п., причем не по чьему-нибудь недосмотру
, а потому что злые люди нарочно это устроили. Хуже того, они явно считают, ч
то Лоуренс с товарищами не достойны своих новых хрен знает каких обязанн
остей.
Мрачно, почти обреченно старший офицер и его подчиненные начинают расса
живать новоприбывших. Письменных столов на всех не хватает, а ведь каждо
му надо отыскать хотя бы стул за конторкой и крохотным столиком. В ход иде
т смекалка. Видно, что эти люди делают все от них зависящее в безвыходной с
итуации.
Потом говорят о секретности. Очень долго. Музыкантов проверяют на умение
правильно выбрасывать мусор . Это длится так долго, без всяк
их объяснений, что наводит на всякие мысли. Музыканты, сникшие было от хол
одного приема, обсуждают между собой, в какую операцию их включили.
Наконец однажды утром музыкантов собирают в классной комнате перед чис
тейшей доской. Лоуренс никогда не видел доску такой чистой. За последние
несколько дней он вполне проникся паранойей секретности и понимает: это
неспроста. В военное время к стиранию мела нельзя относиться шаляй-валяй
.
Они сидят на маленьких стульях с прибитыми столиками Ч для правшей. Лоу
ренс кладет блокнот на колени, забинтованную правую руку Ч на столик и н
ачинает играть «Искусство фуги», гримасничая и даже сопя от боли.
Кто-то дергает его за плечо. Лоуренс вскакивает и видит, что он единственн
ый в комнате сидит: на палубе офицер. Лоуренс вскакивает и видит: офицер (е
сли это офицер) одет не по форме. То есть совсем не по форме. О
н в халате и курит трубку. Халат невероятно старый, но не застиранный, как
больничный или гостиничный. Его явно не стирали давным-давно, а вот носил
и Ч в хвост и в гриву. Локти протерлись, правый рукав серый и лоснится Ч е
го много раз возили по листам бумаги, плотно исписанным чертежным каранд
ашом. Махровая ткань как будто в перхоти, но не оттого, что у офицера сыпле
тся с головы: чешуйки слишком крупные, слишком геометрические. Это карто
нные прямоугольнички и кружочки, выбитые из перфокарт и лент соответств
енно. Трубка давно погасла, однако офицер (или не офицер) и не думает ее заж
игать. Трубка нужна, чтобы кусать; он вгрызается в чубук, словно пехотинец
времен Войны Севера и Юга, которому ампутируют ногу.
Другой офицер (он удосужился побриться, принять душ и надеть форму) предс
тавляет человека в халате как каперанга Шойна, но Шойн в этом не участвуе
т; он поворачивается к доске, спиной к слушателям. Халат у него на заду про
терт до неприличия. Заглядывая в блокнот, он пишет на доске следующие чис
ла:






К тому времени как на доске появляется четвертое или пятое число, волосы
у Лоуренса на загривке уже шевелятся. После третьей группы он видит, что н
и одно не превышает 26 Ч число букв в английском алфавите. Сердце у него ко
лотится сильнее, чем когда японские бомбы неслись по параболе к сидящей
на грунте «Неваде». Он вытаскивает из кармана карандаш. Бумаги под рукой
нет, и он пишет цифры от 1 до 26 на поверхности стола.
К тому времени, как человек в халате дописывает последнюю группу цифр, Уо
терхауз уже вовсю считает частоты встречаемости. Человек в халате говор
ит: «Вам это может показаться бессмысленным набором цифр, но для офицера
японских ВМС они выглядели бы совершенно иначе». Потом он нервно смеется
, грустно качает головой, решительно выставляет подбородок и выдает чере
ду сильных выражений, ни одно из которых здесь неуместно.
Уотерхауз считает просто, сколько раз каждое число написано на доске. По
лучается вот что:







Самое интересное, что десять из возможных символов (1, 2, 4, 5, 7, 9, 10, 13, 24 и 26) не исполь
зуются. В сообщении лишь 16 различных чисел. Если считать, что каждое из эти
х шестнадцати заменяет одну и только одну букву алфавита, то у сообщения (
Лоуренс считает в уме) 111 136 315 345 735 680 000 возможных значений. Забавное число: начи
нается с четырех единиц, закачивается четырьмя нулями. Лоуренс хмыкает,
утирает нос, считает дальше.
Чаще других встречается число 18. Вероятно, оно заменяет букву Е Ч самую р
аспространенную в английском алфавите. Если 18 везде заменить на Е, то...
Ему придется переписать все сообщение, заменяя 18 на Е, и, возможно, соверше
нно впустую, если он угадал неправильно. С другой стороны, заставляя свой
мозг читать 18 как Е Ч операция, которая представляется ему чем-то сходной
с выбором новых регистров у органа, Ч он мысленно увидит на доске:






где только 10 103 301 395 066 880 000 возможных значений. Тоже забавное число из-за всех э
тих нулей и единиц Ч ничего не значащее совпадение.
Ч Искусство составления шифров называется криптографией, Ч говорит к
аперанг Шойн, Ч а искусство их взлома Ч криптоанализом. Ч Потом вздыха
ет, явно раздираемый противоречивыми чувствами, побеждает их и обреченн
о начинает обязательный разбор слов по корням, не то греческим, не то лати
нским. (Лоуренс не слушает, ему все равно, он только мельком видит на доске
слово CRYPTO, написанное большими печатными буквами.)
Первая последовательность «19 17 17 19» необычна. 19, как и 8, второе по частоте вст
речаемости число в сообщении. 17 встречается в два раза реже. Не может быть
четырех гласных или четырех согласных подряд (кроме как в немецком), то ес
ть либо 17 Ч гласная, 19 Ч согласная, либо наоборот. Поскольку 19 встречается
чаще (четыре раза), она скорее может оказаться гласной, чем 17 (которая встре
чается только дважды). После Е самая частая гласная Ч А. Пусть 17 Ч А, тогда
получаем:





Что уменьшает число вариантов до всего лишь 841 941 782 922 240 000. Таким образом, поле
возможных решений уже сужено на пару порядков!
Каперанг Шойн явно надорвался, рассказывая про корни. Почти мускульным у
силием он заставляет себя перейти к историческому обзору КРИПТОЛОГИИ к
ак союза криптографии и криптоанализа. Упоминает англичанина Джона Уил
кинса и книгу «Криптономикон», которую тот написал много столетий назад
, потом (видимо, не доверяя интеллектуальному уровню слушателей) переска
кивает с Джона Уилкинса на Пола Ревира и его код «один с моря, два с суши»*. [
Ревир, Пол (1735Ц 1818) Ч борец за независимость Америки. За два дня до своей зна
менитой ночной скачки, многократно воспетой в американской литературе,
договорился о сигнале: на колокольне Старой Бостонской церкви должны бы
ли вывесить один фонарь, если англичане будут наступать с моря, и два Ч ес
ли с суши.] Даже отпускает математическую шуточку: это, мол, было одно из пе
рвых практических применений двоичной системы. Лоуренс честно гогочет
и фыркает, саксофонист впереди сердито оборачивается.
Раньше Шойн говорил, что сообщение адресовано японскому флотскому офиц
еру Ч явная лажа, призванная заинтересовать музыкантов, которым до ламп
очки математика. В таком контексте естественно предположить, что первое
слово в сообщении Ч ATTACK. В таком случае 17 Ч Т, 14 Ч С и 20 Ч К. Подставив, Лоуренс
получает:





Все остальное настолько очевидно, что даже нет смысла записывать. Он вск
акивает, не в силах усидеть, забывает про слабую ногу и с грохотом рушится
через соседние столы.
Ч У вас что-то случилось, матрос? Ч спрашивает офицер в углу Ч один из те
х, кто удосужился надеть форму.
Ч Сэр! Сообщение: «Атаковать Перл-Харбор декабря седьмого»! Сэр! Ч выпал
ивает Лоуренс и садится. Его колотит. Адреналин переполняет тело и мозг. О
н мог бы задушить на месте двадцать борцов сумо.
Каперанг Шойн совершенно бесстрастен. Медленно сморгнув, он поворачива
ется к одному из подчиненных, который стоит у стены, сцепив руки за спиной.

Ч Дайте ему экземпляр «Криптономикона». И стол Ч поближе к кофеварке. А
заодно присвойте сукину сыну очередное звание.

Насчет очередного звания оказалась не то такая военная шутка, не то очер
едное свидетельство умственного расстройства у каперанга Шойна. Не счи
тая этой мелкой глупости, история Уотерхауза в следующие десять месяцев
проста, как у сброшенной с пикирующего бомбардировщика бомбы. Преграды н
а его пути (одолеть «Криптономикон», взломать Метеорологический код ВМС
Японии, взломать машинный шифр военного атташе, взломать Безымянный япо
нский код армейского водного транспорта 3А, взломать код военного минист
ерства Великой Восточной Азии) сдерживают его не больше, чем источенные
червем деревянные палубы фрегата. Через пару месяцев он уже пишет
новые главы в «Криптономикон».
О «Криптономиконе» говорят как о книге, но это не так. Это скорее все бумаг
и и заметки, скопившиеся в определенном углу в кабинете у каперанга Шойн
а за те примерно два года, что он работает на Станции Гипо* [«Гипо» у военны
х означает букву «Эйч». Сообразительный малый Уотерхауз догадывается, ч
то должны существовать по меньшей мере еще семь: Альфа, Браво, Чарли и так
далее.], как называется это место. Здесь все, что каперанг Шойн знает о деши
фровке, то есть практически все, что известно Соединенным Штатам. Все мог
бы уничтожить в минуты любой уборщик, вздумавший навести порядок. Вот по
чему офицеры Станции Гипо, коллеги Шойна, ввели строжайшие меры, запреща
ющие что-либо мыть или убирать в том крыле здания, где работает Шойн. Други
ми словами, они понимают, что «Криптономикон» жутко важен, и всячески его
берегут. Некоторые и впрямь сверяются с этими заметками, расшифровывая я
понские сообщения или даже взламывая целые криптосистемы. Однако Уотер
хауз первый, кто (поначалу) указывает на ошибки в записях Шойна, потом (вск
оре) собирает кипу листов в нечто более упорядоченное и (со временем) начи
нает добавлять свое.
Однажды Шойн ведет его вниз, потом по длинному коридору без окон к стальн
ой двери, которую сторожат дюжие мирмидоняне, и показывает вторую шикарн
ейшую штуку в Перл-Харборе Ч комнату, набитую техникой «Электрикал Тилл
корпорейшн», которая используется для подсчета частот встречаемости б
укв в перехваченных японских сообщениях.
Самая же роскошная машина* [Допуская, что Алан не прав и человеческий мозг
Ч не машина.] на станции «Гипо» Ч глубже в клоаке под зданием. Помещение,
где она хранится, похоже на банковский сейф, только вдобавок начинено вз
рывчаткой, чтобы взлететь на воздух в случае японского вторжения.
Эту машину каперанг Шойн построил больше года назад для взлома японског
о шифра «Индиго». Судя по всему, к началу 1940 года каперанг Шойн был благопол
учным, уравновешенным молодым человеком, на которого вывалили огромные
листы с цифрами, полученными станциями перехвата по всему Тихому океану
(возможно, думает Уотерхауз, Альфа, Браво, Чарли и т. д.). Эти цифры Ч японски
е сообщения, зашифрованные, по косвенным признакам, с помощью машины. Одн
ако про саму машину неизвестно ровным счетом ничего: используются ли в н
ей шестерни, поворотные переключатели, коммутаторная панель, их комбина
ция или какой-то иной механизм, до которого белые люди пока не додумались;
сколько таких механизмов используется или не используетс
я; как именно они работают. Кроме самого факта, что цифры эти,
с виду совершенно случайные, переданы по радио (возможно, неправильно), у Ш
ойна не было никаких, абсолютно никаких данных.
Тем не менее к середине 1940 года эта машина стояла в подвале на станции «Гип
о». Стояла, потому что Шойн ее построил. Машина безошибочно расшифровыва
ла каждое перехваченное японское сообщение с кодом «Индиго», а значит, я
влялась функциональным дубликатом японской шифровальной машины «Инди
го», которую ни Шойн, ни какой другой американец не видел в глаза. Шойн пос
троил ее, просто изучая громадные ряды по виду случайных цифр и применяя
некий процесс индукции. Где-то по ходу дела он расшатал свою нервную сист
ему и теперь примерно раз в две недели слетал с катушек.
К началу войны Шойн на инвалидности и глушит себя таблетками. Уотерхауз
проводит с ним столько времени, сколько разрешают врачи, потому что убеж
ден: все, что произошло в голове у Шойна между той минутой, когда на него вы
валили груду цифр, и временем, когда он закончил строить машину, Ч пример
невычислимой функции.
Примерно раз в месяц Уотерхаузу повышают допуск, пока он не достигает вы
сочайшего мыслимого уровня (или так он по крайней мере думает), то есть Уль
тра-Мэджик. «Ультра» называют англичане сведения, полученные от взлома н
емецкой шифровальной машины «Энигма», «Мэджик» Ч американцы то, что дае
т им «Индиго». «Ультра-Мэджик» Ч переплетенная подшивка документов с че
редующимися черными и красными абзацами на титульном листе. Параграф но
мер три гласит:
НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОЙ ЗДЕСЬ ИНФОР
МАЦИИ, НЕВЗИРАЯ НА ЛЮБЫЕ ВРЕМЕННЫЕ ВЫГОДЫ, ЕСЛИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ТАКОВЫХ ДЕЙ
СТВИЙ НЕПРИЯТЕЛЬ СМОЖЕТ УСТАНОВИТЬ НАЛИЧИЕ ИСТОЧНИКА.
Вроде бы все ясно? Лоуренс Притчард Уотерхауз не так в этом уверен.
...ЕСЛИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ТАКОВЫХ ДЕЙСТВИЙ НЕПРИЯТЕЛЬ СМОЖЕТ УСТАНОВИТЬ...
Примерно в это время Уотерхауз делает открытие относительно себя: ему лу
чше всего работается, когда не отвлекают посторонние мысли, то есть прим
ерно день после семяизвержения. Так что в порядке исполнения долга перед
Соединенными Штатами он начинает помногу бывать в борделях. Однако на ж
алованье ксилофониста особо не разбежишься, поэтому он ограничивается
тем, что эвфемистично зовется массажем.
...В РЕЗУЛЬТАТЕ... ДЕЙСТВИЙ... УСТАНОВИТЬ...
Слова привязчивы, как триппер. Во время массажа он лежит на спине, закрыв р
уками лицо, и бормочет про себя. Что-то его грызет. Он знает: когда что-то вот
так грызет, значит, он, вероятно, скоро напишет новую статью. Но прежде над
о сделать кучу поденной умственной работы.
Его осеняет во время битвы за Мидуэй, когда они с товарищами проводят по д
вадцать четыре часа у машин ЕТК, расшифровывая переговоры Ямамото, сообщ
ая Нимицу, где точно будет японский флот.
Какова вероятность, что Нимиц обнаружит флот случайно? Вот вопрос, котор
ый наверняка задаст себе Ямамото.
Все это (странное дело) Ч вопрос теории информации.
...ДЕЙСТВИЙ...
Что такое действие? Да что угодно. Это может быть нечто очевидное, скажем,
разбомбить японский военный объект. Все согласятся, что это Ч действие.
Однако изменить курс авианосца на пять градусов Ч или не и
зменить Ч тоже действие. Или выдвинуть к Мидуэю ровно такие силы, которы
е нужны, чтобы отбить японское нападение. Или что-то гораздо менее драмат
ичное, скажем, отменить операцию. В определенном смысле действием может
быть даже полное бездействие. Все это в какой-то мере рациональный ответ
командования на ИЗЛОЖЕННУЮ ЗДЕСЬ ИНФОРМАЦИЮ, и любое из этих действий мо
жет быть замечено японцами. Насколько хорошо японцы умеют вычленять инф
ормацию из шума? Есть ли у них свои Шойны?
...СМОЖЕТ УСТАНОВИТЬ...
Что, если японцы догадаются? И при каких именно обстоятельствах они вычи
слят НАЛИЧИЕ ИСТОЧНИКА?
Предположим, действие не могло произойти, если бы американцы не взломали
«Индиго», Ч тогда для японцев это четкое свидетельство его взлома. Нали
чие источника Ч машины, которую построил Шойн, Ч будет установлено.
Уотерхауз верит, что американцы Ч не идиоты. Но что, если все не так прост
о? Что, если действие крайне маловероятно без знания шифра?
Что, если американцам слишком часто везет?
Насколько смело можно вести игру? Игральные кости со свинцом, в которых в
сегда выпадают шестерки, распознаются в несколько бросков. Кости, в кото
рых шестерки выпадают на один процент чаще, чем в обычных, распознать тру
днее Ч их придется бросать много дольше.
Если японцы будут попадать в засаду, если их собственные засады будут об
наруживаться заранее, если их торговые корабли будут натыкаться на амер
иканские субмарины чаще, чем подсказывает обычная вероятность, Ч как бы
стро они это заметят?
Уотерхауз пишет докладную, теребит начальство вопросами. Потом, однажды
, получает приказы.
Приказы приходят, зашифрованные группами по пять случайных с виду букв,
отпечатанных на синей папиросной бумаге для совсекретных телеграмм. Со
общение зашифровано в Вашингтоне с использованием одноразового шифрбл
окнота Ч медленного и муторного, в теории, абсолютно стойкого шифра для
наиболее важных сообщений. Уотерхаузу это известно, потому что он Ч оди
н из двух человек в Перл-Харборе, допущенных к их расшифровке. Второй Ч ка
перанг Шойн, но он накачан транквилизаторами. Дежурный офицер открывает
нужный сейф и достает сегодняшний одноразовый шифрблокнот Ч лист милл
иметровки, покрытый пятерками чисел. Числа выбрал секретарь в Вашингтон
ском подвале, тасуя карточки или вытягивая фишки из шляпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57