Так Антс и не узнал, что Юрка медведя топором зарубил, а шкуру снял и распялил на стенке сушиться. Все это выяснилось лишь после того, как у Юрки потребовали доказательства: действительно ли медведь задрал корову. Дело казалось, весьма сомнительным, ибо по данным лесника выходило, что в здешней округе не было ни единого медведя, иначе зимой охотники ходили бы на берлогу. А тут на тебе – медведь, да еще корову бьет! Каким образом? При каких обстоятельствах? Никто не видел задранной коровы: ее освежевали и порубили на куски до осмотра.– Ты вправду медведя видел собственными глазами? – спросили у Юрки.– Видел, – подтвердил тот.– А как он корову драл?– То баба видела.– Когда же ты увидел медведя?– Когда убивал.Разинув рот, все недоверчиво поглядели на Юрку.– Он корову жрал, я и хватил топором, – пояснил Юрка.– Брехня! – раздался чей-то голос, и все засмеялись.– Шкура у меня дома, на стенке, – сказал Юрка.– А сам еще требуешь, чтобы возместили ущерб за корову?– В запретное время медведя бьешь!– Иначе как бы я у него корову отобрал? – сказал Юрка. – Баба моя видела: медведь на меня пошел – Н У что поделаешь? Разок лишь и хватил топором. Убивать его я и не хотел, думал напугаю, а он…– Ладно, ладно, – сказали Юрке. Однако шкуру медвежью у него отобрали. Убыток за корову возместили, но деньги Антс забрал себе, он же и коровью шкуру унес, так что Юрке достались лишь куски медвежатины, которые он попробовал засолить, да постная говядина, – и то лишь потому, что Антс сказал: он, мол, сам и семья его не станут есть забитую медведем скотину: эту-де честь он предоставляет Нечистому из Самого Пекла. Лизета было опечалилась таким оборотом дела, но Юрка утешил ее своими доводами:– Благодари бога, что я так легко отвертелся. Мудро я сделал, когда сказал, что не собирался убивать зверя, а только попугать хотел. Убить медведя – это чего-то да стоит, потому как…– Стало быть, пугать господских медведей все же дозволено? – спросила Лизета.– Вроде бы так.– А коли они не пугаются, так и убивать можно?– Выходит, можно.– А где нам новую корову раздобыть? Этак ведь Кошка и поросенок без молока останутся.– Антс обещал устроить.– Золотой человек этот Хитрый Антс, не оставляет нас в беде, – умиленно молвила Лизета.– Вроде бы…Так оно и случилось: через несколько дней в Пекло дали знать, что если хозяева хотят, то пусть, мол, приходят за новой коровой. Юрка с Лизетой пошли. На этот раз коровенка была тощая-претощая, еще хуже прежней.– К чему вам водить хорошую скотину в лес, долго ли медведю снова заломать ее, он ведь там не один. Пуще всего бойтесь, чтобы волки на корову не напали, ибо о пище для них заботятся не власти мирские, а лишь господь бог милосердный на небесах.– Ну, волков-то я криком отгоню, – сказала Лизета.– Тогда и бояться нечего, – утешил Антс. – Медведь – зверь полезный.Набравшись ума-разума, Юрка и Лизета пошли вместе с коровой домой. Юрка вел скотину на поводу. Лизета подгоняла корову сзади и бранилась на нее, – та никак не желала идти за мужиком. Когда Лизете надоело браниться, она спросила Юрку:– Что ты об этом думаешь?– О чем?– О новой корове да и обо всем? А что, как опять медведь заломает? Говорил ведь Антс.– Вроде бы так.– И ты снова убьешь медведя?– Там видно будет… ежели не забоится он…– А если забоится?– Не трещи попусту.– Тебе хочется, чтоб я только с коровой и разговаривала, – огрызнулась Лизета, но все же ненадолго смолкла. Наконец, она сказала, словно про себя:– Скоро начнем Антсу дни отрабатывать.– Велел уж завтра прийти, – молвил Юрка.– Боже милостивый! – воскликнула Лизета. – Как же завтра? Ты ведь должен был выходить только с той недели.– Вторая корова – поэтому.– Оно верно, вторая, – согласилась Лизета. Не знаю, за что тут приниматься одной-то! Кошку паси, поросенка корми, корову и овцу в лес гони. А кому на медведя идти, ежели он корову забьет?– Ступай тогда за мной к Антсу, что же еще?– Думаешь, медведь тебя ждать будет?– Обождет, коль за корову примется.Так жизнь у них и пошла. Юрка все время работал у Антса, Лизета одна хлопотала по дому. Поработать на самого себя Юрке удавалось только по ночам да по воскресеньям. И все-таки Антс считал, что трудом одного лишь Юрки долга не покрыть, что порой должна подсоблять и Лизета. Это, однако, оказалось невозможным: не на кого было оставить дом.– Некому кошку пасти, – говорила Лизета.Но неожиданно в Пекле произошли события, едва не Разрешившие этот вопрос. Однажды сюда явилась невестка Касе, у которой Лизета раздобыла котенка, и захотела его забрать.– Свекровь меня с утра до вечера кошачьей воровкой обзывает, – рассказала она. – Укради бы я лошадь, а то стыд и срам – кошек ворую.– Откуда же свекровь знает, что ты у нее кошку стащила? – спросила Лизета.– Не знает она, думает только.– Ну вот! А снесешь кошку назад – свекровь все и узнает про тебя.– Тайком снесу.– Нет, я кошку не отдам, – сказала Лизета, – хоть судом требуй. На суде и то не скажу, что от тебя получила, все скрою. Делай, что хочешь. Пусть свекровь ругается, брань на вороту не виснет. Пускай приходит – услышит тогда, где я котенка раздобыла.– Не выдашь меня?– Дура я, что ли?– Ну, тогда прощай! – крикнула невестка и, перебравшись через изгородь, направилась к лесу.– Из-за свекрови я… лесом-то! – крикнула она издали.Дня через два в Пекло нагрянула свекровь.– Что на деревне слышно? – спросила Лизета, поздоровавшись.– Котенка нашего украли, а в Пекле, говорят, мол, ну совсем такой же – серый и полосатый.– Как у меня на руках, такой?– Точь-в-точь! Ну вот он и есть наш.– Будто уж в целом свете нет таких!– Почему нету? Есть! А откуда он у тебя?– Ниоткуда. Сам пришел.– Этакий котенок сам в Пекло пришел?– Он не один был, – объяснила Лизета, – с маткой.– Брехня! – воскликнула свекровь. – Где его матка?– Как пришла, так и ушла. Отыскала сынку уголок – и с глаз долой. Может, ее крысы заели или медведь. Забил он у нас корову, отчего бы ему и кошку не задрать. Хватил разок лапой, и готово.– Ты лучше скажи, когда невестка принесла сюда котенка? – спросила свекровь.– Какая-такая невестка? – переспросила Лизета.– Ах, ты и этого не знаешь? Не помнишь, кто тебе котенка предлагал? Ох, и какая же это тварь в образе человека! На глазах твоих тебя проведет, добро твое у тебя из рук вырвет. И с чего это мужикам именно такие вот по сердцу. Да не будь я начеку, что из моего сына вышло бы? Верь не верь, сна лишилась, не сплю ни днем, ни ночью, хожу все, там-сям доглядываю. А вещи пропадают – делай, что хочешь. Дознаться бы мне, как она котенка сюда принесла и когда?– Матушка Касе, зря ты винишь невестку. Уж какая она у тебя ни плохая, а котенка сюда не носила.– Господи боже, да как же котенок сюда попал?! – закричала свекровь.– Может, крысы у вас расплодились, как и у нас, – они, поди, и заели котенка.– Кто их, окаянных, знает, – засомневалась свекровь. – А только я крыс не замечала. Можешь ли ты поклясться спасением своей души, что котенок сам пришел?– Насчет этого котенка – могу, – ответила Лизета – С маткой забрел, откуда – не знаю; куда матка делась, тоже не знаю.Но хоть и клялась хозяйка Самого Пекла, не могла старуха Касе поверить Лизете. Уж очень на сердце у ней накипело из-за невестки. Всему, что в жизни выходило неладно или против старухиного желания, – всему виною была невестка. Поэтому, уже выйдя за ворота, свекровь снова вернулась во двор, чтобы еще раз попытать у Лизеты, предложить ей котенка – пусть только скажет: невестка принесла. Но Лизета отвечала:– Я ведь поклялась, что невестка не приносила котенка. Что был он у нее на руках тот раз во дворе – это я видела, а больше ничего не знаю, спроси меня хоть сам господь бог.– У господа самого и придется спросить, – сказала свекровь. – Знаю я одну набожную гадалку, она сперва к причастию сходит, помолится, а потом у карт выспрашивает, ворожит. К ней пойду, а дела этого так не оставлю. Что человек сеет, то пускай и пожинает.Сказала и ушла. А Лизета принялась ласкать котенка, чмокать его в мордочку и приговаривать:– Слышал, дурашка, как я из-за тебя спасением души поплатилась? А стоишь ты по-настоящему не дороже штопальной иглы. И божбе моей цена – тоже иголка. Видишь, как я тебя люблю. Глава третья Жизнь у обитателей Самого Пекла становилась все горше – начиналась весенняя страда. Антс требовал, чтобы с ним поскорей расплатились за скотину и материалы, не то угрожал все отобрать. А так как платить приходилось работой, в своем хозяйстве у Юрки рук не хватало. Однако и тут выручил находчивый Антс. Он сказал:– Не иначе надо тебе батрака нанять. Но будь бережливым: только найми парня помогать женке по дому, а сам – ко мне, – вот и сможешь сполна расквитаться. А там поглядишь, как быть – понадобится, батрачку наймешь, чтобы усадьба в самый раз была: хозяин, хозяйка, батрак и батрачка.– Пастуха не хватает, – рассудил Юрка.– Сперва стадо, потом и пастух, – поучал Антс. – Для одной коровенки, ярки и котенка пастуха держать – жирно! Этак без хлеба останешься.– Вроде бы так.Вот и наняли батрака, который стал ковыряться на Юркиной полоске, а Юрка продолжал гнуть спину на Антса, словно сам в батраки попал к нему. Задумал было он послать к Антсу парня: пусть отработает за лошадь и корову, рассчитается и за другое полученное добро, но Антс не согласился.– Сам ты получал корову да лошадь, сам своим трудом и плати, как полагается.Делать нечего, Юрка остался у Антса, а батрак поселился с Лизетой в Пекле, словно была она не Юркиной, а его, батрака, бабой.Шли дни за днями, недели за неделями, а Юрка толком не знал даже, что творилось в Пекле. Если он и слышал о доме, так больше от Антса, ибо тот, бывало, забредал по делам и в те лесные края. Наконец, взяло Юрку беспокойство, и ночью он отправился домой. А там – едва хотел войти – дверь на запоре. Юрка постучал, но никто ему не открыл, и тогда он выломал дверь. Только успел Юрка шагнуть в комнату, в тот же миг в окошко выскочил батрак. Юрка было бросился вслед за ним, да куда там – окно оказалось чересчур маленьким. В гневе решил он пробить окошко пошире, но во время рассудил: не стоит из-за батрака-голодранца дом расшибать. Выбежав через выломанную дверь, Юрка пустился за батраком, да тот тем временем удрал в лес. И Юрка вернулся в избу, подошел к Лизетиной кровати. Жена спала. Спала сном праведницы.– Старуха! – закричал Юрка, аж задрожали стены.– Старик, это ты, дорогой! – проснувшись, воскликнула Лизета таким нежным голоском, какого Юрка раньше никогда не слыхивал. – Только что я видела тебя во сне, будто приехал ты верхом на большом вороном жеребце, а у жеребца из ноздрей дым да пламя.– Что этот батрак-лодырь в комнате делал? – перебил ее Юрка.– Дорогой мой, о каком ты батраке говоришь? Тебя я во сне видела.– Почему не отворила, когда я стучал?– Ну убей, ничего не слышала!– Я дверь вышиб, а батрак в окно вымахнул.– Ах он, дубина стоеросовая! – забранилась Лизета. – Ведь я же с вечера не закрывала окошко, чтобы спалось привольней. Ну да завтра я ему задам!– Скажи ему: застану еще раз в комнате – пристукну.– Верно, старина, так ему и надо, он большего не стоит. Да и того едва ли стоит, шкуру с него, как с медведя, не сдерешь.– Шкуру и с медведя драть не к чему, все равно другим достанется, – сказал Юрка.– Если еще раз медведя убьешь, повесим шкуру на чердак сохнуть. Там ее искать никому невдомек, – утешила его Лизета и добавила: – Тебе отдохнуть бы малость у меня, да кто дверь починит? Батрак на это не мастер. А совсем без двери никак нельзя, хоть и лето сейчас.– Вроде бы нет, – согласился Юрка и в ночной полутьме принялся за починку, а закончив работу, поспешил к Антсу, ибо там вставали рано. Вот так он и сходил домой: сломал да починил дверь – только и всего.«Хоть бы батрака пришиб», – сокрушался Юрка на обратном пути. Но вскоре он забыл о своих сожалениях – его ожидал тяжкий труд, и не оставалось времени на размышления.Ночи стали уже длиннее, когда он снова отправился в Пекло. Тихонько вошел в дом – дверь на сей раз оказалась открытой, – осторожно приблизился к кровати, протянул руку – кровать пустая. Куда же запропастилась жена? Не сбежала ли она с батраком?Юрка вышел из комнаты и полез на чердак, где спал батрак, но и здесь не нашел никого. Забрел в хлев: все было тут как тут – лошадь, корова и овца. На дворе навстречу ему попался котенок и, испугавшись, удрал за дом. Юрка призадумался, потом потерял терпение и стал кричать. С каждым разом его крик раздавался все громче и громче. Наконец, оттуда, куда скрылась кошка, показалась Лизета.– Где ты шатаешься по ночам? – спросил Юрка.– Шутник ты, старина! Придет домой, словно тать в ночи, и сразу дознаваться, куда ходила! Сам знаешь, куда ходят, если ночью понадобилось.– Где батрак?– На чердаке, где же еще. На что он тебе?– Я спрашиваю: где он? На чердаке его нету.– Пошел небось побродить.– Не иначе. И я-то думаю: ты ведь шляешься, почему бы и батраку не пошляться; а дом сам по себе.– Как же сам по себе, ведь я же здесь, – возразила Лизета.Тут Юрка вспомнил, что за несколько десятков шагов от дома, на краю поля, стоит сарай и что, возможно, жена пришла оттуда. Юрка направился к сараю.– Ты куда? – спросила Лизета.– Пойду посмотрю, сколько в сарае сена.– После поглядишь, зайди на чуток в дом.– Нет, я хочу сейчас поглядеть, – сказал Юрка и зашагал.Лизета пошла с ним, выговаривая ему во весь голос:– Что это взбрело тебе на ум ночью сено глядеть? В сарае его немного, копны еще не свезены.Юрка пустился бегом, Лизета с криком за ним:– Старик, а старик, спятил ты, что ли?Юрка и впрямь обезумел. Пыхтя, он подбежал к сараю в тот самый миг, когда оттуда выскочил батрак. Схватив его за шиворот, Юрка швырнул парня обратно в сарай и стал проворно укладывать поленья у самого входа.– Что ты задумал, сумасшедший? – закричала жена.– Сейчас увидишь, – ответил Юрка.– Тогда пусти и меня туда. – Лизета рванулась было в сарай.– Тебя я и так прикончу, – пропыхтел Юрка, оттолкнув Лизету.Когда вход был заложен, Юрка вынул из кармана огниво и трут. Лизета стала умолять мужа, но тот, не обращая на нее никакого внимания, запалил стреху. Был довольно сильный ветер, и вскоре сарай с сеном обратился в бушующее огненное море. Взмыли языки пламени, занялся и вовсю затрещал растущий поблизости можжевельник. Юрка загрохотал – это смех вырвался из его рокочущей глотки; потом притих, глядя, как неистовствует огонь. Поодаль, на краю поля, сидела Лизета и плакала. Когда все было кончено и от сарая остались лишь раскаленные угли и дымящиеся головешки, Юрка подошел к жене и буркнул:– Ну, старуха, пойдем-ка теперь домой.Но заплаканная Лизета, вскочив с земли, вдруг бросилась Юрке на шею и сказала:– Сам теперь видишь, я тебе еще мила.– Вроде бы так, – молвил Юрка, и, подумав, прибавил: – Вот как выбью из тебя дух, станешь еще милей. А сарая для сена жалко.– Не жалей. Кто знает, может быть все это к лучшему, – утешала Лизета мужа.Придя утром к Хитрому Антсу, Юрка сказал, что кто-то поджег его сарай у поля и в сарае сгорело много сена. Хорошо еще, что ветер был со стороны усадьбы, иначе мог бы и дом загореться. Поразмыслили они с женой, кто бы это мог сделать, и «рискнули» под конец: не батрак ли со своей цыгаркой? Тот говорил вечером, что хочет поспать на свежем сене, а ночью нигде не могли его сыскать. Посмотрим, явится ли поутру.Но батрак не появлялся. К полудню пришла Лизета и принесла весть, что парень пропал. Сообщили полиции, но там решили, что надо немного обождать, пока огонь совсем затухнет, а то как начнешь розыски на пожарище? Хорошо, если бы хлынул дождь, – все загасил бы.Однако вечером полиция явилась-таки в Пекло и принялась рыться на месте сгоревшего сарая. Внизу обнаружили не тронутое еще огнем сено, а под ним нашли батрака, конечно мертвого. Трудно было объяснить, зачем и когда забился батрак в сено, – он ведь мог выскочить из сарая. Если бы пламя настигло его во время сна, причем так, что он ничего не смог бы предпринять для своего спасения, то батрак не оказался бы под сеном. В одном не сомневались: пожар случился по вине парня, иных людей тут не было. Когда проснулись хозяева? Но хозяин сам не успел и глаз сомкнуть, потому что он от Хитрого Антса шел проведать жену и уже издалека заметил огонь. Пустился бежать, думая, что горит усадьба, а подойдя, увидел, что в огне только сарай. Стал колотить в дверь, но жена спала, ни о чем не ведая.– Как услышала про пожар – ноги подкосились! – сокрушалась Лизета.Велось следствие, шли допросы да дознания, но этим все и кончилось. Пришлось Юрке искать нового батрака или поденщика. Говоря об этом с Антсом, Юрка сказал:– Парня мне больше не хотелось бы, подожжет еще дом своей цыгаркой.– Что ты думаешь насчет нашей Юлы? – спросил Антс.– Насчет Юлы? – Юрка немного подумал.Конечно, она подходит. Юла в теле сильная, с большими руками и толстыми ногами. Умеет лошадь запрячь, с любым мужицким делом управится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25