Мы летим, нарушая все мыслимые правила. Просто я люблю летать. – Он сделал паузу. – Через пять секунд я выключаю огни…
Через мгновение самолет погрузился в полную темноту. Погас даже компьютерный дисплей с картой. Лишь над аварийным люком тускло мерцали несколько красных огоньков.
– Удачи вам, джентльмены, – произнес капитан Чайлдс, и в ту же минуту корпус самолета вздрогнул – пилот выпустил шасси.
Произошла легкая суматоха, поскольку все стали перебираться к иллюминаторам левого борта. Наджиб повернулся вместе с креслом и прижался лицом к стеклу. Вот он! Внизу, по курсу самолета, совсем близко, подобно маяку, возвышался дворец Элмоаид.
Наджиб вновь повернулся к Дэни.
– Удачи, друг, – негромко сказал он.
– Удачи, – так же негромко произнес Дэни, прибавив после еле заметной паузы: – Друг.
Вокруг них бойцы рассуждали об укреплениях дворца. Все были поражены их мощностью.
Только Дэни так ни разу и не взглянул вниз. Он сидел прямо, держа на коленях автомат, который казался на удивление легким и маслянистым. Одной рукой он сжимал рукоятку, а другой ствол. Странным образом оружие оказывало на него успокаивающее действие. Автомат был для него чем-то вроде продолжения тела.
На него нахлынули воспоминания юности. Он почувствовал себя молодым и неуязвимым, ощутил давно забытые животные инстинкты – напряжение в животе и во всех мускулах, словно адреналин хлынул ему в кровь, как из внезапно открывшегося шлюза. Ему показалось, что в нем почти десять футов росту. Боец всегда боец, подумал он, это уже в крови.
В эту минуту самолет снизился и пролетел прямо над крышей дворца.
Взлетно-посадочная полоса лучше всего была видна из комнат Саида Элмоаида, в которых когда-то довелось жить Наджибу. Сейчас оконные панели были подняты, и в комнаты проникал свежий ночной воздух. Халид сидел один в темноте; рядом с ним стоял термос с кофе. Годы участия в террористических акциях Абдуллы, когда приходилось долго выслеживать жертву и после выполнения задания на долгие месяцы залегать «на дно», выработали в нем терпение, достойное настоящего охотника. Поэтому, имея за плечами многолетний опыт насилия, он не спешил и не нервничал – в отличие от большинства людей, которые ощущают прилив адреналина во время затишья перед битвой, Халид не чувствовал никакого волнения. Вот когда начнется стрельба, кровь заиграет в его жилах.
До его слуха донесся хорошо различимый звук реактивного самолета. Он взглянул на дисплей своих наручных часов. Светящиеся красные цифры показывали 02.44.22. Через сорок восемь секунд он с помощью дистанционного устройства включит посадочные огни. Он проверял надежность включения днем, когда из-за яркого солнца миганье огней было не так заметно. Проверка показала, что все работает четко.
Халид поднялся со стула, осмотрел магазин своей автоматической винтовки и со щелчком водворил его на место. Затем отстегнул клапан кобуры, чтобы, когда потребуется, можно было мгновенно выхватить револьвер, и расстегнул пуговицы на карманах своих широких камуфляжных брюк, чтобы легче было доставать гранаты. Взяв в руку пульт дистанционного управления, вновь взглянул на часы – было 02.44.59. Оставалась одна секунда.
Он нажал кнопку, и в темноте снаружи вспыхнули две прямые нитки жемчужно-белых огней.
Звук самолетных двигателей был уже совсем близко. Очень близко. Он почти совсем заглушил треск, издаваемый винтами приближающегося вертолета.
Он усмехнулся. Ждать оставалось недолго.
Дэлия застыла как вкопанная, когда жуткий визг, похожий на звук сброшенной бомбы, достиг самой высокой ноты, от которой готовы были лопнуть барабанные перепонки. Затем взрыв, такой громкий, что, казалось, настал конец света, потряс здание сверху донизу; оконные стекла задрожали. Сердце у нее забилось. Значит, Халид был прав: группа Наджиба приземлилась.
– Черт-побери, наконец-то! – воскликнула она.
Абдулла находился в совещательной комнате. В центре этого огромного помещения, прямо под высокой, как трехэтажный дом, ротондой из витражного стекла, стояли три стола, составленные в форме буквы «П», у которой одна сторона была короче другой. На каждом из столов была расстелена отдельная карта – Иерусалима, Ватикана и Мекки.
Приняв позу генерала перед сражением, Абдулла сидел в кресле с высокой спинкой внутри открытой части импровизированной буквы «П». Три накрытых абажурами светильника дневного света на мраморных подставках, возвышаясь по одному на каждом столе, отбрасывали круги белого света на карты и превращали его лицо в скопище острых, резко очерченных теней.
Еще днем он приказал своим людям вынести всю мебель из этой огромной комнаты, за исключением уже упомянутых столов, ламп и одного-единственного черного телефонного аппарата, да еще этого величественного кресла. Теперь наконец обстановка совещательной комнаты удовлетворяла его: тщательно подобранное освещение и мебель соответствовали настроению ее хозяина.
Гази, как всегда в черных очках, стоял в нескольких шагах позади него, подобно массивной коренастой статуе с автоматической винтовкой за плечом.
Абдулла кивнул своим собственным мыслям. Эта комната, меджлис, стала одновременно и штабом, и тронным залом, как он и хотел. Он ощущал внутри еле сдерживаемую мощную энергию. Оставалось только высвободить ее в нужную минуту – и мир будет у его ног. Именно такое чувство, подумал он, наверняка испытывал пророк Магомет. Всемогущий и вездесущий. Полный исполинской силы.
Несмотря на поздний час, Абдулла был абсолютно бодрым, он даже не пытался заснуть. По правде говоря, у него было такое чувство, что в течение всей оставшейся жизни ему вообще не захочется спать. Никогда раньше он не ощущал подобной бодрости и ясности ума. Всю предыдущую ночь и день, как и сейчас, он без конца обдумывал поступающие бесчисленные сообщения. Не важно, в каком направлении блуждали его мысли, они неизменно возвращались к тому великолепному видению, которое полностью завладело его сознанием. Многочисленные тактические задачи, связанные с уничтожением Мекки, Стены Плача и собора Святого Петра, начинали выстраиваться в более или менее стройную схему. Временами ему казалось, что вообще не нужно думать о них, – все уже решалось на уровне подсознания. Именно так великие люди вершат великие дела. Возбуждение, похожее на сексуальное, побежало по его жилам. Внутри поднималась волна нервной энергии.
Наконец Абдулла повернулся к Гази и знаком приказал ему приблизиться. Дождавшись, пока тот встанет перед ним, он спросил:
– Как твоя рука?
– Не так уж плохо.
– Скоро мы ею займемся, – пообещал Абдулла. – Когда вернется мой племянник, я скажу, чтобы он привез сюда доктора из Рияда. – Он сделал паузу и встретился глазами со своим телохранителем. – Надеюсь, ты понимаешь, как важно было выполнить мой приказ и причинить себе боль? Только так я мог продемонстрировать Халиду и Наджибу, как беззаветно ты предан мне.
Гази пожал своими широкими плечами. Абдулла поставил локти на подлокотники кресла, скрестил пальцы и продолжил дружелюбным тоном:
– Я горжусь и тобой, и Суруром, а вы оба должны гордиться собой. Немногие могут похвастаться тем, что шагали со мной рядом, когда я переделывал историю. Кто знает, может быть, мы вместе войдем во Врата Рая? – Его плотоядные губы растянулись в довольной улыбке. – Аллах не каждого выбирает для выполнения такой важной…
Услышав нарастающий звук реактивного самолета, он поднял голову; с оглушающим ревом самолет пролетел прямо над их головами – от сотрясения воздуха высоко в куполе ротонды задрожали стекла витражей. Когда звук стал стихать, его слух различил стрекот вертолета.
– Ну, что я тебе говорил? – обратился он к Гази. – Это мой племянник. Твоей рукой займутся еще раньше, чем я предполагал. Как только его приведут ко мне, я прикажу ему отправить самолет в Рияд за доктором для тебя и Сурура.
Гази бесстрастно глядел на него.
– Со мной все в порядке. Можно не торопиться.
– Как раз наоборот, – в глазах Абдуллы вспыхнули серебристые искорки. – Не забывай, Гази, я рассчитываю на то, что ты и Сурур будете охранять меня. А для этого вы должны быть в отличной форме!
– Как прикажете, – ответил Гази.
– Именно так. – Абдулла подался вперед и склонился над картой Мекки.
Вдруг высоко над его головой застекленный купол расцветился всеми цветами радуги и произошла ослепительно белая вспышка. Бирюзовые, розовые, синие и зеленые круги пошли у него перед глазами, расходясь мириадами цветных брызг, а он находился как раз посредине – как в центре огромной мишени. Пораженный, он взглянул вверх. В его глазах был гнев, однако голос оставался спокойным:
– Мне придется поговорить с моими людьми. Иногда они ведут себя как дети. Ракеты – не игрушка!
Тупая радость засветилась в глазах Гази.
– Позвольте мне пойти и прекратить это!
– Нет, нет, останься здесь, – поспешил сказать Абдулла, сделав небрежный жест рукой. – Я уже почти закончил свои дела, и, прежде чем мы пойдем наверх, зайдем в казармы.
Он снова склонился над картой. Стрекот вертолета снаружи становился все громче, и его охватило странное беспокойство. Пожав плечами, он отбросил сомнения. Наджиб на самом деле вернулся, подумал он, и через минуту уже забыл о вертолете.
Абдулла понял свою ошибку, только когда вторая белая ракета осветила стеклянный купол. Грохот винтов наполнил помещение невыносимым шумом – вертолет на мгновение завис над крышей, а затем двинулся прочь. Уже зазвучали первые выстрелы, когда Абдулла очнулся от секундного забытья. Он прыжком поднялся с кресла и вместе с Гази побежал по белому ковру, устилавшему пол огромной комнаты. Не успели они добежать до двери, как в дальнем конце комнаты сквозь зеленоватое стекло внутрь влетела граната и раздался оглушительный взрыв, разметавший вокруг тучи стеклянных осколков. Оранжево-черный шар превратился в столб и взрывная волна подняла их обоих и с силой бросила на пол. Казалось, из комнаты улетучился весь воздух. Столы, рядом с которыми они находились еще мгновение назад, оказались сплошь засыпанными битым витражным стеклом. Это было жестокое, но завораживающее зрелище – в воздухе еще стоял столб сверкающей стеклянной пыли.
Абдулла потряс головой – взрывом ему заложило уши; в комнате стоял отвратительный запах взрывчатки и керосина. Стены покрылись оспинами от шрапнели. Ковер горел и дымился, источая запах горелой овечьей шерсти. Скоро здесь нечем будет дышать. Им с Гази каким-то чудом удалось уцелеть. Он почувствовал, что его лицо испачкано чем-то теплым и липким. Кровь. Разлетевшиеся осколки стекла порезали его.
Абдулла ощутил, как затмевающая сознание ярость охватывает его. Его меджлис – штаб и тронный зал, символ его могущества – был превращен в руины.
В проклятия, которыми он разразился, вплелись нотки страха: драгоценные мгновения были упущены. Он слишком медленно соображал. И только сейчас понял причину своего мимолетного беспокойства, испытанного несколько минут назад.
Одно дело – самолет Наджиба, а другое – вертолет. В радиусе ста восьмидесяти миль от дворца не должно быть никаких вертолетов!
Он прыжком вскочил на ноги.
– Вставай! – заорал он, обращаясь к Гази. – На нас напали!
Все вокруг напоминало эпицентр землетрясения.
От нескольких взрывов, произведенных один за другим во внутренних покоях дворца, пол вздыбился и задрожал, как будто прямо под ним с грохотом промчался товарный поезд. Здание содрогнулось, и рядом с Дэлией по затянутой розовым сафьяном стене побежала тонкая трещина. Позади нее в гостиной сыпались оконные стекла; было слышно, как треснуло и вылетело из рамы висевшее на стене венецианское зеркало. С частым стуком посыпались вниз с полочек и столиков многочисленные предметы антиквариата. Дэлия закричала и с новой силой стала колотить кулаками в невельсоновские двери. Все напрасно. Никто не шел ей на помощь. Большие бронзовые створки гудели и вибрировали от ее ударов. Эти двери так просто не откроешь.
Вдруг все стихло – так же внезапно, как и началось. Она приложила ухо к бронзовой двери. Услышав доносившиеся из холла приглушенные крики, снова закричала и заколотила в дверь. Спустя минуту обессиленно сползла вниз и села, прислонясь спиной к стене. Кулаки болели, а костяшки пальцев были разбиты в кровь. «Видимо, дело идет к тому, что здесь скоро никого не останется в живых, в том числе и меня», – подумала она.
Где-то в дальних помещениях или снаружи продолжали греметь взрывы. Дэлия заглянула внутрь гостиной. Незадолго до нападения, она открыла окна и раздвинула гардины, чтобы услышать шум приближающегося самолета. Сейчас же, сквозь горизонтальные щели в ставнях, ей были видны красные и оранжевые вспышки, напоминавшие фейерверк. При каждом взрыве ставни со стуком дрожали, однако, подобно бронзовым дверям, все они держались на своих петлях.
Любопытно, что, несмотря на испытываемые ею гнев и отчаяние, Дэлия не чувствовала ни малейшего страха. Ее, скорее, охватило радостное возбуждение. Внутри разливалось тепло. Наджиб сдержал свое обещание и прилетел за ней! Вот здорово!
Радоваться, однако, было еще рано. Раздался оглушительный свист и очередной взрыв потряс здание. С потолка лавиной посыпалась штукатурка, а большие мраморные плиты на полу приподнялись и сдвинулись с места. «Похоже, прицельный огонь начинает приближаться к месту, где я нахожусь, – подумала она. – Плохо дело!»
Голоса в холле зазвучали громче, а снаружи донесся хорошо различимый стрекот приближающегося вертолета. Через мгновение застучал пулемет. Боже спаси и сохрани Наджиба!
Дэлия яростно огляделась. Пора отсюда выбираться!
Но как?
Тут до нее дошло. Разумеется! Как она раньше не додумалась?! Бренди! Когда она суетилась тут, ей на глаза попадалась бутылка бренди!
Она замерла на мгновение, сдерживая сердцебиение, и, сорвавшись с места, со всех ног устремилась в гостиную. Очередной взрыв заставил ее инстинктивно броситься на пол и закрыть голову руками. Снаружи по ставням ударил целый град шрапнели. Снопы бело-голубых искр с шипением посыпались через выбитые стекла.
Дэлия проползла по битому стеклу расстояние, отделявшее ее от буфетной стойки, и раскрыла дверцы. Бутылка была на месте. Она схватила ее за горлышко. «Курвуазье». Великолепно! На радостях даже чмокнула бутылку.
Так, теперь – спички. Ей нужны спички и фитиль. Зачем спички! Сгодится зажигалка! На столике в спальне она видела большую зажигалку.
Быстро работая локтями, она вползла в спальню, проклиная комнаты за их огромные размеры. Добравшись до ночного столика, схватила зажигалку «Ронсон» и заодно сдернула подушку с кровати. Сорвав с нее наволочку, невольно хихикнула. «Курвуазье» и наволочка от Пратези! У нее получится довольно изысканный коктейль Молотова!
Бутылка была непочатой. Дэлия сорвала обертку с пробки и выругалась, так как при этом сломала ноготь. Разорвав наволочку на полосы, скрутила из них фитиль, намочила его в бренди. От него шел сильный запах, похожий на фруктовый. Ее взгляд упал на бутылку. Почему бы и нет? Она прислонила горлышко к губам и сделала долгий глоток. Спиртное проникло внутрь, подобно жидкому бархату, и в животе разлилось мягкое тепло.
Дэлия запихнула мокрый фитиль в горлышко бутылки и, сжимая эту самодельную бомбу в одной руке и зажигалку – в другой, побежала в сторону фойе.
Теперь, пусть попробуют меня взять!
Ей не пришлось долго ждать.
– Schnell! Отпереть немедленно! – послышался пронзительный голос с другой стороны двери. Ей повезло. Немецкая скотина!
– Вот тебе, Моника, – с яростью сказала Дэлия. Услышав, как за дверью загромыхали ключами, она прижалась к стене, чтобы, когда дверь откроется, ее не было видно, запалила фитиль и отвернулась, чтобы не обжечь лицо. – Ваше здоровье, – беззвучно прошептала она.
Дверь начала медленно отворяться. У нее внутри все оборвалось. Почему они медлят? Почему не входят внутрь?
Давайте, черт возьми, поспешите, пока эта проклятая штука не взорвалась прямо у меня в руках!
– Взлетай! – крикнул Наджиб пилоту. – На крышу!
Он стоял снаружи на левом посадочном полозе, держась за кабину, а Дэни находился с противоположной стороны. Они пригнули головы, защищаясь от потоков воздуха, которые лопасти винта бросали им прямо в лицо.
– Взлетай! – снова крикнул Наджиб.
– Воля ваша, – пилот невозмутимо поднял машину в воздух под острым углом; земля быстро удалялась у них из-под ног. Наджиб посмотрел вниз. Там был настоящий ад: люди Абдуллы метались по двору в полном смятении. Он ухмыльнулся. Таких парней обычно называют головорезами, однако, внезапно став обороняющейся стороной, они оказались психологически не готовыми переломить ход событий. Сейчас их угощали их же собственными розгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Через мгновение самолет погрузился в полную темноту. Погас даже компьютерный дисплей с картой. Лишь над аварийным люком тускло мерцали несколько красных огоньков.
– Удачи вам, джентльмены, – произнес капитан Чайлдс, и в ту же минуту корпус самолета вздрогнул – пилот выпустил шасси.
Произошла легкая суматоха, поскольку все стали перебираться к иллюминаторам левого борта. Наджиб повернулся вместе с креслом и прижался лицом к стеклу. Вот он! Внизу, по курсу самолета, совсем близко, подобно маяку, возвышался дворец Элмоаид.
Наджиб вновь повернулся к Дэни.
– Удачи, друг, – негромко сказал он.
– Удачи, – так же негромко произнес Дэни, прибавив после еле заметной паузы: – Друг.
Вокруг них бойцы рассуждали об укреплениях дворца. Все были поражены их мощностью.
Только Дэни так ни разу и не взглянул вниз. Он сидел прямо, держа на коленях автомат, который казался на удивление легким и маслянистым. Одной рукой он сжимал рукоятку, а другой ствол. Странным образом оружие оказывало на него успокаивающее действие. Автомат был для него чем-то вроде продолжения тела.
На него нахлынули воспоминания юности. Он почувствовал себя молодым и неуязвимым, ощутил давно забытые животные инстинкты – напряжение в животе и во всех мускулах, словно адреналин хлынул ему в кровь, как из внезапно открывшегося шлюза. Ему показалось, что в нем почти десять футов росту. Боец всегда боец, подумал он, это уже в крови.
В эту минуту самолет снизился и пролетел прямо над крышей дворца.
Взлетно-посадочная полоса лучше всего была видна из комнат Саида Элмоаида, в которых когда-то довелось жить Наджибу. Сейчас оконные панели были подняты, и в комнаты проникал свежий ночной воздух. Халид сидел один в темноте; рядом с ним стоял термос с кофе. Годы участия в террористических акциях Абдуллы, когда приходилось долго выслеживать жертву и после выполнения задания на долгие месяцы залегать «на дно», выработали в нем терпение, достойное настоящего охотника. Поэтому, имея за плечами многолетний опыт насилия, он не спешил и не нервничал – в отличие от большинства людей, которые ощущают прилив адреналина во время затишья перед битвой, Халид не чувствовал никакого волнения. Вот когда начнется стрельба, кровь заиграет в его жилах.
До его слуха донесся хорошо различимый звук реактивного самолета. Он взглянул на дисплей своих наручных часов. Светящиеся красные цифры показывали 02.44.22. Через сорок восемь секунд он с помощью дистанционного устройства включит посадочные огни. Он проверял надежность включения днем, когда из-за яркого солнца миганье огней было не так заметно. Проверка показала, что все работает четко.
Халид поднялся со стула, осмотрел магазин своей автоматической винтовки и со щелчком водворил его на место. Затем отстегнул клапан кобуры, чтобы, когда потребуется, можно было мгновенно выхватить револьвер, и расстегнул пуговицы на карманах своих широких камуфляжных брюк, чтобы легче было доставать гранаты. Взяв в руку пульт дистанционного управления, вновь взглянул на часы – было 02.44.59. Оставалась одна секунда.
Он нажал кнопку, и в темноте снаружи вспыхнули две прямые нитки жемчужно-белых огней.
Звук самолетных двигателей был уже совсем близко. Очень близко. Он почти совсем заглушил треск, издаваемый винтами приближающегося вертолета.
Он усмехнулся. Ждать оставалось недолго.
Дэлия застыла как вкопанная, когда жуткий визг, похожий на звук сброшенной бомбы, достиг самой высокой ноты, от которой готовы были лопнуть барабанные перепонки. Затем взрыв, такой громкий, что, казалось, настал конец света, потряс здание сверху донизу; оконные стекла задрожали. Сердце у нее забилось. Значит, Халид был прав: группа Наджиба приземлилась.
– Черт-побери, наконец-то! – воскликнула она.
Абдулла находился в совещательной комнате. В центре этого огромного помещения, прямо под высокой, как трехэтажный дом, ротондой из витражного стекла, стояли три стола, составленные в форме буквы «П», у которой одна сторона была короче другой. На каждом из столов была расстелена отдельная карта – Иерусалима, Ватикана и Мекки.
Приняв позу генерала перед сражением, Абдулла сидел в кресле с высокой спинкой внутри открытой части импровизированной буквы «П». Три накрытых абажурами светильника дневного света на мраморных подставках, возвышаясь по одному на каждом столе, отбрасывали круги белого света на карты и превращали его лицо в скопище острых, резко очерченных теней.
Еще днем он приказал своим людям вынести всю мебель из этой огромной комнаты, за исключением уже упомянутых столов, ламп и одного-единственного черного телефонного аппарата, да еще этого величественного кресла. Теперь наконец обстановка совещательной комнаты удовлетворяла его: тщательно подобранное освещение и мебель соответствовали настроению ее хозяина.
Гази, как всегда в черных очках, стоял в нескольких шагах позади него, подобно массивной коренастой статуе с автоматической винтовкой за плечом.
Абдулла кивнул своим собственным мыслям. Эта комната, меджлис, стала одновременно и штабом, и тронным залом, как он и хотел. Он ощущал внутри еле сдерживаемую мощную энергию. Оставалось только высвободить ее в нужную минуту – и мир будет у его ног. Именно такое чувство, подумал он, наверняка испытывал пророк Магомет. Всемогущий и вездесущий. Полный исполинской силы.
Несмотря на поздний час, Абдулла был абсолютно бодрым, он даже не пытался заснуть. По правде говоря, у него было такое чувство, что в течение всей оставшейся жизни ему вообще не захочется спать. Никогда раньше он не ощущал подобной бодрости и ясности ума. Всю предыдущую ночь и день, как и сейчас, он без конца обдумывал поступающие бесчисленные сообщения. Не важно, в каком направлении блуждали его мысли, они неизменно возвращались к тому великолепному видению, которое полностью завладело его сознанием. Многочисленные тактические задачи, связанные с уничтожением Мекки, Стены Плача и собора Святого Петра, начинали выстраиваться в более или менее стройную схему. Временами ему казалось, что вообще не нужно думать о них, – все уже решалось на уровне подсознания. Именно так великие люди вершат великие дела. Возбуждение, похожее на сексуальное, побежало по его жилам. Внутри поднималась волна нервной энергии.
Наконец Абдулла повернулся к Гази и знаком приказал ему приблизиться. Дождавшись, пока тот встанет перед ним, он спросил:
– Как твоя рука?
– Не так уж плохо.
– Скоро мы ею займемся, – пообещал Абдулла. – Когда вернется мой племянник, я скажу, чтобы он привез сюда доктора из Рияда. – Он сделал паузу и встретился глазами со своим телохранителем. – Надеюсь, ты понимаешь, как важно было выполнить мой приказ и причинить себе боль? Только так я мог продемонстрировать Халиду и Наджибу, как беззаветно ты предан мне.
Гази пожал своими широкими плечами. Абдулла поставил локти на подлокотники кресла, скрестил пальцы и продолжил дружелюбным тоном:
– Я горжусь и тобой, и Суруром, а вы оба должны гордиться собой. Немногие могут похвастаться тем, что шагали со мной рядом, когда я переделывал историю. Кто знает, может быть, мы вместе войдем во Врата Рая? – Его плотоядные губы растянулись в довольной улыбке. – Аллах не каждого выбирает для выполнения такой важной…
Услышав нарастающий звук реактивного самолета, он поднял голову; с оглушающим ревом самолет пролетел прямо над их головами – от сотрясения воздуха высоко в куполе ротонды задрожали стекла витражей. Когда звук стал стихать, его слух различил стрекот вертолета.
– Ну, что я тебе говорил? – обратился он к Гази. – Это мой племянник. Твоей рукой займутся еще раньше, чем я предполагал. Как только его приведут ко мне, я прикажу ему отправить самолет в Рияд за доктором для тебя и Сурура.
Гази бесстрастно глядел на него.
– Со мной все в порядке. Можно не торопиться.
– Как раз наоборот, – в глазах Абдуллы вспыхнули серебристые искорки. – Не забывай, Гази, я рассчитываю на то, что ты и Сурур будете охранять меня. А для этого вы должны быть в отличной форме!
– Как прикажете, – ответил Гази.
– Именно так. – Абдулла подался вперед и склонился над картой Мекки.
Вдруг высоко над его головой застекленный купол расцветился всеми цветами радуги и произошла ослепительно белая вспышка. Бирюзовые, розовые, синие и зеленые круги пошли у него перед глазами, расходясь мириадами цветных брызг, а он находился как раз посредине – как в центре огромной мишени. Пораженный, он взглянул вверх. В его глазах был гнев, однако голос оставался спокойным:
– Мне придется поговорить с моими людьми. Иногда они ведут себя как дети. Ракеты – не игрушка!
Тупая радость засветилась в глазах Гази.
– Позвольте мне пойти и прекратить это!
– Нет, нет, останься здесь, – поспешил сказать Абдулла, сделав небрежный жест рукой. – Я уже почти закончил свои дела, и, прежде чем мы пойдем наверх, зайдем в казармы.
Он снова склонился над картой. Стрекот вертолета снаружи становился все громче, и его охватило странное беспокойство. Пожав плечами, он отбросил сомнения. Наджиб на самом деле вернулся, подумал он, и через минуту уже забыл о вертолете.
Абдулла понял свою ошибку, только когда вторая белая ракета осветила стеклянный купол. Грохот винтов наполнил помещение невыносимым шумом – вертолет на мгновение завис над крышей, а затем двинулся прочь. Уже зазвучали первые выстрелы, когда Абдулла очнулся от секундного забытья. Он прыжком поднялся с кресла и вместе с Гази побежал по белому ковру, устилавшему пол огромной комнаты. Не успели они добежать до двери, как в дальнем конце комнаты сквозь зеленоватое стекло внутрь влетела граната и раздался оглушительный взрыв, разметавший вокруг тучи стеклянных осколков. Оранжево-черный шар превратился в столб и взрывная волна подняла их обоих и с силой бросила на пол. Казалось, из комнаты улетучился весь воздух. Столы, рядом с которыми они находились еще мгновение назад, оказались сплошь засыпанными битым витражным стеклом. Это было жестокое, но завораживающее зрелище – в воздухе еще стоял столб сверкающей стеклянной пыли.
Абдулла потряс головой – взрывом ему заложило уши; в комнате стоял отвратительный запах взрывчатки и керосина. Стены покрылись оспинами от шрапнели. Ковер горел и дымился, источая запах горелой овечьей шерсти. Скоро здесь нечем будет дышать. Им с Гази каким-то чудом удалось уцелеть. Он почувствовал, что его лицо испачкано чем-то теплым и липким. Кровь. Разлетевшиеся осколки стекла порезали его.
Абдулла ощутил, как затмевающая сознание ярость охватывает его. Его меджлис – штаб и тронный зал, символ его могущества – был превращен в руины.
В проклятия, которыми он разразился, вплелись нотки страха: драгоценные мгновения были упущены. Он слишком медленно соображал. И только сейчас понял причину своего мимолетного беспокойства, испытанного несколько минут назад.
Одно дело – самолет Наджиба, а другое – вертолет. В радиусе ста восьмидесяти миль от дворца не должно быть никаких вертолетов!
Он прыжком вскочил на ноги.
– Вставай! – заорал он, обращаясь к Гази. – На нас напали!
Все вокруг напоминало эпицентр землетрясения.
От нескольких взрывов, произведенных один за другим во внутренних покоях дворца, пол вздыбился и задрожал, как будто прямо под ним с грохотом промчался товарный поезд. Здание содрогнулось, и рядом с Дэлией по затянутой розовым сафьяном стене побежала тонкая трещина. Позади нее в гостиной сыпались оконные стекла; было слышно, как треснуло и вылетело из рамы висевшее на стене венецианское зеркало. С частым стуком посыпались вниз с полочек и столиков многочисленные предметы антиквариата. Дэлия закричала и с новой силой стала колотить кулаками в невельсоновские двери. Все напрасно. Никто не шел ей на помощь. Большие бронзовые створки гудели и вибрировали от ее ударов. Эти двери так просто не откроешь.
Вдруг все стихло – так же внезапно, как и началось. Она приложила ухо к бронзовой двери. Услышав доносившиеся из холла приглушенные крики, снова закричала и заколотила в дверь. Спустя минуту обессиленно сползла вниз и села, прислонясь спиной к стене. Кулаки болели, а костяшки пальцев были разбиты в кровь. «Видимо, дело идет к тому, что здесь скоро никого не останется в живых, в том числе и меня», – подумала она.
Где-то в дальних помещениях или снаружи продолжали греметь взрывы. Дэлия заглянула внутрь гостиной. Незадолго до нападения, она открыла окна и раздвинула гардины, чтобы услышать шум приближающегося самолета. Сейчас же, сквозь горизонтальные щели в ставнях, ей были видны красные и оранжевые вспышки, напоминавшие фейерверк. При каждом взрыве ставни со стуком дрожали, однако, подобно бронзовым дверям, все они держались на своих петлях.
Любопытно, что, несмотря на испытываемые ею гнев и отчаяние, Дэлия не чувствовала ни малейшего страха. Ее, скорее, охватило радостное возбуждение. Внутри разливалось тепло. Наджиб сдержал свое обещание и прилетел за ней! Вот здорово!
Радоваться, однако, было еще рано. Раздался оглушительный свист и очередной взрыв потряс здание. С потолка лавиной посыпалась штукатурка, а большие мраморные плиты на полу приподнялись и сдвинулись с места. «Похоже, прицельный огонь начинает приближаться к месту, где я нахожусь, – подумала она. – Плохо дело!»
Голоса в холле зазвучали громче, а снаружи донесся хорошо различимый стрекот приближающегося вертолета. Через мгновение застучал пулемет. Боже спаси и сохрани Наджиба!
Дэлия яростно огляделась. Пора отсюда выбираться!
Но как?
Тут до нее дошло. Разумеется! Как она раньше не додумалась?! Бренди! Когда она суетилась тут, ей на глаза попадалась бутылка бренди!
Она замерла на мгновение, сдерживая сердцебиение, и, сорвавшись с места, со всех ног устремилась в гостиную. Очередной взрыв заставил ее инстинктивно броситься на пол и закрыть голову руками. Снаружи по ставням ударил целый град шрапнели. Снопы бело-голубых искр с шипением посыпались через выбитые стекла.
Дэлия проползла по битому стеклу расстояние, отделявшее ее от буфетной стойки, и раскрыла дверцы. Бутылка была на месте. Она схватила ее за горлышко. «Курвуазье». Великолепно! На радостях даже чмокнула бутылку.
Так, теперь – спички. Ей нужны спички и фитиль. Зачем спички! Сгодится зажигалка! На столике в спальне она видела большую зажигалку.
Быстро работая локтями, она вползла в спальню, проклиная комнаты за их огромные размеры. Добравшись до ночного столика, схватила зажигалку «Ронсон» и заодно сдернула подушку с кровати. Сорвав с нее наволочку, невольно хихикнула. «Курвуазье» и наволочка от Пратези! У нее получится довольно изысканный коктейль Молотова!
Бутылка была непочатой. Дэлия сорвала обертку с пробки и выругалась, так как при этом сломала ноготь. Разорвав наволочку на полосы, скрутила из них фитиль, намочила его в бренди. От него шел сильный запах, похожий на фруктовый. Ее взгляд упал на бутылку. Почему бы и нет? Она прислонила горлышко к губам и сделала долгий глоток. Спиртное проникло внутрь, подобно жидкому бархату, и в животе разлилось мягкое тепло.
Дэлия запихнула мокрый фитиль в горлышко бутылки и, сжимая эту самодельную бомбу в одной руке и зажигалку – в другой, побежала в сторону фойе.
Теперь, пусть попробуют меня взять!
Ей не пришлось долго ждать.
– Schnell! Отпереть немедленно! – послышался пронзительный голос с другой стороны двери. Ей повезло. Немецкая скотина!
– Вот тебе, Моника, – с яростью сказала Дэлия. Услышав, как за дверью загромыхали ключами, она прижалась к стене, чтобы, когда дверь откроется, ее не было видно, запалила фитиль и отвернулась, чтобы не обжечь лицо. – Ваше здоровье, – беззвучно прошептала она.
Дверь начала медленно отворяться. У нее внутри все оборвалось. Почему они медлят? Почему не входят внутрь?
Давайте, черт возьми, поспешите, пока эта проклятая штука не взорвалась прямо у меня в руках!
– Взлетай! – крикнул Наджиб пилоту. – На крышу!
Он стоял снаружи на левом посадочном полозе, держась за кабину, а Дэни находился с противоположной стороны. Они пригнули головы, защищаясь от потоков воздуха, которые лопасти винта бросали им прямо в лицо.
– Взлетай! – снова крикнул Наджиб.
– Воля ваша, – пилот невозмутимо поднял машину в воздух под острым углом; земля быстро удалялась у них из-под ног. Наджиб посмотрел вниз. Там был настоящий ад: люди Абдуллы метались по двору в полном смятении. Он ухмыльнулся. Таких парней обычно называют головорезами, однако, внезапно став обороняющейся стороной, они оказались психологически не готовыми переломить ход событий. Сейчас их угощали их же собственными розгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47