Ц Я действительно прошу прощения.
Ц Мне казалось, уж кто-кто, а ты обойдешься без подобных штучек, Ц сказал
а Элоиза. Ц Я имею в виду, это так по-пресвитериански. Ты живешь сколь угод
но беспутной и безнравственной жизнью, а под конец просто публично каешь
ся. И все равно попадаешь на Небеса.
Ц Все попадают на Небеса, Элоиза, Ц сказал Рэй. Ц Просто они для всех ра
зные. Наверное, твои Небеса будут лучше моих.
Ц У тебя есть философия?
Ц Тебя это удивляет?
Ц Немного. Ц Потом, после продолжительной паузы, она спросила: Ц Ну и чт
о сказала Дженни?
Ц Когда?
Ц Когда ты попросил у нее прощения.
Ц О… Ц Рэй поерзал ногами под пледом. Ц У нее я еще не просил.
Элоиза рассмеялась, но, совсем безрадостно.
Ц Ох, Рэй, Ц сказала она. Ц Дженни должна быть самой первой.
Ц Или самой последней.
Ц У тебя все наоборот.
Ц Ладно, что у тебя новенького? Ц спросил он. Ц Ничего, Ц ответила Элои
за. Ц Ровным счетом ничего.

В то утро Морганрот ушел на работу поздно, около половины десятого, и Рэй у
же снова задремал, когда Дженни сказала, что пора. Она помогла ему встать с
дивана, потянув за обе руки, а потом вывела через заднюю дверь и повела ск
возь заросли кустов и молодых деревец, разделявших два участка. Он ушел, с
казала Дженни, она сама видела; но они все равно крались, как лазутчики, за
медляя шаг, когда под ногами хрустела ветка, опасливо озираясь по сторон
ам и не разговаривая друг с другом. Когда они стали подниматься по лестни
це, ведущей на плоскую крышу веранды, сердца у них уже колотились и заколо
тились еще сильнее, когда сверху спрыгнул Готэм: он не зашипел, просто бес
шумно появился перед ними. Вместо колокольчика на ошейнике у него болтал
ась старая бирка с наклеенным на нее клочком бумаги, на котором крохотны
ми буковками было нацарапано: «Отстаньте от Го-тэма».
Ц Черт бы его побрал! Ц сказала Дженни, но Готэм посмотрел на нее таким в
зглядом, словно самолично написал записку. Потом стремительно соскольз
нул вниз по ступенькам и убежал во двор.
Ц Думаю, это здесь, Ц сказала она, указывая на угол крыши. Ц Они летали и
менно сюда.
И действительно, между стеной дома и досками настила темнела узкая щель,
и когда они подошли ближе, оттуда с яростным чириканьем вылетела птичка,
каролинский вьюрок.
Дженни посмотрела первой. Она двинулась вперед на цыпочках и заглянула в
отверстие, а потом знаком подозвала Рэя. Он увидел гнездо, частично свито
е из соломы и тонких прутиков, но главным образом из его каштановых волос,
вплетенных в выгнутые стенки тесного круглого домика. Яиц самка еще не о
тложила, но скоро отложит, подумал Рэй. Даже не закрывая глаз, он словно во
очию увидел там сначала маленькие крапчатые яйца, а затем крохотных лысы
х птенчиков, с голодным писком разевающих клювы, и мать, кормящую своих де
ток.
Он живо представил, как все это происходит здесь, в гнезде, свитом из его в
олос. Похоже, Дженни представила то же самое: она плакала. Она расплакалас
ь, а потом вдруг судорожно обняла Рэя, попыталась заговорить, но не смогла
. Слова тонули в бурном потоке слез. Наконец двум словам удалось выплыть
Ц и именно их Рэй уже давно ждал от Дженни. Нет, он нисколько не хотел их ус
лышать Ц просто ждал, когда они прозвучат. Ц Прости меня, Ц задыхаясь, п
роговорила она. Ц Прости меня. Прости меня.
Ц И ты меня тоже, Ц сказал он, хотя они просили друг у друга прощения за р
азные вещи.
Ц Нет. Ц Она потрясла головой. Ц Я бросила тебя, и ты заболел.
Ц Я первый бросил тебя, Ц сказал он.
Ц Нет. Ц Да.
Ц Рэй, Ц сказала она, Ц ты не мог меня бросить. По сути, тебя никогда не бы
ло рядом.
Но он просто смотрел на нее непонимающим взглядом.
Ц Слушай, пойдем домой, Ц сказал он. Ц Давай вздремнем немного.
На обратном пути Рэй приобнимал Дженни за плечи, отводил ветки в сторону
и придерживал колючие, пропуская ее вперед. Когда они поднырнули под лап
ы последней сосенки и вышли на свой двор, Рэй остановился, чтобы перевест
и дух, и тут увидел Готэма Ц припавшего к земле, готового к прыжку Ц букв
ально в трех фугах от голубя. Он в жизни еще не видел, чтобы кот подбирался
к птице так близко. Птица, казалось, приросла к месту, и поначалу он не поня
л, почему она не улетает. Потом до него дошло: голубь ждет звона колокольчи
ка. И взлетит, как только его услышит. Рэй тоже ждал своего колокольчика. О
н даже различал еле слышный звон вдали, но крылья у него еще только-только
прорезались. Он тоже не мог взлететь. Но он полетит, подумал он. Полетит пр
и первой же возможности.
Рэй прижал к своей груди голову Дженни, чтобы она не видела разыгрывавше
йся перед ними сцены. Но сам не находил в себе сил отвести глаза. Рэю понад
обилось много времени, чтобы понять, что никто не придет к нему на помощь,
и частью своего сознания (уже пребывающей во владениях смерти) задавался
вопросом, когда наконец голубь поймет то же самое. Но потом еще живая част
ь сознания заставила Рэя поднять с земли сосновую шишку и швырнуть в сто
рону кота и голубя, вспугнув обоих: один метнулся прочь, другой взлетел вв
ысь. В конце концов он спас хоть кого-то и теперь пытался перевести дыхани
е. Он сомневался, что у него получится.

ОСЕНЬ 1994-го

Искусство любви

Когда она вернулась, Рэй вдруг осознал, что исследует всю ее с головы до пя
т, пытаясь определить места, которых касался другой мужчина, Ц места, кот
орые тот наверняка трогал в естественном ходе развития отношений.
Рэй начал с лица. Конечно, он множество раз дотрагивался до лица Дженни, а
следовательно, и до щек Ц присыпанных мелкими веснушками, словно красны
м перцем. Скулы у нее высокие и щеки круглые, но не настолько высокие и не н
астолько круглые, как у некоторых женщин, чтобы привлекать особое вниман
ие. Щеки у нее (на самом деле Рэй говорил это Дженни незадолго до свадьбы) п
охожи на маленькие мягкие подушечки под глазами Ц зелеными глазами, все
гда хранившими сонное выражение, которое он полюбил в конце концов. Тот, д
ругой тип (Рэй не хотел даже в мыслях называть его по имени, хотя прекрасно
его знал) вряд ли когда-либо дотрагивался до ее глаз Ц разве только случ
айно. Но вполне возможно, по векам провел пальцами раз-другой. Сам Рэй час
то делал это Ц почему бы другому мужчине не сделать то же самое? Ее пеки в
ходили в список заповедных мест. Прикосновение к ним оставляло странное
ощущение некоего интимнейшего акта: словно дотрагиваешься до белого бр
юшка лягушки, до нежной кожицы. За мгновение до поцелуя Рэй проводил паль
цами но ее векам раз или два, и она закрывала глаза, и он накрывал губами ее
губы Ц поэтому представлялось очевидным, в высшей степени очевидным, чт
о губы тоже следует включить в упомянутый список.
Но здесь у него возникали трудности. Рэю было трудно представить, как чьи-
то еще губы входят и прямой и недвусмысленный контакт с губами Дженни, с г
убами его жены. И все же такое происходило, верно ведь? Вероятно, именно эт
о место задействовалось чаще всех прочих при физическом контакте их тел
Ц по крайней мере, в области лица, которое он в данный момент исследовал.
Она целовала его, он целовал ее, они целовали друг друга. И во время долгог
о поцелуя Ц поцелуя, который они, вероятно, начинали осторожно и нежно, да
же стыдливо, ненадолго открывая глаза и пристально глядя друг на друга, а
потом одновременно закрывая, словно давая знак к началу настоящего праз
днества, Ц возможно, он держал ее лицо в ладонях. Все лицо! То е
сть щеки, подбородок и частично уши Ц все, кроме носа.
Ясное дело, другой мужчина никогда не дотрагивался до носа Дженни. Это хо
рошо.
Будучи мужем Дженни, Рэй множество раз дотрагивался до ее носа. Он помнил,
как однажды сказал ей: «У тебя на носу…» Ц а потом взял бумажный носовой п
латок и вытер сам. Другой мужчина наверняка никогда не делал такого.
После возвращения жены Рэй частенько наблюдал за Дженни, когда она рассе
янно протирала кухонный стол или разговаривала по телефону с подругой, и
словно воочию видел, как чужие мужские руки легко прикасаются к ее шее, во
лосам и спускаются на худые плечи. «На тебе мой волос», Ц шепотом говорит
она, и ее голос, даже если в нем слышатся недовольные нотки, звучит подоби
ем музыкальной фразы, подобием сокровенной мелодии, известной только им
двоим. У нее длинные каштановые волосы, и иногда мужские пальцы запутыва
ются в них и по неосторожности вырывают одну-другую тонкую прядь. Наверн
ое, потом другой мужчина иногда находил несколько волос, обмотавшихся во
круг пальца или зацепившихся за пуговицу. С Рэем такое случалось великое
множество раз; вероятно, и с ним тоже. Тогда логично предположить, что он н
е только дотрагивался до волос Дженни, но до сих пор, сам того не ведая, хра
нит где-то у себя несколько длинных темных волосков, память о чувстве, на
первых порах похожем на любовь, о неком странном чувстве, бурно пережито
м ими, но ныне угасшем Ц по крайней мере, Дженни говорит, что оно угасло, ил
и, во всяком случае, осталось в прошлом. Именно так она говорит, что бы там н
и имела в виду, думал Рэй.
Однако все остальное в ней совсем другое дело, поскольку почти все остал
ьное спрятано, скрыто под одеждой; и чтобы дотронуться до нее там, требова
лось приложить гораздо больше усилий, произвести, так к сказать, ряд боле
е агрессивных, захватнических действий. Именно такую захватническую по
литику Рэй осуществлял по отношению к Дженни последние семнадцать лет и
почти все это время пребывал в уверенности, что он единственный человек,
имеющий к ней подобного рода доступ, и она является тайной, которой делит
ся только с ним одним. Но теперь тайна стала известной третьему лицу и пер
естала быть тайной. Теперь он смотрел на Дженни Ц когда она принимала ва
нну, одевалась утром перед уходом на работу Ц и задавался вопросом, в как
их потайных местах ее тела побывал другой мужчина и что он делал, когда до
бирался до них. Вопрос мучительный для Рэя, поскольку разве мог
тот парень пропустить хоть что-нибудь? Глядя на маленькие, задорно в
здернутые груди Дженни, на тонкие ребра, сходившиеся плавной аркой над ж
ивотом, на сам живот, округлый и мягкий, с двух сторон ограниченный изящны
ми костями узкого таза, он понимал, что любой мужчина почел бы за счастье п
уститься в путешествие по этим заповедным местам. Другой мужчина там поб
ывал. Кого Рэй пытался обмануть? Тот парень побывал повсюду. Н
а самом деле Рэй почти наверняка знал, где он побывал, словно о
тпечатки чужих пальцев светились на черном силуэте Дженни, запечатленн
ом в истерзанной мукой душе. Все его собственные измены казались теперь
делом далекого прошлого. А она изменила совсем недавно. И все же многого Р
эй не мог или не хотел представить, многое он предпочитал принимать без р
аздумий или просто не замечать Ц так отводишь взгляд от страшных фотогр
афий в новостном журнале. Было тяжело представлять, как они держались за
руки. Но они часто держались за руки, жена Рэя и другой мужчина, Ц возможн
о, в самых невинных обстоятельствах. Во время редких совместных обедов, в
машине, при прощании после тайного свидания: вероятно, именно тогда и про
исходил самый долгий и самый тесный контакт. Ту самую руку, на палец котор
ой Рэй однажды надел кольцо, золотое кольцо, другой мужчина (чье имя он зна
л, но отказывался произносить из страха, что оно обладает некой магическ
ой силой) держал в своей руке.
Когда такое происходит, думал Рэй, когда мужчина берет руку замужней жен
щины, разве не должна рука у него внезапно отвалиться, рассыпаться в прах
или хотя бы покрыться язвами? Л другие части его тела? А что насчет заключи
тельного акта? Этого Рэй даже представить не мог: как она полностью прини
мает в себя другого мужчину, наглухо закрывающего все входы и выходы, зая
вляющего с последним победоносным актом о своих правах на ее сердце, ум, т
ело и душу и оставляющего Рэю лишь полую оболочку женщины, у которой все т
о же имя, все те же полосы, все те же руки и глаза, все то же кольцо на пальце, н
о которая непостижимым образом изменилась, стала совсем другой. Хотя по-
прежнему принадлежит Рэю. Рэю. Она вернулась. Рэй с женой снова были вмест
е.

При первой же возможности Рэй начал исправлять Дженни, очищать от скверн
ы, стирать с ее тела все до последнего следы, оставленные другим мужчиной.
Ибо Рэй победил. Другой мужчина ушел. Он вернулся к своей жене, к своей жиз
ни. Однако чужие отпечатки пальцев остались на ней повсюду. В местах, до ко
торых дотрагивались его губы, его руки и прочие части тела, о которых Рэй д
аже думать отказывался; все они оставили на ней следы. Перед Рэем стояла з
адача вернуть Дженни в свою собственность.
Поначалу дело двигалось медленно. Сразу восстановить прежние отношени
я не представлялось возможным. Но каждое прикосновение к ней знаменовал
о для Рэя маленькую победу: он уничтожал еще одну частицу чужого мужчины.
Беря Дженни за руку, он словно запечатлевал след своего прикосновения по
верх следов, оставленных другим, истреблял всякую память о них. Целуя Дже
нни (даже поначалу, когда они обменивались прохладными поцелуями), он не п
росто целовал ее, он утверждал свое главенство там, у нее на губах. Своими
губами он показывал ее губам, кто здесь хозяин, кто по-настоящему любит ее
, чьи губы остались здесь после ухода другого мужчины. Когда он убирал у не
е с глаз прядь каштановых волос, когда нежно накрывал ладонями ее груди, к
огда притягивал к себе и обнимал с такой силой, что у обоих чуть не трещали
кости, он отвоевывал еще одну частицу ее существа.
Постепенно, мало-помалу он возвращал Дженни домой. Он дотрагивался до ее
щек и подбородка, до плеч и рук, до бедер и ног и до родимого пятна на поясни
це, поросшего нитевидными полосками, Ц чтобы просто добраться дотуда, т
ребовалась вечность, но и до него тоже он дотрагивался и целовал. Он прижи
мал ладони к ушам Дженни. Он нежно потирал пальцы ее ног. Он хотел забратьс
я в нее, он жалел, что у нее нет сумки, как у кенгуру. Наконец одним пасмурным
днем они занялись любовью Ц хотя тогда, в первый раз, это было просто сов
окупление. Тело Рэя совокуплялось с телом Дженни Ц или, возможно, разгов
аривало. Они обсуждали проблемы посредством своих тел. Таким образом он
неуклонно шел к своей цели, не сворачивая в сторону, покуда другой мужчин
а не исчез окончательно и она не стала снова целиком и полностью принадл
ежать ему.
Но потом Рэй вдруг проснулся посреди ночи (Дженни спала на своей стороне
постели) и понял, что какое-то место на ее теле он пропустил. Вне всяких сом
нений. Какое-то местечко, ему неизвестное, тайное местечко, до которого он
никогда не добирался. Другой мужчина бывал там, но не Рэй. Он даже не знал, г
де искать. Глубокой ночью он мысленно тщательно обследовал все тело свое
й жены и наконец заснул, задаваясь вопросом: «Тыльная сторона колена? Мор
щинка на костяшке пальца? Складочка в уголках губ, изогнутых в улыбке?»

ОСЕНЬ 1993-го

После ее ухода

Когда Дженни ушла, Рэй перестал следить за собой. Он не брился, спал допозд
на и много пил Ц все в первые же выходные. Он отключил телефон и лежал на с
воей новой постели Ц толстом бугристом матрасе, который они держали в ч
улане, для гостей. Кровать принадлежала жене, и она забрала ее с собой, вме
сте с прикроватной тумбочкой и лампой, всегда стоявшей на тумбочке, вмес
те со своими книгами, своими креслами, картинами и прелестными белыми но
сочками. Значительную часть тех выходных Рэй провел, дивясь на образовав
шееся пустое пространство, открывавшее возможность для приобретения н
овых вещей, при виде которого хотелось плакать. Поскольку он не хотел при
обретать новые вещи. Он хотел вернуть на место старые.
Итак, он перестал следить за собой, и сознание вседозволенности стало дл
я него единственным источником удовольствия. После первого завтрака, по
глощенного в одиночестве, он рыгнул: акт, совершенно немыслимый в присут
ствии Дженни. Он встал из-за стола и рыгнул как можно громче; звук отрыжки
прогремел громовым раскатом в тишине пустого дома, и Рэй почувствовал се
бя счастливым человеком. Он представлял, какое выражение появилось бы у
нее на лице, будь она сейчас здесь. Недоверие, смешанное с ужасом и отвраще
нием, постепенно переходящее в жалость. Ох, как хотел бы он сейчас посмотр
еть на это лицо, на лицо своей жены.
Потом он пернул и почувствовал себя просто замечательно во всех отношен
иях. Не уйди она от него, находись она рядом, он никогда не пустил бы газы та
к мощно и с таким удовольствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19