Она осторожно открыла дверь. Короткая винтовая лестница, ведущая вниз, в темноту, тоже была пуста. Ронвен зажгла на стене маленький светильник. Закрыв дверь, она зашла обратно в комнату и присела на кровать. Все ее тело дрожало. Был ли это сон, или же Эинион просочился сквозь стену? Она снова посмотрела на кровать Элейн. Где она и что она делает?
XVII
Элейн была в конюшне. Маленькая худенькая фигурка, закутанная в толстый темный плащ, проскользнула в стойло к Непобедимому, пока грумы были заняты другим конем. Конь заржал, приветствуя маленькую принцессу, и лизнул ее руки. Девочка дала ему несколько хлебных корочек, специально прибереженных для него после похода на кухню. Элейн уютно устроилась в густой соломе у ног Непобедимого; здесь Эинион никогда ее не найдет.
Она тоже проснулась внезапно; мозг ее терзался каким-то вопросом, на который у нее не было ответа. В темноте она села на постели, слыша равномерное дыхание Лунед и Ронвен. Она ощущала тепло спавшей рядом подруги. Бессознательно обняв колени, она хотела освободить сознание, борясь с ним, качая головой, прижимая ладони к ушам. Потом она сняла ночную рубашку, кое-как надела старое платье и, прихватив теплый плащ, на цыпочках вышла из комнаты. Элейн направилась в конюшню. Она почему-то знала, что там она будет в безопасности.
– Так, так, так. Кто это у нас здесь? – разбудил ее громкий, однако приятного тембра голос. – Вы претендуете на поездку лишь потому, что пришли первой, маленькая принцесса? – Сэр Уильям де Броуз вошел в стойло жеребца и с удивлением смотрел на Элейн. На дворе замка уже светило раннее утреннее солнце.
Элейн укрыла плащом голые ноги; конь наклонился над ней и взъерошил волосы, дыша ей при этом прямо в ухо. Она поцеловала его в мягкий нос и изящно поднялась на ноги.
– Ночью я не могла заснуть. Я часто прихожу в конюшню посмотреть на лошадей, когда… – Она запнулась. Девочка чуть было не сказала «боюсь», однако этого делать было нельзя. В дневном свете, когда она увидела, что все заняты делами, она и сама перестала верить в страх перед Эинионом. – Когда я не могу уснуть. Я люблю бывать здесь ночью. – Ее улыбка была очаровательна. В конце концов, это было правдой. Элейн никогда не боялась темноты. Девочка очень любила ночь – тогда воздух был холоднее, чем днем, все спали в своих постелях, а холмы и замок, в котором не спала только стража в ночных обходах, были погружены в тишину. Для нее это было особенное время.
– Ну и готовы ли вы для прогулки верхом? – Как только один из грумов пристегнул седло, сэр Уильям подошел к Элейн и по-приятельски обнял ее за плечи. Он смотрел на ее кудрявую, золотисто-рыжую головку и снова поймал себя на мысли, что хотел бы иметь сына, характер которого хоть немного походил бы на характер Элейн. Глаза девочки блестели.
– Мы разыграем, кто поедет на Непобедимом? – Она не могла скрыть нетерпения.
Улыбаясь, он покачал головой.
– Нет. В конюшне вашего отца есть конь, на котором я хотел бы прокатиться. Я попробую его оседлать. – Еще вечером он решил, что не станет расстраивать девочку. – Взять Непобедимого можешь ты.
Принцесса Джоанна появилась на их пути, как только они выехали из конюшни. Одетая в развевающиеся шелка, которые были оторочены мехом, она выглядела замечательно.
– Я решила поехать на прогулку вместе с вами, сэр Уильям, – сказала она ему и жестом приказала грумам подготовить ее лошадь. – Я хочу посмотреть, как моя дочь умеет ездить на лошади. Я не знала, что она такая превосходная наездница!
Элейн с ненавистью посмотрела на свою мать. Она была такая красивая, обаятельная; ее прекрасные глаза остановились на сэре Уильяме и ни разу не взглянули на дочь. Теперь Элейн знала, что поездка будет испорчена. Она вдруг стала стесняться своего старого потертого платья, надетого кое-как в темноте, на котором в некоторых местах торчали соломинки после проведенной в конюшне ночи. Платье ее матери было новым: ярко-золотым, с подкладкой из пунцового шелка.
– Да, на нее стоит посмотреть, ваше высочество. – Сэр Уильям низко поклонился принцессе Джоанне. Сказав это, он весело посмотрел на смущенную Элейн. – И мы оба будем очень рады, если вы поедете с нами.
Взрослые загляделись друг на друга, не обращая никакого внимания на Элейн. Зависть ножом полоснула по сердцу девочки. Перед ней стоял выбор: либо молчать, либо, повернув к воротам, унестись прочь, словно ветер. Она не будет оборачиваться. Она знала: охрана помчится за ней. Среди ее эскорта, без сомнения, будут мать и сэр Уильям. Однако тогда он будет больше смотреть на нее, чем на принцессу Джоанну, хотя и будет ехать рядом с ее матерью.
– Что случилось, маленькая принцесса?
Как только они остановились, чтобы позавтракать после двухчасовой прогулки, сэр Уильям подошел к Элейн и сел рядом с ней на землю. Перед ними росли светло-зеленые береза и ольха с новыми, только что появившимися листочками.
– Ничего. – Элейн уставилась в дно бокала с элем, который ей дали.
– Ничего? – Он улыбнулся. – Ты не хотела, чтобы с нами ехала твоя мать, не так ли? – Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Она все испортила, – нахмурилась Элейн. – Из-за нее мы должны ехать медленно.
– Она очень любит тебя, ты же знаешь! – Сэр Уильям и не подозревал, что голос его смягчился: он смотрел на Джоанну, картинно сидевшую со своими спутницами и державшую на коленях венок.
– Она совсем меня не любит. – Голос Элейн прозвучал убежденно и холодно. – И ей совсем не интересно, как я езжу верхом. Она хотела, прошу прощения, побыть с вами. – Лицо девочки выражало все чувства, что были у нее на душе.
Сэр Уильям не посмел опровергнуть ее слова.
– Мы прокатимся одни, как только ты допьешь свой эль, – прошептал он. – Ставлю пять пенни, что Непобедимый не может обойти нового коня твоего отца.
– Конечно, он обойдет его. – Глаза Элейн снова загорелись.
– Посмотрим! – И сэр Уильям поднялся на ноги.
Элейн легко выиграла состязание: довольная и счастливая, она получила свой приз. Потом они вместе отправились домой, хотя Элейн пришлось уговаривать. Всю дорогу девочка наблюдала за своей матерью и сэром Уильямом.
XVIII
Дворец был погружен в тишину. Пламя огня нежно горело и бросало тень на большую кровать из ясеневых досок. Ронвен, низко наклонясь к своему рукоделию, тяжело вздыхала. Голова ее то и дело клонилась вниз; взгляд отказывался сосредоточиться на маленьких стежках оторочки, которые она пыталась сделать на платье из зеленого бархата. Она пообещала Элейн закончить это платье. Ронвен была сильно удивлена, почему это Элейн вдруг захотела новое платье. Девочка, оказывается, хотела поразить Уильяма де Броуза. Она ехидно улыбнулась. Ну что ж, пусть попробует. В конце концов, это хоть немного отвлечет ее от мыслей об Эинионе.
Элейн лежала, открыв глаза. Рядом, посапывая, лежала Лунед; обычно она спала глубоко, не видя снов. Возбужденная своей победой, гордая тем, что Непобедимый не подвел ее, довольная, что сэр Уильям, когда они вернулись, одарил ее обаятельной улыбкой и погладил по голове прямо на глазах у ее матери и, кроме того, пообещал ей завтра повторную прогулку, Элейн не могла уснуть. Счастливая, возбужденная и уставшая, она и не думала об Эинионе; Ронвен тоже забыла о старике. Девочка не заметила ни холодного пристального взгляда, который ее няня бросила на сэра Уильяма, ни той ледяной вежливости, с которой Ронвен приветствовала принцессу Джоанну.
В полночь Ронвен отложила шитье, встала и накинула плащ. В этот вечер никаких признаков присутствия Эиниона в Абере не было – так же, как и на больших холмах или в деревенских садах и дворах. Ничего страшного не случится, если она ненадолго выйдет. Уложив бархатное платье в корзину, она на цыпочках вышла из комнаты. Подозвав одного из охранников, стоявших внизу у лестницы, Ронвен прошептала:
– Я должна сходить в спальню принцессы Джоанны. Подожди снаружи возле комнаты леди Элейн, пока я не вернусь. Никого туда не пускай. Никого, ты меня понял?
Ронвен тяжело вздохнула. А вдруг Эинион попадет в комнату девочек по лестнице или проникнет туда через окно, как привидение? Она ускорила шаг.
Завернувшись плотнее в плащ, Ронвен шла к комнатам принцессы Джоанны, которые находились в башне, в западной части замка. Ее спальня была небольшой, она состояла из нескольких комнат, уставленных богато убранной и раскрашенной мебелью. Как она и подозревала, принцессы Джоанны там не оказалось. В комнатах, склонившись над огнем и о чем-то разговаривая, сидели только две женщины. Они встретили Ронвен не слишком приветливо.
– Вы не должны находиться здесь, леди Ронвен! – Мараред, дочь Мэдок, вскочила на ноги. – Принцесса Джоанна распорядилась об этом особо!
– Распорядилась меня не впускать? – Ронвен нахмурилась. Она увидела возле камина стул и решительно села, поставив перед собой корзину. – Хорошо, пусть так! Я обещала маленькой Элейн, что закончу это платье к завтрашнему утру. Я не успеваю, мне нужна еще пара рук, – сказала она твердо. – Я лишь хочу, чтобы вы мне немного помогли. Я не задержусь здесь надолго!
Мараред с грустью посмотрела на свою подругу Этель, которая даже не двинулась с места; она держала ноги в тазу с горячей водой.
Этель пожала плечами.
– Принцесса лишь приказала, чтобы ее не беспокоили. И мы все прекрасно знаем почему: Ронвен у нее как бельмо на глазу! – медленно изрекла она.
Мараред знала о непрязни, которую Ронвен испытывала к принцессе Джоанне, однако она уступила.
– Я думаю, нам всем надо перейти в тронный зал. Огонь там еще горит, и я налью вина, – тихо сказала служанка.
Этель посмотрела на подругу, которая принесла ей вина, однако что-то в лице Мараред заставило ее передумать.
– Хорошая мысль. – Она встала. – Пойдемте, леди Ронвен, нам действительно будет спокойней в тронном зале. Там никто нас не сможет подслушать. Чего уж хорошего будет, если мы своей болтовней разбудим принцессу Джоанну. Я не хочу наутро получить от нее взбучку!
Обе они посмотрели на плотно закрытую дверь опочивальни принцессы Джоанны. Ронвен проследила за их взглядами.
– А я думала, что принцесса все еще в холле, флиртует с сэром Уильямом, – сказала она ехидно. – Я и не думала, что она так рано ложится спать!
Наступило тягостное молчание. Ронвен посмотрела на одну служанку, потом на другую, а потом – на закрытую дверь. Только теперь она заметила тяжелый плащ, лежавший на стуле.
– Вот как! – прошептала она – Принцесса все-таки легла рано. Но не одна!
– Ради всего святого, молчи об этом! Принц всех нас убьет! – Этель высоко подняла руки. Она потащила Ронвен к тронному залу. – Пожалуйста, леди Ронвен, проходите сюда. Мы сделаем всю работу за вас и угостим вас вином. Но вы должны забыть обо всем, о чем только что думали!
– Как долго это уже продолжается? – Ронвен позволила себе занять лучшее место и принять от Мараред бокал с вином, как только за ними закрылась дверь.
Этель пожала плечами.
– Это началось, когда он был здесь еще в прошлый раз, когда он был пленником принца. По-моему, принц ничего не подозревает. – Она нервно закрыла глаза. – Когда он уехал, я вздохнула с облегчением, однако он снова вернулся…
– Вот как. – Ронвен улыбнулась. Она достала из корзины недошитое платье и отдала его Этель. – Не беспокойтесь, – сказала она, – ваш секрет умрет вместе со мной.
XIX
Элейн села на постели, уставившись в темноту, ее сердце бешено билось от страха. Неужели он снова здесь? Неужели он проник в ее разум, чтобы заставить ее подняться с постели и спуститься к реке? Но нет, комната пуста. Она слышала, как за окном воет ветер, стараясь снести с крыши плохо прибитые доски, как он гнет деревья в долине позади замка. Элейн дрожала всем телом. Лунед спокойно спала, что-то бормоча во сне, словно маленький зверек, зарывающийся в листья. Однако с другой кровати никаких звуков не доносилось.
– Ронвен? – прошептала она.
Элейн уже знала, что Ронвен там не было, но и не было висящего законченного платья, которое она должна была повесить на вешалку, если легла бы спать.
Тихонько соскользнув с постели, Элейн набросила на плечи ночную рубашку, отделанную мехом, и подошла к камину. В комнате было холодно. Девочка достала из угольной корзинки и бросила в тлеющие угли немного торфа и несколько поленьев. Вспыхнуло пламя; голубой огонь перекинулся на дерево. Элейн вздрогнула, однако смотрела на пламя, не в силах оторваться.
Она видела виселицу; возле нее толпился народ. Люди бесновались, кричали, размахивали руками. Она видела все это и не могла вытереть слезы; она видела надвигающуюся толпу. Он стоял там, среди толпы, окруженный охраной; его короткая рубашка была уже порвана, а на шею была надета петля. Веревка натянулась на его сухой коже. Элейн видела, как пульсировала на шее артерия – словно кричала о жажде жизни. Мужчина вполоборота повернулся к ней лицом, Элейн наклонилась вперед, стараясь все-таки разглядеть его лицо, но толпа, окружавшая человека, заслоняла его от нее.
– Подождите! Пожалуйста, подождите! – закричала она громко. – Ну пожалуйста…
Позади открылась дверь, и в комнату заглянул перепуганный стражник.
– Силы небесные!.. – Он прыгнул к Элейн, как только та попыталась еще ближе наклониться к огню. Она плакала.
– Пожалуйста, вернись! Я не видела тебя! Пожалуйста!
Элейн слегка вскрикнула, когда мужчина схватил ее и поставил на ноги. Позади него она увидела насмерть перепуганную Лунед, севшую на постели.
– Что вы делаете, принцесса?
Охранник одной рукой держал Элейн, а другой старался поднять ее ночной халат, который был испачкан золой.
– Ну и ну! Вы чуть не бросились в огонь! Вы что-нибудь уронили туда?
Элейн трясло, внезапно она снова начала плакать.
– Ронвен? Где Ронвен?
– Она ушла в комнаты вашей матери, принцессы Джоанны, – только и успел сказать стражник, как Элейн вывернулась у него из рук и бросилась вон из комнаты.
Босиком она побежала к комнатам и спальне своей матери. Открыв двери в тронный зал, она заглянула внутрь. Там никого не было; огонь еле тлел, и свечи почти догорели. Она остановилась и тихо позвала няню.
– Ронвен? – шепнула она. По лицу ее градом текли слезы. Немного погодя из спальни своей матери она услышала приглушенные голоса. Подкравшись на цыпочках к двери, Элейн ухватилась за дверное кольцо и дернула за него.
Огонь в очаге запрыгал от внезапного сквозняка; красно-золотые языки пламени озарили стены и постель, на которой, плотно прижавшись друг к другу, лежали два обнаженных тела. Элейн уставилась на них. Девочка видела незнакомое выражение на лице матери, которая выгибала спину, прижимаясь к мужчине, который стоял на коленях между ее ногами. Его широкие плечи были покрыты капельками пота, поблескивающими в свете огня. Они исступленно смеялись, и, наклонившись, он целовал ее лицо и ласкал ее полную грудь. Полностью поглощенные друг другом, они даже не заметили, как открылась дверь и на пороге появилась маленькая фигурка.
Потрясенная, Элейн нескольких секунд стояла и смотрела на них; потом она вылетела пулей и закрыла дверь.
Ничего перед собой не видя, она повернулась и нисколько не удивилась, натолкнувшись на Ронвен и двух ее спутниц. Женщины услышали, как открылась входная дверь, и побежали в тронный зал как раз в тот миг, когда Элейн с белым лицом выбежала из комнаты матери.
Элейн переводила бешеный взгляд с одной женщины на другую.
– Ты это видела? – Ее губы были плотно сжаты; девочка едва могла говорить.
В ответ Ронвен кивнула.
– Это был сэр Уильям. – Напряженный голос Элейн готов был сорваться на крик. Она почувствовала, что ее предали. Как он мог? Как он мог сделать это с ее матерью? Ее матерью, которая выглядела уродливой и дикой, как взмокшее от пота совокупляющееся животное.
– Об этом надо рассказать твоему отцу, – спокойно сказала Ронвен. В глубине своей души она торжествовала: сэр Уильям и принцесса Джоанна. Два человека, которых она ненавидела больше всего на свете, попали в собственные сети. Но торжество ее поутихло, когда она увидела боль на лице маленькой принцессы. – Твой отец должен об этом узнать. То, что ты видела, называется изменой!
Некоторое время Элейн смотрела на нее, губы ее были плотно сжаты.
– Но он убьет их! – прошептала она. Но затем согласно кивнула.
XX
Принц Ливелин спал в своем любимом кресле перед огнем в зале для приемов. Кубок с вином, наполовину пустой, стоял возле него; большинство людей вокруг спали прямо за столом.
Элейн быстро пересекла зал и с рыданиями бросилась к отцу.
Принцу потребовалась минута или две для того, чтобы понять, о чем говорит ему его дочь, белая как полотно. Он резко поднялся; пройдя между проснувшихся уже гостей, он выдернул горящий факел из ближайшей ниши. Потом он решительно направился прочь из зала, таща за руку и Элейн.
– Если ты это выдумала, я тебя высеку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60