Обои были сделаны и прибиты на стену. С того времени оригинальный портрет исчез, а обои остались…– Итак, – спросил регент, – черты, воспроизведенные на обоях вашего замка Ла Транблэ, действительно черты той царицы, которую царь Соломон любил более всех?– Так, по крайней мере, утверждает предание, и скоро, я думаю, ваше высочество не будете более в этом сомневаться…– Продолжайте, кавалер, – сказал герцог Орлеанский, – я вас слушаю… Мы все слушаем вас с неослабевающим интересом…– Ночи охоты и любви в двух первых комнатах, – продолжал Рауль. – убедили меня, что видения, хоть, может быть, и в другом роде, непременно явятся мне и в третьей комнате… поэтому я нисколько не удивился, когда в одну ночь, после того как я заснул спокойным и глубоким сном, я вдруг был разбужен звуками музыки, сначала тихой и нежной, а потом громкой и торжественной. Странный свет наполнял комнату и становился с каждой секундой все ярче и ярче. Все лица на обоях как будто оживились. Царица склонялась перед Соломоном, у ног которого эфиопские невольники складывали подарки, между тем как народ, неся на плечах своих безобразных и губастых идолов, толпился позади юной царицы. Мое пробуждение прервало эту сцену. Царица Савская перестала заниматься Соломоном и, подойдя ко мне, сказала:– Тебе страшно?Давно освоившись с подобными сценами, я гордо отвечал:– Девиз моей фамилии: Транблэ не дрожит!Этот ответ, казалось, совершенно удовлетворил царицу, потому что она тотчас сказала:– Да, твой род силен и славен доблестными подвигами… Потому-то я и пришла к тебе…– Кто вы? – спросил я.Кто была она, я это знал, но мне приятно было услышать это от нее самой.– Я Балкида, дочь Гадаба и царицы амиаритов, та самая Балкида, которая пришла из города Мареба, столицы царства Сав, предложить моя подарки и мое сердце сыну Давида, Солиману-бен-Дауду, которого вы называете Соломоном.– Итак, царица» вы любили этого Солимана-бен-Дауда, сына Давида и Бетсабеи?..– Более моей жизни!..– А заплатил ли он вам любовью за любовь?..– Он любил только одну меня.– Уверены ли вы в этом, царица?..– Как уверена в том, что меня зовут Балкидой.– Как! Несмотря на его семьсот законных жен и четыре тысячи наложниц?..– Несмотря на все это… Впрочем, когда я пришла к нему принести в дар мою любовь и мою девственность, он имел против меня ужасное предубеждение…– Осмелюсь ли спросить, какое?– Так как невозможно было опровергнуть красоту моего лица и стана, Солиману-бен-Дауду сказали, что у меня козлиные ноги и что я прячу их под платьем…– И Солиман-бен-Дауд поверил этому?..– Дурному всегда верят, особенно когда дурное нелепо и неправдоподобно…– Как же вы оправдались, царица?..– Мои клеветники сами доставили мне средство… Они убедили сына Давида выстроить для моего приема дворец с хрустальным полом. «Когда Балкида войдет в этот дворец, – сказали они, – она подумает, что на мраморе вода, поднимет платье и откроет свои козлиные ноги, которые докажут, что она женский демон…» Дворец был выстроен. Я пришла и, в самом деле подумав, что на полу вода, подняла платье, как предвидели мои враги, и в этом движении обнажила мои напрасно опозоренные ноги, на каждом пальце которых было по перстню, усыпанному бриллиантами, сапфирами и другими драгоценнейшими каменьями.– Что же сказал тогда Солиман-бен-Дауд?– Он наказал смертью тех, которые солгали, и с этой минуты отдал мне свою душу и научил меня тайнам, которые делали его таким могущественным.– Так у Солимана-бен-Дауда были тайны?..Царица Савская глядела на меня две или три секунды с презрительным сожалением. Улыбка приподняла ее розовые ноздри и пунцовые губки. Потом она сказала мне:– Разве ты не знаешь, что Солиман-бен-Дауд был величайший чародей на свете?.. Разве ты не знаешь, что он повелевал стихиями и что, по его голосу, мертвецы выходили тотчас из своих могил?..Я совершенно этого не знал, но, стыдясь моего неведения, которое так оскорбляло Балкиду, отвечал с смирением:– Извините меня, царица, я забыл. Но, – прибавил я через минуту, – разве вы удостоили явиться ко мне только затем, чтобы напомнить об этом?..– Нет.– Вы имели другую причину?– Имела.– Могу я узнать?– Я хочу заплатить тебе, потомку Гюга де ла Транблэ, рыцаря крестовых походов, долг признательности!..– Разве мой предок Гюг де ла Транблэ оказал вам какую-нибудь услугу?..– Величайшую. Ему – так как он велел воспроизвести меня на этих обоях в моей земной оболочке, обязана я тем, что оживаю на этом свете в известные дни и часы.– И вы выбрали меня, чтобы заплатить этот долг?– Да.– Очень благодарен, царица! Принимаю заранее и с закрытыми глазами все, что бы вы ни сделали для меня… – вскричал я.– Я сделаю многое, – возразила Балкида, – потому что открою тебе некоторые из чародейских тайн Солимана-бен-Дауда… XV. Первый успех – И царица одержала свое обещание? – с живостью перебил Рауля герцог Орлеанский.– Сдержала, ваше высочество.– Как?.. Она вам передала знания и могущество Солимана…– Не совсем, ваше высочество, потому что тогда я был бы могущественнейшим из людей, могущественнее, нежели все государи на свете! Она научила меня только некоторым тайнам своего царственного любовника, и то немногое, что я знаю из магии и чародейства, узнал я от нес…– Итак, могущество вызываний… это могущество, о котором вы сейчас говорили?..– Мне передала его царица Савская.– Странно!.. Странно и удивительно!.. – прошептал герцог Орлеанский, погрузившись в глубокую задумчивость, которая, впрочем, была непродолжительна.Скоро он поднял голову и спросил:– Но после того, кавалер, видали ли вы Балкиду?..– Очень часто, ваше высочество.– До которых пор это продолжалось?– Это продолжается до сих пор… Редко случается, чтобы я пропустил месяц или два, не призывая ее. Она всегда приходит на мой зов… Я расспрашиваю ее, и она отвечает мне… Я советуюсь с ней, и она руководит мною…– Как? – вскричал регент вне себя от изумления, – вы еще и теперь вызываете ее?..– Да, конечно!.. Ваше высочество, только на этот раз дело идет не о вызывании… Не тень вызываю я из глубины мрака силою моих заклинаний… нет… а царица, изображенная на обоях, вдруг становится живым существом…– Стало быть, таинственные обои еще существуют?– Существуют, ваше высочество.– Конечно, в Пикардии?– Нет, ваше высочество.– Где же?– Здесь, в Париже. Я считаю царицу Саба моим добрым гением и не расстаюсь с ее изображением…– В таком случае я могу ее увидеть?..– Непременно… если ваше королевское высочество этого желаете…После этих последних слов Рауль бросил на маркиза де Тианжа взгляд, в котором видна была вся гордость упроченного торжества. Филипп Орлеанский продолжал:– Значит, я могу присутствовать при чуде… могу быть свидетелем этого удивительного преобразования?..– Вашему королевскому высочеству стоит только захотеть… – отвечал Рауль, низко кланяясь.– Вы были правы, кавалер, – продолжал Филипп, – вы были правы, что не хотели принять унизительного звания соперника Антонии Верди!.. Что такое знание этой ничтожной чародейки в сравнении с вашим знанием?.. Что значит ее могущество в сравнении с вашим?На этот раз взгляд Рауля опять выразительно устремился на маркиза де Тианжа. Конечно, Рауль имел право гордиться самим собой, потому что он достиг с невероятным искусством первой части удивительно придуманного плана.Между тем ужин приближался к концу и вместо того, чтобы, по обычаям Пале-Рояля, превратиться в оргию, сделался угрюм и безмолвен. Фантастические рассказы Рауля произвели на всех присутствующих впечатление зловещее и страшное. Собеседникам казалось, что, того и гляди, в залу пиршества явятся привидения, и каждый спрашивал себя, живое ли существо его сосед. Герцог Орлеанский понял, что невозможно было бороться против этой общей озабоченности, и встал из-за стола, говоря одной из оперных богинь:– Уверена ли ты, Эмили, что ты не умерла и не похоронена две тысячи лет назад под каким-нибудь пелопоннесским лавром?.. Уверена ли ты, что ты не тень Аспази и Фринеи?– Мне кажется, – возразила прелестная девушка, – что ваше высочество не раз могли убедиться в том, что я не тень…– Совершенно справедливо, моя очаровательная Лаиса… Ступай же ожидать меня в моей комнате… мне надо поговорить с тобой…– О греческой истории, ваше высочество?– Именно.Эмили исчезла, преследуемая грозными взглядами Парабер и Сабран. Потом регент отпустил остальных гостей, сказав Раулю:– Кавалер де ла Транблэ, я жду вас завтра в два часа… нам надо поговорить о важных вещах…– Завтра в два часа, – отвечал Рауль, – я буду иметь честь явиться к вашему королевскому высочеству.И он пошел с маркизом де Тианжем к карете последнего, которая ждала их.– Ну, маркиз, довольны ли вы мною? – спросил кавалер, как только они уселись на мягкие подушки кареты, быстро покатившейся.– Вы спрашиваете, доволен ли я?– Да.– Ну, друг мой, я в восхищении, я в восторге!..– Точно?– Даю вам честное слово!– Вы находите, что я хорошо разыграл свою роль?..– До такой степени хорошо, что я, даже будучи предупрежден, слушал вас с изумлением и спрашивал себя иногда, не справедливо ли все это, так много было истины, естественности и убеждения в вашем рассказе…– Вы меня радуете, маркиз!..– Радуйтесь, радуйтесь, мой милый, потому что вы одержали блистательную победу, и кажется, она будет решительной.– Итак, по вашему мнению, теперь крепко мы держим Филиппа?– Связанного по рукам и ногам, – прибавил де Тианж. – И если вы будете продолжать как начали, то скоро будете управлять тем, кто управляет Францией!..– Принимаю предсказание.– Помните, кавалер, – заметил, смеясь маркиз, – что с нынешнего дня я прошу вашего покровительства на то время, пока вы будете всемогущим.– Оно обещано вам заранее! – отвечал Рауль тем же тоном. – Удар, нанесенный итальянке, был жесток, не правда ли? – прибавил он гораздо серьезнее.– Так жесток, что я сомневаюсь, поднимется ли она… Теперь я не дал бы и пятисот пистолей за влияние Антонии Верди на регента…– Да услышит вас сатана, покровительствующий нам.– Вот мы и доехали до ваших дверей, – сказал маркиз. – Не нужно ли нам условиться в чем-нибудь?– Да, конечно!– Я к вашим услугам…– Я, кажется, говорил вам, что знаменитые обои находятся в разрушенном домишке, который называется Маленьким Замком и расположен между Сен-Жерменом и Рюэлем, на берегах Сены?..– Да, вы мне говорили…– Надо, чтобы эти обои были привезены в Париж как можно скорее.– Ничто не мешает нам сделать это сегодня же.– У вас, конечно, есть слуга, на которого вы можете положиться?– Есть.– У меня же есть мой верный Жак, который ради меня позволит изрубить себя на куски… Этих двух человек довольно.– Что вы хотите с ними делать?– Завтра утром, как только начнет рассветать, вы, я, ваш лакей и Жак отправимся в путь. Лошадьми править будет Жак. Через полтора часа мы будем в Маленьком Замке: лакеи наши снимут и завернут обои, а мы привезем их в Париж; следовательно, слухи о нашей поездке не дойдут до Пале-Рояля.– Ну, если вы хотите, я завтра приеду за вами в восемь часов утра в охотничьем экипаже, чрезвычайно легком на ходу… Лошади мои помчат нас быстрее ветра.– Хорошо. До свидания, маркиз.– До свидания, кавалер.Ровно в полдень маркиз де Тианж и кавалер де ла Транблэ возвратились из Маленького Замка с обоями, старательно завернутыми в толстый холст. Дорогой маркиз сказал Раулю:– Кажется, любезный друг, покамест все идет хорошо… я даже нахожу, что все идет слишком хорошо!– Что вы хотите сказать, маркиз?– Я хочу сказать, что опасаюсь встретить одно препятствие – самое серьезное из всех. Что если оно вдруг явится в последнюю, решительную минуту и помешает осуществлению наших прекрасных планов…– Препятствие? Какое, Боже мой?– Или я ошибаюсь, или вы еще не сообщали вашей очаровательной Жанне, вашей живой и грациозной царице Савской, какую роль назначаете ей в фантастической пьесе, которую мы приготовляем к великому увеселению доброго Филиппа Орлеанского, регента Франции…– Это правда, Жанна еще ничего не знает. Но что за беда?– А если она не захочет нам помогать?– Это невозможно!– Напротив, все возможно! Женщины странны и капризны.– Вообще вы правы, но в этом случае ошибаетесь. Жанна живет только мною и не имеет другой воли, кроме моей. Она сделает все, что я ей велю. Если я ей скажу, чтобы она пошла на смерть, для меня она пойдет с улыбкой! Не беспокойтесь же, маркиз, я ручаюсь за Жанну.– Неужели она такова, как вы ее описываете?– Уверяю вас!– О, если так, то это не женщина, а ангел!– Кто же в этом сомневается?– В таком случае, кавалер, мы – оба заслуживаем галер, знаете ли вы?– Ба! Это за что?– Вы – за то, что обманули этого ангела, а я – за то, что помогал вам.Рауль расхохотался.– Вы говорите серьезно? – сказал он потом.– Очень серьезно. Ну, любезный маркиз, я заранее утешаюсь, что буду грести на галерах короля в вашей компании… Впрочем, ручаюсь вам, что Жанна со мной вполне счастлива…– Я вам верю, но продолжится ли это?– Как можно долее. Притом разве я виноват, что был уже женат, когда встретился с Жанной? Я люблю ее всей душой, и если дьявол освободит меня от моей первой жены – а я прошу его об этом каждое утро, каждый вечер – настоящий брак немедленно заменит комедию, в которой вы мне помогали… XVI. Филипп Орлеанский и Рауль В тот же день, ровно в два часа, Рауля проводили в кабинет регента.Филипп Орлеанский сделал два шага навстречу к молодому человеку. Эти два шага были неопровержимым доказательством начала милости – неслыханной, беспримерной безграничной. Сердце Рауля встрепенулось от радости, но лицо осталось бесстрастно и выражение его, глубоко почтительное, не обнаружило того, что происходило в душе молодого человека.– Кавалер, – сказал регент, – знаете ли вы, что я не спал всю ночь…– Смею надеяться, – заметил Рауль, – что не нездоровье стало причиной бессонницы вашего высочества?– Я здоров, – отвечал Филипп.– Однако эта бессонница?– Вы одни причиною ее, любезный кавалер.– Я? – вскричал Рауль, притворившись испуганным.– О! He пугайтесь… Да, вы невинная причина. Я не спал, потому что меня занимали ваши три странные рассказа, особенно последний… о нем-то я и желал поговорить с вами сегодня… Со вчерашней ночи меня преследует неотступная мысль, любезный кавалер…– Если бы я осмелился расспросить ваше королевское высочество…– Вы спросили бы меня, какая это мысль? – перебил регент. – Я вам скажу: я хочу видеть царицу Савскую.– Я уже слышал это желание от вашего высочества и имел честь отвечать, что ничего нет легче, чем удовлетворить его…– Так, так, но когда?– Я заметил, что в субботу прелестная Балкида особенно любит являться ко мне… Сегодня среда, итак, через три дня ваше королевское высочество можете быть свидетелем чуда, возбуждающего ваше любопытство.– Хорошо, пусть в субботу; но до тех пор нельзя ли мне, по крайней мере, взглянуть на обои?– Я предвидел желание вашего королевского высочества… и…– Что же вы сделали?– Привез с собой эти обои.– Сюда?– Да. Они в передней. Я оставил их в руках моего лакея…– Кавалер! – вскричал Филипп с ласковой улыбкой. – Вы верный и ревностный слуга… Мало этого: вы – драгоценный друг!..Упоенный радостью и надеждой от таких слов, Рауль преклонил колени перед регентом. Филипп милостиво его поднял, потом позвал лакея и сказал:– В передней ты найдешь человека в ливрее кавалера де ла Транблэ. Принеси сюда сию же минуту, вместе с ним, ту вещь, которую он держит.Через две минуты обои все еще завернутые в толстый холст, явились в кабинет его королевского высочества. Регент развернул их, не теряя ни секунды, и приказал слугам уйти.– Итак! – вскричал Филипп, долго и с восторгом любуясь чертами царицы. – Итак, вот эта библейская герцогиня!.. эта Балкида, царица амиаритов!.. эта юная и лучезарная возлюбленная Соломона, сына Давидова, величайшего из всех царей в мире! Как она хороша!.. Как она хороша!..– Царица Савская, – спросил Рауль, улыбаясь, – имеет несказанную честь нравиться вашему королевскому высочеству?– А! Теперь я понимаю, – прошептал регент, – понимаю, почему Соломон оставил для нее своих семьсот законных жен и три тысячи наложниц. И я увижу ее живой, – прибавил он после продолжительного и безмолвного созерцания, – такой, как она была в дни своей юности и любви?– Да, ваше высочество, вы ее увидите.– Смогу ли я говорить с нею?– Можете, ваше высочество.– Будет она отвечать мне?– Не могу утверждать этого, ваше высочество.– Но, по крайней мере, будет ли она отвечать вам при мне?..– В этом нет никакого сомнения.– Какое место выберете вы?– Какое будет угодно вашему королевскому высочеству.– В Пале-Рояле можно?– Конечно.– Я прикажу, чтобы вам отвели во дворце комнату, в которую только вы и ваши люди будут иметь право входа… Установите в этой комнате обои, и до субботы вы будете в ней безграничным властелином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48