. Там свет
ились огни в окнах, пахло печным дымом, лаяли псы.
Слева тянулась нитка федеральной трассы, за которой темнел лес.
Я пошел влево, к лесу.
И угадал.
Как только перемахнул шоссе, сразу увидел реку. Точнее Ц не реку, речку. В
есной, видимо, буйная, а сейчас жалкая, обмелевшая, не имеющая силы пробить
себе свой собственный путь, она петляла между заросшими холмами-косого
рами, иногда теряясь в густых зарослях низин. Я полетел против ее течения
и уже после пятого изгиба увидел костер. Он горел на большой поляне, с одно
й стороны окруженной лесом, с другой Ц излучиной реки. Все говорило о том
, что это и есть то самое место, где меня ждет Охотник. И прежде всего говори
ло об этом мое чутье.
Сразу приземляться я не стал (слишком стар, чтобы в Ночь Полета делать что
-то сломя голову), решил вначале осмотреться. Сделал несколько кругов над
поляной: прежде, как водится, по часовой стрелке, затем Ц против. Ни Олю, ни
Охотника не увидел. Река имелась Ц воняла тиной. Костер был Ц горел, потр
ескивал. А еще наблюдался пустой черный внедорожник, он стоял у леса в тен
и деревьев. Людей же не было.
Ничего не понимая, я пошел по спирали на снижение и опустился на траву воз
ле костра.
«Прячется в лесу?» Ц предположил я.
«Похоже», Ц согласился со мной Ашгарр.
А Вуанг возразил: «Уже нет».
Он был прав Ц из леса на освещенную луной поляну, непринужденно жонглир
уя мечом, выходил человек в серебристой накидке с капюшоном. Лица его вид
но не было, но сомневаться не приходилось, что это и есть Охотник.
Ц Где девушка? Ц прохрипел я, пытаясь хоть как-то сымитировать человеч
ескую речь.
Видимо, у меня это неплохо получилось, поскольку Охотник замер, уверенны
м движением потянул тесемку, скинул накидку и, тряхнув рыжими кудрями, от
ветил:
Ц Я здесь, Егор!
И вновь стал…
Стала приближаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44