Он должен был помочь, ведь Элейн посвящена богине.
– Мы могли бы спрятаться в лесу. – Взгляд Элейн был полон надежды. Ее глаза лихорадочно блестели. – Когда граф Хантингтон отошлет вас всех домой, вы пойдете, как будто подчинились его приказу, а я скроюсь в одной из повозок. Когда мы все выберемся из замка, то сможем убежать. Это сработает, Ронвен, я знаю!
– Дорогая… – Ронвен прикусила губу.
– Мы сможем сделать это. Я знаю, мы сможем.
– И ты скорее готова жить вне закона в лесу, чем с лордом Хантингтоном? Здесь ты будешь очень знатной дамой. – Ронвен понимала, что план обречен, но все же чувствовала, что хватается за эту мысль, как за соломинку, будто у нее есть шанс на спасение.
– Ненавижу это место, – сказала Элейн, прислоняясь щекой к холодному камню стены. – Я не желаю быть знатной леди и не хочу… не хочу быть чьей-либо женой. И я не хочу жить в городе. Никогда. Хочу жить среди гор и у моря. И я хочу быть с тобой, Ронвен. Я не могу жить без тебя.
Ее глаза вновь наполнились слезами.
Ронвен колебалась. Так часто в прошлом она старалась сдержать порыв мыслей Элейн, но теперь ей всем сердцем хотелось поверить в этот безумный план и сбежать из большого замка со всеми его богатствами, покинуть эту чуждую английскую твердыню, которой правят высокомерные англичане. Но удастся ли это? Есть ли хоть малейший шанс? О последствиях провала было страшно даже думать.
Она посмотрела на слабо освещенную комнату, где мирно беседовали за вышиванием графиня и ее камеристки. Леди Честер была сама доброта и понимание. Совсем иначе выглядел лорд Хантингтон. Ронвен не любила его и не доверяла ему. А в случае провала пострадает именно Элейн, кара постигнет именно ее. Она вообразила себе красивое жесткое лицо графа, его гладкую кожу и пронзительные умные голубые глаза. Что он сделает с ней, если ее поймают? Ее дитя, ее девочку, которую никогда в жизни не били?
Для подготовки побега осталось слишком мало времени. Граф решил, что поезд с вещами и свита покинут замок через три дня после мессы.
Элейн коснулась руки Ронвен и заискивающе взглянула на няню.
– Я найду выход, – прошептала она. – Вот увидишь, я что-нибудь придумаю.
IX
Этой ночью Элейн не смогла сомкнуть глаз: все ее тело сотрясали судороги страха. Лишь перед рассветом она встала с постели и спустилась по лестнице. Понадобилось немало времени, чтобы выйти во двор через продуваемые насквозь коридоры и холодные каменные проходы к конюшням и проскользнуть между сотнями лошадей в поисках ее любимцев. Первой она нашла Кади. Какое-то время она провела с благородным маленьким пони, целуя его в мягкий носик. Затем она стала пробираться по конюшне в поисках Непобедимого, и это было труднее. Непобедимый уже стоял среди лошадей графа. Их постоянно придерживал грум, чтобы вовремя успокоить животных. Тихой тенью Элейн пробралась к его стойлу и обвила руками большую голову лошади. Она поцеловала нос и гриву коня и почувствовала, как ее собственные жгучие слезы льются на попону. В глубоком уголке ее сознания всплыл образ мужчины, который любил эту лошадь… и петля, затянутая на его шее. Это было невозможно выдержать.
С утренней зарей Элейн осенила идея. Когда замок стал пробуждаться, открылись ворота и появились первые телеги, груженные продуктами из города, она тихо пробралась из полумрака конюшни во двор. Конюшни были рядом с воротами; рассеянные стражники кое-как проверяли въезжающие телеги, не обращая внимания на мужчин и женщин, через ворота проходивших на улицы города мимо них. Здесь стояла невыразимая кутерьма; всюду сновали люди, и никто не обращал внимания друг на друга. Она тихо отвязала Непобедимого. Вскарабкавшись на перегородку между стойлами, она взобралась на спину коня и, слегка ударяя его пятками, повела по стойлам во двор замка. Несколько человек видели, как рыжеволосая девочка едет верхом, но никто ее не узнал и не попытался остановить. Выпрямившись, она как можно более доверительно улыбнулась стражникам, поворачивая лошадь под аркой ворот, хотя в тот миг ее сердце колотилось что было сил. Копыта коня громко и гулко цокали, но вскоре Элейн уже пересекла ворота и проехала через мост. Затаив дыхание, она пустила Непобедимого рысью. Потом, перейдя на галоп, она повернула на восток вдоль края пристани, следуя по дороге в сторону городской стены, прочь от центра города.
Ее окликнули у самых ворот, все еще перекрытых близ моста. Когда она неуверенно повернула на север к городу, то услышала за спиной окрик. В ужасе она увидела, как за ней галопом несутся четыре всадника, прорываясь сквозь толпу народа; поверх кольчуг у них были ливреи графа Честера.
В отчаянии она оглянулась, ища, куда бы скрыться, но через несколько секунд они настигли ее, по двое с каждой стороны. Рассвирепевший Непобедимый встал на дыбы, а Элейн вцепилась в его гриву, чтобы не упасть.
Всадники привели девочку к лорду Хантингтону. Босоногая, с распущенными волосами, одетая в ночную сорочку и рубашку, она выглядела грязным, неумытым, упрямым ребенком, у которого по щекам струились слезы.
Отпустив поймавших девочку стражников, хозяин внимательно посмотрел на нее.
– Куда ты собиралась,'Элейн? – мягко спросил он после долгой паузы.
Девочка вызывающе взглянула на него. Она ожидала гнева, но уж никак не такого мягкого обхождения.
– В лес.
– В лес? – повторил он удивленно. – Но зачем?
– Я не хочу жить здесь без Ронвен, не могу. Уж лучше я буду нищенкой, или пусть меня объявят вне закона. – Слезы все сильнее струились по ее щекам, как она ни пыталась их унять. – Я не хочу быть графиней, хочу остаться с Ронвен.
Джон подошел к столу и с озадаченным видом сел. Он не знал, как успокоить ее, эту отчаянную оборванку, в которую превратилась его жена.
– Пожалуйста, Элейн, не плачь. – Он знал, что не должен гневаться. Быть может, ее и следовало высечь, но уж, конечно, раньше ее следовало вымыть. От девочки сильно пахло конюшней.
– Пожалуйста, не отсылайте Ронвен домой. – Ее огромные глаза, не мигая глядевшие на него, были полны слез. – Прошу вас, милорд. – Она до сих пор не знала, как обращаться к этому высокому чужаку, который был ее мужем. – Прошу вас, позвольте Ронвен остаться. – От бессонной ночи и долгих рыданий ее глаза покраснели, под ними виднелись темные круги.
Он нахмурился. Конечно, он сожалел о внезапном решении отправить в Абер всю ее уэльскую свиту. Лорд Честер был не прав. Это может настроить против него принца и сделать жизнь девочки еще более несчастной, что было совсем ни к чему.
Он потер большим пальцем лоб.
– Мы поедем по Англии в мои земли, которые я держу как лорд Хантингтон, Элейн. Захочет ли она последовать за тобой? Ей покажется очень непривычным так далеко уехать от Уэльса, – наконец проговорил он.
Элейн пристально посмотрела на него, в ее глазах светилась надежда.
– О милорд, она поедет за мной хоть на край света. – Она не обратила внимания на то, что ей самой это могло бы показаться непривычным.
– Ну тогда, наверно, я передумаю и позволю кое-кому из твоих слуг остаться с тобой. Если, конечно, ты будешь от этого счастлива и больше не попытаешься бежать.
– Лунед, Мараред и Этель? – Глаза девочки заблестели.
Он кивнул в знак примирения.
– Очень хорошо. Чтобы ты осталась со мной, я разрешаю оставить при себе шесть своих горничных. Но не более.
– И Сенидда. Сенидд спас мне жизнь, когда я переплывала пролив.
– Когда ты… что?! – Он удивленно уставился на нее.
Она сконфуженно потупилась. Ей не следовало говорить это ему.
– Мой отец попросил его стать моим телохранителем, – осторожно поправилась Элейн. – Он готов погибнуть, чтобы защитить меня.
– Здесь будет немало людей, в чьи обязанности вменяется защищать тебя ценой своей жизни, – мягко произнес он. Сегодня же он точно узнает, где они были в тот момент, когда графине Хантингтон вздумалось выехать из замка без всякого эскорта. – Ну а пока я разрешаю тебе оставить при себе и Сенидда. Но это все.
На мгновение он подумал, что она обнимет его за шею и поцелует, но Элейн лишь присела в маленьком реверансе.
– Спасибо, милорд, – промолвила она.
X
Через высокое окно замка Элейн и Ронвен смотрели, как огромный поезд телег и повозок выезжает из двора замка. Обе они оцепенели от отчаяния, наблюдая, как эта последняя нить, связывающая их с домом, исчезала за массивной решеткой арки ворот и кортеж направлялся на запад через брод, пересекавший реку Ди.
У Элейн болела голова, ее руки и ноги были словно налиты свинцом. Если им удастся сбежать, спрятаться в коридорах и проходах этого огромного замка, возможно, им и сейчас еще удастся спрятаться в повозках и тайно отправиться домой.
Граф Хантингтон долго наблюдал за ней, когда она стояла в проеме окна с Ронвен. Элейн немного полегчало оттого, что Ронвен и ее спутники остались с ней – граф заметил, как женщина сильной рукой обвила узкие плечи девочки, и его тронули холодное оцепенение на лице ребенка, растерянность и смущение в ее глазах. Эта маленькая девочка была всецело в его власти, и он вправе обращаться с ней так, как ему заблагорассудится. Она теперь его графиня, его невеста. И он должен как-то завоевать ее доверие и, если удастся, пробудить в ней чувство к себе.
– Элейн? – Хотя он нежно произнес ее имя, обе женщины подпрыгнули при звуке его голоса. – Леди Ронвен пока может посидеть с леди Честер, дорогая. Прошу тебя, спускайся к конюшне.
Один из грумов рассказал графу о полуночном посещении девочки, об ее слезах, о том, с каким страданием на лице она обнимала лошадей. Он с восхищением доложил о том, как она бесстрашно взобралась на огромного жеребца. После этого лорд Хантингтон понял, как подступиться к ней.
– К конюшне? – переспросила Элейн.
Он кивнул ей в ответ. Граф с радостью заметил, как глаза девочки внезапно загорелись при его приглашении. Все шло, как он рассчитывал.
– Твой отец подарил мне нескольких лошадей, и у тебя теперь будут свои. Я хочу посмотреть на них. – Он протянул ей руку, и, поколебавшись, она подошла к нему.
Когда Элейн подошла к стойлу Непобедимого, тот, как всегда, поприветствовал девочку. Бархатистыми губами он схватил протянутый ему пучок сена.
– Без сомнения, он хорошо знаком с тобой, – промолвил лорд Хантингтон с улыбкой.
Элейн кивнула.
– Сэр Уильям… – Ее голос дрогнул, и она больно закусила губу: волна отчаяния врасплох захватила ее при одном лишь упоминании его имени. – Бывало, сэр Уильям разрешал мне на нем покататься. Сэр Уильям… подарил его мне до… – ее горло сдавливали рыдания, – до того, как его повесили.
Лорд Хантингтон поднял бровь:
– Так это был конь де Броуза…
– Мой отец хотел подарить его вам. – Элейн молча кивнула. В ее голосе звучал явный страх потерять драгоценность, которая так недолго принадлежала ей.
– Это не самый лучший конь для женщины, – промолвил он с улыбкой. «И уж никак не для ребенка», – подумал он, но сдержался.
– Да, – едва слышно ответила она.
– Должно быть, ты хорошо ездишь верхом, если сэр Уильям позволял тебе брать его, – мягко сказал он. Телохранители лорда Честера уже рассказали ему об этом.
Элейн кивнула, и ее осенила одна мысль.
– А что, если нам проехаться верхом? – Впервые за все время она посмотрела в глаза мужу. – Пожалуйста…
– Почему бы и нет. – Он с восхищением взглянул на нее.
– И мне можно поехать на Непобедимом?
– А… понимаю, ты хочешь доказать мне, что ты хозяйка моего нового жеребца.
Она скромно кивнула.
– Но ведь мне доводилось скакать наперегонки с сэром Уильямом.
– Правда? – спросил он, состроив гримасу. – Боюсь только, что у меня нет сноровки сэра Уильяма, но попробовать мы, конечно, можем.
– Седлай его и моего коня тоже, – обратился он к груму, вертевшемуся вокруг него. – Может быть, желаете переодеться, миледи? – улыбнулся он.
Элейн посмотрела на свою замшевую юбку и сердито сказала:
– Для меня одежда ничего не значит. – Ей не хотелось упускать момент. Она опасалась, как бы Ронвен, леди Честер или еще кто-то из чужаков в этих высоких стенах не проявили излишней заботы о ней и не отговорили лорда Хантингтона от этой затеи.
– Понимаю, – сказал он с едва скрываемым восхищением. – Тогда, наверное, не стоит беспокоиться.
Они направились в сопровождении шести конных рыцарей, следовавших за ними. После выезда из двора замка они поехали к югу и свернули за городские стены в лес. Элейн смотрела в сторону на своего мужа, удивившись, что тот поехал на мерине ростом на два фута ниже, чем Непобедимый. Он был неплохим ездоком, но в седле держался несколько напряженно, словно испытывая неудобство. Она мягко придержала быстрый шаг Непобедимого, чтобы приноровиться к ходу маленького жеребца графа.
– А я думала, вы поедете на боевом коне, – заметила она, словно с упреком, спустя некоторое временя, когда они в полном молчании шествовали по дороге, ведущей из города через поля, пока не оказались под зелеными сводами дубового леса.
– Боевой конь, чтобы ездить верхом по лесам? – Он улыбнулся. – Мы в Англии бережем своих ценных коней, Элейн.
Она вся покраснела, услышав в его словах скрытый упрек.
– Но скачки не получится, если мы не будем идти галопом, – с досадой произнесла она. – Здесь никто не сможет догнать Непобедимого. – Сведущим взглядом она осмотрела всадников эскорта, шедших за ними рысью по двое в ряд.
– Мне было бы жать разочаровать тебя. Ну, давай поедем галопом. – Лорд Хантингтон скрыл улыбку. Впереди них поросшая травой тропинка переходила в широкую дорогу. Он подтолкнул коня вперед и на удивление резко поскакал галопом.
Элейн не стала медлить. Ее конь, словно сжатая пружина, резво рванулся за своим спутником, едва она своими нежными пальцами ослабила вожжи. В считанные секунды они нагнали графа и, оставив позади остальных, помчались вверх по дороге.
Долгое время она не правила Непобедимым, наслаждаясь свистом ветра в волосах, чувствуя между ногами мощные мускулы коня, слушая грохот его копыт по мягкой дороге. Когда наконец она, рассмеявшись, остановилась, с разметавшимися по плечам волосами и распахнувшейся юбкой, то увидела, что осталась одна. За ее спиной лежала совершенно безлюдная дорога.
Элейн закрыла глаза и задорно подставила лицо лучам солнца. На какое-то мгновение она испытала искушение ехать и ехать дальше по лесу, чтобы навсегда оторваться от мужа и свиты, но потом она медленным шагом повела коня той дорогой, которой они приехали.
– А если бы с тобой случилось несчастье? Тогда тебя никто бы не смог спасти.
Она думала, что, должно быть, он рассердится на нее, но его помрачневшее лицо выдавало только озабоченность.
– Со мной никогда ничего такого не случалось. Я никогда в жизни не падала… – Она видела, с каким едва скрываемым восхищением ей улыбаются мужчины, окружавшие ее, и безотчетно выпрямилась в седле.
– Уверен, что это так. – Он тоже улыбался ей. – Однако ты могла бы оказаться в неприятном обществе. Здесь неподалеку логово разбойников, воров и изгоев. Вот почему жене графа всегда следует ехать с эскортом. А Сенидд поспевает за тобой верхом? – спросил он испытующе.
– Только тогда, когда я ему позволяю. – Она упрямо улыбнулась ему.
– А ты позволила ему тогда, когда переплывала пролив? – спросил он со скрытой усмешкой.
– Но ведь он спас мне жизнь. – Вспыхнув, она кивнула.
– Полагаю, что как-нибудь, Элейн, ты должна мне рассказать историю об этом великом плавании, но пока, думаю, ты должна мне пообещать держать Непобедимого в узде, – мягко проговорил он. – Сэр Уильям завещал его тебе, и, насколько я понимаю, это твой конь, но только если ты будешь медленно на нем ездить. Я хочу, чтобы ты мне обещала это. – Лицо его сделалось суровым.
– Обещаю. – Глаза Элейн сияли. Затем она нахмурилась. – А разве вы не хотите сами на нем ездить?
Он покачал головой.
– Я еще не оправился от болезни и не могу ездить быстро, Элейн. У меня немеют кости и ломит во всем теле, – смеясь, ответил он. – Но день ото дня мне все лучше, и полагаю, что моя жена недолго будет бросать мне вызов, обгоняя меня, обещаю тебе. Когда я поправлюсь, то одолжу у тебя Непобедимого и сам попробую его бег.
XI
Прошло много дней, пока огромный кортеж проехал через Англию, и день ото дня Ронвен становилась все грустнее. Ей не нравилась эта лесистая страна, лежащая под унылыми, вечно дождливыми небесами, как бы хороши ни были изгороди из боярышника, полные птичьего щебетания рощи и леса, которые они проезжали то здесь, то там по берегам широких, неспешно текущих рек и на равнинах центральной Англии. Время от времени им попадались невысокие холмы и небольшие аккуратные квадратики полей. Засаженные злаками полоски земли зеленели после недавних дождей. Вскоре они оставили вдалеке высокие горы Уэльса, а вместе с ними всякую надежду на возвращение домой. Они не получили ни слова в ответ от Эиниона – он не оставил им надежды и не объяснил, что же именно расстроило его планы освобождения Элейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Мы могли бы спрятаться в лесу. – Взгляд Элейн был полон надежды. Ее глаза лихорадочно блестели. – Когда граф Хантингтон отошлет вас всех домой, вы пойдете, как будто подчинились его приказу, а я скроюсь в одной из повозок. Когда мы все выберемся из замка, то сможем убежать. Это сработает, Ронвен, я знаю!
– Дорогая… – Ронвен прикусила губу.
– Мы сможем сделать это. Я знаю, мы сможем.
– И ты скорее готова жить вне закона в лесу, чем с лордом Хантингтоном? Здесь ты будешь очень знатной дамой. – Ронвен понимала, что план обречен, но все же чувствовала, что хватается за эту мысль, как за соломинку, будто у нее есть шанс на спасение.
– Ненавижу это место, – сказала Элейн, прислоняясь щекой к холодному камню стены. – Я не желаю быть знатной леди и не хочу… не хочу быть чьей-либо женой. И я не хочу жить в городе. Никогда. Хочу жить среди гор и у моря. И я хочу быть с тобой, Ронвен. Я не могу жить без тебя.
Ее глаза вновь наполнились слезами.
Ронвен колебалась. Так часто в прошлом она старалась сдержать порыв мыслей Элейн, но теперь ей всем сердцем хотелось поверить в этот безумный план и сбежать из большого замка со всеми его богатствами, покинуть эту чуждую английскую твердыню, которой правят высокомерные англичане. Но удастся ли это? Есть ли хоть малейший шанс? О последствиях провала было страшно даже думать.
Она посмотрела на слабо освещенную комнату, где мирно беседовали за вышиванием графиня и ее камеристки. Леди Честер была сама доброта и понимание. Совсем иначе выглядел лорд Хантингтон. Ронвен не любила его и не доверяла ему. А в случае провала пострадает именно Элейн, кара постигнет именно ее. Она вообразила себе красивое жесткое лицо графа, его гладкую кожу и пронзительные умные голубые глаза. Что он сделает с ней, если ее поймают? Ее дитя, ее девочку, которую никогда в жизни не били?
Для подготовки побега осталось слишком мало времени. Граф решил, что поезд с вещами и свита покинут замок через три дня после мессы.
Элейн коснулась руки Ронвен и заискивающе взглянула на няню.
– Я найду выход, – прошептала она. – Вот увидишь, я что-нибудь придумаю.
IX
Этой ночью Элейн не смогла сомкнуть глаз: все ее тело сотрясали судороги страха. Лишь перед рассветом она встала с постели и спустилась по лестнице. Понадобилось немало времени, чтобы выйти во двор через продуваемые насквозь коридоры и холодные каменные проходы к конюшням и проскользнуть между сотнями лошадей в поисках ее любимцев. Первой она нашла Кади. Какое-то время она провела с благородным маленьким пони, целуя его в мягкий носик. Затем она стала пробираться по конюшне в поисках Непобедимого, и это было труднее. Непобедимый уже стоял среди лошадей графа. Их постоянно придерживал грум, чтобы вовремя успокоить животных. Тихой тенью Элейн пробралась к его стойлу и обвила руками большую голову лошади. Она поцеловала нос и гриву коня и почувствовала, как ее собственные жгучие слезы льются на попону. В глубоком уголке ее сознания всплыл образ мужчины, который любил эту лошадь… и петля, затянутая на его шее. Это было невозможно выдержать.
С утренней зарей Элейн осенила идея. Когда замок стал пробуждаться, открылись ворота и появились первые телеги, груженные продуктами из города, она тихо пробралась из полумрака конюшни во двор. Конюшни были рядом с воротами; рассеянные стражники кое-как проверяли въезжающие телеги, не обращая внимания на мужчин и женщин, через ворота проходивших на улицы города мимо них. Здесь стояла невыразимая кутерьма; всюду сновали люди, и никто не обращал внимания друг на друга. Она тихо отвязала Непобедимого. Вскарабкавшись на перегородку между стойлами, она взобралась на спину коня и, слегка ударяя его пятками, повела по стойлам во двор замка. Несколько человек видели, как рыжеволосая девочка едет верхом, но никто ее не узнал и не попытался остановить. Выпрямившись, она как можно более доверительно улыбнулась стражникам, поворачивая лошадь под аркой ворот, хотя в тот миг ее сердце колотилось что было сил. Копыта коня громко и гулко цокали, но вскоре Элейн уже пересекла ворота и проехала через мост. Затаив дыхание, она пустила Непобедимого рысью. Потом, перейдя на галоп, она повернула на восток вдоль края пристани, следуя по дороге в сторону городской стены, прочь от центра города.
Ее окликнули у самых ворот, все еще перекрытых близ моста. Когда она неуверенно повернула на север к городу, то услышала за спиной окрик. В ужасе она увидела, как за ней галопом несутся четыре всадника, прорываясь сквозь толпу народа; поверх кольчуг у них были ливреи графа Честера.
В отчаянии она оглянулась, ища, куда бы скрыться, но через несколько секунд они настигли ее, по двое с каждой стороны. Рассвирепевший Непобедимый встал на дыбы, а Элейн вцепилась в его гриву, чтобы не упасть.
Всадники привели девочку к лорду Хантингтону. Босоногая, с распущенными волосами, одетая в ночную сорочку и рубашку, она выглядела грязным, неумытым, упрямым ребенком, у которого по щекам струились слезы.
Отпустив поймавших девочку стражников, хозяин внимательно посмотрел на нее.
– Куда ты собиралась,'Элейн? – мягко спросил он после долгой паузы.
Девочка вызывающе взглянула на него. Она ожидала гнева, но уж никак не такого мягкого обхождения.
– В лес.
– В лес? – повторил он удивленно. – Но зачем?
– Я не хочу жить здесь без Ронвен, не могу. Уж лучше я буду нищенкой, или пусть меня объявят вне закона. – Слезы все сильнее струились по ее щекам, как она ни пыталась их унять. – Я не хочу быть графиней, хочу остаться с Ронвен.
Джон подошел к столу и с озадаченным видом сел. Он не знал, как успокоить ее, эту отчаянную оборванку, в которую превратилась его жена.
– Пожалуйста, Элейн, не плачь. – Он знал, что не должен гневаться. Быть может, ее и следовало высечь, но уж, конечно, раньше ее следовало вымыть. От девочки сильно пахло конюшней.
– Пожалуйста, не отсылайте Ронвен домой. – Ее огромные глаза, не мигая глядевшие на него, были полны слез. – Прошу вас, милорд. – Она до сих пор не знала, как обращаться к этому высокому чужаку, который был ее мужем. – Прошу вас, позвольте Ронвен остаться. – От бессонной ночи и долгих рыданий ее глаза покраснели, под ними виднелись темные круги.
Он нахмурился. Конечно, он сожалел о внезапном решении отправить в Абер всю ее уэльскую свиту. Лорд Честер был не прав. Это может настроить против него принца и сделать жизнь девочки еще более несчастной, что было совсем ни к чему.
Он потер большим пальцем лоб.
– Мы поедем по Англии в мои земли, которые я держу как лорд Хантингтон, Элейн. Захочет ли она последовать за тобой? Ей покажется очень непривычным так далеко уехать от Уэльса, – наконец проговорил он.
Элейн пристально посмотрела на него, в ее глазах светилась надежда.
– О милорд, она поедет за мной хоть на край света. – Она не обратила внимания на то, что ей самой это могло бы показаться непривычным.
– Ну тогда, наверно, я передумаю и позволю кое-кому из твоих слуг остаться с тобой. Если, конечно, ты будешь от этого счастлива и больше не попытаешься бежать.
– Лунед, Мараред и Этель? – Глаза девочки заблестели.
Он кивнул в знак примирения.
– Очень хорошо. Чтобы ты осталась со мной, я разрешаю оставить при себе шесть своих горничных. Но не более.
– И Сенидда. Сенидд спас мне жизнь, когда я переплывала пролив.
– Когда ты… что?! – Он удивленно уставился на нее.
Она сконфуженно потупилась. Ей не следовало говорить это ему.
– Мой отец попросил его стать моим телохранителем, – осторожно поправилась Элейн. – Он готов погибнуть, чтобы защитить меня.
– Здесь будет немало людей, в чьи обязанности вменяется защищать тебя ценой своей жизни, – мягко произнес он. Сегодня же он точно узнает, где они были в тот момент, когда графине Хантингтон вздумалось выехать из замка без всякого эскорта. – Ну а пока я разрешаю тебе оставить при себе и Сенидда. Но это все.
На мгновение он подумал, что она обнимет его за шею и поцелует, но Элейн лишь присела в маленьком реверансе.
– Спасибо, милорд, – промолвила она.
X
Через высокое окно замка Элейн и Ронвен смотрели, как огромный поезд телег и повозок выезжает из двора замка. Обе они оцепенели от отчаяния, наблюдая, как эта последняя нить, связывающая их с домом, исчезала за массивной решеткой арки ворот и кортеж направлялся на запад через брод, пересекавший реку Ди.
У Элейн болела голова, ее руки и ноги были словно налиты свинцом. Если им удастся сбежать, спрятаться в коридорах и проходах этого огромного замка, возможно, им и сейчас еще удастся спрятаться в повозках и тайно отправиться домой.
Граф Хантингтон долго наблюдал за ней, когда она стояла в проеме окна с Ронвен. Элейн немного полегчало оттого, что Ронвен и ее спутники остались с ней – граф заметил, как женщина сильной рукой обвила узкие плечи девочки, и его тронули холодное оцепенение на лице ребенка, растерянность и смущение в ее глазах. Эта маленькая девочка была всецело в его власти, и он вправе обращаться с ней так, как ему заблагорассудится. Она теперь его графиня, его невеста. И он должен как-то завоевать ее доверие и, если удастся, пробудить в ней чувство к себе.
– Элейн? – Хотя он нежно произнес ее имя, обе женщины подпрыгнули при звуке его голоса. – Леди Ронвен пока может посидеть с леди Честер, дорогая. Прошу тебя, спускайся к конюшне.
Один из грумов рассказал графу о полуночном посещении девочки, об ее слезах, о том, с каким страданием на лице она обнимала лошадей. Он с восхищением доложил о том, как она бесстрашно взобралась на огромного жеребца. После этого лорд Хантингтон понял, как подступиться к ней.
– К конюшне? – переспросила Элейн.
Он кивнул ей в ответ. Граф с радостью заметил, как глаза девочки внезапно загорелись при его приглашении. Все шло, как он рассчитывал.
– Твой отец подарил мне нескольких лошадей, и у тебя теперь будут свои. Я хочу посмотреть на них. – Он протянул ей руку, и, поколебавшись, она подошла к нему.
Когда Элейн подошла к стойлу Непобедимого, тот, как всегда, поприветствовал девочку. Бархатистыми губами он схватил протянутый ему пучок сена.
– Без сомнения, он хорошо знаком с тобой, – промолвил лорд Хантингтон с улыбкой.
Элейн кивнула.
– Сэр Уильям… – Ее голос дрогнул, и она больно закусила губу: волна отчаяния врасплох захватила ее при одном лишь упоминании его имени. – Бывало, сэр Уильям разрешал мне на нем покататься. Сэр Уильям… подарил его мне до… – ее горло сдавливали рыдания, – до того, как его повесили.
Лорд Хантингтон поднял бровь:
– Так это был конь де Броуза…
– Мой отец хотел подарить его вам. – Элейн молча кивнула. В ее голосе звучал явный страх потерять драгоценность, которая так недолго принадлежала ей.
– Это не самый лучший конь для женщины, – промолвил он с улыбкой. «И уж никак не для ребенка», – подумал он, но сдержался.
– Да, – едва слышно ответила она.
– Должно быть, ты хорошо ездишь верхом, если сэр Уильям позволял тебе брать его, – мягко сказал он. Телохранители лорда Честера уже рассказали ему об этом.
Элейн кивнула, и ее осенила одна мысль.
– А что, если нам проехаться верхом? – Впервые за все время она посмотрела в глаза мужу. – Пожалуйста…
– Почему бы и нет. – Он с восхищением взглянул на нее.
– И мне можно поехать на Непобедимом?
– А… понимаю, ты хочешь доказать мне, что ты хозяйка моего нового жеребца.
Она скромно кивнула.
– Но ведь мне доводилось скакать наперегонки с сэром Уильямом.
– Правда? – спросил он, состроив гримасу. – Боюсь только, что у меня нет сноровки сэра Уильяма, но попробовать мы, конечно, можем.
– Седлай его и моего коня тоже, – обратился он к груму, вертевшемуся вокруг него. – Может быть, желаете переодеться, миледи? – улыбнулся он.
Элейн посмотрела на свою замшевую юбку и сердито сказала:
– Для меня одежда ничего не значит. – Ей не хотелось упускать момент. Она опасалась, как бы Ронвен, леди Честер или еще кто-то из чужаков в этих высоких стенах не проявили излишней заботы о ней и не отговорили лорда Хантингтона от этой затеи.
– Понимаю, – сказал он с едва скрываемым восхищением. – Тогда, наверное, не стоит беспокоиться.
Они направились в сопровождении шести конных рыцарей, следовавших за ними. После выезда из двора замка они поехали к югу и свернули за городские стены в лес. Элейн смотрела в сторону на своего мужа, удивившись, что тот поехал на мерине ростом на два фута ниже, чем Непобедимый. Он был неплохим ездоком, но в седле держался несколько напряженно, словно испытывая неудобство. Она мягко придержала быстрый шаг Непобедимого, чтобы приноровиться к ходу маленького жеребца графа.
– А я думала, вы поедете на боевом коне, – заметила она, словно с упреком, спустя некоторое временя, когда они в полном молчании шествовали по дороге, ведущей из города через поля, пока не оказались под зелеными сводами дубового леса.
– Боевой конь, чтобы ездить верхом по лесам? – Он улыбнулся. – Мы в Англии бережем своих ценных коней, Элейн.
Она вся покраснела, услышав в его словах скрытый упрек.
– Но скачки не получится, если мы не будем идти галопом, – с досадой произнесла она. – Здесь никто не сможет догнать Непобедимого. – Сведущим взглядом она осмотрела всадников эскорта, шедших за ними рысью по двое в ряд.
– Мне было бы жать разочаровать тебя. Ну, давай поедем галопом. – Лорд Хантингтон скрыл улыбку. Впереди них поросшая травой тропинка переходила в широкую дорогу. Он подтолкнул коня вперед и на удивление резко поскакал галопом.
Элейн не стала медлить. Ее конь, словно сжатая пружина, резво рванулся за своим спутником, едва она своими нежными пальцами ослабила вожжи. В считанные секунды они нагнали графа и, оставив позади остальных, помчались вверх по дороге.
Долгое время она не правила Непобедимым, наслаждаясь свистом ветра в волосах, чувствуя между ногами мощные мускулы коня, слушая грохот его копыт по мягкой дороге. Когда наконец она, рассмеявшись, остановилась, с разметавшимися по плечам волосами и распахнувшейся юбкой, то увидела, что осталась одна. За ее спиной лежала совершенно безлюдная дорога.
Элейн закрыла глаза и задорно подставила лицо лучам солнца. На какое-то мгновение она испытала искушение ехать и ехать дальше по лесу, чтобы навсегда оторваться от мужа и свиты, но потом она медленным шагом повела коня той дорогой, которой они приехали.
– А если бы с тобой случилось несчастье? Тогда тебя никто бы не смог спасти.
Она думала, что, должно быть, он рассердится на нее, но его помрачневшее лицо выдавало только озабоченность.
– Со мной никогда ничего такого не случалось. Я никогда в жизни не падала… – Она видела, с каким едва скрываемым восхищением ей улыбаются мужчины, окружавшие ее, и безотчетно выпрямилась в седле.
– Уверен, что это так. – Он тоже улыбался ей. – Однако ты могла бы оказаться в неприятном обществе. Здесь неподалеку логово разбойников, воров и изгоев. Вот почему жене графа всегда следует ехать с эскортом. А Сенидд поспевает за тобой верхом? – спросил он испытующе.
– Только тогда, когда я ему позволяю. – Она упрямо улыбнулась ему.
– А ты позволила ему тогда, когда переплывала пролив? – спросил он со скрытой усмешкой.
– Но ведь он спас мне жизнь. – Вспыхнув, она кивнула.
– Полагаю, что как-нибудь, Элейн, ты должна мне рассказать историю об этом великом плавании, но пока, думаю, ты должна мне пообещать держать Непобедимого в узде, – мягко проговорил он. – Сэр Уильям завещал его тебе, и, насколько я понимаю, это твой конь, но только если ты будешь медленно на нем ездить. Я хочу, чтобы ты мне обещала это. – Лицо его сделалось суровым.
– Обещаю. – Глаза Элейн сияли. Затем она нахмурилась. – А разве вы не хотите сами на нем ездить?
Он покачал головой.
– Я еще не оправился от болезни и не могу ездить быстро, Элейн. У меня немеют кости и ломит во всем теле, – смеясь, ответил он. – Но день ото дня мне все лучше, и полагаю, что моя жена недолго будет бросать мне вызов, обгоняя меня, обещаю тебе. Когда я поправлюсь, то одолжу у тебя Непобедимого и сам попробую его бег.
XI
Прошло много дней, пока огромный кортеж проехал через Англию, и день ото дня Ронвен становилась все грустнее. Ей не нравилась эта лесистая страна, лежащая под унылыми, вечно дождливыми небесами, как бы хороши ни были изгороди из боярышника, полные птичьего щебетания рощи и леса, которые они проезжали то здесь, то там по берегам широких, неспешно текущих рек и на равнинах центральной Англии. Время от времени им попадались невысокие холмы и небольшие аккуратные квадратики полей. Засаженные злаками полоски земли зеленели после недавних дождей. Вскоре они оставили вдалеке высокие горы Уэльса, а вместе с ними всякую надежду на возвращение домой. Они не получили ни слова в ответ от Эиниона – он не оставил им надежды и не объяснил, что же именно расстроило его планы освобождения Элейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60