Едва заметные морщинки легли на ее лоб, когда она вспомнила об Эинионе и его таинственном появлении из темноты. Казалось, все это было так давно. И что же он сказал ей тогда? От страха и волнения мурашки побежали по ее спине. Она остановилась так неожиданно, что Лунед едва не налетела на нее. Эинион сказал, что Элейн станет прародительницей королей, что ее будущее в Шотландии. Конечно! Ехать к королю Генриху? Трудно себе представить большую глупость! Нужно отправиться на север и разыскать Александра, ведь именно об этом просил ее Джон.
Лошади паслись на дальнем лугу, там, где река становилась шире и мерно несла свои воды через равнины к морю. Животные были похожи на призрачные тени, утонувшие в звездном сиянии, окутанные мягким белым туманом.
– Как же мы поймаем их? – прошептала Лунед, зачарованно любуясь их неземной красотой.
– Предоставь это мне! – сказала Элейн и неслышно опустила на землю свой узелок с вещами. Она достала два плетеных пояса, которые прихватила с собой, чтобы использовать их в качестве сбруи. С самого начала ей было ясно, что помещение, где хранится упряжь, надежно заперто и они не смогли бы пробраться туда, никого не разбудив. Впрочем, все и так должно пило сложиться наилучшим образом. Элейн подобрала юбки, легко перемахнула через ворота и стала пробираться к реке, оcторожно ступая по влажной от росы траве. Лунед внимательно следила за тем, как призрачная фигура, легкая тень, сотканная из звездного света, тихо двигалась сквозь туман.
Одна лошадь почувствовала ее приближение, затем забеспокоились и остальные. Они подняли головы, навострили уши и стали наблюдать за ней. Услышав в темноте ржание, Лунед улыбнулась. Они не смогут устоять перед Элейн, ни одной лошади это еще не удавалось. Пройдет не больше минуты, а они все уже соберутся вокруг нее и будут тыкаться мордами в ее руку. Она выберет двух и накинет веревки им на шеи, словно сказочная дева, которая ловила единорогов. Погрузившись в свои мысли, Лунед не сразу заметила, что Элейн направляется к ней. Две лошади, чуткие, быстрые, с развевающимися на ветру гривами, шли справа и слева от нее, и одна – сзади.
Лунед быстро связала два узелка и перекинула через холку своей лошади. Затем она открыла ворота, чтобы Элейн могла вывести выбранных ею гордых красавиц.
Элейн сплела упряжь из веревок, ее тонкие руки ловко двигались в темноте. Лунед взобралась на ворота, а потом с помощью Элейн уселась на лошадь. Сама Элейн легко вскочила на серебристую быстроногую кобылу, которая, казалось, вышла из потока лившегося на землю лунного света.
– Мы поедем по горной дороге, – скомандовала она, – а потом отправимся в Шотландию.
Она громко рассмеялась. Смех ее хрустальной россыпью озарил долину и утонул в тумане.
V
Честер. Август 1237
Ронвен с тоской окинула взглядом крыши Честера. Незаконченная вышивка, над которой она работала, валялась на столе, шелковые нитки, иголки и ножницы были небрежно свалены в кучу. Голова Ронвен раскалывалась, делать ничего не хотелось.
Старая графиня Честер подняла глаза.
– Они найдут ее, дорогая моя. Ты же знаешь, она не могла уехать далеко. – Она нахмурилась и почти с осуждением взглянула на дверь, за которой стоял один из стражников короля.
Стивену пришлось вернуться в Честер без Элейн. Замок тут же был взят под охрану, а все его обитатели и личная свита графа и графини в большей или меньшей степени лишились свободы. Теперь в замке царили порядки, которые установил король. Управление хозяйством оказалось в руках Стивена и двух его сотоварищей. Джон де Лэйси, граф Линкольн, был назначен комендантом замка.
Хозяевам положения потребовалось немного времени, чтобы выяснить, что Ронвен была непосредственной наперсницей Элейн, и еще меньше – чтобы ознакомиться с наиболее интересными моментами ее жизни: няня графини оказалась убийцей и еретичкой. Но они медлили с расправой. Им некуда было торопиться, ведь ей все равно не удастся скрыться от них: все женщины были под охраной. Кроме того, Ронвен могла знать, куда отправилась Элейн.
Стивен разослал всадников по всем направлениям, едва ему стало известно о побеге. Его посыльные прочесывали все дороги на юг. Он догадался, о чем думала Элейн. Скорее всего, она попытается добраться до своего дяди, чтобы поговорить с ним и побудить его изменить решение. Стивен ожидал, что уже в течение нескольких часов его люди смогут догнать беглянок, но время шло, и он был в бешенстве. Элейн и ее спутница как будто в воздухе растворились, прихватив с собой двух лучших лошадей принца.
– Присядь, дорогая. – Голос графини Клеменс звучал на удивление спокойно. – Не показывай этому невеже, что ты расстроенна. Вот увидишь, через минуту он будет здесь. – Она передала Ронвен ее вышивку, затем склонилась к ней. – Ты ведь знаешь, куда она отправилась, правда?
– Я могу только гадать. – Ронвен пожала плечами.
– В Шотландию? – Вдова улыбнулась. – Я знаю, мой милый Джон всегда так любил эти места. Он просто не мог не заразить Элейн своей страстью. Кроме того, Александр защитит ее от нелепых интриг Генриха.
Ронвен с опаской огляделась вокруг. Женщины, сидевшие за столом, внимательно вслушивались в каждое слово, и любая из них могла выдать их.
– Я не знаю, миледи. Я действительно не знаю. Столько людей были бы рады принять ее. Даже здесь, в Честере. Ее никогда не найдут, если она окажется среди друзей.
– Да, ее и в самом деле очень любят. – Клеменс кивнула. – Бедное дитя! Должно быть, она была очень расстроена, когда узнала, что не родит наследника Джону. Это была жестокая шутка судьбы.
– О да! Это правда. – Ронвен смиренно склонила голову. – Мне тоже было грустно об этом услышать.
Как только Элейн доберется до Шотландии, она непременно пошлет за своими друзьями, подумала Ронвен.
VI
Дорога на север. Август 1237
Только когда рассвело, Элейн и Лунед поняли, какая непомерная задача стоит перед ними. Они едут в Шотландию, а это несколько дней пути. Надо избегать главных дорог, объезжая стороной города и деревни. У них не было ни седел, ни упряжи, ни сопровождения, ни даже еды. Они взяли с собой деньги, но не имели возможности воспользоваться ими. Каждая остановка была огромным риском – ведь их могут узнать. На этот счет Элейн не питала иллюзий. Узнав о побеге, Стивен не успокоится. Не прошло и нескольких часов с тех пор, как они выехали, а вслед за ними уже наверняка послали людей короля, которые будут прочесывать всю округу и у которых есть приказ: вернуть графиню в Честер.
Лунед, завернувшись в темный плащ, стучалась в двери одиноко стоящих домов и просила хлеба и сыра. Она притворялась, что потеряла свой плащ, и раздобывала теплую одежду, чтобы они могли укрыться от холодного дыхания ночей и сырости земли. Прошло много времени, прежде чем они решились раздобыть седла для лошадей.
– Я думаю, стоит попытаться. А еще нужно нанять слугу, который будет сопровождать нас, – объясняла Элейн, когда они снова свернули с тропинки и, спрятавшись за деревьями, ждали, пока проедет телега. – Так мы привлекаем слишком много внимания.
– Не надо было выбирать таких заметных лошадей, – язвительно прокомментировала это Лунед. Изящная кобыла с серебристой гривой за прошедшие дни притянула куда больше любопытных взглядов, чем две женщины, путешествующие без седел и сопровождения.
– Как только мы доедем до следующего города, ты пойдешь и купишь нам седла, – сказала Элейн тоном, не терпящим возражений.
– И это, конечно же, не привлечет внимания. Если я одна приду к торговцу упряжью и куплю пару седел? – Лунед саркастически усмехнулась. – А я думала, что мы решили не рисковать.
– Никто ничего не заподозрит, если ты скажешь, что это подарок для любимого мужа, – заметила Элейн. – Конечно, тебе придется выбрать красивые седла, ведь это подарок. Но они того стоят. И потом, у меня достаточно денег. Я думаю, сделать остановку сейчас уже не так опасно. Мы уже много дней в пути, и до шотландской границы недалеко. Помнишь того мужчину, с которым ты разговаривала в последний раз? Он сказал, что мы скоро будем в Кендале. Давай остановимся там и купим седла и еду.
Этот дальний путь пока не был таким уж трудным – они ехали по ровной и гладкой дороге точно на север, а мимо Честера пробрались окольными путями. Теперь они увидели горы на востоке и на севере: узкие тропинки уже начали карабкаться вверх.
Было еще раннее утро, когда Элейн и Лунед вновь свернули с дороги, но солнце уже припекало. Яркое и горячее, оно плыло высоко в безоблачном небе. Скрывшись в прохладной тенистой роще, женщины спешились.
– Отдохнем немного, а потом поедем дальше. – Элейн присела на поваленное дерево, плетеная уздечка безвольно повисла в ее руке.
Лошадь опустила голову и принялась жевать сочную зеленую траву. Лунед привязала свою кобылу к березе и с сочувствием взглянула на графиню.
– Вы утомились. Позвольте мне отправиться в Кендал одной. Это в любом случае будет безопаснее. Ведь вас могут узнать. Мы не можем рисковать сейчас, когда мы так близки к цели, – сказала она, внимательно глядя на Элейн. Увидев, что та задумалась, Лунед про себя отпраздновала победу. – Я передохну немного, а потом попрошу кого-нибудь подвезти меня. По дороге все время ездят телеги. Я все равно не смогу появиться в городе на лошади без седла. Люди подумают, что я украла ее. Я прекрасно справлюсь одна, меня же никто не разыскивает.
Элейн пришлось согласиться с этим. Ей нельзя было подвергать себя риску по эту сторону шотландской границы. Если люди Генриха преследуют их, они уже наверняка прячутся в каждой лавке, каждой гостинице, каждом монастыре, каждом замке – везде, куда беглянки могут случайно заглянуть. Лунед отвязала скромные пожитки и бросила их на землю. Элейн была самой стойкой и храброй женщиной из всех, кого она когда-либо знала, но напряжение последних недель сказывалось и на ней. Лунед смотрела на ее лицо и видела, как сильно она устала. Графиня тихо плакала ночью, Лунед точно это слышала. И сейчас, хотя ее глаза возбужденно сверкали в лучах солнца, она была так утомлена, что едва стояла на ногах.
– Ты права, так будет безопаснее, – со вздохом согласилась Элейн. – Возьми деньги и купи седла у двух разных торговцев, тогда они ничего не заподозрят. В крайнем случае, купим второе седло в другой раз.
– У вас не хватит денег на седла, миледи. – Лунед внимательно изучила содержание кошелька. – Они дорого стоят, и нам лучше приберечь деньги. Они могут еще понадобиться.
– До Шотландии уже не слишком далеко, – возразила Элейн. Всю свою жизнь она прожила в достатке, и ей никогда не приходило в голову, что наступит день, когда у нее не окажется денег. И теперь она чувствовала себя беспомощной, когда у нее осталась лишь маленькая, тающая с каждым днем горстка серебра.
– До Эдинбурга нам ехать еще пять или шесть дней, и каждый день нам нужно будет где-то находить ночлег. Если, конечно, вы не собираетесь и дальше ночевать в лесу, как бродяга, – твердо сказала Лунед. – Нам не нужны седла.
– Уж и не знаю, сможем ли мы даже в Шотландии ехать открыто и чувствовать себя в безопасности, – со вздохом сказала Элейн. – По крайней мере, до тех пор, пока не доберемся до Александра.
Она скинула туфли и опустила ноги в мягкую траву.
– Но когда мы доберемся до него, он сможет защитить нас.
– Разумеется, – Элейн улыбнулась. Она смотрела куда-то вдаль, туда, где силуэты деревьев сливались в одно большое серо-зеленое пятно. Она раздраженно протерла глаза и повернулась к Лунед. – Ты уже отдохнула? Тогда иди. Кажется, сегодня базарный день: людей на дороге очень много.
Она проводила взглядом Лунед, когда та проскользнула между деревьями и направилась к каменистому склону. Вскоре девушка скрылась из вида. Не прошло и пяти минут, как она нашла себе попутчицу, но тут же пожалела об этом. Стаи мух вились над телегой, которой правила пожилая женщина; они облепляли небрежно сваленные и ничем не прикрытые вонючие полусырые кожи.
Элейн отвела обеих лошадей в тень и прочно привязала их к дереву. Затем она сняла вещи со спины кобылы и забросила их в заросли бузины, прежде чем отправиться в рощу. За деревьями виднелся луг, усыпанный полевыми цветами и разделенный пополам узким и бурным ручьем. Вдали темнел густой лес, покрывавший долину и взбиравшийся вверх по склонам холма. Горы, словно только что отряхнувшиеся от облепивших все вокруг деревьев, поднимались к солнцу.
Элейн спустилась к воде и присела на траву, чтобы смыть дорожную пыль с усталых ног. Вода была свежей и холодной как лед. Элейн долго, с наслаждением пшжее, склонившись над ручьем. Она была голодна, а последние запасы провизии подошли к концу еще утром. Оставалось только дождаться возвращения Лунед, но ждать можно было долго. Возможно, она появится только с наступлением темноты.
Элейн медленно прошлась вдоль берега туда, где деревья спускались к самой воде. Солнечный свет пятнами лежал на траве, в тени листьев пряталась дикая земляника. Графиня улеглась на мягкий зеленый ковер, посмотрела на небо сквозь сплетение тонких березовых ветвей и принялась собирать ягоды.
Должно быть, она задремала. Когда она вновь открыла глаза, солнце переместилось ближе к западу и тени стали длиннее. Сначала Элейн не поняла, что разбудило ее, потом нзглянула наверх и увидела белку на ветвях дерева. Она старательно терла лапками мордочку. Вдруг зверек насторожился, недовольно заворчал и скрылся из вида.
Элейн присела. Как только белка исчезла, в лесу воцарилась неестественная тишина. Графиня нахмурилась. Не было никаких сомнений: она здесь не одна. Кто-то внимательно наблюдал за ней. Она вгляделась в бурые тени на противоположном берегу ручья, затем оглянулась, постаравшись сделать это как можно более непринужденно. Лес показался ей гораздо более темным, чем она его запомнила; деревья как будто сомкнулись теснее, ближе подступили друг к другу. День был очень тихим, и даже веселый плеск воды казался приглушенным, как будто он доносился откуда-то издалека. Элейн укоряла себя за то, что так далеко ушла от лошадей. Ведь в одном из узелков было спрятано ее единственное оружие – небольшой острый нож. Беспокойство нарастало, и она ощутила, как ее шея покрылась гусиной кожей. Тени деревьев подползали ближе к ней. Теперь они лежали на траве совсем рядом с краем ее черной юбки. Бархат тускнел, как будто кто-то пытался загасить его темное пламя.
Неужели за беглецами следили с самого начала? Неужели люди Стивена и сейчас наблюдали за ней, скрываясь в лесу? Элейн поднялась на колени, стараясь двигаться как можно естественнее. Она легко отряхнула с платья сухие травинки, затем встала на ноги. Тревога переросла в панический страх. Элейн хотелось повернуться и бежать, но она уже овладела собой. Выверяя каждый шаг, она направилась к тому месту, где оставила лошадей. Где-то там, за ручьем, среди темных деревьев кто-то прятался, и его глаза ловили каждое движение графини; Элейн каждую секунду готова была почувствовать, как ей в спину вонзается стрела.
Но время шло, и ничего не происходило. Тишина окутывала Элейн, затягивая ее в свои невидимые сети. Казалось, весь мир затаил дыхание вместе с ней.
Наконец она добралась до рощи и скользнула в тень. Уже не в первый раз она благодарила Бога за то, что на ней было темное платье. Она остановилась возле векового дуба. За его мощным бугристым стволом без труда смогла бы спрятаться дюжина солдат. Элейн скрылась за деревом и окинула взглядом только что пройденный путь. Прижав ладони к теплой шершавой коре, она почувствовала облегчение. Пульс эхом отдавался у нее в висках, а вокруг все будто вымерло. Лес опустел, но беспокойство не отступало. Что-то пряталось в этой размытой зеленой дали. И это был не человек.
– Эинион? – прошептала Элейн. Она почувствовала, как капля холодного пота сползла между ее лопаток. Напрягая глаза, она всматривалась в пятнистые тени. Эта новая, невидимая угроза вселяла куда больше страха, чем полчища королевских солдат.
Как Эинион мог оказаться здесь, так далеко от Уэльса? Почему он последовал за ней? Элейн чувствовала, что он словно окружил ее и в отчаянии бьется о стену тишины, которая их разделяет. Она ощущала его тревогу, смятение, беззвучный крик, желание быть услышанным.
– Что случилось? – тихо спросила она охрипшим от страха голосом. – Что случилось? Скажи мне!
Только тишина жаркого дня возвращала эхом ее слова. Она склонила голову, и ее лоб ощутил тепло и силу старого дерева.
«Огонь, смотри в огонь».
Элейн не могла понять, откуда доносились эти слова. То ли они звучали у нее в голове, то ли она слышала их. Она облизнула пересохшие губы и постаралась успокоиться.
«Огонь, смотри в огонь».
Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз пыталась разглядеть картины в огне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60