Огромный автомобиль остановился всего в нескольких дюймах от места аварии. Прямо перед ними на перекрестке фургон столкнулся с трейлером. Огромная машина сложилась вдвое и, как в замедленном кино, перевернулась и с грохотом свалилась набок.
Дэни повернулся к Тамаре. Его лицо стало белым как мел, он был явно потрясен.
– С тобой все в порядке?
– Думаю, да. – Она кивнула. – А с тобой?
– Идиоты! – Он покачал головой. – Ты видела, что произошло? Право проезда было у фургона, а этот трейлер продолжал ехать вперед!
– Я… я ничего не видела. – Голос Тамары звучал тихо; она старалась унять сердце, готовое выпрыгнуть из груди. – Все произошло так быстро.
Дэни одним движением отстегнул ремень безопасности и выпрыгнул из «кадиллака».
– Пойду взгляну, нет ли пострадавших, – мрачно проговорил он. – Оставайся в машине. Я не хочу, чтобы ты увидела что-то неприятное. – Он побежал, протискиваясь мимо лежащего на боку трейлера, а Тамара осталась в машине, с беспокойством поджидая его. Спустя минуту он вернулся. Она обратила на него тревожный взгляд. – Кажется, никто не пострадал, но, поскольку я являюсь свидетелем, водитель фургона просит нас подождать до приезда полиции. Это не должно занять много времени. Водитель трейлера уже пошел звонить. – Дэни обернулся. Сзади начали собираться машины, водители которых нетерпеливо сигналили.
«Пусть себе сигналят сколько хотят, – сердито подумал он. – Неужели они не видят, что мы не можем проехать вперед, из-за того что трейлер забаррикадировал нам дорогу, а сзади они сами на нас напирают? Наша машина оказалась в ловушке».
Дэни сел за руль.
– Проклятье! – ругнулся он. – Надо же было случиться такому именно сегодня! – Он ударил ладонью по рулевому колесу. – Проклятье и еще раз проклятье!
Тамара дотронулась до его руки.
– Ты же понимаешь, что волноваться бесполезно, – спокойно проговорила она. – Авария произошла не по твоей вине. Тебе следует возблагодарить Господа за то, что никто не пострадал.
Дэни взглянул на часы.
– К тому времени, как прибудет полиция и мы расскажем им о том, что произошло, а потом еще отбуксируют этот грузовик, самолет давно уже приземлится. – Он с мрачным видом тяжело откинулся на спинку кресла. – Дэлия решит, что мы забыли о ней.
– Ничего она не решит, – возразила Тамара. – Если она нас не увидит, то подождет в зале VIP.
– Наверное, ты права. Просто я слишком разнервничался.
– Все нормально. Ты просто ведешь себя так, как и должен вести себя отец.
Дэни неожиданно улыбнулся и, наклонясь к ней, коснулся губами ее нежной щеки.
– А ты, маленькая мама, с каждым днем все хорошеешь и хорошеешь, – заявил он.
– Дэни! – Она рассмеялась, игриво отталкивая его. – Какой бес в тебя вселился?
– Никакой. Правда-правда!
Для него она была красива, как прежде. В шестьдесят пять лет она по-прежнему заставляла мужчин оборачиваться – он видел это много раз. Молодые не могли сравниться с ней. Годы были добры к Тамаре. На вид ей нельзя было дать и пятидесяти, а благодаря активному образу жизни, который она вела, ее тело было таким же совершенным, как и много лет назад. В ней не было ни унции лишнего веса. С годами природная красота стала зрелой. «Ну, не совсем природная», – поправил себя Дэни. Достаточно было взглянуть на ее туалетный столик, полный баночек с кремами, пузырьков с лосьонами, и аптечку, забитую коробочками с краской для волос. Ее белоснежные, как у ангела, волосы – неотъемлемая часть ее кинематографического имиджа – принадлежали прошлому, теперь она красила их в природный светло-медовый цвет. Дэни считал, что так ей намного лучше. Кожа Тамары была гладкой и безупречной, однако утратила тот бледный алебастровый оттенок, который так нравился поклонникам ее старых фильмов; на безжалостном израильском солнце она сильно загорела. Ее зубы, на которые еще в 1930 году по приказу Оскара Скольника были поставлены коронки, оставались такими же безупречными, как всегда. А лишь слегка тронутые тушью и тенями глаза – эти обворожительные изумрудные глаза, которые вместе с необычайно высокими славянскими скулами делали ее лицо несравненным – были такими же театрально выразительными, как и в молодости, несмотря на отсутствие накладных ресниц.
Сейчас, устремив свой знаменитый взгляд на опрокинувшийся трейлер, Тамара сидела, неподвижная, как статуя, и думала о Дэлии.
Внутренне она удовлетворенно улыбалась, поздравляя себя с успехом. Она правильно воспитала Дэлию. Ее дочь делала честь как Боралеви, так и Бен-Яковам. Дэлия никогда не опускалась до уровня просто красивого куска голливудского мяса. Совсем нет. Она была одинаково известна как общественной деятельностью – борьбой за свои права и права других людей, – так и ролями, которые она исполняла с завидным совершенством. Каким бы непопулярным ни казалось дело, она всегда решительно отстаивала его, если верила в него всем сердцем, и никогда не отказывалась от своих убеждений. И это переполняло гордостью сердце Тамары. С самого раннего детства она старалась научить дочь разбираться, что в жизни важно, а что нет, и Дэлия хорошо усвоила эти уроки.
Тамара чувствовала, что Дэни по-прежнему не сводит с нее пристального взгляда; вдруг она ощутила, как его ладонь накрыла ее руку. Она обхватила ее пальцами и сжала.
Их с Дэни брак длился вот уже почти сорок лет, и с каждым днем их любовь становилась все сильнее. Он был на два года старше нее, но каким же невероятно красивым по-прежнему казался со своим скуластым лицом, густыми седыми волосами и властными манерами! Вместе с ним она произвела на свет троих детей, которыми благословила их жизнь: бедного Азу, Ари, который вскоре должен был жениться, и Дэлию, – а роль матери стала самой лучшей ролью из всех, что ей доводилось играть.
– Монетку? – нежно поддразнил ее Дэни.
– За мои мысли? Слишком дешево! – Тамара рассмеялась тем звонким, серебристым смехом, который он так любил. Затем на ее лице появилось задумчивое выражение. – Я просто размышляла о Дэлии, больше ничего. Как много она успела сделать за короткое время.
– Тебе не хватает этого, правда? – неожиданно спросил Дэни.
– Не хватает? – Она недоумевающе посмотрела на него.
– Ну, знаешь, волнения. Блеска. Быть там, где она сейчас.
«Быть звездой», – хотел сказать он.
Тамара пожала плечами. Тем простым и в то же время крайне красноречивым жестом, который так хорошо улавливала кинокамера.
– Иногда… да, думаю, иногда мне по-прежнему немного не хватает всего этого. Я бы солгала, если бы ответила тебе по-другому. Но, Дэни, с тех пор прошло уже сорок лет! Я ушла из кино по собственной воле. И это было правильное решение. – Она улыбнулась, глядя ему в глаза. – Я не жалею о своем поступке. И никогда не жалела, ни одной минуты.
Он любовно сжал ее руку.
– Я только хочу, чтобы ты была счастлива. Ты ведь знаешь это.
– Я счастлива! И ты лучше, чем кто-либо, должен это знать! Я счастлива вот уже скоро сорок лет, а это намного больше того, чем может похвастаться большинство людей в Голливуде, можешь мне поверить.
– Ты всегда можешь вернуться, – сказал он. – Ну, знаешь, выйти из добровольной ссылки и сняться в паре фильмов.
– Дэни, – отозвалась она, глядя на него тем взглядом, который был ему хорошо знаком: одновременно театрально укоризненным и веселым. – Дело не только в том, что я сама этого не хочу, но, даже если бы я и захотела, прошло слишком много времени. Изменилась манера игры. Боюсь, я просто стану всеобщим посмешищем.
– Этого никогда не произойдет. – Дэни покачал головой. – И потом, у тебя несметное количество поклонников. Я хочу сказать, что сегодня выросло новое поколение молодых людей, которые только открывают для себя твои фильмы. Ты всегда была лучше всех. Ты и сейчас лучше всех.
Тамара улыбнулась.
– Ты страшно мил, и твоя преданность не знает границ. Но я не так хороша, как ты говоришь. И никогда не была такой. Вот Дэлия – она намного лучше, чем когда-либо была я. Вот у нее действительно природный талант. Он у нее в крови.
– У тебя тоже природный талант! – упрямо проговорил Дэни.
Она медленно покачала головой.
– Н-нет… Просто у меня хорошая техника.
– Какая разница? Ты всегда была чертовски прекрасной актрисой.
– Разница есть, неужели ты не понимаешь? Мне приходилось учиться. Мне надо было много знать, наблюдать за другими людьми, чтобы подражать им и заставить зрителей поверить, что я действительно живу жизнью своих героинь. Понимаешь, Дэни, я играла. А Дэлия… не знаю, как ей это удается, но она действительно перевоплощается в персонаж с той же легкостью, с какой другие щелкают пальцами. Наверное, у нее есть то, что имеет в виду Инга, когда говорит, что моя мать была актрисой от Бога. Это уж или есть, или нет.
– У тебя тоже талант от Бога. Не пытайся меня переубедить.
Тамара хотела было сказать, что он ошибается, но тут вдалеке послышалось завывание сирен полицейской машины и машины «скорой помощи».
– Наконец-то, – сказала она. – Видишь? Помощь уже идет.
Открыв дверцу, Дэни вылез из автомобиля.
– Не вздумай уйти, – поддразнил ее он. – Я скоро вернусь.
Но не сдержал слова. Она сидела в автомобиле, считая минуты. Пять. Пятнадцать. Двадцать. Когда Дэни наконец вернулся, он шел медленным шагом, качая головой и почесывая в затылке.
– Как странно, – проговорил он, усаживаясь на водительское место. – Какая-то бессмыслица.
Тамара озадаченно посмотрела на него.
– Ты о чем?
– Похоже на то, что оба водителя: водитель фургона и водитель трейлера – исчезли. Ну и ну! Взяли и исчезли.
Она нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что они покинули место аварии?
Он кивнул головой.
– И не только это. Когда полиция передала по рации номера машин, оказалось, что и трейлер, и фургон были украдены и числятся в розыске.
– Такой огромный трейлер? Украден здесь, в Израиле? – удивилась она. – Но это же бессмысленно. Где угодно, но только не в такой крошечной стране, как наша. Его бы мгновенно обнаружили. – Затем медленно добавила: – Если, конечно, он не вез ценный груз. Если они хотели быстро разгрузить его…
– Но груза в нем не было. Его украли пустым, он и сейчас пустой. Как, впрочем, и фургон.
– Ну, может быть, угонщики этого не знали.
– Может быть, – согласился Дэни. – Но я в этом сомневаюсь. Что-то во всей этой аварии не так. Похоже… – Голос его оборвался.
– Похоже на что?
– На то, что все это подстроено. – Он пожал плечами. – Я знаю, это звучит глупо. – Он взглянул на часы. – В любом случае нам лучше поторопиться. Если самолет приземлился вовремя, то он уже пять минут как на земле.
Добравшись до аэропорта, Тамара и Дэни разделились. Она побывала в зале VIP, в других залах ожидания, барах, ресторане и дамской комнате, а он отправился справиться о Дэлии на паспортном контроле.
Авраам Гошен, старший таможенник, был уродливым человеком с крючковатым носом и блестящей лысиной, обрамленной полукольцом коротких черных волос. Рядом с ним стоял Миша Хорев – полная его противоположность. Хорев был молодым загорелым израильтянином со сверкающей белоснежной улыбкой. Оба они смотрели на Дэни. У них за спиной двигались по кругу чемоданы Дэлии – в одиночестве на пустой багажной карусели.
– Конечно, я узнал ее, – говорил Хорев. – Она прошла через таможню минут двадцать назад. Ее провел один из наших сопровождающих, отвечающий за встречу «особо важных персон».
– Кто именно? – спросил Гошен, таможенник, проработавший в аэропорту пятнадцать лет.
– Я не знаю, – ответил Хорев.
– Не знаешь? – взревел Гошен. – Ты проработал здесь четыре года и не знаешь? Ты должен знать всех!
– Но этот был новеньким. До сегодняшнего дня я его никогда не видел.
С хмурым выражением лица Гошен направился к ближайшему настенному телефону и набрал номер. Спустя несколько минут он вернулся, качая головой.
– Сегодня не дежурил ни один новенький, – негромко произнес старший таможенник. – Встречать ее у выхода из самолета должен был Эли Левин.
– Это был не Эли, – твердо сказал Хорев. Авраам Гошен не был дураком. Его крючковатый нос славился тем, что отлично чуял беду, задолго до того как она случалась. До сих пор чутье ни разу не подводило его, вот и сейчас его крупные ноздри почуяли неладное.
– Позвони в службу безопасности, – тут же произнес он. – Пусть прибудут сюда. Срочно!
Хорев, весь загар которого внезапно куда-то исчез, бросился исполнять распоряжение.
Тамара с таким яростным нетерпением проталкивалась сквозь толпу, что люди справа и слева то и дело огрызались на нее, но она не обращала ни малейшего внимания на выкрики: «Нельзя ли поосторожнее, леди!» и «Вы что, не видите, куда идете?». Она находилась в слишком сильном напряжении, чтобы чувствовать что-то еще, кроме все возрастающего страха. По ее телу разлилась слабость, как будто какой-то кровопийца разом обескровил ее, но сердце продолжало бешено колотиться. Когда она встретилась с Дэни в таможенном зале, они с надеждой взглянули друг на друга, и глаза у обоих потухли – никто из них не произнес ни слова, в этом не было необходимости.
Как слепая, Тамара нащупала стоящий у нее за спиной пластмассовый стул и вяло опустилась на него. Плечи ее были опущены, на лице застыло напряженное выражение.
– Ее… ее здесь просто нет! – проговорила она дрожащим, хриплым шепотом. Она пристально смотрела на мужа обезумевшими глазами, и он без слов понял, что в ее сознании вспыхнула сцена гибели Азы. – Дэни, ее здесь нет! Я повсюду искала!
– Не волнуйся. Возможно, она отправилась домой.
– Не говори глупостей. Ее багаж по-прежнему здесь. Дэлия не бросила бы его тут! И я… я уже дважды звонила домой. Оба раза к телефону подходил Ари, она туда не приезжала.
Ее фамилию постоянно объявляли по радио, а сотрудники службы безопасности методично прочесывали аэропорт из конца в конец.
У Тамары голова шла кругом. Не может быть, чтобы с Дэлией что-то случилось. Этого не может быть. Пока они ждали, она сидела, не выпуская из своих рук руку Дэни, черпая из этого соприкосновения утешение и надежду и понимая, что только его присутствие не позволяет ей сойти с ума.
В конце концов инспектор Гошен прислал своего человека за Дэни.
– Оставайся здесь, – велел он Тамаре.
Она вскочила на ноги.
– Нет! Я иду с тобой.
– Делай, что я тебе говорю! – произнес Дэни с такой холодной решимостью, что она в изумлении уставилась на него. – Сядь на место! – Затем с мрачным лицом он отправился вслед за человеком, посланным инспектором.
Вернулся он почти сразу же. Завидев его, Тамара вскочила на ноги и вцепилась ему в руку.
– Дэни, что случилось? – спросила она, видя его озадаченное выражение. – Ее нашли?.. ее нашли?..
Он покачал головой.
– Нет, это… речь шла об одном из служащих аэропорта. Его убили.
– О, Дэни! Это ужасно! – Но в ее глазах он увидел облегчение, испытанное им самим минуту назад. Ему стало неприятно, оттого что их обрадовало сообщение, означавшее горе для других людей.
Он прерывисто вздохнул. Впервые за многие годы ему нельзя было дать меньше его лет.
– Убитый был сопровождающим из зала VIP, – объяснил он ей. – Эли Левин, тот самый, что должен был встречать самолет Дэлии.
Тамара вздрогнула, как от прикосновения чего-то холодного.
– Дэни? – медленно проговорила она, чувствуя, как панический страх поднимается в ней. – Сначала эта авария с трейлером, которая как будто специально была устроена для того, чтобы нас задержать, затем исчезновение Дэлии, а теперь еще и это. – Она смотрела на него круглыми от ужаса глазами. – Дэни? Что, черт возьми, происходит?
Тысячи страхов обуревали Дэлию, пребывавшую в состоянии такого шока, что ее сознания хватало лишь на то, чтобы понимать, что они по-прежнему находятся на территории аэропорта и медленно едут в машине к грузовому терминалу на другом конце. Чувство нереальности происходящего полностью поглотило ее, и два прежде неведомых и отвратительных чувства не покидали ее. Она чувствовала себя полностью беспомощной. Беспомощной и деморализованной. Ей незачем было опускать глаза, чтобы видеть: на нее с двух сторон по-прежнему направлены дула револьверов; даже сквозь одежду она чувствовала, как их стволы упираются в ее тело. Сама мысль о том, что внезапный толчок автомобиля, наехавшего колесом на рытвину, или резкая остановка, или даже ее собственная сильная дрожь случайно может заставить одного из мужчин нажать на курок, приводила ее в ужас. Она не осмеливалась предпринять попытку бежать, по крайней мере, теперь, когда в нее с обеих сторон упирались дула револьверов. Похоже, этим людям не знакомы угрызения совести. В них не было ничего человеческого, они пристрелят ее на месте и глазом не моргнут.
Автомобиль въехал в какие-то ворота, затем сбавил скорость, направляясь в сторону зияющей пасти мрачного пустого ангара. Казалось, из яркого дня они попали в темную ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Дэни повернулся к Тамаре. Его лицо стало белым как мел, он был явно потрясен.
– С тобой все в порядке?
– Думаю, да. – Она кивнула. – А с тобой?
– Идиоты! – Он покачал головой. – Ты видела, что произошло? Право проезда было у фургона, а этот трейлер продолжал ехать вперед!
– Я… я ничего не видела. – Голос Тамары звучал тихо; она старалась унять сердце, готовое выпрыгнуть из груди. – Все произошло так быстро.
Дэни одним движением отстегнул ремень безопасности и выпрыгнул из «кадиллака».
– Пойду взгляну, нет ли пострадавших, – мрачно проговорил он. – Оставайся в машине. Я не хочу, чтобы ты увидела что-то неприятное. – Он побежал, протискиваясь мимо лежащего на боку трейлера, а Тамара осталась в машине, с беспокойством поджидая его. Спустя минуту он вернулся. Она обратила на него тревожный взгляд. – Кажется, никто не пострадал, но, поскольку я являюсь свидетелем, водитель фургона просит нас подождать до приезда полиции. Это не должно занять много времени. Водитель трейлера уже пошел звонить. – Дэни обернулся. Сзади начали собираться машины, водители которых нетерпеливо сигналили.
«Пусть себе сигналят сколько хотят, – сердито подумал он. – Неужели они не видят, что мы не можем проехать вперед, из-за того что трейлер забаррикадировал нам дорогу, а сзади они сами на нас напирают? Наша машина оказалась в ловушке».
Дэни сел за руль.
– Проклятье! – ругнулся он. – Надо же было случиться такому именно сегодня! – Он ударил ладонью по рулевому колесу. – Проклятье и еще раз проклятье!
Тамара дотронулась до его руки.
– Ты же понимаешь, что волноваться бесполезно, – спокойно проговорила она. – Авария произошла не по твоей вине. Тебе следует возблагодарить Господа за то, что никто не пострадал.
Дэни взглянул на часы.
– К тому времени, как прибудет полиция и мы расскажем им о том, что произошло, а потом еще отбуксируют этот грузовик, самолет давно уже приземлится. – Он с мрачным видом тяжело откинулся на спинку кресла. – Дэлия решит, что мы забыли о ней.
– Ничего она не решит, – возразила Тамара. – Если она нас не увидит, то подождет в зале VIP.
– Наверное, ты права. Просто я слишком разнервничался.
– Все нормально. Ты просто ведешь себя так, как и должен вести себя отец.
Дэни неожиданно улыбнулся и, наклонясь к ней, коснулся губами ее нежной щеки.
– А ты, маленькая мама, с каждым днем все хорошеешь и хорошеешь, – заявил он.
– Дэни! – Она рассмеялась, игриво отталкивая его. – Какой бес в тебя вселился?
– Никакой. Правда-правда!
Для него она была красива, как прежде. В шестьдесят пять лет она по-прежнему заставляла мужчин оборачиваться – он видел это много раз. Молодые не могли сравниться с ней. Годы были добры к Тамаре. На вид ей нельзя было дать и пятидесяти, а благодаря активному образу жизни, который она вела, ее тело было таким же совершенным, как и много лет назад. В ней не было ни унции лишнего веса. С годами природная красота стала зрелой. «Ну, не совсем природная», – поправил себя Дэни. Достаточно было взглянуть на ее туалетный столик, полный баночек с кремами, пузырьков с лосьонами, и аптечку, забитую коробочками с краской для волос. Ее белоснежные, как у ангела, волосы – неотъемлемая часть ее кинематографического имиджа – принадлежали прошлому, теперь она красила их в природный светло-медовый цвет. Дэни считал, что так ей намного лучше. Кожа Тамары была гладкой и безупречной, однако утратила тот бледный алебастровый оттенок, который так нравился поклонникам ее старых фильмов; на безжалостном израильском солнце она сильно загорела. Ее зубы, на которые еще в 1930 году по приказу Оскара Скольника были поставлены коронки, оставались такими же безупречными, как всегда. А лишь слегка тронутые тушью и тенями глаза – эти обворожительные изумрудные глаза, которые вместе с необычайно высокими славянскими скулами делали ее лицо несравненным – были такими же театрально выразительными, как и в молодости, несмотря на отсутствие накладных ресниц.
Сейчас, устремив свой знаменитый взгляд на опрокинувшийся трейлер, Тамара сидела, неподвижная, как статуя, и думала о Дэлии.
Внутренне она удовлетворенно улыбалась, поздравляя себя с успехом. Она правильно воспитала Дэлию. Ее дочь делала честь как Боралеви, так и Бен-Яковам. Дэлия никогда не опускалась до уровня просто красивого куска голливудского мяса. Совсем нет. Она была одинаково известна как общественной деятельностью – борьбой за свои права и права других людей, – так и ролями, которые она исполняла с завидным совершенством. Каким бы непопулярным ни казалось дело, она всегда решительно отстаивала его, если верила в него всем сердцем, и никогда не отказывалась от своих убеждений. И это переполняло гордостью сердце Тамары. С самого раннего детства она старалась научить дочь разбираться, что в жизни важно, а что нет, и Дэлия хорошо усвоила эти уроки.
Тамара чувствовала, что Дэни по-прежнему не сводит с нее пристального взгляда; вдруг она ощутила, как его ладонь накрыла ее руку. Она обхватила ее пальцами и сжала.
Их с Дэни брак длился вот уже почти сорок лет, и с каждым днем их любовь становилась все сильнее. Он был на два года старше нее, но каким же невероятно красивым по-прежнему казался со своим скуластым лицом, густыми седыми волосами и властными манерами! Вместе с ним она произвела на свет троих детей, которыми благословила их жизнь: бедного Азу, Ари, который вскоре должен был жениться, и Дэлию, – а роль матери стала самой лучшей ролью из всех, что ей доводилось играть.
– Монетку? – нежно поддразнил ее Дэни.
– За мои мысли? Слишком дешево! – Тамара рассмеялась тем звонким, серебристым смехом, который он так любил. Затем на ее лице появилось задумчивое выражение. – Я просто размышляла о Дэлии, больше ничего. Как много она успела сделать за короткое время.
– Тебе не хватает этого, правда? – неожиданно спросил Дэни.
– Не хватает? – Она недоумевающе посмотрела на него.
– Ну, знаешь, волнения. Блеска. Быть там, где она сейчас.
«Быть звездой», – хотел сказать он.
Тамара пожала плечами. Тем простым и в то же время крайне красноречивым жестом, который так хорошо улавливала кинокамера.
– Иногда… да, думаю, иногда мне по-прежнему немного не хватает всего этого. Я бы солгала, если бы ответила тебе по-другому. Но, Дэни, с тех пор прошло уже сорок лет! Я ушла из кино по собственной воле. И это было правильное решение. – Она улыбнулась, глядя ему в глаза. – Я не жалею о своем поступке. И никогда не жалела, ни одной минуты.
Он любовно сжал ее руку.
– Я только хочу, чтобы ты была счастлива. Ты ведь знаешь это.
– Я счастлива! И ты лучше, чем кто-либо, должен это знать! Я счастлива вот уже скоро сорок лет, а это намного больше того, чем может похвастаться большинство людей в Голливуде, можешь мне поверить.
– Ты всегда можешь вернуться, – сказал он. – Ну, знаешь, выйти из добровольной ссылки и сняться в паре фильмов.
– Дэни, – отозвалась она, глядя на него тем взглядом, который был ему хорошо знаком: одновременно театрально укоризненным и веселым. – Дело не только в том, что я сама этого не хочу, но, даже если бы я и захотела, прошло слишком много времени. Изменилась манера игры. Боюсь, я просто стану всеобщим посмешищем.
– Этого никогда не произойдет. – Дэни покачал головой. – И потом, у тебя несметное количество поклонников. Я хочу сказать, что сегодня выросло новое поколение молодых людей, которые только открывают для себя твои фильмы. Ты всегда была лучше всех. Ты и сейчас лучше всех.
Тамара улыбнулась.
– Ты страшно мил, и твоя преданность не знает границ. Но я не так хороша, как ты говоришь. И никогда не была такой. Вот Дэлия – она намного лучше, чем когда-либо была я. Вот у нее действительно природный талант. Он у нее в крови.
– У тебя тоже природный талант! – упрямо проговорил Дэни.
Она медленно покачала головой.
– Н-нет… Просто у меня хорошая техника.
– Какая разница? Ты всегда была чертовски прекрасной актрисой.
– Разница есть, неужели ты не понимаешь? Мне приходилось учиться. Мне надо было много знать, наблюдать за другими людьми, чтобы подражать им и заставить зрителей поверить, что я действительно живу жизнью своих героинь. Понимаешь, Дэни, я играла. А Дэлия… не знаю, как ей это удается, но она действительно перевоплощается в персонаж с той же легкостью, с какой другие щелкают пальцами. Наверное, у нее есть то, что имеет в виду Инга, когда говорит, что моя мать была актрисой от Бога. Это уж или есть, или нет.
– У тебя тоже талант от Бога. Не пытайся меня переубедить.
Тамара хотела было сказать, что он ошибается, но тут вдалеке послышалось завывание сирен полицейской машины и машины «скорой помощи».
– Наконец-то, – сказала она. – Видишь? Помощь уже идет.
Открыв дверцу, Дэни вылез из автомобиля.
– Не вздумай уйти, – поддразнил ее он. – Я скоро вернусь.
Но не сдержал слова. Она сидела в автомобиле, считая минуты. Пять. Пятнадцать. Двадцать. Когда Дэни наконец вернулся, он шел медленным шагом, качая головой и почесывая в затылке.
– Как странно, – проговорил он, усаживаясь на водительское место. – Какая-то бессмыслица.
Тамара озадаченно посмотрела на него.
– Ты о чем?
– Похоже на то, что оба водителя: водитель фургона и водитель трейлера – исчезли. Ну и ну! Взяли и исчезли.
Она нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что они покинули место аварии?
Он кивнул головой.
– И не только это. Когда полиция передала по рации номера машин, оказалось, что и трейлер, и фургон были украдены и числятся в розыске.
– Такой огромный трейлер? Украден здесь, в Израиле? – удивилась она. – Но это же бессмысленно. Где угодно, но только не в такой крошечной стране, как наша. Его бы мгновенно обнаружили. – Затем медленно добавила: – Если, конечно, он не вез ценный груз. Если они хотели быстро разгрузить его…
– Но груза в нем не было. Его украли пустым, он и сейчас пустой. Как, впрочем, и фургон.
– Ну, может быть, угонщики этого не знали.
– Может быть, – согласился Дэни. – Но я в этом сомневаюсь. Что-то во всей этой аварии не так. Похоже… – Голос его оборвался.
– Похоже на что?
– На то, что все это подстроено. – Он пожал плечами. – Я знаю, это звучит глупо. – Он взглянул на часы. – В любом случае нам лучше поторопиться. Если самолет приземлился вовремя, то он уже пять минут как на земле.
Добравшись до аэропорта, Тамара и Дэни разделились. Она побывала в зале VIP, в других залах ожидания, барах, ресторане и дамской комнате, а он отправился справиться о Дэлии на паспортном контроле.
Авраам Гошен, старший таможенник, был уродливым человеком с крючковатым носом и блестящей лысиной, обрамленной полукольцом коротких черных волос. Рядом с ним стоял Миша Хорев – полная его противоположность. Хорев был молодым загорелым израильтянином со сверкающей белоснежной улыбкой. Оба они смотрели на Дэни. У них за спиной двигались по кругу чемоданы Дэлии – в одиночестве на пустой багажной карусели.
– Конечно, я узнал ее, – говорил Хорев. – Она прошла через таможню минут двадцать назад. Ее провел один из наших сопровождающих, отвечающий за встречу «особо важных персон».
– Кто именно? – спросил Гошен, таможенник, проработавший в аэропорту пятнадцать лет.
– Я не знаю, – ответил Хорев.
– Не знаешь? – взревел Гошен. – Ты проработал здесь четыре года и не знаешь? Ты должен знать всех!
– Но этот был новеньким. До сегодняшнего дня я его никогда не видел.
С хмурым выражением лица Гошен направился к ближайшему настенному телефону и набрал номер. Спустя несколько минут он вернулся, качая головой.
– Сегодня не дежурил ни один новенький, – негромко произнес старший таможенник. – Встречать ее у выхода из самолета должен был Эли Левин.
– Это был не Эли, – твердо сказал Хорев. Авраам Гошен не был дураком. Его крючковатый нос славился тем, что отлично чуял беду, задолго до того как она случалась. До сих пор чутье ни разу не подводило его, вот и сейчас его крупные ноздри почуяли неладное.
– Позвони в службу безопасности, – тут же произнес он. – Пусть прибудут сюда. Срочно!
Хорев, весь загар которого внезапно куда-то исчез, бросился исполнять распоряжение.
Тамара с таким яростным нетерпением проталкивалась сквозь толпу, что люди справа и слева то и дело огрызались на нее, но она не обращала ни малейшего внимания на выкрики: «Нельзя ли поосторожнее, леди!» и «Вы что, не видите, куда идете?». Она находилась в слишком сильном напряжении, чтобы чувствовать что-то еще, кроме все возрастающего страха. По ее телу разлилась слабость, как будто какой-то кровопийца разом обескровил ее, но сердце продолжало бешено колотиться. Когда она встретилась с Дэни в таможенном зале, они с надеждой взглянули друг на друга, и глаза у обоих потухли – никто из них не произнес ни слова, в этом не было необходимости.
Как слепая, Тамара нащупала стоящий у нее за спиной пластмассовый стул и вяло опустилась на него. Плечи ее были опущены, на лице застыло напряженное выражение.
– Ее… ее здесь просто нет! – проговорила она дрожащим, хриплым шепотом. Она пристально смотрела на мужа обезумевшими глазами, и он без слов понял, что в ее сознании вспыхнула сцена гибели Азы. – Дэни, ее здесь нет! Я повсюду искала!
– Не волнуйся. Возможно, она отправилась домой.
– Не говори глупостей. Ее багаж по-прежнему здесь. Дэлия не бросила бы его тут! И я… я уже дважды звонила домой. Оба раза к телефону подходил Ари, она туда не приезжала.
Ее фамилию постоянно объявляли по радио, а сотрудники службы безопасности методично прочесывали аэропорт из конца в конец.
У Тамары голова шла кругом. Не может быть, чтобы с Дэлией что-то случилось. Этого не может быть. Пока они ждали, она сидела, не выпуская из своих рук руку Дэни, черпая из этого соприкосновения утешение и надежду и понимая, что только его присутствие не позволяет ей сойти с ума.
В конце концов инспектор Гошен прислал своего человека за Дэни.
– Оставайся здесь, – велел он Тамаре.
Она вскочила на ноги.
– Нет! Я иду с тобой.
– Делай, что я тебе говорю! – произнес Дэни с такой холодной решимостью, что она в изумлении уставилась на него. – Сядь на место! – Затем с мрачным лицом он отправился вслед за человеком, посланным инспектором.
Вернулся он почти сразу же. Завидев его, Тамара вскочила на ноги и вцепилась ему в руку.
– Дэни, что случилось? – спросила она, видя его озадаченное выражение. – Ее нашли?.. ее нашли?..
Он покачал головой.
– Нет, это… речь шла об одном из служащих аэропорта. Его убили.
– О, Дэни! Это ужасно! – Но в ее глазах он увидел облегчение, испытанное им самим минуту назад. Ему стало неприятно, оттого что их обрадовало сообщение, означавшее горе для других людей.
Он прерывисто вздохнул. Впервые за многие годы ему нельзя было дать меньше его лет.
– Убитый был сопровождающим из зала VIP, – объяснил он ей. – Эли Левин, тот самый, что должен был встречать самолет Дэлии.
Тамара вздрогнула, как от прикосновения чего-то холодного.
– Дэни? – медленно проговорила она, чувствуя, как панический страх поднимается в ней. – Сначала эта авария с трейлером, которая как будто специально была устроена для того, чтобы нас задержать, затем исчезновение Дэлии, а теперь еще и это. – Она смотрела на него круглыми от ужаса глазами. – Дэни? Что, черт возьми, происходит?
Тысячи страхов обуревали Дэлию, пребывавшую в состоянии такого шока, что ее сознания хватало лишь на то, чтобы понимать, что они по-прежнему находятся на территории аэропорта и медленно едут в машине к грузовому терминалу на другом конце. Чувство нереальности происходящего полностью поглотило ее, и два прежде неведомых и отвратительных чувства не покидали ее. Она чувствовала себя полностью беспомощной. Беспомощной и деморализованной. Ей незачем было опускать глаза, чтобы видеть: на нее с двух сторон по-прежнему направлены дула револьверов; даже сквозь одежду она чувствовала, как их стволы упираются в ее тело. Сама мысль о том, что внезапный толчок автомобиля, наехавшего колесом на рытвину, или резкая остановка, или даже ее собственная сильная дрожь случайно может заставить одного из мужчин нажать на курок, приводила ее в ужас. Она не осмеливалась предпринять попытку бежать, по крайней мере, теперь, когда в нее с обеих сторон упирались дула револьверов. Похоже, этим людям не знакомы угрызения совести. В них не было ничего человеческого, они пристрелят ее на месте и глазом не моргнут.
Автомобиль въехал в какие-то ворота, затем сбавил скорость, направляясь в сторону зияющей пасти мрачного пустого ангара. Казалось, из яркого дня они попали в темную ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47