- Кристи...
Сильные руки взяли меня за челюсть и разжали мои зубы, а кто-то грубо
сунул мне в глотку палец. Я глотала воздух, как рыба на крючке, затем
сжалась, и началась сильная рвота.
Когда я снова смогла более или менее ясно видеть и мое замешательство
прошло, мне втиснули в руку бокал с водой. Я выпила ее и после этого
смогла встать. Боль уходила, но колола мой желудок раскаленными иглами.
Я обнаружила, что нахожусь между Гереном и Халтерном, которые вдвоем
поддерживали меня. Их пальцы обжигали мне кожу. Мне становилось то жарко,
то холодно.
- Вам лучше? - спросил Герен.
- Я... думаю, уже да.
- В моем доме! - Рурик поразительно сильно сжимала мою руку. Лицо ее
было в слезах. - О, богиня! В моем доме... Кристи, простите меня.
Бродин стоял с кувшином в руке. Его ноздри подрагивали.
- Сарил-кабриз, - сказал он. - Запах невозможно спутать ни с чем.
Т'ан, я не понимаю, почему вы не мертвы.
Между тем я снова смогла стоять без помощи. Халтерн позвал л'ри-ана,
и со стола было все убрано. Только теперь я поняла, что кто-то попытался
отравить меня.
Кто-то попытался отравить меня, и лишь небольшое различие между
человеческой и ортеанской психологией спасло мне жизнь.
Я заметила, что дрожу, и снова крепко взялась за руку Рурик.
- Почему я? Или это предназначалось не для меня?
Взоры всех уставились на Сутафиори. Она мрачно улыбнулась.
- Здесь нет никого, у кого не было бы врагов. И все мы - участники
этой игры. Но нет, даже дурак мог бы догадаться, что вас, Кристи, попросят
попробовать этот напиток. Он предназначался вам.
У меня кружилась голова. Это было не только реакцией на яд. Кто-то
пытался меня убить. И они относились к этому так спокойно. Я взглянула в
их прикрытые пленкой глаза и поняла, что они были чужими. Не людьми. И,
возможно, представляли опасность.
- В моем доме, - повторяла Рурик. - Ну, хорошо, Далзиэлле, я - ваша
сторонница. Думаю, если бы посланница умерла в моем доме, это так же
обрадовало бы ваших врагов, как и моих.
- Т'Ан Мелкати, - предположил Халтерн.
- Это походит на стиль СуБаннасен. А она не из моих друзей, - сказала
Рурик. - Но мои л'ри-аны лояльны, я могла бы поклясться в этом!
- Кажется, вы несколько ошиблись, - мягко сказала Сутафиори. - Но
давайте покончим сейчас с этим делом. Рурик, организуйте эскорт, чтобы
сопроводить т'ан Кристи обратно на Восточный холм Малк-ис, и позаботьтесь
о враче.
- Мы с Гереном будем сопровождать вас, - сказала Рурик. - Далзиэлле,
вам также лучше взять себе эскорт.
- Нет, у меня есть свои возможности, чтобы невредимой вернуться в
цитадель.
Пока мы шли к хлеву, Рурик продолжала говорить слова извинения. Я все
еще была словно оглушена. Еще никто никогда ненавидел меня так, чтобы
желать моей смерти. Это оскорбило меня, но я не понимала, почему.
Однако я осознала, что Каррик V был опасен.
Двор был покрыт лужами. Небо прояснилось, дул прохладный ветер. Тучи
разрывал на части гнавший их на север сильный ветер. Когда мы вышли во
двор, на кобыле-мархац подъехал Марик, скурраи он вел за собой на поводке.
Он увидел меня, и глаза его округлились. На лице его было выражение
сомнения и ужаса. Он рванул поводья, но Рурик бросилась вперед, схватила
его за пятку и стащила с животного. Мархац отскочила в сторону. Мальчишка
шлепнулся на каменные плиты и раскинул в сторону руки и ноги.
- Что это значит? - смущенно спросила я.
- Вы видели его лицо, - сказал Герен. - Ке, очевидно, не ожидал снова
увидеть вас живой. Рурик, тащите его сюда!
Она подтащила мальчишку к нам. Сутафиори стояла немного позади
Тирзаэла, накинув на голову капюшон. Халтерн крепко держал мальчишку за
руки.
- Ты был на кухне, - спокойно сказала ему Рурик. - Туда входят все
л'ри-аны; зачем же тебе было вести себя подозрительно, если ты ждал свою
т'ан.
- Да. - Его голос звучал глухо.
- Позвольте мне. - Тирзаэл вышел вперед и что-то спокойно стал
говорить мальчику. Я не слышала, о чем он говорил, но мальчишка плакал.
- Использовать детей - аширен... - Рурик сыпала проклятиями.
- Ке говорит, - вернулся к нам Тирзаэл, - что к нему подошли двое
мужчин, которые угрожали и передали какое-то вещество - ке не не знает,
что это было, ке лишь уверен, что это не был яд, - сказав, что он должен
всыпать его в напиток Кристи. Ке увидел чужой напиток, готовившийся на
кухне, и всыпал туда порошок. Он, наверное, думал, что один из друзей т'ан
хотел себе позволить подшутить над ней.
В воцарившейся во дворе полной тишине слышен был лишь плач мальчика.
У меня разрывалось сердце, когда я его слышала.
- Конечно, это еще не вся история. - Рурик едва не лопалась от
враждебности. - Нет сомнения, что ке не только угрожали, но и подкупили, и
ке совершенно точно знал, что речь шла о яде.
Вдруг она подняла голову мальчишки и ударила его по лицу.
- Она для тебя - с'ан телестре! Как же ты себе все это представляешь?
- Они хотели меня убить!
- Сомневаюсь, что мы найдем этих людей, - сказала Халтерн, - но,
определенно, мы также никогда не узнаем, кто их нанял.
Сутафиори прикоснулась к моему плечу и спокойно сказала:
- Если бы я была с вами, то отправилась бы в поездку, о которой мы
говорили.
- Сейчас я еще не могу отправиться, у меня еще есть обязательства. -
Я посмотрела на мальчика. - Что... что теперь с ним будет?
- Решение этого зависит от вас. Вы все еще являетесь кир с'ан. - В
ответе Рурик слышалось равнодушие. - Вы можете отдать кира городской
страже: могут существовать подробности, которые ке скрыл от нас. Или
отправьте кира обратно в телестре Салатиэл, а там его накажут.
- О, боже мой. - Я не могла еще ясно соображать. - Послушай, мальчик
- аширен-те - если к тебе еще придет кто-то чужой, то ты придешь ко мне и
расскажешь об этом. Договорились?
Он смотрел на меня, ничего не понимая.
- Сколько они хотели тебе заплатить?
- Пять золотых монет, - ответил он. Рурик резко втянула в себя
воздух.
- Хорошо, ты будешь работать на меня, пока дважды не возвратишь этот
долг, после чего мы будем считать это дело улаженным. Согласен?
Бродин оглядывал мальчика с головы до ног.
- Вы чудачка, т'ан, ведь вас еще до конца недели найдут с
перерезанным горлом.
- Нет, - сказал Марик, - этого не будет.
Он смотрел на меня своим упрямым взглядом, который был уже мне
знаком. Нельзя было осуждать его за то, что его запугали.
- Договорились, я знаю. Иди и приведи животных.
Он пошел по двору, издавая успокаивающие звуки, чтобы приманить
напуганную кобылу-мархац.
Я сказала:
- Я не намерена наказывать ребенка за то, что здесь случилось. Вы
найдете для меня мужчину или женщину, который или которая должен или
должна нести за это ответственность, а затем я подам жалобу в официальном
порядке.
Рурик вздохнула и почесала голову.
- Вы правы. Я нетерпелива, а потому отхлестала бы кира плетью.
- Вы должны уехать из Таткаэра, - сказала Сутафиори, - и поскорее.
- Я сожалею, Т'Ан, но если я не хочу потерять право называться
послом, то должна выполнить обещания, которыми обязана на следующую
неделю.
- На следующей неделе или через неделю я отправляюсь в Ремонде, -
задумчиво сказала Рурик. - Я предлагаю взять ее с собой в Корбек, чтобы
она начинала заниматься с расположенными там телестре.
- Устраивает ли это вас? - спросила меня Корона.
Я почувствовала вдруг сильную усталость и смогла лишь кивнуть в
ответ. Моя голова гудела. План, однако, был неплох.
- Тогда я прощаюсь с вами, - сказала Сутафиори, - т'ан Кристи, мы с
вами увидимся еще при более счастливых обстоятельствах.
Я ехала верхом между Рурик и Гереном по чисто вымытым дождем аллеям
домой, на восточный холм Малк-ис. Воздух был холодным, а солнце - слишком
ярким. Это была не Земля. Я ощущала это и раньше, но сейчас понимание
этого обострилось. Мы ехали молча, сзади на кобыле-скурраи ехал Марик.
Через пятнадцать дней я покинула Таткаэр.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

6. ДОРОГА НА СЕВЕР
Корбек в Ремонде находится в пятистах зери от Таткаэра, что
составляет добрых шестьсот земных миль по лишь частично освоенным
цивилизацией землям; нужно было ехать верхом на мархаце по ужасным
дорогам. К тому же еще в последние недели меррума и даже во время
штатерна. В это время лето постепенно клонится к осени.
- При условии, что будут хорошие дороги, животные и хорошая погода.
Потребуется двадцать дней. - Рурик, Адаир и я стояли у ворот
Дамари-На-Холме. - Что касается нас, то при не слишком быстрой езде и
учитывая возможности бури... это потребует, мне думается, около двадцати
пяти дней. К концу штатерна мы будем в Корбеке.
Она вышла во двор. Он был заполнен мужчинами, женщинами, мархацами и
скурраи. Животные задирали вверх головы и громко трубили. Гремели цепи на
повозках, кричали ортеанцы, где-то плакал ребенок. Ветер вздымал в воздух
мусор.
Однако беспорядок был мнимым. Усердно работали л'ри-аны из хлева, а
наездники были давно готовы и шлялись повсюду с небрежным видом, какой в
любое время могут принимать все солдаты.
Я увидела Рурик, занятую разговором с одним из командиров, которого
звали Кемом, молодым мужчиной с рыжей гривой. Тот стоял, широко расставив
ноги, и выкрикивал команды относительно размещения повозок с багажом.
Я прощаюсь с вами. - Адаир пожал мне руку. - Если узнаете что-нибудь
новое, то я был бы вам признателен за присланную копию с отчетом на ленте.
Не имею понятия, как долго мы здесь сможем выдержать, не подавляя
жизненные привычки нашего вида. Может быть, вы за пределами поселения
обнаружите такие вещи, каких здесь нет.
- Хорошо, доктор. Присматривайте за моим домиком.
Он кивнул и ушел. Я выполнила все дипломатические обязанности,
требовавшие моего присутствия в Таткаэре, и не имела более никаких
обстоятельств в этом городе.
Был ветреный день, южный ветер гнал облака, которыми был затянут
горизонт. Каменные стены Дамари-На-Холме отражали жару раннего утра.
- Скурраи запряжены в повозку, - заметил Марик. - Т'ан, можно мне
ехать на Ору?
В подобной поездке я не хотела бы полагаться на черного мархаца и
менять животное, а потому он точно так же мог ехать на ней верхом, как и
трястись в повозке. Он был удивительно ловким для мальчика.
- Конечно, почему же нет. Гер готов?
- Да. Благодарю вас! - Он улыбнулся и ушел, чтобы привести серого
мерина-мархаца.
Гер был спокойным, потому что был глуп. Я освоилась с животным, но,
хотя уже и поездила на нем по Таткаэру, чтобы несколько разогнать
одеревенелость моих мышц, однако сомневалась, что смогу выдержать на нем
целый день.
Я проверяла ремни, которыми был прикреплен позади высокой спинки
седла мой сверток с вещами, когда ко мне подошел Халтерн. Я спрятала в
свертке микрорекордер и оглушающий пистолет и потому особенно тщательно
проверяла, достаточно ли надежно он закреплен.
- Будьте осторожны, - посоветовал он мне. - Телестре в Ремонде - это
чужая земля.
Я могла бы отмахнуться от него, как от старой плакальщицы, но мне
потребовалось шесть дней, чтобы прийти в себя после отравления
сарил-кабризом, и у меня все еще была повышенная температура, а шея на
ощупь подобна наждачной бумаге.
- Вы думаете, что будут сложности?
Он пожал плечами, потом пристально посмотрел на меня.
- Этот врач, Адаир, говорил с вами об этом?
- Нет, он пришел лишь, чтобы попрощаться со мной.
Я более не относилась серьезно к попытке отравить меня, хотя,
разумеется, упомяну о ней в моем отчете для бюро. Однако этому отчету
потребуется более трех месяцев, чтобы попасть на Землю. Все свои решения
мне придется принимать без посторонней помощи и мне не хотелось, чтобы
здесь вмешивалась ксеногруппа. Я напомнила им, что необходимо проявлять
осторожность, но не стала конкретизировать это напоминание.
("Что случилось? - спросил меня Адаир, когда обследовал меня на
предмет якобы аллергии. - Вы что-то съели, от чего вам стало плохо?")
Халтерн сказал серьезным тоном:
- По крайней мере, в провинциях вы будете находиться не в большей
опасности, чем в Таткаэре.
- В данных обстоятельствах это звучит не слишком утешительно.
- Возвращайтесь невредимой, Кристи, и поскорее. Чем скорее ваших
сородичей отпустят в Южную землю... - Он не закончил фразу.
"Тем скорее они прекратят попытки устранить Линн Кристи?" - спросила
я себя. Ему должен быть известен такой способ оказывать давление,
поскольку он был обучен как посол. Возможно, в язвительных замечаниях
Бэрретта насчет необученного персонала содержалась какая-то правда.
- Дай вам Богиня прямой дороги, - сказал Халтерн. Он поднял руку,
помахал мне и исчез в толпе. Я понимала, что мне будет недоставать его и
его знаний, а также его полускрытых предупреждений. Я знала, что он для
получения информации пользовался своими методами незаметного наведения
справок, которым его научила профессия, что был глазами и ушами всегда в
нужном месте.
- Я думаю, они готовы, т'ан. - Вернулся Марик с Ору на поводке. Он
вскочил в седло. Сама я уселась на холодную спину Гера.
Я уже начала почти жалеть мальчика. Мне приходилось давать ему медные
монеты, иначе он вскоре впал в искушение украсть их сколько-нибудь у меня,
а он находился при мне так долго, что уже отработал свой долг... Долгий
срок. И сейчас, когда он начал говорить со мной, я услышала о Салатиэле на
западном побережье и о корабле телестре для пленных больше, чем хотела
узнать. Но он был неутомим и испытывал восторг, и я не смогла не полюбить
его.
Вернулась Рурик. За ее брюки крепко держались двое детей. Она
передала эту темнокожую парочку своей л'ри-ан.
- Очень сожалею! - добродушно проговорила она. - Тераи, смотри за
аширен. Кристи, мы готовы. Она кормилица для них обоих, - добавила она,
увидев, как я смотрела на молодую л'ри-ан.
Неожиданное прекращение любой деятельности имеет результатом миг
тишины: один из мархацев бил копытом землю, а где-то за стенами я услышала
плач ребенка.
Всадники садились на своих мархацев. Большинство из них скатали свои
плащи и пристегнули их позади седел. На них были кольчуги, доходившие до
бедер, и темные накидки, перехваченные на поясе блестящими цепями. Они
предпочитали преимущественно мечи "харур", а у немногих были арбалеты.
Казалось, у них не было никакой стандартной униформы за исключением шлема
Т'Ан Сутаи-Телестре и металлических знаков различия на поясах.
Каждый из них кричал на других, они смеялись и обменивались
оскорблениями, и мне стоило больших усилий представить их себе в бою.
Рурик поцеловала детей, вскочила затем на темно-полосатого мархаца и
подъехала ко мне. Кивнула Кему.
Прозвучала короткая барабанная дробь, пронзительно и дисгармонично
прозвучала дудка, и всадники удивительно ловко построились в колонну по
три. Грузовые повозки находились теперь между всадниками, за ними
следовали вьючные скурраи. Все пришло в движение вслед за Рурик, Кемом и
мной.
В движущейся коннице что-то есть. Грохот множества копыт по камням,
отражающийся от высоких стен, звон сбруи и скрип кожи, фырканье
мархацев... Во всем этом скрывается некий ритм. Я оглянулась на
колыхавшиеся головы и спросила себя, как бы это выглядело, если бы они
скакали во весь опор. "Они прошли бы через толпу, как нож сквозь масло", -
подумала я, когда мы свернули с Пути Короны и стали спускаться в город.
Сейчас я получила известное представление о том, какими смертельно
опасными они могли стать.
- Мне будет недоставать старого города, - прочувствованно сказала
Рурик. Она ехала вплотную ко мне.
- А ваших аширен?
- Их тоже, конечно. Но они родились не в телестре Орландис, - сказала
она. - Герлуатис и Ирик были воспитаны при мне в телестре Винкор. А мой
Родион вырос в Пейр-Дадени.
Путь проходил вниз по узким проходам, между высокими белыми стенами
которых грузовые повозки едва проезжали, по дурно пахнущим аллеям, мимо
рыбных и скотных рынков, где царили разнообразные запахи и звуки. Затем
двигались к выходу из города по прибрежной дороге, где ехали в тени
городской стены - высота ее составляла двадцать футов, а толщина - не
менее двенадцати - вниз к воротам Песчаной Переправы.
- Мы поедем впереди, когда выйдем из города, - сказала Рурик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67