Здесь выложена электронная книга Золотые врата автора по имени Николаев Андрей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Николаев Андрей - Золотые врата.
Размер архива с книгой Золотые врата равняется 470.3 KB
Золотые врата - Николаев Андрей => скачать бесплатную электронную книгу
VadikV
160
Андрей Николаев, Олег Ма
ркеев: «Золотые врата»
Андрей Николаев, Олег Маркеев
Золотые врата
«Олег Маркеев, Андрей Николаев. Золотые в
рата»: Лениздат; СПб.; 2004
ISBN 5-289-01771-2
Аннотация
Июнь 1941 года... концлагерь на Ново
й Земле. Заключенные этого острова «Архипелага ГУЛАГ» люди особенные: ша
маны, знахари и ученые-парапсихологи из спецотдела НКВД Ц противостоят
магам из Черного ордена СС. Идеалисты-ученые на острове пытаются отрыть
«врата» в Атлантиду и вернуть человечество в Золотой век. Но за порогом в
рат оказалась преисподняя...
Андрей Николаев, Олег Марке
ев
ЗОЛОТЫЕ ВРАТА
Пролог
Архипелаг Новая Земля
Спецлагерь «Бестиарий», 40км севернее поселка Малые Кармакулы
Февраль 1941г.
Морозный воздух ворвался в сени, заклубился паром, будто на раскаленную
каменку в парной плеснули ковш холодной воды. Тимофеев захлопнул дверь,
потыкался вслепую, нашаривая вход в дом, толкнул с силой и ввалился в тепл
о, пропахшее табачным и спиртовым перегаром. На грубом дощатом столе гор
ела керосинка, стояла кружка с недопитым чаем. Заправленная шерстяным од
еялом и оленьей шкурой койка манила прилечь, отоспаться, наконец, за все б
ессонные ночи. Смерзшие ресницы оттаяли, он смахнул влагу с лица, сбросил
варежки и негнущимися пальцами стал развязывать ремешки стянутой у гор
ла кухлянки. Кожа намокла, узел никак не поддавался, и он попробовал доста
ть его зубами. Нет, не получилось. Накопившееся бешенство прорвалось рыч
аньем и неразборчивыми матюгами. Сплюнув на пол слюну с привкусом сально
й кожи, Тимофеев, оставляя на светлом дощатом полу мокрые следы, протопал
к сундуку возле койки. Нашарив спрятанный в щели на полу ключ и, открыв амб
арный замок, он распахнул сундук, вытащил из его недр четвертную бутыль с
о спиртом. Закуска в сенях, а и черт с ней. Он выплеснул остатки чая в угол, н
абулькал полкружки и, выдохнув, опрокинул спирт в рот. Жидкий огонь опали
л гортань, пронесся по пищеводу и тяжело упал в желудок. Тимофеев подышал
открытым ртом, занюхал рукавом кухлянки и упал на табурет. С-сволочи… Все
сволочи! Спецлагерь, спецпоселенцы… Да начхать мне!
Спирт ударил в голову, стало жарко. Он потащил малицу через голову, завязк
и сдавили шею под подбородком. Тимофеев рванул раз, другой, схватил со сто
ла нож и, одним махом разрезав ремешки, стянул малицу и швырнул ее на пол. Н
у, я вам устрою, господа! Это мы быстро определим, кто здесь начальник лаге
ря, а кто зе-ка. Поначалу думалось Ц интеллигентишки вшивые, что, не видал
и таких? Под Пензой, когда в начальниках колонии ходил. Да сколько угодно!
Мигнешь блатарям Ц и нету филосова-инженера. Вот беда-то, но что поделае
шь Ц лесоповал. Здесь тебе не в конторе бумажки перекладывать, заговоры
устраивать. Дерево, оно, бывает, и на человека повалиться может. А можно и н
а шило случайно упасть. Два-три раза, для верности. Ну, помер инженер. Остра
я сердечная недостаточность. Слаб здоровьем оказался, философ-то.
А здесь один блатной затесался, и тот сукой стал. Как услышал про шило, так
валенок из себя строить начал. А ведь на воле на гоп-стопе попался. Ну, ниче
го, и ему припомним. Выбрать, кто послабее. Вон, пацана этого, ассистента ра
з и Ц в карцер. Жидковат ассистент, не то, что профессор. А что карцер дерев
янный, так это ничего. На улице минус сорок пять, одну ночь посидит там, да ч
то ночь Ц пару часов, так ломом не отколупаешь ассистента. Одного зароем,
зато другим наука будет. А что, взвод в ружье поднять, весь, и хрен с ним, что
винтовки в лагере не стреляют. Штыки примкнем Ц пусть философы попробую
т штык заговорить! Знахари, мать их за ногу.
Лицо и пальцы горели, отходя от смертельных объятий ледяной стужи. Вытащ
ив пачку «Беломора», Тимофеев закурил. Табачный дым успокоил натянутые н
ервы. Постепенно комок ярости, скопившийся в груди, рассасывался, растек
ался, уступая место расслабленности. Сходив в сени, он принес сверток с об
жаренным моржовым мясом, настругал несколько прозрачных ломтиков, крут
о посолил и налил еще спирту. Ну, за Родину, за Сталина. Спирт легко скользн
ул по проторенной дорожке. Тимофеев кинул в рот кусок мяса, зачавкал, ощущ
ая во рту вкус опостылевшей моржатины. Да-а, а эти скоты оленину жрут. Даве
ча караульный на вышке доложил, мол, олень вошел в ворота лагеря и прямико
м к их бараку. Да еще рогами стукнул в дверь Ц мясо пришло, отворяйте. И, ест
ественно, отворили, за рога милого, и в хату. Тимофеев тогда подумал, нажра
лся чурек этот на вышке, как его? Усманов, Усман-Ходжаев… Но перегаром не п
ахло. Посмеялся еще над узбеком: что, олень сам пришел, шкуру снял, сам в кус
ки порезался и котел прыгнул? Узбек божится по-своему, глаза таращит. Ну, з
ашел Тимофеев к этим э-э… врагам народа Ц бульон в котле булькает, мясом
пахнет. Шкуру, конечно, припрятали, сволочи. Говорят Ц песца словили, вот,
варим. Угощайтесь, гражданин начальник. И в добавок запах! Огурцами свежи
ми! За полярным кругом свежие огурцы! В Архангельске, да что там, в Москве в
феврале свежих огурцов не достать, только в Кремле, небось, кушают, а эти…
Сейчас нальют своей настоечки на морошке, выпьют, оленинкой закусят, суп
похлебают. Огурчики, то-се.
Почувствовав, как злоба опять начинается ворочаться в груди, Тимофеев сн
ова наполнил кружку. Завтра, прямо с утра, выгнать всех на улицу Ц пусть с
нег гребут. Мало ли, что метель, а порядок быть должен. Пусть попробуют отк
азаться, пусть только попробуют. Я вам припомню все ваши долги, господа ин
теллигенты, философы, лекари-знахари! И кошмары мои ночные, и оружие не ст
реляющее, и оленину эту с огурчиками. Все припомню.
Тимофеев выпил, пожевал мясо, проглотил через силу. А как хорошо начинало
сь: начальник спецлагеря, выслуга, северные, усиленный взвод охраны под р
укой. Не понял, что чертовщиной запахло, как только в Малых Кармакулах с «Р
ошаля» выгрузились: рассадили местные ненцы косорылые всех по нартам, по
ехали в лагерь. С нартами, на которых заключенные, собаки, как заведенные б
егут, хвостами машут, а под охраной Ц то полозья у нарты лопнет, то постро
мки порвутся. Хорошо пурги не было. Тимофеева еще в Москве предупредили: п
отеряешь людей Ц носом к стенке и жди девять граммов в затылок. Прибыли н
а место. Всего-то километров пятьдесят от Кармакул, правда, залив объезжа
ть, но все равно Ц рядом, а показалось, будто на край света загнали. Только
когда Тимофеев увидел знакомый силуэт вышки, колючую проволоку, вроде по
легчало на душе. Зона, она зона и есть: что под Пензой, что за Полярным круго
м. Выходит, зря полегчало: неделю пурга, ветер будку часового от ворот унес
, слава богу, стрелка в ней не было. На улицу носа не высунешь, даже по нужде.
Тимофееву плевать Ц в избе и спирт заготовлен, спасибо строителям, и уго
ль для печки и мясо моржовое. А как там зеки обходятся Ц это их дело. Оказа
лось, неплохо обходятся. И стрелки из взвода с ними уже спелись Ц вроде, в
караул выходят, а сами к ним в барак, греться. Как-то так получилось, что изб
а начальника лагеря на самом продуваемом место в лагере оказалась. Снего
м в половину окна замело, дверь не откроешь. Через неделю Тимофеев кое-как
выбрался. Метель Ц метелью, а службу править надо. Десять шагов от своей
избы отошел и глазам не поверил: только что ветер выл, снег колючий, как иг
олки, в лицо летел, а здесь… Тишь, да гладь. Звезды, как бриллианты по черном
у бархату и в полнеба занавес: синий, зеленый, да розовый. Шелестит, шепчет
что-то. Тимофеев огляделся. четыре лагерных барака, еще один для охраны, п
осмотрел назад, и аж замутило: снег бесится за спиной, смерчем ходит и скво
зь него изба начальника, наполовину заметенная, как берлога в тайге, стои
т. Чертовщина, одним словом. Первым делом двинул он в солдатский барак, раз
гон устроил, потом, уже немного успокоенный, закурил, огляделся. С кого нач
ать? Ага, вот этот барак, вроде бы, женский. На трех баб Ц такой барак! Много
чести, но ладно. Как себя вести будут. Две бабы Ц старые кошелки. Одна из бы
вших, то ли учительница, то ли еще кто, вторая Ц бабка откуда-то из деревни
, а вот третья, лет тридцати, в самом соку. Жидовка, или армянка какая. Волос
черный, глазищи бездонные. Будет послушной Ц приблизим, пусть постель г
реет, решил Тимофеев и, по хозяйски толкнув дверь, зашел в женский барак.
До сих пор при воспоминании о последующих событиях его бросало в дрожь …
Барак бабы разгородили: в одной половине спят, а в другой Ц еду готовят, п
осиделки свои, бабские, устраивают, постирушки там всякие. А в тот день бан
ю организовали. Шагнул Тимофеев из сеней в дом: ведьма эта черная как раз б
адью подняла, чтобы мыло смыть. Стоит, напряженная вся, руки с бадьей вверх
подняты, волосы мокрые по плечам лежат, ноги чуть расставлены… Увидала е
го, усмехнулась нехорошо, но бадейку не бросила, не прикрылась, стерва. Вод
у не спеша вылила на себя, бадью уронила, да как руками поведет…
Очнулся начальник лагеря на снегу, враскоряку, головой в сугробе. Выбрал
ся. Во рту кусок мыла. Да не хозяйственного, не дегтярного, а душистого, роз
ового. Сиренью пахнет. Тут как тут и «бугор» ихний, зеков Ц профессор. Гни
да очкастая. Помог из сугроба выбраться, улыбается, брылями трясет: что ж,
говорит, Степан Емельяныч, не постучались. Женщины все-таки. Давайте, гово
рит, договор заключим: вы нас не притесняете, а мы живем спокойно, и вам пом
огаем по мере сил. Прислушаться бы Тимофееву, так нет, вожжа под хвост попа
ла. Дал философу в ухо, вызвал стрелков. Гниду Ц в карцер, под который пуст
ой склад приглядел, баб Ц снег мести. Эх, лесоповал не устроишь, еще подум
ал тогда с горечью. Ничего, летом разглядим, что здесь есть, каменный карье
р устроим. Стрелки, хоть и с неохотой, но профессора в карцер заперли. А тот
кричит из-за дверей: подумайте, мол, Степан Емельяныч. Лучше в согласии, че
м во вражде жить.
На ночь глядя Тимофеев упился спирта со старшим надзирателем Рахманиче
м под моржатину Ц тогда еще внове была, не приелась, а ночью… То сады райс
кие и девки в чем мать родила снились, то упыри и трупы разложившиеся души
ть принимались, а над всем этим голос философа-историка, гниды очкастой: п
одумайте, гражданин начальник, хорошенько подумайте. С нами лучше дружит
ь. Проснулся Тимофеев в холодном поту, кальсоны мокрые, как у шестнадцати
летнего гимназиста. Полежал, покурил, вспомнил, что вчера сгоряча учудил.
Ну, что ж, ничего не поделаешь. Профессор, поди, в сосульку превратился. Спи
шем на незнание северной специфики. Пошел, мол, по нужде, да и замерз. Авось,
за одного интеллигента не поставят к стенке заслуженного работника ГУЛ
АГа. На дворе было холодно, но ветер унялся. Снег скрипел под пимамими, вым
енянными за спирт у ненцев. Тимофеев подошел к складу, откинул засов. Удив
ился еще, что стены в изморози, распахнул дверь. Профессор сидел, сложив но
ги по-турецки, очки в руке, глаза закрыты. Лицо розовое, благостное. На скла
де тепло, как в парнике, хотя сквозь щели в стенах видно, как блестит снег п
од луной, словно битое в порошок стекло под солнцем. Открыв глаза, професс
ор первым делом осведомился, как гражданину начальнику лагеря спалось, с
просил, может ли он быть свободен и вышел со склада, оставив Тимофеева сто
ять с разинутым ртом. И вот что странно: как только вышел старик из помещен
ия, сразу засвистел в щелях ветер, навалился холод, иней покрыл стены и пот
олок склада.
С этого дня началась вражда: с одной стороны Тимофеев, с другой Ц зеки. Ох
рана пока начальника слушалась, хотя зеков явно побаивалась. Помощник ко
мандира взвода Ц Войтюк, так и сказал: зря вы это, товарищ начальник. Един
ственный, кто держал сторону Тимофеева Ц старший надзиратель Рахманич.
Ни зекам спуску не давал, ни стрелкам охраны. Кулаки у него были пудовые и
разговор короткий. Зек Собачников, ненец с материка, попавший в лагерь за
шаманство, однажды «не услышал» команду «выходи на проверку». Только раз
приложил Рахманич кулак к его косоглазой роже, а трех зубов как не бывало
. Но два дня назад нашли старшего надзирателя в снегу, у дверей казарменно
го барака, насмерть замерзшего с диким оскалом на лице и скрюченными пал
ьцами.
И сегодня этот олень, который сам пришел к зекам. Оленина вообще считалас
ь здесь табу как для ненцев, так и для работников фактории, гляциологов, сл
ужащих метеостанций и кто еще бродит по Новой Земле. Оленей на архипелаг
завезли только в конце двадцатых годов, к сорок первому году поголовье е
два превысило тысячу. Тимофеева предупредили еще на материке: моржа, нер
пу, тюленя бери, сколько хочешь, корми зеков, стрелков, но оленей не тронь! Э
то для иностранных специалистов, которых иногда провозят Северным Морс
ким Путем: вот, мол, как Советская власть заботится о природе, о коренных н
ародах Севера. Даже оленей завезли. Ненцем на оленей плевать Ц на архипе
лаге стойбища прибрежных ненцев, которые издавна привыкли к мясу моржа и
тюленя, к рыбе. Они в глубь острова и не ходят. Так, иной раз женщины выйдут
за морошкой, за травами, и то рядом со стойбищем. За те два месяца, что Тимоф
еев на архипелаге, только раз и довелось попробовать оленьего мяса Ц по
лярные летчики угостили. В Малых Карманкулах сел гидроплан, командир эки
пажа Ц сам Мазурук. Депутат Верховного Совета, «сталинский сокол»! Тимо
феев повез почту передать, ну и попал на угощение: спирт рекой, строганина
из семги, икра, оленина жареная, вареная, молодые рога Ц панты, перемолоты
е в кашу с перцем и мозгом… Эх и погуляли. Вот жизнь у людей: сегодня ты за по
лярным кругом, завтра тебя в Кремле принимают. Да-а. А тут сторожи отребье
буржуазное, да еще пальцем не тронь.
Тимофеев скрипнул зубами, влил в себя очередную порцию спирта. Оглядел и
збу мутными глазами: окно в морозных узорах, пакля с потолка свисает, печк
а гудит, доедает порцию угля. Уголь, конечно, горит неплохо, и жар дает, толь
ко вот вонь от него. То ли дело Ц дрова, да леса поблизости нет, не достать д
ров. Летом, ненцы говорят, плавник можно у моря собрать, да сколько его соб
ерешь? На всю зиму, что ли? А зима тут девять месяцев.
Над кроватью, на выцветшем бухарском ковре Ц подарке приятеля по Пензен
скому лагерю, маузер и кривая басмаческая сабля. А снизу, для контраста, мо
ржовый хер висит. Хрящ окостенелый в полметра длинной. Это уже презент от
местных косорылых, от ненцев. За спирт поднесли. Вот, начальник, спасибо те
бе за зелье. В гости звали, черти немытые. Говорят, почетным гостям они сво
их жен подкладывают. Салом тюленьим обмажут, чтобы скользила, значит, и к т
ебе в чум приводят. Не обессудь, мол, добрый человек. Чем богаты. Надо будет
съездить, может, и вправду бабу какую помять удастся. Вот только со своими
сволочами разберусь, и поеду, решил Тимофеев. А разберусь завтра, вот, чтоб
мне сдохнуть! Пистолет «ТТ» не стреляет, заговорили пистолет, суки интел
лигентные. А маузер! Подарок друга-приятеля. Он маузер этот у басмача в Ту
ркестане забрал. И саблю забрал. Бритва, а не сабля. Клинок гнутый, тусклый,
будто крови напился, рукоять серебром поблескивает. Ну, приятель под хме
льком лишнего сболтнул, пришлось сдать его, хоть и жаль было. Тут кто кого
опередит: ты быстрее стукнешь, или он. Вот и посмотрим, господа философы: с
умеете, маузер и саблю бухарскую заговорить, или нет.
Тимофеев поднялся из-за стола, хватаясь за столешницу, добрался до койки.
Пестрые узоры на ковре плыли перед глазами. Он протянул руки, ухватил мау
зер, саблю, рванул. Ковер сорвался с мелких гвоздиков, рухнул на постель. П
ошатываясь, Тимофеев вернулся к столу, освобождая место, смахнул на пол м
ясо, положил перед собой клинок, и, рухнув на табурет, стал разбирать маузе
р. Хорошее оружие немцы придумали, даром что ли, все «курбаши» его предпоч
итали. Хочешь Ц кобуру деревянную к рукояти подставь, и сади, как из винто
вки, хочешь Ц бери в кулак, и пали по врагам народа, как в тире. Прицельная д
альность Ц тысяча метров, чем не винтовка! Кургузые девятимиллиметровы
е патроны раскатились по столу. Да, это не «ТТ». Десять патронов, десять см
ертей, три запасные обоймы. На всех интеллигентов хватит, да еще останетс
я. Их, гнид очкастых, всего-то десяток! Завтра… а чего тянуть? Сейчас всех ко
нчить! Нет, бабу эту черную оставить побаловаться. А на Большую землю пере
дать Ц медведи сбесились, всех заели. Точно, так и сделаю! Но тянуть не над
о… Всех кончить, прямо сейчас. Вот так: в правую руку саблю, в левую маузер! К
то не с нами Ц тот против нас… Ну, за погибель врагов народа!
Золотые врата - Николаев Андрей => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Золотые врата автора Николаев Андрей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Золотые врата у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Золотые врата своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Николаев Андрей - Золотые врата.
Если после завершения чтения книги Золотые врата вы захотите почитать и другие книги Николаев Андрей, тогда зайдите на страницу писателя Николаев Андрей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Золотые врата, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Николаев Андрей, написавшего книгу Золотые врата, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Золотые врата; Николаев Андрей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн