– Я не смогу поехать с тобой, милая, – сказала Ронвен. – Если это помилование вызывает такие осложнения – я имею в виду твои отношения с дядей королем, – лучше забыть об этом, по крайней мере, пока. Сейчас я довольна жизнью, и я знаю, что заботит тебя. Я останусь здесь, а ты постарайся сделать так, чтобы король послал тебя на север, к Александру. Если я тебе понадоблюсь, дай знать, и я приеду.
XVII
В итоге все оказалось довольно просто. Король согласился назначить Элейн официальной посланницей к Александру и поручил ей выразить его соболезнования; Роберт должен был следовать вместе с ней. В марте отряд из двух десятков рыцарей и десяти вьючных лошадей отправился в путь сквозь дождь и ветер, меся копытами грязь главной дороги на север.
Александр находился в Эдинбурге. Он принял Элейн и Роберта после полудня, едва они въехали в ворота Эдинбургского замка. Снег, носившийся в воздухе, налипал на мокрые ресницы всадников; их перчатки примерзли к поводьям лошадей. Гостей провели в тронный зал, где полыхал огромный камин, а в трубе свистел ветер. Александр, одетый в черный плащ, сидел за столом, разбирая письма вместе со своими советниками. Король вышел навстречу гостям, и Элейн остановилась так внезапно, что шедший сзади слуга едва не налетел на нее. Сердце ее билось все чаще и сильнее, в то время как король подходил к краю тронного возвышения.
– Леди Честер, сэр Роберт, приветствую вас! – произнес Александр официальным тоном. Роберт, остановившийся рядом с Элейн, застыл на месте, а она – выпрямившись и глядя прямо в глаза королю, подошла к возвышению и только там присела в реверансе.
– Мы привезли вам, сир, приветствия от короля Англии и его соболезнования. Он был, – мы все были рядом с вашей королевой, когда Господь принял ее душу… – Голос Элейн дрогнул, и в ее глазах появились слезы.
Александр сошел с возвышения, подошел к Элейн и, взяв за руку, поднял ее.
– Я рад, что вы были с ней. Она всегда любила тебя, дитя мое, и ты хорошо сделала, что приехала к нам сюда, на север. – Он посмотрел на Роберта, слегка склонил голову и улыбнулся: – И вы тоже, сэр Роберт! – Он задержал свой взгляд на нем немного дольше, что было необходимо, а потом снова повернулся к Элейн. – Садись к огню, согрейся; я велю принести еды. Завтра мы отправляемся в Данфермлайн готовиться к Пасхе, и там я смогу принять вас подобающим образом.
XVIII
Замок Данфермлайн
Только через два дня после Пасхи Элейн смогла увидеться с королем наедине. Пять дней и ночей провела она в мучениях, стараясь скрыть свои страхи и надежды не только от мужа, но и от себя самой.
Когда она явилась к нему, Александр сидел в своем кабинете вместе с тремя клерками. Войдя и поклонившись, Элейн снова, как и в первый день, ощутила страх и волнение. Она опустилась в предложенное кресло, и король повелительным жестом отослал клерков.
На его столе Элейн увидела небольшую шкатулку. Она была открыта, в ней лежали драгоценности и украшения.
Александр склонился над столом, придвинул шкатулку ближе.
– Джоанна написала завещание за двенадцать дней до смерти, – тихо произнес он. – Она хотела, чтобы у тебя осталось кое-что на память о ней. Я выбрал несколько цепочек и колец, которые, как я думаю, тебе должны понравиться.
Элейн так долго ждала того часа, когда сможет остаться с королем без посторонних глаз и ушей, но сейчас не могла вымолвить ни слова. Ее переполняли невысказанные чувства, тело ее словно кричало, молило, чтобы руки Александра коснулись его, но этот небольшой ларец с драгоценностями стоял между ними, как каменная стена, олицетворяя собой Джоанну, память о ней и вину перед ней.
Элейн прикусила губу.
– Благодарю вас, сир, это будет прекрасным воспоминанием о моей любимой тетушке.
– Хотя бы взгляни на них! – Александр не двинулся с места, и Элейн пришлось встать, обойти вокруг стола и подойти совсем близко к королю.
– Вы хотите, сир, чтобы я что-нибудь выбрала себе?
– Нет, все это – твое. Позволь, примерю кое-что на тебе. – С этими словами Александр вынул из шкатулки кольцо с гранатами и жемчугом. Элейн протянула ему руку и, затаив дыхание, ждала, пока он наденет кольцо ей на палец. Его прикосновение обожгло ее, как пламя.
– Ты счастлива с новым мужем? – спокойно спросил Александр, внимательно рассматривая ее руку с кольцом.
– Нет, – коротко ответила Элейн.
– Ты вышла за него против своей воли?
– Да.
– Не могу поверить, чтобы страстная леди Честер могла допустить такое! – Губы Александра сложились в недоуменную и шутливую улыбку.
– У меня не было выбора, меня принудили к этому. Так повелел король Англии. – Элейн смотрела Александру прямо в глаза, не стараясь скрыть свои чувства. Он мог прочитать в них все – надежду и страх, любовь и страсть, разочарование и решительность. – Мне сказали, что ваша милость были согласны.
– Моего согласия не спрашивали: Генрих сказал мне, что он выбрал для тебя подходящую партию и что ты довольна. Мы были тогда в Йорке…
– И вы не захотели рисковать заключенным с Англией договором. – Элейн выдернула руку, которую Александр все еще держал в своих руках, и продолжала с горечью: – А жизнь женщины значит так мало!
– Это не так, Элейн! Ты обладала огромным богатством, и было очень важно, чтобы ты вышла замуж и…
– Для чего? Чтобы мое богатство было пущено по ветру? Чтобы его заполучил безвестный, расточительный юнец и тратил его на плащи, накидки и расшитые безделушки для украшения своей особы, в то время как его жена вынуждена ходить в штопаных платьях, вдвое урезать число блюд за обедом, не имеет денег даже на то, чтобы платить слугам? Я буду вынуждена просить вас, сир, чтобы вы подтвердили моему мужу, что эти драгоценности получены мною от вас, как наследство моей тетки, иначе он отберет их у меня, заложит или продаст! Именно так он готов был поступить с той материей на новые платья, которую подарила мне тетя Джоанна, если б я не сообразила сразу отдать ее портнихе, чтобы он не присвоил этот подарок!
Александр слушал ее с изумлением.
– Надо же, а его брат, тот, что служит у меня, сделан из другого теста! – Король встал, подошел к окну, и было видно, что он едва сдерживает ярость. Наконец, справившись с собой, он повернулся к Элейн и сказал: – Я поговорю с твоим мужем. Он больше ничего не отберет у тебя. – В его словах таился какой-то скрытый смысл, и Элейн подняла глаза. То, что она увидела в лице Александра, заставило ее кровь броситься к лицу, а ее дыхание – замереть.
– Ваша милость, – прошептала она, шагнула вперед и застыла в молчании. Александр тоже молчал и долго всматривался в лицо Элейн. Потом он вздохнул, как бы сбросив с себя какую-то тяжесть, шагнул вперед и обнял Элейн так крепко, что она не могла дышать, но она и не хотела дышать, она хотела перестать существовать и раствориться в вечности, и этой вечностью был он, Александр, его руки и горячие сильные губы, под которыми она таяла, как лед под солнцем. Элейн еще крепче прижалась к его ладному телу, дрожа от желания и предвкушая наслаждение. Она уже не думала ни о Джоанне, ни о Джоне, ни тем более о Роберте. Она думала только о том, кто обнимал ее, был всем ее миром и ее судьбой. Александр по-прежнему молчал, и Элейн не хотела, чтобы какие-то ненужные слова вставали между ними. Почти теряя сознание, она дотянулась до застежек своего платья, потянула за них, открывая шею и грудь, и ощутила, как руки Александра сбрасывают с ее плеч эти ставшие помехой одежды и осторожно опускают ее на пол, покрытый мягким мехом. Плащ Александра упал рядом, и когда его мощная плоть соприкоснулась с ее плотью, боль, которую она ощутила, была столь же мучительной, сколь и радостной. Так долго ожидаемое и наконец испытанное наслаждение вылилось в какой-то звериный вопль восторга. Король осторожно прикрыл ее рот ладонью и, улыбаясь, тихо сказал:
– Еще один такой крик – и сюда сбежится вся стража дворца!
– А что, если кто-то войдет? – с запоздалой озабоченностью проговорила Элейн, но не сделала никаких движений, чтобы освободиться от пылких объятий короля – это было бы то же самое, что оторвать часть своего тела.
– Никто не войдет! – Александр приподнялся на локте, а потом поднял руку, на ощупь взял со стола горсть драгоценностей и высыпал их на обнаженное тело Элейн.
– Святая Дева да простит меня, но я так долго мечтал о тебе! С того дня, как первый раз увидел тебя!
– И я тоже. – Элейн слабо улыбнулась. Ее тело, казалось, парило в воздухе. – Мы поступаем плохо? – спросила она, но ни стыда, ни раскаяния в ее вопросе не бвшо.
– Что тут плохого? – Александр прищурился. – Моя жена умерла, твой любимый муж – тоже. Он на мгновение запнулся. – Твой нынешний муж…
– Он ничего не значит. – Ее голос снова окреп. – Мне предназначено быть твоей. Даже Джон… он говорил мне, чтобы я нашла тебя.
– Если бы ты сейчас была свободна, я сделал бы тебя королевой… Королева Элейн! Ты родила бы мне сыновей, правда? Красивых, здоровых и крепких парней… – Он наклонился и снова поцеловал ее.
Никто из них не услышал сразу стук в дверь. Стук повторился. Король быстро встал, крикнул: «Подождите!» – и быстро накинул на себя одежду, кое-как расправив ее. Элейн неподвижно лежала у его ног, освещенная пламенем камина; она улыбалась. Король рассмеялся:
– Вставай, любовь моя, иначе моим клеркам придется перешагивать через тебя!
Элейн хитро прищурилась:
– Ты думаешь, они будут против?
– Они-то не будут, а вот я – наоборот! – С этими словами Александр поднял с пола платье и накидку Элейн и протянул их ей. – Поднимайся! У меня много работы, а ты отвлекаешь короля от государственных дел таким бессовестным образом! – Голос его был строгим, но глаза смеялись.
Элейн встала, набросила платье, застегнула его и сложила рассыпанные украшения в шкатулку. Все ее тело ныло от сладкой боли; впервые в жизни она чувствовала абсолютное спокойствие и удовлетворение.
XIX
Замок Данфермлайн
Роберт обнаружил шкатулку с драгоценностями, спрятанную в один из сундуков, в тот же день, к вечеру. Он взял ее в руки, открыл и начал перебирать содержимое.
– Где ты взяла это? – спросил он, повернувшись к Элейн.
– Это – наследство, которое я получила от тети Джоанны. – Она взяла шкатулку и поставила на свой туалетный столик.
– Так много?
– Она любила меня, а своих детей у нее не было. – Элейн все еще была во власти потрясения от встречи с королем и от его любви. Ее кожа еще чувствовала его тело, ноздри вдыхали его запах.
Роберт тоже обратил внимание на то, что его жена выглядит и ведет себя как-то по-другому.
– Как ты получила их?
– Мне отдал их король Александр. – Она открыто и вызывающе посмотрела на Роберта. – А если вы думаете о том, как продать хоть один камешек, так знайте, все они посчитаны и переписаны.
– Неплохое шотландское наследство! – произнес Роберт язвительно. – Твое платье порвано.
– В самом деле? – Элейн непроизвольно подняла руку к шее.
Роберт ухмыльнулся.
– Наверное, это твой любовник? Он был слишком нетерпеливым? – Роберт говорил шутя, но его насмешки, как всегда, были колкими. Тем не менее, Элейн почувствовала, что краснеет.
– Прекратите этот вздор! – Она попыталась отвернуться, но Роберт схватил ее за руку.
– Я, конечно, могу нести вздор, но ты, жена, все-таки принимай его к сведению. По-моему, тебе нужно сменить платье перед ужином. Тогда ты сможешь заодно и покрасоваться в своих новых побрякушках!
– Я переоденусь, когда придет Неста. – Элейн сделала осторожный шаг назад.
– Ты переоденешься сейчас же! – Роберт словно бы уловил запах любви и желания, которым были пропитаны одежды Элейн; этот запах возбуждал его и толкал к действиям. Элейн смотрела на него гордо, не скрывая презрения. Что ж, тем сильнее он насладится ее покорностью и ее унижением. Он поставит ее на колени, он заставит ее открыть рот и увидит в ее глазах горячую злость и оскорбленное достоинство. Здесь она полностью в его власти: король Генрих далеко, и ее угрозы рассказать ему все – пустой звук. Он, Роберт, ее повелитель и может сделать все, что пожелает!
Он подошел к двери и повернул тяжелый железный ключ…
Глава четырнадцатая

I
Замок Данфермлайн. Июнь 1238
– Мы отправляемся в Фолкленд! – Роберт, уперев руки в бока, стоял перед женой. – Нас пригласил в гости граф Файф.
– Нет. – Элейн покачала головой. – Это невозможно! Король не отпустит нас.
– Не потому ли, что ему так нравится твое общество? – Голос Роберта был полон сарказма. – Ты думаешь, я не замечаю, что происходит? Ты думаешь, что никто в замке ничего не видит? Ты ведешь себя как шлюха и прямо лезешь из платья, когда оказываешься возле него…
– Неправда! – Элейн сумела подавить в себе страх. Облако холодной ненависти окутывало ее защитным покровом всякий раз, когда муж оказывался рядом. – Как ты можешь говорить такое, когда на могиле моей тети еще не высохла земля?
– Вот именно, твоей тети. Но я уверен, что король, твой дядя, – Роберт сделал ударение на этих словах, – разрешит нам поехать в Фолкленд.
– Думаю, ты должна поехать. – Александр нежно погладил лицо Элейн ладонью. – Твой муж прав, люди все замечают. Еще бы им не замечать, когда я бегаю за тобой, как влюбленный щенок, виляя хвостом! К тому же я совсем забросил дела королевства…
Они лежали на толстых шкурах у самого камина, и блики пламени играли на их обнаженных телах.
– Но я не смогу оставить тебя…
– Ты должна, хотя бы на время. Думаешь, мне хочется, чтобы ты уезжала? Или хочется представлять себе, как ты лежишь в постели своего мужа, когда должна лежать в моей?
– Ты мог бы отослать его обратно в Англию…
– Да. – Александр улыбнулся. – Может быть, я так и сделаю и вызовусь заботиться о тебе сам.
– И тогда мне не нужно будет ехать в Фолкленд и снова встречаться с лордом Файфом?
Король поднял голову и прищурился:
– Разве ты все еще боишься лорда Файфа?
Элейн не могла объяснить странного ужаса, который она испытывала всякий раз, когда этот граф оказывался рядом с ней.
– Нет, не боюсь, если только ты будешь защищать меня!
– Милая Элейн, можешь быть уверена, мое покровительство и защита – с тобой, и он знает об этом. Кроме того, – тут лицо короля помрачнело, – там, в Фолкленде, тебя будет защищать и твой муж.
II
Замок Фолкленд. Июнь 1238
Фолклендский замок стоял на равнине, вблизи Ломондских холмов. Высокие толстые стены замка замыкала мощная башня с воротами, а внутри располагались дом самого графа, небольшая часовня и множество хозяйственных построек, включая конюшню.
Только на четвертый день пребывания Элейн в замке граф Файф сумел застать ее, возвращавшуюся из конюшни, в одиночестве.
– Я уже начал думать, миледи, что вы избегаете меня!
– Лорд Файф! – Элейн оглянулась и заметила, что сопровождавшие ее дамы, увлекшись разговором, отошли уже довольно далеко и не могут услышать их разговора.
– Не могу одобрить вашего нового супруга, миледи. – Граф приподнял бровь. – Или, может быть, будет уместнее выразить вам сочувствие?
Элейн приосанилась:
– Я вас не понимаю, милорд!
– В самом деле? Ну что же, тогда помните, миледи: если вам понадобится мужчина, молодой мужчина, – тут он сделал паузу, подчеркнув голосом этот эпитет, – чтобы защищать или всячески оберегать вас, то я к вашим услугам!
Глаза Элейн сверкнули гневом, но она постаралась, чтобы голос не выдал ее:
– Если мне потребуется защитник, лорд Файф, то я уже знаю, кого мне просить о помощи.
Граф поклонился.
– Тогда мне остается только надеяться на благоприятный случай. Может быть, рано или поздно я вам пригожусь. Кстати, вам, вероятно, будет интересно узнать, что король оказал мне честь, приняв мое приглашение участвовать в первой охоте этого лета – в Иванов день. Здесь, в Фолклендском лесу, есть прекрасные олени.
Граф не приблизился к Элейн ни на дюйм, но она ощущала на себе его взгляд – жадный взгляд голодного любовника. Еще раз поклонившись, он повернулся и пошел прочь. Сердце Элейн сжималось от тревожного предчувствия.
Для охоты в Иванов день Элейн выбрала платье из серебристой венецианской парчи и накидку темно-зеленого шелка, а волосы убрала под тонкую вуаль. Ей привели молочно-белого скакуна, под чепраком голубых и серебряных тонов. Это был подарок от лорда Файфа, который Элейн поначалу не хотела принимать, хотя лошадь ей очень понравилась. Роберт, со свойственной ему жадностью, успел прикинуть, что лошадь может стоить никак не меньше сорока фунтов, и настоял на том, чтобы Элейн согласилась принять подарок.
Рано утром перед толпой охотников, егерей и слуг появился король. Когда очередь дошла до Элейн, она тоже склонилась в приветственном поклоне; сотня пар глаз пристально следила за ней – и за королем. Александр коснулся ее руки и сдержанно улыбнулся. На траве у самой кромки леса для охотников был накрыт завтрак. Все ждали сигнала егерей о том, что они обнаружили первого оленя, король со своими приближенными готовился пуститься в погоню, и Элейн собиралась скакать в первом ряду, вместе с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60