Я скинул Инспектора с плеч и, забо
тливо оправив его спецовку, спросил:
Ц Жив-здоров?
Ц Вроде бы, Ц кивнул он, все еще с опаской глядя на огонь.
Впрочем, огонь быстро начал угасать, и через несколько секунд стена внов
ь стала неинтересно каменной.
Ц Вуанг! Ц крикнул я в темноту.
Глухое эхо было мне ответом.
Ц Может, спит? Ц спросил Тнельх.
Ц Нет, это не про него, Ц заверил я и врубил фонарь.
В ту же секунду мелькнула тень, и Воин, не произнеся ни звука, схватил желе
зной хваткой Инспектора за горло.
ГЛАВА 5
Лицо Тнельха превратилось в маску, бедняга слова не мог сказать, только х
рипел.
Ц Вуанг, отпусти его, Ц приказал я.
Воин меня услышал, но не послушал. Работал четко по инструкции: человек не
должен подходить к Тайнику, всякая попытка проникновения должна быть не
медленно пресечена, точка.
Понимая, что через две-три секунды мы будем иметь труп и бледный вид, я пос
пешил объяснить:
Ц Вуанг, это Инспектор. Он онгхтон.
Воин хватку не ослабил, но задумался.
Я воспользовался его замешательством для того, чтобы нащупать на груди Т
нельха медальон, вытянуть и предъявить.
Ц Видишь Ц Допуск. Отпусти брата.
Вот это вот помогло.
Ц Ну и работка у тебя, Вуанг-Ашгарр-Хонгль, Ц произнес Инспектор, когда
откашлялся и смог дышать. Ц Сам себе не веришь.
Ц По-другому нельзя мне, Ц с притворным сожалением сказал я. Ц Себе нач
нешь верить Ц другим поверить захочется. Какой Страж из того, кто всем ве
рит? Никакой. Верящий всем подряд Страж Ц не Страж, а облако в штанах.
Ц Крепкий чертяка, Ц кивнул Тнельх в сторону Вуанга, который, не чувств
уя за собой никакой вины, уже зажигал один за другим настенные факелы. Ц
Так придавил, что все заклятия-проклятия из головы напрочь вылетели.
Ц Что умеем, то умеем, Ц без лишней скромности сказал я, с любовью разгля
дывая тренированное тело Вуанга.
На воине были лишь черные хлопчатобумажные штаны свободного фасона и бо
льше ничего: голый торс, босые ноги и блики огня на бритой башке. И дело не в
том, что мы застали его врасплох, он всегда под землей ходит в таком виде. Т
аков уж стиль Ц минимум тряпок, максимум мускулов. Все, как и обещано в пе
сне: стальные нервы, стальная плоть, стальная хватка когтей.
Когда Вуанг зажег последний факел, я торжественно объявил:
Ц Вот он, наш бункер.
И жестом пригласил гостя оценить незатейливое убранство помещения, в ко
тором находится Тайник.
То, что я называю бункером, Ашгарр Ц бомжатником, а Вуанг никак не называе
т, представляет собой круглый зал с куполообразным сводом. Сам зал пуст к
ак выеденное яйцо (если, конечно, не брать в расчет трофейное оружие на сте
нах), но имеет ходы в пять келий. В одной из них находится Тайник с фрагмент
ом Вещи Без Названия, три предназначены для Хранителей, еще одна Ц кухня
с очагом. Что находится в последней, в пятой, никто не знает. Заходить туда
запрещено.
В келье, предназначенной для меня, я соорудил химическую лабораторию. Ра
змерами она невелика, но в ней есть все, что нужно для спагирических опера
ций, родственных алхимическим, но производимых не над минералами, а над р
астениями и растительными экстрактами. Есть там и классический атанор
Ц печь с мехами и ретортой, и колбы разных форм, и змеевики разных калибро
в, и в неограниченном количестве препараты-химикаты всякие, и ингредиен
ты-компоненты Ц какие только душа ни пожелает.
Когда приходит мой черед сменить Вуанга, я коротаю время, пронося дары Фл
оры через двенадцать врат, ведущих к открытию эликсира жизни. Врата эти: р
азделение, размягчение, расщепление, растворение, разложение, соединени
е, перегонка, возгонка, брожение, усиление, разбавление и волнение. Эликси
р пока не получил (да он мне и без надобности), но в качестве того, что называ
ется «побочным эффектом», создал немало полезного. В том числе Зерна Све
та и Бальзам Золотого Дракона.
Келья Ашгарра похожа на склад музыкального магазина. Всеми этими духовы
ми, ударными и щипковыми инструментами, которыми завалил свою келью поэт
, можно оснастить сводный оркестр Сибирского военного округа. Единствен
но чего у Ашгарра нет, так это рояля. И еще арфы. Вообще-то он хотел притащит
ь и эти крупногабаритные балалайки, но мы с Вуангом запретили. Согласись
мы на рояль с арфой, он бы не успокоился и стал бы требовать орган.
У Вуанга в келье с десяток тренажеров, циновка и широкий поддон с речным п
еском. Тренажеры Ц понятно для чего, циновка Ц для отдыха и медитаций, пе
сок Ц для того чтобы записывать сочиненные хайку. Хайку Ц это обязател
ьно. Ведь Вуанг не только воин, но и поэт. Немного. А помимо того Ц маг. Чуть-
чуть. Так же как и я Ц немного воин и чуть-чуть поэт, а Ашгарр Ц немного ма
г и чуть-чуть воин.
Когда я в прошлый вторник пополнял провиант, на песке ореховым прутиком
было выведено:
лапа дракона
раскрытого веера
тень на белой стене
В чем сакральный смысл, не совсем понял, но образ зацепил и не отпускал до
среды. Потом все завертелось и стало не до того.
Тнельх, осмотрев бункер, сразу вычислил келью, где находится Тайник.
Ц Здесь? Ц указал он на обитую кованым железом дверь.
Я кивнул:
Ц Здесь.
Вуанг ничего не сказал, лишь испытующе посмотрел на гостя Ц сумеешь ли о
ткрыть?
Он сумел.
Знал древнее заклинание и, произнося его, ни разу не ошибся.
В Тайник, как это в таких случаях и полагается, мы вошли втроем. Первым Ц И
нспектор. За ним, освещая помещение факелом, вошел Вуанг. И уже следом за в
оином шагнул я.
Без лишней суеты мы окружили стоящий посреди кельи щербатый каменный ку
б, в специальное углубление которого намертво вставлен бронзовый котел.
Эта древняя посудина Ц такая огромная, что в ней за раз можно наварить ку
леш для сотни оголодавших за долгий переход всадников, Ц была до краев н
аполнена водой.
Какое-то время мы молча глядели на воду. Холодная неподвижная гладь отра
жала вертлявые отблески пламени, и в этом причудливом единении таких раз
ных стихий было нечто торжественное. Не знаю, как остальные, а я проникся.
Как и всегда.
Что делать дальше, Инспектор знал на ять, подсказывать не пришлось. Сняв м
едальон Допуска, он шепнул ему просьбу и бросил в воду. Я досчитал до пяти,
прежде чем круг с изречениями Высшего Неизвестного стукнулся о дно. Когд
а волны улеглись, мы увидели в воде небо по-летнему солнечного дня: куда-т
о плыли облака, сновали птицы, а размазанный след самолета походил на зам
ысловатый иероглиф.
Заглядывая в воду, Инспектор стал шарить рукой по небу.
Он разогнал облака, распугал птиц и стер рукавом спецовки инверсионный с
лед самолета, но фрагмента Вещи Без Названия не нашел.
Попробовал еще раз, и вновь безрезультатно.
И еще раз.
Втуне.
Теоретически Инспектор был подкован неплохо, но практические навыки, ув
ы и ах, у него пока отсутствовали. Оно и понятно Ц новичок он и есть новичо
к. Даже опытному Инспектору всякий раз нелегко Ц Тайники по своему устр
ойству уникальны, двух одинаковых нет, поди приспособься. Что уж о новичк
е говорить.
Переглянувшись, мы с Вуангом поняли друг друга без слов Ц нечего выпенд
риваться, надо брату помочь.
И не замедлили.
Воин передал мне факел, мельком глянул в котел и одним молниеносным движ
ением, словно жаба стрекозу, ухватил фрагмент Вещи возле правого уха рас
терявшегося Тнельха.
Это была покрытая патиной медная штуковина, похожая с одной стороны на п
риплюснутый скрипичный ключ, а с другой Ц на букву «айн» древнееврейско
го алфавита.
Инспектор вытащил из заднего кармана джинсов мятый листок из тетрадки в
клеточку и стал сверять нанесенный на него чертеж, очень похожий на детс
кие каляки-маляки, с представленной деталью.
Минуты три прошло, прежде чем он сказал:
Ц Похоже.
А мы и не сомневались.
Инспекция закончилась тем, что Вуанг закинул фрагмент на место, а я сжег п
ротянутый чертеж в огне факела.
Прежде чем отправиться с Тнельхом в обратный путь, я заглянул к себе в лаб
ораторию и сунул в карман спецовки несколько упаковок с Зернами Света. А
потом затянул Вуанга в его келью.
Ц Охотник в городе, Ц предупредил я Воина.
Хотел, чтобы прозвучало более-менее торжественно, но вышло так, будто бри
гадир на стройке объявляет, что подвезли цемент. В ответ Вуанг сдержанно
улыбнулся и несколько раз ударил кулаком по ладони. Я даже и не сомневалс
я, что последует такая реакция: для воина хорошая драка Ц что для второкл
ассницы мармелад.
Сказав все, что хотел сказать, я направился к выходу, но Воин ухватил меня
за рукав. При этом, как всегда, ничего не сказал, лишь бровью повел. Впрочем,
этого было достаточно.
Ц Не волнуйся, Ц сказал я, Ц со Списком все в порядке. Ц Подумал и уточн
ил: Ц Почти в порядке. Не закрыт один пункт, но к Ночи Полета все улажу. Може
т, уже даже завтра улажу.
Вуанг одобрительно кивнул и отпустил рукав. Я направился к выходу, но на п
ороге задержался и повернулся к поддону с песком. Последний опус воина б
ыл таким:
и после всего
все же вертятся они
крутые яйца
Ни прибавить, ни убавить, подумал я и вышел из берлоги, пропахшей потом, рж
авеющим железом и сыромятью.
Выбрались мы Тнельхом на поверхность в начале седьмого. Такого пекла, ка
к днем, уже не было, но жара еще не ушла, поэтому я предложил поужинать за го
родом, в каком-нибудь ресторанчике на берегу Озера. Упрашивать не пришло
сь, Инспектор согласился сразу. И правильно сделал. Глупо не воспользова
ться оказией и не побывать там, где вода бездонна, небо бескрайне, а воздух
чист и прозрачен без «б».
Столь легко согласившись на мое предложение, Тнельх тем не менее вежливо
поинтересовался:
Ц А я тебя не напрягу, брат?
Я вспомнил мертвеца с улицы Бабушкина, подумал о шастающем по городу Охо
тнике, послал мысленный привет находящейся под домашним арестом Лере, на
щупал в кармане ключ от номера 404 гостиницы «Элит Холл» и ответил:
Ц Нисколько.
Когда мы отъехали от Того Самого Места, Тнельх заметил:
Ц Неразговорчив ваш вояка. Слова за все время не сказал.
Ц Это у него с детства, Ц посетовал я. Ц Услышал от кого-то, что иное слов
о убивает, Ц теперь лишнего слова из него не вытянешь. Впрочем, нелишнего
тоже.
Ц Это что-то новенькое Ц воин-пацифист.
Ц Не-а, не пацифист. Просто любит самостоятельно выбирать цель для удара
.
Тнельх удивленно вскинул брови.
Ц Сейчас поясню, Ц сказал я и, осилив запруженный машинами поворот с Ма
ркса на Ленина, рассказал: Ц Дело в том, что после того, как узнал, что слово
иногда убивает, узнал еще и другое. Что однажды произнесенное слово живе
т во вселенной вечно.
Ц Так утверждали философы-стоики, Ц вспомнил Инспектор.
Ц Они, родимые. Вот у Вуанга и сложилась в голове такая картинка: убийств
енное слово беспрерывно летает по вселенной и разит всех подряд. И правы
х и неправых. Всех. Без разбора. Понимаешь, брат, о чем я? Или я слишком путан
но?
Ц Отчего же, понимаю. Слово для него что-то вроде безумной стрелы, котора
я не только указанную цель разит, но и кучу неуказанных.
Ц Вот-вот. Знать не может, как слово отзовется, вот и не произносит.
Инспектор покачал головой:
Ц Да-а-а, затейливый подход.
Ц Бред, конечно, Ц резюмировал я. Ц Но кто здоров?
Тнельх на это ничего не сказал. Отвлекся. Мы как раз проезжали недавно отк
рытую гостинцу «Европа», и Инспектор, провожая взглядом эту игрушку со с
тилизованными под дорические колоннами, одобрительно поохал:
Ц Нет-нет, точно Европа.
Ц Ай, будет тебе, брат, изгаляться-то, Ц проворчал я. Ц Сам же понимаешь,
что никогда здешние места не будут Европой.
Ц Ну отчего же?
Ц А оттого что русские люди не европейцы.
Ц А кто же они?
Ц Русские Ц это… Ц Я отвлекся, дабы шугануть сигналом полезшую под кол
еса тетку, только потом озвучил выстраданное: Ц Русские Ц это русские.
Ц Вопрос спорный, Ц заметил Тнельх. Ц Я так скажу: если русские посчита
ют себя европейцами, они и будут европейцами.
Ц Не уверен, что они этого когда-нибудь захотят. А потом, надо еще чтобы и
европейцы посчитали русских европейцами. Нельзя назначить себя братом
в одностороннем порядке.
Ц Вопрос времени, Ц уверенно сказал Тнельх.
Я и тут не согласился:
Ц Не-а, никогда этого не будет.
Ц Почему?
Ц Потому что европейцы никогда не простят русским спасения от взбесивш
егося ефрейтора.
Ц Думаешь, брат?
Ц Тут и думать нечего. Что я, людей, что ли, не знаю? Знаю.
После этих слов я на какое-то время замолчал, прикидывая: рассказать или н
е стоит? В тему? Не в тему? Решил, что в тему, и поведал следующее:
Ц Есть у меня знакомый дворник, зовут дядей Мишей, погоняло Ц Колун. С ни
м вот какая история приключилась по молодости. В первую свою ходку спас о
н одного весьма авторитетного человека: на того в час бессмысленного и б
еспощадного угара урки кодлой навалились на хоздворе, а дядя Миша вступи
лся, разогнал придурков колуном. Одного так и вообще насмерть ухайдакал,
за что получил от выездной сессии пятачок на сдачу. А дальше так: спасенны
й на словах дяде Мише шибко был благодарен, но в душе Ц возненавидел. Прос
то люто возненавидел. Согласись, брат, непросто авторитетному человеку п
ринять, что его, такого крутого и конкретного, от смерти уберег какой-то л
евый мужичок в потном ватнике.
Притормозив на красный свет, я глянул на Тнельха Ц согласен со мной? Нет?
Но лицо Инспектора не выразило никаких эмоций, и я был вынужден продолжи
ть без поддержки:
Ц Короче, не простил. Погубить не погубил, но все для того сделал, чтобы дя
дю Мишу на другую зону перекинули. Повыше от Полярного круга, подальше от
Уральских гор. Вот такая вот поучительная история с психологическим под
текстом. Так что, брат, уверен я: не простят европейцы русским спасения, ни
за какие коврижки не простят. И хотя, конечно, несправедливо все это, ничег
о тут не попишешь.
Тут загорелся зеленый, я тронулся и сказал:
Ц Но знаешь, брат, что самое забавное?
Ц Что, брат? Ц вяло поддержал мой затянувшийся монолог Тнельх.
Ц Если европейцам вновь будет угрожать какое-нибудь очередное Дикое П
оле, русские опять заслонят их. Я уверен в этом на все сто: встанут стеной и
заслонят. Глупое в этом плане племя.
Ц Глупое, но великое, Ц веско заметил Тнельх.
Ц Тоже верно, Ц согласился я с такой поправкой и, помолчав, добавил: Ц И
про других думают, что великие. Помнишь, как с конца тысяча девятьсот соро
к третьего на полном серьезе стали готовиться к отражению действий неме
цких партизан?
Ц Помню. Смешно.
Ц Смешно.
Дальше какое-то время мы ехали молча, Инспектор стал клевать носом, а зате
м и вовсе заснул. Замаялся бедолага. Еще бы тут не замаяться: долгий переле
т, бессонная ночь, резкая смена часовых поясов и непростая прогулка по по
дземному лабиринту Ц все это бодрости не прибавляет. Меня и самого ко сн
у клонило. Тоже набегался. Да еще и дорога от города до Озера убаюкивающая
: полосы широкие, полотно ухоженное, а пейзаж по обочинам однообразен до ж
ути Ц сосны, березы, березы, сосны и не одной финиковой пальмы. Того и гляд
и, упадешь лицом на руль и съедешь в придорожную канаву.
Чтобы избежать того, что Лера называет «аццким фигаком», я включил магни
толу. Но музыка не взбодрила, даже ненавистный дыц-дыц-дыц и тот не помог. Т
огда применил испытанный способ: стал вслух вспоминать один из эпизодов
бесконечной легенды о золотом драконе, которую поведал мне в свое время
достопочтенный вирм Акхт-Зуянц-Гожд.
Ц Проведя край, дракон долго спал, Ц громко рассказывал я сам себе. Ц Со
стороны казалось, что он мертв. Но это было не так. Просто его сознание укр
ылось в тесную каморку, где не было света, а были мрак и смертный холод. И ещ
е кошмары. Кошмары грызли сознание дракона. И днем грызли, и ночью. И не был
о никакого другого спасения, как только проснуться. Дракон был обязан пр
оснуться, чтобы снова вступить в бой за все, что когда-то любил.
Ц И он проснулся, Ц сказал очнувшийся Тнельх. Ц И увидел, что стал золот
ым.
Похоже, он тоже когда-то слышал эту легенду.
А уже через полчаса мы сидели на террасе уютного ресторанчика, глядели н
а вершины в сизой дымке и хлебали под крики чаек омулевую уху. Хлебали и на
хваливали. Уха, действительно, была чудо как хороша. А другой тут и не быва
ет. Потом пили испанское вино, вслушиваясь в говор набегающей волны. А ког
да слегка осоловели, пошла у нас неспешная беседа. О чем мы только с Тнельх
ом не переговорили. О погодах. О ценах на бензин. О достоинствах накачки ши
н азотом. О политике партии и правительства. О нравах, царящих в институте
, где Тнельх который уже год служит проректором. И еще говорили о нанотехн
ологии, в которой я не бельмеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
тливо оправив его спецовку, спросил:
Ц Жив-здоров?
Ц Вроде бы, Ц кивнул он, все еще с опаской глядя на огонь.
Впрочем, огонь быстро начал угасать, и через несколько секунд стена внов
ь стала неинтересно каменной.
Ц Вуанг! Ц крикнул я в темноту.
Глухое эхо было мне ответом.
Ц Может, спит? Ц спросил Тнельх.
Ц Нет, это не про него, Ц заверил я и врубил фонарь.
В ту же секунду мелькнула тень, и Воин, не произнеся ни звука, схватил желе
зной хваткой Инспектора за горло.
ГЛАВА 5
Лицо Тнельха превратилось в маску, бедняга слова не мог сказать, только х
рипел.
Ц Вуанг, отпусти его, Ц приказал я.
Воин меня услышал, но не послушал. Работал четко по инструкции: человек не
должен подходить к Тайнику, всякая попытка проникновения должна быть не
медленно пресечена, точка.
Понимая, что через две-три секунды мы будем иметь труп и бледный вид, я пос
пешил объяснить:
Ц Вуанг, это Инспектор. Он онгхтон.
Воин хватку не ослабил, но задумался.
Я воспользовался его замешательством для того, чтобы нащупать на груди Т
нельха медальон, вытянуть и предъявить.
Ц Видишь Ц Допуск. Отпусти брата.
Вот это вот помогло.
Ц Ну и работка у тебя, Вуанг-Ашгарр-Хонгль, Ц произнес Инспектор, когда
откашлялся и смог дышать. Ц Сам себе не веришь.
Ц По-другому нельзя мне, Ц с притворным сожалением сказал я. Ц Себе нач
нешь верить Ц другим поверить захочется. Какой Страж из того, кто всем ве
рит? Никакой. Верящий всем подряд Страж Ц не Страж, а облако в штанах.
Ц Крепкий чертяка, Ц кивнул Тнельх в сторону Вуанга, который, не чувств
уя за собой никакой вины, уже зажигал один за другим настенные факелы. Ц
Так придавил, что все заклятия-проклятия из головы напрочь вылетели.
Ц Что умеем, то умеем, Ц без лишней скромности сказал я, с любовью разгля
дывая тренированное тело Вуанга.
На воине были лишь черные хлопчатобумажные штаны свободного фасона и бо
льше ничего: голый торс, босые ноги и блики огня на бритой башке. И дело не в
том, что мы застали его врасплох, он всегда под землей ходит в таком виде. Т
аков уж стиль Ц минимум тряпок, максимум мускулов. Все, как и обещано в пе
сне: стальные нервы, стальная плоть, стальная хватка когтей.
Когда Вуанг зажег последний факел, я торжественно объявил:
Ц Вот он, наш бункер.
И жестом пригласил гостя оценить незатейливое убранство помещения, в ко
тором находится Тайник.
То, что я называю бункером, Ашгарр Ц бомжатником, а Вуанг никак не называе
т, представляет собой круглый зал с куполообразным сводом. Сам зал пуст к
ак выеденное яйцо (если, конечно, не брать в расчет трофейное оружие на сте
нах), но имеет ходы в пять келий. В одной из них находится Тайник с фрагмент
ом Вещи Без Названия, три предназначены для Хранителей, еще одна Ц кухня
с очагом. Что находится в последней, в пятой, никто не знает. Заходить туда
запрещено.
В келье, предназначенной для меня, я соорудил химическую лабораторию. Ра
змерами она невелика, но в ней есть все, что нужно для спагирических опера
ций, родственных алхимическим, но производимых не над минералами, а над р
астениями и растительными экстрактами. Есть там и классический атанор
Ц печь с мехами и ретортой, и колбы разных форм, и змеевики разных калибро
в, и в неограниченном количестве препараты-химикаты всякие, и ингредиен
ты-компоненты Ц какие только душа ни пожелает.
Когда приходит мой черед сменить Вуанга, я коротаю время, пронося дары Фл
оры через двенадцать врат, ведущих к открытию эликсира жизни. Врата эти: р
азделение, размягчение, расщепление, растворение, разложение, соединени
е, перегонка, возгонка, брожение, усиление, разбавление и волнение. Эликси
р пока не получил (да он мне и без надобности), но в качестве того, что называ
ется «побочным эффектом», создал немало полезного. В том числе Зерна Све
та и Бальзам Золотого Дракона.
Келья Ашгарра похожа на склад музыкального магазина. Всеми этими духовы
ми, ударными и щипковыми инструментами, которыми завалил свою келью поэт
, можно оснастить сводный оркестр Сибирского военного округа. Единствен
но чего у Ашгарра нет, так это рояля. И еще арфы. Вообще-то он хотел притащит
ь и эти крупногабаритные балалайки, но мы с Вуангом запретили. Согласись
мы на рояль с арфой, он бы не успокоился и стал бы требовать орган.
У Вуанга в келье с десяток тренажеров, циновка и широкий поддон с речным п
еском. Тренажеры Ц понятно для чего, циновка Ц для отдыха и медитаций, пе
сок Ц для того чтобы записывать сочиненные хайку. Хайку Ц это обязател
ьно. Ведь Вуанг не только воин, но и поэт. Немного. А помимо того Ц маг. Чуть-
чуть. Так же как и я Ц немного воин и чуть-чуть поэт, а Ашгарр Ц немного ма
г и чуть-чуть воин.
Когда я в прошлый вторник пополнял провиант, на песке ореховым прутиком
было выведено:
лапа дракона
раскрытого веера
тень на белой стене
В чем сакральный смысл, не совсем понял, но образ зацепил и не отпускал до
среды. Потом все завертелось и стало не до того.
Тнельх, осмотрев бункер, сразу вычислил келью, где находится Тайник.
Ц Здесь? Ц указал он на обитую кованым железом дверь.
Я кивнул:
Ц Здесь.
Вуанг ничего не сказал, лишь испытующе посмотрел на гостя Ц сумеешь ли о
ткрыть?
Он сумел.
Знал древнее заклинание и, произнося его, ни разу не ошибся.
В Тайник, как это в таких случаях и полагается, мы вошли втроем. Первым Ц И
нспектор. За ним, освещая помещение факелом, вошел Вуанг. И уже следом за в
оином шагнул я.
Без лишней суеты мы окружили стоящий посреди кельи щербатый каменный ку
б, в специальное углубление которого намертво вставлен бронзовый котел.
Эта древняя посудина Ц такая огромная, что в ней за раз можно наварить ку
леш для сотни оголодавших за долгий переход всадников, Ц была до краев н
аполнена водой.
Какое-то время мы молча глядели на воду. Холодная неподвижная гладь отра
жала вертлявые отблески пламени, и в этом причудливом единении таких раз
ных стихий было нечто торжественное. Не знаю, как остальные, а я проникся.
Как и всегда.
Что делать дальше, Инспектор знал на ять, подсказывать не пришлось. Сняв м
едальон Допуска, он шепнул ему просьбу и бросил в воду. Я досчитал до пяти,
прежде чем круг с изречениями Высшего Неизвестного стукнулся о дно. Когд
а волны улеглись, мы увидели в воде небо по-летнему солнечного дня: куда-т
о плыли облака, сновали птицы, а размазанный след самолета походил на зам
ысловатый иероглиф.
Заглядывая в воду, Инспектор стал шарить рукой по небу.
Он разогнал облака, распугал птиц и стер рукавом спецовки инверсионный с
лед самолета, но фрагмента Вещи Без Названия не нашел.
Попробовал еще раз, и вновь безрезультатно.
И еще раз.
Втуне.
Теоретически Инспектор был подкован неплохо, но практические навыки, ув
ы и ах, у него пока отсутствовали. Оно и понятно Ц новичок он и есть новичо
к. Даже опытному Инспектору всякий раз нелегко Ц Тайники по своему устр
ойству уникальны, двух одинаковых нет, поди приспособься. Что уж о новичк
е говорить.
Переглянувшись, мы с Вуангом поняли друг друга без слов Ц нечего выпенд
риваться, надо брату помочь.
И не замедлили.
Воин передал мне факел, мельком глянул в котел и одним молниеносным движ
ением, словно жаба стрекозу, ухватил фрагмент Вещи возле правого уха рас
терявшегося Тнельха.
Это была покрытая патиной медная штуковина, похожая с одной стороны на п
риплюснутый скрипичный ключ, а с другой Ц на букву «айн» древнееврейско
го алфавита.
Инспектор вытащил из заднего кармана джинсов мятый листок из тетрадки в
клеточку и стал сверять нанесенный на него чертеж, очень похожий на детс
кие каляки-маляки, с представленной деталью.
Минуты три прошло, прежде чем он сказал:
Ц Похоже.
А мы и не сомневались.
Инспекция закончилась тем, что Вуанг закинул фрагмент на место, а я сжег п
ротянутый чертеж в огне факела.
Прежде чем отправиться с Тнельхом в обратный путь, я заглянул к себе в лаб
ораторию и сунул в карман спецовки несколько упаковок с Зернами Света. А
потом затянул Вуанга в его келью.
Ц Охотник в городе, Ц предупредил я Воина.
Хотел, чтобы прозвучало более-менее торжественно, но вышло так, будто бри
гадир на стройке объявляет, что подвезли цемент. В ответ Вуанг сдержанно
улыбнулся и несколько раз ударил кулаком по ладони. Я даже и не сомневалс
я, что последует такая реакция: для воина хорошая драка Ц что для второкл
ассницы мармелад.
Сказав все, что хотел сказать, я направился к выходу, но Воин ухватил меня
за рукав. При этом, как всегда, ничего не сказал, лишь бровью повел. Впрочем,
этого было достаточно.
Ц Не волнуйся, Ц сказал я, Ц со Списком все в порядке. Ц Подумал и уточн
ил: Ц Почти в порядке. Не закрыт один пункт, но к Ночи Полета все улажу. Може
т, уже даже завтра улажу.
Вуанг одобрительно кивнул и отпустил рукав. Я направился к выходу, но на п
ороге задержался и повернулся к поддону с песком. Последний опус воина б
ыл таким:
и после всего
все же вертятся они
крутые яйца
Ни прибавить, ни убавить, подумал я и вышел из берлоги, пропахшей потом, рж
авеющим железом и сыромятью.
Выбрались мы Тнельхом на поверхность в начале седьмого. Такого пекла, ка
к днем, уже не было, но жара еще не ушла, поэтому я предложил поужинать за го
родом, в каком-нибудь ресторанчике на берегу Озера. Упрашивать не пришло
сь, Инспектор согласился сразу. И правильно сделал. Глупо не воспользова
ться оказией и не побывать там, где вода бездонна, небо бескрайне, а воздух
чист и прозрачен без «б».
Столь легко согласившись на мое предложение, Тнельх тем не менее вежливо
поинтересовался:
Ц А я тебя не напрягу, брат?
Я вспомнил мертвеца с улицы Бабушкина, подумал о шастающем по городу Охо
тнике, послал мысленный привет находящейся под домашним арестом Лере, на
щупал в кармане ключ от номера 404 гостиницы «Элит Холл» и ответил:
Ц Нисколько.
Когда мы отъехали от Того Самого Места, Тнельх заметил:
Ц Неразговорчив ваш вояка. Слова за все время не сказал.
Ц Это у него с детства, Ц посетовал я. Ц Услышал от кого-то, что иное слов
о убивает, Ц теперь лишнего слова из него не вытянешь. Впрочем, нелишнего
тоже.
Ц Это что-то новенькое Ц воин-пацифист.
Ц Не-а, не пацифист. Просто любит самостоятельно выбирать цель для удара
.
Тнельх удивленно вскинул брови.
Ц Сейчас поясню, Ц сказал я и, осилив запруженный машинами поворот с Ма
ркса на Ленина, рассказал: Ц Дело в том, что после того, как узнал, что слово
иногда убивает, узнал еще и другое. Что однажды произнесенное слово живе
т во вселенной вечно.
Ц Так утверждали философы-стоики, Ц вспомнил Инспектор.
Ц Они, родимые. Вот у Вуанга и сложилась в голове такая картинка: убийств
енное слово беспрерывно летает по вселенной и разит всех подряд. И правы
х и неправых. Всех. Без разбора. Понимаешь, брат, о чем я? Или я слишком путан
но?
Ц Отчего же, понимаю. Слово для него что-то вроде безумной стрелы, котора
я не только указанную цель разит, но и кучу неуказанных.
Ц Вот-вот. Знать не может, как слово отзовется, вот и не произносит.
Инспектор покачал головой:
Ц Да-а-а, затейливый подход.
Ц Бред, конечно, Ц резюмировал я. Ц Но кто здоров?
Тнельх на это ничего не сказал. Отвлекся. Мы как раз проезжали недавно отк
рытую гостинцу «Европа», и Инспектор, провожая взглядом эту игрушку со с
тилизованными под дорические колоннами, одобрительно поохал:
Ц Нет-нет, точно Европа.
Ц Ай, будет тебе, брат, изгаляться-то, Ц проворчал я. Ц Сам же понимаешь,
что никогда здешние места не будут Европой.
Ц Ну отчего же?
Ц А оттого что русские люди не европейцы.
Ц А кто же они?
Ц Русские Ц это… Ц Я отвлекся, дабы шугануть сигналом полезшую под кол
еса тетку, только потом озвучил выстраданное: Ц Русские Ц это русские.
Ц Вопрос спорный, Ц заметил Тнельх. Ц Я так скажу: если русские посчита
ют себя европейцами, они и будут европейцами.
Ц Не уверен, что они этого когда-нибудь захотят. А потом, надо еще чтобы и
европейцы посчитали русских европейцами. Нельзя назначить себя братом
в одностороннем порядке.
Ц Вопрос времени, Ц уверенно сказал Тнельх.
Я и тут не согласился:
Ц Не-а, никогда этого не будет.
Ц Почему?
Ц Потому что европейцы никогда не простят русским спасения от взбесивш
егося ефрейтора.
Ц Думаешь, брат?
Ц Тут и думать нечего. Что я, людей, что ли, не знаю? Знаю.
После этих слов я на какое-то время замолчал, прикидывая: рассказать или н
е стоит? В тему? Не в тему? Решил, что в тему, и поведал следующее:
Ц Есть у меня знакомый дворник, зовут дядей Мишей, погоняло Ц Колун. С ни
м вот какая история приключилась по молодости. В первую свою ходку спас о
н одного весьма авторитетного человека: на того в час бессмысленного и б
еспощадного угара урки кодлой навалились на хоздворе, а дядя Миша вступи
лся, разогнал придурков колуном. Одного так и вообще насмерть ухайдакал,
за что получил от выездной сессии пятачок на сдачу. А дальше так: спасенны
й на словах дяде Мише шибко был благодарен, но в душе Ц возненавидел. Прос
то люто возненавидел. Согласись, брат, непросто авторитетному человеку п
ринять, что его, такого крутого и конкретного, от смерти уберег какой-то л
евый мужичок в потном ватнике.
Притормозив на красный свет, я глянул на Тнельха Ц согласен со мной? Нет?
Но лицо Инспектора не выразило никаких эмоций, и я был вынужден продолжи
ть без поддержки:
Ц Короче, не простил. Погубить не погубил, но все для того сделал, чтобы дя
дю Мишу на другую зону перекинули. Повыше от Полярного круга, подальше от
Уральских гор. Вот такая вот поучительная история с психологическим под
текстом. Так что, брат, уверен я: не простят европейцы русским спасения, ни
за какие коврижки не простят. И хотя, конечно, несправедливо все это, ничег
о тут не попишешь.
Тут загорелся зеленый, я тронулся и сказал:
Ц Но знаешь, брат, что самое забавное?
Ц Что, брат? Ц вяло поддержал мой затянувшийся монолог Тнельх.
Ц Если европейцам вновь будет угрожать какое-нибудь очередное Дикое П
оле, русские опять заслонят их. Я уверен в этом на все сто: встанут стеной и
заслонят. Глупое в этом плане племя.
Ц Глупое, но великое, Ц веско заметил Тнельх.
Ц Тоже верно, Ц согласился я с такой поправкой и, помолчав, добавил: Ц И
про других думают, что великие. Помнишь, как с конца тысяча девятьсот соро
к третьего на полном серьезе стали готовиться к отражению действий неме
цких партизан?
Ц Помню. Смешно.
Ц Смешно.
Дальше какое-то время мы ехали молча, Инспектор стал клевать носом, а зате
м и вовсе заснул. Замаялся бедолага. Еще бы тут не замаяться: долгий переле
т, бессонная ночь, резкая смена часовых поясов и непростая прогулка по по
дземному лабиринту Ц все это бодрости не прибавляет. Меня и самого ко сн
у клонило. Тоже набегался. Да еще и дорога от города до Озера убаюкивающая
: полосы широкие, полотно ухоженное, а пейзаж по обочинам однообразен до ж
ути Ц сосны, березы, березы, сосны и не одной финиковой пальмы. Того и гляд
и, упадешь лицом на руль и съедешь в придорожную канаву.
Чтобы избежать того, что Лера называет «аццким фигаком», я включил магни
толу. Но музыка не взбодрила, даже ненавистный дыц-дыц-дыц и тот не помог. Т
огда применил испытанный способ: стал вслух вспоминать один из эпизодов
бесконечной легенды о золотом драконе, которую поведал мне в свое время
достопочтенный вирм Акхт-Зуянц-Гожд.
Ц Проведя край, дракон долго спал, Ц громко рассказывал я сам себе. Ц Со
стороны казалось, что он мертв. Но это было не так. Просто его сознание укр
ылось в тесную каморку, где не было света, а были мрак и смертный холод. И ещ
е кошмары. Кошмары грызли сознание дракона. И днем грызли, и ночью. И не был
о никакого другого спасения, как только проснуться. Дракон был обязан пр
оснуться, чтобы снова вступить в бой за все, что когда-то любил.
Ц И он проснулся, Ц сказал очнувшийся Тнельх. Ц И увидел, что стал золот
ым.
Похоже, он тоже когда-то слышал эту легенду.
А уже через полчаса мы сидели на террасе уютного ресторанчика, глядели н
а вершины в сизой дымке и хлебали под крики чаек омулевую уху. Хлебали и на
хваливали. Уха, действительно, была чудо как хороша. А другой тут и не быва
ет. Потом пили испанское вино, вслушиваясь в говор набегающей волны. А ког
да слегка осоловели, пошла у нас неспешная беседа. О чем мы только с Тнельх
ом не переговорили. О погодах. О ценах на бензин. О достоинствах накачки ши
н азотом. О политике партии и правительства. О нравах, царящих в институте
, где Тнельх который уже год служит проректором. И еще говорили о нанотехн
ологии, в которой я не бельмеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44