С
каждой стороны алтаря метались на сквозняке огоньки одиноких тонких
свечек. Их слабый неуверенный свет не мог, конечно, рассеять настоявшуюся
темноту огромного собора, и только на драгоценных каменьях и золоте алтаря
мерцали слабые блики. Спархок тихо шел по боковому нефу. Его охватило
страшное напряжение, все чувства напряглись. Время было уже позднее, но
кто-нибудь из священников, живущих при храме, мог еще бродить здесь, а
Спархоку хотелось избежать шумных встреч.
Он привычно преклонил колена перед киотом и, поднявшись отправился по
темному решетчатому коридору, ведущему из бокового нефа к главному алтарю.
Впереди показался свет, тусклый, но ровный. Спархок прижался к стене и
продолжал красться дальше. Вскоре он оказался перед задрапированной аркой.
Осторожно отодвинув пурпурный бархат, он взглянул внутрь.
Первосвященник Энниас, облаченный не в обычную шелковую рясу, а в
суровое монашеское одеяние, преклонил колена перед маленьким каменным
алтарем часовни. Черты изможденного лица первосвященника были полны
ненависти, побелевшие пальцы заломленных рук, казалось, вот-вот будут
вырваны из ладоней. По иссеченным резкими морщинами щекам Энниаса катились
слезы, дыхание агонизирующе клокотало в горле.
Лицо Спархока посуровело, рука потянулась к мечу. Убийство солдат у
двери было бы бесполезным и жестоким делом. Другое дело - первосвященник,
один быстрый бросок, удар, и его скверна исчезнет из этого мира.
Какое-то мгновение жизнь первосвященника висела на волоске, который
держал в своей руке Спархок, впервые в жизни замысливший убийство
невооруженного человека. Но вдруг Спархоку послышался девичий голос, и
перед его глазами встали ее немигающие серые глаза. С сожалением он
опустил бархатный занавес, и отправился исполнять свой долг перед
королевой, даже в предсмертном сне протянувшей руку, чтобы не дать
погибнуть его душе.
- В другой раз, Энниас, - прошептал он, затаив дыхание.
Повернувшись, он тихо пошел дальше по переходу. Склеп лежал под
храмом и в него вели каменные ступени. Единственная высокая свеча в
отекшем воском канделябре освещала лестницу. Спархок бесшумно переломил ее
пополам, зажег оставшуюся в канделябре половинку и начал спускаться по
лестнице, освещая себе путь раздобытой свечкой. Лестница внизу упиралась в
дверь из тяжелой бронзы. Он обхватил рычажок запора и медленно давил на
него, пока не почувствовал, что замок отворился. Мало-помалу он открыл
массивную бронзовую дверь. Слабый скрип петель показался ему очень громким
в мертвой тишине склепа.
За дверью была огромная низкая сводчатая комната, наполненная запахом
плесени. Свеча Спархока выхватила из обширной темноты небольшое пятно
желтизны. Мощные контрфорсы были покрыты паутиной, в изломанных углах
скопились вековые тени. Спархок навалился спиной на дверь и медленно
закрыл ее. Звук закрывшейся двери раскатился по склепу эхом роковой
судьбы.
Склеп лежал глубоко под главным нефом собора. Под низким сводчатым
потолком в источенных веками мраморных гробницах с пыльными свинцовыми
барельефами на крышке лежали царственные властители Элении. Два
тысячелетия обращались в прах в этом сыром подвале. Грешник лежал рядом с
добродетельным. Глупец покоился по соседству с мудрецом. Смерть уравняла
всех и всех примирила. Слепые глаза посмертных статуй по углам саркофагов
привычно буравили мертвый воздух молчаливой гробницы.
Спархок пожал плечами. Он привык к горячей крови, сверкающей стали,
эта холодная пыльная тишина была чуждой ему. Он не знал, что делать теперь
- призрак Таниса ничего не говорил ему об этом. Поэтому он просто стоял
подле бронзовой двери и ждал. Понимая, что это глупо, он все же не
выпускал из руки рукояти меча, больше просто по привычке, ведь какая могла
быть польза от оружия в этом святилище забвения?
Сначала он принял этот звук всего лишь за эхо собственного дыхания,
слабое колебание спертого воздуха, но звук повторился и на этот раз
громче.
- Спархок, - выдохнул кто-то пустым бестелесным шепотом.
Спархок поднял свой огарок, всматриваясь в заплясавшие вокруг тени.
- Спархок, - снова повторился шепот.
- Я здесь.
- Подойди ближе.
Шепот исходил оттуда, где были самые поздние захоронения и гробницы
не успели еще покрыться толстым слоем пыли и паутины. Спархок сначала
медленно, потом со все возрастающей уверенностью двинулся к ним. В конце
концов он остановился у последнего саркофага, на котором было высечено имя
короля Алдреаса, отца королевы Эланы. Он стоял перед свинцовым
изображением человека, которому присягнул на верность, но к которому питал
лишь малую толику уважения. Скульптор, отливавший статую, попытался
придать посмертному изображению монарха царственное величие, но слабость
короля сквозила и здесь - в беспокойном выражении лица и безвольном
подбородке.
- Приветствую тебя, сэр Спархок, - шепот исходил из самой глубины
мраморной гробницы.
- Приветствую тебя, Алдреас.
- Ты все еще питаешь ко мне неприязнь, все еще презираешь меня, мой
Рыцарь?
Воспоминания о множестве обид и притеснений тотчас же вспыхнули в
памяти Спархока, вспомнились долгие годы преследовавших его оскорблений и
клеветы - все это он получил от человека, чья скорбная тень говорила
сейчас из глубины погребального саркофага. Но жестоко и глупо поворачивать
нож в сердце уже умершего. Спархок мысленно простил своему королю все
обиды.
- Так никогда не было, Алдреас, - солгал он. - Ты был моим королем, и
это все, что мне нужно было знать.
- Ты добр, Спархок, - прошелестел голос, - и твоя доброта разрывает
мое бесплотное сердце больше, чем любой упрек.
- Прости, Алдреас.
- Я родился не для короны, - меланхолично признал бестелесный голос.
- Происходило множество событий, сути которых я не понимал, и люди,
которых я считал друзьями, ими вовсе не были.
- Мы знали, Алдреас, но не было возможности защитить тебя.
- Я не мог знать о тех заговорах, которыми они меня опутали, ведь
так, Спархок? - тень отчаянно пыталась оправдать то, что Алдреас делал при
жизни. - Я глубоко почитал Церковь и доверял первосвященнику Симмура
больше, чем всем другим. Откуда мне было знать, что он обманывает меня?
- Ты не мог знать, Алдреас, - было вовсе не трудно сказать это.
Алдреас больше не был врагом, и если эти слова могли утешить его одержимый
виной призрак, то слова эти затруднили Спархока не больше, чем дыхание, с
которым они были произнесены.
- Но я не должен был поворачиваться спиной к моему единственному
ребенку, - произнес Алдреас голосом полным печали. - Это то, что сокрушает
меня более всего. Первосвященник отвратил меня от нее, но я не должен был
слушать его лживых наветов.
- Элана знала это, Алдреас. Она знала, что ее враг - Энниас, а не ты.
В мертвом воздухе склепа повисло долгое молчание.
- А что стало с моей драгоценной сестрой? - последние слова тень
короля произнесла будто сквозь стиснутые от ненависти зубы.
- Она по-прежнему в монастыре в Димосе, Ваше Величество, и останется
там до смерти.
- Тогда пусть похоронят ее там, мой Рыцарь. Не оскверняйте мой сон,
положив рядом со мной мою убийцу.
- Убийцу? - ошеломленно переспросил Спархок.
- Моя жизнь стала тяготить ее. Энниас, ее любовник, тайно
препровождал ее ко мне, и она обманывала меня с дьявольской
непринужденностью. Обессиленный, я принял чашу с питьем из ее рук, а в
питье этом была моя смерть. Она хохотала, стоя над моим бессильным телом
во всей своей бесстыдной наготе, и лицо ее было искажено ненавистью и
презрением. Отомсти за меня, мой Рыцарь! Возьми в свои руки месть за меня
моей грязной сестре и ее низкому любовнику, ибо они низвергли меня и
лишили всех прав мою единственную законную наследницу, мою дочь, которую я
преступно отторг от себя и презирал все ее детство.
- Если Всевышний не прервет моего дыхания, сбудется по словам твоим,
мой король, - поклялся Спархок.
- И когда моя дочь взойдет на принадлежащий ей по праву трон, я
заклинаю тебя, Спархок, скажи ей, что я ее любил, поистине любил.
- Если это волею Божьей свершится, я не забуду об этом.
- Должно свершиться, Спархок. Иначе Элению затопит мрак. Одна лишь
Элана - законная наследница короны. Я вверяю тебе эленийский трон, не
позволь, чтобы на него уселся плод нечистой связи моей сестры и
первосвященника Энниаса.
- Я не допущу этого, мой меч тому порукой! - пылко пообещал Спархок.
- Все трое посмотрят в глаза своей смерти еще не успеет кончиться эта
неделя!
- И ты сам погибнешь, пытаясь покончить с ними, а Элана умрет,
лишившись защиты своего Рыцаря.
После смерти, - подумал Спархок, - Алдреас стал мудрее, чем при
жизни.
- Время для мести придет в свой черед, Спархок, - продолжал призрак
короля. - Первое, что ты должен сделать - это восстановить на троне мою
дочь Элану. Для этого я должен открыть тебе некоторые истины. Никакая
панацея, никакой талисман не спасет мою дочь, кроме Беллиома.
Сердце Спархока упало.
- Не унывай, Спархок, ибо придет время, и Беллиом проявится в том
месте, где он покоится, и еще раз всколыхнет мир своим могуществом. Он сам
восстанет из небытия, влекомый собственными целями, когда люди в мире
придут в соответствие с ними. Никакая сила не сможет помешать ему снова
появиться на солнечном свете, и все народы ждут прихода его. И ты
единственный, кто может отыскать его, и только в твоих руках он сможет
отбросить назад ту темную силу, что уже сейчас шествует по земле. Ты уже
не будешь Рыцарем королевской семьи Элении но Рыцарем всего мира. Если в
борьбе с силами тьмы падешь ты, падет и весь наш мир.
- Где мне искать его, мой король?
- Этого открыть тебе мне не дано. Однако я могу сказать тебе, как
высвободить его силу, когда ты будешь держать его в своих руках. Тот
кроваво-красный камень, что украшает твою руку, и тот, что при жизни
украшал мою, гораздо древнее, чем ты можешь себе представить. Тот, кто
нашел и огранил этот камень, Беллиом, выковал так же и кольца, с помощью
которых можно открыть могущество этого самоцвета.
- Но твое кольцо потеряно, король. Первосвященник Энниас снова и
снова переворачивает дворец в его поисках.
Призрачная усмешка раздалась из саркофага.
- Оно по-прежнему у меня, Спархок. После того, как моя дражайшая
сестра подарила мне свой последний змеиный поцелуй, я еще некоторое время
пребывал в ясном сознании. Я спрятал кольцо, чтобы никто из моих врагов не
смог завладеть им. Несмотря на все потуги Энниаса, оно было похоронено со
мной вместе. Вспомни былое, Спархок. Вспомни древние легенды. В то время,
когда наши семьи были едины в своей дружбе, один из твоих предков дал
одному из моих свое боевое копье в знак своей преданности. Так вот, теперь
я возвращаю его тебе.
Призрачная рука появилась над саркофагом, держа копье с широким
тяжелым наконечником и коротким древком. Оно было очень древним, и его
символический смысл был стерт столетиями. Спархок торжественно принял
копье из призрачной руки Алдреаса.
- Я буду носить его с гордостью, мой король, - сказал он.
- Гордость - пустая вещь, Спархок, это копье куда важнее. Отдели
лезвие от древка и посмотри в открывшемся углублении.
Спархок поставил свою свечу, взялся рукой за наконечник, а другой
крутанул древко. С сухим скрипом они разделились и Спархок заглянул в
углубление в древнем стальном наконечнике. Ярко-красный рубин мерцал там в
колеблющемся свете свечи.
- И еще одно, мой Рыцарь. Когда все пройдет, и твои поиски будут
закончены, и только после того, как моя дочь присоединится ко мне в
Чертоге Смерти, ты должен разрушить Беллиом, хотя это и будет стоить тебе
жизни.
- Но как я смогу уничтожить вещь столь могущественную? -
запротестовал Спархок.
- Положи кольцо туда, где я его спрятал. Верни кольцо моей дочери,
когда она снова сядет на трон, а если она все же умрет, то продолжи поиски
Беллиома, хотя бы это заняло всю твою жизнь. Когда ты его найдешь, возьми
в ту руку, на которой надето твое кольцо, копье со спрятанным в нем вторым
кольцом и вонзи его в самое сердце Беллиома. Самоцвет разрушится, также
как и кольца, которые есть часть его самого, и в этот момент жизнь покинет
и тебя тоже. Не потерпи неудачи, Спархок, ибо силы тьмы заполонят вскоре
мир, а Беллиом никогда не должен попасть к ним.
Спархок поклонился.
- Я сделаю как ты сказал, мой король.
Вздох донесся из саркофага.
- Что ж, тогда все, - прошептал Алдреас, - я сделал все, что мне
оставалось сделать. Не подведи меня, Спархок, и прощай.
- Прощай, Алдреас.
Склеп по-прежнему оставался мертвым и холодным, храня в своем
каменном чреве царственных мертвецов. Утих бесплотный шепот. Спархок
соединил наконечник и древко копья и положил руку на сердце свинцовому
королю на крышке саркофага.
- Покойся с миром, король Алдреас, - сказал он и, повернувшись,
покинул склеп с древним копьем в руке.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46