Мы пошли
его смотреть, и там-то я ее трахнул. Я стоял в спущенных штанах, а она сидела
на комоде, и ее обтянутые черными чулками пятки вжимались мне в зад. Это бы
ло потрясающе. Хорошо, что родственники внизу ели, пили и разговаривали, н
е то они услышали бы, как она стонет и вопит.
Я наконец рассказал ей про чулки. Мне сразу полегчало. К тому време
ни я кое-что прочел про то, как развивается мозг, и смирился со своим прико
лом. Получалось, что в определенном возрасте, где-то между двумя и пятью го
дами, мозг просто застывает. Та часть, которая отвечает за секс, формирует
ся в это время, и дальше ты живешь с ней до конца жизни. Все голубые, с которы
ми я говорил, утверждают, что осознали себя голубыми, или по крайней мере о
тличными от других, задолго до того, как начали думать о сексе, и все они со
гласны, что гомосексуалиста не сделаешь натуралом, и наоборот.
В этом возрасте часть мозга, отвечающая за секс, часто закорачива
ется на другие, никак не связанные отделы. Тогда-то и возникает ориентаци
я на сексуальное подавление или подчинение, а у многих появляются очень
специфические приколы Ч скажем, по поводу резины, перьев или обуви. Неко
торые бедолаги западают на маленьких детей, и тогда пиши пропало Ч их мо
жно только кастрировать или запереть до конца жизни. Никакое лечение тут
не поможет.
То есть, если хорошенько взвесить, мне достался далеко не худший п
рикол. Все это я изложил Вирджинии по дороге домой и сам удивился, как спок
ойно она выслушала. Мне, идиоту, было невдомек, что она размышляет, как это
относится к ней самой.
Когда мы вернулись, она честно пошла и купила несколько пар чулок,
даже попыталась их носить, но это оказалось не так просто. Чулки предпола
гают определенный стиль жизни. Они выглядят глупо с джинсами и кроссовка
ми. К чулкам нужны платье или юбка, и не просто джинсовая, а более красивая
и парадная. Кроме того, нужны туфли, которых у Вирджинии не было. В чулках н
еудобно ездить на работу на велосипеде. Более того, чулки нельзя было нос
ить у нас дома. Пока мы учились в аспирантуре, денег не хватало, и мебель мы
покупали подержанную, а кое-что я сам соорудил из досок. Вся эта мебель ока
залась в скрытых заусеницах, которые мы не замечали, пока ходили в джинса
х, но чулки о них рвались в первые пятнадцать минут. Аналогично, у нашего н
едостроенного дома и развалюшной машины оказалась куча острых углов, це
пляющих чулки. С другой стороны, когда мы летали в Лондон на юбилей свадьб
ы, ездили в черных такси, останавливались в хороших гостиницах, ели в доро
гих ресторанах, мы целую неделю вращались в мире, идеально приспособленн
ом для чулок. Это показывало, как сильно должна измениться наша жизнь, что
бы Вирджиния начала так одеваться.
Короче, в припадке добрых намерений куча денег была потрачена на
чулки. Какое-то количество раз мы трахнулись очень даже неплохо, хотя, пох
оже, удовольствие было больше с моей стороны. Вирджиния ни разу не испыта
ла того звериного экстаза, что на бабулькиных похоронах. Чулки скоро изо
рвались, новые купить у Вирджинии все как-то не получалось, и через год мы
вернулись к тому, с чего начали.
Однако наша жизнь понемногу менялась. Я продал кое-какие акции, мы
купили новый дом на холме. Наняли грузчиков перевезти нашу обшарпанную м
ебель, которая в новом доме смотрелась еще плачевнее. Вирджиния сменила
работу и теперь должна была ездить туда на машине. Я счел, что наша развалю
ха недостаточно безопасна, и купил ей маленький «лексус» с кожаными сиде
ньями и шерстяным ковриком, без всяких углов и зацепок. Скоро пошли дети, я
продал старый пикап и купил минивэн.
Тем не менее меня жаба душила покупать новую мебель, пока не начал
ись проблемы со спиной и я не понял, что все дело в продавленном матрасе, н
а котором мы спим. Поскольку речь шла о моей спине, я и отправился за покуп
кой.
Вообще-то мне легче прижечь себе язык сигаретой, чем идти что-нибу
дь покупать. Я представил, как буду обходить все большие мебельные салон
ы, сравнивая кровати, и мне захотелось умереть. Я хотел прийти в одно место
, купить и покончить с этим раз и навсегда. Однако я не хотел дерьмовую кро
вать, на которую через год будет тошно смотреть, или дешевый матрас, котор
ый через пять лет промнется и боли в спине начнутся по новой.
Поэтому я направился прямиком в местную галерею «Гомера Болстру
да». Я слышал, как говорят о тамошней мебели, особенно женщины Ч у них сра
зу становятся такие приглушенные, религиозные голоса. Фабрика, где все э
то делают, вроде бы в Новой Англии, в том же здании, что и триста лет назад, а
стружкой от Гомера Болструда, по слухам, разводили костры под ведьмами. «
Гомер Болструд» Ч вот ответ на вопрос, который я задавал себе с самых пох
орон: откуда берется вся эта роскошная бабулькина мебель? В каждой семье
молодые люди ездят к бабуле на День благодарения и другие нудные семейны
е торжества, а сами гадают, какой буфет смогут забрать, когда старушка отк
инет копыта. Некоторые не в силах дотерпеть и отправляются в антикварные
магазины.
Однако если запас старинной мебели ограничен, то откуда возьмутс
я будущие бабули? Я представил, как полстолетия спустя наши с Вирджинией
потомки передерутся из-за одного черного комода орехового дерева, а всю
остальную нашу мебель свезут прямиком на свалку. Поскольку население ра
стет, а запас старинной мебели не увеличивается, такие ситуации неизбежн
ы. Должен быть источник новой бабулькиной мебели, иначе все будущие амер
иканцы обречены сидеть в виниловых креслах, из которых сыплется на пол п
енопластовая крупа.
Ответ: «Гомер Болструд». Цена высока. Каждый стол и стул от «Гомера
Болструда» должен бы по-хорошему продаваться в коробочке с бархатной по
дкладкой, как драгоценность. Поэтому я отправился в «Гомер Болструд», во
рвался в дверь и налетел на секретаршу . В кроссовках и джи
нсах я сразу почувствовал себя оборванцем. Видимо, на ее глазах в эту двер
ь входило много разбогатевших компьютерщиков, потому что она не бухнула
сь в обморок, а спокойно пригласила пожилую женщину и сказала, что это буд
ет мой личный консультант. Звали ее Маргарет. «Где кровати?» Ч спросил я.
Маргарет поджала губы и объяснила, что это не такое место, где кровати в од
ном большом зале выставлены рядами, как свиные ноги в мясной лавке. Галер
ея «Гомера Болструда» состоит из шикарно обставленных комнат, в том числ
е спален, где, кроме всего прочего, есть кровати. Маргарет повела меня их с
мотреть. По пути из комнаты в комнату я не преминул заметить, что на Маргар
ет черные чулки с идеально прямым швом.
Мне стало неловко от эротического чувства к Маргарет, и некоторо
е время я перебарывал желание ляпнуть: «Просто продайте мне самую большу
ю и дорогую кровать, какая у вас есть». Маргарет показала кровати различн
ых стилей. Названия ничего мне не говорили. Одни выглядели современными,
другие Ч под старину, я указал на очень большую, высокую кровать бабульк
иного типа и сказал: «Беру».
Три месяца пришлось ждать, пока ее изготавливали вручную умельцы
, работающие по тем же ставкам, что психоаналитики. Потом кровать привезл
и. Собирали ее рабочие в белых комбинезонах, как в цехе по производству ми
кропроцессоров. Вирджиния вернулась домой с работы. Она была в джинсовой
юбке, толстых носках и панталетах. Дети еще не пришли из школы. Мы трахнул
ись на новой кровати. Надеюсь, я был на должном уровне. Мне не удалось удер
жать эрекцию и пришлось доводить дело до конца, просунув голову между ее
шершавыми бедрами. Хотя уши у меня были зажаты ее ляжками, я все равно слыш
ал, как Вирджиния вопит и стонет. Под конец она забилась в таких судорогах
, что чуть не свернула мне шею. Ее оргазм длился полных две или три минуты. Т
огда я впервые понял, что Вирджиния может кончить только по соседству с (ж
елательно на) драгоценным предметом мебели, ей лично принадлежащим.
Окно с изображением рабочего стола исчезает. Пекка щелчком отпра
вил его в небытие.
Ч Больше не выдержу, Ч говорит электронно-бесстрастный голос.
Ч Предсказываю любовь втроем между Томом, его женой и Маргарет на крова
ти в мебельном магазине, страниц так через сто, Ч задумчиво произносит К
антрелл.
Ч Интересно, это Том? Или какой-то его вымышленный персонаж? Ч говорит П
екка.
Ч Означает ли это, что ты выиграл пари? Ч спрашивает Рэнди.
Ч Только если придумаю, как получить выигрыш, Ч отвечает Кантрелл.
ВПЛАВЬ
Над морем Бисмарка сгустились бурые миазмы, пахнущие мазутом и барбекю.
Американские торпедные катера вырываются из смрадного тумана, едва кас
аясь воды корпусом, прочерчивают море изогнутыми шрамами белой пены и вы
страиваются для атаки на последние транспорты, покрытые, как замшелая ск
ала, бурым ковром солдат. Торпеды летят, словно стрелы из арбалета, выпуще
нные сжатым воздухом из труб под корабельными палубами. Они шлепаются в
воду, выбирают удобную глубину, где море всегда спокойное, и, таща за собой
хвост пузырей, несутся к транспортам. Гото Денго отворачивается и слыши
т, но не видит взрыв. Почти никто в японской армии не умеет плавать.
Потом самолеты возвращаются и обстреливают их с воздуха. Те, кто умеет ны
рять и догадывается это сделать, неуязвимы. Других довольно быстро не ос
тается. Самолеты улетают. Гото Денго стаскивает спасжилет с трупа. До веч
ера еще много часов, а Гото уже обгорел на солнце, как никогда в жизни. Заим
ствует вдобавок гимнастерку, повязывает ее на голову, как бурнус.
Те, кто еще жив и умеет плавать, стараются сбиться в кучу. Прихотливые тече
ния между Новой Гвинеей и Новой Британией тянут их в разные стороны. Неко
торые медленно дрейфуют прочь, пытаясь докричаться до товарищей. В конце
концов Гото Денго оказывается на краю тающего архипелага из, может быть,
сотни пловцов. Многие цепляются за спасательные круги или доски. Волны г
ораздо выше головы, так что видно не очень далеко.
Перед закатом марево ненадолго рассеивается. Гото Денго видит солнце и в
первые с начала дня понимает, где восток, а где запад. А самое замечательно
е: он видит над южным горизонтом горы, покрытые голубовато-белым льдом.
Ч Я поплыву к Новой Гвинее! Ч кричит он и начинает грести. Нечего и пытат
ься обсудить это с другими. Те, кто решает за ним последовать Ч в общей сл
ожности, может быть, несколько десятков пловцов, Ч тоже принимаются раб
отать руками и ногами. Море, как на удачу, удивительно тихое.
Гото Денго медленно, спокойно плывет на боку. Большинство пловцов барахт
аются по-собачьи. Продвигаются ли они, сказать нельзя. Когда начинают заж
игаться звезды, Гото переворачивается на спину и находит Полярную. Пока
плывешь от нее, физически невозможно промахнуться мимо Новой Гвинеи.
Темнеет. Слабо светят звезды и месяц. Пловцы перекликаются, стараясь дер
жаться вместе. Некоторых уносит течением: их слышно, но не видно. Остальны
е ничем не могут помочь, только слушают затихающие крики.
Акулы появляются около полуночи. Первая жертва Ч солдат, раскроивший се
бе лоб о край люка, когда выбирался с тонущего корабля. За ним с самого утр
а тянется розовая дорожка крови, она-то и вывела акул на пловцов.
Сперва акулы не знают, с кем имеют дело, поэтому постепенно выматывают ег
о, откусывая по кусочку. Поняв, что добыча легкая, они приходят в боевое ис
ступление, тем более фантастическое, что сами акулы скрыты черной водой.
Крик обрывается на середине, человек исчезает рывком. Иногда над поверхн
остью взлетают нога или голова. У воды, захлестывающей в рот, появляется п
ривкус железа.
Атака длится несколько часов. По-видимому, шум и запах привлекли несколь
ко конкурирующих стай, потому что временами наступает затишье, затем Ч
новая бойня. Гото Денго утыкается лицом в оторванный акулий хвост и впив
ается в него зубами. Акулы едят их Ч почему не ответить тем же. В токийски
х ресторанах за сасими из акулы берут кучу денег. Шкура на хвосте жесткая,
но с оторванного края висят клочья мяса. Гото Денго вгрызается в него и уп
летает за обе щеки.
У его отца была фетровая шляпа на бежевой шелковой подкладке и трубка, та
бак для которой приходилось выписывать из Америки. Отец уходил в горы, са
дился на камень, потуже натягивал шляпу, чтобы ветер не холодил лысину, ра
скуривал трубку и долго сидел так, просто глядя на мир.
Ч Что ты делаешь? Ч спрашивал маленький Денго.
Ч Созерцаю, Ч отвечал отец.
Ч Сколько ж можно смотреть на одно и то же?
Ч Бесконечно. Вот глянь. Ч Отец указывал чубуком. Из мундштука разматыв
ался тонкий белый дымок, словно нить из шелковичного кокона. Ч Та полоса
темной породы Ч рудоносная. Из нее можно добывать медь, может быть, попут
но Ч свинец и цинк. Можно построить фуникулер вон до того плоского места,
потом пройти наклонную штольню параллельно простиранию залежи... Ч Денг
о включался и придумывал, где будут жить горняки, где построить школу, а гд
е разбить площадку для игр. Под конец разговора в долине вырастал вообра
жаемый поселок.
В ту ночь у Гото Денго много времени для созерцания. Он заметил, что на ото
рванные части тела акулы практически не нападают. Тех, кто плывет быстре
е, хватают первыми. Поэтому при появлении акул он неподвижно замирает на
спине и не шевелит и мускулом, даже когда зазубренный край чьего-то ребра
тычет его в лицо.
Наступает рассвет, через сто или двести часов после заката. Гото Денго ни
когда не бодрствовал целую ночь и потрясен, что такое огромное солнце уш
ло с одного края планеты и вышло с другой. Он Ч вирус, зародыш, живущий на п
оверхности неизмеримо огромных, стремительно движущихся тел. И, удивите
льное дело, он по-прежнему не один: еще трое пережили ночь и акул. Они подпл
ывают ближе и поворачивают к снежным пикам Новой Гвинеи, нежно-розовым в
свете зари.
Ч Они ничуть не приблизились, Ч говорит один.
Ч Они в глубине острова, Ч объясняет Гото Денго. Ч Мы плывем не к горам, а
к берегу Ч гораздо ближе. Давайте приналяжем, пока не умерли от жажды. Ч
Он начинает грести на боку.
Один из выживших Ч судя по выговору, уроженец Окинавы Ч отлично плавае
т. Они с Гото Денго легко оторвались бы от двух других, однако весь день де
ржатся с ними вместе.
Один из тех, кто плывет медленно, перед этим неделю страдал поносом и, веро
ятно, уже был обезвожен. Когда солнце зависает прямо над ними, как огнемет
, он начинает биться в судорогах, нахлебывается воды и идет ко дну.
Второй медленный пловец Ч из Токио. Он в гораздо лучшей физической форм
е, просто не умеет плавать. «Самое время научиться», Ч говорит Гото Денго
. Примерно час они с окинавцем учат его грести на спине и на боку, потом воз
обновляют движение к югу.
Ближе к закату Гото Денго замечает, что окинавец большими глотками пьет
морскую воду. Смотреть больно, главным образом оттого, что безумно хочет
ся сделать то же самое. «Нет! Тебе будет плохо!» Ч говорит он. Голос слабый.
Набрать в грудь воздуха, преодолевая безжалостное давление воды Ч труд
непосильный. Каждая мышца ноет.
К тому времени, когда Гото Денго доплывает до окинавца того уже рвет. С пом
ощью токийца Гото засовывает пальцы ему в глотку и помогает вытошнить ос
тальное.
Парень совсем ослабел, он лежит на спине и бредит. Впрочем, посреди ночи, к
огда Гото Денго наконец решает его бросить, окинавец внезапно приходит в
себя и спрашивает: «Где Полярная?»
Ч Сегодня облака, Ч говорит Гото Денго. Ч Но в них белое пятно Ч может б
ыть, луна.
Ориентируясь по светлому пятну, они прикидывают, где может быть Новая Гв
инея, и плывут дальше. Руки и ноги Ч как мешки с глиной; все трое галлюцини
руют.
Вроде бы встает солнце. Они в паровой туманности, которая несется через о
тдаленные части галактики, излучая золотисто-розовый свет.
Ч Пахнет гнилью, Ч говорит один (Гото Денго не может разобрать который).
Ч Гангрена? Ч предполагает другой.
Гото Денго принюхивается, тратя на это половину оставшихся сил.
Ч Не мясо, Ч говорит он. Ч Растения.
Никто больше не может плыть, а если б и мог, то не знал бы куда Ч туман свети
тся равномерно. В любом случае это ничего бы не изменило Ч течение гонит
их, куда хочет.
Гото Денго некоторое время спит, а может быть Ч нет. Нога задевает о какой
-то выступ. Слава богу. Акулы появились, чтобы их прикончить.
Волны становятся агрессивнее. Нога снова обо что-то задевает. Обожженная
кожа вопит. Оно твердое и колючее.
Что-то торчит из воды прямо впереди, какие-то белые бугры. Верхушки коралл
ов.
Волна разбивается, подхватывает их и тащит через кораллы, обдирая полови
ну кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
его смотреть, и там-то я ее трахнул. Я стоял в спущенных штанах, а она сидела
на комоде, и ее обтянутые черными чулками пятки вжимались мне в зад. Это бы
ло потрясающе. Хорошо, что родственники внизу ели, пили и разговаривали, н
е то они услышали бы, как она стонет и вопит.
Я наконец рассказал ей про чулки. Мне сразу полегчало. К тому време
ни я кое-что прочел про то, как развивается мозг, и смирился со своим прико
лом. Получалось, что в определенном возрасте, где-то между двумя и пятью го
дами, мозг просто застывает. Та часть, которая отвечает за секс, формирует
ся в это время, и дальше ты живешь с ней до конца жизни. Все голубые, с которы
ми я говорил, утверждают, что осознали себя голубыми, или по крайней мере о
тличными от других, задолго до того, как начали думать о сексе, и все они со
гласны, что гомосексуалиста не сделаешь натуралом, и наоборот.
В этом возрасте часть мозга, отвечающая за секс, часто закорачива
ется на другие, никак не связанные отделы. Тогда-то и возникает ориентаци
я на сексуальное подавление или подчинение, а у многих появляются очень
специфические приколы Ч скажем, по поводу резины, перьев или обуви. Неко
торые бедолаги западают на маленьких детей, и тогда пиши пропало Ч их мо
жно только кастрировать или запереть до конца жизни. Никакое лечение тут
не поможет.
То есть, если хорошенько взвесить, мне достался далеко не худший п
рикол. Все это я изложил Вирджинии по дороге домой и сам удивился, как спок
ойно она выслушала. Мне, идиоту, было невдомек, что она размышляет, как это
относится к ней самой.
Когда мы вернулись, она честно пошла и купила несколько пар чулок,
даже попыталась их носить, но это оказалось не так просто. Чулки предпола
гают определенный стиль жизни. Они выглядят глупо с джинсами и кроссовка
ми. К чулкам нужны платье или юбка, и не просто джинсовая, а более красивая
и парадная. Кроме того, нужны туфли, которых у Вирджинии не было. В чулках н
еудобно ездить на работу на велосипеде. Более того, чулки нельзя было нос
ить у нас дома. Пока мы учились в аспирантуре, денег не хватало, и мебель мы
покупали подержанную, а кое-что я сам соорудил из досок. Вся эта мебель ока
залась в скрытых заусеницах, которые мы не замечали, пока ходили в джинса
х, но чулки о них рвались в первые пятнадцать минут. Аналогично, у нашего н
едостроенного дома и развалюшной машины оказалась куча острых углов, це
пляющих чулки. С другой стороны, когда мы летали в Лондон на юбилей свадьб
ы, ездили в черных такси, останавливались в хороших гостиницах, ели в доро
гих ресторанах, мы целую неделю вращались в мире, идеально приспособленн
ом для чулок. Это показывало, как сильно должна измениться наша жизнь, что
бы Вирджиния начала так одеваться.
Короче, в припадке добрых намерений куча денег была потрачена на
чулки. Какое-то количество раз мы трахнулись очень даже неплохо, хотя, пох
оже, удовольствие было больше с моей стороны. Вирджиния ни разу не испыта
ла того звериного экстаза, что на бабулькиных похоронах. Чулки скоро изо
рвались, новые купить у Вирджинии все как-то не получалось, и через год мы
вернулись к тому, с чего начали.
Однако наша жизнь понемногу менялась. Я продал кое-какие акции, мы
купили новый дом на холме. Наняли грузчиков перевезти нашу обшарпанную м
ебель, которая в новом доме смотрелась еще плачевнее. Вирджиния сменила
работу и теперь должна была ездить туда на машине. Я счел, что наша развалю
ха недостаточно безопасна, и купил ей маленький «лексус» с кожаными сиде
ньями и шерстяным ковриком, без всяких углов и зацепок. Скоро пошли дети, я
продал старый пикап и купил минивэн.
Тем не менее меня жаба душила покупать новую мебель, пока не начал
ись проблемы со спиной и я не понял, что все дело в продавленном матрасе, н
а котором мы спим. Поскольку речь шла о моей спине, я и отправился за покуп
кой.
Вообще-то мне легче прижечь себе язык сигаретой, чем идти что-нибу
дь покупать. Я представил, как буду обходить все большие мебельные салон
ы, сравнивая кровати, и мне захотелось умереть. Я хотел прийти в одно место
, купить и покончить с этим раз и навсегда. Однако я не хотел дерьмовую кро
вать, на которую через год будет тошно смотреть, или дешевый матрас, котор
ый через пять лет промнется и боли в спине начнутся по новой.
Поэтому я направился прямиком в местную галерею «Гомера Болстру
да». Я слышал, как говорят о тамошней мебели, особенно женщины Ч у них сра
зу становятся такие приглушенные, религиозные голоса. Фабрика, где все э
то делают, вроде бы в Новой Англии, в том же здании, что и триста лет назад, а
стружкой от Гомера Болструда, по слухам, разводили костры под ведьмами. «
Гомер Болструд» Ч вот ответ на вопрос, который я задавал себе с самых пох
орон: откуда берется вся эта роскошная бабулькина мебель? В каждой семье
молодые люди ездят к бабуле на День благодарения и другие нудные семейны
е торжества, а сами гадают, какой буфет смогут забрать, когда старушка отк
инет копыта. Некоторые не в силах дотерпеть и отправляются в антикварные
магазины.
Однако если запас старинной мебели ограничен, то откуда возьмутс
я будущие бабули? Я представил, как полстолетия спустя наши с Вирджинией
потомки передерутся из-за одного черного комода орехового дерева, а всю
остальную нашу мебель свезут прямиком на свалку. Поскольку население ра
стет, а запас старинной мебели не увеличивается, такие ситуации неизбежн
ы. Должен быть источник новой бабулькиной мебели, иначе все будущие амер
иканцы обречены сидеть в виниловых креслах, из которых сыплется на пол п
енопластовая крупа.
Ответ: «Гомер Болструд». Цена высока. Каждый стол и стул от «Гомера
Болструда» должен бы по-хорошему продаваться в коробочке с бархатной по
дкладкой, как драгоценность. Поэтому я отправился в «Гомер Болструд», во
рвался в дверь и налетел на секретаршу . В кроссовках и джи
нсах я сразу почувствовал себя оборванцем. Видимо, на ее глазах в эту двер
ь входило много разбогатевших компьютерщиков, потому что она не бухнула
сь в обморок, а спокойно пригласила пожилую женщину и сказала, что это буд
ет мой личный консультант. Звали ее Маргарет. «Где кровати?» Ч спросил я.
Маргарет поджала губы и объяснила, что это не такое место, где кровати в од
ном большом зале выставлены рядами, как свиные ноги в мясной лавке. Галер
ея «Гомера Болструда» состоит из шикарно обставленных комнат, в том числ
е спален, где, кроме всего прочего, есть кровати. Маргарет повела меня их с
мотреть. По пути из комнаты в комнату я не преминул заметить, что на Маргар
ет черные чулки с идеально прямым швом.
Мне стало неловко от эротического чувства к Маргарет, и некоторо
е время я перебарывал желание ляпнуть: «Просто продайте мне самую большу
ю и дорогую кровать, какая у вас есть». Маргарет показала кровати различн
ых стилей. Названия ничего мне не говорили. Одни выглядели современными,
другие Ч под старину, я указал на очень большую, высокую кровать бабульк
иного типа и сказал: «Беру».
Три месяца пришлось ждать, пока ее изготавливали вручную умельцы
, работающие по тем же ставкам, что психоаналитики. Потом кровать привезл
и. Собирали ее рабочие в белых комбинезонах, как в цехе по производству ми
кропроцессоров. Вирджиния вернулась домой с работы. Она была в джинсовой
юбке, толстых носках и панталетах. Дети еще не пришли из школы. Мы трахнул
ись на новой кровати. Надеюсь, я был на должном уровне. Мне не удалось удер
жать эрекцию и пришлось доводить дело до конца, просунув голову между ее
шершавыми бедрами. Хотя уши у меня были зажаты ее ляжками, я все равно слыш
ал, как Вирджиния вопит и стонет. Под конец она забилась в таких судорогах
, что чуть не свернула мне шею. Ее оргазм длился полных две или три минуты. Т
огда я впервые понял, что Вирджиния может кончить только по соседству с (ж
елательно на) драгоценным предметом мебели, ей лично принадлежащим.
Окно с изображением рабочего стола исчезает. Пекка щелчком отпра
вил его в небытие.
Ч Больше не выдержу, Ч говорит электронно-бесстрастный голос.
Ч Предсказываю любовь втроем между Томом, его женой и Маргарет на крова
ти в мебельном магазине, страниц так через сто, Ч задумчиво произносит К
антрелл.
Ч Интересно, это Том? Или какой-то его вымышленный персонаж? Ч говорит П
екка.
Ч Означает ли это, что ты выиграл пари? Ч спрашивает Рэнди.
Ч Только если придумаю, как получить выигрыш, Ч отвечает Кантрелл.
ВПЛАВЬ
Над морем Бисмарка сгустились бурые миазмы, пахнущие мазутом и барбекю.
Американские торпедные катера вырываются из смрадного тумана, едва кас
аясь воды корпусом, прочерчивают море изогнутыми шрамами белой пены и вы
страиваются для атаки на последние транспорты, покрытые, как замшелая ск
ала, бурым ковром солдат. Торпеды летят, словно стрелы из арбалета, выпуще
нные сжатым воздухом из труб под корабельными палубами. Они шлепаются в
воду, выбирают удобную глубину, где море всегда спокойное, и, таща за собой
хвост пузырей, несутся к транспортам. Гото Денго отворачивается и слыши
т, но не видит взрыв. Почти никто в японской армии не умеет плавать.
Потом самолеты возвращаются и обстреливают их с воздуха. Те, кто умеет ны
рять и догадывается это сделать, неуязвимы. Других довольно быстро не ос
тается. Самолеты улетают. Гото Денго стаскивает спасжилет с трупа. До веч
ера еще много часов, а Гото уже обгорел на солнце, как никогда в жизни. Заим
ствует вдобавок гимнастерку, повязывает ее на голову, как бурнус.
Те, кто еще жив и умеет плавать, стараются сбиться в кучу. Прихотливые тече
ния между Новой Гвинеей и Новой Британией тянут их в разные стороны. Неко
торые медленно дрейфуют прочь, пытаясь докричаться до товарищей. В конце
концов Гото Денго оказывается на краю тающего архипелага из, может быть,
сотни пловцов. Многие цепляются за спасательные круги или доски. Волны г
ораздо выше головы, так что видно не очень далеко.
Перед закатом марево ненадолго рассеивается. Гото Денго видит солнце и в
первые с начала дня понимает, где восток, а где запад. А самое замечательно
е: он видит над южным горизонтом горы, покрытые голубовато-белым льдом.
Ч Я поплыву к Новой Гвинее! Ч кричит он и начинает грести. Нечего и пытат
ься обсудить это с другими. Те, кто решает за ним последовать Ч в общей сл
ожности, может быть, несколько десятков пловцов, Ч тоже принимаются раб
отать руками и ногами. Море, как на удачу, удивительно тихое.
Гото Денго медленно, спокойно плывет на боку. Большинство пловцов барахт
аются по-собачьи. Продвигаются ли они, сказать нельзя. Когда начинают заж
игаться звезды, Гото переворачивается на спину и находит Полярную. Пока
плывешь от нее, физически невозможно промахнуться мимо Новой Гвинеи.
Темнеет. Слабо светят звезды и месяц. Пловцы перекликаются, стараясь дер
жаться вместе. Некоторых уносит течением: их слышно, но не видно. Остальны
е ничем не могут помочь, только слушают затихающие крики.
Акулы появляются около полуночи. Первая жертва Ч солдат, раскроивший се
бе лоб о край люка, когда выбирался с тонущего корабля. За ним с самого утр
а тянется розовая дорожка крови, она-то и вывела акул на пловцов.
Сперва акулы не знают, с кем имеют дело, поэтому постепенно выматывают ег
о, откусывая по кусочку. Поняв, что добыча легкая, они приходят в боевое ис
ступление, тем более фантастическое, что сами акулы скрыты черной водой.
Крик обрывается на середине, человек исчезает рывком. Иногда над поверхн
остью взлетают нога или голова. У воды, захлестывающей в рот, появляется п
ривкус железа.
Атака длится несколько часов. По-видимому, шум и запах привлекли несколь
ко конкурирующих стай, потому что временами наступает затишье, затем Ч
новая бойня. Гото Денго утыкается лицом в оторванный акулий хвост и впив
ается в него зубами. Акулы едят их Ч почему не ответить тем же. В токийски
х ресторанах за сасими из акулы берут кучу денег. Шкура на хвосте жесткая,
но с оторванного края висят клочья мяса. Гото Денго вгрызается в него и уп
летает за обе щеки.
У его отца была фетровая шляпа на бежевой шелковой подкладке и трубка, та
бак для которой приходилось выписывать из Америки. Отец уходил в горы, са
дился на камень, потуже натягивал шляпу, чтобы ветер не холодил лысину, ра
скуривал трубку и долго сидел так, просто глядя на мир.
Ч Что ты делаешь? Ч спрашивал маленький Денго.
Ч Созерцаю, Ч отвечал отец.
Ч Сколько ж можно смотреть на одно и то же?
Ч Бесконечно. Вот глянь. Ч Отец указывал чубуком. Из мундштука разматыв
ался тонкий белый дымок, словно нить из шелковичного кокона. Ч Та полоса
темной породы Ч рудоносная. Из нее можно добывать медь, может быть, попут
но Ч свинец и цинк. Можно построить фуникулер вон до того плоского места,
потом пройти наклонную штольню параллельно простиранию залежи... Ч Денг
о включался и придумывал, где будут жить горняки, где построить школу, а гд
е разбить площадку для игр. Под конец разговора в долине вырастал вообра
жаемый поселок.
В ту ночь у Гото Денго много времени для созерцания. Он заметил, что на ото
рванные части тела акулы практически не нападают. Тех, кто плывет быстре
е, хватают первыми. Поэтому при появлении акул он неподвижно замирает на
спине и не шевелит и мускулом, даже когда зазубренный край чьего-то ребра
тычет его в лицо.
Наступает рассвет, через сто или двести часов после заката. Гото Денго ни
когда не бодрствовал целую ночь и потрясен, что такое огромное солнце уш
ло с одного края планеты и вышло с другой. Он Ч вирус, зародыш, живущий на п
оверхности неизмеримо огромных, стремительно движущихся тел. И, удивите
льное дело, он по-прежнему не один: еще трое пережили ночь и акул. Они подпл
ывают ближе и поворачивают к снежным пикам Новой Гвинеи, нежно-розовым в
свете зари.
Ч Они ничуть не приблизились, Ч говорит один.
Ч Они в глубине острова, Ч объясняет Гото Денго. Ч Мы плывем не к горам, а
к берегу Ч гораздо ближе. Давайте приналяжем, пока не умерли от жажды. Ч
Он начинает грести на боку.
Один из выживших Ч судя по выговору, уроженец Окинавы Ч отлично плавае
т. Они с Гото Денго легко оторвались бы от двух других, однако весь день де
ржатся с ними вместе.
Один из тех, кто плывет медленно, перед этим неделю страдал поносом и, веро
ятно, уже был обезвожен. Когда солнце зависает прямо над ними, как огнемет
, он начинает биться в судорогах, нахлебывается воды и идет ко дну.
Второй медленный пловец Ч из Токио. Он в гораздо лучшей физической форм
е, просто не умеет плавать. «Самое время научиться», Ч говорит Гото Денго
. Примерно час они с окинавцем учат его грести на спине и на боку, потом воз
обновляют движение к югу.
Ближе к закату Гото Денго замечает, что окинавец большими глотками пьет
морскую воду. Смотреть больно, главным образом оттого, что безумно хочет
ся сделать то же самое. «Нет! Тебе будет плохо!» Ч говорит он. Голос слабый.
Набрать в грудь воздуха, преодолевая безжалостное давление воды Ч труд
непосильный. Каждая мышца ноет.
К тому времени, когда Гото Денго доплывает до окинавца того уже рвет. С пом
ощью токийца Гото засовывает пальцы ему в глотку и помогает вытошнить ос
тальное.
Парень совсем ослабел, он лежит на спине и бредит. Впрочем, посреди ночи, к
огда Гото Денго наконец решает его бросить, окинавец внезапно приходит в
себя и спрашивает: «Где Полярная?»
Ч Сегодня облака, Ч говорит Гото Денго. Ч Но в них белое пятно Ч может б
ыть, луна.
Ориентируясь по светлому пятну, они прикидывают, где может быть Новая Гв
инея, и плывут дальше. Руки и ноги Ч как мешки с глиной; все трое галлюцини
руют.
Вроде бы встает солнце. Они в паровой туманности, которая несется через о
тдаленные части галактики, излучая золотисто-розовый свет.
Ч Пахнет гнилью, Ч говорит один (Гото Денго не может разобрать который).
Ч Гангрена? Ч предполагает другой.
Гото Денго принюхивается, тратя на это половину оставшихся сил.
Ч Не мясо, Ч говорит он. Ч Растения.
Никто больше не может плыть, а если б и мог, то не знал бы куда Ч туман свети
тся равномерно. В любом случае это ничего бы не изменило Ч течение гонит
их, куда хочет.
Гото Денго некоторое время спит, а может быть Ч нет. Нога задевает о какой
-то выступ. Слава богу. Акулы появились, чтобы их прикончить.
Волны становятся агрессивнее. Нога снова обо что-то задевает. Обожженная
кожа вопит. Оно твердое и колючее.
Что-то торчит из воды прямо впереди, какие-то белые бугры. Верхушки коралл
ов.
Волна разбивается, подхватывает их и тащит через кораллы, обдирая полови
ну кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57