Почти все они были закрыты, кроме киосков, где торговали картошкой фри и спиртным навынос, да конторы букмекера. Может, у меня слишком буйное воображение, но я готова поклясться, что в сгущающихся сумерках видела у киоска с картошкой фри четырех жокеев. Что ж, тем лучше. Миссис Нолан была явно лучше, чем мне сначала показалось.— Боже мой, — с брезгливой гримасой пробормотала Меган, — ну и дыра!— А то! — гордо улыбнулась Меридия.Посреди асфальтовой пустыни виднелся ограниченный бордюром клочок земли, призванный, по замыслу архитектора, стать цветущим зеленым оазисом, где под ярким солнцем будут резвиться смеющиеся дети со своими заботливыми родителями. Но с тех пор, как здесь росла хоть какая-то трава, очевидно, прошло уже очень много лет.В сгустившихся сумерках мы увидели, как на этом пятачке действительно собралось человек пятнадцать детей. Они толпились вокруг чего-то, подозрительно похожего на остов сгоревшей машины.Несмотря на пронизывающе холодный мартовский ветер, ни на ком из них не было ни пальто, ни даже спортивных курток. Едва заметив нас, они отвлеклись от своих явно нехороших шалостей и, громко галдя, побежали к нам.— Боже милостивый, — ахнула Хетти. — Срочно запритесь!Мы дружно хлопнули дверцами, а дети уже окружили машину и смотрели на нас мудрыми старческими глазами.Жутковатое впечатление усиливалось тем, что лица у них были вымазаны чем-то черным — наверно, мазутом или копотью от сгоревшей машины, но выглядело это как боевая раскраска.Губы детей беззвучно шевелились.— Что они говорят? — в ужасе спросила Хетти.— По-моему, спрашивают нас, не к миссис ли Нолан мы приехали, — неуверенно предположила я.Затем приоткрыла окно, и в узкую щель ворвался разноголосый гам. Они действительно наперебой спрашивали, не к гадалке ли мы.— Уф! Аборигены оказались дружелюбными, — улыбнулась Хетти, картинным жестом вытерла пот со лба и вздохнула с искренним облегчением.— Люси, поговори с ними.Нетвердой рукой я опустила стекло еще чуть-чуть.— M-м… мы к миссис Нолан.В ответ поднялся оглушительный гвалт. Все стремились перекричать друг друга.— Вот ее дом.— Она вон там живет.— В том подъезде.— Можете оставить машину здесь.— Вот ее дом.— Вон там.— Я покажу.— Нет, я.— Нет, я сама их провожу.— Не ты, а я.— Но я первая их увидела.— А подошла последней.— Пошла ты знаешь куда, Черриз Тиллер.— Сама иди, Клодин Холл.Началась потасовка. Четверо или пятеро девчушек лупили друг дружку, как взрослые, а мы сидели в машине и ждали, когда они перестанут.Меган это надоело.— Давайте вылезать, — предложила она. Для того чтобы напугать Меган, толпы полудиких ребятишек явно недостаточно. Она открыла дверцу и хладнокровно перешагнула через двух катающихся по асфальту драчунов.За ней вышли мы с Хетти.Не успела Хетти ступить на землю, как к ней подбежала и дернула за рукав тощенькая, кожа да кости, маленькая девчонка с лицом прожженной тридцатипятилетней мошенницы.— Мы с подружкой посторожим вашу машину, — пообещала она.Подружка, совсем крохотная и худенькая, похожая на сердитую обезьянку, молча кивнула.— Спасибо, — с застывшей на лице маской ужаса пробормотала Хетти и попыталась высвободиться из ее цепких лапок.— Мы последим, чтобы с ней ничего не случилось, — многозначительно и слегка угрожающе продолжала девочка, по-прежнему крепко держась за пальто Хетти.— Дай им сколько-нибудь, — раздраженно бросила Меган. — Она тебе ясно намекает.— Извините! — вскипела Хетти. — Не дождутся. Это просто шантаж.— А чтобы машина осталась с колесами, когда ты вернешься, хочешь?Девчушка и ее обезьянка, скрестив ручки на груди, терпеливо ждали конца перепалки. Теперь, когда в дело вмешалась такая понимающая женщина, как Меган, они знали, что все будет хорошо.— Вот тебе. — Я протянула малолетней вымогательнице фунтовую бумажку.Она взяла деньги, угрюмо кивнув.— А теперь можно мы все-таки пойдем и узнаем, что нас ждет? — нетерпеливо спросила Меган.Меридия, жирная трусиха, во время наших переговоров с детками из ада отсиживалась в автомобиле и не вылезала, пока они не отошли на почтительное расстояние.Но только ее голова показалась из машины, они моментально примчались обратно. Видимо, им нечасто приходилось видеть стокилограммовых дам, облаченных с головы до пят в пунцовый бархат, с прической точно в тон платью, но уж когда такой случай представился, они не собирались упускать его. Довольные бесплатным зрелищем, они заливались жутковатым, скрипучим смехом, от которого у нас кровь стыла в жилах, и развлекались, как могли.— Идите сюда! — орали они. — Только гляньте на эту толстую корову! Вот ужас-то, что это такое на ней? Мамочкины занавески? Ну и страхолюдина!И наконец:— А что, в «Гринпис», что ли, позвонить? Пусть пришлют патруль.Лицо у бедняжки Меридии стало таким же пунцовым, как и ее наряд. Бочком, съежившись, она прошла несколько шагов до дома миссис Нолан, а за нею следом, точно за крысоловом из Гаммельна, вприпрыжку, хохоча и выкрикивая обидные слова, бежала ватага маленьких паршивцев. Веселье было такое, будто в город приехал цирк шапито, а Хетти, Меган и я сгрудились вокруг несчастной жертвы, почти искренне стараясь защитить ее и отогнать разбушевавшихся детей.А потом мы увидели дом, где жила миссис Нолан. Не заметить его было невозможно.Каменная облицовка, двойные стекла, подъезд с маленьким застекленным крылечком. На всех окнах подхваченные лентами кружевные занавески в рюшах и оборочках и прозрачный тюль. Подоконники до отказа уставлены безделушками, фарфоровыми лошадками, стеклянными собачками, бронзовыми кувшинчиками, меховыми зверюшками, сидящими в игрушечных креслицах-качалках. Все эти безусловные приметы достатка выделяли жилище миссис Нолан среди окрестных домов. Среди гадалок по картам Таро она, безусловно, была звездой.— Звони в дверь, — велела Хетти Меридии.— Нет, давай ты, — сказала Меридия.— Но ты ведь здесь не в первый раз, — возразила Хетти.— Я позвоню, — вздохнула я, протянула руку и нажала кнопку звонка.В прихожей раздались первые такты «Зеленых рукавов», и мы с Меган дружно прыснули.Меридия в бешенстве оглянулась на нас.— Заткнитесь! — прошипела она. — Имейте хоть каплю уважения. Эта женщина лучше всех. Она — мастер.— Она идет. О господи, она идет, — возбужденно прошептала Хетти, когда за матовыми стеклами показался чей-то силуэт. Хетти будто окаменела.— Боже мой, Хетти, тебе лечиться надо! — презрительно пробормотала Меган.Дверь открылась, и вместо экзотической, смуглой, с пронзительным взглядом женщины на пороге появился молодой человек с кислой физиономией.Из-за его ноги выглядывал чумазый малыш.— Ну? — спросил молодой человек, оглядывая нас по очереди. Когда он дошел до пунцовой Меридии, глаза у него расширились и слегка остекленели.Мы молчали. Все мы происходим из среднего класса и стесняемся незнакомых людей. Даже я, хоть я и из рабочей семьи.Хетти незаметно тронула за руку Меридию, та толкнула локтем Меган, а Меган — меня.— Говори что-нибудь, — прошипела Хетти.— Нет, лучше ты, — буркнула Меридия.— Ну? — не слишком вежливо осведомился обкуренного вида молодой человек.— Миссис Нолан здесь живет? — спросила я.Он настороженно глянул на меня, но, видимо, решил, что мне можно доверять, и промямлил:— Она занята.— Чем? — нетерпеливо вмешалась Меган.— Пьет чай, — ответил юноша.— А можно нам войти и подождать внутри? — спросила я.— Она ждет нас, — прибавила осмелевшая Меридия.— Мы приехали издалека, — объяснила Хетти.— Нас вела путеводная звезда с Востока, — хихикнула Меган за нашими спинами.Мы дружно обернулись и строго посмотрели на нее.— Извините, — пробормотала Меган.Молодой человек смертельно оскорбился выказанным его матери, или бабушке, или кем там ему приходилась миссис Нолан, неуважением, и стал закрывать дверь.— Нет, пожалуйста, не надо, — взмолилась Хетти. — Ей уже стыдно.— Ага, — бодро и без малейших угрызений совести откликнулась Меган.— Ну ладно, — проворчал он и впустил нас в крохотную прихожую.Мы все еле там поместились.— Подождите здесь, — велел он и куда-то пошел — должно быть, в кухню, судя по клубам пара, звяканью чашек и запаху яичницы, хлынувшим в прихожую, когда он открыл дверь, и исчезнувшим, когда закрыл ее за собой.На стенах прихожей, не оставляя ни сантиметра свободного, густо висели картины, барометры, тканые коврики и подковы. Меридия переступила с ноги на ногу и тут же плечом сбила со стены фотографию какой-то очень многочисленной семьи; бросилась поднимать ее, но задела попой еще десяток рамочек, и все они тоже посыпались на пол.Мы топтались в тесной прихожей еще невесть сколько, всеми забытые, а из-за закрытой двери доносились голоса и смех.— Сейчас умру от голода, — пожаловалась Меган.— Я тоже, — кивнула я. — Интересно, что они там едят?— Это просто глупо, — сказала Меган. — Может, пойдем?— Подождите, пожалуйста, — попросила Меридия. — Она просто чудо, честное слово.Миссис Нолан наконец допила чай и вышла к нам. Увидев ее, я не могла сдержать разочарования — такой у нее был обыкновенный вид. Короткая стрижка, химические кудряшки. Ни красного шарфа на голове, ни золотых сережек кольцами.Она была в очках, бежевой шерстяной кофте, тренировочных брюках и, что окончательно добило меня, в тапочках. И маленькая, как лилипут! Я и сама не очень высокая, но ее макушка не доставала мне до плеча.— Ну что, девочки, — деловито и бодро сказала она с сильным дублинским акцентом, — кто первый?Первой пошла Меридия. За ней Хетти. Меган решила идти последней, чтобы, узнав наше мнение, решить, стоит ли это потраченных денег. 3 Дождавшись своей очереди, я вошла. Комната явно считалась парадной и была так забита мебелью, что дверь открывалась с трудом. Первое, что я увидела, — чугунная, вся в завитушках каминная решетка. Рядом — огромный буфет красного дерева, жалобно постанывавший под тяжестью многочисленных безделушек, статуэток и вазочек. Повсюду низенькие табуретки для ног, столы, столики, а в довершение всего — новенький гарнитур в полиэтиленовой упаковке.Миссис Нолан восседала на покрытом пленкой стуле. Она поманила меня к себе. Напротив нее стоял такой же стул, будто только что из магазина.Пробираясь по узкому лабиринту между мебелью, я почувствовала, что меня охватывает нервное возбуждение. Хоть мне гораздо легче представить, как миссис Нолан, встав на коленки, драит полы на кухне у Хетти, чем предсказывает судьбу, ее репутация выдающейся гадалки, наверно, возникла не на пустом месте. Что она мне скажет? Что уготовано мне картами?— Садись, миленькая, — сказала миссис Нолан.Я села на самый краешек покрытого пленкой сиденья.Она посмотрела на меня. Внимательно? Мудро?Потом заговорила. Пророчески? Зловеще?— Ты проделала долгий путь, миленькая.Я подскочила на стуле. Мы что, уже начали? Так вдруг? И как она точно выразилась! Да, я действительно прошла долгий путь от детства в муниципальном жилом комплексе в Эксбридже.— Да, — согласно кивнула я, потрясенная ее проницательностью.— Машин было много, миленькая?— Что? Чего? М-м-м… э-э-э… машин? Нет, не очень, — выдавила я.Теперь понятно. Она просто завязывает разговор. Само гадание еще не началось. Какое разочарование… Ну ладно, ничего.— Да, миленькая моя, — вздохнула она. — Будет просто чудо, если они когда-нибудь закончат этот чертов объезд. А то сейчас из-за выхлопов и шума, бывает, всю ночь глаз не сомкнешь.— Да-да, — закивала я. Хотя беседа о дорожном движении и выхлопах уже начинала казаться мне несколько неуместной. Но тут мы перешли прямо к делу.— Шар или карты? — отрывисто бросила она.— П-простите?.. — вежливо спросила я.— Шар или карты? Хрустальный шар или карты Таро?— Ах, это! Даже не знаю. А какая разница?— Пятерка.— Нет, я не о плате. Карты, пожалуйста.— Хорошо, — ответила миссис Нолан и с уверенностью портового шулера принялась тасовать колоду. — Теперь, миленькая, перемешай сама, — сказала она, протягивая карты мне. — Тасуй как хочешь, только не роняй на пол.Наверно, ронять карты на пол — плохая примета, смекнула я.— Радикулит замучил, — пояснила миссис Нолан. — Доктор сказал, наклоняться нельзя. А теперь, миленькая, спроси себя о чем хочешь, — продолжала она. — Ты задай вопрос, а карты тебе ответят. Мне, миленькая моя, ничего не говори. Мне это без надобности. — Помолчав, она многозначительно взглянула мне в глаза. — Миленькая моя!Вопросы у меня были самые разные. Например: исчезнет ли когда-нибудь голод на земле? Или: найдут ли лекарство от СПИДа? Наступит ли всеобщий мир? Научатся ли ученые штопать озоновые дыры? Но, что странно, при всем разнообразии вопросов меня интересовал ответ только на один из них: встречу ли я хорошего человека? Даже смешно!— Ты придумала вопрос, миленькая моя? — забирая у меня колоду, спросила миссис Нолан.Я кивнула. Она начала быстро-быстро метать карты на стол. Что означали картинки на картах, я не знала, но выглядели они не очень обнадеживающе. Среди них часто попадались мужчины с ножами и саблями, а уж это точно не к добру.— Твой вопрос касается мужчины, миленькая? — услышала я.Но даже на меня это впечатления не произвело.Судите сами: я — молодая женщина. Забот у меня в жизни немного. Ну, то есть у меня-то их полно, но среднестатистическая молодая женщина обращается к гадалке по двум вопросам: карьера и личная жизнь. А если у нее проблемы по службе, она, скорее всего, сама решит, как ей быть.Например, переспит с шефом. Или не переспит.Так что остается только личная жизнь.— Да, — уныло кивнула я. — Это касается мужчины.— Тебе не везет в любви, миленькая моя, — сочувственно сказала она.И я снова отказалась восхищаться ее проницательностью.Ну да, в последний раз мне не повезло. А покажите мне женщину, с которой этого не случалось.— В твоем прошлом есть светловолосый мужчина, миленькая, — продолжала миссис Нолан.Наверное, она имеет в виду Стивена. Но, с другой стороны, у кого в прошлом нет ни одного светловолосого мужчины?— Он тебе не пара, миленькая.— Спасибо, — с легким раздражением отозвалась я, потому что это я и сама давно поняла.— Но ты на него слез не трать, миленькая, — посоветовала она.— Не волнуйтесь, не буду.— Потому что есть другой человек, миленькая, — широко улыбнулась она.— Правда? — обрадовалась я, подаваясь ближе к ней. Пленка на стуле подо мной противно зашуршала. — А можно поподробнее?— Да, — вглядываясь в карты, сказала миссис Нолан. — Вот я вижу свадьбу.— Да что вы? — ахнула я. — Чью? Мою?— Да, миленькая. Твою.— Правда? — снова спросила я. — Когда?— Прежде чем листья второй раз упадут на землю, миленькая.— Простите?..— Прежде чем четыре времени года пройдут полный круг и еще половину, — ответила она.— Простите, я все равно не понимаю, сколько это, — смутилась я.— Примерно через год, — буркнула она. Видно, я ее достала своей непонятливостью.Я была слегка разочарована. Через год будет еще зима, а я в те редкие минуты, когда вообще допускала мысль о собственном замужестве, всегда думала, что выйду замуж весной и только весной.— А не могли бы вы сделать так, чтобы это произошло чуть позже? — робко спросила я.— Миленькая моя, — строго ответила гадалка, — я этими вещами не ведаю. Я только вестница.— Простите, — промямлила я.— Ладно, — неожиданно подобрела она, — чтобы уж наверняка, скажем так: не позже, чем через полтора года.— Спасибо, — от души поблагодарила я, подумав про себя: какая все-таки порядочная женщина. Итак, я выхожу замуж. Это вам не просто так. Особенно когда ты готова к новым встречам. — Интересно, кто он?— Смотри в оба, миленькая, — предупредила миссис Нолан. — Когда ты его увидишь, то, быть может, не сразу узнаешь, кто он такой на самом деле.— Я что, встречу его на маскараде?— Нет, — строго произнесла она. — Сначала он может показаться не тем, кто он есть в действительности.— А, то есть он мне будет врать, — понимающе кивнула я. — Ладно, спасибо, что предупредили. В конце концов, почему он должен отличаться от всех остальных?И я рассмеялась.Миссис Нолан, кажется, рассердилась.— Нет, миленькая, — с досадой возразила она. — Я хочу сказать, что тебе надо снять розовые очки. Этого человека тебе, быть может, придется искать. Ты должна смотреть на него ясными глазами и без страха. Может, у него не будет денег, но ты над ним не смейся. Может, он не красавец, но ты носа не вороти.Замечательно, подумала я. Сама могла бы догадаться. Жених у меня будет с помойки и урод.— Понимаю, — сказала я вслух. — Значит, он будет бедный и некрасивый.— Нет, миленькая моя! — От раздражения миссис Нолан плюнула на мистику и заговорила нормальным языком: — Это значит, что он поначалу может оказаться не в твоем вкусе.— Теперь понятно! — просияла я.Что бы ей было начать с этого! «Ясными глазами и без страха», подумаешь!— Значит, — продолжила я свою мысль, — когда семнадцатилетний Джейсон, весь в прыщах и в этих ужасных мешковатых штанах, ловит меня у ксерокса и приглашает покушать таблеточек с ним на пару, не надо смеяться ему в лицо и говорить, что кататься на коньках в аду он будет без меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54