Гамак покачивался от борт
овой качки, словно колыбель, ритмично стучала машина, в борт размеренно б
или волны.
Что-то странное происходило с этим лагерем. «Бестиарий», кажется, так наз
вал его Назаров. От слова «бестия», что ли? Ну, прямо как из какой-нибудь про
поведи слово. Эксперименты с психикой. Где-то в памяти было воспоминание
о каких-то гипнотизерах, разоблаченных года три назад. Вроде бы пытались
повлиять на членов партии, организовывали секретные общества. Помнится,
названия у этих обществ были какие-то средневековые. Братство то ли рыца
рей то ли адептов. То ли гроб Господень они искали, то ли храм создавали. Кр
ивокрасов тогда еще работал в уголовном розыске и интересоваться подоб
ными глупостями не было времени. Где-то что-то слышал, или читал. А-а, решил
он, приедем на место Ц разберемся. Обычно самые мистические события име
ют самое простое объяснение.
Утром Ладу разбудил длинный, пронзительный звук. Спросонья она вскочила
, не понимая где находится. Потом, сообразив, взглянула в иллюминатор. За о
кном плыли клочья тумана, белого, как вата и густого, как кисель. Быстро пр
иведя себя в порядок, она взглянула на часы. Девять часов, все, завтрак про
спала. Выйдя из каюты она добралась до двери на палубу, открыла и застыла,
не понимая, куда идти. Перед ней стояла сплошная белая стена. Откуда сверх
у снова взревела сирена, заставив ее вздрогнуть. Ощупью придерживаясь за
стену, она дошла до трапа в рубку. Ступеньки были скользкие Ц туман покры
л все мелкими каплями. Хватаясь за поручни, она поднялась в рубку.
Ц А-а, вот и красавица наша. Проспишь царствие небесное, милая, Ц приветс
твовал ее Евсеич, стоявший у штурвала.
Рядом с ним стоял Назаров. Он кивнул ей, пожелал доброго утра и отвернулся
. Ладе стало даже как-то обидно, что он почти не обратил на нее внимания.
Ц Ну-ка, Сашок, гудни еще, Ц попросил Евсеич.
Назаров потянул свисающий трос, взревела сирена, которая разбудила деву
шку.
Ц Туман, красавица, Ц проворчал Евсеич, Ц а мы на самом фарватере. Как б
ы не переехал кто. Тут знаешь, какие корабли ходят? О-о!
Ц А где Вениамин? Ц спросила Лада.
Ц На нос его послал, впередсмотрящим, Ц пояснил Евсеич, Ц конечно, в так
ом молоке едва ли чего углядишь, а все ж таки спокойней. Завтрак проспала,
а?
Ц Проспала, Ц виновато сказала Лада.
Ц Ничего, это с непривычки, Ц успокоил ее старик, Ц мы тебе оставили. Та
м, в кают-компании на столе. Рыбка там, хлеб. Хочешь, ухи похлебай Ц она в од
еяло завернута.
Ц А где остальные?
Ц А кто где. Может в каютах, а может по палубе бродят. Что я, нянька им. Хорош
о хоть море спокойное, Ц он переставил ручку звякнувшего машинного тел
еграфа на малый ход и нагнулся к переговорной трубе, Ц Гордей, сбавь до м
алого.
Из трубы что-то невнятно буркнули. Лада пошла к выходу, Назаров предложил
проводить ее, но Евсеич не отпустил Ц раз уж пришел, то давай, работай. Сиг
нал давай. Назаров снова потянул трос. Под звук сирены Лада спустилась на
палубу.
Часам к двенадцати туман стал рассеиваться. В каюту к Ладе постучал Вени
амин, сказал, что остров Моржовец проходят и Никита Евсеевич приглашает
ее в рубку.
С палубы Лада увидела впереди справа по курсу высокий скалистый берег ос
трова. В рубке Евсеич вручил ей бинокль.
Ц Вон туда смотри, Ц он протянул руку, Ц видишь? Тюлени. А вон лахтаки. Мо
рские зайцы. А моржи, видать, на другой стороне.
Оптика приблизила остров. Ладе сперва показалось, что берег шевелится, п
отом она подстроила резкость и ахнула Ц скалы были усеяны спящими, полз
ающими и дерущимися тюленями. Их были сотни, если не тысячи. В воде возле с
кал качались, словно поплавки, круглые головы с черными блестящими глаза
ми. Настороженно поворачиваясь, они провожали проплывающий мимо корабл
ь.
Ц Никита Евсеевич! А давайте их сиреной пуганем, Ц предложил Вениамин.

Ц Ты что, сдурел, парень, Ц возмутился старик, Ц ты видишь, сколько их та
м? Они ж как дети малые Ц соображенья ни на грош. Разом к воде кинутся, да мо
лодняк и передавят. Белек только месяц-два как полинял, несмышленые еще. И
шь ты: пуганем! Я тебе пугану, паршивец.
Над островом стоял рев тюленей, птичий гомон, долетавший даже сюда, в ходо
вую рубку. Завороженная никогда не виденным зрелищем, Лада смотрела в би
нокль, пока животные не превратились в сплошной шевелящийся ковер. Внеза
пно в поле зрения оказались два высоких черных плавника. Она указала на н
их капитану.
Ц Касатки. Сейчас они там шороху наведут. Самое лакомство для касатки Ц
тюлени, да морские зайцы.
Отдавая Евсеичу бинокль, Лада покачала головой.
Ц Даже и не верится, что я видела лежбище тюленей. Читала, рассказы поляр
ников по радио слышала, а теперь вот и сама увидела.
Ц На Новой Земле к ним можно поближе подобраться, Ц сказал Назаров, Ц я
вам с удовольствием покажу.
Ц Погоди пока про Нову-Землю, Ц осадил его капитан, Ц вот прихватит нас
шторм в Баренцевом море, так посмотрю, как будете красотами природы восх
ищаться. Это нам что-то уж везет слишком Ц считай, четверть пути прошли, к
ак на прогулке.
Ц Да ладно тебе пугать-то, Евсеич, Ц усмехнулся Назаров, Ц тот раз плыл
и Ц нормально, и сюда шли Ц порядок.
Ц Вот это мне и не нравится. Ладно, из Воронки выйдем, там видно будет.
Ц А что за Воронка, Никита Евсеевич, Ц спросила Лада. Ц Вы все говорите
про нее, а что это такое Ц я не знаю.
Ц Сейчас мы Горлом идем, стало быть, Ц приосанился старик, испытывая яв
ное удовольствие от возможности поучить других, Ц а если между Святым Н
осом, это мыс на Кольском берегу, и Каниным Носом линию провести Ц вот это
и будет устье Воронки. А за ним все, красавица, Баренцево море. Ох, и лихие ш
торма бывают. Океанские корабли, как щепки, бьет! А уж наш-то «Самсон» толь
ко на закуску царю морскому. Вот, помню, в десятом году пошел я…
Ц Ой, не надо, Никита Евсеевич, Ц попросила Лада, Ц лучше про шторм на бе
регу расскажете.
Ц А-а, боишься, Ц улыбнулся старик, Ц ничего, прорвемся.
Шторм накрыл их на следующий день, сразу, как только остался позади мыс Ка
нин Нос.

Корабль опустил нос, словно собирался нырнуть на дно моря, и подвесная ко
йка, в которой лежал Кривокрасов, наклонилась так, что он почти встал на но
ги. Достигнув нижней точки, «Самсон» стал тяжело взбираться на гребень с
ледующей волны, и ноги сержанта оказались выше головы.
Ц Началось, Ц сказал Назаров, садясь на койке. Ц Евсеич накаркал.
Ц Что началось? Ц спросил Шамшулов, глядя на него с испугом.
Ц Баренцево море. Похоже, в шторм попали.
Ц И что теперь?
Ц Да ничего, Ц с притворным спокойствием пожал плечами Назаров, Ц пош
тормит, и успокоится.
Кривокрасов спрыгнул вниз, присел рядом с ним.
Ц Может помощь предложить?
Ц Евсеич четко сказал: если шторм Ц сидите по каютам.
Ц Ну, хоть посмотреть-то можно?
Ц Пойдем, глянем, коли приспичило. Вы как, Борис Давидович, с нами?
Ц Нет уж, благодарю покорно, Ц отказался Шамшулов, Ц мне в окошко все ви
дно, Ц он показал на иллюминатор, в который как раз в этот момент хлестну
ла зеленая волна.
Ц Ну, как хотите.
Хватаясь за переборки, они добрались до выхода на палубу. Назаров подожд
ал, пока корабль встанет на ровный киль, открыл дверь и замер. «Самсон», ми
новав нижнюю точку среди валов, стал карабкаться вверх. Кривокрасов глян
ул через плечо лейтенанта.
Ц Е-мое…, Ц пробормотал он.
Прямо над головой висела водяная горя с белым пенным гребнем на вершине,
прозрачная, как зеленое бутылочное стекло от бивших сквозь нее солнечны
х лучей. Назаров повернул к нему радостно-возбужденное лицо.
Ц Сила!
Казалось еще секунда и волна накроет старый сейнер, перевернет, как спич
ечную коробку, погребая под своей многотонной тяжестью. Однако корабль д
остиг гребня, замер на миг и начал спуск в ложбину между валами. В лицо уда
рили пена и брызги, когда нос корабля обрушился в пучину. Кривокрасов тря
хнул головой.
Ц Ну, что, идем?
Ц Давай, только держись за что-нибудь.
Цепляясь, за что только можно они добрались до трапа, ведущего в рубку, ухв
атившись за поручни, переждали очередную волну и бросились наверх.
Евсеич, стоявший у штурвала, обернулся к вошедшим.
Ц А-а, товарищи офицеры. Что, не сидится в каюте?
Ц Да мы вот думали, может помочь чем?
Ц Это чем же вы мне поможете?
Ц Так шторм…
Ц Разве это шторм, милые вы мои. Вот часа через два так накроет, что только
держись. Как думаешь, Вениамин?
Матросик, стоявший рядом с ним, важно кивнул.
Ц Точно. Ветер с норд-оста, баллов пять, но усиливается.
Ц Оттуда, с макушки, с полюса идет, Ц подтвердил Евсеич, Ц от паковых ль
дов. Ты, Сашка, тогда пассажирку нашу успокой. Одна-то совсем скиснет.
Назаров покраснел.
Ц Вениамин, сходи-ка, чайку принеси, пока спокойно, Ц попросил старик,
Ц да рынду подвяжи, чтобы не брякала.
Матросик, не обращая внимания на качку, подхватил пустой термос и выскоч
ил из рубки. Кривокрасов с завистью посмотрел ему вслед. Его уже начинало
мутить от постоянных взлетов и падений. Он вспомнил, как в парке Горького
со своей знакомой катался на огромных качелях, в форме ладьи. Ощущение бы
ло примерно такое же, как и сейчас, только вокруг, на твердой земле стояли
зрители, дожидавшиеся своей очереди, а весь аттракцион продолжался от си
лы минут пять. Он тогда еще успокаивал визжащую спутницу, обнимая за плеч
и и шепча какие-то глупости в розовое ушко. «Кто бы меня сейчас успокоил»,
Ц с тоской подумал он.
Ц Я как-то в Средиземном море попал в шторм, Ц сказал Назаров, Ц возле С
ицилии. Тоже не сладко было.
Ц Эка тебя по свету носило, Ц усмехнулся Евсеич, Ц однако, Средиземное,
он и есть Ц Средиземное. Вот после и сравнишь, где покруче-то.
Дверь в рубку отворилась.
Ц Можно мне к вам, Ц спросила Лада, вытирая мокрое от брызг лицо.
Ц Заходи, раз пришла. Вон, присядь пока, Ц старик указал на кресло за свое
й спиной.
Ц Спать невозможно, читать невозможно. Прямо беда, Ц сказала девушка.
Ц Вы бы перекусили чего на камбузе, пока возможность есть, Ц сказал Евс
еич, обращаясь ко всем. Ц После некогда будет, да и не захочется, с непривы
чки. На пустой желудок качка легче переносится.
Кривокрасов подумал о еде и почувствовал, как желудок подкатывает к горл
у.
Ц Я уже и сейчас ничего не хочу, Ц пробормотал он.
Ц Ну, как знаете. Тогда могу чаю предложить. А потом Ц марш по каютам. Не д
о вас будет, Ц он вынул пробку из переговорной трубы, Ц машина, как там у
вас?
Ц Порядок, Ц хрюкнула труба.
Ц Гордей, шторм идет, Ц предупредил старик. Ц Через час здесь будет.
Ц Справимся, не впервой.
Лада посмотрела над его плечом вперед и, ахнув, протянула руку.
Ц Господи, какая красота!
Ц А-а, Ц проворчал Евсеич, Ц проняло! Где ты на земле такое увидишь? Нигд
е!
Открывшийся на вершине волны вид потрясал: везде, куда только достигал в
згляд, катились грозные валы. Они шли навстречу кораблю ровными рядами, с
ловно солдаты в атаку, ветер сдувал с белых гребней пену, солнце пронзало
волны, делая изумрудно-зелеными, с глубокой синевой в основании. Пена рас
сыпалась под ветром мельчайшими брызгами и водяная пыль вспыхивала на с
олнце сотнями радуг. Зрелище было настолько потрясающее, что все невольн
о залюбовались красотой стихии.
Ц Это все, конечно, хорошо, Ц сказал старик, Ц но ты смотри дальше, краса
вица. Во-он туда смотри, Ц он дождался, пока «Самсон» снова достигнет наи
высшей точки и, на миг оторвав руку от штурвала, повел рукой по горизонту.

Если над кораблем было ясное небо, далекое и светло-голубое, словно высту
женное долгой зимой, то над горизонтом вставала чернильная темнота, будт
о оттуда огромной, вставшей в полнеба стеной, надвигалась ночь. Кривокра
сов почувствовал, как сердце ухнуло куда-то в пятки и бьется там, словно п
ытаясь вырваться сквозь стельки и каблуки сапог наружу. Охнула Лада, Наз
аров наклонил голову, исподлобья, как на врага, глядя на надвигающуюся че
рную полосу.
Ц Что-то уж больно ходко идет, Ц пробормотал Евсеич, Ц по глотку чая, по
жалуй, успеем, а потом Ц бегом в каюты. Хотите Ц сидите вместе в кают-комп
ании, но чтобы на палубу не шагу.
Хлопнула дверь рубки.
Ц А вот кому чаю? Ц спросил Вениамин, поднимая над головой термос.
Ц Ты вот что, Веня, Ц сказал Евсеич, Ц слетай в кубрик, передай ребятам, ч
тобы шлюпку закрепили. Видишь, чего на нас идет.
Матросик оглянулся, присвистнул и, передав Назарову термос, скатился по
трапу. Кривокрасов достал из шкафчика две кружки и протянул их Назарову.
Тот открыл термос, взглянул на сержанта.
Ц Что, мандражируешь? Ц тихо спросил он.
Ц А ты? Ц с вызовом вернул вопрос Михаил.
Ц Есть немного, Ц признался Назаров.
Ц Ну вот, Ц удовлетворенно сказал Кривокрасов, Ц а я ведь даже на Среди
земном море не бывал. В Клязьме пескарей ловил, да на Москве-реке загорал.

Передав одну кружку Ладе, он протянул другую капитану. Тот, обжигаясь, быс
тро выпил чай.
Ц Давайте быстрей. Внизу допьете, там, в камбузе, чайник горячий.
Назаров снова наполнил кружку, отдал ее Кривокрасову. Почувствовав, что
Лада смотрит на него, он приосанился, небрежно взглянул через плечо на на
двигающуюся тучу и едва не уронил термос: невероятно, но штормовая полос
а, еще несколько минут назад закрывавшая горизонт, теперь была в двух-тре
х милях от корабля. Кривокрасов, шумно дохлебывал чай, не сводя с нее взгля
да. Клубящиеся тучи, казалось, съедали голубое небо. Пропитывали его, слов
но пролитые чернила промокашку, накрывая море беспросветным мутным пок
рывалом. Волны темнели, теряли прозрачность, становясь угрюмыми и морщин
истыми Ц шторм гнал перед собой стену дождя. Уже можно было различить, ка
к низвергаются с неба косые струи, надвигаясь широким загибающимся по кр
аям фронтом, будто окружая плывущий навстречу буре старый сейнер.
Ц Все, ребята, шутки кончились, Ц крикнул Евсеич, Ц бегом вниз. Если Вен
ьку встретите Ц пусть сидит с вами.
Ц Я уже здесь, Ц матросик ворвался в рубку, словно гонимый порывом ветр
а.
Лада, Назаров и Кривокрасов бросились к трапу.
Ц Молодец, Ц услышал Михаил, слетая вниз и почти не касаясь ступеней, Ц
шлюпку закрепили?
Ответа рулевого он уже не услышал. Назаров открыл дверь, Лада переступил
а через высокий комингс.
Ц Давай веселей, Ц крикнул Назаров.
По палубе ударили первые струи дождя. Пропустив Кривокрасова, Назаров ог
лянулся. Дождь и град ударили его в лицо, в грудь, уши заложило от рева ветр
а, палуба стала уходить из-под ног. Кривокрасов схватив его за руку, втащи
л внутрь и захлопнул тяжелую дверь. В свете тусклой лампочки лица всех ка
зались одинаково серыми и испуганными. Снаружи в дверь забарабанил град
. Казалось, что буря хочет достать спрятавшихся от ее ярости людей.
Корабль дрогнул, повалился на борт, Назарова прижало спиной к переборке.
Лада, стоявшая напротив, упала на него. Он вскинул руки, обхватил ее, ощуща
я под оленьей паркой хрупкие плечи девушки. Она подняла голову, и он раств
орился в ее зеленых глазах, так похожих на пронизанные солнцем волны. Вре
мя будто остановилось: стих рев моря, бушевавшего снаружи, исчезла дрожь
палубы, даже сердце, казалось, стукнуло раз-другой и остановилось, замерл
о в груди. Он внезапно понял, что ждал ее всю жизнь, что судьба вела его чере
з все преграды, оберегая именно для встречи с этой девушкой. Словно чья-то
рука отводила пули на выжженных полях под Сарагосой, хранила от камнепа
да в горах Каталонии и лишь раз замешкалась, позволив шальному осколку у
жалить его на излете.
Кривокрасов переступил с ноги на ногу, отвел глаза. «Везет же людям, Ц по
думал он, Ц привела доля на край света и, как видно, не напрасно. Почему же
это у меня все наперекосяк? Уйти что ли? Пусть любуются друг на друга». Пок
осившись на застывших Ладу и Назарова, он неловко кашлянул.
Лада пошевелилась, освобождаясь от объятий.
Ц Простите, Александр Владимирович.
Ц Ничего, я всегда…, если что. Как хотите, …, Ц забормотал тот.
Ц Лада Алексеевна, Ц прервал Кривокрасов лепетанье Назарова, Ц вы к с
ебе или с нами, в кают-компанию?
Ц Пожалуй, с вами. Одной страшно будет. Я, вообще, такая трусиха.
Ц Так пойдемте.
Корабль кренился и стонал, словно собирался прямо сейчас развалиться. Па
луба под ногами то вставала дыбом, норовя подбросить людей к низкому пот
олку, то проваливалась, заставляя судорожно хвататься за переборки. Крив
окрасов заглянул в камбуз. Второй рулевой, сидя на привинченной к полу та
буретке, ел что-то из глубокой миски. Вид у него был настолько безмятежный
, что Михаилу стало стыдно за свой страх.
Ц Никита Евсеевич сказал, тут можно чайком разжиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36