И, несмотря на все это, пока султа
н говорит, тела не издают ни одного звука. Такое можно объяснить лишь влас
тью мозга над телом и, в свою очередь, властью культурного воспитания над
мозгом.
Хозяин старается вести себя по-султански: очертить горизонты и наметить
направления, не увязая в управленческой трясине. Главная мысль (по крайн
ей мере как представляется вначале): Кинакута всегда была перекрестком,
местом встречи культур. Коренное малайское население. Фут и его династия
Белых Султанов. Филиппинцы со своими испанскими, американскими, японски
ми правителями. Мусульмане на западе. Англосаксы на юге. Различные южно-а
зиатские культуры на востоке. Китайцы, по своему обыкновению, везде. Япон
цы, когда им приходила такая охота. И (хотите считайте, хотите нет) неолити
ческие племена в глубине острова.
Поэтому современным кинакутцам более чем естественно проложить толсты
е оптоволоконные кабели во все стороны, включиться во все национальные т
елекоммуникационные сети, до которых смогут дотянуться, и стать своего р
ода цифровым базаром.
Гости серьезно кивают. Какая глубина прозрения! Как мудро султан соединя
ет древнюю традицию и современные технологии!
Однако это всего лишь поверхностная аналогия, продолжает султан.
Гости кивают еще энергичнее: разумеется, все, только что сказанное, полна
я мура. Некоторые строчат в блокнотах, чтобы не упустить мысль.
В конечном счете, говорит султан, географическое положение уже не имеет
значения в сетевом мире. Киберпространство не знает границ.
Все усиленно кивают, кроме, с одной стороны, Джона Кантрелла, с другой Ч с
едых китайцев.
Однако это просто щенячьи кибервосторги. Что за бред! Разумеется, геогра
фическое положение и границы очень важны! Тут комната погружается в полу
мрак Ч невидимый механизм, встроенный в стекло, перекрывает льющийся в
окна свет: жидкокристаллические жалюзи или что-то в таком роде. Из пазов, х
итро замаскированных в потолке, выдвигаются экраны. Это спасает позвонк
и некоторых гостей, которые грозят переломиться от усиленных кивков. Чер
т возьми, важна география или нет? Где же окончательный вывод? Это не оксфо
рдский дискуссионный клуб! К делу!
Султан вываливает на них графику: карта мира в одной из тех политкоррект
ных проекций, в которых Америка и Европа кажутся обледенелым рифом в арк
тических широтах. На карту наложена сеть прямых линий, соединяющих крупн
ые города. По мере того как султан говорит, они сгущаются, почти скрывая и
сушу, и океан.
Так, говорит султан, обычно представляют себе Интернет: децентрализован
ная сеть, соединяющая любые две точки, без пережимов или, если хотите, узки
х мест.
Ан нет! Появляется новая графика: та же карта с иным рисунком линий. Теперь
мы имеем сеть в пределах страны, иногда Ч континента. Однако между стран
ами и особенно между континентами линий раз, два и обчелся. Ничего общего
с сетью.
Рэнди смотрит на Кантрелла. Тот легонько кивает.
Ч Многие интернетчики убеждены, что Интернет надежен, потому что линии
связи протянулись по всей планете. На самом деле, как видно на схеме, почти
весь межконтинентальный трафик идет через небольшое число «бутылочны
х горлышек». Обычно их контролирует и отслеживает местное правительств
о. Очевидно, что всякое интернет-начинание, для которого нужна свобода от
правительственного вмешательства, изначально обречено по причине фунд
аментальных структурных изъянов.
...свобода от правительственного вмешательства...
Рэнди не верит своим ушам. Будь султан нечесаным хакером и говори он в ком
пании криптоаналитиков, это звучало бы нормально. Однако султан сам Ч п
равительство, а его слушатели Ч типичный истеблишмент.
Вроде этих стриженных под машинку китайцев! Они кто такие, черт возьми? То
лько не надо уверять, будто они не правительство Китая в том или ином смыс
ле.
Ч Пережимы Ч лишь одна из структурных преград на пути создания свобод
ного, суверенного киберпространства, не зависящего от географии, Ч зали
вается султан.
Суверенного ?
Ч Другое препятствие Ч чересполосица законов и даже законодательных
систем в области невмешательства в частную жизнь, свободы слова и телеко
ммуникаций.
Новая карта. Каждая страна раскрашена и заштрихована по немыслимо сложн
ому принципу. Легенда внизу мало что объясняет. Виски сразу сжимает остр
ая боль. В этом, разумеется, весь смысл карты.
Ч Каждая законодательная система сложилась из поправок, вносимых на пр
отяжении столетий судебной и законодательной властью, Ч продолжает су
лтан. Ч При всем уважении, они мало отвечают современным требованиям ко
нфиденциальности.
Снова становится светло, в окна проглядывает солнце, экраны бесшумно втя
гиваются в потолок, и гости с некоторым изумлением обнаруживают, что сул
тан стоит. Он подходит к большой и (разумеется) богато украшенной доске дл
я го, на которой в сложном порядке расставлены черные и белые камешки.
Ч Быть может, приведу для сравнения го Ч хотя с тем же успехом подошли б
ы шахматы. В силу особенностей нашей истории мы, кинакутцы, одинаково хор
ошо владеем и той, и другой игрой. Вначале расстановка фигур проста и поня
тна. Однако игра развивается. Игроки, каждый в свой черед, принимают мален
ькие решения, каждое из которых понятно даже новичку. Однако в результат
е этих ходов расположение фигур меняется так, что лишь сильнейшие умы Ч
или мощнейшие компьютеры Ч способны его постичь. Ч Говоря это, султан з
адумчиво смотрит на доску. Поднимает голову, поочередно заглядывает в гл
аза каждому из собравшихся. Ч Аналогия ясна. Законодательство в области
свободы слова, телекоммуникаций и криптографии Ч результат череды про
стых, рациональных решений. Тем не менее, сегодня они настолько сложны, чт
о никто не способен понять их даже в пределах одной страны, не говоря уже о
бо всем мире.
Султан замолкает и в задумчивости подходит к доске. Гости давно перестал
и кивать или записывать. Никто больше не разводит видимость, все слушают,
гадая, что будет дальше.
Однако султан молчит. Он кладет руку на доску и резким движением смахива
ет камешки. Они сыплются на ковер, скачут по паркету, гремят по столу.
По крайней мере пятнадцать секунд длится тишина. Султан замер как изваян
ие. Внезапно его лицо проясняется.
Ч Время начать с начала, Ч говорит он. Ч Это очень трудно в большой стра
не, где законы сочиняют законодатели и толкуют суды, где за ними тянется х
вост исторических прецедентов. Однако здесь Ч султанат Кинакута. Я Ч с
ултан и говорю, что закон здесь будет предельно прост: полная свобода инф
ормации. Я отказываюсь от всякой административной власти над информаци
онными потоками внутри страны и через ее границы. Ни при каких обстоятел
ьствах правительство не будет совать нос в информационные потоки или ис
пользовать свою власть для ограничения этих потоков. Таков новый закон К
инакуты. Приглашаю вас, господа, им воспользоваться. Спасибо.
Султан поворачивается и под аплодисменты выходит из зала. Вот вам, ребят
а, основные правила. Можете начинать игру.
Доктор Мохаммед Прагасу, кинакутский министр информации, встает со свое
го места по правую руку от трона и принимается охмурять дальше. Если у сул
тана выговор британский, то у него Ч американский: он защитил диплом в Бе
ркли и диссертацию в Стэнфорде. Рэнди знает многих, кто учился и работал с
ним в те годы. По их рассказам, Прагасу ходил в джинсах и футболке, а по пиву
и пицце ударял, как любой немусульманин. Никто понятия не имел, что он Ч т
роюродный брат, и у него на счету несколько сот миллионов долларов.
Но то было десять лет назад. На встречи с эпифитовцами он приходит в костю
ме, держится строго, но без чинов: доктор Прагасу любит, чтобы его называли
«Праг». Все встречи начинаются с обмена последними анекдотами. Потом Пр
аг справляется об однокурсниках, большая часть которых работает в Силик
оновой Долине. Интересуется, что знающие люди говорят о биржевых перспек
тивах самых крутых хайтечных компаний. Вспоминает свои бурные деньки в К
алифорнии, потом переходит к делу.
Никто из них не видел Прага в его настоящей стихии. Трудно сохранить серь
езную мину Ч кажется, что твой однокурсник взял напрокат костюм и тепер
ь выделывается на собрании бизнесменов. Однако торжественность доктор
а Прагасу впечатляет, чтобы не сказать давит.
Китайцы на противоположном конце стола Ч точь-в-точь маоистский вариан
т гранитного монумента с горы Рашмор; невозможно поверить, что они улыбн
улись хоть раз в жизни. Все слушают синхронный перевод в наушниках, соеди
ненных через чудо-стол с целой бойлерной переводчиков.
Внимание Рэнди рассеивается. Слушать Прага скучно: он говорит про технич
еские вещи, до боли знакомые, и пытается разъяснить их через простейшие а
налогии, понятные даже в переводе на пекинский, кантонский, японский или
какой там еще. Рэнди начинает разглядывать гостей.
Вот делегация с Филиппин. Одного, пожилого толстяка, Рэнди точно когда-то
видел, но не может вспомнить фамилию. Еще один участник переговоров вход
ит позднее, без сопровождающих, и его сажают отдельно в дальнем конце пом
ещения. Это может быть филиппинец с большой долей испанской крови, но ско
рее Ч латиноамериканец, или южноевропеец, или просто американец с соотв
етствующими этническими корнями. Не успев сесть, он достал мобильник, на
брал длинный-предлинный номер и что-то хрипло зашептал в трубку. Он посто
янно косится на собравшихся, оглядывая каждого по очереди и шепча коротк
ие описания в телефон. Сразу бросается в глаза его настороженность. Одна
ко в этом человеке есть еще и мрачная надменность, которую Рэнди не замеч
ает, пока черные глаза не упираются в него, как стволы. Рэнди от неожиданно
сти не успевает отвести взгляд, и некая странная информация поступает ем
у от человека с сотовым телефоном по лучам черного света из черных глаз.
Рэнди понимает, что он и другие члены корпорации «Эпифит(2)» попали к разбо
йникам.
РИКОШЕТ
В день, когда Гото Денго проигрывает войну, над морем Бисмарка висит жарк
ая хмарь. Американские бомбардировщики снижаются и идут на бреющем поле
те. Гото Денго на верхней палубе: их вывели размяться и подышать. От свежег
о воздуха, не пахнущего сортиром и блевотой, накатывает эйфория. Очевидн
о, то же и с остальными, потому что самолеты летят довольно долго, прежде ч
ем на кораблях начинают гудеть сирены.
Воины Императора должны быть в эйфории постоянно Ч таков их несгибаемы
й дух. Гото Денго стыдно, что у него он возникает только на свежем воздухе.
Другие не сомневаются или по крайней мере не показывают своих сомнений.
Когда он сбился с пути? Может, в Шанхае, где набрался чуждых идей? Или это бы
ло у него изначально Ч старинное семейное проклятие?
Транспорты очень тихоходны, обычные жестянки с воздухом. Орудия на всех
самые жалкие. На эсминцах сопровождения звучит боевая тревога. Гото Денг
о стоит у фальшборта и смотрит как команда эсминца занимает боевые посты
. Орудийные жерла извергают синее пламя и черный дым, звук пальбы слышен с
большой задержкой.
У американских бомбардировщиков явно что-то не в порядке. Может, заблуди
лись в тумане, или топливо на исходе, или их сверху атакуют «зеро». Так или
иначе, ясно, что их цель Ч не конвой: американские самолеты бомбят с больш
ой высоты. Бомбы всегда летят мимо, потому что у американцев плохие прице
лы и необученные экипажи. Нет, самолеты в небе Ч обычное совпадение, кото
рых столько случается на войне; конвой со вчерашнего дня шел под сплошно
й облачностью.
Солдаты вокруг Гото Денго победно кричат. Какая удача, что сбившиеся с пу
ти американские самолеты угодили прямо под зенитки их эсминцев сопрово
ждения! Доброе предзнаменование для поселка Кулу: половина тамошних юно
шей на палубе и может полюбоваться зрелищем. Они вместе росли, вместе ход
или в школу, в двадцать лет вместе прошли военную подготовку, вместе приз
вались в армию. Сейчас они вместе направляются на Новую Гвинею. Нескольк
о минут назад их всех вместе вывели на палубу. Все вместе они увидят, как а
мериканские самолеты рассыплются фейерверком огня.
Гото Денго, в свои двадцать шесть, один из стариков. Его перевели из Шанхая
воспитывать молодежь. Он обводит взглядом знакомые с детства лица: упое
нные счастьем, цветущие, словно сакура, в сером мире облаков, океана, краше
ной стали.
Новая радость озаряет лица односельчан. Гото Денго поворачивается. Один
из бомбардировщиков решил для уменьшения веса отбомбиться прямо в океа
н. Ребята из Кулу улюлюкают. Американский самолет, сбросив полтонны бесп
олезной взрывчатки и сам себя выхолостив, взмывает вверх, годный теперь
исключительно в качестве мишени. Парни из Кулу глумятся над летчиком. Яп
онец на его месте хотя бы протаранил эсминец!
Гото Денго почему-то смотрит не на самолет, а на бомбу. Она не валится из са
молетного брюха, а описывает плавную дугу над волнами, словно воздушная
торпеда. Он затаивает дыхание, боясь, что она так и не рухнет в океан, а буде
т скользить по воздуху прямо к эсминцу. Однако вновь военная удача улыба
ется войскам Императора: бомба проигрывает борьбу с земным тяготением и
зарывается в волны. Гото Денго отводит взгляд.
Однако какой-то фантом мельтешит на краю зрения. Гото Денго вновь повора
чивает голову. Брызги пены от упавшей бомбы еще расходятся по воде, но дал
ьше стремительно несется черная точка: может быть, вторая бомба с того же
самолета. На этот раз Гото Денго смотрит внимательнее. Кажется, что бомба
не падает, а взлетает: видимо, обман зрения. Нет, неправда: она медленно тер
яет высоту, уходит в воду и тоже оставляет за собой два хвоста брызг.
И тут бомба вновь взмывает над водой. Гото Денго, инженер по образованию, у
моляет законы физики совладать с этой штуковиной, чтобы она пошла ко дну,
как положено большой металлической чушке. Она и впрямь снижается Ч лишь
для того, чтобы взмыть снова.
Она скачет, как плоские камешки, которые ребята из Кулу пускали на поверх
ности деревенского пруда. Гото зачарованно наблюдает ее прыжки. Снова во
енная фортуна представила ему возможность увидеть редчайший спектакль
, затеянный, очевидно, исключительно ему на потеху. Он тянет удовольствие,
как сигарету, случайно обнаруженную в кармане. Скок. Скок. Скок.
Прямо в бок эсминцу. Орудийная башня взлетает в воздух, кувыркаясь в поле
те. Достигнув апогея, она замирает и полностью скрывается в гейзере плам
ени из машинного отделения.
Парни из Кулу по-прежнему поют, отказываясь верить своим глазам. Что-то вс
пыхивает на краю зрения. Гото Денго успевает повернуться и увидеть, как в
зрыв в погребе боеприпасов переламывает другой эсминец пополам, словно
сухой сук. Крохотные черные точки скок-скок-скокают теперь по всему океа
ну, словно блохи по мятым простыням в шанхайском борделе.
Пение обрывается. Все смотрят молча.
Американцы в разгар войны выдумали совершенно новый способ бомбометан
ия и применили его без сучка без задоринки. Мысль Гото Денго спотыкается,
как пьяный в кренящемся вагоне. Американцы поняли, что не правы, признали
ошибку и выдвинули новую идею. Ее приняли и одобрили по всей цепочке кома
ндования. Теперь с ее помощью убивают противника.
Ни один воин с мало-мальским понятием о чести не может быть таким изворот
ливым. Таким гибким . Какая потеря лица для офицеров, которые
учили подчиненных метать бомбы с большой высоты! Что с ними сталось? Наве
рное, покончили с собой или брошены в тюрьму.
Американские морские пехотинцы в Шанхае тоже были не настоящие воины. Вс
е время приспосабливались. Как Шафто. Шафто подрался с японскими солдата
ми на улице и проиграл, а проиграв, решил, что позаимствует новую тактику
Ч у Гото Денго. «Американцы Ч не воины, Ч говорят все. Ч Торгаши, но не во
ины».
Под палубами солдаты по-прежнему поют и кричат. Они понятия не имеют, что п
роисходит на самом деле. Гото Денго на мгновение отводит взгляд от рвущи
хся и тонущих эсминцев и берет курс на ящик со спасательными жилетами.
Самолеты улетели. Он обводит глазами конвой и не видит ни одного боеспос
обного эсминца.
Ч Надеть спасжилеты! Ч кричит Гото Денго. Похоже, никто не слышит. Он иде
т к ящику. Ч Эй! Надеть спасжилеты! Ч На случай, если остальные оглохли, он
вытаскивает жилет и поднимает над головой.
Все отлично слышат. На него смотрят так, будто он сделал что-то ужасное Ч
ужаснее всего, что они видели в последние пять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
н говорит, тела не издают ни одного звука. Такое можно объяснить лишь влас
тью мозга над телом и, в свою очередь, властью культурного воспитания над
мозгом.
Хозяин старается вести себя по-султански: очертить горизонты и наметить
направления, не увязая в управленческой трясине. Главная мысль (по крайн
ей мере как представляется вначале): Кинакута всегда была перекрестком,
местом встречи культур. Коренное малайское население. Фут и его династия
Белых Султанов. Филиппинцы со своими испанскими, американскими, японски
ми правителями. Мусульмане на западе. Англосаксы на юге. Различные южно-а
зиатские культуры на востоке. Китайцы, по своему обыкновению, везде. Япон
цы, когда им приходила такая охота. И (хотите считайте, хотите нет) неолити
ческие племена в глубине острова.
Поэтому современным кинакутцам более чем естественно проложить толсты
е оптоволоконные кабели во все стороны, включиться во все национальные т
елекоммуникационные сети, до которых смогут дотянуться, и стать своего р
ода цифровым базаром.
Гости серьезно кивают. Какая глубина прозрения! Как мудро султан соединя
ет древнюю традицию и современные технологии!
Однако это всего лишь поверхностная аналогия, продолжает султан.
Гости кивают еще энергичнее: разумеется, все, только что сказанное, полна
я мура. Некоторые строчат в блокнотах, чтобы не упустить мысль.
В конечном счете, говорит султан, географическое положение уже не имеет
значения в сетевом мире. Киберпространство не знает границ.
Все усиленно кивают, кроме, с одной стороны, Джона Кантрелла, с другой Ч с
едых китайцев.
Однако это просто щенячьи кибервосторги. Что за бред! Разумеется, геогра
фическое положение и границы очень важны! Тут комната погружается в полу
мрак Ч невидимый механизм, встроенный в стекло, перекрывает льющийся в
окна свет: жидкокристаллические жалюзи или что-то в таком роде. Из пазов, х
итро замаскированных в потолке, выдвигаются экраны. Это спасает позвонк
и некоторых гостей, которые грозят переломиться от усиленных кивков. Чер
т возьми, важна география или нет? Где же окончательный вывод? Это не оксфо
рдский дискуссионный клуб! К делу!
Султан вываливает на них графику: карта мира в одной из тех политкоррект
ных проекций, в которых Америка и Европа кажутся обледенелым рифом в арк
тических широтах. На карту наложена сеть прямых линий, соединяющих крупн
ые города. По мере того как султан говорит, они сгущаются, почти скрывая и
сушу, и океан.
Так, говорит султан, обычно представляют себе Интернет: децентрализован
ная сеть, соединяющая любые две точки, без пережимов или, если хотите, узки
х мест.
Ан нет! Появляется новая графика: та же карта с иным рисунком линий. Теперь
мы имеем сеть в пределах страны, иногда Ч континента. Однако между стран
ами и особенно между континентами линий раз, два и обчелся. Ничего общего
с сетью.
Рэнди смотрит на Кантрелла. Тот легонько кивает.
Ч Многие интернетчики убеждены, что Интернет надежен, потому что линии
связи протянулись по всей планете. На самом деле, как видно на схеме, почти
весь межконтинентальный трафик идет через небольшое число «бутылочны
х горлышек». Обычно их контролирует и отслеживает местное правительств
о. Очевидно, что всякое интернет-начинание, для которого нужна свобода от
правительственного вмешательства, изначально обречено по причине фунд
аментальных структурных изъянов.
...свобода от правительственного вмешательства...
Рэнди не верит своим ушам. Будь султан нечесаным хакером и говори он в ком
пании криптоаналитиков, это звучало бы нормально. Однако султан сам Ч п
равительство, а его слушатели Ч типичный истеблишмент.
Вроде этих стриженных под машинку китайцев! Они кто такие, черт возьми? То
лько не надо уверять, будто они не правительство Китая в том или ином смыс
ле.
Ч Пережимы Ч лишь одна из структурных преград на пути создания свобод
ного, суверенного киберпространства, не зависящего от географии, Ч зали
вается султан.
Суверенного ?
Ч Другое препятствие Ч чересполосица законов и даже законодательных
систем в области невмешательства в частную жизнь, свободы слова и телеко
ммуникаций.
Новая карта. Каждая страна раскрашена и заштрихована по немыслимо сложн
ому принципу. Легенда внизу мало что объясняет. Виски сразу сжимает остр
ая боль. В этом, разумеется, весь смысл карты.
Ч Каждая законодательная система сложилась из поправок, вносимых на пр
отяжении столетий судебной и законодательной властью, Ч продолжает су
лтан. Ч При всем уважении, они мало отвечают современным требованиям ко
нфиденциальности.
Снова становится светло, в окна проглядывает солнце, экраны бесшумно втя
гиваются в потолок, и гости с некоторым изумлением обнаруживают, что сул
тан стоит. Он подходит к большой и (разумеется) богато украшенной доске дл
я го, на которой в сложном порядке расставлены черные и белые камешки.
Ч Быть может, приведу для сравнения го Ч хотя с тем же успехом подошли б
ы шахматы. В силу особенностей нашей истории мы, кинакутцы, одинаково хор
ошо владеем и той, и другой игрой. Вначале расстановка фигур проста и поня
тна. Однако игра развивается. Игроки, каждый в свой черед, принимают мален
ькие решения, каждое из которых понятно даже новичку. Однако в результат
е этих ходов расположение фигур меняется так, что лишь сильнейшие умы Ч
или мощнейшие компьютеры Ч способны его постичь. Ч Говоря это, султан з
адумчиво смотрит на доску. Поднимает голову, поочередно заглядывает в гл
аза каждому из собравшихся. Ч Аналогия ясна. Законодательство в области
свободы слова, телекоммуникаций и криптографии Ч результат череды про
стых, рациональных решений. Тем не менее, сегодня они настолько сложны, чт
о никто не способен понять их даже в пределах одной страны, не говоря уже о
бо всем мире.
Султан замолкает и в задумчивости подходит к доске. Гости давно перестал
и кивать или записывать. Никто больше не разводит видимость, все слушают,
гадая, что будет дальше.
Однако султан молчит. Он кладет руку на доску и резким движением смахива
ет камешки. Они сыплются на ковер, скачут по паркету, гремят по столу.
По крайней мере пятнадцать секунд длится тишина. Султан замер как изваян
ие. Внезапно его лицо проясняется.
Ч Время начать с начала, Ч говорит он. Ч Это очень трудно в большой стра
не, где законы сочиняют законодатели и толкуют суды, где за ними тянется х
вост исторических прецедентов. Однако здесь Ч султанат Кинакута. Я Ч с
ултан и говорю, что закон здесь будет предельно прост: полная свобода инф
ормации. Я отказываюсь от всякой административной власти над информаци
онными потоками внутри страны и через ее границы. Ни при каких обстоятел
ьствах правительство не будет совать нос в информационные потоки или ис
пользовать свою власть для ограничения этих потоков. Таков новый закон К
инакуты. Приглашаю вас, господа, им воспользоваться. Спасибо.
Султан поворачивается и под аплодисменты выходит из зала. Вот вам, ребят
а, основные правила. Можете начинать игру.
Доктор Мохаммед Прагасу, кинакутский министр информации, встает со свое
го места по правую руку от трона и принимается охмурять дальше. Если у сул
тана выговор британский, то у него Ч американский: он защитил диплом в Бе
ркли и диссертацию в Стэнфорде. Рэнди знает многих, кто учился и работал с
ним в те годы. По их рассказам, Прагасу ходил в джинсах и футболке, а по пиву
и пицце ударял, как любой немусульманин. Никто понятия не имел, что он Ч т
роюродный брат, и у него на счету несколько сот миллионов долларов.
Но то было десять лет назад. На встречи с эпифитовцами он приходит в костю
ме, держится строго, но без чинов: доктор Прагасу любит, чтобы его называли
«Праг». Все встречи начинаются с обмена последними анекдотами. Потом Пр
аг справляется об однокурсниках, большая часть которых работает в Силик
оновой Долине. Интересуется, что знающие люди говорят о биржевых перспек
тивах самых крутых хайтечных компаний. Вспоминает свои бурные деньки в К
алифорнии, потом переходит к делу.
Никто из них не видел Прага в его настоящей стихии. Трудно сохранить серь
езную мину Ч кажется, что твой однокурсник взял напрокат костюм и тепер
ь выделывается на собрании бизнесменов. Однако торжественность доктор
а Прагасу впечатляет, чтобы не сказать давит.
Китайцы на противоположном конце стола Ч точь-в-точь маоистский вариан
т гранитного монумента с горы Рашмор; невозможно поверить, что они улыбн
улись хоть раз в жизни. Все слушают синхронный перевод в наушниках, соеди
ненных через чудо-стол с целой бойлерной переводчиков.
Внимание Рэнди рассеивается. Слушать Прага скучно: он говорит про технич
еские вещи, до боли знакомые, и пытается разъяснить их через простейшие а
налогии, понятные даже в переводе на пекинский, кантонский, японский или
какой там еще. Рэнди начинает разглядывать гостей.
Вот делегация с Филиппин. Одного, пожилого толстяка, Рэнди точно когда-то
видел, но не может вспомнить фамилию. Еще один участник переговоров вход
ит позднее, без сопровождающих, и его сажают отдельно в дальнем конце пом
ещения. Это может быть филиппинец с большой долей испанской крови, но ско
рее Ч латиноамериканец, или южноевропеец, или просто американец с соотв
етствующими этническими корнями. Не успев сесть, он достал мобильник, на
брал длинный-предлинный номер и что-то хрипло зашептал в трубку. Он посто
янно косится на собравшихся, оглядывая каждого по очереди и шепча коротк
ие описания в телефон. Сразу бросается в глаза его настороженность. Одна
ко в этом человеке есть еще и мрачная надменность, которую Рэнди не замеч
ает, пока черные глаза не упираются в него, как стволы. Рэнди от неожиданно
сти не успевает отвести взгляд, и некая странная информация поступает ем
у от человека с сотовым телефоном по лучам черного света из черных глаз.
Рэнди понимает, что он и другие члены корпорации «Эпифит(2)» попали к разбо
йникам.
РИКОШЕТ
В день, когда Гото Денго проигрывает войну, над морем Бисмарка висит жарк
ая хмарь. Американские бомбардировщики снижаются и идут на бреющем поле
те. Гото Денго на верхней палубе: их вывели размяться и подышать. От свежег
о воздуха, не пахнущего сортиром и блевотой, накатывает эйфория. Очевидн
о, то же и с остальными, потому что самолеты летят довольно долго, прежде ч
ем на кораблях начинают гудеть сирены.
Воины Императора должны быть в эйфории постоянно Ч таков их несгибаемы
й дух. Гото Денго стыдно, что у него он возникает только на свежем воздухе.
Другие не сомневаются или по крайней мере не показывают своих сомнений.
Когда он сбился с пути? Может, в Шанхае, где набрался чуждых идей? Или это бы
ло у него изначально Ч старинное семейное проклятие?
Транспорты очень тихоходны, обычные жестянки с воздухом. Орудия на всех
самые жалкие. На эсминцах сопровождения звучит боевая тревога. Гото Денг
о стоит у фальшборта и смотрит как команда эсминца занимает боевые посты
. Орудийные жерла извергают синее пламя и черный дым, звук пальбы слышен с
большой задержкой.
У американских бомбардировщиков явно что-то не в порядке. Может, заблуди
лись в тумане, или топливо на исходе, или их сверху атакуют «зеро». Так или
иначе, ясно, что их цель Ч не конвой: американские самолеты бомбят с больш
ой высоты. Бомбы всегда летят мимо, потому что у американцев плохие прице
лы и необученные экипажи. Нет, самолеты в небе Ч обычное совпадение, кото
рых столько случается на войне; конвой со вчерашнего дня шел под сплошно
й облачностью.
Солдаты вокруг Гото Денго победно кричат. Какая удача, что сбившиеся с пу
ти американские самолеты угодили прямо под зенитки их эсминцев сопрово
ждения! Доброе предзнаменование для поселка Кулу: половина тамошних юно
шей на палубе и может полюбоваться зрелищем. Они вместе росли, вместе ход
или в школу, в двадцать лет вместе прошли военную подготовку, вместе приз
вались в армию. Сейчас они вместе направляются на Новую Гвинею. Нескольк
о минут назад их всех вместе вывели на палубу. Все вместе они увидят, как а
мериканские самолеты рассыплются фейерверком огня.
Гото Денго, в свои двадцать шесть, один из стариков. Его перевели из Шанхая
воспитывать молодежь. Он обводит взглядом знакомые с детства лица: упое
нные счастьем, цветущие, словно сакура, в сером мире облаков, океана, краше
ной стали.
Новая радость озаряет лица односельчан. Гото Денго поворачивается. Один
из бомбардировщиков решил для уменьшения веса отбомбиться прямо в океа
н. Ребята из Кулу улюлюкают. Американский самолет, сбросив полтонны бесп
олезной взрывчатки и сам себя выхолостив, взмывает вверх, годный теперь
исключительно в качестве мишени. Парни из Кулу глумятся над летчиком. Яп
онец на его месте хотя бы протаранил эсминец!
Гото Денго почему-то смотрит не на самолет, а на бомбу. Она не валится из са
молетного брюха, а описывает плавную дугу над волнами, словно воздушная
торпеда. Он затаивает дыхание, боясь, что она так и не рухнет в океан, а буде
т скользить по воздуху прямо к эсминцу. Однако вновь военная удача улыба
ется войскам Императора: бомба проигрывает борьбу с земным тяготением и
зарывается в волны. Гото Денго отводит взгляд.
Однако какой-то фантом мельтешит на краю зрения. Гото Денго вновь повора
чивает голову. Брызги пены от упавшей бомбы еще расходятся по воде, но дал
ьше стремительно несется черная точка: может быть, вторая бомба с того же
самолета. На этот раз Гото Денго смотрит внимательнее. Кажется, что бомба
не падает, а взлетает: видимо, обман зрения. Нет, неправда: она медленно тер
яет высоту, уходит в воду и тоже оставляет за собой два хвоста брызг.
И тут бомба вновь взмывает над водой. Гото Денго, инженер по образованию, у
моляет законы физики совладать с этой штуковиной, чтобы она пошла ко дну,
как положено большой металлической чушке. Она и впрямь снижается Ч лишь
для того, чтобы взмыть снова.
Она скачет, как плоские камешки, которые ребята из Кулу пускали на поверх
ности деревенского пруда. Гото зачарованно наблюдает ее прыжки. Снова во
енная фортуна представила ему возможность увидеть редчайший спектакль
, затеянный, очевидно, исключительно ему на потеху. Он тянет удовольствие,
как сигарету, случайно обнаруженную в кармане. Скок. Скок. Скок.
Прямо в бок эсминцу. Орудийная башня взлетает в воздух, кувыркаясь в поле
те. Достигнув апогея, она замирает и полностью скрывается в гейзере плам
ени из машинного отделения.
Парни из Кулу по-прежнему поют, отказываясь верить своим глазам. Что-то вс
пыхивает на краю зрения. Гото Денго успевает повернуться и увидеть, как в
зрыв в погребе боеприпасов переламывает другой эсминец пополам, словно
сухой сук. Крохотные черные точки скок-скок-скокают теперь по всему океа
ну, словно блохи по мятым простыням в шанхайском борделе.
Пение обрывается. Все смотрят молча.
Американцы в разгар войны выдумали совершенно новый способ бомбометан
ия и применили его без сучка без задоринки. Мысль Гото Денго спотыкается,
как пьяный в кренящемся вагоне. Американцы поняли, что не правы, признали
ошибку и выдвинули новую идею. Ее приняли и одобрили по всей цепочке кома
ндования. Теперь с ее помощью убивают противника.
Ни один воин с мало-мальским понятием о чести не может быть таким изворот
ливым. Таким гибким . Какая потеря лица для офицеров, которые
учили подчиненных метать бомбы с большой высоты! Что с ними сталось? Наве
рное, покончили с собой или брошены в тюрьму.
Американские морские пехотинцы в Шанхае тоже были не настоящие воины. Вс
е время приспосабливались. Как Шафто. Шафто подрался с японскими солдата
ми на улице и проиграл, а проиграв, решил, что позаимствует новую тактику
Ч у Гото Денго. «Американцы Ч не воины, Ч говорят все. Ч Торгаши, но не во
ины».
Под палубами солдаты по-прежнему поют и кричат. Они понятия не имеют, что п
роисходит на самом деле. Гото Денго на мгновение отводит взгляд от рвущи
хся и тонущих эсминцев и берет курс на ящик со спасательными жилетами.
Самолеты улетели. Он обводит глазами конвой и не видит ни одного боеспос
обного эсминца.
Ч Надеть спасжилеты! Ч кричит Гото Денго. Похоже, никто не слышит. Он иде
т к ящику. Ч Эй! Надеть спасжилеты! Ч На случай, если остальные оглохли, он
вытаскивает жилет и поднимает над головой.
Все отлично слышат. На него смотрят так, будто он сделал что-то ужасное Ч
ужаснее всего, что они видели в последние пять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57