Ч Миссис Паскуаль, Ч говорит Шафто, Ч спасибо за радушный прием.
Ч Садитесь, пожалуйста, Ч отвечает она. Ч Мы хотим услышать все.
Шафто садится в резное кресло у пианино, поправляет брюки на вставшем чл
ене, проводит рукой по щеке Ч чисто ли выбрита. До щетины еще несколько ча
сов. Над крышами с воем проносится авиаподразделение. Миссис Паскуаль на
тагальском отдает распоряжения горничной. Шафто изучает ссадины на кул
аках и думает, осознает ли миссис Паскуаль, на что напрашивается, когда пр
осит рассказать все. Может быть, для затравки сойдет короткий рассказ о р
укопашном бое с китайскими пиратами на Янцзы. В открытую дверь виден кор
идор и уголок домовой церкви: готические арки, золоченый алтарь, перед ни
м Ч вышитая подушечка, протертая до дыр коленями миссис Паскуаль.
Горничная вносит сигареты в лакированном ящичке, уложенные как артилле
рийские снаряды. Часов тридцать шесть пьют чай и светски беседуют. Мисси
с Паскуаль хочет, чтобы ее в сотый раз заверили: все хорошо и войны не буде
т. Мистер Паскуаль твердо уверен в противоположном и по большей части мр
ачно отмалчивается. В последнее время их с Джеком Шафто дела идут успешн
о. Они бойко торгуют с Сингапуром. Однако вряд ли это надолго.
Входит Глория. Она сменила форму на платье. Шафто чуть не вываливается сп
иной в окно. Миссис Паскуаль официально возобновляет их знакомство. Бобб
и Шафто галантно целует Глории руку. И правильно делает: смятая записка п
ерекочевывает из ее ладошки к нему в кулак.
Глория садится, и ей тоже подают чашку. Мистер Паскуаль восемьдесят седь
мой раз спрашивает, виделся ли он уже с дядей Джеком. Шафто повторяет, что
буквально сию минуту с корабля и дядю Джека навестит завтра утром. Он вых
одит в сортир, допотопный, с двумя дырками над ямой, уходящей, возможно, в с
амую преисподнюю. Разворачивает и читает записку, запоминает инструкци
и, рвет бумажку и бросает в очко.
Миссис Паскуаль дает юным влюбленным полчаса «наедине». Это значит, что
Паскуали выходят из комнаты и заглядывают не чаще, чем каждые пять минут.
Мучительно долгое и церемонное прощание. Шафто выходит на улицу, Глория
машет ему с балкона.
Через полчаса они выделывают языками дзюдо на заднем сиденье наемного э
кипажа, мчащегося к ночным клубам Малате. Извлечь Глорию из дома Паскуал
ей оказалось парой пустяков для целеустремленного морпеха и взвода сим
патичных медичек.
Видимо, Глория целуется с открытыми глазами, потому что внезапно она выс
кальзывает из объятий и кричит кучеру:
Ч Стойте! Пожалуйста, остановитесь, сэр!
Ч Что такое? Ч ошалело бормочет Шафто.
Вокруг ничего, только впереди чернеет каменная громада церкви. Бобби чув
ствует предупредительный укол страха. Впрочем, в церкви темно, нет ни фил
иппинок в длинных платьях, ни морпехов в парадной форме Ч значит, это не е
го свадьба.
Ч Я хочу тебе кое-что показать, Ч говорит Глория и выскакивает из экипаж
а. Шафто вынужден идти следом. Он сто раз проходил мимо церкви Святого Авг
устина, но никогда не думал, что войдет внутрь, особенно Ч с подруж
кой .
Они у основания большой лестницы. Глория говорит:
Ч Видишь?
Шафто смотрит в темноту, думая, что там витраж Ч возможно, Бичевание Хрис
та или Пронзение Копием...
Ч Смотри вниз . Ч Глория стучит ножкой по верхней ступеньк
е. Это одна цельная гранитная плита.
Ч Тонн на десять Ч двадцать потянет, Ч авторитетно заявляет Шафто.
Ч Привезли из Мексики.
Ч Да что ты?
Глория улыбается.
Ч Отнеси меня наверх.
На случай возможного отказа она слегка откидывается назад, и Шафто остае
тся только подхватить ее на руки. Глория обнимает его за шею, чтобы прибли
зить лицо, но в сознании остается только прикосновение шелкового рукава
к свежепобритой щеке. Шафто начинает подъем. Глория легонькая, но уже пос
ле четвертой ступеньки он ступает с натугой. Она наблюдает за ним с четыр
ех дюймов Ч не устал ли. Бобби чувствует, что краснеет. Хорошо, что всю лес
тницу освещают лишь две свечи. Слева умильный Христос в терновом венце, с
двумя параллельными потеками крови на щеках, а справа...
Ч Исполинские камни, по которым ты идешь, добыты в Мексике много столети
й назад, когда никаких Соединенных Штатов еще не было. Манильские галеон
ы везли их в трюмах как балласт. Ч Она выговаривает по-испански, «бальяст
».
Ч Охренеть можно.
Ч Когда приходил галеон, плиту вынимали из трюма и укладывали здесь, в це
ркви Святого Августина. Каждую новую плиту на прошлогоднюю. Пока через м
ного, много лет лестница не была закончена.
Ему кажется, что гребаный подъем займет не меньше. Вершина увенчана стат
уей Христа в полный рост. Христос держит на спине крест Ч по виду ничуть н
е легче гранитной плиты. И вправду, кто Шафто такой, чтобы роптать?
Глория говорит:
Ч А теперь неси меня вниз, чтобы хорошенько запомнилось.
Ч По-твоему, у меня одно на уме, и я не запомню историю, если в ней нет симпа
тичной девушки?
Ч Да, Ч говорит Глория и смеется ему в лицо.
Он несет ее вниз, затем Ч пока еще чего-нибудь не удумала Ч на улицу, в эки
паж.
Бобби Шафто не из тех, кто теряет голову в бою, однако остаток вечера прохо
дит для него в лихорадочном сне. Из тумана выплывают лишь несколько впеч
атлений. Вот они выскакивают из экипажа у отеля на набережной. Все ребята
таращатся на Глорию. Шафто грозно обводит их взглядом. Медленный танец с
Глорией в бальном зале; ее бедра, одетые в шелк, постепенно оказываются ме
жду его ногами, она все сильнее приникает к нему всем телом. Они гуляют по
набережной, под руку, в лунном свете. Видят, что идет отлив. Переглядываютс
я. Он на руках несет ее с набережной на каменистый пляж.
К тому времени как Глория ему отдается, он уже почти без сознания, в каком-
то фантастическом страстном сне. Они соединяются без колебаний, без тени
сомнения, без всяких обременительных мыслей. Их тела сливаются спонтанн
о, как две капли воды на оконном стекле. Если Шафто и думает в этот миг, то ли
шь о том, что сейчас Ч вершина его жизни. Детство в Окономовоке, школьный
бал, охота на оленей в Верхнем Мичигане, тренировочный лагерь на Пэррис-А
йленд, кутежи и перестрелки в Китае, стычка с сержантом Фриком Ч древко п
ред острием копья.
Где-то гудят сирены. Сознание возвращается. Неужто он простоял всю ночь, п
рижимая Глорию к гранитной стене, в кольце ее ног? Не может быть. Прилив ещ
е не начался.
Ч Что это? Ч Она отпускает его шею, гладит ему грудь.
Все еще поддерживая в ладонях, как в гамаке, ее теплый безупречный задик, Ш
афто отступает от стены, поворачивается и смотрит в небо. Там зажигаются
прожекторы. И это не голливудская премьера.
Ч Война, детка, Ч говорит он.

ОПЫТЫ

В холле гостиницы «Манила» можно играть в футбол. Пахнет прошлогодними д
ухами, редкими тропическими орхидеями и клопомором. Перед входом торчит
металлодетектор, поскольку в отеле на пару дней остановился премьер-мин
истр Зимбабве. В разных концах холла кучкуются рослые негры в дорогих ко
стюмах. На глубоких мягких диванах дожидаются условленного сигнала япо
нские туристы в бермудах, сандалиях и белых носках. Богатые маленькие фи
липпинцы потрясают цилиндрическими коробками картофельных чипсов, как
племенные вожди Ч церемониальными булавами. Респектабельный старый п
ортье обходит с пульверизатором линию обороны, разбрызгивая по плинтус
у средство от насекомых. Входит Рэндалл Лоуренс Уотерхауз в сиреневой фу
тболке, украшенной логотипом их с Ави рухнувшей хайтековской компании (о
дной из), свободных синих джинсах и разлапых, некогда белых кроссовках.
Едва покончив с формальностями в аэропорту, он понял, что Филиппины, как и
Мексика, Ч страна, Где Встречают По Обувке. Он быстро проходит к регистра
ционной стойке, пока ослепительная девушка в темно-синих юбке и пиджачке
не увидела его ноги. Двое посыльных ведут непосильный сизифов бой с его с
умкой. Она размером и весом с хорошую тумбочку. «Здесь ты специальной лит
ературы не найдешь, Ч сказал Ави. Ч Бери с собой все, что может понадобит
ься».
Номер Рэнди Ч спальня и гостиная с пятиметровыми потолками и коридор с
несколькими дверями, за которыми прячется разнообразная сантехника. Вс
е обшито каким-то тропическим деревом приятного золотистого оттенка. В с
еверных широтах это бы смотрелось ужасно, а здесь создает ощущение уюта
и прохлады. В обеих комнатах Ч большие окна; на рамах рядом со шпингалета
ми привинчены крохотные таблички с предупреждением о тропических насе
комых. Окна снабжены многоуровневой системой защиты: невероятно тяжелы
е деревянные рольставни грохочут в пазах, как маневровый; вторые ставни (
двухдюймовые перламутровые квадратики в решетке полированного дерева
) катаются по собственным рельсам; дальше следуют тюль и, наконец, плотные
светомаскировочные шторы Ч все на отдельных направляющих.
Рэнди заказывает большой кофейник, выпивает кофе и все равно засыпает на
ходу, пока распаковывает вещи. Лиловые облака катятся с окрестных гор, ощ
утимо тяжелые, как грязевые потоки, и обращают полнеба в сплошную стену. В
ертикальные разряды молний ритмично озаряют номер, словно за окном щелк
ают камерами папарацци. Внизу, в парке Рисаля, уличные торговцы бегут по т
ротуарам, спасаясь от дождя, который уже почти полтысячелетия лупит по ч
ерным стенам Интрамурос. Стены легко принять за природное образование
Ч черные вулканические хребты торчат из травы, как зубы из десен. Видны п
олукруглые выступы с веером бойниц Ч когда-то весь сухой ров прострелив
ался фланкирующим огнем.
Живя в Штатах, не увидишь ничего старше двух с половиной веков, и то за эти
м нужно ехать на восточное побережье. Аэропорты и такси повсюду одинаков
ы. Рэнди не чувствует, что он в другой стране, пока не увидит что-нибудь вро
де Интрамурос. Он стоит и пялится, как идиот.

В это самое время по другую сторону Тихого океана, в прелестном викториа
нском городке между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом, компьютеры зависают
, жизненно важные файлы стираются, электронная почта проваливается в меж
галактическое пространство, потому что Рэнди Уотерхауза нет на месте. В
упомянутом городке три маленьких колледжа: один основан штатом Калифор
ния, два других Ч протестантскими деноминациями, которые для большинст
ва нынешних преподавателей Ч как бельмо в глазу. Вместе три колледжа Ч
«Три сестры» Ч составляют средней значимости научный центр. Их компьют
ерные системы объединены в одну. Они обмениваются преподавателями и сту
дентами, время от времени проводят совместные конференции. В этой части
Калифорнии полно пляжей, гор, секвойевых рощ, виноградников, площадок дл
я гольфа; есть разветвленная сеть исправительных заведений. Здесь куча м
еста в трех-четырехзвездочных отелях, а в «Трех сестрах», на круг, довольн
о аудиторий и залов, чтобы вместить несколько тысяч человек.
Когда, часов восемьдесят назад, позвонил Ави, в городке шла большая межди
сциплинарная конференция под названием «Промежуточная фаза (1939Ц 1945 гг.) бо
рьбы за мировое господство в двадцатом столетии (н.э.)». Выговаривать Ч яз
ык сломаешь, поэтому для краткости конференцию окрестили «Война как тек
ст».
Народ съехался из таких мест, как Амстердам и Милан. Оргкомитет конферен
ции, куда входит и девушка Рэнди, Чарлин (с которой у них, похоже, все кончен
о), заказал плакат художнику из Сан-Франциско. Тот взял за основу черно-бел
ое фото изморенного пехотинца времен Второй мировой Ч усталый взгляд, н
а нижней губе висит сигарета Ч и прогнал через ксерокс в таком режиме, чт
обы полутоновой растр превратился в грубые комья наподобие искусанных
собакой резиновых мячиков. В результате множества других преобразован
ий светлые глаза солдата стали зловеще-белесыми, а сама фотография обрел
а пронзительную четкость. После этого художник добавил несколько цвето
вых пятен: алую губную помаду, синие тени для век, красную бретельку от лиф
чика в расстегнутом вороте гимнастерки.
Плакат с ходу получил какую-то премию, в результате попал в прессу и был ос
вещен средствами массовой информации в качестве официального яблока р
аздора. Предприимчивый журналист разыскал солдата, изображенного на ор
игинальной фотографии, Ч это оказался орденоносный ветеран, штамповщи
к на пенсии, не только живой, но и очень бодрый. С тех пор как его жена сконча
лась от рака груди, он разъезжал на своем пикапчике по Дальнему Югу и помо
гал восстанавливать негритянские церкви, спаленные хулиганствующими р
асистами.
Художник сознался, что скопировал фотографию из книги и даже не пытался
получить разрешение Ч самая концепция разрешений порочна, поскольку в
сякое творчество берет начало в другом творчестве. Видные адвокаты сошл
ись, как пикирующие бомбардировщики, в маленьком кентуккском городке, гд
е безутешный вдовец сидел на крыше негритянской церкви, держа во рту гво
зди, приколачивал листы фанеры и бормотал: «Без комментариев» полчищам р
епортеров на лужайке. После серии совещаний в городской гостинице орден
оносец вышел в сопровождении одного из пяти самых прославленных адвока
тов мира и объявил, что подает на «Трех сестер» в суд и скоро на месте унив
ерситета останется дымящаяся земля. Выигранную сумму он пообещал разде
лить между негритянскими церквями, ветеранскими фондами и научными про
ектами в области рака груди.
Оргкомитет изъял плакат из обращения. На следующий день в Интернете появ
ились тысячи пиратских копий. Их посмотрели миллионы людей, которым инач
е не было бы до этого плаката никакого дела. Кроме того, оргкомитет подал в
суд на художника, чье состояние можно было бы расписать на обратной стор
оне трамвайного билета: тысяча долларов в банке и долги (в основном студе
нческие займы) примерно на шестьдесят пять тысяч.
Все это случилось еще до начала конференции. Рэнди был в курсе, потому что
Чарлин подрядила его обеспечить компьютерную поддержку Ч создать веб
сайт и настроить почтовые ящики для гостей. Когда разразился скандал в п
рессе, электронная почта хлынула рекой, забив до отказа дисковое простра
нство, с которым Рэнди колупался последние несколько месяцев.
Начали прибывать участники. Многие из них останавливались в доме Ч прос
торном викторианском особняке, где Рэнди с Чарлин жили уже семь лет. Наро
д валил валом из Гейдельберга, Парижа, Беркли и Бостона. Все сидели у Рэнди
и Чарлин на кухне, пили кофе и говорили про «спектакль». Рэнди сперва дума
л, что «спектакль» Ч это эпопея с плакатом, но разговоры не прекращались,
и постепенно до него дошло, что слово употребляется не в привычном смысл
е, а как элемент некоего научного жаргона; оно несло в себе множество конн
отаций, непонятных никому, кроме Чарлин и ее компании.
И она, и другие участники конференции свято верили, что ветеран, подавший
на них в суд, принадлежит к худшему разряду людей. «Война как текст» для то
го и созвана, чтобы развенчать их, сжечь и выбросить пепел в мусорное ведр
о постисторического дискурса. Рэнди провел много времени в подобных ком
паниях, вроде бы притерпелся, однако время от времени у него от постоянно
стиснутых зубов начинала болеть голова, он вставал посредине еды или раз
говора и уходил прогуляться в одиночестве Ч отчасти чтобы не ляпнуть че
го-нибудь в сердцах, отчасти Ч в детской, но совершенно бесплодной попыт
ке обратить на себя внимание Чарлин.
Он с самого начала знал, что эпопея с плакатом добром не кончится, и нескол
ько раз предупреждал Чарлин и остальных. Они слушали холодно, по-медицин
ски, как будто Рэнди Ч подопытное существо за зеркалом, прозрачным с одн
ой стороны.

Рэнди борется со сном до наступления сумерек. Потом несколько часов лежи
т, силясь уснуть. Грузовой порт чуть севернее отеля, и всю ночь на бульваре
Рисаля, под старой стеной, одна сплошная пробка грузовиков. Город Ч двиг
атель внутреннего сгорания. В Маниле явно больше поршней и выхлопных тру
б, чем во всем остальном мире, вместе взятом. Даже в два часа ночи неколеби
мая, казалось бы, громада отеля гудит и дребезжит от сейсмической энерги
и моторов на улице. От шума на гостиничной стоянке начинается перекличка
противоугонных систем. Звук одной сигнализации включает другую и так да
лее. Рэнди мешает спать не столько шум, сколько полнейший идиотизм этой ц
епной реакции. Наглядный урок. Кошмарный, нарастающий снежным комом техн
ологический сбой, из-за которого хакеры не могут уснуть ночью, даже когда
не слышат результатов.
Он вынимает из мини-бара банку «Хайнекена», открывает ее легким движение
м руки и встает перед окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57