- с трудом проговорила Сефрения, схватив его за руку.
- Что такое?
Лицо Сефрении было мертвенно бледно.
- Смотри! - указала она.
Недалеко от изящной шхуны Мабина в чистом небе показалось тяжелое
свинцовое облако. Облако каким-то чудом двигалось против ветра и
становилось все больше и темнее. Потом оно начало кружиться, сначала
медленно и тяжело, но постепенно набирая обороты все быстрее и быстрее.
Черная вертящаяся туча выгнулась воронкой и из ее центра свился судорожно
подергивающийся отросток. Кружась и извиваясь, он все тянулся и тянулся
вниз и наконец достиг взбаламученных вод Внутреннего моря. Огромная волна
поднялась навстречу ему, и черная вертящаяся воронка всосала воду в свою
утробу. Неустойчиво покачиваясь, так, что, казалось, замедлились на
секунду бешеное вращение - и зыбкое равновесие рухнет, смерч шел по
поверхности воды.
- Смерч! - крикнул впередсмотрящий из вороньего гнезда на верхушке
мачты, и все матросы бросились к наветренному борту в ужасе глядя на
огромную танцующую над морем водяную воронку. Наконец смерч подобрался к
теперь такой крошечной шхуне Мабина, и несчастный корабль исчез в бурлящем
водном веретене. Куски обшивки, остова и переломанный рангоут взлетели,
кружась, над воронкой и, с агонизирующей медлительностью стали падать с
многофутовой высоты. Кусок паруса трепыхался в воздухе, как подбитая белая
птица.
А смерч, как будто ослабев, заколебался еще сильнее, нога его
оторвалась от воды и втянулась в облако, и оно исчезло так же неожиданно,
как и появилось.
Шхуна капитана Мабина "Морской конек" погибла. Обломки ее плавали по
успокаивавшейся поверхности моря на милю кругом. Огромная стая белых
морских чаек, появившись неизвестно откуда, закружилась над морем,
жалобными криками оплакивая ушедший корабль.

18
Капитан Сорджи и его матросы долго, до боли, в глазах всматривались в
разбросанные кругом обломки кораблекрушения, но так и не смогли обнаружить
ни одного выжившего. Наконец, отчаявшись что-либо сделать, он печально
вздохнул и приказал ложиться на курс.
Матросы забегали по палубе, исполняя приказания, и корабль
развернулся на юго-восток и продолжил свой путь к Киприа.
Сефрения тяжело оттолкнулась от поручней, и, повернувшись, сказала:
- Спустимся вниз, Спархок.
Спархок кивнул, и они пошли вниз по трапу. Кьюрик зажег масляный
светильник и подвесил его к массивному брусу в низком потолке каюты, и
маленькая, обшитая темными деревянными панелями комнатка наполнилась
неверными колеблющимися тенями. Проснувшаяся Флейта сидела за столом,
привинченными к полу болтами посреди каюты, и искоса поглядывала на
стоящую перед ней чашку.
- Это всего-навсего тушеное мясо, малышка, - уговаривая ее Кьюрик, -
оно тебя не укусит, чего ты боишься?
Флейта опасливо сунула пальцы в густой горячий соус и вытащила оттуда
приличный кусок мяса. Она с презрительной гримасой втянула немудрящий, но
сытный аромат и вопросительно посмотрела на Кьюрика.
- Свинина, детка, - объяснил ей оруженосец.
Девочка пожала плечами и разжала пальцы. Кусок полетел обратно в
чашку, расплескав по столу жирный соус. Флейта решительно отодвинула от
себя жаркое.
- Стирики не едят свинины, Кьюрик, - сказала Сефрения.
- Кок сказал мне, что это то, что едят моряки, - проворчал Кьюрик. -
Нашли кого-нибудь с того корабля?
Спархок покачал головой.
- Смерч оставил от шхуны одни обломки, и вся команда, похоже,
погибла.
- Наше счастье, что мы не были на том корабле.
- Очень повезло, - согласилась Сефрения. - Обыкновенные смерчи не
появляются неизвестно откуда на ясном небе, и не идут против ветра. Этот
смерч кто-то сознательно направлял.
- Магия? - спросил Кьюрик. - Разве можно с ее помощью управлять
погодой?
- Я бы наверно, не смогла бы.
- А кто бы смог?
- Не могу сказать с уверенностью... - ответила Сефрения, однако в
глазах ее отразился проблеск догадки.
- Давай уж говори начистоту, Сефрения, - сказал Спархок. - Я
чувствую, ты что-то подозреваешь.
- Ну ладно. За последние несколько месяцев у нас на пути несколько
раз вставал неизвестный стирик в сером плаще с капюшоном. С Симмуре, по
дороге в Боррату, все время он пытался нам помешать. Стирикам не
свойственно прятать свои лица. Я надеюсь, вы успели это заметить?
- Да, но я что-то не совсем понимаю как это сказано?
- Он должен прятать свое лицо, Спархок. Он - не человек. Ты уверена?
- уставился на нее Спархок.
- Я не могу быть полностью уверена, пока не увижу его лица. Но причин
подозревать это уже много.
- А Энниас, не мог он...
- Ну что ты, Спархок, где твой разум? Энниас, может, и знает пару
заклинаний, но вызвать такое? Это уже получается высшая, запретная магия.
Это под силу только Азешу. Младшие Боги не занимаются этим, да и Старшие
отрекались от таких деяний.
- Хорошо, а зачем Азешу понадобилась гибель Мабина и его команды?
- Он думал, что мы были на борту корабля. Вернее, ни он сам, а это
его творение - стирик в плаще с капюшоном.
- Ну, тут у тебя концы с концами не сходятся, Сефрения, - возразил
Кьюрик. - Если эта нечисть так могущественна, почему же она попалась на
такую нехитрую удочку и потопила не тот корабль?
- Существа из Темных Миров не слишком сообразительны, Кьюрик. Наша
простая уловка вполне могла обмануть его. Могущество и мудрость не всегда
идут рука об руку. Некоторые великие маги Стирикума были глупы как пни.
- Все равно непонятно, - сказал Спархок задумчиво. - Все, что мы
делаем, не имеет никакого касательства к Земоху. Зачем бы это Азешу
отвлекаться от своих дел и помогать Энниасу?
- Откуда нам знать, что на уме у Азеша. Может быть, он и знать не
знает никакого Энниаса, и у него личный интерес в этом деле.
- Опять непонятно, Сефрения. Если то, что ты говоришь об этом
создании, верно, то смотри, что получается - оно работает на Мартэла, а
Мартэл работает на Энниаса.
- Ты уверен, что оно работает на Мартэла, а не наоборот? Азешу
доступно видеть тени грядущего. Кто-то из нас может оказаться в будущем
для него опасным.
- Только еще и такого повода для беспокойства мне не хватало, -
нервно грызя ногти, сказал Спархок. Потом его словно ударило: - Вы
помните, что сказал призрак Лакуса? Что тьма уже на пороге, и что Элана -
наша последняя надежда. Не Азеш ли - эта тьма?
- Может быть и так, - кивнула Сефрения.
- Если так оно и есть на самом деле, то наверно именно Элану он хочет
погубить. Она-то конечно защищена пока тем кристаллом, но если с нами
что-то случится и мы не выполним своего долга, то ей придется умереть. А в
этом желании Азеша сходятся с желаниями первосвященника, будь он проклят
на земле и Чертогах Смерти.
- Вам не кажется, что вы оба зашли уж слишком далеко? - сказал
Кьюрик. - Это ведь все только догадки.
- Лучше быть готовым к худшему, Кьюрик, - ответил на это Спархок. - Я
ненавижу сюрпризы.
Оруженосец что-то неразборчиво пробормотал и поднялся.
- Вы должно быть голодны. Я схожу в камбуз, раздобуду что-нибудь для
вас, а пока вы будете есть, мы сможем продолжить наш разговор.
- Только не свинину, - твердо сказала Сефрения.
- Тогда хлеб и сыр, - предложил Кьюрик. - И, если кок расщедрится,
немного фруктов.
- Чудесно, Кьюрик. И не забудь о Флейте. Она не будет есть это мясо.
- Ладно. Я не побрезгаю второй порцией. У меня нет таких
предрассудков как у вас, стириков.
Небо над Киприа было затянуто облаками, когда тремя днями позднее
"Осьминог" капитана Сорджи подошел к рендорскому берегу. Город был
застроен приземистыми толстостенными домами, с белеными глинобитными
стенами, сохраняющими прохладу в самые жаркие дни. Портовые склады были
построены из камня - дерево в этой безлесной стране было редкостью.
Спархок и его спутники, одетые в черные плащи с капюшонами, стояли на
палубе, наблюдая, как матросы пришвартовывают судно к пирсу. Они поднялись
на ют, чтобы присоединиться к капитану Сорджи.
- Кранцы на борт! - скомандовал Сорджи своим матросам, закрепляющим
швартовы на пирсе. Он с отвращением покачал головой. - Все время
приходится напоминать им об этом. Как только мы входим в порт, ни о чем,
кроме ближайшего кабака, они не помнят, - капитан взглянул на Спархока. -
Ну, как, мастер Клаф, вы не передумали?
- Да вот видите ли в чем дело, капитан, ведь леди эта все свои
надежды связывают со мной. Поверьте, для вашего же блага... Сами
подумайте, если вы явитесь к ней в дом с моей рекомендацией, ее кузены
наверняка захотят выпытывать у вас мое местонахождение. А мне так не
хочется, чтобы они охотились за мной еще и в Рендоре.
Сорджи усмехнулся, а потом взглянул на них с любопытством.
- А где вы раздобыли рендорскую одежду?
- Я побродил вчера по вашему полубаку и совершил несколько покупок по
сходной цене, - пожал плечами Спархок.
Сорджи посмотрел на Сефрению, она тоже была одета в черное, а на лицо
было накинуто покрывало, по рендорскому обычаю.
- А где вы нашли одежду на нее? Среди моей команды нет таких
маленьких.
- Она неплохо владеет портновским искусством. - Спархок подумал, что
капитану незачем знать, каким образом Сефрения изменила цвет своих белых
одежд.
Сорджи почесал в затылке.
- Сколько лет я плаваю, но так и не смог понять, почему рендорцы все
время носят черное. Ведь так в два раза жарче.
- Может, и нет. Они не слишком быстро соображают, а пять тысяч лет
разве это срок?
- Может и так, - рассмеялся Сорджи. - Ну что ж, удачи вам в Киприа,
мастер Клаф. Если мне придется наскочить на ваших несостоявшихся
родственничков, я скажу, что о вас ничего и не слыхал.
- Спасибо, капитан, - сказал Спархок, пожимая ему руку. - По горб
жизни буду вам обязан за свое спасение.
Они свели своих лошадей по мосткам на причал. По совету Кьюрика,
седла были покрыты одеялами, чтобы скрыть, что они не рендорской работы.
Привязав к седлам узелки с немудреным скарбом, все трое взобрались на
лошадей и поехали неторопливым шагом. Улицы города кишели народом.
Некоторые зажиточные горожане были одеты в яркие заморские одежды, но все
пустынные кочевники, пришедшие в Киприа с караванами или по другим своим
надобностям, носили свои вечные черные хламиды с капюшонами. Женщин можно
было увидеть лишь изредка, и лица всех их были закрыты темными
покрывалами. Сефрения, стараясь не выделяться, ехала позади всех,
раболепно ссутулившись и склонив голову.
- Я вижу, тебе известны здешние обычаи, - сказал ей Спархок,
оборачиваясь.
- Я была здесь много лет назад, - ответила Сефрения, прикрывая полой
своего плаща колени Флейты.
- А как много?
- Ты хочешь, чтобы я сказала, что Киприа тогда был маленький рыбацкой
деревней? - лукаво улыбнулась она. - Два десятка грязных лачуг?
Спархок пристально посмотрел на нее.
- Сефрения, Киприа - большой город уже пятнадцать сотен лет.
- Неужели? Так давно? Как бежит время! Кажется это было только вчера.
- Но это невозможно!
Сефрения рассмеялась.
- Как ты легковерен, Спархок. Ты же знаешь, я не отвечаю не подобные
вопросы, так зачем же впустую сотрясать воздух, задавая их?
- Чтобы ты еще раз напомнила мне об этом, - пробурчал Спархок,
чувствуя себя преглупо.
Покинув порт, они смешались с толпой рендорцев в узких извилистых
улицах. Хотя серое облачное марево скрывало солнце, Спархок чувствовал на
спине его горячие прикосновения. Лучи яростного рендорского светила
проникали через эти лишенные влаги облака без всякого труда. Знакомые
запахи лезли в ноздри - тяжелый дух кипящей в оливковом масле баранины и
пряный аромат специй пропитывали горячий застоявшийся воздух на улицах
Киприа. Иной раз откуда-то доносился вызывающий тоскливое отвращение
аромат приторно-мускусных рендорских духов, и над всем этим букетом царило
всепроникающее и всепропитывающее зловоние скотных дворов.
Уже почти в центре города, когда он проезжали мимо какого-то узкого
проулка, по спине Спархока пробежал холодок и в голове у него снова
зазвучали те колокола.
- Что-то случилось? - спросил почуявший неладное Кьюрик.
- Это тот самый переулок, где я в последний раз видел Мартэла.
Кьюрик вгляделся в проулок.
- Узкие они здесь, - заметил он.
- Это меня и спасло. Они никак не могли наброситься на меня все
вместе.
- А куда мы направляемся, Спархок? - спросила Сефрения.
- В тот монастырь, где я лечился от своих ранений. Вряд ли нам
полезно бродить здесь по улицам, а настоятель и почти все монахи -
арсианцы, они умеют держать язык за зубами.
- А придусь ли там ко двору я? - с сомнением спросила Сефрения. -
Арсианские монахи очень консервативны и не любят стириков.
- Ну, здешний настоятель - космополит, - усмехнулся Спархок. - Да и
вообще у меня есть подозрение...
- И какое же?
- Мне кажется, что эти монахи - не просто монахи, и я не удивлюсь,
если где-нибудь в монастыре сыщется оружейная с большим запасом
полированных доспехов и голубых плащей.
- Сириникийцы? - спросила Сефрения удивленно.
- Не одни ведь пандионцы стараются не упускать из виду дела в
Рендоре.
- Откуда бы этот запах? - морща нос поинтересовался Кьюрик, когда
они, пересекли город, въехали в его западные предместья.
- Скотные дворы, - пояснил Спархок. - Здесь их очень много.
- Нам придется проезжать через ворота, чтобы выбраться отсюда? -
спросил Кьюрик.
Спархок покачал головой.
- Стены разрушили во время подавления эшандистской ереси, и их никто
не позаботился отстроить их заново.
Узкая улица вывела их на широкое открытое пространство, сплошь
занятое открытыми загонами для скота, в котором толпилось множество
мычащих неухоженных коров. Было далеко за полдень, и облака засверкали
серебристыми отблесками скатившегося из зенита солнца.
- А далеко до этого монастыря? - спросил Кьюрик.
- Еще с милю.
- Довольно далеко от твоего переулка.
- Мне довелось это узнать лет десять тому назад.
- А поближе нельзя было найти убежище?
- Здесь больше нет безопасных мест. Я услышал монастырские колокола и
шел на звук.
- Ты мог истечь кровью раньше, чем дошел до монастыря.
- Та же самая мысль приходила мне на ум в ту ночь несколько раз.
- Друзья мои, - сказала Сефрения, - поедемте-ка побыстрее. Темнеет
здесь очень быстро, а ночью в пустыне холодно.
Толстые стены монастыря вздымались на гребне высокого каменистого
холма, на отлете от скотных дворов на окраине Киприа. Спархок спешился
перед массивными воротами и дернул за свисающую перед ними веревку. Внутри
зазвенел небольшой колокольчик. Немного погодя раздался скрип, и заслонка
зарешеченного узкого окошка, прорубленного в стене рядом с воротами,
медленно отворилась. Оттуда осторожно выглянул бородатый монах.
- Добрый вечер, брат, - обратился к нему Спархок. Нельзя ли мне
поговорить с отцом-настоятелем?
- Как мне сообщить ему о вас?
- Меня зовут Спархок. Он может быть помнит меня, я жил здесь
некоторое время несколько лет назад.
- Подождите здесь, - сказал монах, закрывая окошко.
- Что-то не больно он радушен, - проворчал Кьюрик.
- Их здесь не очень-то любят. Так что предосторожности вполне
естественны.
Начало смеркаться. Наконец окошко снова отворилось и оттуда донесся
громоподобный голос, который скорее можно было бы ожидать услышать на
парадном плацу, чем в обители Божьей.
- Сэр Спархок!
- Отец-настоятель, - ответил Спархок.
- Минутку терпения, сейчас мы откроем ворота.
Из-за ворот послышался лязг тяжелой стальной задвижки. Створки ворот
тяжеловесно приоткрылись и настоятель вышел приветствовать их. Это был
грубоватый немного неуклюжий человек с румяным обветренным добродушным
лицом. Его высокая фигура и массивные плечи внушали невольное уважение.
- Рад видеть тебя, мой друг, - пророкотал он, стискивая руку
Спархока. - Ты хорошо выглядишь. В прошлый свой визит ты был бледноват.
- С тех пор прошло десять лет, отец-настоятель, а за такое время
человек либо поправляется, либо умирает.
- Да, так оно и бывает, сын мой. Входите же и пригласите войти твоих
спутников.
Спархок прошел в ворота, ведя Фарэна на поводу, за ним въехали
Сефрения и Кьюрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46