Сефрения улыбнулась.
- Это не для меня, Перрейн. Это совсем для другого дела. Так ты
знаешь этого Тэньина?
- Каждый в Дабоуре знает его. Он снимает комнаты за аптекарской
лавкой на Главной площади. Ходят слухи, что он занимается магией, и теперь
здешние фанатики пытаются поймать его за этим.
- Видимо нам стоит прогуляться до этой площади, - сказал Спархок.
Перрейн кивнул.
- Только лучше сделать это когда стемнеет. Мне тоже пойти с вами?
- Нет, лучше мы с Сефренией отправимся одни, - ответил Спархок. -
Тебе ведь жить здесь, а нам нет. Раз Тэньин находится под подозрением,
посещение его может поставить под угрозу твое положение в Дабоуре.
- Держись подальше от всяких темных проулков, Спархок, - проворчал
Кьюрик.
Спархок поманил к себе Флейту, и она послушно подошла к нему. Он
положил руки на ее плечики и посмотрел ей в глаза.
- Я хочу, чтобы ты осталась здесь, с Кьюриком, - сказал он.
Девочка посмотрела на него мрачно и состроила гримасу.
- Перестань, и слушай меня. Я говорю серьезно.
- Лучше просто попроси ее, Спархок, - посоветовала Сефрения. - Не
пытайся ей приказывать.
- Пожалуйста, Флейта, - умоляюще проговорил Спархок. - Пожалуйста,
останься здесь.
Флейта улыбнулась, сложила руки перед собой и сделала реверанс.
- Вот видишь, как это легко, - улыбнулась Сефрения.
- Ну, раз у нас еще есть время, я приготовлю что-нибудь поесть, -
сказал Перрейн, поднимаясь.
- А вы знаете, что все ваши кувшины протекают, сэр Перрейн? - сказал
Кьюрик, указывая на лужи на полу под сосудами.
- Да, конечно. Это создает некоторый беспорядок на полу, зато
помогает поддерживать здесь прохладу, - он подошел к очагу и принялся
копаться среди своей кухонной утвари. Затем развел в очаге костер из сухих
шаров перекати-поля. Повесив над огнем котелок, он взял большой чугунный
горшок и налил туда масло. Устроив горшок прямо на горящих угольях,
Перрейн достал из большого прикрытого сосуда несколько кусков мяса. Когда
масло закипело и забулькало, он бросил в горшок мясо. - К сожалению,
сегодня у меня только баранина, - извинился он. - Я не ожидал гостей. - В
горшок были насыпаны всевозможные приправы, а потом Перрейн расставил на
столе тяжеловесные тарелки. Вернувшись к очагу Перрейн извлек из какого-то
небольшого сосуда горсть чаю, бросил его в кружку и залил кипящей водой из
котелка. - Для тебя, Матушка, - с улыбкой сказал, передавая Сефрении
кружку.
- Как чудесно! - сказала Сефрения. - Ты такой милый, Перрейн.
- Я живу, чтобы служить тебе, - ответил Перрейн. Потом он принес
свежего инжира, головку сыра, а посреди стола водрузил горшок с дымящимся
жарким.
- Перрейн, да в тебе, оказывается, были скрыты огромные таланты! -
воскликнул Спархок.
- Я привык обходиться без слуги и готовить сам. Здесь нельзя доверять
чужим людям, - Перрейн сел за стол. Все принялись воздавать должное его
кулинарному искусству. - Будь осторожен здесь, Спархок, - предупредил он.
- У последователей Эрашама туго с мозгами и они одержаны мыслью схватить
любого, кто совершит хоть малейший проступок. Эрашам проповедует каждый
вечер, и каждый раз пытается придумать какой-нибудь новый запрет.
- И что он запретил в последний раз?
- Убивать мух. Он говорит, что они посланцы Всевышнего.
- Ты шутишь?
Перрейн пожал плечами.
- Он просто перебрал уже все, что можно. А запреты надо продолжать.
Вот и... съешь еще кусок?
- Спасибо, Перрейн, нет, - сказал Спархок, взяв вместо этого горсть
инжиру. - Один кусок баранины - это мой предел.
- В день?
- Нет, в год.

22
Севшее солнце окрасило полоску неба над западным горизонтом в цвет
ржавчины, бросая на дома и лица людей красновато-коричневый отблеск. В это
время Спархок и Сефрения вышли на Главную площадь Дабоура. Левая рука
Сефрении безвольно висела на перевязи, а Спархок поддерживал ее с другой
стороны.
- Это, должно быть, там, - тихо сказал он, указывая глазами на
противоположный конец площади.
Сефрения поплотнее надвинула покрывало на лицо и они двинулись через
все еще кишащую народом площадь.
Там и тут, прислонившись к стенам домов, стояли кочевники в черных
плащах. Глаза их настороженно ощупывали каждого проходящего мимо.
- Правоверные, - саркастически пробормотал Спархок, - всегда на
страже грехов своих соседей.
- Так было всегда, Спархок, - сказала Сефрения тихо. - Вера в
собственную непогрешимость - самое распространенное и самое
привлекательное качество в людях.
Они прошли мимо шеренги стражей религиозного порядка и вошли в
наполненную разнообразными запахами лавку. Аптекарь оказался невысоким
круглолицым человечком с застывшей в глазах искоркой страха.
- Не знаю, захочет ли он принять вас, - ответил он на вопрос о
докторе Тэньине, - вы же знаете, за ним следят.
- Да, - сказал Спархок. - Мы видели на площади соглядатаев. Но
скажите ему, что мы здесь ждем. Моя сестра очень нуждается в его помощи.
Испуганный аптекарь нырнул в дверной проем, ведущий в заднюю часть
дома. Через минуту он вернулся.
- Простите, но доктор не берет новых пациентов, - проговорил он.
- Как может врач отказать нуждающемуся в его помощи? - намеренно
громко произнес Спархок. - Или в Дабоуре клятва, принесенная им уже ничего
не значит? В Киприа более достойные медики. Мой друг доктор Волди никогда
бы не отказал больному.
Занавеси на двери раздвинулись и оттуда высунулась голова, украшенная
огромным носом, ртом с выступающими зубами и отвислой нижней губой,
водянистыми глазами и ушами в размерах не уступающими носу. На обладателе
этой головы был надет белый халат.
- Вы сказали Волди? - спросил он высоким гнусавым голосом. - Вы
знаете его?
- Конечно, этакий маленький, лысоватый, все время зачесывает волосы с
затылка вперед, и очень большого о себе мнения.
- Да, это он, Волди. Ну, ведите сюда вашу сестру, да побыстрее. А то
увидит кто-нибудь.
Спархок взял Сефрению за локоть и проводил в заднюю часть дома.
- Кто-нибудь видел, как вы вошли сюда? - нервно спросил носатый
медик.
- Само собой, - сказал Спархок, пожав плечами. - Они стоят вокруг
всей площади, как стадо стервятников, выглядывая наши грехи.
- Рискованно вести такие речи в Дабоуре, - предупредил Тэньин.
- Может быть. - Спархок огляделся вокруг. Сумрачная комната была
набита всяческими склянками, коробочками и книгами. Упрямый шмель жужжал у
окошка, бился о стекло, пытаясь выбраться на улицу. У одной из стен стояла
низкая деревянная кушетка, в середине комнаты - стол в окружении
нескольких стульев. - Ну что ж, может быть, мы приступим к делу, доктор
Тэньин? - спросил он.
- Ну, хорошо. Садитесь сюда, - сказал врач Сефрении, - я осмотрю вашу
руку.
- Пожалуйста, - сказала Сефрения, - если это доставит вам
удовольствие, доктор. - Сефрения села на стул и сняв повязку, обнажила
удивительно красивую и юно выглядящую руку.
Тэньин несколько растерянно посмотрел на Спархока.
- Вы, конечно, понимаете, что я не смогу помочь вашей сестре, не
осмотрев ее? - нерешительно спросил он.
- Я все прекрасно понимаю, доктор.
Медик глубоко вздохнул и осторожно принялся ощупывать руку Сефрении.
Он проверил гибкость суставов кисти, потом аккуратно пробежался пальцами
по предплечью и несколько раз согнул руку в локте. Тяжело сглотнув, Тэньин
ощупал предплечье и плечо, потом прищурился и сказал:
- Вы и сами прекрасно знаете, что с рукой у вас все в порядке.
- Я рада слышать это от вас, - проговорила Сефрения, поднимая с лица
покрывало.
- Мадам! - воскликнул носач, - покройте лицо!
- Доктор, давайте всерьез, - сказала она, - мы пришли сюда не затем,
чтобы беседовать о руках и ногах.
- Вы шпионы! - изумленно воскликнул Тэньин.
- В некотором смысле да, - спокойно ответила Сефрения. - Но даже у
шпионов бывает необходимость проконсультироваться с врачом.
- Извольте покинуть мой дом, - приказал доктор.
- Но мы только что вошли, - сказал Спархок, откидывая капюшон, -
начинай сестра, объясни доктору, зачем мы здесь.
- Скажите, Тэньин, - начала Сефрения, - слово "дарестин" что-то для
вас значит?
Носатый медик смутился и виновато посмотрел на занавешенный дверной
проем за спиной у Сефрении.
- Не скромничайте, доктор, - усмехнулся Спархок. - Всем известно, что
вы вылечили родственников короля, отравленных дарестином.
- У вас нет доказательств этого!
- Мне не нужны доказательства, мне нужно лекарство. Наш друг отравлен
тем же самым ядом.
- Не существует противоядия от дарестина.
- Так каким же образом королевский брат остался жив?
- Вы работаете на них! - обвинил их доктор. - Хотите подкопаться под
меня.
- На кого это - на них? - спросил Спархок.
- На фанатиков, которые следуют Эрашаму. Они хотят доказать, что я
занимаюсь колдовством.
- А это так?
Доктор подскочил, как будто обжегся.
- Пожалуйста, перестаньте, - взмолился он. - Вы ставите под угрозу
мою жизнь.
- Как вы уже могли заметить, доктор, мы - не рендорцы, - мягко
сказала Сефрения. - Магия не пугает нас, она достаточно обычна там, откуда
мы пришли.
Тэньин растеряно заморгал.
- Этот наш друг, о котором я говорил, - сказал ему Спархок, - очень
дорог нам, и мы готовы пойти на все, чтобы найти противоядие. - В
подтверждение своих слов он приоткрыл плащ и оттуда тускло блеснул метал
кольчуги и меча.
- Не надо угрожать дорогому, милому брату, - сказала Сефрения. - Я
уверена, он расскажет нам о лекарстве. Он же прежде всего целитель.
- Мадам, я не понимаю, о чем вы говорите, - с отчаянием произнес
Тэньин. - Нет лекарства от дарестина. Не знаю, где вы слышали эти
россказни, но заверяю вас, они полностью лживы - я не использую никакого
колдовства в своей практике, - он снова нервно посмотрел на занавешенную
дверь.
- Но доктор Волди сказал нам, что вы на самом деле вылечили членов
королевской семьи.
- Да, действительно... действительно так, но... яд был не дарестин...
- А какой же?
- Э... хм... поргутта, я полагаю, - сказал доктор, явно придумав это
на ходу.
- Тогда почему же король послал за вами, доктор? - настаивала
Сефрения, - обычное слабительное могло бы очистить организм от этой
поргутты. Даже новичку в медицине известно это. Вряд ли родственники его
величества были отравлены таким простым ядом.
- Эээ... ну, хорошо, возможно, это было что-то еще, я не помню точно,
я уже забыл.
- Я думаю, дорогой брат, доктору нужно какое-то подтверждение того,
что мы те, за кого себя выдаем и что он может нам доверять, - Сефрения
посмотрела на несчастного шмеля все еще бьющегося о стекло, в надежде
вырваться на волю. - Вас никогда не удивляло, почему вам не приходится
видеть шмелей ночью?
- Я никогда не задумывался об этом.
- Ну что ж, а вы попробуйте. - Она зашептала что-то по-стирикски,
пальцы ее принялись плести сеть заклинания.
- Что вы делаете?! Прекратите! - воскликнул Тэньин и протянул к
Сефрении руки, пытаясь остановить ее, но Спархок преградил ему путь.
- Не прерывайте ее, - сурово сказал рыцарь.
Сефрения подняла палец и выпустила готовое заклинание. К надсадному
гулу крыльев насекомого присоединился странный тонкий голосок,
напоминающий своим звуком далекий звук флейты, поющий песенку на
нечеловеческом языке. Спархок быстро взглянул на пыльное окно. Шмель исчез
и на его месте появилась крошечная женская фигурка, прямо как в сказке.
Сверкающие волосы каскадом струились по спине между прозрачных быстро
трепещущих крылышек. Маленькое тело поражало пропорциональностью сложения,
а лицо было так прекрасно, что захватывало дух.
- Вот как шмели думают о себе, - тихо и размеренно объяснила
Сефрения. - И возможно, так оно и есть на самом деле - днем обычные
насекомые, ночью - чудесные творения.
Тэньин схватился за сердце и повалился на кушетку с расширенными
глазами и раскрытым ртом.
- Лети сюда, сестричка, - нараспев произнесла Сефрения, протягивая
фее руку.
Фея, напевая свою песенку, облетела вокруг комнаты. Потом она легко
опустилась в протянутые ладони Сефрении, все еще трепеща крылышками.
Сефрения повернулась к трясущемуся от страха врачу.
- Не правда ли, она прекрасна? Вы можете подержать ее, если захотите,
только опасайтесь ее жала, - Сефрения указала на крошечную рапиру в руке
феи.
Тэньин отпрянул, пряча руки за спину.
- Как вы это сделали? - спросил он дрожащим голосом.
- А вы не можете этого сделать? Тогда обвинения против вас
действительно лживы. Это же очень простое заклинание, просто детское.
- Ну, теперь вы убедились, что у нас не случается приступов дурноты
при виде проявлений магии? - спросил Спархок. - С нами вы можете говорить
спокойно, не опасаясь быть выданным Эрашаму или его псам.
Тэньин крепко стиснул зубы, продолжая таращиться на фею, все стоящую
на руке Сефрении, трепеща крылышками.
- Ну не будьте же так скучны, доктор! - произнесла Сефрения. -
Расскажите же нам, как вы вылечили королевского брата, и мы отправимся
своей дорогой.
Тэньин потихоньку попятился от нее.
- Боюсь, дорогой брат, мы попросту теряем здесь время. Этот добрый
доктор не хочет нам ничего рассказать, - она подняла руку. - Лети,
сестричка! - воскликнула Сефрения, и крошечное создание спорхнуло с ее
руки. - Ну так мы пойдем, Тэньин, - сказала она.
Спархок попытался возражать, но Сефрения просто взяла его за руку и
направилась к двери.
- А что вы собираетесь делать с этим? - завопил Тэньин, указывая на
кружащую по комнате фею.
- Что? Да ничего, доктор, ей здесь хорошо. Кормите ее сахаром и
поставьте ей маленькое блюдечко воды, а в благодарность она будет петь для
вас. Однако не пытайтесь поймать ее, она может рассердиться.
- Но вы не можете оставить ее здесь! - в отчаянии вскричал доктор. -
Если ее здесь кто-нибудь увидит, меня сожгут на костре за колдовство.
- Он видит самую суть вещей, - сказала Сефрения Спархоку.
- Ум ученого, - усмехнулся Спархок. - Ну так мы идем?
- Погодите! - крикнул Тэньин.
- Вы хотите сказать нам что-то еще, доктор? - мягко спросила
Сефрения.
- Хорошо, хорошо! Но вы должны поклясться, что никому не скажете.
- Конечно, доктор, мы обещаем вам, на наши уста ляжет печать
молчания.
Тэньин глубоко вздохнул и подбежал к занавешенной двери, дабы
убедиться, что их никто не подслушивает. Потом повернулся, и, отведя их в
дальний угол, заговорил шепотом.
- Дарестин так ядовит, что нет никакого естественного, природного
противоядия.
- То же сказал нам и Волди, - заметил Спархок.
- Но вы обратили внимание, я сказал - нет природного противоядия?
Несколько лет назад, во время своих ученых штудий, я набрел на одну
прелюбопытную книгу. Она очень старая, написана еще в доэшандистские
времена, когда еще не было всех этих запретов. Оказалось, что древние
целители здесь в Рендоре знали и пользовались магией. Иногда это помогало,
иногда - нет, но они использовали некоторые удивительные лекарства. Но во
всем этом есть одно общее - существуют некоторые предметы, обладающие
огромной силой. Старинные целители использовали эти вещи для излечения
своих пациентов.
- Я понимаю, - сказала Сефрения. - И стирикские целители поступают
так же.
- Эта практика была весьма распространена в Тамульской Империи в
далеких даресийских землях, но в Эозии она пришла в немилость. Эозийские
врачи предпочитают научные методы. Конечно, с одной стороны, они больше
заслуживают доверия, да и эленийцы всегда с подозрением относились к
магии. Но дарестин настолько сильный яд, что не одно из естественных
противоядий на него не действует. Магические предметы - единственный
способ лечения.
- А что использовали вы? - спросила Сефрения.
- Это был неграненый самоцвет особого, необычного цвета. Я думаю, что
он пришел из Даресии, и тамульские боги наделили его своим могуществом,
хотя я и не уверен в этом.
- И где теперь этот самоцвет? - нетерпеливо спросил Спархок.
- Боюсь, что теперь он потерян навсегда. Я должен был растереть его в
пудру и смешать с вином, чтобы вылечить королевских родственников.
- Вы идиот! - взорвалась Сефрения. - Кто же так использует магические
предметы? Его нужно было просто приложить к телу больного и призвать к его
могуществу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46