- Хорошо, но боюсь, результат будет тот же.
- Я перезвоню сегодня вечером.
Когда Джефф вернулся, Трейси пересказала разговор с Гюнтером.
- Разве ты не сказала ему, что мы собираемся стать добропорядочными
гражданами?
- Конечно сказала, милый. Я предложила ему подыскать кого-нибудь еще.
- Но он не хочет, - догадался Джефф.
- Он утверждает, что ему нужны только мы. Он говорит, что дело
совершенно без риска и мы сможем получить 2 миллиона долларов, приложив
немного усилий.
- Значит, то, что он предложит нам, охраняется подобно Форту Ноксу.
- Или Прадо, - вредно добавила Трейси.
Джефф подмигнул.
- Вот, то действительно был искусный план. Знаешь, вот с этого-то
плана я по-настоящему влюбился в тебя.
- Думаю, когда ты утащил моего Гойю, тогда я возненавидела тебя.
- Будь справедлива, - поправил ее Джефф. - Ты начала ненавидеть меня
значительно раньше.
- Правда. Так что же мы скажем Гюнтеру?
- Ты уже все сказала ему. Больше мы не занимаемся такой работой.
- Может быть, все-таки послушаем, что он предлагает.
- Трейси, мы же договорились...
- Все равно же мы собирались в Амстердам, не так ли?
- Да, но...
- Тогда, дорогой, уж если мы будем там, почему бы нам не послушать,
что же он скажет?
Джефф слушал, изучая ее подозрительно.
- Ты все-таки хочешь заняться этим делом, не так ли?
- И вовсе нет! Но не составит труда послушать, что же он предложит.

Они отправились в Амстердам на следующий день и остановились в отеле
"Амстел". Гюнтер Хартог прилетел из Лондона на встречу с ними. Они сидели,
как обычные туристы на прогулочном катере, курсировавшем по реке Амстел.
- Я восхищаюсь, что вы собрались пожениться, - сказал Гюнтер. -
Примите мои поздравления.
- Спасибо, Гюнтер, - Трейси знала, что поздравления эти искренние.
- Я принял во внимание ваши желания закончить работу, но ситуация
настолько уникальна, что я подумал, стоит рассказать вам о ней. Она будет
вроде лебединой песни.
- Мы слушаем, - ответила Трейси.
Гюнтер качнулся и начал говорить тихим голосом. В конце разговора он
добавил:
- Два миллиона долларов, если вы провернете дельце.
- Это невозможно, - тихо сказал Джефф, - Трейси...
Но Трейси не слушала его. Она быстро уже соображала, как же
осуществить этот план.

Штаб-квартира Амстердамской полиции помещалась на углу Марникс Страат
и Эландсрихт, в красивом старинном пятиэтажном здании с длинным белым
оштукатуренным коридором на нижнем этаже и великолепной мраморной
лестницей, ведущей на верхние этажи. В конференц-зале шло совещание, там
находились шесть голландских детективов и один иностранец. Единственным
иностранцем был Даниэль Купер.
Инспектор Джуп ван Дарен, гигантского роста мужчина с мясистым лицом
и пушистыми усами, с рокочущим басом, обратился к Тоупу Виллемсу,
изящному, живому, квалифицированному шефу-комиссару, главе городской
полиции:
- Трейси Уитни прибыла в Амстердам этим утром, шеф-комиссар. Интерпол
уверен, что ограбление Де Бирса ее рук дело. Мистер Купер, присутствующий
здесь, уверен, что она прибыла в Голландию, чтобы совершить очередное
преступление.
Комиссар Виллемс повернулся к Куперу:
- У вас есть какие-нибудь доказательства, мистер Купер?
Даниэлю Куперу не требовалось никаких доказательств. Он прекрасно
знал Трейси Уитни, ее тело и душу. Конечно же, она здесь, чтобы совершить
преступление, что-нибудь этакое, что находится за пределами их
воображения. Он, с трудом оставаясь спокойным, произнес:
- Не может быть никаких доказательств. Поэтому ее надо поймать на
месте преступления.
- И как же вы предполагаете мы сделаем это?
- Нельзя выпускать эту женщину ни на минуту из поля нашего зрения.
Использование этого слова "нашего" расстроило комиссара. Он говорил с
инспектором Триньяном из Парижа о Купере.
- Он просто непереносим, но прекрасно разбирается в ситуации. Если бы
мы послушали его, то взяли бы эту Уитни на месте преступления с поличным.
То же самое говорил и Купер. Тоуп Виллемс принял решение, на него
оказал особое внимание тот факт, что французская полиция потерпела неудачу
в деле ограбления Де Бирса. Ну что ж, где французская полиция проиграла,
там полицию Голландии ожидает успех.
- Хорошо, - сказал комиссар, - раз эта дама прибыла в Голландию
проверить силы нашей полиции, то мы примем ее. - Он повернулся к
инспектору ван Дарену: - Привлекайте столько сотрудников, сколько сочтете
нужным.

Город Амстердам подразделяется на шесть полицейских районов, с полной
их самостоятельной ответственностью за состояние территории. По приказанию
инспектора ван Дарена границы были сняты и детективы из всех районов
оказались привлечены к этой работе.
- Я хочу, чтобы за ней наблюдали 24 часа в сутки. Не позволяйте ей
исчезнуть из нашего поля зрения.
Инспектор ван Дарен повернулся к Даниэлю Куперу:
- Ну, что мистер Купер, вы удовлетворены?
- Нет, пока мы не поймаем ее.
- Мы поймаем, - уверил его инспектор. - Видите ли, мистер Купер, мы
гордимся собой как одной из лучших полицейских сил в мире.

Амстердам по праву считается раем для туристов, это город ветряных
мельниц и дамб, и старинных домиков с остроконечными крышами, теснившихся
вдоль многочисленных каналов, по которым сновали суденышки-дома,
украшенные ящиками с геранью и другими цветами, где белье развевалось на
мягком морском ветерке.
Голландцы показались Трейси необыкновенно дружелюбными людьми.
- Они выглядят такими счастливыми, - сказала Трейси. - Вспомни, они
первыми начали разводить цветы. Тюльпаны.
Трейси улыбнулась и взяла Джеффа за руку. Ей было так весело с ним.
Он - самый прекрасный мужчина, думала Трейси.
А он, в свою очередь, поглядывая на Трейси, думал:
Я самый счастливый парень в мире.
Трейси и Джефф пересмотрели всевозможные туристические
достопримечательности Амстердама. Они гуляли вдоль Альберт Страат, рынка
на открытом воздухе, заполненного древностями, фруктами, овощами, одеждой
и цветами, с удивлением рассматривали Дамскую площадь, где собирались
хиппи и панки со всего мира послушать своих певцов. Они посетили Волендам,
живописную старинную рыбацкую деревушку, и Мадуродам, Голландию в
миниатюре. Когда они миновали бурлящий аэропорт "Сифол", Джефф объяснил
ей:
- Не так давно вся эта земля, занятая аэропортом, была залита водами
Северного моря.
Трейси прижалась к нему.
- Я восхищена. Как здорово любить такого умного, находчивого парня.
- Ты еще не все знаешь. 25% Нидерландов находится на землях,
отобранных у моря. Вся страна лежит на 16 футов ниже уровня моря.
- Ужасно.
- Не так уж плохо. Мы все в безопасности, пока этот малыш держит
пальчик на дамбе.
Где бы Трейси и Джефф не появлялись, за ними следовали детективы, и
каждый вечер Даниэль Купер изучал их письменные рапорты, представленные
инспектору ван Дарену. В них не было ничего необычного, но Купера с его
чутьем обмануть не удавалось.
Она к чему-то готовится, думал он, к чему-то очень большому.
Интересно, она знает, что за ней следят? Что было бы, если бы она узнала,
что я собираюсь уничтожить ее?
Чем дольше детективы следили за Трейси и Джеффом, тем очевиднее им
становилось, что перед ними обыкновенные туристы.
Инспектор ван Дарен обратился к Куперу:
- Возможно ли, что вы ошибаетесь? Может быть, они приехали в
Голландию хорошенько поразвлечься?
- Нет, - упрямо стоял на своем Купер. - Я не ошибаюсь. Продолжайте
следить за ней.
Его опять посетило зловещее предчувствие, что время бежит, а Трейси
начнет действовать не скоро, и потому полицейских опять отзовут. Нельзя
допустить повторения французского варианта. И он присоединился к следящим
за Трейси детективам.

У Трейси и Джеффа были сообщающиеся комнаты в Амстел.
- Для соблюдения светских приличий, - объяснил Джефф Трейси, - но я
не позволю тебе удалиться от себя слишком далеко. Обещаешь?
Каждую ночь Джефф проводил с ней, и они занимались любовью далеко за
полночь. Он оказался разнообразным любовником, нежным и деликатным,
необузданным и чувственным.
- Впервые в жизни, - шептала ему Трейси, - я узнала, для чего создано
мое тело. Спасибо, любовь моя.
- Какое наслаждение и это все мне!
- Только половина.
Они странствовали по городу иногда совершенно бесцельно. Завтракали в
"Эксельсиоре" отеля де ла Европ, ужинали в "Боудере", отведали все
двадцать два блюда в индонезийском "Бали". Они попробовали голландский
знаменитый гороховый суп и многие другие не менее знаменитые кушанья. Они
прогуливались по "веселым" кварталам Амстердама, где разряженные
полуодетые дамы выглядывали из окон, приглашая и зазывая клиентов, и
каждый вечер написанный рапорт подавался на стол инспектора ван Дарена и
заканчивался одними словами-ничего подозрительного.
- Терпение, - успокаивал себя Даниэль Купер. - Терпение.
По наущению Купера, инспектор ван Дарен отправился к шефу-комиссару
Виллемсу и попросил разрешения установить электронную подслушивающую
систему в комнатах Трейси и Джеффа. И получил отказ.
- Вот когда у вас будут достаточные основания для ваших подозрений, -
сказал комиссар, - тогда и приходите. До этих пор я не могу позволить вам
подслушивать разговоры людей, которые пока подозреваются лишь в том, что
они туристы.
Этот разговор имел место в пятницу. В понедельник Трейси и Джефф
отправились на Паулюс Поттер Страат, центр бриллиантового производства
Амстердама, и посетили Нидерландскую фабрику по обработке бриллиантов.
Даниэль Купер как раз находился в следящей бригаде. На фабрике постоянно
толкалась масса туристов. Гид, говоривший по-английски, водил их по
фабрике, объясняя каждую операцию в процессе обработки, и в конце
экскурсии привел группу в большую выставочную комнату, где по сторонам, в
установленных стеклянных шкафах лежало множество бриллиантов, выставленных
для продажи. Таким образом обычно завершался визит туристов на фабрику. В
центре комнаты на черном высоком пьедестале чрезвычайно эффектно
возвышался стеклянный ларец, в котором размещался самый великолепный
бриллиант, какой Трейси видела в своей жизни.
Гид гордо объявил:
- А здесь, леди и джентльмены, вы видите знаменитый бриллиант Лукулл,
о котором вы все читали. Его однажды купил знаменитый актер для своей жены
- кинозвезды, он оценивается в десять миллионов долларов. Это
замечательный камень, один из лучших камней в мире.
- Какая добыча для жуликов, - громко сказал Джефф.
Даниэль Купер пролез вперед, чтобы лучше слышать.
Гид снисходительно улыбнулся:
- Нет, невозможно.
Он кивнул в сторону вооруженного охранника, стоящего рядом с
экспонатом.
- Этот камень охраняется более тщательно, чем драгоценности в Тауэре
в Лондоне. Здесь он в безопасности. Если кто-нибудь прикоснется к
стеклянному шкафу, сработает сирена - бац! - и все двери и окна в этой
комнате сразу же изолируются. Ночью здесь включена электронная система
охраны, и, если кто-то войдет в комнату, зазвучит сирена в ближайшем
полицейском участке.
Джефф взглянул на Трейси и сказал:
- Я полагаю, никто не решится украсть бриллиант.
Купер обменялся взглядом с детективом. В этот день инспектор ван
Дарен получил запись разговора.

На следующий день Трейси и Джефф отправились в художественную
галерею. При выходе Джефф купил общий план музея, и они с Трейси прошли
через главный зал в галерею Славы, где были выставлены Фра Анжелико,
Мурильо, Рубенс, Ван Дейк и Тьеполо. Они шли очень медленно, подолгу стоя
перед каждой картиной, а затем направились в зал, где были собраны
наиболее знаменитые картины Рембрандта. Здесь они остановились. И
симпатичная констебль первого класса Фиен Хауэр, следовавшая за ними,
пробормотала:
- О, Господи.
Официальное название картины было "Компания капитана Франса Баннинга
Кока и лейтенанта Виллем ван Раутенбурга", и она изображала с необычайной
прозрачностью и композицией группу солдат, приготовившуюся идти в дозор
под предводительством своего колоритно одетого капитана. Пространство
вокруг картины было обнесено бархатными канатами, рядом стоял охранник.
- Трудно поверить, - сказал Джефф Трейси, - но Рембрандт все проклял,
занимаясь этой картиной.
- Но почему? Даже не верится.
- Его покровитель - изображенный на этой картине капитан - ужасно не
любил, когда Рембрандт уделял внимание другим персонажам. - Он повернулся
к охраннику:
- Надеюсь, эта картина хорошо охраняется?
- Да, мистер. Здесь ведется наблюдение электроникой, скрытыми
телекамерами, а ночью дежурят два охранника с патрульными собаками.
Джефф улыбнулся.
- Надеюсь, эта картина останется в целости и невредимости.
Позже, днем их разговор передали ван Дарену.
- "Ночной Патруль"! - воскликнул он. - Абсолютно невозможно!
Даниэль Купер лишь взглянул дикими близорукими глазами и промолчал.

В Амстердамском Выставочном Центре состоялось собрание филателистов,
и среди пришедших первыми оказались Трейси и Джефф. Зал отлично охранялся,
потому что многие марки стоили огромные суммы денег. Купер и голландский
детектив наблюдали, как их подопечные рассматривали дорогостоящие
коллекции. Они замерли перед стендом, где экспонировалась марка
"Британская Гвиана", непривлекательная шестиугольная марка красного цвета.
- Что за уродливая марка, - прокомментировала Трейси.
- Погоди ругать ее, милая. Это единственная марка в мире.
- Какова ее цена?
- Миллион долларов.
Служитель согласно кивнул.
- Правильно, сэр. Большинство людей, глядя на эту марку, даже не
представляют ее реальной стоимости. Но вы, сэр, разбираетесь в марках. В
них ведь вся история мира.
Трейси и Джефф подошли к следующей витрине и стали рассматривать
марку "Перевернутый Дженни", изображавшую аэроплан, пошедший на посадку.
- Какая занятная марка, - сказала Трейси.
Служитель, охранявший витрину, ответил:
- Ее цена...
- 75 тысяч долларов, - закончил за него Джефф.
- Да, сэр, совершенно точно.
Они направились к "Гавайскому миссионеру", синему двухцентовику.
- Цена этой - четверть миллиона долларов, - рассказывал Джефф Трейси.
Купер шел совсем рядом с ними, затерявшись в толпе.
Джефф указал на следующую марку.
- Еще одна ценная марка. Однопенсовик Маврикия. Вместо "post paid"
какой-то полусонный гравер нанес "post offise". А стоит теперь
значительную сумму.
- Какие они все маленькие и уязвимые, - сказала Трейси, - наверное,
так легко сбежать с ними.
Охранник, стоявший рядом с витриной, улыбнулся.
- Вор не сможет убежать далеко, мисс. Все витрины снабжены
электроникой, и целая армия охранников патрулирует помещение днем и ночью.
- Какое облегчение, - легко бросил Джефф, - не надо ни о чем
заботиться!
После обеда Купера вместе с инспектором ван Дареном пригласили к
шефу-комиссару Виллемсу. Ван Дарен положил рапорт перед комиссаром на
стол.
- Ничего определенного, - сказал, наконец, комиссар, - но ваши
подозреваемые крутятся вокруг самых дорогих и выгодных объектов. Хорошо,
инспектор. Пойдем дальше. Теперь вы получаете официальное разрешение на
установку подслушивающих устройств в их комнатах в отеле.
Купер приободрился. Теперь Трейси Уитни не сможет остаться одной. С
этого момента он будет знать все, о чем она думает, что сказала и что
делает. Он представил Трейси с Джеффом в постели и вспомнил ощущение от
прикосновения к щеке ее белья. Так мягко и так пахло свежестью.
Днем он отправился в церковь.

Когда Трейси с Джеффом покинули отель, чтобы поужинать, в их номерах
за работу принялись специалисты, вставлявшие крошечные передатчики, пряча
их за картины, в лампы и прикроватные столики.
Инспектор ван Дарен лично проверил номера.
- Все включается от голоса, - объяснил техник. - Не надо находиться в
комнате, чтобы вести радиоперехват. Как кто-то начнет говорить,
автоматически включается запись.
Но Даниэль Купер хотел быть там. Он должен быть там. Такова воля
Божья.

33
С раннего утра Даниэль Купер, инспектор ван Дарен и его молодой
помощник детектив констебль Виткамп сидели в номере над комнатами Трейси и
Джеффа и слушали их разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43