.. эту израильскую женщину, которая приносила тебе в приданое свою дивную красоту, свои миллионы, свою любовь!..Рауль остановился и обернулся. Лицо Венеры было покрыто мертвенной бледностью, а глаза налились кровью. В этом виде она походила на злобного демона, проклинающего все святое. Судорожный хохот подергивал ее губы. Она продолжала:– Знаешь ли ты, что я сделала?.. Я убила Дебору!.. Дебора умерла от яда, который я налила ей, целуя се!.. Я убила Дебору!.. слышишь ли ты, Рауль? я убила Дебору!..Рауль бросился к Венере с обнаженной шпагой, но вдруг он остановился в ту самую минуту, когда уже готов был погрузить ее в грудь страшного существа, которое угасающим голосом все еще шептало:– Я убила Дебору!.. я убила Дебору!..– Нет… нет… – вскричал Рауль, – эта кровь слишком нечиста для того, чтобы я сам пролил се!Он опрокинул кружку с водой, раздавил ногой пузырек с ядом и ушел, вскричав:– Умри же когда можешь, презренная женщина!.. умри как собака!.. и будь проклята!!!Тяжелая дверь тюрьмы затворилась. XLIII. Все хорошо, что хорошо кончается В тот же вечер, при наступлении ночи, Жак воротился в замок Ла-Бом.– Вчера, когда вы изволили спрашивать меня, зачем еду я в Париж, – сказал он Раулю, – я не мог отвечать вам на этот вопрос… Сегодня же, препятствие, сковывавшее мне язык, уже не существует более…– Стало быть, я могу узнать?..– Конечно, если вам угодно спросить меня…– Я спрашиваю,– Вот мой ответ…Жак почтительно подал своему господину маленький ящичек, тщательно закрытый. Рауль взял этот ящик и открыл его. В нем лежали две длинные прядки черных и жестких волос.– Что это такое?.. – вскричал Рауль.– Это, кавалер, усы Матьяса Обера, прозванного Рысью… – скромно отвечал Жак.– Как!.. он позволил тебе отрезать?..– Тем охотнее, что я имел предосторожность предварительно проткнуть его насквозь моим палашом… Но, кавалер, я виноват в том, что ослушался вас, и винюсь…– Ты меня ослушался, мой бедный друг!.. в чем же?..– Вы мне приказывали, при встрече с Матьясом Обером, убить его сзади, как бешеную собаку или как змею…– Ну?..– У меня не хватило на это мужества… я велел ему драться со мною… и убил его спереди… Надеюсь, что вы меня простите, кавалер…Рауль бросился на шею к Жаку и поцеловал его три раза.На другой день в десять часов вечера беглецы должны были оставить замок. Рауль решил, что вначале было благоразумнее путешествовать верхом, чтобы не привлечь внимания, а в десяти лье от Сен-Жермена сесть в карету и на почтовых ехать до самого Фекана. Жанна, одетая в мужское платье, Рауль, Жак и один из людей, пожелавших ехать в Англию, сели на лошадей у разрушенного крыльца Проклятого Замка. Другого из этих двух человек отправили вперед с каретой.Когда кавалькада отъехала шагов на триста, Рауль приметил, что Жака не было. Беспокойство заставило было его возвратиться назад, как вдруг Жак прискакал во весь опор.Когда всадники доехали до рубежа леса и когда развалины феодального замка уже почти исчезли из виду, Рауль остановил свою лошадь и лошадь Жанны и сказал:– Милое дитя, в эту минуту я не смею называть тебя иначе, как сестрой, но через несколько дней все прошлое будет заглажено… через несколько дней ты будешь перед Богом и перед людьми моей целомудренной и возлюбленной супругой.– Но эта женщина?.. – спросила Жанна, – эта другая женщина?..Рауль протянул правую руку к Замку Привидений.– Она там, – сказал он, – и не выйдет оттуда живою…– О! Боже мой… что ты говоришь?.. что хочешь ты сказать?.. Я боюсь понять тебя… я дрожу от ужаса… – прошептала Жанна.В нескольких словах Рауль объяснил ей все.– Друг мой! – вскричала бедная Жанна. – Я не хочу, чтобы эта женщина умерла таким образом!.. Это ужасно!.. ужасно! Нет, я не хочу этого!.. я не хочу!..– Но как же быть?..– Пусть она будет свободна!..– Что ты?.. Антония Верди – лютый зверь… она будет преследовать нас повсюду ядовитым жалом своей ненависти!..– Что за беда?.. мы будем далеко, и потому нам нечего ее бояться…– Но при ее жизни ты не можешь быть моей женой!..– Если я не могу быть твоей женой, я буду твоей сестрой… я буду твоей любовницей, если ты хочешь… но Антония должна жить!.. так надо!.. Все, все на свете лучше подобной смерти!.. Ах! если эта женщина умрет таким образом через меня, меня всюду будет преследовать ее обезображенный образ!.. я чувствую, что тогда сойду с ума от ужаса!.. Поезжай, Рауль, поезжай скорее, если ты меня любишь, и освободи ее… я так хочу!..Когда приказывал кроткий голос Жанны, Рауль умел только повиноваться. Несмотря на глубокую горечь, поднимавшуюся в его сердце при одной мысли оставить мщение неоконченным и возвратить свободу такому чудовищу, как. Антония Верди, самому вероломному, самому опасному из всех врагов, Рауль хотел покориться приказаниям юной царицы, которая действительно была владычицей его сердца и воли. Уже он пришпорил лошадь, чтобы пролететь пространство, разделявшее его от замка, и воротиться скорее к Жанне, как вдруг Жак закричал ему голосом, прерывавшимся от сильного волнения:– Кавалер, куда вы едете?..– Ты видишь, – отвечал Рауль, – туда…– Подождите!.. ради Бога!.. подождите!..– Зачем ждать?.. разве позади нас есть опасность?..– Подождите! – повторил Жак в третий раз, схватив за узду лошадь барина, чтобы не допустить его сделать ни шагу вперед.– Но что там такое?.. – сказал кавалер. – Ради Бога, объяснись!..Жак отвечал только:– Смотрите!..В эту минуту огненный столб, превратив на секунду развалины замка Ла-Бом в кратер, похожий на кратер Везувия, вдруг заклубился из глубины земли до глубины тверди небесной. Раздался страшный взрыв, как будто несколько сот пушек выстрелили в одно время. Потом совершенное безмолвие, глубокая темнота сменили ослепительный блеск и оглушительный шум.– Что это значит? – спросил Рауль вне себя,– Кавалер, – отвечал Жак, – я не хотел, чтобы когда-нибудь в душе вашей пробудились угрызения совести… я поджег порох.Рауль воротился к молодой женщине, которая, онемев от испуга, закрыла лицо руками.– Жанна де ла Транблэ, – сказал он ей, – молись за Антонию Верди, которой душа в эту минуту предстала перед Богом, ее Верховного Судью!..Труд наш почти кончен. Что сказать еще?.. Когда прошла опасность, интерес уже не существует. Однако мы будем продолжать до конца…От Сен-Жермена до Фекана путешествие наших беглецов совершилось без всякой помехи… От Фекана до Дувра переезд был благополучен.Приехав в Англию, Рауль оставил имя де ла Транблэ, которое могло привлечь на него внимание, и принял имя Риго. Конечно, он сделал бы лучше, если бы всегда носил его! Под этим именем он женился на Жанне де Шанбар по католическому обряду, купил в Нортемберлзнде очаровательное поместье и вел там приятную жизнь дворянина-фермера. Жак перестал быть его камердинером и сделался его управителем и другом – управителем верным, другом преданным! – вещи чрезвычайно редкие!..Рауль любил Жанну всю жизнь. Жанна никогда не переставала любить его. У них было много прекрасных детей, которые никогда не знали приключений отца. Рауль и Жанна умерли в одно время, в преклонной старости, окруженные уважением и любовью всех близких к ним.Фамилия Риго не угасла. В ту минуту, когда мы пишем эти строки, Уильяме Рауль Риго, эсквайр, один из самых влиятельных членов в нижней палате.Хотите знать, что сделалось с нашим превосходным и несчастным другом, доном Реймоном Васкончеллосом? Он дал обет постричься в суровый орден мон-кармельских монахов, если Господь освободит его от ночных видений каждой пятницы… Господь услышал молитву дока Реймона, который умер самой святой смертью.Теперь, любезные читатели, теперь, когда вы знаете все, я слышу, как некоторые из вас упрекают меня в том, что я сделал безнравственную развязку, наградив моего искателя приключений счастием, которого, конечно, он не заслуживал… Что мне отвечать на этот упрек?.. Ничего, кроме того, что Господь, по своему великому милосердию, прощает раскаявшихся, а Рауль – по крайней мере, мне приятно это думать – раскаялся во всех заблуждениях своей молодости… Притом не было ли возле него доброго ангела, который молился за него?..

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48