.. Значит, абсолютно ничего он
не нашел. Кстати, и тот факт, что его конструкция мира, его
"шкатулка" была признана тогдашним "ученым" миром, свидетельствует:
информационный вакуум был в его времена повсеместным. (Можно бы
предположить козни церковников, которым почему-то предпочтительней было
видеть Землю "шкатулкой", нежели шаром. Однако такое предположение
несвоевременно: впереди еще по крайней мере половина тысячелетия,
пока церковь, набрав силы, не встанет над каждым движением мысли.
Так что здесь явно не церковная хитрость, а только всеобщее дремучее
невежество.) Итак, первый вопрос по истории Европы: как же оказалось
возможным повсеместное и полное забвение абсолютно всех знаний,
накопленных за античные века? Винить в этом молодое (и в силу
молодости своей - прогрессивное!) христианство заведомо было бы ошибкой.
Какой же объективный закон исторического развития проявил здесь
себя?..
Вторая загадка еще непостижимее: как смогла античная наука в
эпоху Возрождения воскреснуть из небытия? Вроде бы легко поверить в
интерес к ней, содержащей глубокие и мудрые ответы на сложнейшие
вопросы. Легко понять увлечение латынью - языком великих ученых
тысячелетней давности. Легко простить многолетнюю моду на латинские
имена... Но абсолютно невозможно поверить в то, что после тысячелетнего
невежества нашелся бы хоть один человек, умеющий свободно
читать (и, главное, понимать) латинские тексты (написанные не на
средневековой "варварской" латыни, а на классическом языке Цицерона)
и способный научить других. Впрочем, если бы даже и нашелся, -
абсолютно невозможно поверить в то, что воспитанные в дикарстве люди
прониклись бы вдруг столь великим уважением к античной науке, что
стали активно осваивать классическую латынь и запоем читать ветхие
трактаты. Дело в том, что (если вспомнить уровень знаний Козьмы
Индикоплевста) написанное в этих трактатах было бы для них попросту
непонятным, а потому и неинтересным. Здесь неизбежно нужны традиция
и школа. Главное же: откуда взялись все эти древние античные труды?
Может ли быть, чтобы их десять веков сберегали в своих монастырях
неграмотные монахи, не ведающие, что там написано, знающие только,
что написанное там - порождено язычеством, если только не надиктовано
на погибель человеку самим дьяволом? Ни в коем случае! Если уж,
как свидетельствуют современные исследования, фанатичные деятели
церкви вроде александрийского епископа Кирилла лично руководили
разгромом прежних "языческих" храмов и собственноручно сокрушали
прекрасные статуи античных богов, то простым монахам, как говорится,
"сам Бог велел" освобождать не только заведомо скудные монастырские
библиотеки, но и каждый уголок христианской Европы от языческого
мусора. Далее. Сравните тот тысячелетний период, за который якобы
уцелело то, что непонятно кому и зачем нужно, - и последующий период
в не столь уж долгие 450 лет (от эпохи Возрождения до наших дней):
где они, эти драгоценные античные трактаты?
Как умудрились новопросвещенные ученые возрожденной Европы
полностью растерять эти глубоко чтимые ими первоисточники, которые
теперь-то, поняв их великое значение, должны были бы беречь пуще
глаз своих? Только и есть у нас в руках, что выполненные в эпоху
Возрождения копии и компиляции.
Здесь нам могут возразить, предположив, что хранилищами знаний
были Восточная Римская империя и арабские страны. Действительно,
какая-то часть книг "вернулась" в Европу эпохи Возрождения именно
оттуда. Но, во-первых: Восточная Римская империя была такой же
христианской страной, и античное "язычество" было ей столь же чуждо,
интерес к "язычеству" так же, как и в Риме, официально объявлялся
государственным преступлением, "языческие" библиотеки точно так же
выискивались и уничтожались; так что и здесь остается в силе вопрос
о том, как могли уцелеть древние книги. Во-вторых, на протяжении
долгих веков ни в Константинополе, ни в арабском мире не видно
никаких следов от культурного влияния якобы сберегаемых книг - до
появления "Второго учителя" Фараби, в Х веке знакомившего арабов с
учением Аристотеля; и опять вопрос: откуда, после многовекового
забвения, появились, и каким образом, если не было соответствующей
школы, стали вдруг понятны арабам античные мудрости?
Как видите, эти две загадки взаимно исключают одна другую; их
совместное существование в нашей истории - третья загадка. По сути,
должно быть одно из трех: или античная наука не умирала и полнокровной
живой струей влилась в Ренессанс (но тогда - в каких таинственных
заповедниках могла она уцелеть, какие новые шедевры гениальной
человеческой мысли породила она за эти тысячу лет - время, в
несколько раз превышающее период античного расцвета, - и, наконец,
почему об этих шедеврах, которые не могли не возникнуть при живой
культуре, мы абсолютно ничего не знаем?), или же она в принципе не
могла возродиться именно в таком виде, как мы это наблюдаем в эпоху
Возрождения: в виде фундамента всей научной мысли того времени.
Другое дело, если бы средневековая Европа постепенно создала иную,
самобытную науку, - и тогда уж, опираясь на нее, познакомилась с
идеями предшественников, как с чем-то занимательным, умным, но на
три четверти чужим... Примерно так, как осваивали античную мысль
арабы.
Возьмите для сравнения: в разгар периода, который можно назвать
"Ренессансом России", после шестивекового (всего лишь!) забвения
всплыло восхитившее всех "Слово о полку Игореве". Но разве хоть
кому-нибудь пришло на ум переходить в науке на древний язык "Слова",
в литературе - на его стилистику? Нет. Ибо уже возникла другая
культура, питавшаяся от иных корней. С другой стороны: не будь этой
новой культуры, находка "Слова" заведомо осталась бы абсолютно
неоцененной и незамеченной.
Выше было сказано: "одно из трех", но названо только два
предполагаемых решения (и оба слишком маловероятны). Каково же третье?
Вот оно: может быть, этого тысячелетнего интервала, этого тысячелетнего
разрыва в культуре Европы - вообще не было?!. Впрочем, такой
вариант решения представляется еще менее вероятным.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Откуда есть пошла наука хронология

Итак, мы увидели некоторые - из числа очень многих! - загадки
истории, которые понуждают нас к одному из двух: или выдумывать
фантастические гипотезы, ибо иначе не объяснить ненормальное поведение
Луны и чудесную вспышку античной просвещенности после тысячелетнего
деграданса (не говоря уж о тех диковинах, про которые речь -
впереди), или же, пусть очень осторожно и с извинениями, чтобы ненароком
кого-нибудь не обидеть, усомниться в правильности некоторых
старинных дат. При этом, конечно, мы понимаем прекрасно: "некоторых"
- слишком мягко сказано. Стоит только пошевелить две-три ключевые
даты, и вся европейская хронология рассыплется, как карточный
домик.
Не хотелось бы ущемлять профессиональную гордость историков,
но - есть ли выбор? - пусть они предложат какой-то третий разумный
вариант!..
Чтобы понять, насколько в принципе могут быть (или нет)
справедливы сомнения в правильности общепринятой структуры исторических
дат, полезно вглядеться внимательнее не только в эту структуру, но и
в то, как она создавалась, - в историю создания истории как науки.
Историю делают люди.
Этот расхожий афоризм обретает совершенно новый смысл в
результате нашего исследования ("нашего" - в широком смысле, если
вспомнить всех критиков традиционной хронологии, от И.Ньютона до
Н.А.Морозова; речь о них будет ниже): точно в такой же степени,
как и повседневную жизнь, люди наполнили ошибками и нелепостями и
свою историческую память.
Но ведь современная историческая хронология - наука?.. -
спросит осторожный читатель. Да, конечно. В формальном смысле она -
наука, ибо построена на "постулатах" (роль которых играют некоторые
старинные летописи и труды историков), приведенных к логическому
соответствию, и длиннейших цепочках выводов из них. Желательно
также, чтобы любая наука, кроме внутренней непротиворечивости, была
в согласии и с любыми внешними фактами, относящимися к ее компетенции.
И вот вам факт. Фукидидова триада затмений могла произойти
лишь в X или XI веке нашей эры. Относится ли этот факт к исторической
хронологии? Да, безусловно. Согласуется ли он с ее "выводом"
(о том, что эти затмения были в V веке до н.э.)? Нет. И здесь
историк начинает раскручивать, чтобы убедить нас и самого себя, ту
самую цепочку причин и следствий: "Фукидид во всех деталях своей
Истории достоин доверия... согласуется с другими историческими
данными... и т.д.", - что же мы видим? Что вместо ответа он только
лишний раз доказывает нам, хотя требовалось совсем не это, что наука
его вполне наукообразна.
Факты - кирпичи. Из одних и тех же камней можно построить
совершенно различные здания. Из одних и тех же научных данных,
по-разному комбинируя "постулаты", можно построить совершенно
различные, внутренне непротиворечивые, научные концепции. Различаться
они будут только степенью согласия с "внешними", то есть
не вошедшими в число исходных "постулатов", фактами.
Но неужели это справедливо и для истории? Неужели возможно,
по-разному комбинируя различные хроники (где черным по белому четко
написано, что и когда происходило), получить несхожие варианты
исторической хронологии?
К сожалению - да.
Приведенные нами примеры исторических несоответствий говорят о
том, что современная историческая хронология - вариант не такой уж
плохой, раз она сумела десятки тысяч дат связать в единую систему,
но из всех теоретически возможных - далеко не лучший.
Давайте же посмотрим, когда и как зарождалась эта наука.
Геродот и другие античные "отцы истории" (Фукидид, Ксенофонт,
Плутарх, Ливий, Тацит, Светоний и множество других) только наполовину
создали историю как науку, хорошо развив ее описательную часть,
но лишь частично - хронологическую. "Как же так? - может спросить
читатель. - разве не продатирована насквозь, например, "История
Рима" Тита Ливия?" Да. Но кем и когда? Не самим Титом Ливием:
если не считать редчайших исключений, он "датирует" события именами
консулов, годами правления царей или, очень редко, годами "от
основания Города" (традиционно предполагается, что Город - это Рим).
Иным историкам, а не Титу Ливию, пришлось взять на себя тягчайший
труд: по обрывкам хронологизировать римские фасты (перечисление
всех должностных лиц Рима) - и лишь потом, опираясь на них, расставить
привычную нам датировку на полях книги Ливия (так называемые
"маргиналии") и привязать его относительную хронологию к нашей -
летосчислению от Р.Х.
Точно так же обстоит дело и с другими историческими трудами
времен античности и раннего средневековья: датирование в них либо
полностью отсутствует, либо имеется только в косвенной форме (типа:
"на третьем году правления императора такого-то"), либо, в лучшем
случае, по какому-нибудь местному летосчислению. В результате мы
можем говорить о хронологии в этих трудах (если она и присутствует)
лишь как о местной и локальной во времени, для практических нужд
нынешних историков - абсолютно неприемлемой.
Чтобы получить возможность охватить единым взглядом историю
если не всего человечества, то хотя бы одной Европы, необходимо было
привязаться к единой, универсальной шкале времени, к какому-то раз и
(по возможности) навсегда избранному летосчислению. Таковым и стало
для европейских историков исчисление лет "от Рождества Христова" -
"наша" или "новая эра".
Привязка всех исторических документов к единой шкале времени и
фиксация на этой шкале всех исторических событий - вот что такое
историческая хронология как наука. Фактическими зачинателями ее
были византийские историки, Матфей Властарь - один из них. Это из
числа сведений достоверных.
Но есть и недостоверные, полулегендарные. В соответствии с
ними сегодня считается, что основы хронологии были заложены Евсевием
Памфилом (IV в. н.э.) и бл. Иеронимом. Труды Евсевия "История времен
от начала мира и до Никейского Собора" (так наз. "Хроника") и
Иеронима были обнаружены лишь в позднейшем средневековье. Более того:
греческий подлинник Евсевия, как отмечается во введении к вышедшему
в середине прошлого века русскому изданию его труда, "теперь
существует лишь в отрывках и восполняется вольным латинским переводом
бл. Иеронима". В XIV веке Никифор Каллист пытался написать
историю первых трех веков, но он, как сказано там же, "не мог
сделать ничего более, как повторить сказанное Евсевием". Однако если
учесть, что труд Евсевия был найден и обнародован лишь в 1544 году,
уместен вопрос: кто кого повторял? Мы уже знаем, насколько сомнительна
сама датировка Никейского Собора, - следовательно, настолько
же рискованно относить к IV веку и автора, который про этот Собор
пишет.
Хронология, которую создавали ученые монахи во времена
средневековья, также была во многом полулегендарной. Представление о
научном подходе у них было совершенно иное, чем нынешнее. Вспомним
знаменитую (с их точки зрения - безусловно научную!) проблему, по
сути дела сводящуюся к делению нуля на нуль, - тему жарких диспутов,
которые мы сейчас назвали бы международными научными конференциями:
"Сколько ангелов может уместиться на кончике иглы?" (имеется в виду,
что игла идеально остра, но зато и ангелы умеют становиться сколь
угодно маленькими). Числовая мистика, вроде "магической арифметики
египетских пирамид", к которой современные ученые относятся весьма
иронично, целиком соответствует настрою мысли рядового средневекового
мыслителя (и потому, возможно, является в наши дни обыкновенным
атавизмом). Однако заметим, что даже ученый какого-нибудь XIV века
едва ли бы стал ломать голову над загадочными числами пирамид,
поскольку все его внимание занимала проблема, намного более важная,
а именно: загадочные числа Библии. Основной (но далеко не единственной)
была для историков средневековья проблема, одновременно и
божественная, и утилитарная: вычислить возраст нашего мира.
Именно результатами числовой схоластики, а не следствием точных
сведений, поскольку таковых в Библии очень мало и связной хронологической
цепи они не дают, являлись такие сверхточные результаты, как
например: Дж.Ашер (он же Уссерий, Ушер) неоспоримо установил, что
мир был создан утром в воскресенье 26 октября 4004 год до нашей эры.
Печально, что другие ученые, пользуясь сходной методикой, получали,
к сожалению, иные результаты; их было много - перечислим только
основные примеры (в годах до н.э.):
5508 (византийская датировка),
5493 (александрийская),
4004 (Ашер, еврейская),
5872 (70 толковников),
4700 (самарийская),
3761 (иудейская),
3941 (Иероним),
5515 (Феофил),
5551 (Августин), и т.д., - с колебаниями до 2100 лет.
Некоторые из этих результатов становились основой для датировки
событий "от сотворения мира", и легко представить, какую головоломку
для историков представляет эта путаница.
Если же говорить не о полулегендарных, а о вполне достоверных
хронистах Западной Европы, подхвативших и продолживших незавершенный
труд византийцев, то надо признать: хронология древней и средневековой
истории в том виде, в каком мы имеем ее сейчас, стала наукообразной и
в значительной мере завершена в серии фундаментальных трудов
XVI - XIX вв., начинающейся работами И.Скалигера (1540-1609 гг.)
- "основоположника современной хронологии как науки", - и Д.Петавиуса
(Петавия) (1583-1652 гг.).
Сейчас принято считать, что до работ И.Скалигера и его
последователей в хронологических представлениях людей того времени царил
полный разброд, они путались в эпохах и даже тысячелетиях, и что в
средневековой литературе полно нелепейших анахронизмов. И.Скалигер
навел порядок, и стало видно, кто где и в чем ошибался. Но правильней,
видимо, полагать, что попросту в средневековой Европе существовали
иные хронологические концепции (возможно, их было несколько),
не приведенные, к сожалению, в систему и потому не выдержавшие
конкуренции с мощным натиском И.Скалигера и его сподвижников,
поддержанных авторитетом христианской церкви. Однако некоторые детали
этих похороненных концепций (над которыми даже не может посмеяться
современный историк, настолько прочно они позабыты), очень может
быть, содержали зерна истины, и "анахронизмы" нередко были на самом
деле обыкновенными свидетельствами очевидцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75