Гревилл торопливо пошел за ней.
Он увидел, как девушка виновато присела перед строгим дворецким и протянула ему то, что держала в руках. Гревилл, вежливо извинившись, взял у нее этот предмет. Веер Аурелии.
– Это веер моей жены. Где ты это нашла?
– У подножия черной лестницы, сэр, – ответила девушка. – Он лежал на второй ступеньке снизу.
Гревилл улыбнулся испуганной девушке, кивнул Гектору и отошел от них, держа веер в руке. Казалось, что он идет неторопливо, однако расстояние от галереи до того места, где Гревилл в последний раз видел Гарри Бонема, он преодолел с такой скоростью, словно бежал.
Гарри собирался потанцевать с женой, но тут заметил Гревилла. Что-то в его походке насторожило Бонема, поэтому он пробормотал Корнелии какое-то извинение и отошел от нее.
Подойдя к Гревиллу, Гарри услышал от него одну короткую фразу:
– Забери Фрэнни. Гарри коротко кивнул.
– Я отправлю Лестера. Это привлечет меньше внимания.
– Тебе лучше знать. Ему потребуется ключ от задней двери и команда для Лиры… чтобы она его подпустила.
Гарри внимательно выслушал, взял ключ, еще раз кивнул и быстро вышел из бального зала.
Гревилл вернулся на галерею, зашел за ширму и спустился вниз по узкой лестнице. Никаких следов борьбы. Аурелия оставила знак на второй ступеньке снизу. Дверь до сих пор не заперта. Гревилл вышел в темный переулок, поднял вверх лицо и беззвучно завыл, глядя на луну. Какой же он идиот! Преступный дурак!
Он решил, что она будет в безопасности в переполненном людьми бальном зале, и отвел от нее взгляд буквально на мгновение! Но им нужна не Аурелия. Точнее, она для них просто средство достижения цели.
Им нужен он. И очень скоро они с ним свяжутся. А до тех пор остается только молиться, что он не опоздал отвести угрозу от Фрэнни, и что они не убьют Аурелию, пока не заполучат его.
Гревилл медленно брел по переулку. Куча конского навоза там, где какое-то время стояли лошади, недалеко от двери. Еще теплая. Гревилл нахмурился, глядя на нее. Прошло полчаса, как она тут появилась, может, чуть больше. Он нагнулся и начал рассматривать булыжники. Три ржавых пятнышка совсем рядом с навозом. Его сердце сильно стукнулось о ребра. Засыхают, но засохли не до конца.
Аурелия ранена, но не сильно. Возможно, она оставила этот знак для него – так же как веер. Значит, она все еще в состоянии контролировать ситуацию. Он пробежался по следам кареты до улицы, но не смог понять, в какую сторону они поехали. Слишком большое движение, и все следы затерты.
– Есть что-нибудь? – Гарри, а следом и Алекс, появились из ни откуда.
– Несколько капель крови в переулке. Думаю, Аурелия хотела, чтобы я их увидел.
– Она ранена? – в бешенстве вскричал Алекс.
– Полагаю, не сильно, – бесстрастно ответил Гревилл. – Им нужен я. – Он коротко безрадостно рассмеялся. – В любом случае они свяжутся со мной очень скоро, если Аурелия у них в заложницах. Они понимают, что я не сдамся, если не увижу ее целой и невредимой, поэтому пока ей ничто не угрожает. И поверьте, джентльмены, она по-прежнему прекрасно соображает.
– А как ты собираешься избежать их ловушки? – Гарри говорил почти так же невозмутимо, как Гревилл.
– А это, друг мой, зависит от ловушки, – ответил тот. – Разные капканы, разные зубья – разные выходы.
– Что требуется от нас?
Гревилл поблагодарил Алекса за предложение поддержки короткой улыбкой.
– Когда Фрэнни окажется в безопасности, я вернусь на Саут-Одли-стрит и буду ждать известий.
– Пойдемте обратно в дом. Боюсь, что Корнелия и Ливия должны знать, что происходит. Они будут удерживать крепость и какое-то время создавать иллюзию того, что все в порядке, но… – Гарри пожал плечами.
– Хуже от этого не будет, – произнес Гревилл. Ему по-прежнему не хотелось втягивать в свои дела других людей, но он понимал, что теперь это не только его дело. Взяв Аурелию в партнеры, он поневоле сделал так, что другие, в частности те, кто имел отношение к его собственному тайному миру, захотят принять в операции участие, если почувствуют, что требуется их помощь. А раз Аурелия в опасности, они не сомневаются, что это необходимо. У него больше нет выбора.
Они вернулись в дом. Бал был в разгаре, оркестр играл, гости танцевали, подкреплялись, играли в карты. А хозяева – и двое друзей хозяев – отважно улыбались и ждали, когда вернется Лестер.
Лестер вставил ключ в замочную скважину кухонной двери. Отлично смазанный замок легко открылся, и он одобрительно кивнул. Кухня освещалась только тлеющими углями в плите, однако Лестеру вполне хватило света, чтобы добраться до двери, ведущей в парадную часть дома. Он знал про Лиру и про то, что у парадной двери должен быть на страже караульный. Но раз в дом вторглись, значит, караульный попал в беду.
Он беззвучно прошел в холл и увидел караульного на полу. Но проверять, как тот себя чувствует, было некогда. Кто-то вторгся в дом, и этот кто-то хотел похитить ребенка. А вдруг Лестер уже опоздал?
Он бесшумно поднялся по лестнице на первый этаж, остановился, прислушался и услышал рычание – негромкое, но от этого еще более угрожающее. Лестер пошел на звук и замер, увидев впечатляющую картину. Он произнес нужную команду. Собака, не поднимая головы от глотки своего пленника, посмотрела ему в глаза.
Лестер сказал следующую команду и осторожно подошел к собаке и лежавшему навзничь мужчине. Лира послушалась и подняла голову, дав ему возможность протянуть руку и прижать пленника к полу. Она сидела рядом и смотрела, как Лестер велит перепуганному до смерти Мигелю перевернуться на живот, а затем связывает за спиной его руки.
– До чего ты великолепное создание! – сказал Лестер, осторожно протягивая руку, чтобы прикоснуться к большой голове Лиры. Собака позволила ему погладить себя, словно в благодарность за отлично выполненную работу.
Лестер рывком поднял Мигеля с пола и пинком открыл дверь в спальню. Швырнув мерзавца лицом вниз на кровать, он тщательно связал ему ноги, затем пропустил веревку под живот, намотал на пояс и привязал его к кроватным столбикам.
– Это удержит тебя здесь, пока я не вернусь, друг мой, – весело произнес Лестер. – Но на всякий случай Лира останется тебя охранять.
Лестер присел на корточки, взял собаку за подбородок и, глядя ей прямо в глаза, произнес несколько слов. Лира выслушала, шумно вздохнула и улеглась рядом с кроватью, на которой дрожал и трясся привязанный пленник.
Лестер с облегчением поднялся и пошел наверх, в детскую. Дейзи спала в своей комнате, смежной со спальней Фрэнни, однако он очень удивился, увидев, что девочка сидит в постели и смотрит на дверь широко распахнутыми глазами, но без капли испуга. На столике возле кровати горел маленький ночник.
– Лестер? – прошептала Фрэнни. – Ты пришел, чтобы отвести меня на бал?
– Именно так, принцесса, – ответил он, закутывая ее в одеяло.
Глава 25
Аурелии казалось, что карета ехала целую вечность, но это только казалось. Гревилл научил ее примерно подсчитывать время, поэтому даже в темной карете с задернутыми занавесками она, снова и снова считая до ста, поняла, что ехали они чуть меньше получаса. Способ был весьма приблизительным, однако это помогло ей сосредоточиться и не паниковать.
Когда дверца кареты распахнулась, Аурелия осталась сидеть в своем углу, прикрыв глаза и наблюдая за похитителем.
– Выходите, – скомандовал Васкес.
Она с нарочитой беспечностью пожала плечами, выбралась из кареты в неосвещенный двор и быстро глянула на небо. Большая Медведица висела низко и светила ярко. Аурелия мысленно провела воображаемую линию вверх от ковша, к яркой Полярной звезде. Кучер отошел в сторону от дверцы, дон Антонио выпрыгнул на землю и схватил Аурелию за руку. Она увидела серебристый блеск ножа и с трудом подавила дрожь. Когда он начал подталкивать ее в сторону низкого строения в дальнем конце двора, она не произнесла ни слова и сопротивляться не стала.
В воздухе сильно пахло лошадьми, булыжники двора были усыпаны соломой. Значит, тут расположены конюшни, поняла Аурелия, и тут ее толкнули в грязное помещение, где запах лошадей, сделался еще сильнее, смешиваясь с вонью навоза и промасленной кожи. Следом вошел кучер, высоко подняв горящий фонарь, который отбрасывал тени на дощатые стены и лошадиные денники.
Васкес откинул щеколду у одного из денников и жестом приказал Аурелии войти. Она заколебалась на единое мгновение, но этого хватило, чтобы он угрожающе поднял нож и прижал его плашмя к ее щеке.
– Хорошо, хорошо, – с раздражением произнесла она и шагнула внутрь. – Вы выразились вполне ясно.
– Ради вашего же благополучия надеюсь, что так оно и есть. – Испанец закрыл нижнюю половину дверки, запер ее на засов и оперся на нее локтями. – Думаю, вы уже заметили металлические кольца в задней стене денника. Я ими воспользуюсь, если вы меня к этому принудите. Но я уверен, вы предпочтете обойтись без цепей, поэтому советую вести себя тихо. – Он шагнул назад, захлопнул верхнюю половину дверки, нарочито громко задвинул засов и оставил Аурелию в полутьме.
Аурелия подождала, пока глаза привыкнут к темноте, слегка разбавленной светом фонаря – его лучи золотой решеткой проникали между неплотно пригнанными досками денника. Железные кольца были вполне очевидной угрозой; вероятно, их использовали, чтобы удерживать непокорных лошадей.
Не самое приятное сравнение, хмуро подумала она, уселась на ворох сена, оперлась на стену денника и начала методично перебирать в уме все, что ей было известно – или она думала, что известно.
Прежде всего – целью дона Антонио был Гревилл. Но неужели в планах испанца, в самом деле, что-то пошло не так? Похоже, что человек по имени Мигель то ли пропал, то ли по какой-то причине опоздал на встречу. Вероятнее всего, это имело какое-то отношение к Фрэнни. Они собирались использовать Фрэнни, чтобы заставить ее… заставить ее спокойно пойти со своим похитителем… да, это очень вероятно. Разумеется, нож, и готовность испанца пустить его в ход сделали то же самое, мрачно размышляла Аурелия. Но это довольно неуклюжий способ похищения, а она чувствовала, что дон Антонио не любит топорной работы.
Но зачем они ее похитили? Вероятно, для того, чтобы заманить в ловушку Гревилла. Но если так, то они просто не знают свою жертву. Гревилл не пойдет в ловушку, и ни под каким видом, не поставит под угрозу свою миссию.
Даже ради ее спасения? Вот этого она не знала. Признавать это тяжело, но ничего удивительного в этом нет. Гревилл никогда ее не обманывал.
Значит, либо она сама спасется, либо найдет способ сделать так, чтобы Гревилл смог ее спасти, не подвергая опасности ни себя, ни свое задание.
* * *
Лестер занес Фрэнни в дом через кухню, полную слуг – те все еще готовили угощение для гостей. Кое-кто бросил в его сторону рассеянный взгляд, но ни у кого не было времени поинтересоваться, что это он несет.
– Робби! – резко окликнул Лестер лакея, который тащил поднос с бокалами к черной лестнице. – Оставь это и сообщи лорду Бонему, что я в кухне. Немедленно!
Никто в доме не перечил Лестеру и не задавал ему вопросов, так же как никому бы в голову не пришло переспрашивать лорда или леди Бонем. Лакей тотчас же поставил поднос и торопливо взбежал вверх по лестнице. Лестер, не снимая с Фрэнни одеяла, усадил ее в кресло у плиты.
– Я думала, что еду на бал, – пожаловалась она. – Но я же не могу в ночной рубашке!
– Нет, девочка, не можешь, это правда. Но, думаю, кусочек марципана лишним не будет. – Лестер взял с серебряного подноса две конфеты, не обращая внимания на негодующее шипение повара, возмущенного тем, что нарушена элегантность сервировки.
Гревилл ворвался в кухню первым и, увидев ребенка, испытал невероятное облегчение. Теперь можно думать только об Аурелии. Он подошел к Фрэнни и опустился перед ней на корточки.
– Прости, что пришлось тебя разбудить, Фрэнни. Но твоя мама хочет, чтобы ты переночевала у Стиви и Сюзанны, в их детской.
– А где мама? – невнятно спросила Фрэнни, набив рот марципаном.
– Она танцует, милая, – сказала Корнелия из-за спины Гревилла и переглянулась с ним, подходя к девочке. – Давай-ка пойдем наверх, к Линтон, она тебя уже ждет. – Корнелия взяла Фрэнни на руки, не обращая внимания на ее протесты, и унесла из кухни.
– Там вас ждет один связанный парень, сэр Гревилл, – в своей лаконичной манере сказал Лестер. – Осмелюсь заметить, за вашу собаку не жаль отдать столько золота, сколько она весит. Схватила его за глотку и ждала, пока я его скручу.
Гарри, только что вошедший в кухню вместе с Алексом, негромко присвистнул.
– Так, значит, они все-таки хотели похитить и Фрэнни?
– Похоже на то, – мрачно ответил Гревилл, направляясь к выходу. – Но скоро я это выясню.
– Я с тобой, – тут же сказал Гарри. Гревилл поднял руку.
– Нет, тут мне помощь не требуется. Предпочитаю сам выполнять грязную работу, да и неизвестно, сложно ли будет его расколоть.
Гарри пожал плечами:
– Ну, как хочешь. А что можем сделать мы? – Он глянул на Алекса: – Ты с нами, Проков?
– Разумеется.
– Походите вокруг жилья Васкеса, – сказал Гревилл и назвал им адрес. – Вдруг там найдется зацепка… хоть что-нибудь, хотя я в этом сомневаюсь. Этот испанец – настоящий профессионал.
– Однако он сумел потерять одного своего человека, – заметил Гарри.
Гревилл коротко, жестко хохотнул.
– Это да… это да.
Он вышел из кухни в прохладный ночной воздух. Они не сделают Аурелии больнее, чем уже успели, в этом нет никакого смысла, твердил он себе, пока бежал по пустым улицам к своему дому. Они хотят его, только его. Но прекрасно понимал, что это ложное утешение. Как только Васкес схватит Гревилла, Аурелия станет ему не нужна, но он ее не отпустит, потому что не может позволить себе оставлять в живых свидетеля. Однако она будет жива, пока испанец не выполнит свое задание.
Гревилл вошел в дом и на мгновение остановился около лежавшего на полу караульного. Тот был мертв. Приспешнику Васкеса придется ответить и за это. Гревилл взбежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и услышал низкий, грозный рык Лиры уже в начале коридора. Собака стояла в дверях спальни.
– Значит, ты держишь его здесь? – сказал Гревилл, подошел к собаке и спокойно положил руку на ее огромную голову. Лира ткнулась носом в его ладонь, попятилась в спальню и остановилась возле кровати, наклонив голову набок, словно предлагала ему свежепойманную дичь.
– Так-так, и что у нас тут? – пробормотал Гревилл, подходя к распростертой на кровати фигуре. Мигель с трудом повернул голову и злобно посмотрел на Гревилла. В этом взгляде был не только вызов, но и страх. Мигель знал, чего можно ожидать от Аспида.
Гревилл скинул фрак, аккуратно повесил его на спинку стула и остановился у кровати, с преувеличенным старанием засучивая рукава.
– Где она? – спросил он почти дружелюбно. Мигель посмотрел в его безжалостные серые глаза и содрогнулся. Но все же уткнулся лицом в одеяло, отказываясь отвечать.
Гревилл вздохнул.
В конюшне становилось холодно, газово-атласное бальное платье Аурелии совсем ее не грело. Она скрестила обнаженные руки на груди, пытаясь не дрожать, но, в конце концов, не выдержала, встала и заколотила в дверь.
– Дон Антонио, я замерзла! – Теперь ей казалось, что лучше вызвать очередной припадок ярости, чем ожидать неизвестности.
Верхняя половина дверки открылась.
– Я сказал – сидеть тихо!
– Да, но вы не представляете, как мне холодно. Я же едва одета! – Аурелия поражалась самой себе. Голос ее звучал раздраженно и нетерпеливо, словно у нее имелись все права требовать удобств, и, к ее удивлению, оказалось, что такая манера поведения выбивает похитителя из колеи.
– Уж, наверное, где-нибудь там есть конская попона, – сказала Аурелия, пытаясь через его плечо всмотреться в темноту конюшни. Он тыльной стороной ладони ударил ее по лицу. Голова Аурелии дернулась назад, дверь захлопнулась.
Она снова вернулась на свою кучу сена. Место удара горело, но ничего особенно страшного не случилось. Это было больше похоже на предупреждение, чем на намерение сделать больно по-настоящему. Через несколько минут верхняя половина двери опять отворилась, и что-то полетело к ее ногам. Аурелия подняла и встряхнула грубую, кустарно сшитую, пахнущую конским потом попону.
Она с благодарностью закуталась в нее и вспомнила еще одно правило Гревилла. Если ничего больше сделать не можешь – спи. Вряд ли Гревилл предполагал, что ей придется воспользоваться его правилами, тем более что они относились к самым рискованным аспектам его работы. Однако именно это оказалось весьма полезным в сложившихся обстоятельствах.
Аурелия разворошила сено, сделала из него что-то вроде гнезда и свернулась клубочком, накрывшись попоной. Она не думала, что уснет, но провалилась в сон почти сразу.
Проснулась она потому, что услышала, как открылась дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Он увидел, как девушка виновато присела перед строгим дворецким и протянула ему то, что держала в руках. Гревилл, вежливо извинившись, взял у нее этот предмет. Веер Аурелии.
– Это веер моей жены. Где ты это нашла?
– У подножия черной лестницы, сэр, – ответила девушка. – Он лежал на второй ступеньке снизу.
Гревилл улыбнулся испуганной девушке, кивнул Гектору и отошел от них, держа веер в руке. Казалось, что он идет неторопливо, однако расстояние от галереи до того места, где Гревилл в последний раз видел Гарри Бонема, он преодолел с такой скоростью, словно бежал.
Гарри собирался потанцевать с женой, но тут заметил Гревилла. Что-то в его походке насторожило Бонема, поэтому он пробормотал Корнелии какое-то извинение и отошел от нее.
Подойдя к Гревиллу, Гарри услышал от него одну короткую фразу:
– Забери Фрэнни. Гарри коротко кивнул.
– Я отправлю Лестера. Это привлечет меньше внимания.
– Тебе лучше знать. Ему потребуется ключ от задней двери и команда для Лиры… чтобы она его подпустила.
Гарри внимательно выслушал, взял ключ, еще раз кивнул и быстро вышел из бального зала.
Гревилл вернулся на галерею, зашел за ширму и спустился вниз по узкой лестнице. Никаких следов борьбы. Аурелия оставила знак на второй ступеньке снизу. Дверь до сих пор не заперта. Гревилл вышел в темный переулок, поднял вверх лицо и беззвучно завыл, глядя на луну. Какой же он идиот! Преступный дурак!
Он решил, что она будет в безопасности в переполненном людьми бальном зале, и отвел от нее взгляд буквально на мгновение! Но им нужна не Аурелия. Точнее, она для них просто средство достижения цели.
Им нужен он. И очень скоро они с ним свяжутся. А до тех пор остается только молиться, что он не опоздал отвести угрозу от Фрэнни, и что они не убьют Аурелию, пока не заполучат его.
Гревилл медленно брел по переулку. Куча конского навоза там, где какое-то время стояли лошади, недалеко от двери. Еще теплая. Гревилл нахмурился, глядя на нее. Прошло полчаса, как она тут появилась, может, чуть больше. Он нагнулся и начал рассматривать булыжники. Три ржавых пятнышка совсем рядом с навозом. Его сердце сильно стукнулось о ребра. Засыхают, но засохли не до конца.
Аурелия ранена, но не сильно. Возможно, она оставила этот знак для него – так же как веер. Значит, она все еще в состоянии контролировать ситуацию. Он пробежался по следам кареты до улицы, но не смог понять, в какую сторону они поехали. Слишком большое движение, и все следы затерты.
– Есть что-нибудь? – Гарри, а следом и Алекс, появились из ни откуда.
– Несколько капель крови в переулке. Думаю, Аурелия хотела, чтобы я их увидел.
– Она ранена? – в бешенстве вскричал Алекс.
– Полагаю, не сильно, – бесстрастно ответил Гревилл. – Им нужен я. – Он коротко безрадостно рассмеялся. – В любом случае они свяжутся со мной очень скоро, если Аурелия у них в заложницах. Они понимают, что я не сдамся, если не увижу ее целой и невредимой, поэтому пока ей ничто не угрожает. И поверьте, джентльмены, она по-прежнему прекрасно соображает.
– А как ты собираешься избежать их ловушки? – Гарри говорил почти так же невозмутимо, как Гревилл.
– А это, друг мой, зависит от ловушки, – ответил тот. – Разные капканы, разные зубья – разные выходы.
– Что требуется от нас?
Гревилл поблагодарил Алекса за предложение поддержки короткой улыбкой.
– Когда Фрэнни окажется в безопасности, я вернусь на Саут-Одли-стрит и буду ждать известий.
– Пойдемте обратно в дом. Боюсь, что Корнелия и Ливия должны знать, что происходит. Они будут удерживать крепость и какое-то время создавать иллюзию того, что все в порядке, но… – Гарри пожал плечами.
– Хуже от этого не будет, – произнес Гревилл. Ему по-прежнему не хотелось втягивать в свои дела других людей, но он понимал, что теперь это не только его дело. Взяв Аурелию в партнеры, он поневоле сделал так, что другие, в частности те, кто имел отношение к его собственному тайному миру, захотят принять в операции участие, если почувствуют, что требуется их помощь. А раз Аурелия в опасности, они не сомневаются, что это необходимо. У него больше нет выбора.
Они вернулись в дом. Бал был в разгаре, оркестр играл, гости танцевали, подкреплялись, играли в карты. А хозяева – и двое друзей хозяев – отважно улыбались и ждали, когда вернется Лестер.
Лестер вставил ключ в замочную скважину кухонной двери. Отлично смазанный замок легко открылся, и он одобрительно кивнул. Кухня освещалась только тлеющими углями в плите, однако Лестеру вполне хватило света, чтобы добраться до двери, ведущей в парадную часть дома. Он знал про Лиру и про то, что у парадной двери должен быть на страже караульный. Но раз в дом вторглись, значит, караульный попал в беду.
Он беззвучно прошел в холл и увидел караульного на полу. Но проверять, как тот себя чувствует, было некогда. Кто-то вторгся в дом, и этот кто-то хотел похитить ребенка. А вдруг Лестер уже опоздал?
Он бесшумно поднялся по лестнице на первый этаж, остановился, прислушался и услышал рычание – негромкое, но от этого еще более угрожающее. Лестер пошел на звук и замер, увидев впечатляющую картину. Он произнес нужную команду. Собака, не поднимая головы от глотки своего пленника, посмотрела ему в глаза.
Лестер сказал следующую команду и осторожно подошел к собаке и лежавшему навзничь мужчине. Лира послушалась и подняла голову, дав ему возможность протянуть руку и прижать пленника к полу. Она сидела рядом и смотрела, как Лестер велит перепуганному до смерти Мигелю перевернуться на живот, а затем связывает за спиной его руки.
– До чего ты великолепное создание! – сказал Лестер, осторожно протягивая руку, чтобы прикоснуться к большой голове Лиры. Собака позволила ему погладить себя, словно в благодарность за отлично выполненную работу.
Лестер рывком поднял Мигеля с пола и пинком открыл дверь в спальню. Швырнув мерзавца лицом вниз на кровать, он тщательно связал ему ноги, затем пропустил веревку под живот, намотал на пояс и привязал его к кроватным столбикам.
– Это удержит тебя здесь, пока я не вернусь, друг мой, – весело произнес Лестер. – Но на всякий случай Лира останется тебя охранять.
Лестер присел на корточки, взял собаку за подбородок и, глядя ей прямо в глаза, произнес несколько слов. Лира выслушала, шумно вздохнула и улеглась рядом с кроватью, на которой дрожал и трясся привязанный пленник.
Лестер с облегчением поднялся и пошел наверх, в детскую. Дейзи спала в своей комнате, смежной со спальней Фрэнни, однако он очень удивился, увидев, что девочка сидит в постели и смотрит на дверь широко распахнутыми глазами, но без капли испуга. На столике возле кровати горел маленький ночник.
– Лестер? – прошептала Фрэнни. – Ты пришел, чтобы отвести меня на бал?
– Именно так, принцесса, – ответил он, закутывая ее в одеяло.
Глава 25
Аурелии казалось, что карета ехала целую вечность, но это только казалось. Гревилл научил ее примерно подсчитывать время, поэтому даже в темной карете с задернутыми занавесками она, снова и снова считая до ста, поняла, что ехали они чуть меньше получаса. Способ был весьма приблизительным, однако это помогло ей сосредоточиться и не паниковать.
Когда дверца кареты распахнулась, Аурелия осталась сидеть в своем углу, прикрыв глаза и наблюдая за похитителем.
– Выходите, – скомандовал Васкес.
Она с нарочитой беспечностью пожала плечами, выбралась из кареты в неосвещенный двор и быстро глянула на небо. Большая Медведица висела низко и светила ярко. Аурелия мысленно провела воображаемую линию вверх от ковша, к яркой Полярной звезде. Кучер отошел в сторону от дверцы, дон Антонио выпрыгнул на землю и схватил Аурелию за руку. Она увидела серебристый блеск ножа и с трудом подавила дрожь. Когда он начал подталкивать ее в сторону низкого строения в дальнем конце двора, она не произнесла ни слова и сопротивляться не стала.
В воздухе сильно пахло лошадьми, булыжники двора были усыпаны соломой. Значит, тут расположены конюшни, поняла Аурелия, и тут ее толкнули в грязное помещение, где запах лошадей, сделался еще сильнее, смешиваясь с вонью навоза и промасленной кожи. Следом вошел кучер, высоко подняв горящий фонарь, который отбрасывал тени на дощатые стены и лошадиные денники.
Васкес откинул щеколду у одного из денников и жестом приказал Аурелии войти. Она заколебалась на единое мгновение, но этого хватило, чтобы он угрожающе поднял нож и прижал его плашмя к ее щеке.
– Хорошо, хорошо, – с раздражением произнесла она и шагнула внутрь. – Вы выразились вполне ясно.
– Ради вашего же благополучия надеюсь, что так оно и есть. – Испанец закрыл нижнюю половину дверки, запер ее на засов и оперся на нее локтями. – Думаю, вы уже заметили металлические кольца в задней стене денника. Я ими воспользуюсь, если вы меня к этому принудите. Но я уверен, вы предпочтете обойтись без цепей, поэтому советую вести себя тихо. – Он шагнул назад, захлопнул верхнюю половину дверки, нарочито громко задвинул засов и оставил Аурелию в полутьме.
Аурелия подождала, пока глаза привыкнут к темноте, слегка разбавленной светом фонаря – его лучи золотой решеткой проникали между неплотно пригнанными досками денника. Железные кольца были вполне очевидной угрозой; вероятно, их использовали, чтобы удерживать непокорных лошадей.
Не самое приятное сравнение, хмуро подумала она, уселась на ворох сена, оперлась на стену денника и начала методично перебирать в уме все, что ей было известно – или она думала, что известно.
Прежде всего – целью дона Антонио был Гревилл. Но неужели в планах испанца, в самом деле, что-то пошло не так? Похоже, что человек по имени Мигель то ли пропал, то ли по какой-то причине опоздал на встречу. Вероятнее всего, это имело какое-то отношение к Фрэнни. Они собирались использовать Фрэнни, чтобы заставить ее… заставить ее спокойно пойти со своим похитителем… да, это очень вероятно. Разумеется, нож, и готовность испанца пустить его в ход сделали то же самое, мрачно размышляла Аурелия. Но это довольно неуклюжий способ похищения, а она чувствовала, что дон Антонио не любит топорной работы.
Но зачем они ее похитили? Вероятно, для того, чтобы заманить в ловушку Гревилла. Но если так, то они просто не знают свою жертву. Гревилл не пойдет в ловушку, и ни под каким видом, не поставит под угрозу свою миссию.
Даже ради ее спасения? Вот этого она не знала. Признавать это тяжело, но ничего удивительного в этом нет. Гревилл никогда ее не обманывал.
Значит, либо она сама спасется, либо найдет способ сделать так, чтобы Гревилл смог ее спасти, не подвергая опасности ни себя, ни свое задание.
* * *
Лестер занес Фрэнни в дом через кухню, полную слуг – те все еще готовили угощение для гостей. Кое-кто бросил в его сторону рассеянный взгляд, но ни у кого не было времени поинтересоваться, что это он несет.
– Робби! – резко окликнул Лестер лакея, который тащил поднос с бокалами к черной лестнице. – Оставь это и сообщи лорду Бонему, что я в кухне. Немедленно!
Никто в доме не перечил Лестеру и не задавал ему вопросов, так же как никому бы в голову не пришло переспрашивать лорда или леди Бонем. Лакей тотчас же поставил поднос и торопливо взбежал вверх по лестнице. Лестер, не снимая с Фрэнни одеяла, усадил ее в кресло у плиты.
– Я думала, что еду на бал, – пожаловалась она. – Но я же не могу в ночной рубашке!
– Нет, девочка, не можешь, это правда. Но, думаю, кусочек марципана лишним не будет. – Лестер взял с серебряного подноса две конфеты, не обращая внимания на негодующее шипение повара, возмущенного тем, что нарушена элегантность сервировки.
Гревилл ворвался в кухню первым и, увидев ребенка, испытал невероятное облегчение. Теперь можно думать только об Аурелии. Он подошел к Фрэнни и опустился перед ней на корточки.
– Прости, что пришлось тебя разбудить, Фрэнни. Но твоя мама хочет, чтобы ты переночевала у Стиви и Сюзанны, в их детской.
– А где мама? – невнятно спросила Фрэнни, набив рот марципаном.
– Она танцует, милая, – сказала Корнелия из-за спины Гревилла и переглянулась с ним, подходя к девочке. – Давай-ка пойдем наверх, к Линтон, она тебя уже ждет. – Корнелия взяла Фрэнни на руки, не обращая внимания на ее протесты, и унесла из кухни.
– Там вас ждет один связанный парень, сэр Гревилл, – в своей лаконичной манере сказал Лестер. – Осмелюсь заметить, за вашу собаку не жаль отдать столько золота, сколько она весит. Схватила его за глотку и ждала, пока я его скручу.
Гарри, только что вошедший в кухню вместе с Алексом, негромко присвистнул.
– Так, значит, они все-таки хотели похитить и Фрэнни?
– Похоже на то, – мрачно ответил Гревилл, направляясь к выходу. – Но скоро я это выясню.
– Я с тобой, – тут же сказал Гарри. Гревилл поднял руку.
– Нет, тут мне помощь не требуется. Предпочитаю сам выполнять грязную работу, да и неизвестно, сложно ли будет его расколоть.
Гарри пожал плечами:
– Ну, как хочешь. А что можем сделать мы? – Он глянул на Алекса: – Ты с нами, Проков?
– Разумеется.
– Походите вокруг жилья Васкеса, – сказал Гревилл и назвал им адрес. – Вдруг там найдется зацепка… хоть что-нибудь, хотя я в этом сомневаюсь. Этот испанец – настоящий профессионал.
– Однако он сумел потерять одного своего человека, – заметил Гарри.
Гревилл коротко, жестко хохотнул.
– Это да… это да.
Он вышел из кухни в прохладный ночной воздух. Они не сделают Аурелии больнее, чем уже успели, в этом нет никакого смысла, твердил он себе, пока бежал по пустым улицам к своему дому. Они хотят его, только его. Но прекрасно понимал, что это ложное утешение. Как только Васкес схватит Гревилла, Аурелия станет ему не нужна, но он ее не отпустит, потому что не может позволить себе оставлять в живых свидетеля. Однако она будет жива, пока испанец не выполнит свое задание.
Гревилл вошел в дом и на мгновение остановился около лежавшего на полу караульного. Тот был мертв. Приспешнику Васкеса придется ответить и за это. Гревилл взбежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и услышал низкий, грозный рык Лиры уже в начале коридора. Собака стояла в дверях спальни.
– Значит, ты держишь его здесь? – сказал Гревилл, подошел к собаке и спокойно положил руку на ее огромную голову. Лира ткнулась носом в его ладонь, попятилась в спальню и остановилась возле кровати, наклонив голову набок, словно предлагала ему свежепойманную дичь.
– Так-так, и что у нас тут? – пробормотал Гревилл, подходя к распростертой на кровати фигуре. Мигель с трудом повернул голову и злобно посмотрел на Гревилла. В этом взгляде был не только вызов, но и страх. Мигель знал, чего можно ожидать от Аспида.
Гревилл скинул фрак, аккуратно повесил его на спинку стула и остановился у кровати, с преувеличенным старанием засучивая рукава.
– Где она? – спросил он почти дружелюбно. Мигель посмотрел в его безжалостные серые глаза и содрогнулся. Но все же уткнулся лицом в одеяло, отказываясь отвечать.
Гревилл вздохнул.
В конюшне становилось холодно, газово-атласное бальное платье Аурелии совсем ее не грело. Она скрестила обнаженные руки на груди, пытаясь не дрожать, но, в конце концов, не выдержала, встала и заколотила в дверь.
– Дон Антонио, я замерзла! – Теперь ей казалось, что лучше вызвать очередной припадок ярости, чем ожидать неизвестности.
Верхняя половина дверки открылась.
– Я сказал – сидеть тихо!
– Да, но вы не представляете, как мне холодно. Я же едва одета! – Аурелия поражалась самой себе. Голос ее звучал раздраженно и нетерпеливо, словно у нее имелись все права требовать удобств, и, к ее удивлению, оказалось, что такая манера поведения выбивает похитителя из колеи.
– Уж, наверное, где-нибудь там есть конская попона, – сказала Аурелия, пытаясь через его плечо всмотреться в темноту конюшни. Он тыльной стороной ладони ударил ее по лицу. Голова Аурелии дернулась назад, дверь захлопнулась.
Она снова вернулась на свою кучу сена. Место удара горело, но ничего особенно страшного не случилось. Это было больше похоже на предупреждение, чем на намерение сделать больно по-настоящему. Через несколько минут верхняя половина двери опять отворилась, и что-то полетело к ее ногам. Аурелия подняла и встряхнула грубую, кустарно сшитую, пахнущую конским потом попону.
Она с благодарностью закуталась в нее и вспомнила еще одно правило Гревилла. Если ничего больше сделать не можешь – спи. Вряд ли Гревилл предполагал, что ей придется воспользоваться его правилами, тем более что они относились к самым рискованным аспектам его работы. Однако именно это оказалось весьма полезным в сложившихся обстоятельствах.
Аурелия разворошила сено, сделала из него что-то вроде гнезда и свернулась клубочком, накрывшись попоной. Она не думала, что уснет, но провалилась в сон почти сразу.
Проснулась она потому, что услышала, как открылась дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34