Он
внимательно слушал.
- Психолог-наблюдатель, руководящий процессом рождения, с которым я
договорился, согласился удовлетворить мою просьбу очень неохотно, но все
же пошел мне на встречу, при условии, если ты согласишься кое-что сделать.
Его руководители согласны и считают это ценной идеей, даже если оставить в
стороне вопрос о наблюдении за рождением.
Вспомни, что много лет тому назад я упоминал о возможности принятия
тобой импланта или, как мы говорили, лехла.
Лу-Маклин постарался вспомнить.
- Смутно припоминаю. Но ты так и не объяснил мне, что это за имплант.
- Впервые это предложили члены Семейства "Си". Ты необыкновенный
человек, Киис ван Лу-Маклин. Однако не знаю, достаточно ли необыкновенный,
чтобы согласиться на такое.
Мы создали очень маленькое, эмпатически чувствительное существо.
Симбиотичное, неподвижное насекомое, размером приблизительно с ноготь на
твоем мизинце.
Лу-Маклин задумчиво взглянул на ноготь своего мизинца.
- В действительности даже меньше этого, - объяснил смущенно Нарас. -
Существует метод, при помощи которого его можно сделать чувствительным к
определенным мыслям. Затем его имплантируют в кору головного мозга любого
существа, дышащего кислородом. Оришианца, например, или меня, или...
- Или человека, - закончил за него Лу-Маклин. - Меня, например.
- Правильно, - признался Нарас, внимательно наблюдая за его реакцией.
Как обычно, никакой особой реакции он не заметил. Нарас научился
распознавать значение человеческих жестов и выражения лица. Лу-Маклин
оставался невозмутимым как всегда.
- От тебя потребуется вызвать у себя в мозгу определенную мысль в
момент имплантации. У нас существуют свои аналоги детекторов лжи. Один
такой детектор постоянно контролирует какую-либо одну мысль. Между прочим,
процесс имплантации - совершенно безболезненный.
- О какой именно мысли идет речь?
- Что ты согласен никогда не делать ничего противоречащего интересам
ньюэлов. Сама имплантация выполняется под местной анестезией. Ты никогда
не почувствуешь и не осознаешь присутствия лехла в твоем черепе.
Лу-Маклин закинул руку назад и потер затылок.
- Как долго этот маленький ноготь остается у нас?
- В течение всей жизни реципиента или пока его не извлекут хирурги
ньюэлов. Я заверяю тебя, что только наши хирурги могут выполнить такую
работу с имплантантом. Если кто-нибудь еще, например, люди-врачи,
попытались бы удалить лехла, то это повредило бы эмоциональному равновесию
создания и вызвало бы его защитную реакцию.
- И каким образом оно реагирует?
- Прячась в том единственном месте, которое ему известно. Покидая
предписанное ему место и зарываясь так глубоко, как это необходимо, в мозг
носителя.
- Тогда я должен удостовериться, что не подписываю согласия на
неожиданные операции, - слегка улыбнулся Лу-Маклин.
- Так ты согласен? - Нарас Шараф невольно поразился.
- Почему бы и нет?
Нарас совершил несколько сложных жестов и движений глазами,
указывающих на изумление, смешанное с восторгом.
- Чудесно. Это большое облегчение лично для меня. Я могу теперь
рассказать, что уже более года шли разговоры о проверке твоей лояльности,
путем имплантации. Семейство "Си" возражало против этого, не желая
рисковать возможностью получать твою помощь в том случае, если ты
откажешься. Они будут чрезвычайно довольны. Твое решение укрепит их
позиции среди Восьмерки, Киис ван Лу-Маклин.
Понимаешь ли, проблема эта возникла потому, что ты настолько глубоко
проник не только в нашу торговлю, но и в разведывательную службу, что твое
человеческое происхождение само по себе стало достаточным поводом для
недоверия в определенных кругах. Многие занервничали, видя, как человек
приобретает подобное влияние. Теперь, когда ты согласился принять имплант,
даже эти голоса, столь ядовито выступающие против тебя, должны будут
прекратить свои жалобы. Для тебя возможность совершенно свободно работать
не будет более оспариваться среди Семейств.
- Что случится, если кто-либо пойдет против сенсибилизированной
мысли, но не будет пытаться удалить лехл? - с любопытством спросил
Лу-Маклин.
- Нарушение зарегистрируется созданием, чувствительные рецепторы в
его теле раздражатся, и твое тело выделит нервный яд. Это действие
инстинктивное и рефлекторное. Лехл может контролировать его не более, чем
ты сам. Реципиент быстро умирает. Эффективного противоядия не существует.
Мозг умирает первым.
- Неприятно. И тем не менее, ньюэлы считают лехла полезным созданием?
- Все создания, независимо от того, насколько незначительными и
ненужными они кажутся, имеют свое назначение. Этот урок еще предстоит
усвоить вашему народу.
До тех пор, пока ты не попытаешься удалить его, и не поступишь
вопреки внушенной мысли, ты даже и не заметишь его присутствия, за
исключением одного маленького побочного эффекта.
- Какого именно? - спросил Лу-Маклин.
- Лехл предпочитает спокойную обстановку, как и любое здравомыслящее
создание. Он выделяет особые химические вещества, чтобы сделать свой "дом"
комфортабельным. Пока он остается в твоем организме, у тебя не может быть
внутреннего кровотечения в мозгу. Если ты получишь травму черепа, лехл
поможет естественным механизмам твоего тела излечить любую рану. И у тебя
больше никогда не будет головной боли. - Нарас Шараф казался очень
довольным возможностью рассказать о благотворном воздействии импланта.
Услышанное понравилось Лу-Маклину. Он не сказал Нарас Шарафу, что за всю
свою долгую и трудную жизнь он ни разу не испытывал головной боли...

10
Нарас был прав. Операция прошла безболезненно. Лу-Маклин даже смог
наблюдать, как искусные хирурги ньюэлов вскрыли тыльную часть его головы и
вставили туда крошечное темно-синее создание. Оно не двигалось, напоминая
скорее всего обрывок синей губки, чем живое существо.
Затем они "запечатали" отверстие так тщательно, что через пару часов
невозможно было определить, где были сделаны первоначальные разрезы. За
этим последовала краткая процедура с программирующей аппаратурой, во время
которой Лу-Маклин послушно выполнял инструкции, необходимые для
сенсибилизации лехла на указанную мысль, а затем он смог встать и идти.
Он положил ладонь на затылок. Только при очень сильном давлении
появлялось слабое ощущение, что под кожей находится нечто, кроме кости и
мышц. Он даже не лишился ни единого волоса.
Несколько дней он почесывал это место, но зуд, который он ощущал, был
чисто психологическим явлением. Через неделю он забыл о нем.
Затем наступил день, когда Нарас вывез его из центрального города в
наземной машине. Лу-Маклину пришлось согнуться в три погибели, чтобы не
стукнуться об изогнутый низкий потолок, вызывающий приступ клаустрофобии.
Двигатели машины работали на сжатом воздухе, и она быстро
перемещалась по пластиковой трубе, двигаясь за пределы города по
направлению к дальней гряде живописных гор. За стенками трубы шел дождь,
большинство планет ньюэлов периодически подвергались потопам. Ньюэлы
вызывали их искусственно, если они недостаточно часто случались по
естественным причинам. Ньюэлы были по происхождению амфибиями. Они больше
уже не могли дышать в воде, но все еще любили мокнуть.
- Куда мы едем? - спросил скорчившийся Лу-Маклин у своего попутчика.
- Существуют определенные традиционные места, - объяснил Нарас Шараф.
- Новые миры порождают новые традиции. Но мы едем в одно из древних мест.
Беременная женская особь сама выбирает где производить рождение. На восьми
планетах-прародительницах наших предков существуют древние места, которые
использовались для этой цели тысячи лет. По слухам, рождение в этих местах
дарит потомкам удачливость, приятную внешность, чувствительные и
эластичные щупальца, сексуальную потенцию и другие желаемые качества.
Чепуха, разумеется, но укоренившиеся предрассудки умирают с трудом.
- У нас их тоже полно, - заверил его Лу-Маклин.
- Я это знаю. - Он направил свои большие глаза на дорогу впереди. -
Став свидетелем рождения, ты узнаешь один из великих секретов ньюэлов,
узнаешь, почему такие события так тщательно оберегаются от взглядов
инопланетян. Тебе суждено стать первым, Киис ван Лу-Маклин. Это огромная
привилегия, но никто уже не волнуется по этому поводу. Теперь, после
имплантации. - Один глаз продолжать изучать дорогу, а второй повернулся и
уставился на Лу-Маклина.
- Имплант не беспокоит тебя?
- Ничуть. Мне кажется, что ты не совсем полно раскрыл мне
благотворное воздействие лехла. Со времени имплантации я чувствую себя
лучше, чем когда бы то ни было.
- Ни одному человеческому существу никогда еще не внедряли лехла.
Вероятные результаты были тщательно просчитаны заранее, до операции, они
оставались всего лишь теорией.
- Действительно, я чувствую себя просто переполненным энергией.
Труба поднималась в горы, неся в себе машину сквозь проходы и острые
скалы, в которых не могла бы пролечь никакая другая дорога. Ночью одинокая
большая луна освещала хвойные деревья, ветви которых изгибались кверху,
придавая лесу, через который они ехали, вид целой армии изумрудных
канделябров. Лу-Маклин крепко спал на ложе, устроенном для него в задней
части длинной и узкой машины. Создание внутри его головы, которое могло
мгновенно убить его, следило тем не менее, чтобы его сон всегда был
хорошим.
Через два дня все, что хотя бы отдаленно напоминало ровную местность,
осталось далеко позади. Виднелись места обитания древних общин ньюэлов,
построенные и разбросанные в долинах или на наименее крутых склонах
покрытых снегом гор. Машина автоматически затормозила и свернула в меньшую
боковую трубу. Они двигались вперед в одиночестве, ни одна машина не ехала
ни впереди, ни позади них на обычном установленном расстоянии.
Наконец они замедлили ход. Машина выскользнула из трубы на
парковочную площадку внутри здания, украшенного резьбой и мозаикой.
Повсюду виднелись арки, суженные скорее из соображений эстетики, чем
архитектуры.
Двое вооруженных ньюэлов приблизились к машине. Они носили каждый по
элу, деловитые вертушки постоянно меняли форму звезд, которыми были
усыпаны сине-коричневые мундиры незнакомцев. Они искоса посмотрели на
Лу-Маклина, который, согнувшись, выбирался из тесной машины, и вытащили
свои короткие реактивные ружья.
Один из них узнал Шарафа.
- Поистине, это плохая шутка, брат.
- Поистине, это вовсе не шутка, - ответил Шараф.
- Но не хочешь же ты сказать, что...
- Все в порядке, братья, - заверил их Шараф. - За него замолвили
словечко.
- Привет, - сказал новый голос. Ньюэл, который неожиданно
присоединился к ним теперь, был моложе обоих стражей и значительно моложе
Нарас Шарафа. Он едва начал управлять вязкостью своего выделяющегося геля,
и его склеивающиеся веки время от времени слипались на более длительное
время, чем позволяли законы вежливости. Кроме флюоресцентного пурпурного
цвета, периодически появляющегося на коже ньюэла, по его телу иногда
проскакивала ярко-желтая искра, особенно привлекательная для окраски его
кожи.
- Приветствую, Нарас, - прошептал он. Затем оба его глаза внимательно
посмотрели на пришельца. - Итак, вы - Киис ван Лу-Маклин.
Коренастый человек протянул руку ладонью вниз, плотно сжав пальцы.
Этот жест, как он узнал, был предпочтительным у ньюэлов. Подошедший
поколебался, потом вытянул два щупальца и воспроизвел движения пожатия
руки. Лу-Маклин сплюнул на другую руку и протянул ему, в свою очередь
изучая ньюэла.
- Судя по тому, что мне рассказывали, - сказал ньюэл, - трудно
поверить, что биологически вы не являетесь ньюэлом, перестроенным нашими
биоинженерами так, чтобы быть похожим на человека.
Я подлинный человек, - заверил его Лу-Маклин. - Настолько же человек,
насколько вы член Семейства.
- Меня зовут Чэхил Райенз. Я психолог и исследователь разума и
поступков инопланетян.
- Значит, в числе всего прочего, настоящая причина вашего присутствия
здесь - наблюдение за мной.
- Это действительно так, - признался Чэхил, не высказав никакого
удивления по поводу умения Лу-Маклина говорить на булькающем языке
ньюэлов. Он был готов к этому после изучения отчетов об этом
исключительном человеке.
- Правильно ли я понял, что вы согласились на имплантацию лехла?
Лу-Маклин ничего не ответил.
- Ну, в таком случае, вам можно доверять настолько, насколько нельзя
доверять любому другому двуногому. Пойдемте. Прошу вас понизьте свои
голоса до уважительного уровня.
Нарас и Лу-Маклин пошли следом за психологом, который вывел их из
места парковки и вошел в главное здание. Присутствие человека привлекло
многие взоры и вызвало немало удивленных возгласов. Он улыбнулся про себя,
слыша некоторые из замечаний, которыми шепотом обменивались встречные,
уверенные, что он их не понимает.
Ньюэлы вполне осознавали тот факт, что все другие цивилизованные расы
считали их крайне уродливыми. Со своей стороны, ньюэлы никогда и не
считали самих себя очень привлекательными. Отношение других народов в
сочетании с собственным чувством ущербности выработали у них расовый
комплекс неполноценности, не имеющий аналогов среди других разумных рас.
Он прочно связывал народ ньюэлов неразрывными узами.
Расширяющееся общество ньюэлов поглотило три разумных народа, и
покоренные расы держали при себе мнение о внешности ньюэлов. Вряд ли
поздоровилось бы тому, кто позволил бы себе пренебрежительные замечания в
адрес своих завоевателей.
Ньюэлы ничего не могли предпринять, чтобы сделать свою внешность
привлекательной. Что ж, в таком случае они завоюют власть. Когда-нибудь
двуногие на восьмидесяти трех планетах ОТМ будут целовать землю, по
которой скользил ньюэл, если им прикажут.
До тех пор ньюэлы будут выжидать, терпеть непрерывный поток
оскорблений по поводу своей внешности и хранить молчание.
Вскоре посетители оставили позади покрытые красивой резьбой комнаты и
коридоры и вошли в слабо освещенный проход, прорезанный в сплошной скале.
Они шли дальше вниз по длинному туннелю. Лу-Маклин видел древние знаки и
рисунки, покрывавшие стены. Некоторые их них были старательно закрыты
прозрачными экранами от случайных повреждений.
- Это очень старое место, - сказал ему Нарас Шараф с почтением в
голосе. - Ньюэлы совершают здесь таинство рождения несколько сотен лет.
- Эти узоры наверняка старше. - Лу-Маклин указал на росписи на стенах
туннеля.
- Нет. Они достаточно старые, но это копии росписей, появившихся на
стенах такого же туннеля на нашей планете-прародительнице, на древней
Волусволам. Эти же были нарисованы здесь первыми поселенцами на этой
планете. Поэтому они не древние в подлинном смысле, однако достаточно
старые, чтобы их стоило сохранить. Обитатели этой планеты гордятся своим
происхождением.
- Счастливчики, - сказал Лу-Маклин, но любопытный взгляд Шарафа не
побудил ею к дальнейшим рассуждениям.
Проход ушел еще глубже в тело горы, прежде чем вывел их в
естественную пещеру. Здесь в большом количестве росли сталактиты и
сталагмиты и даже несколько кальцитов в виде бабочек свисали с ближайшего
занавеса из натеков. Геология везде одинакова, подумал Лу-Маклин. Где-то
впереди довольно близко бежала вода.
Их встретил ньюэл, одетый в странную коническую шапку и строго
облегающее, строгое одеяние, одно из тех, которые Лу-Маклин редко видел на
ньюэлах. Оно было темно-коричневого цвета, прошитое черной металлической
нитью. Хозяин был предупрежден об их приходе, поскольку он только бросил
на Лу-Маклина быстрый взгляд, а потом тихо заговорил с Нарас Шарафом.
- Почти вовремя. Мы должны спешить. - добавил он почти неслышно, и
снова кинул неодобрительный взгляд на Лу-Маклина. - Мне это не нравится.
Потом они трусцой припустились по тропе, ведущей в глубину главной
пещеры. Удивительно, но становилось все светлее, и искусственный свет стал
почти незаметным. Пещера сузилась, а затем перешла в еще большую. Дневной
свет просачивался из дальнего конца этого зала через прозрачное окно
огромных размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32