Но как вы можете видеть, я сейчас слишком слаб для этого.
Солдаты стояли в нерешительности, с сомнением глядя на старика в кресле.
Магда чувствовала их замешательство. Отец был похож на живой скелет с то
нкой, натянутой и высохшей, как у мертвеца, кожей; его лысеющий череп окайм
ляли редкие пряди седых волос, а пальцы были уродливо скрючены, что броса
лось в глаза даже через перчатки; руки и шея стали настолько худыми, что, к
азалось, на костях нет и намека на мышцы. Он выглядел невероятно хрупким, с
лабым и больным. На вид ему смело можно было дать лет восемьдесят. А в бума
гах значилось найти и доставить мужчину пятидесяти шести лет.
Ч И все-таки вам придется поехать, Ч отрезал старший.
Ч Но он не может! Ч воскликнула Магда. Ч Он не вынесет такого пути!
Солдаты переглянулись. Их мысли нетрудно было прочесть: им приказали раз
ыскать профессора Кузу и как можно быстрее доставить его на перевал Дину
. И, очевидно, живого. А человек, который сидел перед ними, едва ли сможет доб
раться и до вокзала.
Ч Если за мной будет все время ухаживать моя дочь, Ч вдруг послышался т
вердый голос отца, Ч то, скорее всего, я смогу поехать.
Ч Нет, папа! Тебе нельзя! Ч «О Боже! Зачем он это сказал?..»
Ч Послушай, Магда... Этим людям все равно надо меня забрать. И чтобы я выжил
, ты должна будешь поехать со мной. Ч Он внимательно посмотрел на нее. В гл
азах его была решимость и приказ. Ч Ты должна это сделать.
Ч Да, папа. Ч Она не могла еще понять, что он задумал, но чувствовала, что е
й надо повиноваться. Все-таки, это ее отец. Ему виднее...
Он еще раз со значением посмотрел на нее.
Ч Ты понимаешь, дорогая моя, куда мы направляемся?
Он явно пытался ей что-то сказать, как-то направить ход ее мыслей. И тут она
вспомнила свой недельной давности сон и то, что чемодан с вещами так и сто
ит у нее под кроватью.
Ч На север!..

* * *

Оба конвоира расположились в вагоне через проход и тихо беседовали, врем
я от времени раздевая взглядами Магду. Профессор сидел возле окна, сложи
в руки на коленях. Поверх матерчатых перчаток он надел еще кожаные. За окн
ом проносились грязные пригороды Бухареста. Впереди лежал долгий путь в
пятьдесят три мили: тридцать пять миль на поезде до Плоешти, потом еще вос
емнадцать Ч до Кымпины. А дальше дорога станет еще труднее. Магда молила
сь, чтобы отец выдержал этот путь.
Ч Ты знаешь, почему я заставил их взять и тебя тоже? Ч как всегда очень сп
окойно спросил он.
Ч Нет, папа. Я вообще не понимаю, зачем мы им там понадобились. Ты вполне мо
г бы избежать этого путешествия. Они позвали бы своих начальников, и те ср
азу же убедились бы, что никуда ты ехать не можешь.
Ч Это им все равно. Я, конечно, не вполне здоровый человек, но и не такой уж
ходячий труп, каким кажусь с первого взгляда.
Ч Не говори так!
Ч Брось, Магда. Я давно уже перестал себя обманывать. Когда врачи говорил
и, что у меня просто ревматический артрит, я уже знал, что это не так. И оказа
лся прав: моя болезнь значительно хуже. Но я примирился с ней. Надежды нет,
и времени осталось очень мало. Поэтому надо использовать его с толком.
Ч Все равно нельзя было позволять им взять и увезти тебя в горы!
Ч А почему бы и нет? Я всегда любил перевал Дину. В этом месте даже умирать
будет приятнее, чем в любом другом. А меня они все равно забрали бы. Раз им с
казано привезти кого-то, то они обязательно привезут, пусть даже в гробу.
Но ты все-таки понимаешь, почему я потребовал взять и тебя?
Магда задумалась. Отец был «от бога» преподавателем и любил поиграть в С
ократа Ч он задавал один вопрос за другим, и таким образом подводил собе
седника к нужному выводу. Магде это часто казалось скучным, и она старала
сь побыстрее найти верный ответ. Но сейчас была не та ситуация, когда можн
о тратить время на такие загадки. Да и нервное напряжение не давало ей как
следует сосредоточиться.
Ч Чтобы у тебя была нянька, Ч огрызнулась она. Ч Зачем же еще! Ч И тут же
пожалела о своих словах.
Но отец, казалось, их даже не заметил. Он слишком хотел дать ей что-то понят
ь и был так сильно поглощен этим, что обидеться просто не успел.
Ч Да, Ч сказал он, понижая голос. Ч Я хочу, чтобы именно так они и подумал
и. Но на самом деле в горах у тебя будет шанс сбежать из этой страны! Ты прие
дешь со мной на перевал, а потом при первой же возможности убежишь и спряч
ешься где-нибудь в долине.
Ч Нет, папа! Даже не думай об этом.
Ч Послушай меня! Ч Он зашептал ей прямо в ухо. Ч Такого случая может бол
ьше и не представиться. Мы ведь часто бывали в Альпах. Ты хорошо знаешь эти
места. А уже наступает лето, и ты сможешь довольно долго скрываться там, а
позже уйдешь на юг.
Ч Но куда?
Ч Не знаю; все равно куда! Просто надо убираться из этой страны. И вообще и
з Европы! Поезжай в Америку, в Турцию, в Азию!.. Куда угодно, только уезжай!
Ч Да уж, представляю себе: женщина путешествует одна в военное время... Ч
Магда старалась говорить без иронии; ей не хотелось, чтобы голос звучал н
асмешливо. Просто отец слишком напуган и не отдает отчета в своих словах.
Ч И ты серьезно считаешь, что мне удастся далеко уйти?
Ч Но ты должна попробовать! Ч У него затряслись губы.
Ч Папа, что с тобой?
Он долго не отвечал и смотрел в окно, а когда снова заговорил, его было еле
слышно.
Ч С нами все кончено... Они собираются стереть нас с лица земли.
Ч Кого?
Ч Нас Ч евреев! В Европе для нас нет больше места. Так, может быть, где-то в
других краях...
Ч Да не будь ты таким...
Ч Но это же правда! Только что капитулировала Греция... Ты понимаешь, что с
тех пор, как полтора года назад они напали на Польшу, у них не было ни одног
о поражения? Никто не смог противостоять им дольше шести недель! И ничто и
х не остановит... А тот маньяк, который ими руководит, явно задался целью из
вести нас по всей земле. Ты слышала о том, что творится в Польше? Ч скоро та
к будет везде! Конец румынских евреев не за горами; он немного задержался
только из-за того, что предатель Антонеску и Железная Гвардия никак не пе
регрызут друг другу горло. Но, похоже, за последнее время они как-то улади
ли свои разногласия, так что ждать осталось самую малость.
Ч Нет, папа, ты не прав, Ч завертела головой Магда. Ее пугали такие слова.
Ч Румынский народ не допустит этого.
Отец повернулся к ней с болезненной гримасой на лице. Глаза его нервно св
еркали.
Ч Не допустит? Да ты посмотри на нас! Вспомни, что с нами уже случилось! Раз
ве кто-нибудь протестовал, когда правительство начало «румынизацию» вс
ей принадлежавшей евреям собственности? А когда меня выгнали из универс
итета Ч помог мне хоть кто-нибудь из моих коллег, этих «верных и преданны
х» друзей юности? Ни один. НИ ОДИН! А хоть один из них заглянул ко мне с тех п
ор посмотреть, как я живу? Ч Голос у него дрожал. Ч Ни один.
Он отвернулся к окну и надолго замолчал. Магда хотела сказать что-нибудь,
как-то утешить его, но не могла найти слов. Она знала, что сейчас на щеках от
ца появились бы слезы, если бы не болезнь, из-за которой даже слезы не могл
и больше рождаться в его организме. Когда профессор снова заговорил, гол
ос его обрел прежнюю твердость, но глаза продолжали безучастно следить з
а мелькающим за окном деревенским пейзажем.
Ч А теперь мы едем на этом поезде под охраной румынских фашистов, которы
е скоро передадут нас в руки своих немецких «коллег». Неужели ты до сих по
р не видишь, что с нами все кончено?..
Магда молча смотрела ему в затылок. Какой он стал циничный и резкий!.. А поч
ему бы и нет, собственно говоря?.. Болезнь постепенно скручивала все его те
ло, уродовала пальцы, превращала кожу в пергамент, иссушала глаза и рот, та
к что ему уже было мучительно больно глотать... Что же касается его карьеры
, то, несмотря на репутацию непревзойденного специалиста по румынскому ф
ольклору, его Ч крупнейшего ученого и заместителя декана историческог
о факультета Ч беспардонно выставили за дверь. Конечно, это объяснили т
ем, что слабость здоровья не позволяет ему больше работать; но отец знал
Ч все случилось только из-за того, что он еврей. Поэтому его просто выкин
ули, как ненужный мусор.
Итак, здоровье день ото дня ухудшалось; возможности заниматься румынско
й историей Ч тем, в чем он видел весь смысл своей жизни Ч его лишили; а теп
ерь вот увозят из дома... И над всем этим стоит знание, что машина, призванна
я уничтожить его народ, уже запущена и набирает ход во многих и многих стр
анах. А скоро дойдет очередь и до Румынии.
«Конечно, он будет резким, Ч думала Магда. Ч И имеет на это полное право...
Но и я тоже! Ведь это мой народ, моя история Ч и все это они хотят уничтожит
ь. А если так, то им придется уничтожить и меня...»
Нет, только не это! Такого просто не может быть. Никто не посмеет отнять у н
ее жизнь. В это она не могла поверить.
Но они разрушили уже столько ее надежд!.. Ведь теперь она всего лишь сиделк
а и личный секретарь у своего никому больше не нужного отца. Видно, их врем
я и правда кончилось. И лучшим доказательством этому был отказ ее издате
ля.
На сердце у Магды стало невыносимо тяжело. Еще одиннадцать лет назад, ког
да умерла ее мать, она впервые поняла, как трудно женщине одной в этом мире
. Тяжело тем, кто замужем, но еще тяжелей быть одной, когда нет рядом челове
ка, на которого всегда можно опереться. А прожить в одиночку вдали от дома
порядочной девушке и вовсе теперь невозможно. Так что, если ты замужем, на
до сидеть возле мужа, а если нет Ч значит, твои дела совсем плохи. Но если т
ы к тому же еще и еврейка...
Магда окинула быстрым взглядом двоих конвоиров.
«Ну почему они лишают меня возможности оставить свой след в этом мире?.. Не
бог весть какой след, совсем крошечный. Мой сборник песен... Он никогда не б
удет известным и популярным, но, может быть, лет через сто кто-то найдет ег
о и захочет что-нибудь сыграть оттуда... А когда песня кончится, он закроет
книгу, увидит на ней мое имя Ч и я снова оживу. А он узнает, что жила когда-т
о на свете девушка по имени Магда Куза».
Она тяжело вздохнула. Нет, все-таки еще не время сдаваться. Конечно, все ид
ет плохо и, наверное, пойдет еще хуже, но борьба пока не закончена. И никогд
а не закончится, покуда жива надежда.
Хотя она знала, что одной надежды здесь недостаточно. Должно быть что-то е
ще, нечто большее, но что именно, она не могла сказать. Однако без надежды в
се теряло свой смысл.
Поезд как раз проезжал мимо поставленных полукругом ярко раскрашенных
кибиток, возле которых дымился большой костер. Изучая румынский фолькло
р, профессор стал большим другом цыган и узнал от них много такого, что ран
ьше передавалось в их народе из поколения в поколение только лишь на сло
вах.
Ч Посмотри! Ч воскликнула она, надеясь, что эта картина хоть немного вс
тряхнет его Ч он ведь так любил этих людей. Ч Цыгане!
Ч Вижу, Ч ответил отец безо всякого оживления в голосе. Ч Попрощайся с
ними, потому что и они обречены точно так же, как мы.
Ч Ну перестань, папа, прошу тебя!
Ч К сожалению, и это правда. Цыгане Ч просто кошмарный сон для правитель
ства, поэтому их тоже будут уничтожать. У них вольный дух, они жизнерадост
ны, любят толпу и смех, но не имеют определенных занятий. А фашисты не выно
сят таких людей. Их место рождения Ч это грязный клочок земли под кибитк
ой родителей; у них нет ни почтового адреса, ни постоянной работы. Нет даже
определенного имени, потому что у каждого цыгана их целых три: одним поль
зуются внутри табора, другое Ч для посторонних, а третье мать шепчет реб
енку при рождении, чтобы смутить дьявола, если тот придет за ее младенцем.
У фашистов они вызывают такое же отвращение, как и мы.
Ч Возможно, Ч согласилась Магда. Ч Но почему это так? Почему мы вызывае
м у них отвращение?
Наконец отец медленно отвернулся от окна. Ч Я не знаю. И думаю, никто этог
о не знает. Мне ведь всегда казалось, что мы хорошие граждане для любой стр
аны: мы трудолюбивы, мы движем торговлю, исправно платим налоги... Но, очеви
дно, не это главное, и такова уж наша судьба. Я и правда не знаю... Ч Он грустн
о покачал головой. Ч Я пытался найти этому объяснение, но у меня ничего н
е вышло. Так же, как я не могу объяснить и эту странную принудительную поез
дку на перевал. Единственное, что заслуживает там внимания, Ч это замок.
Но он представляет интерес только для таких людей, как мы с тобой, а не для
немцев.
Профессор устало откинулся назад, закрыл глаза и очень скоро задремал, н
ачав тихонько посапывать. Он проспал всю дорогу мимо дымящихся труб и не
фтехранилищ Плоешти, потом ненадолго проснулся, когда они огибали с вост
ока Флорешти, а затем снова заснул. Магда размышляла о том, что их ждет впе
реди, и чего хотят от них немцы на перевале Дину.
За окном проносились нескончаемые равнины, и Магда погрузилась в свои ме
чты, в которых у нее был муж Ч красивый, умный и любящий. Они заживут очень
богато, но богатство их будет не в золоте и драгоценностях Ч все это пуст
ая забава, и Магда не понимала, зачем людям нужны такие вещи. Нет, у них буде
т много книг. Их дом станет похожим на музей, полный всяких вещей, которые
дороги и близки только им. А дом этот будет стоять в далекой стране, где ни
кому и в голову не придет обращать внимание на то, что они евреи. Ее муж буд
ет известным ученым, а она начнет сама сочинять прекрасные песни. И папа б
удет жить вместе с ними, а денег им хватит, чтобы нанять самых лучших враче
й и сиделок, и тогда у нее останется время для работы и музыки.
Горькая усмешка появилась на ее губах. Какая утопия! Уже слишком поздно. Е
й тридцать один год, и в таком возрасте ни один серьезный мужчина не сможе
т сделать ее своей женой и матерью будущих детей. Единственное, на что она
еще годилась, Ч так это стать чьей-нибудь любовницей. Но на это она, конеч
но, никогда не пойдет.
Однажды, лет двенадцать назад, она уже упустила свой шанс. Тогда у нее был
прекрасный юноша Ч Михаил, папин студент. Их так тянуло друг к другу!.. Но п
отом умерла мама, и Магда осталась вдвоем с отцом, а он был настолько ей до
рог, что для Михаила не нашлось места рядом. Но у нее не оставалось выбора
Ч отец был до того потрясен смертью матери, что только Магда могла помоч
ь ему выдержать.
Она крепко сжала тонкое золотое колечко на безымянном пальце правой рук
и. Кольцо было мамино. Наверное, все в ее жизни сложилось бы по-другому, есл
и бы мама не умерла.
Иногда Магда вспоминала о Михаиле. Через несколько лет он женился на дру
гой, и сейчас у них уже трое детей. А у Магды Ч только отец.
Все изменилось после маминой смерти. Магда не могла объяснить, как это по
лучилось, но отец стал основным в ее жизни. И хотя в те времена ее окружало
множество достойных мужчин, она не обращала на них внимания. Никакие уха
живания не могли затронуть ее, как капли воды не в силах проникнуть в стек
лянную статуэтку Ч они не способны впитаться вовнутрь, а когда испаряют
ся, не оставляют после себя ничего, кроме едва заметного пятнышка.
В последующие годы ей, с одной стороны, хотелось преуспеть в чем-нибудь ва
жном, а с другой Ч постоянно тянуло ко всему земному, о чем мечтает каждая
женщина. Но теперь уже слишком поздно. Впереди у нее ничего больше нет, и о
на это прекрасно осознает.
И все же многое в ее жизни могло быть иначе, если бы мама не умерла. И если бы
папа не заболел. И если бы она не родилась еврейкой!.. Она никогда не говори
ла об этом отцу Ч он рассердился бы или расстроился от таких ее мыслей. Но
эта была сущая правда. Если бы они не оказались евреями, то не сидели бы се
йчас в этом поезде, а папа работал бы спокойно в университете, и будущее не
смотрело бы на них зияющей черной пропастью, холодной и страшной, из кото
рой нет выхода.
Наконец на равнинах стали появляться небольшие холмы, и дорога постепен
но пошла на подъем. Когда поезд начал тормозить в предместьях Кьшпины, со
лнце уже опустилось к вершинам гор. Они медленно проехали мимо циклопиче
ских башен нефтяного комплекса Стауа, и Магда помогла отцу надеть свитер
. Потом повязала на голову косынку и пошла в конец вагона, где они оставили
инвалидное кресло. Молодой конвоир тут же встал и двинулся вслед за ней. О
на давно уже чувствовала на себе его взгляд, который словно пытался прон
икнуть сквозь складки одежды Ч солдату, вероятно, очень хотелось увидет
ь ее тело, скрытое под грубой тяжелой тканью. И чем ближе был конец путешес
твия, тем наглее становился этот назойливый взгляд.
Когда Магда склонилась над креслом, чтобы поправить на сиденье подушку,
солдат крепко ухватил ее за ягодицы через плотную ткань юбки. Правой рук
ой он попытался пробраться ей между ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51