Гревилл показал на библиотеку.
– Присоединишься ко мне?
– Конечно.
Снимая на ходу перчатки, она вошла в библиотеку. Лира шла следом. Закрыв дверь, Аурелия заулыбалась, ликующе глядя на Гревилла. – Я уверена, что за мной следили!
Он помрачнел.
– Рассказывай.
Аурелия подробно рассказала обо всем, стараясь ничего не приукрашивать, но не могла сдержать восторга, вспоминая о своей удачной хитрости. Замолчав, она выжидательно посмотрела на Гревилла.
Он стоял спиной к огню, сцепив сзади руки.
– Ты все сделала замечательно. А теперь еще раз как можно точнее расскажи мне, что произошло, когда ты подошла к воротам Грин-парка.
Аурелия нахмурилась.
– Ты мне не веришь? Думаешь, я могла что-то упустить?
– Не обязательно. Но ты взволнована, что вполне понятно, и теперь, когда твое ликование чуть поутихло, я хочу, чтобы ты снова все рассказала, шаг за шагом.
Аурелия прикусила губу, пытаясь скрыть досаду. Он делает ей замечание! Это нечестно.
– Ну ладно.
Она отколола шпильки, сняла шляпку и аккуратно положила ее на круглый столик у двери, рядом с муфтой и перчатками. Расстегнула накидку, но не сняла ее, а медленно прошла к пуфику у окна и села, сложив руки на коленях.
– Ну что ж. Простая неприкрашенная правда.
И рассказала все сначала. И, рассказывая, поняла, что Гревилл опять оказался прав. Не то чтобы она пропустила что-то в первый раз, но вполне могла пропустить, восхищаясь собой и ожидая восхищения Гревилла. Следовало бы догадаться, с сухой иронией подумала Аурелия, что выражать восхищение по таким пустякам не в характере Гревилла Фолконера. Гревилл Фолконер-полковник, который проводит операцию в Лондоне, очень отличается от Гревилла Фолконера-любовника.
– Вот и все. – Она пожала плечами и с улыбкой посмотрела на него.
Похоже, он ее не видел. Стоял и хмурился, уставившись на ковер. Он так надеялся, что ошибался, подозревая обитателей дома номер четырнадцать по Адамс-роу! Он надеялся, что они выбрали жилье рядом с Саут-Одли-стрит не потому, что приехали в Лондон ради него. Он ничего не сказал о своих подозрениях Саймону, дожидаясь доказательств той или иной версии. Но, похоже, теперь у него есть доказательства. Каким-то образом они выяснили, что Гревилл Фолконер и есть Аспид, других объяснений слежки за Аурелией нет. Если бы они прибыли в Лондон только для того, чтобы развернуть тут шпионскую сеть, Гревилл или его жена не стали бы объектом их интереса, пока он не начал бы им активно мешать. А у него еще не было на это времени.
Это объясняет присутствие здесь слуги инквизиции, мрачно думал Гревилл. Они гоняются за ним, как за желанным призом, зная, сколько секретов он может раскрыть. Они полагают, что если правильно надавить, Аспида можно убедить выдать всю шпионскую сеть в Европе – как в самой Англии, так и в среде ее союзников. А кто может надавить лучше, чем человек, прошедший обучение в инквизиции?
– Что случилось? – спросила Аурелия, встревожившись при виде его лица. – Я сделала что-то не так?
Гревилл с усилием оторвался от зловещих мыслей и покачал головой:
– Нет-нет. Ты справилась прекрасно. С коровами придумано просто здорово.
– Да, мне тоже так показалось. – Она озадаченно посмотрела на него. – Тебя что-то беспокоит?
Гревилл усмехнулся:
– Только то, что за тобой следили.
– А-а. Ну да, конечно. – Аурелии захотелось лягнуть себя за тупость. – Кто-то наблюдает за домом… а это, в свою очередь, значит, что кто-то подозревает в тебе не того, за кого ты себя выдаешь.
– Именно к этому заключению я и пришел, – невыразительно произнес Гревилл. – Но мы ничего не можем с этим поделать. Главное – не терять бдительности. А теперь скажи мне, ты не думала о том, чтобы продолжить знакомство с графиней Лессингем? Пару дней назад я об этом упоминал.
– Именно этим я и собираюсь заняться сегодня днем. Леди Лессингем придет играть в карты к леди Бакстон. Говорят, за карточным столом она сам дьявол. – Аурелия сделала шаг к двери, не в силах скрыть свое разочарование. Вялая реакция Гревилла подействовала на нее как ледяной душ.
Когда она взялась за дверную ручку, Гревилл внезапно произнес:
– А ведь сегодня утром ты получила искреннее удовольствие, не правда ли?
Аурелия обернулась к нему.
– Да, – просто ответила она. – Вероятно, это значит, что я не воспринимаю свою работу всерьез? – Не дожидаясь ответа, она открыла дверь и вышла.
Гревилл стоял посреди библиотеки, глядя на закрытую дверь и рассеянно постукивая пальцем по губам. Он сделал ошибку. Неправильно себя повел, и Аурелия разочарована. Она попыталась это скрыть, но ее всегда выдают глаза. Они сияли восторгом, когда она вернулась домой, но быстро утратили блеск, сделавшись холодными и невыразительными, как лесное озерцо в тени.
Не в его привычках хвалить за хорошо выполненную работу, но она это заслужила. Она сделала даже больше, чем он мог от нее ожидать, и должна об этом знать.
Гревилл вышел из библиотеки, поднялся по лестнице в ее спальню, выстучал на двери какой-то ритм и немедленно услышал разрешение войти. Аурелия сидела перед зеркалом. Эстер укладывала ей волосы. Аурелия удивленно глянула на Гревилла:
– Ты что-то забыл?
– Да, – ответил он, не закрывая дверь. На его губах играла улыбка, глаза блестели. – Эстер, леди Фолконер позовет тебя, когда ты ей снова потребуешься. – Он отошел в сторону, открыв дверь еще шире.
– Да, сэр. – Эстер с полным ртом шпилек присела в реверансе, торопливо сложила шпильки на маленький серебряный подносик, стоявший на туалетном столике, проскользнула мимо Гревилла и вышла в коридор. Гревилл плотно закрыл дверь и запер ее на ключ.
– Так что ты забыл? – спросила Аурелия, не в силах скрыть чувственное возбуждение – она уже все прочла в его глазах.
– Мне показалось, что я слишком скупо поздравил своего партнера за быстроту мысли, – с ленивой улыбкой произнес Гревилл. – Я подумал, что должен исправить это упущение.
– О-о, – сказала Аурелия, и сердце ее учащенно забилось, а щеки слегка порозовели от предвкушения.
Он подошел сзади и положил ей руки на плечи, глядя на нее в зеркало, прямо в глаза. Руки скользнули ниже и забрались под свободный вырез неглиже. Гревилл накрыл ладонями ее пышные груди и начал дразнить пальцами соски – до тех пор, пока они не напряглись. И все это время он наблюдал за ее лицом, глядя, как она быстро облизывает язычком губы, как в глазах появляется чувственный блеск, а тело под его ласками оживает.
Он чуть нагнулся вперед, дыша ей в золотистые волосы. Руки скользнули ей на живот; одна рука опустилась еще ниже, палец покручивал завитки, стремясь в теплое, влажное местечко между ног.
Аурелия не могла шевельнуться. Его глаза в зеркале, затененные ресницами, словно загипнотизировали ее, а пальцы ласкали все чувственнее. Неглиже упало с плеч, обнажив ее груди с голубыми прожилками и белый живот, а когда она все-таки шевельнулась на своем пуфике, полы разошлись, показав его руку, исчезающую у нее между ног, и гладкие светлые бедра, судорожно сжавшие доставляющие такое наслаждение пальцы.
Гревилл улыбался ей в зеркале, умело и искусно, подводя Аурелию все ближе и ближе к краю. На ее верхней губе, в ложбинке между грудями, в мягкой ямке пупка собрались бисеринки пота, а дыхание все быстрее вырывалось из приоткрытых губ. Голова Аурелии откинулась назад, на грудь склонившегося к ней Гревилла, а жилка на горле выплясывала какой-то неистовый танец. И вдруг она воспарила над обрывом, подхваченная вихрем наслаждения, и напряжение покинуло ее тело. Она обмякла, закрыв глаза и прижавшись к Гревиллу, и быстро задышала.
Гревилл поцеловал ее в шею и неторопливо убрал руку. Взяв Аурелию за подбородок, он немного повернул ее голову и коснулся губами уголка рта. Ресницы ее задрожали, она медленно открыла томные, чуть смущенные глаза и посмотрела на него.
– И это в середине дня! – фыркнув, произнесла Аурелия.
– И как это отразится на стоимости яблок? – фыркнув в ответ, спросил он.
– Да никак. – Аурелия встала с пуфика и повернулась. Неглиже окончательно свалилось. Она протянула руки и вжала ладони ему в ягодицы, чувствуя, как напрягаются его мышцы. Аурелия прижалась обнаженным животом к выпуклости на его брюках.
Медленно опустившись на колени, и быстро расстегнув ему брюки, Аурелия скользнула в них рукой и извлекла наружу его мужское естество. Она гладила его по всей длине большим и указательным пальцами, потом обхватила ладонью и легонько сжала. Настала очередь Гревилла резко втянуть в себя воздух, но он не двинулся с места, желая тоже получить удовольствие. Его пальцы запутались в волосах чуть наклонившейся вперед Аурелии. Она нежно поглаживала его твердое древко, язычок порхал, задевая влажный кончик, губы двигались вверх и вниз, зубы легонько, мучительно покусывали напряженную, пульсирующую плоть.
И когда Гревилл глухо застонал, охваченный восторгом наслаждения, Аурелия крепко обняла его и прижалась щекой к его животу. Он глубоко и прерывисто вздохнул и опустился рядом с ней на колени.
Он обнял Аурелию и растянулся на ковре, пристроив ее голову себе на согнутую руку. Протянув руку, он погладил ее обнаженную спину и ягодицы. Аурелия прижалась к Гревиллу, положив ему на бедро ногу.
– Кажется, мои долги растут, – пробормотал Гревилл в ее спутавшиеся волосы. – Я пришел сюда, чтобы отдать один долг, а теперь выясняю, что у меня есть еще один.
Аурелия слабо рассмеялась.
– Все не так, сэр. Я просто подала вас в вашем же собственном соусе.
Все еще посмеиваясь, она позвонила Эстер.
Глава 16
Дон Антонио Васкес, удобно расположившийся перед камином с бокалом портвейна в руке, с неприязнью посмотрел на визитера.
– Похоже, меня окружают одни болваны. Что значит – ты ее потерял?
Мужчина переминался с ноги на ногу и вертел в руках кепку, не отрывая взгляда от собственных башмаков.
– Прошу прощения, дон Антонио, это все коровы.
– Коровы? – Антонио уставился на него. – Что за чушь? Мигель, о чем он говорит?
Во время этой беседы Мигель незаметно стоял в стороне, чувствуя некоторое беспокойство. Бинты с головы уже сняли, но на лбу у него красовался огромный багровый синяк, а под правым глазом пульсировала опухоль. Однако, несмотря на тупую постоянную головную боль, он уже вернулся к своим обязанностям. И – к счастью или к несчастью – именно он нанял человека, так позорно провалившего сегодняшнее задание, и эта неудача свалилась прямо на его больную голову. Похоже, теперь он не на лучшем счету у дона Антонио.
Мигель прокашлялся.
– Очевидно, они держат в парке стадо коров, дон Антонио.
– И какое отношение это имеет к нашему делу? – возмущенно вопросил его хозяин, осушая бокал. – Почему меня должны интересовать эти тупые животные?
– Конечно, не должны, сэр. Но упомянутая леди каким-то образом затерялась в стаде и скрылась из виду. К тому времени как Санчес сумел выбраться из этой суматохи, и леди, и ее собака исчезли.
Антонио нахмурился и повелительно поднял бокал. Мигель кинулся к нему с графином в руке.
– И что, весь этот шум с коровами был устроен специально? – резко спросил Санчеса дон Антонио.
Тот снова затоптался на месте.
– Не знаю, милорд, как такое могло быть. Это все собака, вот что. Она кинулась на скотину… собаки, они коров вообще не любят. В деревне…
– Да ради всего святого! Меня не волнуют отношения между собаками и коровами! – прервал его Антонио. – Что за безумная страна – держать коров в парке в центре города?!
– Это как-то связано с правами на выпас скота, сэр, – бесстрастно пояснил Мигель, не зная точно, нужна ли дону Антонио эта информация.
В ответ дон Антонио нечестиво выругался.
– Что нам известно об этой женщине?
– Она вдовела, пока не вышла замуж за Аспида. Ничего примечательного. Первый муж погиб при Трафальгаре. Один ребенок, девочка лет пяти-шести.
– Почему он на ней женился? – Дон Антонио извлек свое изящное худощавое тело из кресла и встал. Он был одет во все черное, за исключением сияющего белизной шейного платка, в накрахмаленных складках которого виднелся массивный рубин. К поясу он прицепил серебряный кинжал.
Док Антонио прошелся по комнате, гибким и грациозным телом напоминая пантеру.
– Аспид развлекается с женщинами, когда это ему удобно, но до сих пор в его постели не было ни одной постоянной дамы. – Он подергал себя за узкую бородку, нахмурившись и глядя в огонь. – Почему вдруг он женился сейчас?
– Может, потому, что он так решил, – предположил Мигель.
– Болван! – воскликнул его хозяин. – Разумеется, он так решил. Весь вопрос – почему?
– Может, если мы за ней понаблюдаем, то поймем? – рискнул предложить Мигель.
Антонио круто повернулся и уставился ему в лицо.
– Твой неповоротливый идиот, который не сумел бы выследить и слона в пустыне, сделал это невозможным, – ледяным тоном произнес он. – А я тебе говорил: найди того, которого ни за что не заметят.
– Я думал, что нашел, сэр. – Мигель сердито посмотрел на несчастного Санчеса. – Но, может, с коровами и в самом деле произошла случайность? Никак нельзя быть до конца уверенным.
– Именно поэтому мы и не можем рисковать, – заявил его хозяин. – Аспид не должен ничего подозревать. Жизненно важно, чтобы он думал, будто его личность так никому и не известна. Значит, наблюдение пока прекратите. Теперь мне придется все делать самому. Есть куда более хорошие способы содрать со змеи шкуру, чем слежка.
Мигель щелкнул каблуками и поклонился:
– Как прикажете, сеньор.
– И убери этого неуклюжего болвана с глаз моих долой. Мигель сделал бедолаге жест. Тот поспешно попятился и с видимым облегчением вышел из комнаты.
Дон Антонио остановился перед камином, покачиваясь с пятки на носок. Мигель знал: это означает, что тот погрузился в глубокие размышления, разумеется, не сулящие ничего хорошего предмету их разговора.
– Что, черт побери, эта женитьба значит для нас? – пробормотал дон Антонио.
Мигель не совершил новой ошибки – отвечать не стал.
– Если, несмотря ни на что, наш друг поддался нежным чувствам… – Тонкие губы Антонио скривились в сардонической усмешке. – Если он влюбился в эту женщину, она будет для нас крайне полезной. А если он как-то ее использует, значит, и мы должны придумать для нее применение. Жду, не дождусь, когда я с ней познакомлюсь.
– Да, дон Антонио. – Мигель опять поклонился. – Я понимаю, что вы имеете в виду.
Его начальник коротко, недобро хохотнул.
– Неужели, Мигель? В самом деле, понимаешь? Если это, правда, то такое на моей памяти случилось впервые.
Мигель только наклонил голову, услышав столь презрительное заявление, и даже не сделал попытки как-то себя защитить. Он просто повернулся и собрался уходить.
– Одну минуту! – Антонио поднял руку. – Как ее зовут?
– По-моему, Аурелия, сэр.
– А как она выглядит? Что в ней есть такого, что привлекло Аспида?
Мигель подумал.
– Откровенно говоря, я не знаю, – произнес он, наконец. – Я видел ее совсем мельком, но, кажется, в ней нет ничего выдающегося. Довольно приятная внешность, но ничего особенного, дон Антонио.
– И тебе не кажется это интересным? – вопросил дон Антонио с обманчиво приятной улыбкой.
– До сих пор не казалось, но теперь, кажется. – Мигель поспешно поклонился. – Прошу меня извинить, сеньор. – И предусмотрительно удалился.
Аурелия вышла из коляски возле дома Бакстонов в Стенхоп-гарденсе и мысленно встряхнулась. Почему-то после утреннего происшествия она чувствовала себя несколько не в себе. Утром она не осознала, сколько нервной энергии это у нее отняло, а ведь сейчас ей требовались все ее силы. Графиня Лессингем за карточным столом настоящий дьявол, а было необходимо произвести на нее впечатление.
Аурелия поднялась вверх по лестнице. Строгий дворецкий поприветствовал ее и проводил в дальнюю часть дома, в большой салон, где уже стояли четыре карточных стола. Когда дворецкий объявил о прибытии леди Фолконер, от группы дам у камина, отделилась Эдит Бакстон и пошла ей навстречу.
– Леди Фолконер, дорогая моя, добро пожаловать! Надеюсь, вы хорошенько наточили мозги для игры в карты!
Эдит, сердечная и дружелюбная леди, нравилась даже самым злобным сплетникам. Она сияла от удовольствия, предвкушая сегодняшнее развлечение.
Аурелия тоже тепло улыбнулась ей, быстро окидывая взглядом собравшееся общество. Ее поражало, как легко она научилась видеть все этим особенным образом – одним стремительным взглядом впитать в себя все детали. Часы, проведенные с Гревиллом над картинами со сложными сценами и большими группами людей, когда требовалось запечатлеть в уме мельчайшие подробности, изучение мнемоники для запоминания целой кучи ничем не связанных между собой предметов – все это обеспечило ей уверенность, что стоит окинуть место действия одним внимательным взглядом, и она заметит все самое главное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34