С трудом Восэ и его близкие соратники удержали большую часть своих людей и вывели их более или менее организованно из города.
Во главе более чем шестисот всадников и полутора тысяч пеших Восэ направился в сторону Бальджуана. Понимая, что с этим перепуганным и беспорядочным воинством он не сумеет оказать сопротивление гиссарцам и лишь обречет несчастных людей на истребление, Восэ решил пойти на Балг^джуан, попытаться нанести удар правителю, при удаче захватить Бальджуан снова, засесть в крепости и в тесных ущельях притоков Сурхоба и оказать там сопротивление Остонакулу. В тех местах повстанцам хорошо знакомы все горы, пригорки, теснины, тропинки,— оборонительную битву выиграть там возможно! Восэ так решил, посоветовавшись с друзьями. Они хорошо понимали, что это решение — вынужденное, так как больше идти некуда. Если судьба хоть немного будет благоприятствовать Восэ, если Остонакул вскорости не погонится за ним, повстанцы, пожалуй, сумеют сильным натиском поразить солдат и локайцев, затеявших в Бальджуане между собой драку, потерявших всяческую дисциплину.
Восэ спешил. Покачиваясь в седле, погруженный в раздумья, он жалел, что при бегстве из Бальджуана в Кангурт не оставил в ущелье Оби-Мазар отряд под началом Назира или Одины. Вот теперь бы он с одной стороны, а тот отряд с другой нажали бы на Мирзо Акрама и, без всякого сомнения, победили бы его.
Жарким днем были пройдены уже две трети пути, как вдруг повстанцы, к полной своей неожиданности, встретились лицом к лицу с отрядом Холмурада и солдатами Мирзо Акрама, шайкой Тугая, шедшими на Кангурт. И в ту же минуту в тылу у себя Восэ увидел нагнавший его авангард войск Остонакула.
Восэ мгновенно понял, что внезапного двойного удара — спереди и сзади — его люди не выдержат, и резко повернул своих всадников и пеших направо — к Сурхобу, решил перейти реку и скрыть свой отряд, рассыпав его в узких межгорьях Кулябского бекства.
Но столь же неожиданно на другом берегу реки появился отряд солдат кулябского правителя Абдуррахмана.
Немедля Восэ погнал своих пеших вверх, вдоль реки, между холмами и пригорками, а сам с конными приготовился оказать сопротивление кулябским и бальджуанским отрядам. Кулябцы были еще далековато, а с бальджуанцами стычка уже началась. В ожесточенную атаку бросили своих всадников Холмурад, Тугай и Давлят. Эти начальники мчались в первых рядах. Восэ понял, что его ожидает поражение, однако с наиболее храбрыми конниками он кинулся в контратаку, чтобы хоть немного задержать силы врага и дать пешим возможность скрыться, спастись.
Солдаты объединенного бальджуанского отряда шли вперед, разя и уничтожая отставшие части пеших. Окровавленные трупы валились на холмы, скатывались в овраги и пропасти вдоль дороги.
Правитель Куляба Абдуррахман гнался за переправившимися через реку пешими, рубил им головы.
Отчаявшиеся Восэ, Назир, Одина, Саид-Мерген, Назим, Давлят Аюб дрались, не жалея сил, рубились мечами и саблями, били вражеских всадников дубинками, раза два даже немного потеснили солдат.
Но удар, нанесенный подоспевшими с тыла всадниками Остонакула, окончательно определил исход битвы. Из шестисот всадников Восэ более четырехсот были убиты или ранены. Среди поднявшейся пыли громко ржали оставшиеся без владельцев кони, табунами разбегались они в разные стороны. Сам Остонакул стоял позади, на пригорке, со свитой своих стремянных и, перебирая четки, любовался битвой, смакуя удавшийся план задуманной им «петли».
В одной из схваток Восэ встретился с Тугаем. Тугай быстро отвернулся, словно не заметив его, и повернул коня в сторону. Восэ крикнул:
— Взгляни мне в глаза, подлец! Я — Восэ!!
Но Тугай не смотрел, он стремился убежать от него. Вдруг из густой пыли вынырнул перед ним Аюб хова-лингский и нанес ему удар мечом. Удар пришелся в бедро Тугая. Восэ успел увидеть обильно хлынувшую кровь, но в следующую секунду меч одного из солдат коснулся левого плеча Восэ и, хотя рана оказалась неглубокой, плечо Восэ обагрилось кровью. В пылу битвы он не почувствовал боли и продолжал сражаться.
Назир угрожающе, словно безумный, гарцуя на поле битвы, разил мечом направо и налево. Какой-то всадник выбил из его руки меч; Назир, выйдя из рядов, погнал коня к холму, где увидел группу пеших повстанцев. Один из них подал ему длинную булаву. Назир закружил ее над головой и помчался обратно. Булава размозжила несколько черепов, выбила несколько мечей, но наконец разломилась надвое.
— Восэ, хватит! Выходи! — закричал Назир своим громоподобным голосом. И сам кинулся к пригоркам, спасаясь бегством. Группа повстанцев бросилась за ним. Восэ тоже помчался туда. Все вместе они лощинами, менаду пригорками и холмами, бежали в горы.
Солдаты преследовали их около двух верст, но дальше по узеньким тропинкам над пропастями преследовать не решились.
Уцелевшие, хотя и израненные, окровавленные, измученные, всадники Восэ на утомленных, взмыленных лошадях рассеялись в горах; пешие, спасшиеся от острия кинжалов и клинков врага, разбрелись тоже по укромным уголкам в глухих селениях и тесных ущельях.
Погибли Саид-Мерген, Юсуф и многие другие соратники Восэ. В последней битве погиб и его брат Касым.
Восэ с группой всадников, среди которых были Назир, Назим, Одина и Аюб, после трехдневных блужданий по горам и ущельям, наконец добрались до Ховалинга. Амлякдар Ховалинга Абдукаюм еще не вернулся туда, полуразрушенная крепость была без хозяина. Восэ со спутниками остановился в тени платанов, по соседству с пустующим домом амлякдара. Друзья пробыли там часа два-три, отдохнули.
Вдруг со стороны селения Дусткули, расположенного к югу от Ховалинга, появился отряд солдат и напал на них. Друзья бежали в сторону Мазар-и-Султана, но другой отряд солдат выскочил из-за цепи гор, обступающих Ховалинг с востока, и, бросившись в атаку, перерезал им путь. Закипел ожесточенный бой. Иазир, Назим и еще двенадцать человек были тяжело ранены и остались лежать на каменистом ложе реки, а Восэ, Одине и Аюбу с четырьмя товарищами удалось вырваться из окружения и бежать. Они ушли в сторону селения Мазар-и-Султан, а оттуда вышли к перевалу Хангак...
Победители и союзники — Остонакул, Мирзо Акрам, Абдуррахман кулябский — два дня праздновали свою победу в Бальджуане, обильно угощались, устроили козлодранье, развлекались и другими увеселениями. В эти два дня двести пленных повстанцев были зарезаны лезвиями сабель палачей на каменистом ложе Сурхоба и Талхака. Торжествуя победу, правители упивались кровью бедняков.
Мирзо Акрам собрался было написать эмиру и послать от себя в Бухару гонцов с победной вестью, но Остонакул воспрепятствовал этому.
— Пока вы не захватите Восэ или каким-либо образом не уничтожите его, сообщать о победе рано! — сказал он ему, а потом многозначительно намекнул.— Нужно еще подумать, от чьего имени следует писать послание о победе.
Мирзо Акрам потупился, замолчал. Он правильно понял значение этих слов кушбеги: «Победитель-то не ты и не кто другой, а я, поэтому и писать о победе следует мне!» И действительно, так оно и было. Хотя восстание подавили объединенными силами трех правителей, да еще при помощи бухарских солдат, но возглавил всех и руководил всем Остонакул. «Петлю» на шею Восэ накинул он, истинным победителем был он.
И хотя сначала Остонакул сказал, что писать о победе пока преждевременно, чуть позже он все же нашел нужным сочинить и послать своему повелителю эмиру Абдул Ахаду благую весть о том, что восстание Восэ подавлено, в крае воцарилось спокойствие.
А Восэ и оставшиеся с ним соратники скитались по самым глухим закоулкам гор. Их было семеро, и они называли себя «семь братьев»: он, Одина, Давлят-Аюб, Халим из селения Джавонбахт, Хикмат из Шилхина, Мухаммед Али из Бачкакона, Захир из Сурх-Сакау. Они нигде не имели покоя, перелетали, как иссохшее перекати-поле под ветром, с места на место,— утром они в Калоте, вечером в Яхсу, назавтра в Сари-Хосоре...
Солдаты, отправившиеся на поиски Восэ, потеряли его след. Положение их было не лучше, чем в свое время положение тысяцкого Саидкула — Кока Глины, а вели себя они хуже, устраивали облавы, разоряли селения в каких внезапно появлялись. В досаде на свои неудачи, они забирали крестьян, называя их мятежниками, связывали им руки и гнали толпами в Бальджуан. Народ убегал, прятался в лесах на склонах гор, а солдаты и охранники грабили оставшиеся без присмотра селения.
Мирзо Акрам пускался на разные хитрости, чтобы завлечь Восэ в ловушку. От имени эмира он объявил, что простит Восэ его грехи, если тот сдастся, даст ему желаемую должность. Никто не поверил правителю. Тогда он начал искать жену и детей Восэ — хотел их арестовать и, угрожая им казнью, заставить Восэ сдаться. Но бедняки перевозили семью Восэ из селения в селение, из дома в дом, прятали в пещерах...
В те дни все мысли Восэ были с его арестованными друзьями. До него дошла весть, что Назир-богатырь, Назим и несколько других соратников живы и томятся в бальджуанской тюрьме. Восэ строил планы нападения на тюрьму и освобождения друзей. Одина и другие спутники уговаривали его бежать в Афганистан, но Восэ решительно отверг это предложение, сказав, что, пока его товарищам в Бальджуане угрожает смерть, он будет занят их спасением. Часто посылал в Бальджуан тайных агентов — разведать о положении дел.
После того как Остонакул и правитель Куляба возвратились в свои бекства, а Тугай выехал из Бальджуана со своими локайцами, там остался один Мирзо Акрам с двумястами своих солдат. Большую часть их он разослал по горам на поиски Восэ и других участников восстания. Соблазн для Восэ был велик, ему казалось, что план нападения на тюрьму разумен и выполним.
Повсюду разыскивая беглецов-повстанцев, он собрал человек сорок.
Однажды ему сообщили, что правитель с солдатами выехал из Бальджуана в Кангурт и Кизыл-Мазар, а в крепости осталось из гарнизона человек пятнадцать — двадцать.
Восэ решил использовать удобный случай. Всадники Восэ, разделившись на две группы, двумя тайными путями отправились к Бальджуану. Отряды должны были сомкнуться ночью в Тут-и-буни-Хайдаре.
После ночной молитвы отряды — один под предводительством Восэ, а другой под началом Одины — были на месте. Конных в обоих отрядах насчитывалось тридцать пять человек. Восэ с ними пробрался в темноте по тропинке, идущей по высохшему руслу речки Сурхакон, в город и врасплох напал на тюрьму у подножья крепости. Караульщики бежали в крепость. Люди Восэ, не подумавшие раньше о том, что им могут понадобиться инструменты, не захватили ничего, чтобы открыть или сломать окованную железом дверь тюрьмы. Не сумев ее открыть, они упустили время,— часовые сверху начали стрелять, затем спустились вниз, напали на Восэ. Солдат оказалось более полусотни. В темноте произошла короткая схватка большинство повстанцев были убиты, ранены, захвачены в плен. В числе пленных оказались Мухаммед Али и раненый Одина. Шестнадцать человек вместе с Восэ невредимыми бежали.
Дерзкий налет Восэ на тюрьму, хоть и кончился неудачно, растревожил успокоившегося было правителя. Если Восэ удалось собрать людей и напасть на тюрьму, значит, восстание еще не подавлено, в бекстве полного спокойствия не наступило! Что скажет эмир, получивший сообщение о том, что восстание полностью подавлено? Выходит, Остонакул все же был прав, заявив, что, пока Восэ не пойман или не убит, рано говорить о полной победе. От этих мыслей Мирзо Акрама взяла дрожь. Тревога еще больше обуяла его, когда из Гиссара прибыл гонец с известием от Остонакула: эмир Абдул Ахад собирается приехать в Гиссар и Бальджуан для раздачи наград и должностей «героям» подавления мятежа. Не дай бог, в самом деле приедет, узнает, что Восэ «свободно скачет» по горам! Чего тогда ждать от эмира Мирзо Акраму?
Смятенный правитель отправил еще один отряд на поиски Восэ. Снова объявил, что ежели Восэ явится с повинной, то будет прощен, ибо «такого богатыря и героя наказывать — неразумно: ему, если он сам захочет, дадут должность, возьмут на эмирскую службу, дадут под его
начало войско». Мирзо Акрам приказал своим людям распространить слухи о таком его решении среди населения бекства.
Восэ скрывался в труднодоступной местности Гульдаре, в селении Сар-и-Обпар у своего старинного верного друга Юнуса. Неудача с налетом на бальджуанскую тюрьму опечалила Восэ, но он не считал себя все проигравшим, верил, что вновь соберет повстанцев, еще попытается освободить пленных друзей.
Остонакул от имени эмира отдал приказ захватить Восэ только живым. А Мирзо Акраму велел до захвата Восэ держать его друзей в Бальджуане живыми, с тем чтобы затем, вместе с пленным Восэ, отправить всех в Гиссар. О повелениях кушбеги Гиссара Восэ узнал от оставшихся верными ему людей, он дал себе клятву сделать все, что сможет, для освобождения друзей.
Прежде чем отправиться в Сар-и-Обпар, он разослал своих спутников в окрестности на поиски бывших повстанцев с приказом собрать добровольцев, а сам остался только с Халимом и Захиром.
Втроем они ночью прибыли в Сар-и-Обпар пешком (лошади были отданы Аюбу и другим товарищам), остановились в доме Юнуса.
Пожилой мужчина, староста селения, Юнус давно помогал Восэ. Опасаясь доносчиков, он в ту же ночь увел своих гостей в глубь ущелья и там укрыл их за одним из водопадов, под завесой низвергающейся воды.
Несколько дней все трое провели в этом укрытии. О них знали только Юнус и его четырнадцатилетний сын, по очереди приносившие им пищу. Друзья выходили ночью, прогуливались и снова, зайдя в убеяшще, прикрытое водопадом, лежали или сидели там. На земле в этом гроте была набросана солома, поверх разостлана войлочная подстилка.
В первые два дня от Аюба и его товарищей не было никаких известий. Восэ терялся в догадках: попались в руки бека? или отправились в отдаленные места?
На третий день Юнус сообщил, что о Восэ справляется какой-то муячииа по имени Сафар.
— Он пришел, говорит, из Сари-Хосора, твой знакомый,— сказал Юнус.— Хочет тебя видеть. Я ему ответил, что тебя не видел и не знаю, где ты. Но он мне не поверил: «Мне известно, что ты знаешь о местопребывании Восэ,
пойди сообщи ему о моем прибытии, назови ему мое имя: мулла Сафар; он обязательно позовет меня к себе».
Восэ удивился: откуда мулла Сафар получил о нем сведения? Он не захотел утруждать своего друга муллу — ночью по бездорожью искать водопад — и решил пойти к Сафиру сам.
Около полуночи он вместе с Юнусом появился в гостином домике старосты. В углу этой маленькой хижины горел огонь очага, в чугунном кувшинчике кипела вода.
— Похудел ты, почернел, измучен ты, Восэ! — заплакал мулла.
Прослезился и Юнус. Восэ тоже расстроился, но сдержался. Мулла Сафар, плача, жалостливо заговорил с Восэ о несчастьях, постигших народ, страданьях заключенного в тюрьму Назира.
— Ты нас извини,— сказал хозяину дома мулла,— если можно, мы бы немного задержались.
— Хорошо, досточтимый, пожалуйста,— ответил Юнус и вышел.
Друзья уселись рядком.
— Откуда вы узнали, что я здесь? — спросил Восэ.
Сафар назвал одного из друзей Восэ, три дня тому назад по его поручению вернувшегося в родной Сари-Хосор на поиски беглецов-повстанцев. Этот человек встретился с Сафаром и в ответ на его настойчивые расспросы назвал Юнуса и селение, в котором тот укрыл Восэ.
Трагедия побежденных сильно потрясла муллу, и он решил выразить Восэ свой гнев, почему-де он не послушал его мудрых советов — не поднимать народ на безнадежное восстание. Что же теперь получилось? Что натворил Восэ? Принес народу несчастье, отдал его на муки, да и свою жизнь поставил под угрозу гибели! Кровь сотен безвинных пролита бесполезно. А убийства, казни не прекращаются. Мулла твердо решил — как бы горьки ни были слова, высказать их все Восэ и заставить его раскаяться в содеянном, а потом, вместе с Восэ поискать путь к его спасению. Но, увидев Восэ в бедственном, скорбном виде, Сафар пожалел неразумного молодого друга и, вместо приготовленных гневных слов, произнес:
— Того, что потеряно, не вернешь: все, что случается с рабами божьими, то предначертано им судьбой. Я тебя не упрекаю и не виню, но я очень беспокоюсь о тебе и Назире. Знай, первый, кто будет изводиться, если, не дай бог, ты и несчастный Назир погибнете, буду я. Люблю я тебя и Назира, как родных братьев. Не знаю, чем вы меня приворожили, чем так пленили мое сердце.
Размышляя о том, как продолжать беседу, мулла помолчал. Восэ сказал:
— Спасибо, досточтимый. Хоть бы я был достоин всей вашей заботливости и ласки. Вы называете меня и Назира родными братьями, это не из-за наших достоинств, а от чистоты вашего сердца, от вашего благородства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49