тывающемуся самосознанию. Личность, история и слово -
диалектическая триада в недрах самой мифологии. Это - диа-.
лектическое строение самой мифологии, структура самого
382
фа. Вот почему всякая реальная мифология содержит в себе
]) учение о первозданном светлом бытии, или просто о перво-
зданной сущности, 2) теогонический и вообще исторический
дроцесс и, наконец, 3) дошедшую до степени самосознания
себя в инобытии первозданную сущность. Тут возникает боль-
шое расхождение различных религиозных систем между
собою; и по характеру выполнения этой внутри-мифической
триады можно судить об основной идее, лежащей в основе той
или другой мифологии. Так, одна идея выражена в греческой
мифологии, где из Хаоса возникают Уран и Гея и процесс до-
ходит до светлого царства олимпийских богов; другая идея
лежит в основе двухсоставной мифологии христианства, где
отдельно дается триадическое деление в сфере Божества
(TTpfiCB. Троица) и отдельно мифическая история твари: перво-
зданное безгрешное состояние прародителей, грехопадение и
переход в дурную множественность, искупление и восстанов-
ление утраченного союза, новое и уже окончательное отпаде-
ние и новое, уже окончательное воскресение и спасение. Вет-
хий Адам, новый Адам, сатанинская злоба духа погибели,
Страшный Суд, Ад и Рай - необходимейшие диалектические
категории этой системы, объединенные нерушимою связью.
Есть своя диалектика ветхого и нового Адама, диалектика Ада
и Рая, - но касаться ее нужно в изложении отдельных мифо-
логических систем. Наконец, третья идея лежит в основе но-
воевропейской мифологии, где тезисом является тоже Хаос,
но только не греческий, а похуже, так, какая-то глина, не то -
навоз, <материя>, антитезисом - <сила> и <движение>, на-
правляемые неизвестно кем и неизвестно куда, царство абсо-
лютного случая и слепого самоутверждения, синтезом - ме-
ханика атомов, в которой нет ни души, ни сознания, ни ра-
зумной воли, ни истории. Четвертая идея лежит в основе той
мифологии, которая, узревши истину второй из указанных
мифологий, начинает задыхаться в тисках только что указан-
ной третьей и, не будучи в состоянии ее преодолеть, испыты-
вает глухую и неисповедимую жажду жизни, жажду утерянно-
го блаженного и мирного, наивного состояния духа, когда все
просто кругом и мило, когда родина и вечность слиты в одну
ласку и молитву бытия. Я думаю, что первичный и основной
прасимвол такой мифологии хорошо намечен у Достоевского.
<Где это, - подумал Раскольников, идя далее, - где это я
читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, го-
ворит пли думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь
на высоте, на скале, и на такой узенькой площадке, чтобы
только две ноги можно было поставить, а кругом будут про-
383
пасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря,
и оставаться так, стоя на аршине пространства, всю жизнь 1
тысячу лет, вечность, - то лучше так жить, чем сейчас уми-j
рать! Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить, - только
жить!.. Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек!.
И подлец тот, кто его за это подлецом называет, - прибавит
он через минуту>. Все эти мифологические идеи - индий-1
екая, египетская, греческая, православно-христианская, като
лическая, протестантская, атеистическая и пр. - в свою оче-j
редь складываются в одну общую синтетически воплощаемую
во всемирно-историческом процессе Идею, и возникает
таким образом, единая всемирно-человеческая мифология
лежащая в основе отдельных народов и их мировоззрений ц
постепенно осуществляемая путем смены одной религиозно
мифологической и, следовательно, исторической системы -
другою. Изобразить все эти отдельные системы мифологии
показать их единство на лоне единой и общей мифологи
есть, однако, задача нашего дальнейшего, уже специальног
исследования. Так наша общая диалектика мифа переходи
сама собой в диалектику отдельных и специальных историчес
ких типов мифологии.
XIII. Окончательная диалектическая формула. 1. Hai
принципиальный анализ понятия мифа закончен. Дальней
шие рассуждения уже не дадут нам ничего принципиально нс
вого, хотя полученные результаты можно изложить еще пс
иному, и можно подвергнуть их преобразованию, подобн
тому как сложную математическую формулу можно путе>
преобразований выразить короче или иначе, не внося HI
одной принципиально новой величины. Что мы имели до вв
дения понятия чуда? Мы имели такое определение: миф есты
словах данная личностная история. Теперь мы можем сказат
так: миф есть в словах данная чуд ее пая личностная исторш
Это и есть все, что я могу сказать о мифе. И, вероятно, многи
будут удивлены, что в результате столь долгих изысканий 1
дистинкций получено столь простое и, можно сказать, ба
нальное и общепризнанное определение. Кто же не думая
что миф есть повествование, т. е. нечто данное в словах, что .
этом повествовании фигурируют живые личности и что
ними совершаются тут чудесные истории? Конечно, результа
своих изысканий я мог бы выразить гораздо сложнее и труД1
нее, - в особенности терминологически. Однако я предпоче
оставить обычные термины и только задался целью дать пол
ное феноменологическое вскрытие этих терминов и зафиксИ
384
QQlYTh некое однозначное их значение. Хотя употреблены
ою и обыкновенные слова, но они взяты не в их обычном
путанном значении, а в строго проанализированном и за-
фиксированном смысле. Поэтому пользоваться полученной у
я формулой может только тот, кто хорошо усвоил себе
диалектику таких категорий, как <личность>, <история>, <слово>
и <чудо>. В путаницу и неразбериху повседневного словоупот-
ребления я внес точный и определенный смысл, и нельзя ог-
раничиться только конечною формулой как такою. Надо
иметь в виду и весь предыдущий диалектический анализ.
2. Несмотря, однако, на то, что я исчерпал, по моему мне-
нию все существенные стороны мифического сознания, и не-
смотря также на то, что полученная мною последняя формула
достаточно проста и точна, я хочу в заключение дать все-таки
еще одно преобразование этой формулы, с целью извлечь еще
одну диалектическую выгоду, которая в предложенной фор-
муле дана неявно. Именно, в нашей формуле, собственно го-
воря, четыре члена: 1) личность, 2) история, 3) чудо, 4) слово.
Нельзя ли найти в языке такую категорию, которая бы охвати-
ла или все четыре величины, или, по крайней мере, некоторые
из них в одном единообразном выражении? Я думаю, что это
можно сделать, и получаемое нами упрощение даст возмож-
ность построить более однотипную и простую диалектику по-
нятия мифа.
Возьмем первую и последнюю категорию - личность и
слово. Миф есть слово о личности, слово, принадлежащее
личности, выражающее и выявляющее личность. Миф есть
такое слово, которое принадлежит именно данной личности,
специально для нее, неотъемлемо от нее. Если личность есть
действительно личность, она не сводима ни на что другое,
она - абсолютно самородна, оригинальна. Не было и не будет
никогда другой такой же точно личности. Это значит, что и
специфическое слово ее также абсолютно оригинально, непо-
вторимо, не сравнимо ни с чем и не сводимо ни на что. Оно
есть собственное слово личности и собственное слово о лич-
ности. Оно есть имя. Имя есть собственное слово личности,
то слово, которое только она одна может дать и выявить о
себе. В имени - диалектический синтез личности и ее выра-
женности, ее осмысленности, ее словесности. Имя личности
и есть то, что мы, собственно говоря, имеем в мифе. Имя есть
то, что выражено в личности, что выявлено в ней, то, чем она
является и себе и всему иному. Итак, миф есть имя. Но миф,
сказали мы, есть еще чудо. Этот третий момент нашей послед-
ней формулы также легко присоединяется к полученному
385
13-663
более сложному понятию. Именно, получается чудесное имя,
имя, говорящее, свидетельствующее о чудесах, имя, неотдели-
мое от этих самых чудес, имя, творящее чудеса. Мы будем
правы, если назовем его магическим именем. Миф поэтому
есть просто магическое имя. А присоединение, наконец, вто-
рого момента, истории, дает последнее преобразование, кото-
рое получит такую форму: миф есть развернутое маги-
ческое имя. И тут мы добрались уже до той простейшей и
окончательной сердцевины мифа, дальше которой уже нет
ничего и которая дальше не разложима уже никакими спосо-
бами. Это - окончательное и последнее ядро мифа, и дальше
должны уже умолкнуть всякие другие преобразования и упро-
щения. Это максимально простая и максимально насыщенная
формула мифа. Нужно также иметь в виду, что эта формула
обладает совершенно универсальным значением. Конечно,
христианская <магия> не имеет ничего общего с языческой.
...А чародеи все изыдут в дьявольский смрад.
Злоклинатели - в бездну бездонную.
Ведуны-лиходеи - во блата зловонные:
Будет им вечное потопление.
Будет им вечное гниение.
Будет им вечное задушение...
И тем не менее, глубочайшее и интереснейшее разверты-
вание мифа из первичного магического имени можно найти в
массе христианских текстов, из которых я привеяу только от-
рывок одной заклинательной молитвы, помещенной в чине
изгнания беса в Требнике Петра Могилы.
<...Убойся, бежи, бежи, разлучися, демоне нечистый и
скверный, преисподний, глубинный, льстивый, безобразный,
видимый бесстудия ради, невидимый лицемерия ради, идеже
аще еси, или отьидеши или сам еси Вельзевул или сотрясаяй
или змиевидный или звероломный или яко пара ли яко птица
или нощеглагольник или глухий или немый или от нашествия
устрашая и или растерзаяй или наветуяй или во сне тяжце или
в недузе или в язве или в смеси скоктаяй или слезы любос-
ластные творяй или блудный или злослучайный или похот-
ный или сластотворный или отраволюбивый или любонеисто-
вый или звездоволхвуяй или домоволшебник или бесстудный
или любокрительный или непостоянный или с месяцем пре-
меняяйся или временем некиим сообщаяйся или утренний
или полуденный или полунощный или безгодия некоего или
блистания или сам собою прилучился еси или по случаю сре-
тился еси или от кого послан или нашел еси внезапу или в
мори или в реце или от земли или от кладезя или от стремни-
386
ны или от рова или от езера или от трости или от вещества или
от верху земли или от скверны или от луга или от леса или от
древа или от птиц или от грома или от покрова банняго или от
купели водныя или от гроба идольского или безлицый или от-
нюдуже вемы или не вемый или от знаемых или от незнаемых
или от непосещаемого места отлучися и применися. Устыдися
образа рукою Божию созданного и воображенного: убойся во-
площенного Бога подобия и не сокрыся в рабе Божием (имя-
рек), жезл железный и пещь огненная и тартар и скрежет зуб-
ный, отмщение преслушания тебе ожидает; убойся, умолкни,
бежи и не возвратися, ни сокрыся со инем лукавством нечис-
тых духов, но отьиди в землю безводную, пустую, неделан-
ную, скорбную, на ней же человек не обитает, Бог един при-
пугает, связуяй всех уязвляющих и злосоветующих на образ
его и веригами мрака и тартару предавый, в долгую нощь и
день, тебе всех злых искусителя и изобретателя диавола, яко
велий есть страх Божий и велия слава Отца и Сына и Святаго
Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь>.
На этом придется мне и закончить свое феноменолого-
диалектическое раскрытие понятия мифа. Миф как разверну-
тое магическое имя не может уже быть проанализирован даль-
ше и сводим на какие-нибудь более первоначальные момен-
ты. Тут - окончательная неделимая и центральная смысловая
точка мифа; и возможно лишь такое дальнейшее исследова-
ние, которое будет детализировать это понятие уже без выхода
за его пределы.
XIV. Переход к реальной мифологии и идея абсолютной ми-
фологии. Сейчас мы находимся на поворотном пункте нашего
исследования- То- что мы исследовали- можно назвать иссле-
дованием понятия мифа. Мы фиксировали самые основные
и примитивные моменты, без которых миф невозможен как
миф. Но этим. разумеется, еше ничего не сделано для реаль-
ного анализа реальных типов мифологии. Миф не есть поня-
тие мифа. Из тех смысловых установок, которые мы нашли в
понятии мифа, вернее- из их различной комбинации мы
Должны получить диалектическую классификацию сначала ос-
новных типов мифологии вообще, а потом и диалектическую
структуру отдельных мифов. Этим занимается следующий ВЫ-
ПУСК моего общемифологического труда. Здесь же. чтобы ос-
таться в плоскости проблем данного исследования, я хотел
Юдько наметить ОЯНУ установку, которая будет играть ОСНОВ-
НУЮ роль в наших дальнейших изысканиях. Это - противопо-
ложность пбсппютнпй и птнпс.ителшой мифологии. Так как
387

предыдущее изложение уже вполне достаточно, чтобы мы
могли уже сейчас сформулировать идею абсолютной мифоло-
гии. то этой илее я и посвящу заключительные страницы этой
принципиальной части исследования.
Итак, в дальнейшем я попробую дать диалектику абсолют-
ного мифа. Уже в предыдущем изложении мы не раз видели,
что для мифологии не всегда существуют одинаково благо-
приятные условия. Возможна мифология, которая ни с какой
стороны и ни в каком отношении не встречает препятствий
для своего существования и развития. Такая мифология суще-
ствует как единственно возможная картина мира, и ни один
принцип ее не подвергается никакому ущербу. Такую мифо-
логию я называю абсолютной. С другой стороны, мы видели
уже не раз, что мифология не понимает своей мифологичес-
кой природы, увлекается частностями, уродует диалектику,
т. е. самый разум, для того чтобы сохранить свое ущербное и
отъединенное существование. Всякую такую мифологию я на-
зываю относительной мифологией. Она всегда живет большим
или меньшим приближением к абсолютной мифологии, незри-
мо управляется ею и всегда абсолютизирует какой-нибудь
один или несколько из ее принципов.
Без диалектического обследования абсолютной и много-
численных относительных мифологий наш анализ оказался
бы не только не полным, но, в сущности, это было бы только
началом анализа, ибо мы в предыдущем сделали только то
одно, что вскрыли понятие мифа и основные виды его. Это,
однако, ровно ничего не говорит о структуре мифа, о реаль-
ной форме отдельных типов мифологии, и тем более ничего
не говорит о структуре каждого данного мифа. Предыдущее
изложение есть, в сущности, только введение в диалектику
мифа, установка основного принципа мифообразования. А мы
должны дать диалектику реальных типов мифологии. И я
предполагаю начать с той мифологии, где не принижен ни
один ее принцип, где все моменты мифообразования занима-
ют ровно то место, какого они заслуживают, где ни одна сто-
рона не заглушает никакую другую сторону. Естественно, что
такая абсолютная мифология должна быть как бы нормой, об-
разцом, пределом и целью стремления для всякой иной мифо-
логии. Кроме того, в предыдущем мы уже увидели, что все
относительные типы мифологии, как базированные на каком-
нибудь одном принципе абсолютной мифологии, получают
точнейшую диалектическую классификацию, поскольку и все
принципы абсолютной мифологии продуманы нами диалектичес-
388
ни. Раз абсолютная мифология будет построена диалектичес-
ки, это значит, что тем самым уже дана диалектическая клас-
сификация всех возможных мифологий вообще, ибо каждая
отдельная мифология делает не что иное, как берет один из
принципов абсолютной мифологии.
Руководствуясь полученным результатом (учением о мифе
как о развернутом магическом имени), попробуем теперь раз-
вернуть это магическое имя, предполагая, что это магическое
имя -абсолютно, т. е. зависит только от себя, и что это
развертывание есть диалектическое (иным оно и не может
быть в труде, преследующем философские цели).
1. Абсолютная мифология есть та, которая развивается
сама из себя и которая ничего не признает, помимо себя. Аб-
солютная мифология есть абсолютное бытие, выявившее себя
в абсолютном мифе, бытие, достигшее степени мифа, причем
ни этому бытию, ни мифу не может быть положено, никогда и
никем, никаких препятствий и границ. Развернуть такую ми-
фологию - значит показать, как это абсолютное бытие дорас-
тает до этого абсолютного мифа и какие этапы проходит
бытие в этом развитии. Таким образом, диалектика абсолют-
ного мифа есть, в сущности, самая обыкновенная диалектика,
ибо всякая диалектика говорит именно о последних, т. е. абсо-
лютных, основаниях знания и бытия. Но дело в том, что <вся-
кая> диалектика как раз наполнена различными относитель-
ными мифами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46