В это время стена задр
ожала, и на ней появилось множество мелких трещин. Широкий извилистый ра
злом пролег рядом с тем местом, откуда они вытащили злополучный каменный
блок. Лампочки в коридоре замигали и стали гаснуть одна за другой. И након
ец стена рухнула, осыпав Грюнштадта градом осколков и одновременно выпу
ская наружу что-то чудовищно черное и холодное. Этот сгусток ледяного мр
ака в один миг пронесся мимо остолбеневшего Грюнштадта...
И начался ужас.
Глава третья
Тавира, Португалия.
Среда, 23 апреля.
Время: 02.35 по Гринвичу
Рыжеволосый мужчина проснулся от внезапного внутреннего толчка. Сон мо
ментально слетел с него, как спадает сброшенная с плеч одежда, и поначалу
он даже не мог понять, что случилось. У него был тяжелый день в бурном море,
еще один изнурительный поединок с нагруженными сетями, и он надеялся спо
койно проспать до рассвета. Однако уже вскоре после полуночи проснулся.
Почему?..
И тут он все понял.
Сморщившись от досады, мужчина стукнул в сердцах по прохладному песку во
зле низкой деревянной кровати. Но в его движении был одновременно и гнев,
и какая-то поразительная смиренность. Просто он уже начал надеяться, что
этот момент никогда не наступит, каждый день повторяя себе, что больше та
кого не случится. Но это, увы, произошло, и он с горечью осознал, что такой хо
д событий был попросту неизбежен.
Мужчина встал с кровати и в одних трусах прошелся по комнате. У него были п
равильные черты лица, но оливковый цвет смуглой кожи никак не вязался с о
гненно-рыжими волосами. Мужчина был широкоплечий, с узкой талией, и имел н
а теле множество шрамов. Двигаясь по комнате с кошачьей грацией, он быстр
о собирал свои вещи. Его нехитрая рыбацкая одежда была развешана на крюк
ах, вбитых в стены крошечной темной каморки. Кое-что он достал из стола, за
тем сложил все нужное на кровать, завернул в покрывало и перевязал крест-
накрест веревкой, мысленно прокладывая маршрут до Румынии.
После этого надел куртку, широкие брюки, перекинул узелок через плечо, вз
ял стоявшую у двери лопату и вышел на улицу. Ночь была прохладная и безлун
ная, влажный воздух наполняли запахи моря. За дюнами шипел и рычал Атлант
ический океан. Рыжеволосый миновал невысокий кустарник и, выбравшись к н
ачалу широкого песчаного мыса, начал копать. На глубине четырех футов ло
пата уперлась во что-то твердое. Мужчина нагнулся и дальше принялся рабо
тать уже руками. Несколько быстрых умелых движений Ч и из земли показал
ся длинный узкий футляр, завернутый в толстую клетчатую клеенку. Он был в
пять футов длиной, десять дюймов шириной и не более дюйма в высоту. Рыжево
лосый задумался. Плечи его опустились, когда он взял футляр в руки. Он уже
так надеялся, что ему никогда больше не придется его открывать... Отложив ф
утляр в сторону, мужчина стал копать дальше и вскоре извлек из песка кожа
ный пояс с монетами, тоже завернутый в клеенку.
Пояс он обмотал вокруг талии под рубашкой, а футляр взял под мышку. Потом б
ыстрым шагом направился к дюнам, где Санчез держал свою лодку, каждый раз
вытаскивая ее высоко на песок и на всякий случай привязывая к столбу, что
бы не унесло в море неожиданно высоким приливом. Он был очень осторожным,
этот Санчез. И хорошим хозяином. Рыжеволосому нравилось у него работать.
Забравшись в лодку, он достал со дна сети и бросил их на песок. Затем туда ж
е выложил деревянную коробку с инструментами и снастями, предварительн
о достав из нее гвозди и молоток. Потом, подойдя к столбу Санчеза, вынул из
пояса четыре золотых монеты по сто австрийских шиллингов. В поясе было м
ного и других монет самых разных стран и эпох: русские червонцы, иорданск
ие динары, чешские десятки, американские «двойные орлы» по двадцать долл
аров и даже древние флорины и драхмы. Сейчас, во время войны, ему приходило
сь зависеть от золота, чтобы совершить путешествие по Средиземному морю.
Одним точным движением руки рыжеволосый пронзил монеты гвоздем и приби
л их к столбу. На них Санчез купит себе новую лодку. Получше этой.
Затем отвязал лодку, стащил ее на воду, прыгнул внутри и взялся за весла. О
тплыв немного, он поднял единственный потрепанный парус и повернул нос н
а восток, в сторону Гибралтара. Потом оглянулся и окинул прощальным взгл
ядом маленькую рыбацкую деревушку, освещенную одними лишь звездами. Это
т мирный уголок на самом юге Португалии в последние годы стал его домом. Н
елегко было ужиться с рыбаками. Они не сразу начали доверять ему и, наверн
ое, так и не приняли его до конца. Но даже если он и не стал среди них своим, т
о, по крайней мере, они убедились в том, что он отличный работник. А это они у
важали. Работа сделала из него крепкого мускулистого мужчину, что было о
чень полезно после стольких лет тихой уединенной жизни. У него даже появ
ились здесь новые друзья, но не настолько близкие, чтобы жаль было с ними р
асставаться.
Работа у него была трудная, но он согласился бы работать и вдвое больше, ли
шь бы остаться здесь, а не ехать на встречу со своей судьбой. Думая о предс
тоящей встрече, он то сжимал, то разжимал кулаки. Но никто другой не мог по
ехать вместо него. Только он.
Он не мог ждать. Ему надо было попасть в Румынию как можно скорее. Он готов
был отдать все свое золото, лишь бы быстрее преодолеть все две тысячи три
ста миль Средиземного моря.
В воспаленном мозгу металась единственная мысль: что если он не успеет? В
друг уже будет слишком поздно?.. И мысль эта была настолько ужасной, что он
пытался хоть на время прогнать ее прочь.
Глава четвертая
Застава.
Среда, 23 апреля.
Время: 04.35
Ворманн проснулся весь в холодном поту в тот же самый момент, когда просн
улись и все остальные. Но его разбудил не протяжный крик Грюнштадта Ч то
т находился слишком далеко, и он не мог его слышать. Нечто другое вырвало к
апитана из сна. Это было чувство, что сейчас свершилось что-то страшное и
непоправимое.
Через минуту Ворманн, наспех облачившись в рубашку и брюки, уже бежал вни
з по лестнице. Люди начали собираться во дворе, со страхом прислушиваясь
к нечеловеческому вою, который, казалось, несся одновременно со всех сто
рон. Не теряя времени, капитан тут же отправил троих с оружием проверить п
одвал. Сам он пошел вслед за ними, но, дойдя до середины двора, увидел, что дв
ое уже возвращаются назад. Оба были бледны, со стиснутыми зубами, и сильно
дрожали.
Ч Там мертвец, Ч тихо сказал один из них.
Ч Кто? Ч похолодев, спросил Ворманн, устремляясь к подвальной лестнице.
Ч По-моему, Лютц, но я не уверен. Головы нет! Труп в военной форме ждал его в
центральном коридоре подвала. Он лежал на животе, засыпанный мелкой каме
нной крошкой. Без головы. Но голова не была отрезана или отрублена Ч она б
ыла именно сорвана с плеч, и над лохмотьями окровавленной кожи торчали у
родливые обрывки сосудов и связок. Солдат был рядовым Ч и это все, что уда
валось сказать о нем с первого взгляда. Второй солдат сидел рядом, диким б
езумным взглядом уставившись в зияющий перед ним пролом стены. Ворманн в
нимательно оглядел его, и тот вдруг издал такой жуткий надсадный вой, что
у капитана мороз побежал по коже.
Ч Что здесь случилось? Ч строго спросил Ворманн, но солдат не реагирова
л. Тогда он схватил его за плечо и грубо потряс, но глаза рядового оставали
сь пустыми и безучастными Ч он даже не понимал, что перед ним стоит коман
дир. Казалось, бедняга настолько ушел в себя, что весь окружающий мир пере
стал для него существовать.
Понемногу в подвал начали заглядывать со двора другие солдаты, желая выя
снить, что здесь произошло. Собравшись с силами, Ворманн вернулся к обезг
лавленному трупу и пошарил у него в карманах. В бумажнике он нашел послуж
ную карточку на имя рядового Ганса Лютца.
На своем веку Ворманн повидал много мертвых, но то, что предстало перед ни
м сейчас, не шло ни в какое сравнение с многочисленными жертвами воины, ко
торых ему столько раз уже доводилось видеть. Сейчас ему стало невыносимо
плохо. Ведь гибель на поле боя никогда не была такого личного плана, как з
десь. К тому же эта смерть просто сводила с ума своей дикостью и уродством
. И в голове вертелся один вопрос: так вот что случается с теми, кто пытаетс
я выломать крест из стены?..
Пришел Остер с керосиновой лампой. Когда ее зажгли, Ворманн осторожно за
глянул в темноту пролома. В свете лампы стали видны голые стены узкого ка
менного лаза. Изо рта шел пар. Здесь было холодно Ч гораздо холодней, чем
снаружи. И еще этот затхлый запах, и что-то кроме него... Какая-то разом нахл
ынувшая тоскливая обреченность, отчего сразу захотелось назад.
Но на него смотрели солдаты...
Ворманн медленно приблизился к источнику сквозняка Ч это была большая
неровная дыра в полу. Вероятно, один из камней раскололся и рухнул вниз, ко
гда обвалилась стена. Под ногами чернела бездна. Капитан поднес к отверс
тию лампу и она осветила крутые ступени, ведущие в открывшееся под подва
лом глубокое подземелье. Эта узкая неровная лестница была сплошь усеяна
битым камнем. Один из обломков выглядел по странному круглым. Наклонивши
сь к нему, Ворманн еле сдержал вопль ужаса Ч бессмысленным остановившим
ся взглядом на него смотрела голова Ганса Лютца с разодранным окровавле
нным ртом.
Глава пятая
Бухарест, Румыния.
Среда, 23 апреля.
Время: 04.55
Магда не задавалась вопросом, зачем она все это делает, пока не послышалс
я голос отца:
Ч Магда!
Она машинально взглянула в зеркало и увидела свое лицо. Волосы были расп
ущены и темно-коричневым каскадом спадали на плечи, а оттуда рассыпалис
ь по всей спине. Она не привыкла видеть себя с такой прической. Обычно Магд
а завязывала на затылке тугой пучок и убирала непослушные пряди под косы
нку. И никогда не распускала волосы днем.
Сразу же начались вопросы: а какой сегодня день? И сколько сейчас времени?
Магда посмотрела на часы. Без пяти пять. Невероятно! Ведь она проснулась у
же десять или пятнадцать минут назад. Наверное, ночью остановились часы.
Однако, подняв их, она услышала, что механизм продолжает исправно тикать.
Странно...
В задумчивости подойдя к окну, она выглянула наружу и сквозь туманную ды
мку увидела еще спящий город.
Потом опустила глаза и обнаружила, что стоит босиком в своей синей флане
левой ночной рубашке с широкими рукавами и подолом до самого пола. Плавн
ые очертания небольшой упругой груди просматривались под мягкой барха
тистой тканью, свободно облегающей еще теплое со сна тело. Магда быстро с
ложила над грудью руки.
Она была тайной для окружающих. С детства ее отличали приятные правильны
е черты лица, гладкая белая кожа и большие карие глаза. Но несмотря на все
это, в свои тридцать два года она оставалась незамужней. Магда была учено
й девушкой, преданной дочерью и сестрой милосердия. И старой девой. Хотя м
ногие молодые замужние женщины позавидовали бы ее нежной груди, свежей и
нетронутой. И она не хотела, чтобы это когда-нибудь изменилось.
Громкий голос отца прервал ее размышления.
Ч Магда! Что ты там делаешь?
Она рассеянно посмотрела на раскрытый поверх одеяла чемодан, до половин
ы заполненный зимней одеждой, и неожиданно для самой себя ответила:
Ч Собираю теплые вещи.
Спустя несколько секунд отец попросил:
Ч Пойди сюда, а то я перебужу своим криком весь дом.
Магда быстро подошла к его постели. Для этого ей пришлось сделать всего н
есколько шагов. Их квартира, расположенная на первом этаже огромного гря
зного доходного дома, состояла из четырех комнат Ч две спальни бок о бок,
крошечная кухня с угольной печкой и небольшая комната-прихожая, служивш
ая одновременно фойе, гостиной, столовой и кабинетом. Магда очень скучал
а по старому дому. Вот уже шесть месяцев, как им пришлось переехать оттуда
. Часть вещей они забрали с собой, а остальное, что некуда было ставить, Ч п
родали.
Семейную мезузу
Мезуза (ивр. Ч дверной косяк): у иудаистов Ч прикрепленный к косяку
двери или воротам дома футляр со свитком пергамента, на котором записаны
основные принципы иудейской веры из ветхозаветной книги «Второзакони
е», гл. 6: 4-9 и 11: 13-21.
они повесили на внутренней стороне двери, а не снаружи. Обстоятель
ства сейчас были таковы, что этот шаг казался весьма дальновидным. На вне
шней же стороне двери один цыган Ч старый друг отца Ч вырезал маленьки
й символ, обозначающий друга.
Ночник на тумбочке старика был включен, слева от кровати стояло неуклюже
е деревянное кресло-каталка. Отец лежал на спине и среди белых накрахмал
енных простыней был похож на увядший цветок, хранящийся между страницам
и книги. Он поднял иссохшую руку в неизменной теплой перчатке и сморщилс
я от неожиданной боли Ч даже такое простое движение причиняло ему столь
ко страданий. Магда осторожно взяла его за запястье, села рядом и начала р
астирать морщинистые узловатые пальцы. Ей было очень больно смотреть, ка
к жизнь угасает в нем с каждым днем.
Ч Что это за вещи ты там собираешь? Ч спросил отец, близоруко прищуривш
ись. Очки лежали на тумбочке, а без них он почти ничего не видел. Ч Ты мне н
е говорила, что уезжаешь.
Ч Но ведь мы уезжаем вместе, Ч улыбнулась она с оттенком легкого удивле
ния.
Ч Куда?
И тут Магда почувствовала, что улыбка сходит с ее лица, уступая место недо
умению. В самом деле Ч куда? Она поняла, что не имеет об этом ни малейшего п
редставления, просто в голове почему-то вертелись заснеженные вершины и
слышалось тоскливое завывание холодного ветра.
Ч В Альпы, папа.
Губы у отца растянулись в грустной улыбке, и казалось, что сухая тонкая ко
жа, похожая на почерневший от времени пергамент, вот-вот не выдержит и лоп
нет.
Ч Тебе, наверное, все это приснилось, моя дорогая. Никуда мы не едем. Во вся
ком случае, мне это уже вряд ли под силу. Это был просто сон, чудный сон, вот
и все. Забудь его и иди поспи еще.
Магда нахмурилась, уловив в его голосе печальные нотки. Он давно уже сраж
ался с болезнью, которая высасывала из него не только физические, но и дух
овные силы, однако сейчас было не время спорить. Она погладила его руку и п
отянулась к выключателю.
Ч Наверное, ты прав. Мне приснилось. Ч Поцеловав отца в лоб, Магда щелкну
ла выключателем, и старик остался один в темноте.
Вернувшись в свою комнату, она посмотрела на чемодан с вещами, который вс
е еще лежал на кровати. Конечно, ей просто приснилось, что они собираются у
езжать. Иначе как еще можно было все это объяснить? Да сейчас им и ехать-то
никуда нельзя.
Однако странное чувство осталось. Какая-то необъяснимая уверенность, чт
о они очень скоро поедут куда-то на север, причем именно вдвоем. От снов ве
дь не бывает такого ясного ощущения. Ей стало немного не по себе, и по коже
побежали мурашки, будто кто-то тронул ее холодной рукой.
Магда никак не могла избавиться от этого чувства уверенности. Поэтому пр
осто захлопнула чемодан и запихнула его под кровать, ке запирая замков.
В чемодане остались теплые вещи. Ведь в это время года в Альпах еще доволь
но холодно...
Глава шестая
Застава.
23 апреля, среда.
Время: 06.22
Прошло несколько напряженных часов, прежде чем Ворманн выкроил минуту, ч
тобы выпить по чашечке кофе с сержантом Остером. Рядового Грюнштадта пом
естили в отдельную комнату и на время оставили одного. Два дневальных ра
здели его и уложили в постель. А незадолго до этого он успел сильно испачк
ать штаны.
Ч Насколько я понимаю, Ч рассуждал сержант Остер, Ч когда стена рухну
ла, один из каменных блоков упал ему на плечи и оторвал голову.
Ворманн чувствовал, что Остер делает над собой большое усилие, пытаясь г
оворить спокойно и рассудительно, тогда как внутри он точно так же напуг
ан и ошарашен, как и все остальные.
Ч Неплохая версия, раз уж у нас все равно нет медицинского заключения. Пр
авда, она совсем не объясняет, что они делали там вдвоем, и почему в таком с
остоянии Грюнштадт.
Ч Да, он в шоке, Ч озабоченно заметил сержант. Но Ворманн с сомнением пок
ачал головой.
Ч Этот человек участвовал во многих сражениях. Он видел и не такое. Я не м
огу поверить, что у него просто шок. Тут что-то другое.
Ворманн начал по порядку восстанавливать в памяти события вчерашнего д
ня, а потом и ночи. Каменная плита с искореженным крестом из чистого золот
а и серебра, ремень вокруг ноги Лютца, замурованная шахта в толще стены... В
се указывало на то, что Лютц забрался в этот лаз, надеясь найти там сокрови
ща. Но там была лишь маленькая пустая каморка, заканчивающаяся тупиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
ожала, и на ней появилось множество мелких трещин. Широкий извилистый ра
злом пролег рядом с тем местом, откуда они вытащили злополучный каменный
блок. Лампочки в коридоре замигали и стали гаснуть одна за другой. И након
ец стена рухнула, осыпав Грюнштадта градом осколков и одновременно выпу
ская наружу что-то чудовищно черное и холодное. Этот сгусток ледяного мр
ака в один миг пронесся мимо остолбеневшего Грюнштадта...
И начался ужас.
Глава третья
Тавира, Португалия.
Среда, 23 апреля.
Время: 02.35 по Гринвичу
Рыжеволосый мужчина проснулся от внезапного внутреннего толчка. Сон мо
ментально слетел с него, как спадает сброшенная с плеч одежда, и поначалу
он даже не мог понять, что случилось. У него был тяжелый день в бурном море,
еще один изнурительный поединок с нагруженными сетями, и он надеялся спо
койно проспать до рассвета. Однако уже вскоре после полуночи проснулся.
Почему?..
И тут он все понял.
Сморщившись от досады, мужчина стукнул в сердцах по прохладному песку во
зле низкой деревянной кровати. Но в его движении был одновременно и гнев,
и какая-то поразительная смиренность. Просто он уже начал надеяться, что
этот момент никогда не наступит, каждый день повторяя себе, что больше та
кого не случится. Но это, увы, произошло, и он с горечью осознал, что такой хо
д событий был попросту неизбежен.
Мужчина встал с кровати и в одних трусах прошелся по комнате. У него были п
равильные черты лица, но оливковый цвет смуглой кожи никак не вязался с о
гненно-рыжими волосами. Мужчина был широкоплечий, с узкой талией, и имел н
а теле множество шрамов. Двигаясь по комнате с кошачьей грацией, он быстр
о собирал свои вещи. Его нехитрая рыбацкая одежда была развешана на крюк
ах, вбитых в стены крошечной темной каморки. Кое-что он достал из стола, за
тем сложил все нужное на кровать, завернул в покрывало и перевязал крест-
накрест веревкой, мысленно прокладывая маршрут до Румынии.
После этого надел куртку, широкие брюки, перекинул узелок через плечо, вз
ял стоявшую у двери лопату и вышел на улицу. Ночь была прохладная и безлун
ная, влажный воздух наполняли запахи моря. За дюнами шипел и рычал Атлант
ический океан. Рыжеволосый миновал невысокий кустарник и, выбравшись к н
ачалу широкого песчаного мыса, начал копать. На глубине четырех футов ло
пата уперлась во что-то твердое. Мужчина нагнулся и дальше принялся рабо
тать уже руками. Несколько быстрых умелых движений Ч и из земли показал
ся длинный узкий футляр, завернутый в толстую клетчатую клеенку. Он был в
пять футов длиной, десять дюймов шириной и не более дюйма в высоту. Рыжево
лосый задумался. Плечи его опустились, когда он взял футляр в руки. Он уже
так надеялся, что ему никогда больше не придется его открывать... Отложив ф
утляр в сторону, мужчина стал копать дальше и вскоре извлек из песка кожа
ный пояс с монетами, тоже завернутый в клеенку.
Пояс он обмотал вокруг талии под рубашкой, а футляр взял под мышку. Потом б
ыстрым шагом направился к дюнам, где Санчез держал свою лодку, каждый раз
вытаскивая ее высоко на песок и на всякий случай привязывая к столбу, что
бы не унесло в море неожиданно высоким приливом. Он был очень осторожным,
этот Санчез. И хорошим хозяином. Рыжеволосому нравилось у него работать.
Забравшись в лодку, он достал со дна сети и бросил их на песок. Затем туда ж
е выложил деревянную коробку с инструментами и снастями, предварительн
о достав из нее гвозди и молоток. Потом, подойдя к столбу Санчеза, вынул из
пояса четыре золотых монеты по сто австрийских шиллингов. В поясе было м
ного и других монет самых разных стран и эпох: русские червонцы, иорданск
ие динары, чешские десятки, американские «двойные орлы» по двадцать долл
аров и даже древние флорины и драхмы. Сейчас, во время войны, ему приходило
сь зависеть от золота, чтобы совершить путешествие по Средиземному морю.
Одним точным движением руки рыжеволосый пронзил монеты гвоздем и приби
л их к столбу. На них Санчез купит себе новую лодку. Получше этой.
Затем отвязал лодку, стащил ее на воду, прыгнул внутри и взялся за весла. О
тплыв немного, он поднял единственный потрепанный парус и повернул нос н
а восток, в сторону Гибралтара. Потом оглянулся и окинул прощальным взгл
ядом маленькую рыбацкую деревушку, освещенную одними лишь звездами. Это
т мирный уголок на самом юге Португалии в последние годы стал его домом. Н
елегко было ужиться с рыбаками. Они не сразу начали доверять ему и, наверн
ое, так и не приняли его до конца. Но даже если он и не стал среди них своим, т
о, по крайней мере, они убедились в том, что он отличный работник. А это они у
важали. Работа сделала из него крепкого мускулистого мужчину, что было о
чень полезно после стольких лет тихой уединенной жизни. У него даже появ
ились здесь новые друзья, но не настолько близкие, чтобы жаль было с ними р
асставаться.
Работа у него была трудная, но он согласился бы работать и вдвое больше, ли
шь бы остаться здесь, а не ехать на встречу со своей судьбой. Думая о предс
тоящей встрече, он то сжимал, то разжимал кулаки. Но никто другой не мог по
ехать вместо него. Только он.
Он не мог ждать. Ему надо было попасть в Румынию как можно скорее. Он готов
был отдать все свое золото, лишь бы быстрее преодолеть все две тысячи три
ста миль Средиземного моря.
В воспаленном мозгу металась единственная мысль: что если он не успеет? В
друг уже будет слишком поздно?.. И мысль эта была настолько ужасной, что он
пытался хоть на время прогнать ее прочь.
Глава четвертая
Застава.
Среда, 23 апреля.
Время: 04.35
Ворманн проснулся весь в холодном поту в тот же самый момент, когда просн
улись и все остальные. Но его разбудил не протяжный крик Грюнштадта Ч то
т находился слишком далеко, и он не мог его слышать. Нечто другое вырвало к
апитана из сна. Это было чувство, что сейчас свершилось что-то страшное и
непоправимое.
Через минуту Ворманн, наспех облачившись в рубашку и брюки, уже бежал вни
з по лестнице. Люди начали собираться во дворе, со страхом прислушиваясь
к нечеловеческому вою, который, казалось, несся одновременно со всех сто
рон. Не теряя времени, капитан тут же отправил троих с оружием проверить п
одвал. Сам он пошел вслед за ними, но, дойдя до середины двора, увидел, что дв
ое уже возвращаются назад. Оба были бледны, со стиснутыми зубами, и сильно
дрожали.
Ч Там мертвец, Ч тихо сказал один из них.
Ч Кто? Ч похолодев, спросил Ворманн, устремляясь к подвальной лестнице.
Ч По-моему, Лютц, но я не уверен. Головы нет! Труп в военной форме ждал его в
центральном коридоре подвала. Он лежал на животе, засыпанный мелкой каме
нной крошкой. Без головы. Но голова не была отрезана или отрублена Ч она б
ыла именно сорвана с плеч, и над лохмотьями окровавленной кожи торчали у
родливые обрывки сосудов и связок. Солдат был рядовым Ч и это все, что уда
валось сказать о нем с первого взгляда. Второй солдат сидел рядом, диким б
езумным взглядом уставившись в зияющий перед ним пролом стены. Ворманн в
нимательно оглядел его, и тот вдруг издал такой жуткий надсадный вой, что
у капитана мороз побежал по коже.
Ч Что здесь случилось? Ч строго спросил Ворманн, но солдат не реагирова
л. Тогда он схватил его за плечо и грубо потряс, но глаза рядового оставали
сь пустыми и безучастными Ч он даже не понимал, что перед ним стоит коман
дир. Казалось, бедняга настолько ушел в себя, что весь окружающий мир пере
стал для него существовать.
Понемногу в подвал начали заглядывать со двора другие солдаты, желая выя
снить, что здесь произошло. Собравшись с силами, Ворманн вернулся к обезг
лавленному трупу и пошарил у него в карманах. В бумажнике он нашел послуж
ную карточку на имя рядового Ганса Лютца.
На своем веку Ворманн повидал много мертвых, но то, что предстало перед ни
м сейчас, не шло ни в какое сравнение с многочисленными жертвами воины, ко
торых ему столько раз уже доводилось видеть. Сейчас ему стало невыносимо
плохо. Ведь гибель на поле боя никогда не была такого личного плана, как з
десь. К тому же эта смерть просто сводила с ума своей дикостью и уродством
. И в голове вертелся один вопрос: так вот что случается с теми, кто пытаетс
я выломать крест из стены?..
Пришел Остер с керосиновой лампой. Когда ее зажгли, Ворманн осторожно за
глянул в темноту пролома. В свете лампы стали видны голые стены узкого ка
менного лаза. Изо рта шел пар. Здесь было холодно Ч гораздо холодней, чем
снаружи. И еще этот затхлый запах, и что-то кроме него... Какая-то разом нахл
ынувшая тоскливая обреченность, отчего сразу захотелось назад.
Но на него смотрели солдаты...
Ворманн медленно приблизился к источнику сквозняка Ч это была большая
неровная дыра в полу. Вероятно, один из камней раскололся и рухнул вниз, ко
гда обвалилась стена. Под ногами чернела бездна. Капитан поднес к отверс
тию лампу и она осветила крутые ступени, ведущие в открывшееся под подва
лом глубокое подземелье. Эта узкая неровная лестница была сплошь усеяна
битым камнем. Один из обломков выглядел по странному круглым. Наклонивши
сь к нему, Ворманн еле сдержал вопль ужаса Ч бессмысленным остановившим
ся взглядом на него смотрела голова Ганса Лютца с разодранным окровавле
нным ртом.
Глава пятая
Бухарест, Румыния.
Среда, 23 апреля.
Время: 04.55
Магда не задавалась вопросом, зачем она все это делает, пока не послышалс
я голос отца:
Ч Магда!
Она машинально взглянула в зеркало и увидела свое лицо. Волосы были расп
ущены и темно-коричневым каскадом спадали на плечи, а оттуда рассыпалис
ь по всей спине. Она не привыкла видеть себя с такой прической. Обычно Магд
а завязывала на затылке тугой пучок и убирала непослушные пряди под косы
нку. И никогда не распускала волосы днем.
Сразу же начались вопросы: а какой сегодня день? И сколько сейчас времени?
Магда посмотрела на часы. Без пяти пять. Невероятно! Ведь она проснулась у
же десять или пятнадцать минут назад. Наверное, ночью остановились часы.
Однако, подняв их, она услышала, что механизм продолжает исправно тикать.
Странно...
В задумчивости подойдя к окну, она выглянула наружу и сквозь туманную ды
мку увидела еще спящий город.
Потом опустила глаза и обнаружила, что стоит босиком в своей синей флане
левой ночной рубашке с широкими рукавами и подолом до самого пола. Плавн
ые очертания небольшой упругой груди просматривались под мягкой барха
тистой тканью, свободно облегающей еще теплое со сна тело. Магда быстро с
ложила над грудью руки.
Она была тайной для окружающих. С детства ее отличали приятные правильны
е черты лица, гладкая белая кожа и большие карие глаза. Но несмотря на все
это, в свои тридцать два года она оставалась незамужней. Магда была учено
й девушкой, преданной дочерью и сестрой милосердия. И старой девой. Хотя м
ногие молодые замужние женщины позавидовали бы ее нежной груди, свежей и
нетронутой. И она не хотела, чтобы это когда-нибудь изменилось.
Громкий голос отца прервал ее размышления.
Ч Магда! Что ты там делаешь?
Она рассеянно посмотрела на раскрытый поверх одеяла чемодан, до половин
ы заполненный зимней одеждой, и неожиданно для самой себя ответила:
Ч Собираю теплые вещи.
Спустя несколько секунд отец попросил:
Ч Пойди сюда, а то я перебужу своим криком весь дом.
Магда быстро подошла к его постели. Для этого ей пришлось сделать всего н
есколько шагов. Их квартира, расположенная на первом этаже огромного гря
зного доходного дома, состояла из четырех комнат Ч две спальни бок о бок,
крошечная кухня с угольной печкой и небольшая комната-прихожая, служивш
ая одновременно фойе, гостиной, столовой и кабинетом. Магда очень скучал
а по старому дому. Вот уже шесть месяцев, как им пришлось переехать оттуда
. Часть вещей они забрали с собой, а остальное, что некуда было ставить, Ч п
родали.
Семейную мезузу
Мезуза (ивр. Ч дверной косяк): у иудаистов Ч прикрепленный к косяку
двери или воротам дома футляр со свитком пергамента, на котором записаны
основные принципы иудейской веры из ветхозаветной книги «Второзакони
е», гл. 6: 4-9 и 11: 13-21.
они повесили на внутренней стороне двери, а не снаружи. Обстоятель
ства сейчас были таковы, что этот шаг казался весьма дальновидным. На вне
шней же стороне двери один цыган Ч старый друг отца Ч вырезал маленьки
й символ, обозначающий друга.
Ночник на тумбочке старика был включен, слева от кровати стояло неуклюже
е деревянное кресло-каталка. Отец лежал на спине и среди белых накрахмал
енных простыней был похож на увядший цветок, хранящийся между страницам
и книги. Он поднял иссохшую руку в неизменной теплой перчатке и сморщилс
я от неожиданной боли Ч даже такое простое движение причиняло ему столь
ко страданий. Магда осторожно взяла его за запястье, села рядом и начала р
астирать морщинистые узловатые пальцы. Ей было очень больно смотреть, ка
к жизнь угасает в нем с каждым днем.
Ч Что это за вещи ты там собираешь? Ч спросил отец, близоруко прищуривш
ись. Очки лежали на тумбочке, а без них он почти ничего не видел. Ч Ты мне н
е говорила, что уезжаешь.
Ч Но ведь мы уезжаем вместе, Ч улыбнулась она с оттенком легкого удивле
ния.
Ч Куда?
И тут Магда почувствовала, что улыбка сходит с ее лица, уступая место недо
умению. В самом деле Ч куда? Она поняла, что не имеет об этом ни малейшего п
редставления, просто в голове почему-то вертелись заснеженные вершины и
слышалось тоскливое завывание холодного ветра.
Ч В Альпы, папа.
Губы у отца растянулись в грустной улыбке, и казалось, что сухая тонкая ко
жа, похожая на почерневший от времени пергамент, вот-вот не выдержит и лоп
нет.
Ч Тебе, наверное, все это приснилось, моя дорогая. Никуда мы не едем. Во вся
ком случае, мне это уже вряд ли под силу. Это был просто сон, чудный сон, вот
и все. Забудь его и иди поспи еще.
Магда нахмурилась, уловив в его голосе печальные нотки. Он давно уже сраж
ался с болезнью, которая высасывала из него не только физические, но и дух
овные силы, однако сейчас было не время спорить. Она погладила его руку и п
отянулась к выключателю.
Ч Наверное, ты прав. Мне приснилось. Ч Поцеловав отца в лоб, Магда щелкну
ла выключателем, и старик остался один в темноте.
Вернувшись в свою комнату, она посмотрела на чемодан с вещами, который вс
е еще лежал на кровати. Конечно, ей просто приснилось, что они собираются у
езжать. Иначе как еще можно было все это объяснить? Да сейчас им и ехать-то
никуда нельзя.
Однако странное чувство осталось. Какая-то необъяснимая уверенность, чт
о они очень скоро поедут куда-то на север, причем именно вдвоем. От снов ве
дь не бывает такого ясного ощущения. Ей стало немного не по себе, и по коже
побежали мурашки, будто кто-то тронул ее холодной рукой.
Магда никак не могла избавиться от этого чувства уверенности. Поэтому пр
осто захлопнула чемодан и запихнула его под кровать, ке запирая замков.
В чемодане остались теплые вещи. Ведь в это время года в Альпах еще доволь
но холодно...
Глава шестая
Застава.
23 апреля, среда.
Время: 06.22
Прошло несколько напряженных часов, прежде чем Ворманн выкроил минуту, ч
тобы выпить по чашечке кофе с сержантом Остером. Рядового Грюнштадта пом
естили в отдельную комнату и на время оставили одного. Два дневальных ра
здели его и уложили в постель. А незадолго до этого он успел сильно испачк
ать штаны.
Ч Насколько я понимаю, Ч рассуждал сержант Остер, Ч когда стена рухну
ла, один из каменных блоков упал ему на плечи и оторвал голову.
Ворманн чувствовал, что Остер делает над собой большое усилие, пытаясь г
оворить спокойно и рассудительно, тогда как внутри он точно так же напуг
ан и ошарашен, как и все остальные.
Ч Неплохая версия, раз уж у нас все равно нет медицинского заключения. Пр
авда, она совсем не объясняет, что они делали там вдвоем, и почему в таком с
остоянии Грюнштадт.
Ч Да, он в шоке, Ч озабоченно заметил сержант. Но Ворманн с сомнением пок
ачал головой.
Ч Этот человек участвовал во многих сражениях. Он видел и не такое. Я не м
огу поверить, что у него просто шок. Тут что-то другое.
Ворманн начал по порядку восстанавливать в памяти события вчерашнего д
ня, а потом и ночи. Каменная плита с искореженным крестом из чистого золот
а и серебра, ремень вокруг ноги Лютца, замурованная шахта в толще стены... В
се указывало на то, что Лютц забрался в этот лаз, надеясь найти там сокрови
ща. Но там была лишь маленькая пустая каморка, заканчивающаяся тупиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51