От ветра у него заслезились, засаднили глаза, в
се вокруг расплывалось, но он-таки различил впереди фигуру женщины, идущ
ей навстречу. Казалось, она махала рукой. Не желая пугать женщину вышедшу
ю на прогулку в столь дивный вечер, Рэй решил сбавить скорость, но не смог
или не захотел, Он не замедлил шага. Даже приблизившись к женщине и увидев
, что это Дженнифер Мьюборн, он почти пролетел мимо. Но в последний момент
немного сдал влево и с разбегу налетел на нее, при столкновении уронив св
ои пуговицы, которые рассыпались по тротуару и проезжей части улицы, сло
вно крохотные осколки его самого. И Рэй ухватился Ц как утопающий за сол
оминку Ц за тело женщины.
Ц Выходи за меня замуж! Ц выкрикнул он, зарываясь лицом в каштановые во
лосы и крепко обнимая ее, свою Дженнифер, которая была ошеломлена не мень
ше Рэя, но на все согласна.
ЗИМА 1972-го
Холодные ноги
Женщины, думал Рэй. Слово представлялось математической зад
ачей Ц найти значение х Ц и маячило перед глазами, упертыми
в письменный стол. Ему требовалось смочить горло, что-бы написать хоть чт
о-нибудь. Во многих отношениях, думал он, с мужчинами все гораздо проще, че
м с женщинами. Мужчины менее сложны, менее загадочны, менее чувствительн
ы. Вот например: он вдруг нашел в холодильнике банку пива, спрятанную за па
кетом молока, Ц и мгновенно ik пытал приступ счастья. Женщинам всегда тре
буется нечто большее, а предоставить им большее трудно, особе
нно для Рэя. Он счастлив оттого, что держит банку пива в руке; оттого, что пь
ет его; даже от одной мысли о выпивке. Он сомневался, что женщина, любая жен
щина, способна достичь столь глубокого чувства удовлетворения от одног
о глотка спиртного.
Мэри, во всяком случае, не могла. Мэри казалась лабиринтом, полным тупиков
и ложных путей; вероятно, бесконечным к тому же. Он подозревал, что они ник
огда не поймут друг друга. И все же она постоянно пыталась пон
ять, словно сами эти попытки Ц безрассудные и безнадежные Ц были для не
е всем в жизни. Приключения мужчины носят физиологический характер; прик
лючения женщины Ц эмоциональный. При таких обстоятельствах не лучше ли
просто оставить друг друга в покое?
Рэй отпил еще глоток. К тому времени, когда пиво кончилось, он почувствова
л, что может начать.
Моя дорогая, любимая, милая М
эри! Сегодня почтальон принес мне твое письмо, вместе со счето
м за отопление и сообщением о моей возможной победе на конкурсе.
Разумеется, твое письмо я вскрыл в первую очередь. И прочитал. И серд
це мое разорвалось на тысячу частей. Богом клянусь. Ты этого хотела, и это
произошло: слова впивались в мое сердце подобием острых ледяных иголок.
Сейчас я дажа не в силах думать об этом. Всего лишь слова, Мэри. Пустые фраз
ы. Что там было? Как ты назвала меня? «Самым плохим человеком на свете»? Дал
именно так. И слово «ненавижу». Ты часто повторяла его. Оно убило меня, одн
о это слово, Жизнь перестала иметь смысл для меня, когда я его прочитал. Пе
рестала иметь смысл. Я раздавлен и убит, Мэри. Я конченый человек. У меня ос
тались лишь силы написать тебе это письмо. Так что, пожалуйста, выслушай м
еня. Пожалуйста. Послушай: счет за отопление за январь месяц, составил 42.27 $
Ц подсчитано правильно, полагаю Закончив письмо, я сразу вып
ишу чек на означенную сумму, но прежде подумай вот о чем: по крайней мере 14 $ (
то есть треть суммы) ушло на то, чтобы тебе было тепло и уютно, детка, и не бо
лее 1.34 $ пришлось на долю Кевина, который тоже мерз. Видишь, я все подсчитал, д
орогая! 1.34 $; один доллар и тридцать четыре цента. Скажи, разве это делает мен
я самым плохим человеком на свете? Разве паршивые 1.34 $ делают меня самым пло
хим человеком на свете? Особенно если представить мое к нему о
тношение в долях: он являлся одной тринадцатой от значения, которое имее
шь для меня ты. Мы говорим о ничтожных дробях, когда говорим о нем, чье имя, н
аверное, мне не следовало упоминать; о ничтожных дробях. Иными словами, лю
бимая, в твоем письме отсутствует сравнительный анализ величин. Просто п
осмотри на цифры! Они говорят сами за себя. Чаша весов склоняется в твою по
льзу Ц и с огромным перевесом! Я говорю здесь о те
пле, Мэри. Я говорю о настоящей любви.
Так в чем же дело? Знаю, знаю. Дело в том, что ты увидела, верно? Увидела
меня с другим человеком, верно? Об этом ты думала, когда писала свое письмо
, так ведь? Детка, я вот все задавался вопросом: не можешь ли ты это забыть? П
редставить свой ум в виде классной доски Ц и стереть тяжелое
воспоминание? Я почти стер. Я почти полностью забыл о том случае и вспомин
аю о нем сейчас только в связи с твоим письмом. Кто он был? Как его звали? Я у
же все забыл.
Но я не могу забыть и никогда не забуду твое лицо в тот момент, когда
ты вошла в мою маленькую комнату. Выражение лица. Никогда. Наивное, изумле
нное, невинное и недоверчивое Ц д ругих слов не подобрать. По
добное выражение я видел в жизни всего лишь раз, очень давно, но дo
сих пор не забыл. Я тебе не рассказывал? Тогд a
мой отец, подняв глаза от газеты, увидел в саду за окном нашей г
остиной слона. Я не шучу. Настоящего живого слона, прямо в нашем саду. Он сб
ежал из цирка и находился на пути к свободе, но на минуту заглянул к нам в г
ости Ц этот громадный слон, который стоял прямо за окном в са
ду и глазами размером с бильярдные шары смотрел на нас Ц на о
тца и на меня Ц воскресным летним днем. Наверное, отец ожидал
увидеть… Что? Голубое небо? Клен? Птичку на телеграфном проводе? Однако не
увидел ничего подобного. А увидел слона, и тогда у него появилось точно та
кое же выражение, как у тебя, когда ты вошла в мою комнату. Точно такое же, Мэ
ри! И послушай: при виде слона мой отец сумел сказать лишь одно, причем шеп
отом, Ц ты меня слышишь? Ц он проговорил: «Азалии,
азалии». Вот так, два раза, шепотом.
Потом слона поймали, но от наших клумб, как и предположил отец, ничег
о не осталось.
История была нешуточная, Мэ
ри. Дело было серьезное. Однако сегодня мы с отцом можем вспом
инать слона, топчущего наши клумбы, и смеяться Ц смеяться! Не
т нужды говорить, что тогда мы не видели в случившемся ничего смешного. Со
бытие имело определенные последствия. Но теперь мы смеемся. Я вот к чему в
еду: надеюсь, мы с тобой тоже сумеем либо смеяться, вспоминая п
рошлое, либо вообще не вспоминать.
Я знаю, о чем ты думаешь, Мэри. Ты думаешь, что Кевин не слон, так ведь? В
ерно, совершенно верно. Эта мысль пришла в голову и мне, Ц вот
чадишь, мы думаем одинаково. Все было бы иначе, если бы ты застала меня в по
стели со слоном, а мой отец увидел бы тебя, полураздетую, стоящую на клумбе
с азалиями.
Или нет?
Пожалуйста, не сердись на меня, моя дорогая, моя любимая голубоглаз
ая Мэри, я всего лишь пытаюсь провести аналогию, простую аналогию, чтобы д
ать черное представление о ситуации. Мы решили, что сейчас чудовище прос
унет хобот в окно, Ц то есть моя мать так решила. Он
а нисколько не сомневалась. Видишь ли, я сидел на полу, в трех футах от окна,
катая взад-вперед игрушечную машинку и издавая звуки, имитирующие шум м
отора. Мать рассказывает, что я вечно ползал по полу в опасной близости от
электрических розеток, и это ее бесконечно тревожило Ц до то
го самого дня. В тот день я был в шортиках, крохотных сандаликах и замурзан
ной белой футболочке. Я вешу всего несколько фунтов; я крошечный мальчуг
ан Ц и пресимпатичный! Просто очаровательный. Мой отец, в дом
ашнем костюме, читает газету, а мать возится на кухне. Не забывай: через се
кунду она войд em в гостиную, вытирая руки кухонным
полотенцем, с застывшей улыбкой на лице. Я хочу, чтобы ты представила след
ующее: слон просовывает хобот в окно. Стекло разбивается вдребезги. Он сб
расывает со стола вазу с сухими цветами, настольную лампу
Ц а потом замечает меня. Приманку для слонов. Очень осторожно
он обвивает хобот вокруг моего тельца, отрывает меня от пола и вытаскива
ет из гостиной и из моего земного детства, не поранив об острые осколки ст
екла в оконной раме, а потом сажает к себе на спину, где я сижу и слышу бормо
танье отца «азалии, азалии…», постепенно замирающее позади, по мере того
как мы со слоном уходим все дальше и дальше Ц и исчезаем навс
егда… Конечно, ничего подобного не случилось, моя добрая, временно ожест
оченная Мэри; но мать, вошедшая в гостиную как раз вовремя, чтобы, увидеть
удаляющийся слоновий зад, подумала, что такое вполне могло произойти. Он
а не обладала богатым воображением, моя мать, но живо представила себе эт
о. А также услышала бормотанье отца и увидела выражение его лица. И можешь
поверить мне на слово, она ужасно, просто ужасно расстроилась. Расстроил
ась из-за того, что отец не бросился защитить меня от слона, не медля ни сек
унды. В то время я был их единственным ребенком, первенцем, родившимся к то
му же недоношенным; а Элоиза еще не появилась на свет. Поэтому во мне души
не чаяли. Мать баловала и обожала меня. Я был для нее смыслом жизни, и когда
отец не попытался спасти меня, смысл ее жизни, она мгновенно превратилас
ь в разгневанную женщину, совсем непохожую на мою мать.
Ты достаточно хорошо знаешь маму. Она не умеет толком выражать сво
й гнев. Она не может дать волю своим чувствам и сказать все, что думает,
Ц особенно в ситуациях вроде описанной. Однако она хитра и ум
еет проявлять свои глубокие чувства в разных мелочах, косвенно. Тем утро
м она сожгла отцовский тост, отутюжила нелепые косые складки на его брюк
ах и переставила все в кухонных шкафчиках таким образом, чтобы он ничего
не мог там найти. И все в таком духе. Насколько я знаю, она никогда не шла с н
им на открытые конфликты. Она не из конфликтных людей. Но еще долго, очень
долго, много дней и недель подряд она задавалась вопросами по поводу чел
овека, который сидел на диван e в домашнем костюме,
читал газету, шурша страницами, и время от времени хмыкал, заинтересован
ный той или иной заметкой. Я помню, как порой она пристально смотрела на не
го, словно пытаясь вспомнить, кто он такой, откуда взялся и что, собственно
говоря, делает здесь, п ее гостиной. Да, он был ее мужем Ц но кто
он такой? Она не знала, Мэри; это был совершенно чужой человек. Я читал эту м
ысль в глазах матери, когда она снова и снова, с обычным своим упорством, з
адавалась мучительными вопросами. Мужчина, с которым она жила Ц жила! Ц
не мог представить себе возможный ход событий, вот в чем заключалась про
блема. Он был слишком туп, чтобы понять последствия и значение Ц
пусть даже чисто символическое Ц поступка.
Боюсь, в этом смысле я похож на отца; яблочко упало совсем рядом с яб
лоней. Однако в моем случае произошло худшее. Слон ушел. Но ты, ты пользова
лась своим ключом Ц я ни на секунду не пожалел, что дал тебе кл
юч (который нашел сегодня утром в сточной канаве возле дома). Замок открыв
ается бесшумно, верно? Я даже не услышал, как ты поворачиваешь ключ в замке
, но ты повернула, а потом вошла, вернее даже, вбежала Ц замерз
шая, жаждущая получить свою до/ тепла, свою законную треть, Ц и
увидела то, что увидела, Ц как мой отец, Ц но, в отл
ичие от него, не произнесла ни слова. Просто смотрела. С тем самым выражени
ем лица. С выражением, которое я никогда не забуду.
Но то, что ты увидела, можно объяснить. К. (давай называть этого челов
ека К.) страдает болезнью органов кровообращения. Болезнь он унаследовал
от матери, которая унаследовала ее от своей матери, и так далее. Он излага
л суть дела так: кровь у него густая, как мед, и зимой она течет по сосудам, к
ак… ну, как мед. Недостаточно хорошо. Другими словами, кровь у него не цирк
улировала по всей длине ног, и его бедные ступни постоянно были белые с зе
леноватым оттенком. Даже когда он надевал самые толстые носки, пальцы но
г у него все равно сводило от холода. Нет нужды говорить, что и две пары сам
ых толстых носков не согреют, если нет притока крови к ступням. Он нуждалс
я в массаже, чтобы разогнать кровь по всему телу. Поэтому, когда ты застала
меня массирующим его ступни (да в курсе я, детка, в курсе, где мы с ним наход
ились), я просто делал доброе, если не сказать альтруистическое дело
Ц оказывал посильную помощь мерзнущему человеку.
Было бы лучше, если бы ты застала нас за каким-нибудь более традицио
нным занятием, приличествующим парням, типа армрестлинга. Возможно, ты д
умаешь, что к тому времени мы уже перешли от того к массажу и прочим вещам.
Я не понимаю, какой смысл зацикливаться на данной ситуации. Да, ты увидела
нас в позе, со всей очевидностью свидетельствующей о нашей интимной близ
ости. Но здесь мне хотелось бы заметить, что ты не можешь бросить меня толь
ко потому, что я держал в руках ступни К., и не вправе называть меня самым пл
охим человеком на свете из-за этого.
Подумай хорошенько.
Ну, разве не так?
Кстати, Мэри, его ноги не идут ни в какое сравнение с твоими. Даже бли
зко не сравнятся. Я всегда считал твои ступни идеальными, твои тесно приж
атые друг к другу, аккуратные пальчики, твои тонкие косточки, словно выто
ченные из слоновой кости…
Слоновая кость. Странно, что я никогда раньше не рассказывал тебе п
ро слона, поскольку этот случай в свое время вызвал много шума в нашем гор
одке. Несомненно, он является самым ярким воспоминанием моего детства. В
последствии мы узнали, что этот самый слон прежде не раз убегал и подобны
е происшествия были для цирка не в новинку. Но в нашем-то городке такое пр
оизошло лишь однажды, и на следующий день местная газета вышла с вполне п
редсказуемым заголовком на первой странице: «ГЕНЕРАЛ МОСБИ ВЗБЕСИ
ЛСЯ!!!» И с фотографией Генерала Мосби, явленного в масштабе один к с
та. А на странице 6А, где печаталось продолжение истории, имелась еще одна
фотография Ц моего отца, стоящего возле истоптанной клумбы
азалий. «Твой отец из тех людей, Ц сказала мама, Ц
которым суждено появляться только на странице 6А». А причина, почему фото
графия моего отца вообще появилась в газете, впервые со дня бракосочетан
ия, состояла единственно в том, что Генерал Мосби решил завернуть только
в наш двор; а весь остальной его путь к свободе, заведомо обреченный на неу
дачу, пролегал по асфальту и бетону.
Почему именно наш двор, спрашивается? Почему именно мой отец? Он жил
спокойной, размеренной жизнью, занимаясь изготовлением карандашей ном
ер два на фабрике, которая в конце
концов позволила ему разбогатеть, между прочим. Почему именно мы? М
еня всегда занимал этот вопрос. Тот слон изменил нашу жизнь Ц и,
читая эти слова, не забывай, что у меня было почти двадцать лет, чтобы
поразмыслить над всем случившимся. А случилось следующее: буквально чер
ез несколько дней мой отец стал знаменитостью в Бирмингеме. Весь город г
оворил только о человеке со страницы 6А и о Генерале Мосби. ЮПИ посчитало м
атериал интересным, и он появился в новостях Ц в последних т
ридцати секундах программы, и внезапно вся страна узнала о моем отце, о сл
оне и азалиях. Буквально вся страна.
Тем временем моя мать намеренно пережаривала отцовский тост.
Иными словами, неким непостижимым образом все мы трое преобразили
сь, изменились раз а навсегда благодаря слону.
На самом деле здесь напрашивается один вопрос: почему отец не брос
ился спасать меня? Он любил меня. Господи, он действительно любил меня. Но
коли так, почему он подумал в первую очередь о своих азалиях и почему (и эт
о самое главное) мать придала случившемуся столь большое значение? По-мо
ему, отец даже не заметил ее глубокого негодования, поскольку сегодня, ка
к я уже говорил, мы с ним смеемся, когда вспоминаем о слоне. Как легко догад
аться, он часто рассказывает эту историю Ц так часто, что моя
мачеха и мой сводный брат знают ее наизусть и уже искренне верят, что виде
ли все собственными глазами. Если же говорить о маме, то, думаю, ее отношен
ие к отцу объясняется тем простым фактом, что он оказался не на высоте пол
ожения. Мужчинам в Бирмингеме редко представляется случай оказаться на
высоте положения Ц обычно от них не требуется проявлений героизма; но н
екоторые женщины, в том числе и моя мать, тешатся мыслью, что, представься
такой случай, их мужья, безусловно, выступят достойно, и даже более чем дос
тойно, причем в любой момент и ни секунды не раздумывая.
Если разобраться толком, ни
чего особенного не произошло. Слон постоял у окна несколько секунд, а пот
ом ушел. «Азалии», Ц прошептал отец, но достаточно громко, что
бы мать услышала. И внезапно, после восьми лет совместной жизни, она понял
а, что он за человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
се вокруг расплывалось, но он-таки различил впереди фигуру женщины, идущ
ей навстречу. Казалось, она махала рукой. Не желая пугать женщину вышедшу
ю на прогулку в столь дивный вечер, Рэй решил сбавить скорость, но не смог
или не захотел, Он не замедлил шага. Даже приблизившись к женщине и увидев
, что это Дженнифер Мьюборн, он почти пролетел мимо. Но в последний момент
немного сдал влево и с разбегу налетел на нее, при столкновении уронив св
ои пуговицы, которые рассыпались по тротуару и проезжей части улицы, сло
вно крохотные осколки его самого. И Рэй ухватился Ц как утопающий за сол
оминку Ц за тело женщины.
Ц Выходи за меня замуж! Ц выкрикнул он, зарываясь лицом в каштановые во
лосы и крепко обнимая ее, свою Дженнифер, которая была ошеломлена не мень
ше Рэя, но на все согласна.
ЗИМА 1972-го
Холодные ноги
Женщины, думал Рэй. Слово представлялось математической зад
ачей Ц найти значение х Ц и маячило перед глазами, упертыми
в письменный стол. Ему требовалось смочить горло, что-бы написать хоть чт
о-нибудь. Во многих отношениях, думал он, с мужчинами все гораздо проще, че
м с женщинами. Мужчины менее сложны, менее загадочны, менее чувствительн
ы. Вот например: он вдруг нашел в холодильнике банку пива, спрятанную за па
кетом молока, Ц и мгновенно ik пытал приступ счастья. Женщинам всегда тре
буется нечто большее, а предоставить им большее трудно, особе
нно для Рэя. Он счастлив оттого, что держит банку пива в руке; оттого, что пь
ет его; даже от одной мысли о выпивке. Он сомневался, что женщина, любая жен
щина, способна достичь столь глубокого чувства удовлетворения от одног
о глотка спиртного.
Мэри, во всяком случае, не могла. Мэри казалась лабиринтом, полным тупиков
и ложных путей; вероятно, бесконечным к тому же. Он подозревал, что они ник
огда не поймут друг друга. И все же она постоянно пыталась пон
ять, словно сами эти попытки Ц безрассудные и безнадежные Ц были для не
е всем в жизни. Приключения мужчины носят физиологический характер; прик
лючения женщины Ц эмоциональный. При таких обстоятельствах не лучше ли
просто оставить друг друга в покое?
Рэй отпил еще глоток. К тому времени, когда пиво кончилось, он почувствова
л, что может начать.
Моя дорогая, любимая, милая М
эри! Сегодня почтальон принес мне твое письмо, вместе со счето
м за отопление и сообщением о моей возможной победе на конкурсе.
Разумеется, твое письмо я вскрыл в первую очередь. И прочитал. И серд
це мое разорвалось на тысячу частей. Богом клянусь. Ты этого хотела, и это
произошло: слова впивались в мое сердце подобием острых ледяных иголок.
Сейчас я дажа не в силах думать об этом. Всего лишь слова, Мэри. Пустые фраз
ы. Что там было? Как ты назвала меня? «Самым плохим человеком на свете»? Дал
именно так. И слово «ненавижу». Ты часто повторяла его. Оно убило меня, одн
о это слово, Жизнь перестала иметь смысл для меня, когда я его прочитал. Пе
рестала иметь смысл. Я раздавлен и убит, Мэри. Я конченый человек. У меня ос
тались лишь силы написать тебе это письмо. Так что, пожалуйста, выслушай м
еня. Пожалуйста. Послушай: счет за отопление за январь месяц, составил 42.27 $
Ц подсчитано правильно, полагаю Закончив письмо, я сразу вып
ишу чек на означенную сумму, но прежде подумай вот о чем: по крайней мере 14 $ (
то есть треть суммы) ушло на то, чтобы тебе было тепло и уютно, детка, и не бо
лее 1.34 $ пришлось на долю Кевина, который тоже мерз. Видишь, я все подсчитал, д
орогая! 1.34 $; один доллар и тридцать четыре цента. Скажи, разве это делает мен
я самым плохим человеком на свете? Разве паршивые 1.34 $ делают меня самым пло
хим человеком на свете? Особенно если представить мое к нему о
тношение в долях: он являлся одной тринадцатой от значения, которое имее
шь для меня ты. Мы говорим о ничтожных дробях, когда говорим о нем, чье имя, н
аверное, мне не следовало упоминать; о ничтожных дробях. Иными словами, лю
бимая, в твоем письме отсутствует сравнительный анализ величин. Просто п
осмотри на цифры! Они говорят сами за себя. Чаша весов склоняется в твою по
льзу Ц и с огромным перевесом! Я говорю здесь о те
пле, Мэри. Я говорю о настоящей любви.
Так в чем же дело? Знаю, знаю. Дело в том, что ты увидела, верно? Увидела
меня с другим человеком, верно? Об этом ты думала, когда писала свое письмо
, так ведь? Детка, я вот все задавался вопросом: не можешь ли ты это забыть? П
редставить свой ум в виде классной доски Ц и стереть тяжелое
воспоминание? Я почти стер. Я почти полностью забыл о том случае и вспомин
аю о нем сейчас только в связи с твоим письмом. Кто он был? Как его звали? Я у
же все забыл.
Но я не могу забыть и никогда не забуду твое лицо в тот момент, когда
ты вошла в мою маленькую комнату. Выражение лица. Никогда. Наивное, изумле
нное, невинное и недоверчивое Ц д ругих слов не подобрать. По
добное выражение я видел в жизни всего лишь раз, очень давно, но дo
сих пор не забыл. Я тебе не рассказывал? Тогд a
мой отец, подняв глаза от газеты, увидел в саду за окном нашей г
остиной слона. Я не шучу. Настоящего живого слона, прямо в нашем саду. Он сб
ежал из цирка и находился на пути к свободе, но на минуту заглянул к нам в г
ости Ц этот громадный слон, который стоял прямо за окном в са
ду и глазами размером с бильярдные шары смотрел на нас Ц на о
тца и на меня Ц воскресным летним днем. Наверное, отец ожидал
увидеть… Что? Голубое небо? Клен? Птичку на телеграфном проводе? Однако не
увидел ничего подобного. А увидел слона, и тогда у него появилось точно та
кое же выражение, как у тебя, когда ты вошла в мою комнату. Точно такое же, Мэ
ри! И послушай: при виде слона мой отец сумел сказать лишь одно, причем шеп
отом, Ц ты меня слышишь? Ц он проговорил: «Азалии,
азалии». Вот так, два раза, шепотом.
Потом слона поймали, но от наших клумб, как и предположил отец, ничег
о не осталось.
История была нешуточная, Мэ
ри. Дело было серьезное. Однако сегодня мы с отцом можем вспом
инать слона, топчущего наши клумбы, и смеяться Ц смеяться! Не
т нужды говорить, что тогда мы не видели в случившемся ничего смешного. Со
бытие имело определенные последствия. Но теперь мы смеемся. Я вот к чему в
еду: надеюсь, мы с тобой тоже сумеем либо смеяться, вспоминая п
рошлое, либо вообще не вспоминать.
Я знаю, о чем ты думаешь, Мэри. Ты думаешь, что Кевин не слон, так ведь? В
ерно, совершенно верно. Эта мысль пришла в голову и мне, Ц вот
чадишь, мы думаем одинаково. Все было бы иначе, если бы ты застала меня в по
стели со слоном, а мой отец увидел бы тебя, полураздетую, стоящую на клумбе
с азалиями.
Или нет?
Пожалуйста, не сердись на меня, моя дорогая, моя любимая голубоглаз
ая Мэри, я всего лишь пытаюсь провести аналогию, простую аналогию, чтобы д
ать черное представление о ситуации. Мы решили, что сейчас чудовище прос
унет хобот в окно, Ц то есть моя мать так решила. Он
а нисколько не сомневалась. Видишь ли, я сидел на полу, в трех футах от окна,
катая взад-вперед игрушечную машинку и издавая звуки, имитирующие шум м
отора. Мать рассказывает, что я вечно ползал по полу в опасной близости от
электрических розеток, и это ее бесконечно тревожило Ц до то
го самого дня. В тот день я был в шортиках, крохотных сандаликах и замурзан
ной белой футболочке. Я вешу всего несколько фунтов; я крошечный мальчуг
ан Ц и пресимпатичный! Просто очаровательный. Мой отец, в дом
ашнем костюме, читает газету, а мать возится на кухне. Не забывай: через се
кунду она войд em в гостиную, вытирая руки кухонным
полотенцем, с застывшей улыбкой на лице. Я хочу, чтобы ты представила след
ующее: слон просовывает хобот в окно. Стекло разбивается вдребезги. Он сб
расывает со стола вазу с сухими цветами, настольную лампу
Ц а потом замечает меня. Приманку для слонов. Очень осторожно
он обвивает хобот вокруг моего тельца, отрывает меня от пола и вытаскива
ет из гостиной и из моего земного детства, не поранив об острые осколки ст
екла в оконной раме, а потом сажает к себе на спину, где я сижу и слышу бормо
танье отца «азалии, азалии…», постепенно замирающее позади, по мере того
как мы со слоном уходим все дальше и дальше Ц и исчезаем навс
егда… Конечно, ничего подобного не случилось, моя добрая, временно ожест
оченная Мэри; но мать, вошедшая в гостиную как раз вовремя, чтобы, увидеть
удаляющийся слоновий зад, подумала, что такое вполне могло произойти. Он
а не обладала богатым воображением, моя мать, но живо представила себе эт
о. А также услышала бормотанье отца и увидела выражение его лица. И можешь
поверить мне на слово, она ужасно, просто ужасно расстроилась. Расстроил
ась из-за того, что отец не бросился защитить меня от слона, не медля ни сек
унды. В то время я был их единственным ребенком, первенцем, родившимся к то
му же недоношенным; а Элоиза еще не появилась на свет. Поэтому во мне души
не чаяли. Мать баловала и обожала меня. Я был для нее смыслом жизни, и когда
отец не попытался спасти меня, смысл ее жизни, она мгновенно превратилас
ь в разгневанную женщину, совсем непохожую на мою мать.
Ты достаточно хорошо знаешь маму. Она не умеет толком выражать сво
й гнев. Она не может дать волю своим чувствам и сказать все, что думает,
Ц особенно в ситуациях вроде описанной. Однако она хитра и ум
еет проявлять свои глубокие чувства в разных мелочах, косвенно. Тем утро
м она сожгла отцовский тост, отутюжила нелепые косые складки на его брюк
ах и переставила все в кухонных шкафчиках таким образом, чтобы он ничего
не мог там найти. И все в таком духе. Насколько я знаю, она никогда не шла с н
им на открытые конфликты. Она не из конфликтных людей. Но еще долго, очень
долго, много дней и недель подряд она задавалась вопросами по поводу чел
овека, который сидел на диван e в домашнем костюме,
читал газету, шурша страницами, и время от времени хмыкал, заинтересован
ный той или иной заметкой. Я помню, как порой она пристально смотрела на не
го, словно пытаясь вспомнить, кто он такой, откуда взялся и что, собственно
говоря, делает здесь, п ее гостиной. Да, он был ее мужем Ц но кто
он такой? Она не знала, Мэри; это был совершенно чужой человек. Я читал эту м
ысль в глазах матери, когда она снова и снова, с обычным своим упорством, з
адавалась мучительными вопросами. Мужчина, с которым она жила Ц жила! Ц
не мог представить себе возможный ход событий, вот в чем заключалась про
блема. Он был слишком туп, чтобы понять последствия и значение Ц
пусть даже чисто символическое Ц поступка.
Боюсь, в этом смысле я похож на отца; яблочко упало совсем рядом с яб
лоней. Однако в моем случае произошло худшее. Слон ушел. Но ты, ты пользова
лась своим ключом Ц я ни на секунду не пожалел, что дал тебе кл
юч (который нашел сегодня утром в сточной канаве возле дома). Замок открыв
ается бесшумно, верно? Я даже не услышал, как ты поворачиваешь ключ в замке
, но ты повернула, а потом вошла, вернее даже, вбежала Ц замерз
шая, жаждущая получить свою до/ тепла, свою законную треть, Ц и
увидела то, что увидела, Ц как мой отец, Ц но, в отл
ичие от него, не произнесла ни слова. Просто смотрела. С тем самым выражени
ем лица. С выражением, которое я никогда не забуду.
Но то, что ты увидела, можно объяснить. К. (давай называть этого челов
ека К.) страдает болезнью органов кровообращения. Болезнь он унаследовал
от матери, которая унаследовала ее от своей матери, и так далее. Он излага
л суть дела так: кровь у него густая, как мед, и зимой она течет по сосудам, к
ак… ну, как мед. Недостаточно хорошо. Другими словами, кровь у него не цирк
улировала по всей длине ног, и его бедные ступни постоянно были белые с зе
леноватым оттенком. Даже когда он надевал самые толстые носки, пальцы но
г у него все равно сводило от холода. Нет нужды говорить, что и две пары сам
ых толстых носков не согреют, если нет притока крови к ступням. Он нуждалс
я в массаже, чтобы разогнать кровь по всему телу. Поэтому, когда ты застала
меня массирующим его ступни (да в курсе я, детка, в курсе, где мы с ним наход
ились), я просто делал доброе, если не сказать альтруистическое дело
Ц оказывал посильную помощь мерзнущему человеку.
Было бы лучше, если бы ты застала нас за каким-нибудь более традицио
нным занятием, приличествующим парням, типа армрестлинга. Возможно, ты д
умаешь, что к тому времени мы уже перешли от того к массажу и прочим вещам.
Я не понимаю, какой смысл зацикливаться на данной ситуации. Да, ты увидела
нас в позе, со всей очевидностью свидетельствующей о нашей интимной близ
ости. Но здесь мне хотелось бы заметить, что ты не можешь бросить меня толь
ко потому, что я держал в руках ступни К., и не вправе называть меня самым пл
охим человеком на свете из-за этого.
Подумай хорошенько.
Ну, разве не так?
Кстати, Мэри, его ноги не идут ни в какое сравнение с твоими. Даже бли
зко не сравнятся. Я всегда считал твои ступни идеальными, твои тесно приж
атые друг к другу, аккуратные пальчики, твои тонкие косточки, словно выто
ченные из слоновой кости…
Слоновая кость. Странно, что я никогда раньше не рассказывал тебе п
ро слона, поскольку этот случай в свое время вызвал много шума в нашем гор
одке. Несомненно, он является самым ярким воспоминанием моего детства. В
последствии мы узнали, что этот самый слон прежде не раз убегал и подобны
е происшествия были для цирка не в новинку. Но в нашем-то городке такое пр
оизошло лишь однажды, и на следующий день местная газета вышла с вполне п
редсказуемым заголовком на первой странице: «ГЕНЕРАЛ МОСБИ ВЗБЕСИ
ЛСЯ!!!» И с фотографией Генерала Мосби, явленного в масштабе один к с
та. А на странице 6А, где печаталось продолжение истории, имелась еще одна
фотография Ц моего отца, стоящего возле истоптанной клумбы
азалий. «Твой отец из тех людей, Ц сказала мама, Ц
которым суждено появляться только на странице 6А». А причина, почему фото
графия моего отца вообще появилась в газете, впервые со дня бракосочетан
ия, состояла единственно в том, что Генерал Мосби решил завернуть только
в наш двор; а весь остальной его путь к свободе, заведомо обреченный на неу
дачу, пролегал по асфальту и бетону.
Почему именно наш двор, спрашивается? Почему именно мой отец? Он жил
спокойной, размеренной жизнью, занимаясь изготовлением карандашей ном
ер два на фабрике, которая в конце
концов позволила ему разбогатеть, между прочим. Почему именно мы? М
еня всегда занимал этот вопрос. Тот слон изменил нашу жизнь Ц и,
читая эти слова, не забывай, что у меня было почти двадцать лет, чтобы
поразмыслить над всем случившимся. А случилось следующее: буквально чер
ез несколько дней мой отец стал знаменитостью в Бирмингеме. Весь город г
оворил только о человеке со страницы 6А и о Генерале Мосби. ЮПИ посчитало м
атериал интересным, и он появился в новостях Ц в последних т
ридцати секундах программы, и внезапно вся страна узнала о моем отце, о сл
оне и азалиях. Буквально вся страна.
Тем временем моя мать намеренно пережаривала отцовский тост.
Иными словами, неким непостижимым образом все мы трое преобразили
сь, изменились раз а навсегда благодаря слону.
На самом деле здесь напрашивается один вопрос: почему отец не брос
ился спасать меня? Он любил меня. Господи, он действительно любил меня. Но
коли так, почему он подумал в первую очередь о своих азалиях и почему (и эт
о самое главное) мать придала случившемуся столь большое значение? По-мо
ему, отец даже не заметил ее глубокого негодования, поскольку сегодня, ка
к я уже говорил, мы с ним смеемся, когда вспоминаем о слоне. Как легко догад
аться, он часто рассказывает эту историю Ц так часто, что моя
мачеха и мой сводный брат знают ее наизусть и уже искренне верят, что виде
ли все собственными глазами. Если же говорить о маме, то, думаю, ее отношен
ие к отцу объясняется тем простым фактом, что он оказался не на высоте пол
ожения. Мужчинам в Бирмингеме редко представляется случай оказаться на
высоте положения Ц обычно от них не требуется проявлений героизма; но н
екоторые женщины, в том числе и моя мать, тешатся мыслью, что, представься
такой случай, их мужья, безусловно, выступят достойно, и даже более чем дос
тойно, причем в любой момент и ни секунды не раздумывая.
Если разобраться толком, ни
чего особенного не произошло. Слон постоял у окна несколько секунд, а пот
ом ушел. «Азалии», Ц прошептал отец, но достаточно громко, что
бы мать услышала. И внезапно, после восьми лет совместной жизни, она понял
а, что он за человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19