-
Его наибольшая лояльность принадлежит телестре.
- Он найдет способ вызволить нас отсюда.
Я лежала не смыкая глаз и ждала прихода Фалкира.

Сквозь щели пробивался белесый солнечный свет. Я растерла себе руки и
ноги, закоченевшие от холода. "Наверное, еще рано", - подумала я. Мне
удалось поспать некоторое время, несмотря на жесткость нар, но согреться
было невозможно, и у меня мерзли ноги.
Халтерн все еще лежал, приняв позу зародыша, и спал. Это дало мне
возможность относительно интимным образом воспользоваться кадкой; я все
еще не была осведомлена в полной мере насчет ортеанских обычаев.
Потом не оставалось ничего иного кроме ожидания.
Луч солнца полз вниз по стене и достиг пола в соседней камере. Стали
видны пыль и грязная солома.
Теперь я была уверена, что одна из остальных камер тоже была занята,
потому что ночью я слышала там шорохи. Когда солнце стало светить прямо на
кучу соломы, та зашевелилась, развалилась, и из нее поднялась женщина.
Она схватилась за решетку двери своей камеры и так потрясла ее, что
от лязга железа загудели стены.
На ее темной коже были видны старые, побелевшие шрамы. Руки ее были
узки даже по ортеанским понятиям, а все двенадцать ногтей были полностью
обгрызены. Ступни ее с широко расставленными пальцами выглядели словно
грубые башмаки. Она была голой.
Когда она повернулась ко мне и на своем ограниченном пространстве
сделала несколько шагов в мою сторону, я увидела ее густую свалявшуюся
гриву, тянувшуюся вниз по всему позвоночнику.
Ее лицо было в царапинах, на губах запеклась кровь, а глаза, похожие
на черное стекло, ничего не выражали.
- О, Богиня! - послышался сзади шепот. Это проснулся Халтерн.
Услышав его голос, она замерла, наблюдая за нами.
Я спросила:
- Кто вы?
Ответа не было. Она отступила с солнечного света к стене камеры,
после чего ее невозможно было ясно видеть.
- Это бессмысленно, - сказал Халтерн, - она из варваров. С той
стороны Стены Мира. Должно быть, ее послали сюда из крепости.
Мы прекратили наш разговор, когда открылась главная дверь.
Вошла высокая и очень худая женщина с мечом "харур" наголо. Она
открыла дверь моей камеры. За ней последовали другие, они несли одеяла,
шкуры, еду, вино и, наконец - а это обрадовало меня более всего, - чашу и
некоторое количество угла для нее.
- У вас в телестре есть друзья, - сказала худая женщина. Я узнала ее,
но не по лицу, а по речи; она была одною из дочерей Сетин. - Не говорите
об этом ничего, если вас будут спрашивать.
- У вас есть какое-нибудь сообщение?
Она резко покачала головой и покинула камеру.
- Вы можете передать что-нибудь от меня? Скажите...
Наружная дверь со скрипом захлопнулась, и я услышала, как снаружи
прогремел засов.
Я придвинула чашу с углями поближе к решетке, так что немного тепла
доставалось и Халтерну, и смогла передать ему несколько одеял. Все еще
было холодно, но уже не чувствовала пробиравшего до костей озноба.
- Поведение вашего арикей достойно похвалы. - Халтерн отбил горлышко
у одной из бутылок и стал жадно пить. - Тут он берет на себя такой риск,
на который я бы не отважился.
Мне удалось также забросить в другую камеру жареную ножку вирацу.
Дикарка набросилась на нее и стала рвать мясо зубами. Никто не принес нам
что-нибудь поесть, а мучительные спазмы в желудке, причиняемые голодом,
затрудняли мышление.
- Мне никогда не следовало бы покидать Таткаэр, - сказал Халтерн,
горько упрекая самого себя. - Сфера моей деятельности - это города. Но не
копание в грязи в Ремонде. У вас есть сколько-нибудь денег?
- Нет, ни единой медной монетки.
- У меня есть немного серебра. В следующий раз я попробую подкупить
охранника, чтобы он вынес наружу сообщение от нас.
Дикарка что-то сказала одной короткой фразой. Халтерн замолчал с
раскрытым ртом и уставился на нее.
- Кто вы? - Я подошла к решетке. - Как вы сюда попали?
Ее лицо было неподвижным, но говорила она вопросительным тоном.
- Имирианка? - Мне в это не верилось.
- Наверное, архаичная раса, - сказал Халтерн. - Вы правы.
Женщина указала на меня:
- Кто?
- Кристи, - ответила я и сказала это еще раз, когда она повторила
слово. Она подошла ближе и обхватила своими костлявыми руками прутья
решетки. Голос ее был грубым.
- Кто твой друг? - спросила она.
- Халтерн, - сказала я, - он с юга.
Я не могла бы сказать, насколько она поняла меня. Халтерн подошел ко
мне поближе и стал задавать вопросы, но она не отвечала. Вскоре она
вернулась в дальний угол своей камеры и больше не реагировала на нас.
- Как долго она здесь находится, хотела бы я знать?
- Понятия не имею. Я вам когда-нибудь... - продолжил он, явно
стараясь отвлечь мое внимание, - рассказывал о моей телестре Бет'ру-элен?
Я откинулась назад на нарах, завернувшись в три одеяла и мех зилмеи.
- Нет, еще нет. Расскажите.

Я втянула голову в плечи при виде яркого белого света. Чужая рука
крепко держала меня за плечо. У меня возникло инстинктивное желание
опереться на нее, и в мои запястья врезались металлические манжеты. Рука
охранника схватила меня крепче, и я сумела встать. На моих щиколотках была
натянутая цепь полуметровой длины.
- Молчите в этом присутствии! Молчите в этом доме!
Гул голосов и шум смолкли.
Надо мной высился большой купол, через отверстие наверху внутрь
светило полуденное солнце и слепило меня. Своды помещения поддерживали
стройные колонны. Дальше, в глубине, находились купола поменьше, в нишах
которых теснились люди.
Я стояла между двух охранников.
В тишине прозвонили полуденные колокола, их короткий звон отразился
от купола. Охранники подтолкнули меня вперед. Я взошла на возвышение.
Передо мной находилась круговая железная решетка, диаметр которой
составлял около пяти метров. Я посмотрела вниз. В нескольких ярдах ниже
солнце освещало каменное обрамление глубокой шахты колодца, все остальное
было в полумраке.
По другую сторону колодца стоял Арад. Рядом находилось еще одно
возвышение, остававшееся пустым. Арад стоял за столом, на котором лежали
бумаги и свитки, и беседовал с молодым говорящим с землей.
Кроме нас я не увидела больше никого на просторном, украшенном
мозаикой полу купола. Постепенно мои глаза привыкли к свету, и я заметила,
что в состоявшем из естественной скальной породы амфитеатре были вырублены
ступенчатые ряды скамей и что меньшие из них примыкали к главному куполу.
Между колоннами я увидела большое число ортеанских лиц, окружавших меня со
всех сторон.
- Я пригласил вас в дом-колодец, чтобы расследовать одно очень
серьезное обстоятельство. - Голос Арада, хотя тот и не повышал его, был
очень хорошо слышен под куполом. - Т'Ан Ремонде решил, что его речь идет о
деле, относящемся к компетенции дома-колодца, а не двора. Я призвал вас
сюда, чтобы судить и доказывать.
Среди собравшихся находились говорящие с землей и другие хранители
колодца, которых я знала по официальным встречам, а также несколько с'анов
близлежащих телестре. Я стояла в оковах в ярком свете полуденного солнца.
Я посмотрела мимо Арада и обнаружила лица членов телестре Талкул, а
потом почти одновременно - самих Ховиса, Сетин и Колтина. Старик кивнул
Араду и уставился на меня, очевидно не узнавая.
- Мы подтверждаем это, - сказал Ховис, а другие голоса повторили его
слова. Обернувшись, я увидела Сулис н'ри н'сут СуБаннасен. Ее лицо было
безучастным.
- Женщина, которую вы видите... - рука Арада указала на меня, -
...заявляет, что прибыла сюда из другого мира. Есть некоторые
обстоятельства, вроде бы подкрепляют данное утверждение. В Таткаэре ей
поверили.
Но существуют и другие объяснения. Очевидно, что она является
созданием - если даже не ребенком - той самой в высшей степени чуждой,
кровожадной и высокомерной расы - Золотого Народа Колдунов.
Этого я ожидала, а теперь, когда такое было произнесено, я
почувствовала некоторое облегчение. Я спросила стоявшего поближе ко мне
охранника:
- Когда я могу говорить?
- Ты? - Он уставился на меня. - Ты здесь не для того, чтобы говорить.
- Что?
- Заткнись.
- Но если мне не разрешают защищаться...
Рукоятка его "харура" ударила меня под ребра. Я промолчала. Арад все
еще говорил, а на нас никто не обращал внимания.
- ...слышали, как она добровольно признавала свою причастность к
подобным аппаратам и силам, используемым якобы в ее мире, - сказал Арад, -
вы действительно все это слышали, ибо, когда она посещала ваши телестре,
то не делала из этого тайны. А подобные вещи хорошо нам известны, нам,
которые знают, как колдовской народ ездил между своими необъятными
землями, паря в воздухе, нам, которые знают, какое оружие погубило
пустынные земли, нам, которые знают, какие разрушения они оставили нам в
наследство. Нам, которые после крушения Золотой Империи поклялись, что
никогда более не допустят подобного уничтожения мира.
Он говорил так убедительно, что у меня возник перед ним страх. в том,
что он говорил, не было ничего отсталого, а эти люди не являлись форумом
для выслушивания моих столь отшлифованных выступлений перед судом в пользе
наук. И если меня не захотят выслушать...
- Я думаю, нет сомнений в существовании иных миров. - Арад как бы
случайно сел на край стола. - Ибо звезды являются дочерьми Великой Матери,
и не было бы особенным чудом, если бы у них были дети, похожие на тех,
какими являемся мы. Философы часто рассуждали о том, что такое могло бы
быть, и, возможно, это так и есть, но я спрашиваю вас: что вероятнее? То,
что эти существа нашли способ пересечь бесконечные моря и послали сюда эту
женщину или то, что она прибыла из неисследованной части нашего
собственного мира - возможно, даже из знакомой нам его части, - скажем,
даже из Кель Харантиша?
Я была поражена изощренностью ума, скрывавшейся за этим аргументом,
даже сейчас, когда все сильнее падала духом. Молчание слушавших приводило
меня в озноб. Я думала, смогу ли, если дело дойдет до того, доказать, что
я родом с Земли?
- Вы видели печать Короны на моем удостоверении! - Я почувствовала,
как дернулись охранники, но Арад жестом дал им понять, что ничего не нужно
делать.
Я не повышала голоса. Акустика была такова, что меня слышали всюду
под куполом.
- Я являюсь законной посланницей моего мира.
- Не все рассказы из Таткаэра соответствуют истине, - сказал Арад, -
и даже Т'Ан Сутаи-Телестре не застрахована от того, чтобы поверить лгунье.
Молчите. Сейчас будут заслушаны свидетели.
По этой команде молодой говорящий с землей взял со стола бумагу и
поднялся с нею на возвышение.
- Свидетельство Кетана н'ри н'сут Рену, врача, - прочел он, -
"получив приказание осмотреть заболевшую Т'Ан командующую Рурик Орландис,
я нашел ее страдающей лихорадкой, возникшей по неизвестной мне причине. В
настоящее время она лежит больная здесь, в Черепной крепости. По моему
мнению, эта болезнь была вызвана намеренно, хотя я и не могу сказать, кем
и с какой целью."
Когда говорящий с землей отошел в сторону, Арад сказал:
- Т'Ан командующая армией Южной земли тяжело больна, и это после того
- и только после того, - как она находилась в обществе мнимой посланницы
по дороге в Ремонде.
Я не заметила какой-либо доказательности в показаниях двух или трех
следующих свидетелей - это были большей частью с'аны горных телестре, -
которые описывали, что я рассказывала им земных технологиях. "Но Рурик? -
подумала я. - Они подозревают меня в том, что я повинна в ее болезни. Но
ведь это сумасшествие!"
Кетан н'ри н'сут Рену был, как я вспомнила, врачом Ховиса.
Задавались вопросы, некоторые от с'анов, другие - слушавшими, а этот
спокойный, бесстрастный голос продолжал перечислять обстоятельства,
говорившие против меня. Я потянулась, разгибая спину, и очень была бы не
прочь сесть.
Если весть об этих событиях достигла Таткаэра, и ксеногруппа...
Если весть дошла. "А если предположить, что она дошла бы, - подумала
вдруг я, - если предположить, что до моих людей дошла бы пусть даже
искаженная версия правды, что они смогли бы предпринять? Что они могли
сделать достаточно своевременно, чтобы помочь мне?" Даже если эта история
должна была бы закончиться казнью, то, в конце концов, и тогда бы мало что
можно было сделать, а в торжестве справедливости после моей смерти я не
была заинтересована.
- Может быть, здесь были высказаны лишь предположения, - сказал Арад,
- но, во всяком случае, у меня есть еще последний свидетель - очевидец,
мужчина, который видел, как эта посланница - эта мнимая посланница -
воспользовалась запрещенными знаниями народа колдунов. Назовите ваше имя,
т'ан.
- Алуиз Блейз н'ри н'сут Медуэнин, из гильдии наемников в Римоне, -
сказал человек и поднялся на возвышение для свидетелей. Свет упал на него,
я увидела изуродованную половину лица и узнала его. Это лицо преследовало
меня с Теризона - лицо наемного убийцы, безымянного киллера.
- Я вижу, что вы его знаете, - заметил Арад, глядя на меня. Было
слишком поздно, чтобы отрицать это еще и сейчас.
- Он покушался на мою жизнь. Я не могла бы его забыть.
- Точно так же и я не могу забыть вас, - сказал мужчина. Я подумала,
что еще никогда не слышала, чтобы он говорил. У него был низкий голос,
по-ремондски он говорил с сильным римонским акцентом. - Я все еще ношу на
себе вашу отметину, колдовское отродье.
Он приподнял свою руку, которая была перебинтована и лежала на
перевязи. Я заметила, что свой "харур-нилгри" он повесил на правый бок для
удобства пользования им левой рукой.
- Я ехал на восток. Наши пути пересеклись в одном доме-колодце. - Он
строптиво вздернул голову и окинул взглядом собравшихся. Ремондцы не
питают симпатий к наемникам. - Мы подружились, а потом стали арикей.
Кровь зашумела у меня в ушах. Безликое сборище словно бы
растворилось, и взгляд мой различал лишь одну-единственную деталь: улыбку
на лице Ховиса Талкула. Оно было обращено ко мне, и в этой улыбке
скрывался простой вызов: опровергни, если сможешь, попробуй.
- У нее имеется предмет примерно таких размеров... - Блейз немного
развел руки в стороны, - ...в форме моллюска хура, серого цвета и твердый.
Когда я его увидел, то спросил, что это такое, и она сказала, что это
оружие. Оружие - это по моей специальности, - он обратился к собравшимся,
- и я захотел исследовать его, но она не захотела, чтобы я дотрагивался до
него. Началась борьба. Она не носит с собой меча, не носил его и я с тех
пор как мы встретились. Борьба шла только из-за ее оружия. Она применила
его против меня - направила на меня на расстоянии - и произвела в воздухе
яркую молнию. Моя правая рука перестала действовать, и мне пришлось
спасаться бегством. Когда я узнал, куда она направлялась, то счел своим
долгом предупредить вас.
Когда он спустился с возвышения, Арад взял со стола какой-то предмет.
- Это оружие?
- Да.
- Вы можете идти. - Арад немного выждал, затем снова взглянул на
меня. - Вы не отрицаете, что этот предмет принадлежит вам?
- Я отрицаю, что он оказывает такое действие, как было сказано, а
также то, что он рассказывал.
Они обыскивали мои вещи. Что бы они могли найти? Отчеты, сообщения -
нет, они не смогли прослушать записанное на ленту, да и невелика была бы
разница, если бы они даже сумели это сделать. Аптечка. Это их, наверное,
поразило. А мне не хотелось бы ее терять.
Арад показал собравшимся якобы свидетельствующее против меня
вещественное доказательство.
- Я требую права говорить! - Я подавила в себе чувство ущемленности.
Говорить - это было единственное, что я могла делать, а сейчас мне
отказывали даже в этом. - Утверждала ли я когда-нибудь, что Земля не
является технологической цивилизацией? Разве я оспаривала, что мы
пользуемся своими собственными научными познаниями? Скажите мне, почему
это делает из меня принадлежащую к расе, которая вымерла на этой планете!
Разве вы не видите, что я отличаюсь от вас? Откройте же ваши глаза!
- Вы отличаетесь от нас, - сказал Арад, - но подобные превращения
всегда входили в возможности колдовского народа; это совершенно ничего не
доказывает.
- Я нахожусь под защитой Закона Короны. Происходящее здесь - это
несправедливость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67