- Вы глупец! - сказала я. - Не рассказывайте мне ничего о туземцах, а
пойдите лучше к ним и поговорите! И когда станете это делать, следите
получше за тем, что происходит у вас за спиной, потому что очень вероятно,
что вы обнаружите в ней нож!
Он неподвижно посмотрел на меня, потом вздохнул.
- Так вот, у нас есть два сообщения, в которых говорится, что вы
мертвы...
- Им нелегко привыкнуть к нам, мистер Хакстон, - сказала я.
- Вот как? Но у вас-то, кажется, не было особых сложностей в том,
чтобы привыкнуть к ним.
- Что вы этим хотите сказать?
Он молча посмотрел на меня.
- Я хочу этим сказать... На чьей, собственно, стороне вы, мисс
Кристи?
- Ну хватит, Сэм! - Адаир хлопнул руками по столу.
Я улыбнулась.
- Сознаете ли вы, как в ваших словах сквозит паранойя? Думаю вы
научитесь, вы еще научитесь понимать Орте!
Он пропустил мимо ушей вторую часть того, что я сказала, но первая
заметно его охладила. Почти извиняющимся тоном он сказал:
- Вы изменились. Я едва вас узнаю.
"Хакстон успокоился, - подумала я, - возможно, он в будущем станет
работать вместе со мной, но уже никогда не сможет считать меня
заслуживающей доверие." Однако у меня не было ни времени, ни желания
сожалеть об этом.
Утренние колокола вспугнули рашаку-базур, и они вспорхнули с крыш
вблизи доков.
- Я должна идти, - сказала я.
- Вы не можете сейчас отдавать себя в руки местных властителей, -
запротестовал Хакстон. - Это было бы чистейшим безумием! Оставайтесь с
группой, мисс Кристи, и представьте свои свидетельские показания в
письменном виде. Идти самой ко Двору было бы очень не обдуманно.
- Я предпочитаю идти, вместо того, чтоб меня забрали, - сказала я.
Мысль о том, что Сэм Хакстон отказал бы стражникам Короны от моего лица,
хотя и была привлекательной, на практике ничего не давала. - Кроме того,
это докажет мою добрую волю.
- До срока отзыва остается уже не долго, - Добавил еще Хакстон. Его
подбородок был покрыт щетиной, а на толстом теле валялся сильно поношенный
комбинезон. Все его движения отличала резкость; он не обладал кошачьей
ловкостью, которую ортеанцы приобретать в обращении с оружием. - Не
рискуйте вашей свободой передвижения.
- Вы можете подтвердить, что видели меня, - сказала я. - Вы получили
мой отчет и знаете, куда я иду, а если вскоре не услышите что-нибудь обо
мне, пустите в ход все средства; тогда мне понадобиться любая помощь,
какую я только смогу получить.
Шнурки с моими деньгами очень полегчали. Я обмотала их вокруг своей
шеи и спрятала под туникой. Стоило ли взять с собой джайанте? Нет, хотя
без нее я казалась себе лишенной чего-то очень нужного. Я подтянула пояс с
ножом и надела пальто.
За окном стало светлее.
- Уж с этим мы справимся, - сказал Хакстон. - Не беспокойтесь.
Он находился в большом напряжении, поскольку все время нес
ответственность за группу, и выглядел очень утомленным. Год назад по его
виду этого нельзя было бы сказать.
- Тут вас ждет скурраи-джасин, - сказал Адаир, стоял в открытой
двери. - Хотя не могу понять, где ее взяла в этот ранний безлюдный час моя
л'ри-ан. Кстати я для вас что-то подготовил: лекарства. Принимайте эти
пилюли перед едой, они уменьшают аллергические реакции и помогают
предотвратить состояние усталости.
- Благодарю. - Я взяла кожаную сумочку, которую он мне предложил. -
Думаю, что скоро, наверное, увижу вас снова.
Идя по двору, я подумала: "Тебе следовало бы сказать что-нибудь,
чтобы успокоить их. Их работа достаточно трудна и без того, чтобы еще
посланница доставляла им дополнительные хлопоты."
Облегчение, которое я ощутила, оставшись без общества, испугало меня.
Они были приличными людьми, но я не доставила им никакой радости. Другие
миры оставляют на нас свои отметины, но не все шрамы видны.
Несмотря на ранний час, было непросто выбраться скурраи-джасин из -
за оживленного движения на Путь Короны. Высоко в воздухе издавали
пронзительные крики рашаку-базур. Над зданиями висела голубая дымка,
казавшаяся золотистой с солнечной стороны. Дул свежий ветер.
Цитадель возвышалась на вершине скалы над речным туманом, она
казалась обложенной ватой. В располагавшихся повыше окнах отражался свет
всходившего солнца.
На широкой площади ниже скалы шевелился, перекатывался волнами туман,
освещаемый солнечными лучами.
Вдруг мною овладел внезапный страх. "Сейчас должно что-то сорваться,
- подумала я, - сейчас, когда столь многое было позади и после того как
мне так долго везло."
Я расплатилась за скурраи-джасин и стала пересекать площадь. Вокруг
меня неистовствовал утренний шум: фыркали мархацы, визжали рашаку-базур,
слышались крики от находившихся поблизости бараков. Людей здесь стало
поменьше, чем в городе. Ворота большого дома-колодца были открыты а в
располагавшихся за ними дворах журчали фонтаны.
Я шла мимо всего этого к охранным воротам вначале извилистой тропы.
Мне вспомнилось: здесь все и началось, во время общественной аудиенции.
Видеть, что происходит кругом, и знать, что видят тебя...
В тени ворот стояли три или четыре стражника Короны, один из них
поднял голову, когда я подошла поближе. Это была женщина с командирскими
знаками отличия на поясе. Она что-то крикнула назад через плечо, и из
караульного помещения вышел Блейз н'ри н'сут Медуэнин.
- Это она, - сказал он. - Привет, Кристи. Родион только что ушла на
верх, я сказал ей, что подожду вас.
- Хорошо, идемте.
Старшая караула выделила четверых стражников, которые должны были
сопровождать нас. "Это охрана или арест?" - спросила я себя. Мы пошли по
извилистой тропе вверх по склону и вышли из тумана на солнечный свет.
- Каковы были вчера ваши успехи? - спросила я.
- Мы нашли резиденцию Т'Ан Мелкати на горе. Т'Ан Рурик там не было -
не знаю, где она находиться в настоящее время, - но мы остались там на
ночь, а потом пришли сюда.
Под нами лежали город и устье реки, а море сверкало от утреннего
солнца. Наши тени падали на запад. Стражники провели нас в Цитадель через
другие ворота, не через те, в которые я входила сюда в первый раз.
"А эти ортеанцы...", - подумала я. Непосредственно после встречи с
Адаиром и Хакстоном они показались мне невысокими и гибкими, такими,
какими я видела их вначале: подстриженные гривы, когтеобразные когти на
руках и звериные глаза без белков. Теперь они казались мне более близкими
существами, и лишь где-то в глубине сознания гнездилось слабое
воспоминание о том, что мы принадлежали к разным биологическим видам.
Через различные помещения мы попали в зал с высоким потолком, через
узкие, похожие на бойницы окна которого внутрь проникал свет со стороны
внутреннего двора. Здесь собралась группа людей, говоривших так
взволнованно и громко, что наше прибытие оказалось незамеченным.
- Вот она! - сказала Родион, положив руку на плечо темнокожей
женщины. Та повернулась в нашу сторону и убрала своей единственной рукой
упавшую ей на лоб гриву.
- О, Мать-солнце! - воскликнула Рурик. - В следующий раз я лишь тогда
поверю в то, что вы мертвы, когда увижу ваш сожженный труп! Кристи, что же
это была за история в Пейр-Дадени?
- И с кораблем, - гремел мужчина. Его спина была пряма, как если бы
он проглотил аршин, а на голове торчал белый гребень подстриженной гривы.
Я узнала старого Хеллеле Ханатру, Первого Министра Эмира. - и что
случилось с группой т'ан Эвален?
- Разве она еще не прибыла сюда?
- У нас произошла задержка в пути, - сказала Родион, - может, с ним
случилось то же самое.
- С вашего позволения, - вскользь сказала Рурик Хеллелу.
- Очистите зал ромаре, доложите новость Т'Ан Сутаи-Телестре.
Начальница охраны, прикажите ограничить доступ в этот зал, усильте стражу.
Она вернулась к столу и закатала вверх пустой рукав своей сорочки,
опустившийся вниз.
- Мы с Сутафиори всю ночь напролет были здесь. Неблагодарное занятие
эти выборы. Вы только посмотрите! Это просто сногсшибательно. - Ее взгляд
упал на Родион, которая разговаривала с Блейзом. Выкрашенная в каштановый
цвет грива дочери у самого основания волос имела серебристый оттенок. - Я
едва ее узнала, Кристи.
Хеллел Ханатра остался, но остальные лица из такширие покинули зал.
Стражники Короны стояли в дверях, обнажив мечи.
В этот момент вошла женщина. Родион и Блейз официально поклонились,
то же вслед за ними сделала и я.
Она выглядела постаревшей, в ее гриве было больше серебра, чем
золота, морщины глубже врезались в лицо, а просвечивающая, с ромбовидным
рисунком кожа плотнее обтягивала кости тела. Но ее голубые глаза без
белков смотрели, как всегда, зорко, во взгляде ощущалась легкая веселость.
- Великая Мать вернула вас нам? - спросила Сутафиори. - Или есть
более простое объяснение?
- Объяснение есть, Т'Ан, но оно не простое.
Она рассмеялась и села в большое резное кресло с одного конца стола.
Рурик сказала:
- Есть кое-что, что вам следовало услышать, Далзиэлле. О Пейр-Дадени.
Мы с Родион докладывали ей поочередно. Однако, что в Касабаарде
казалось разумным, здесь, в Таткаэре, звучало как нечто раздутое,
самодовольное. Я ощущала вокруг себя нараставшее напряженное молчание. Но
когда я кончила говорить, я знала, что не смотря на всю внешнюю
невесомость доводов оставался один бесспорный факт: Бродин говорил с
Родион Орландис вне Хрустального зала. Это нуждалось в объяснении.
Сутафиори спросила:
- Это был Бродин н'ри н'сут Хараин, который сейчас является первым
министром у Тури Андрете?
- Так вот, мы подозреваем ее агентов. - Сутафиори сцепила друг с
другом пальцы рук и откинулась назад. - Хотя и без доказательств... и
главным образом из-за предполагаемой вины посланницы... Я должна
подвергнуть вас аресту Короны, Кристи, но, полагаю, вам это известно.
Я кивнула. Она продолжала:
- Это дело должно быть расследовано. Это и прочие обстоятельства в
Кель Харантише, но для этого мы должны дождаться прибытия "Дитя Метемны".
Т'ан Хеллел, будьте так любезны, пройдите со стражей в покои Андрете в
этой цитадели и приведите сюда, ко мне, Борона н'ри н'сут Хараина.
Хеллел поклонился и вышел. Никто не сказал ни слова.
У меня все сжалось внутри. Родион положила руку на плечо Блейза. Она
сидела между ним и своей матерью и никому не смотрела в глаза.
Узкое, смуглое лицо Рурик ничего не выражало; вероятно, она
размышляла о расследуемом деле.
- Если бы вы все-таки приехали пораньше. - задумчиво произнесла
Сутафиори. - Восьмой день седьмой недели... и солнцестояние с выборами еще
только через 12 дней. Конечно, это могло бы оказаться и благоприятным
моментом. Если будет процесс, весть об этом не должна распространяться за
пределы острова; все т'ан Ста Тысяч находятся сейчас здесь.
- Вы отдадите его под суд?
- Обоих, - ответила Сутафиори. - Пусть даже результатом будет лишь
то, что можно станет доказать невиновность посланницы. Слово Коричневой
Башни имеет вес. Если виновен, тогда все станет ясно, если же нет - нужно
будет искать действительного убийцу. Но для того и другого у нас остается
мало времени.
Снаружи послышались шаги. Двухстворчатая дверь открылась. Вошел
первый министр Пейр-Дадени, сопровождаемый четырьмя стражниками Короны.
Позади них шагал Хеллел Ханатра. На поясе Бродина не было харуров, ничего
кроме богато вышитого одеяния из хирит-гойена. Его лицо с острыми чертами
еще хранило на себе следы сна.
- Т'Ан, - начал он, а потом его взгляд остановился на Родион и на
мне, и он замолчал.
Я видела его худое лицо и знала, что права, что Родион тоже была
права и что Коричневая Башня нашла правду. Его глаза лихорадочно блестели,
когда он смотрел на Сутафиори. Руки с такой силой обхватили спинку стула,
что побелели суставы пальцев. Никогда прежде я не видела лица, так
искаженного страхом и виной.
Когда до него дошло, что случилось, все напряжение, в котором он
находился, исчезло. Казалось, он почувствовал облегчение от того, что
наконец напали на его след.
Я подумала: "Да, ты хотел, чтобы тебя поймали. Ты убил ее. И ты не
можешь с этим жить."
- Вы арестованы, - сказала Сутафиори, гнев которой, видимо, был
смягчен его явными страданиями. - Вы подозреваетесь в убийстве Канты
Андрете, что вы на это скажите?
- Да. - Он был обескуражен. - Она... моя арикей, я...
- Вы признаете это? - резко спросила Рурик.
- Я сделал это из личного честолюбия, - пробормотал он, глубоко
задышал и поднял голову, чтобы посмотреть на Сутафиори. - Я убил ее и
испытываю печаль от этого... больше, чем вы могли бы когда-либо это себе
представить. Вместе с ней я убил себя самого.
- Вы напали также и на Орландис? - Рурик вскочила на ноги, сжимая
рукой плечо Родион.
- Спокойствие, Т'Ан Мелкати. Об этом позже. - Когда Рурик села на
место, Корона продолжила: - Бродин н'ри н'сут Хараин, вы можете
претендовать на любую помощь адвоката или дома-колодца. Вы будете
содержаться в Цитадели до первого дня восьмой недели дуресты, до дня
начала процесса.
- Отведите его обратно, - сказала Сутафиори, а когда стражники вывели
его, она добавила, обращаясь к Рурик: - Это будет полный процесс в
присутствии всех Т'Анов провинций, и пусть тогда говорят, что хотят; у них
больше не будет оснований насмехаться над моими обитателями другого мира.
- А если он работал не один, если за этим стоят золото Кель Харантиша
и еще другие, как, к примеру, СуБаннасен? - захотела знать Рурик.
- Мы еще услышим, в чем он сознается, - сказала Сутафиори, после чего
повернулась в сторону, чтобы выслушать только что вошедшего мужчину.
Напряженное выражение с ее лица исчезло.
- Есть хорошие новости, - сказала она. - Ромаре принес весть о том,
что у островов Сестер замеченно "Дитя Метемны".

31. БРОДИН Н'РИ Н'СУТ ХАРАИН
Вскоре после этого Ромаре привел еще одного человека. Он был старше,
кожа его имела шоколадный цвет, а грива выглядела как черная меховая
шапка. Я каким-то образом знала его. Одет он был в рясу говорящего с
землей.
- Не должно возникнуть никаких подозрений, что я приложила руку к
этой истории, - Сутафиори говорила со всеми нами, - иначе я по закону
Короны отправлю вас в тюрьму Таткаэра. Говорящий с землей Тирзаэл,
согласны ли вы всех свидетелей по этому делу взять с собой в дом-колодец?
- Если все они находятся здесь, - ответил тот. - Я слышал, что в это
дело замешан Хараин. Значит, тогда и его. И они должны жить согласно
обычаю: никакого оружия, никакой переписки и никакого контакта с внешним
миром.
- Могу ли я в этом случае послать сообщение моим людям? - Я заметила,
как колебалась Сутафиори, прежде чем согласилась.
- Да... да, им нужно знать, где вы находитесь. - Ее досада на
действия Тирзаэла ослабла, когда она обратилась к Орландис. - Рурик,
Родион, мне жаль, что уже так скоро придется снова вас разлучить.
- По крайней мере я буду знать, где она, - трезво, но слегка дрожащим
голосом ответила Рурик. - И наконец, нет более надежного места, чем дом
Богини.
- Как быть с нанятым вами охранником?
- Я свидетель нападения на Орландис, - сказал блейз. - Поступайте,
как хотите, Т'Ан.
- Запрете всех их, - сказала она Тирзаэлу и обратилась затем к нам. -
Это только на три дня, и после заседания суда вы будете свободны - все,
кто невиновен.
Стражники отвели нас из Цитадели вниз, на площадь, а оттуда к
дому-колодцу.
Когда мы входили через ворота во двор, я испытала очень знакомые
чувства. Здесь царила та же атмосфера, что и в Су'ниаре, Гетфирле,
Цир-нанте или еще в каком-нибудь ордене внутреннего города Касабаарде.
Тирзаэл остановил стражников у входа. Нам он сказал:
- Теперь я должен забрать у вас оружие.
Блейз расстегнул пряжку своего пояса с мечами и передал молодой
женщине рядом с Тирзаэлом свои харур-нилгри и харур-нацари. Родион сначала
противилась, но затем все же отдала свои мечи. Свой парализатор я оставила
у Адаира.
- И ваш нож, - сказал мне говорящий с землей.
- Это не оружие.
- Это не играет роли.
Без ножа я чувствовала себя голой.
- Теперь вы свободны, внутри этих стен, - сказал он.
Бродин, молчал до сих пор, пошел за ним, когда тот стал уходить, и я
видела, как оба входили под большой центральный купол дома-колодца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67