Лента после долгих мытарств отдала три глотка. И все. У нее больше не было.

Сколько еще до города?
Сколько?
Аджи наклонила голову, глухо урча. Я поняла, что она говорит.
«Похвали меня, Янина»…
Я прижалась к броневому выступу ее груди и разревелась от страха. Без сле
з. На них уже не было влаги. Растерянная Аджи обняла меня сперва передними
лапами, потом хвостом, понюхала мою голову, мурлыча что-то утешительное, а
потом не сдержалась и начала скулить и подвывать вместе со мной.
Ну и вид у нас, наверное, был. Обнялись две женщины и рыдают. За компанию…

Выпуск Ц это очень красиво. Красивей, чем выпуск экстрим-операторов, нав
ерное, только парад Победы, и то не всякий, а юбилейный. Нас снимали фотоЦ
и кинохудожники. Не считая, конечно, родни. Три десятка художественных пл
енок я, не пожалев денег, заказала распечатать в портретном формате на лу
чшей бумаге.
Это очень красиво.
Карту с файлами я потеряла во всех этих передрягах. Даже не помню, когда. Н
апечатанные кадры остались у мамы. Наверное, она их хранит. А может, и нет. М
еня казнили за тройное убийство.
Парадная форма операторов Ц белая с золотыми шнурами. Синий берет с зол
отым гербом Объединенного Человечества. Удивительный контраст: стройн
ые молодые девушки в белом и их нукты, иссиня-черные, с выступами-лезвиям
и на броневой шкуре. На передние лапы припасть, хвост к полу прижать, вдоль
тела вытянуть. Смир-р-на!
Сначала мы стоим под солнцем, ровной длинной линией. Обязательно под сол
нцем, потому что для нас всегда разгоняют облака. Конец мая или начало июн
я. Где-нибудь на Древней Земле, старая площадь, которая помнит еще кавалер
ию. Города бывают разные. Это очень красивое зрелище, а питомники принадл
ежат не стране, а Объединенному Совету. Поэтому выпускной парад проводит
ся в разных странах. Как Олимпиада.
Мы принимаем поздравления нашего генерала, иногда еще и президента стра
ны. Читаем клятву.
Конечно, строем мы не ходим. Это бы выглядело по-идиотски. Кроме того, неск
ольких операторов нельзя соединить в подразделение. Каждый расчет Ц от
дельная единица. Ценность операторов не в унифицированности и даже не в
дисциплине. Наши действия индивидуальны и непредсказуемы. Нукты Ц не ме
ханизмы, хоть их и любят превозносить как машины убийства. А люди Ц тем бо
лее. Мы всегда сами выбираем тактику. Это дает лучшие результаты.
Нас даже волосы стричь не заставляют.
Мы проходим неспешным бегом. Через площадь, по улицам, где люди машут нам и
смеются. Иногда, не останавливаясь, сажаем малышей кататься на «больших
зубастиках». Восторгов до небес; сама заражаешься и чувствуешь себя ребе
нком. А потом мы вместе с нуктами идем в самый большой в городе луна-парк. И
на весь день он для нас бесплатный. На операторов собирается посмотреть
такое количество народу, что сборы вырастают втрое.
Помню, я пошла кататься на колесе обозрения, а Аджи оставила внизу. Ой, как
он волновался! А когда моя кабинка доехала до самого верха, я позвала его,
и он со скоростью пули взобрался по колесу наверх. И все люди, которые глаз
ели на это, зааплодировали.
Во время войны было четыре случая, когда десантные группы отказывались о
т сопровождения операторов.
Тогда не было гипертехнологичных кораблей. Были огромные заатмосферны
е крейсера и припланетные челноки. Только-только появился биопластик. С
ловосочетание «домашний нукта» звучало как «горячий лед». Еще вчера они
могли использоваться исключительно как живые мины, смертельно опасные
и для людей тоже. Не была выработана тактика. Первых операторов прикоман
дировывали к десантным подразделениям. И можно было понять людей, которы
е не желали делить пространство десантной шлюпки с парой живых мин. Отка
заться было несложно Ц они просто подписывали соответствующий докуме
нт.
Все эти четыре группы погибли на тех самых заданиях, куда их хотели посла
ть с операторами. Родилась легенда: что это была месть. Не понимаю, как так
ая месть могла бы осуществиться Ц будто не ррит убивали этих солдат…
С тех пор никто не отказывался.
Я подумала про ту, первую боевую разновидность. Им программировали лояль
ность ко всей человеческой расе, так это называлось, но на деле это была ло
яльность такая, что нукту можно было привязать между двумя броневиками и
разорвать на части, и ни сам он, ни его сородичи не могли возмутиться… Я эт
о не для красного словца говорю. Так ее, лояльность, и проверяли.
Их оставляли на базах при отступлении. Их высаживали на корабли ррит с по
мощью «умных капсул». Когда отдавался приказ о тотальном уничтожении пр
отивника на поверхности планеты Ц этот приказ выполняли не люди.
Десантники и сейчас недолюбливают нукт. И нас. Они говорят, что мы ненорма
льные, но настоящая причина в том, что мы отнимаем у них хлеб. Когда к подра
зделению прикомандирован экстрим-оператор, то боевые доплаты солдат ур
езаются вдвое.
Все сводится к деньгам. Ракеты и бомбы Ц дорогое удовольствие. Порой скл
адывается ситуация, когда массированные обстрелы нужны только для рекл
амы и сокрытия кое-каких других расходов, а для достижения цели эффектив
нее послать отряд спецназа. Два-три экстрим-оператора экономически выг
однее двух-трех десятков коммандос с неимоверно дорогим снаряжением.
Кроме того, потери при неудачной операции в любом случае меньше.

Ц …ну не мог я с этой тварюкой в одном помещении находиться! Я рапорт пис
ал, просил перевести в другую часть, куда пакость еще не завезли, а начальс
тво отвечает Ц все, рядовой, теперь они везде, привыкайте, радуйтесь, знае
те, как потери при наземных операциях снизились? Я говорю Ц майор, спасит
е, сил нет! Хоть в другую комнату уберите девку с тварюкой. «Какие вам комн
аты на легких фрегатах?» Ц говорят, Ц «вам, может, апартаменты нужны с ба
ссейном? Ширму поставьте». А где ты на легком фрегате ширму поставишь, ког
да все впритык?! А в ответ одно и то же Ц безопасны, безопасны… Ага, безопас
ны! Ты представь, встаешь ночью в сортир, а оно на тебя смотрит и губой дерг
ает. Так ведь и в койку сходить недолго.
Вот и ты блажишь, что безопасны. Ну ладно, безопасны, но смотреть же против
но. А потому, что самому от себя противно, когда на тебя ручная девкина зве
рюга зыркает, а у тебя коленки слабеют и мужские причиндалы в улитку свор
ачиваются. Не, конечно, был у нас в части один тип. Псих полный. Его бы давно
списали и в клинику заперли, если бы он на все смертные задания первый не в
ызывался. И ведь приходил без царапины. Один раз только пальцы на ноге отр
убило, и то случайно, дверью отсека. Так вот, он тварюки не побоялся. Подоше
л ночью к девке, достал член и спрашивает: «Что, цыпа, отсосешь у меня?» А она
отвечает: «Фафнир тебе отсосет». И подымается этот ее Фафнир, пасть раскр
ывает да как щелкнет зубом! От воплей вся казарма проснулась, видят, сидит
наш психованный на полу и вопит: «А-а-а! Откусил!» Сержант посмотрел и гово
рит: «Э, мужик, да не откусили тебе ничего. Обоссался ты. Вот и кровь по ногам
хлещет…»
С тех пор тварюка и скалилась на нас. Не доверяла.

Анекдот. Летит грузовоз. Старый, латаный, пушки маломощные, сама махина зд
оровеннейшая Ц одно удовольствие прицелиться. И вдруг выныривает рядо
м рритский истребитель. «Эй, хТ манки! Ц передают. Ц Мы свой боезапас ра
сстреляли уже по вашему брату червю. Так что дырявить вас не станем, а лучш
е возьмем на абордаж и налопаемся вашего мяконького мясца!» «Берите, Ц о
твечают с грузовоза. Ц У нас на борту нукт две тысячи голов».
Тридцать пять лет, как война закончилась, а все равно смешно. Говорят, это
не анекдот, а байка Ц действительно был такой случай. Диких везли, конечн
о, тысячами-то. Живые мины. Истребитель даже ответить ничего не смог, скон
фузился и улетел…
Спрашивается, что мне еще было делать, кроме как думать о всякой чепухе? Мо
литься? Дрожать? С трепетом ждать приближения смерти? Это непрофессионал
ьно.
Я экстрим-оператор.
Кроме того, была ночь, прохладный ветер, и мне еще не очень хотелось пить.
Я не знаю, как выглядит земная пустыня ночью. Может быть, никогда уже не уз
наю. Зато я знаю, как выглядит ночью пустыня на Ррит Кадаре. Немногие люди
могут этим похвастаться… Не то, чтобы очень красиво, потому что попросту
ничего не видно.
И все-таки удивительно.
У Фронтира нет луны. Есть только звезды. Но таких светил, не белых искорок,
похожих на проколы в черной ткани, а настоящих, свирепых, косматых светил
Ц не увидеть с Земли. Может, потому, что Фронтир ближе к центру Галактики.
Но здесь еще атмосфера намного чище и прозрачнее. Хотя и плотнее. Ррит с са
мой зари своей технической эры любовно и заботливо относились к окружаю
щей среде. Почти не использовали грязных технологий.
Ррит вообще-то умнее, чем люди. Это еще одна вещь, о которой все вроде знают
, но которой как бы нет. Разум ррит превосходит наш по всем параметрам, кро
ме гибкости. Проще говоря, люди хитрее. И еще у нас выше способность к каче
ственным скачкам. Это не я придумала сравнение, но мне запомнилось: когда
ррит просчитали игру от первого хода до окончательного мата, люди превра
тили шахматную партию в раунд компьютерной стрелялки…
Наверное, такого еще никто не испытывал. Такое может быть только на чужой
планете, где человек Ц непрошеный гость. Совершенная тьма, свист ветра и
где-то внизу Ц глухие удары невидимых лап по слежавшемуся песку. Гигант
ские звезды над головой. Звезды ррит, которые так долго принадлежали им. У
них нет названий на человеческих языках. С Земли их почти все не различит
ь невооруженным глазом.
Огромное, мощное, почти неуязвимое тело живого оружия. Ровно бьются два с
ердца под толстой броней, лапы топают мерно, как механические. Никакой из
ощренный разум не смог потягаться в разработке вооружений с дикой приро
дой планеты, чей кодовый номер засекречен. Нукты ведь тоже инопланетные
существа. Всегда знала это и никогда не могла почувствовать. И сейчас не м
огу. Вот же он, мой мальчик, мой Аджи.
То есть теперь Ц она.
Говорят, в пустыне бродят ррит. Власти Фронтира не могут этого отрицать, н
о клятвенно заверяют, что все неадаптированные экземпляры регулярно от
стреливаются патрулями. Пропавшие патрули заносятся в отчеты как засти
гнутые самумом и погибшие по вине неисправной и устаревшей техники. Это
очень удобно, потому что позволяет требовать немалые деньги на ремонт и
замену. Техника на самом деле у солдат хорошая. Это все из-за глупости и от
скуки. И из-за отчаянного бесстрашия ррит, которых тридцать пять лет глож
ет непереносимое оскорбление. Спрашивается, кто виноват… ррит первыми п
осчитали людей животными. Они всех считали животными.
Я вспомнила об анкайи.
Это из-за анкайи люди потеряли в глазах прочих разумных рас (или в других
органах восприятия) ореол благородных победителей и избавителей от тир
ании ррит. Точнее, не из-за анкайи, а из-за Терры-без-номера, она же Земля-2.
А если совсем точно, то из-за легендарной человеческой алчности.
Когда наш корабль впервые опустился на одну из планет, принадлежащих анк
айи, мы уже захватили столько lebensraum, сколько не сможем заселить и за сотни ле
т. И обычная планета, пригодная для жизни, не вызвала бы таких эмоций.
Но это была не просто пригодная для жизни планета. Не просто планета с син
им небом и зеленолиственной растительностью. Изучая данные сканеров, ан
ализы воздуха, почвы и древесины, просто бродя по лугам и лесам, разведчик
и долгое время могли произнести только одну фразу: «Господи, это Земля!» О
ни отправляли диспетчерам новые и новые съемки, много больше, чем нужно п
о правилам, но в Центре и не думали их осаживать…
Человечество не устояло.
Военно-промышленной комплекс, доведенный до немыслимого совершенства
долгой войной с самой мощной и агрессивной расой Галактики, снова пришел
в движение. Анкайи были раздавлены в мгновение ока, никто не посмел возра
зить, но все, кроме нкхва, тихо отмежевались от нас. И полное почтения «хум
аны» сменилось вдруг рритским словом-плевком: «хТ манки».
По данным сравнительной ксенологии, только две расы знают феномен сращи
вания личности с имуществом Ц мы и нкхва. И лишь у людей сращивание может
произойти так быстро.
Когда я думаю об этом, меня одолевают философские мысли. Но вот как анкайи
оказались на нелегальной базе посреди Фронтира? Зачем? Не туристами же о
ни туда прилетели, нужны были зачем-то Хейнрри…
Это не мое дело. Это проблемы Экмена, Центра, Объединенного Совета, чьи уго
дно. Если доберусь до города Ц упомяну в отчете. Под настроение могут и ин
формацию выдать. Я вернулась с четырех «смертных» забросов, это внушает
им уважение…
С пятого могу не вернуться.
Сколько еще?
Горизонт начал светлеть. Идет новый огненный день. Мне уже дурно от жажды.
Человек сильное существо, он может больше, чем ему кажется. Я могу дожить д
о вечера. Пережить ночь. Но следующее утро…
Я не буду думать об этом. Я лучше подумаю о том, что вечером… или даже к полу
дню… вдали покажется город. Или форпост Ц они ведь вынесены дальше в пус
тыню. Или «крыса» патруля. Ведь может же такое быть. Может.
Опять скалы приближаются. Это хорошо. Хоть какое-то разнообразие.
А теперь я подумаю о Терре-5, замечательной планете, где нет пустынь. Или о с
лавной Терре-без-номера, которая так похожа на Землю. Да, я подумаю о них.
Потому что мне больно думать о великой Древней Земле.
Биопластик держал меня на спине Аджи, намертво вплавившись в шкуру. Я бы с
ама уже не смогла цепляться. В глазах плавали зеленые, лазурные, розовые с
ветила Терр…
Солнце поднималось. Оно было желтым, лютое солнце. Словно дома. Обман. Ррит
презирают обман и вероломство; люди с такой радостью использовали это о
ружие против них…
Вот скалы рядом. А горизонт опять пуст. И почему я путешествую не по лесам
и лугам любой из неполного десятка Терр, а по пустыням Фронтира…
И вдруг я поняла, что нахожусь совсем не на Фронтире. По крайней мере, имен
но в этом месте планета называется Ррит Кадара.
По-прежнему.

6

Первое воспоминание: по колонии идут экстрим-операторы.
Тебе еще не понятны эти слова, не известно, кто это такие; ты совсем малень
кий и воспринимаешь мир главным образом через запахи. Ребятня возится по
среди улицы, мальчишки постарше затеяли какую-то игру, но ты еще и игры эт
ой не разумеешь, ты просто сидишь, смотришь, чувствуешь, как пахнут разгор
яченные тела, азарт и веселье. И вот в этот славный запах вплетается запах
хТ манков Ц молочный, безобидный, запах вкусного мяса, в которое хочетс
я впиться зубами. Их ужасающее оружие, клацающее когтями по выщербленном
у дорожному покрытию, не пахнет ничем. Вообще. Поэтому ты не можешь понять
, отчего все разбегаются, жмутся к стенам, почему от взрослых вместо благо
желательного внимания веет страхом и задушенной злобой…
Все попрятались. А вы Ц не успели. Ты сидишь посреди двора вместе с совсем
маленькой девочкой, которая еще не может сама встать.
Одна из хТ манок останавливается рядом. Ее нукта нюхает вас и оскаливает
клыки Ц каждый длиной в твою руку.
Это потом ты узнаешь, что хТ манкам несвойственно вот так покачивать гол
овой из стороны в сторону, вот так ходить, словно пронося за собой хвост, р
авный по длине собственному телу. Перед тобой не обычный хТ манк, Ц это с
трашная тварь, экстрим-оператор, одно существо в двух телах. И они двигают
ся одинаково: маленькая слабая хТ манка с огромным крепкобронным чудов
ищем.
Ты не боишься. Еще не умеешь.
Потом ты узнаешь, сколько сил взрослые кладут на то, чтобы дети воспитыва
лись так же, как тысячу лет назад. Чтобы истинное положение дел открывало
сь только тогда, когда угрюмое знание уже не сломает молодых, а породит яр
ость в сердцах…
Тебе не понять, о чем говорят самые страшные враги человечества, глядя на
вас.
А одна из хТ манок сказала товарке:
Ц Смотри, вот враг и мать врагов.
Ц Брось, Ц со смехом ответила ей другая, Ц смотри, какие славные котята.

И эта другая хТ манка погладила тебя по голове.
Ладошка хТ манки нежная, как лепесток. Она вкусно пахла, ты с удовольстви
ем нюхал ее. ХТ манка ждала, не отнимала руку.
И крохотный враг лизнул её пальцы.
Ты сделал это вовсе не из желания приласкаться. Ты пробовал на вкус, и тёрк
а на языке ободрала тонкую кожицу хТ манки мало не до крови. Но зрелище та
к насмешило всех хТ манок, что и эта простила глупого малыша.
Они ушли, веселясь.
Это потом ты узнал, что в тот раз они никого не убили.

Я даже очнулась Ц от потрясения и страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39