В таких случаях рассчиты
вать на дальнейшее обсуждение не приходилось. Если я пытался настаивать
, мой собеседник ограничивался лишь отрицательным покачиванием головы.

Мы продвигались все дальше на север. Я могу лишь подтвердить, что во многи
х из этих лесов дикой северной земли человек действительно начинает исп
ытывать безотчетное чувство страха. В чем тому причина, мне и по сей день н
еведомо. Ночами, сидя у костров, норманны рассказывают друг другу легенд
ы и истории о драконах и прочих чудовищах, а также о своих предках, вступав
ших с ними в схватки и убивавших этих таинственных и зловещих обитателей
леса. По их словам выходило, что нужно бояться кровожадных звероподобны
х созданий, обитающих в самой чаще этих лесов. Впрочем, сами они рассказыв
али свои легенды без какого бы то ни было страха, и лично я своими глазами
не видел ни одного из описываемых ими чудовищ.
Однажды ночью я услышал какой-то рокот, который поначалу принял за гром. О
днако мои спутники заявили, что это рык лесного дракона. Я не знаю, была ли
это правда, и пишу лишь о том, что мне было сказано.
В северных странах холодный климат, постоянно идут дожди, а солнце выгля
дывает очень редко. Чаще всего небосвод затянут толстым слоем туч и обла
ков. Он кажется не голубым шатром, а низко нависшим потолком серого цвета.
Люди, живущие в таком климате, лицом бледны, как лен, и имеют очень светлые
волосы. После стольких дней пути я совсем перестал встречать загорелых и
ли смуглых людей. Более того, обитатели деревень, через которые мы проезж
али, оказывались просто поражены цветом моей кожи и черными волосами. Мн
ого раз бывало, что крестьянин, или его жена, или дочь подходили ко мне и ос
торожно трогали мою кожу, при этом стараясь потереть мои руки или даже ще
ки; Хергер со смехом объяснял, что они пытаются стереть краску, полагая, чт
о без таких ухищрений человеческая кожа не может быть столь темного отте
нка. Эти люди абсолютно невежественны и не имеют понятия о широте мира и м
ногообразии народов, населяющих его. Иногда они настолько пугались моег
о внешнего вида, что даже не решались подойти ко мне близко. В одной деревн
е, названия которой я не знаю, ребенок, увидевший меня, настолько испугалс
я, что заплакал и побежал к матери за защитой.
Увидев это, воины Беовульфа от души расхохотались. Впрочем, я стал замеча
ть одну вещь: по мере продвижения на север мои спутники с каждым днем шути
ли и веселились все меньше и меньше. Постепенно они впадали во все более м
рачное настроение. Хергер объяснил мне их подавленное состояние отсутс
твием крепких пьянящих напитков, которых мы были лишены на протяжении мн
огих дней путешествия.
В каждом поселении, в каждом крестьянском доме Беовульф и его воины спра
шивали, не найдется ли у хозяев чего-нибудь выпить.
Но, к их огромному сожалению и разочарованию, в этих бедных местах очень р
едко находился крепкий напиток. В конце концов от их жизнерадостности и
веселья не осталось почти никакого следа.
Наконец мы доехали до деревни, в которой воины нашли достаточное количес
тво опьяняющих напитков. Истосковавшиеся по ним, норманны напились допь
яна в тот же миг. Они употребили несметное количество этих напитков, зали
вая в себя громадные кубки и не обращая внимания на то, что часть столь дра
гоценной для них влаги из-за спешки течет по подбородкам и даже проливае
тся на одежду. Дело дошло до того, что суровый Эхтгов, самый мрачный воин в
нашей компании, напился допьяна, еще сидя в седле, и упал, пытаясь слезть с
лошади. Более того, раздраженный криками и странным поведением седока ко
нь угодил ему копытом прямо в голову. Я не на шутку встревожился за его без
опасность и уже готов был навеки попрощаться с этим членом отряда, но, к мо
ему изумлению, Эхтгов только рассмеялся и пнул своего коня в ответ.
В этой деревне мы задержались на два дня. Я был очень удивлен этим, потому
что до того мои спутники старались продвигаться на север как можно быстр
ее, не тратя даже лишнего часа на отдых. Но на два дня всякая спешка, равно к
ак и цель путешествия, были забыты. Весь отряд погрузился в беспробудное
пьянство, прерывавшееся только на время глубокого сна, похожего больше н
а забытье. Лишь на третий день Беовульф дал команду вновь отправляться в
дорогу. Все воины, а также и я, мгновенно подчинились ему, и мы вновь отправ
ились в дорогу. Никто из моих спутников нисколько не сожалел о двух потер
янных днях, что мне казалось удивительным.
Сколько еще дней мы были в пути, я точно не помню. Я могу лишь сказать, что мы
еще пять раз меняли уставших лошадей на свежих, расплачиваясь за них в де
ревнях либо золотом, либо маленькими зелеными раковинами, которые норма
нны ценят наравне с самыми дорогими драгоценными камнями. Наконец мы при
были в деревню под названием Леннеборг, расположенную на берегу моря. Мо
ре, как и небо северных стран, оказалось серо-стального цвета, холодный ко
лючий воздух имел горький привкус. Здесь, в Леннеборге, мы взошли на друго
й корабль.
Это судно по конструкции и внешнему виду было схоже с предыдущим, но боль
ше его по размеру. По-норманнски оно называлось «Хосбокан», что переводи
тся как «морская коза». По всей видимости, имелось в виду, что эта ладья до
лжна прыгать с волны на волну так же легко и непринужденно, как прыгают по
камням горные козы. Кроме того, такое название должно было свидетельство
вать о быстроходности судна, потому что у этого народа коза считается жи
вотным не только ловким, но и умеющим быстро бегать, а потому служит одним
из символов скорости.
При мысли, что нам придется плыть по этому морю, мне стало страшно: воды в н
ем были бурные и настолько холодные, что, если опустить туда руку, букваль
но через несколько мгновений она теряла чувствительность от холода. Тем
не менее мои спутники-норманны не проявляли по этому поводу никакого бе
спокойства: наоборот, получив доступ к запасам пьянящих напитков в Ленне
борге, они целый вечер пили, веселились и шутили. Немало способствовали у
лучшению их настроения местные девушки и рабыни, со многими из которых у
спели развлечься воины Беовульфа. Как мне пояснили, столь бурное веселье
перед морским плаванием является одним из норманнских обычаев: человек
, отправляясь путешествовать по морю, никогда не знает, вернется ли он обр
атно, и потому считает своим долгом провести последний день на суше в сво
е удовольствие.
Принимали нас повсюду очень радушно, ибо гостеприимство считается у это
го народа большой добродетелью. Даже самый бедный крестьянин выставлял
перед нами все свои припасы и готов был предложить все, что у него только б
ыло. Причем делалось это вовсе не из страха, что мы можем убить или ограбит
ь его, если он пожадничает, но совершенно искренне, из самых добрых побужд
ений. Как я уяснил для себя, норманны, мягко говоря, не одобряют грабежа и у
бийства представителей своего народа. С людьми, посягнувшими на чужое им
ущество или жизнь, они расправляются очень сурово. Причем любопытно, что
эта традиция существует вопреки тому, что вечно пьяные и дерущиеся друг
с другом викинги нередко убивают друг друга в горячих поединках или колл
ективных драках. Такое поведение не расценивается как злодеяние, в то вр
емя как человек, убивший другого исподтишка или для того, чтобы завладет
ь его имуществом, будет, в свою очередь, немедленно подвергнут казни.
К моему немалому удивлению, со своими рабами они обращаются достаточно м
ягко и, насколько это возможно для таких дикарей, по-доброму
Другие письменные сви
детельства дают нам информацию, противоречащую тексту Ибн Фадлана о том
, как викинги относились к своим рабам и к проблеме супружеской невернос
ти. В связи с этим некоторые авторы ставят под сомнение надежность книги
Ибн Фадлана как источника знаний о социальном устройстве норманнского
народа. Скорее всего, дело заключается в том, что отношение как к рабам, та
к и к неверным женам могло сильно различаться от племени к племени, и пото
му разные авторы дают нам столь противоречивые сведения на этот счет.
. Все это, конечно, справедливо лишь в свете общего отношения жителе
й Севера к человеческой жизни. Так, если раб заболевает или умирает в резу
льтате несчастного случая, никто, конечно, не считает это большой потере
й; точно так же женщины-рабыни должны понимать, что их удел Ц в любой моме
нт удовлетворят похоть любого мужчины, будь то днем или ночью, наедине ил
и при всех. Таким образом, нельзя сказать, чтобы к рабам относились бережн
о, но к ним и не проявляют особой жестокости, и во всяком случае, хозяева вс
егда заботятся о том, чтобы они были сыты и тепло одеты.
Позднее я понял и другое: несмотря на то что любой мужчина племени имеет п
раво воспользоваться любой рабыней, отношение к женщинам, рожденным сво
бодными, совершенно противоположное: воины норманнов с большим уважени
ем относятся к женам друг друга, но не меньше уважения имеет и жена бедней
шего крестьянина. Изнасилование свободной женщины считается у этого на
рода тягчайшим преступлением. Мне рассказывали, что уличенного в таком п
оведении мужчину немедленно вешают, хотя я не видел своими глазами подоб
ных случаев.
Верность супругу считается среди местных женщин большой добродетелью,
но лично я не замечал, чтобы кто-то из них отказывался ради нее от плотски
х удовольствий, ибо супружеская измена не рассматривается этим народом
как серьезный проступок. Если чья-либо жена Ц будь то человек высокого и
ли низкого звания Ц желает получать удовольствие чаще, чем может предло
жить ей муж, то никто не считает себя вправе осуждать ее. Этот народ вообще
придерживается очень свободных взглядов в таких вопросах, и осуждение п
одобного поведения выражается, пожалуй, лишь в том, что норманнские мужч
ины заведомо считают всех женщин недостойными доверия; впрочем, и это во
спринимается скорее не как констатация факта, а в качестве повода для бе
сконечных грубых шуток и темы для огромного количества чрезмерно откро
венных и бесстыдных историй.
Я как-то спросил у Хергера, женат ли он, и он сказал, что жена у него есть. Ста
раясь говорить как можно более деликатно, я попытался выяснить, что он ду
мает по поводу того, сохраняет ли она ему верность в его отсутствие. Поняв
, к чему я клоню, он рассмеялся мне в лицо и сказал: «Я уплываю за море и могу
не вернуться или отсутствовать много лет. А ведь моя жена живая женщина».
Из этих слов я сделал вывод, что, скорее всего, его жена не хранит ему верно
сть, и он в этом фактически уверен, но это нисколько его не беспокоит.
Норманны не считают незаконнорожденным любого ребенка, родившегося у л
юбого мужчины из их народа. Дети рабов иногда остаются рабами, а иногда ст
ановятся свободнорожденными; как и на основании каких законов это решае
тся, мне неизвестно.
В некоторых норманнских племенах рабов отмечают, обрезая им мочки ушей.
В других областях шеи рабов заковывают в железный обруч. Есть и такие мес
та, где рабов вообще никак не метят; у каждого племени свои обычаи на этот
счет.
Мужеложство среди норманнов не принято, хотя им известно, что у других на
родов это практикуется; их самих подобный способ удовлетворения похоти
не интересует, и в силу того, что подобных случаев не бывает, не предусмотр
ено и наказания за это.
Все это и многое другое я узнал из разговоров с Хергером, а также из собств
енных наблюдений за моими спутниками и местными жителями во время пути.
В дальнейшем я обратил внимание на то, что, где бы мы ни останавливались, м
естные жители спрашивали у Беовульфа, на какое дело он ведет свой отряд. П
олучив ответ Ц который для меня все еще оставался не вполне ясным, Ц жит
ели начинали относиться к нему и его воинам, в том числе и ко мне, с особым у
важением. Мы могли рассчитывать не только на обычное гостеприимство, но
и на молитвы за нас и нашу удачу, жертвоприношения с целью склонить богов
на налгу сторону и множество подарков, вручаемых нам, как здесь принято г
оворить, «на удачу».
Выйдя в открытое море, норманны развеселились, как мальчишки, несмотря н
а то что океан встретил нас не слишком приветливо. Волны были бурные, и наш
а ладья то взлетала вверх, то опускалась куда-то чуть ли не в морскую безд
ну. Я чувствовал себя не очень хорошо Ц как душевно, так и физически. Особ
енно тяжело пришлось моему желудку, и я вынужден был опорожнить его. Посл
е этого я поинтересовался у Хергера, чему так радуются его товарищи. Херг
ер ответил:
Ц Они счастливы, что скоро мы приплывем в родной дом Беовульфа. Это место
называется Ятлам. Там живут его отец с матерью и весь его род, а он не видел
их уже много лет.
На это я спросил с некоторым удивлением:
Ц А разве мы направляемся не в земли Вульфгара?
Ц Да, конечно, Ц ответил Хергер, Ц но лучше будет, если сначала Беовульф
воздаст почести отчему дому и навестит своих родителей.
Судя по лицам моих спутников, все они Ц военачальники, знать и простые бо
йцы Ц были так же рады и довольны, как сам Беовульф. Я спросил об этом Херг
ера, и вот что он мне ответил:
Ц Беовульф Ц наш вождь, и мы рады за него и довольны тем, что здесь он обре
тет новые силы.
Я поинтересовался, какого рода силы он имеет в виду, и Хергер ответил:
Ц К нему перейдет сила Рундинга.
Ц А что это за сила? Ц спросил я и получил такой ответ:
Ц Это сила древних, сила гигантов.
Норманны верят в то, что в древние времена мир был населен гигантами, людь
ми огромного роста и силы, которые потом исчезли. Куда они подевались и по
чему вымерли, мне неведомо. Сами норманны не считают себя потомками этих
гигантов, но верят в то, что могут обрести часть огромной силы древних вел
иканов. Я остаюсь в неведении относительно того, какими способами они по
лучают эти силы. Эти язычники верят во множество богов, которых тоже смел
о можно называть гигантами, обладающими особыми силами. Однако те гигант
ы, о которых мне рассказал Хергер, Ц это именно гигантские люди, а не боги.
По крайней мере, я так понял.
В тот вечер мы пристали к скалистому берегу, где имелось некое подобие пл
яжа, выложенного камнями размером с кулак взрослого мужчины. Здесь Беову
льф и разбил свой лагерь. Он и его люди провели большую часть ночи в возлия
ниях и пьяных песнопениях возле костра. Хергер присоединился к общему ве
селью, и у него не хватало терпения хотя бы кратко пересказывать содержа
ние песен, поэтому мне осталось неведомым, о чем они пели, но все были в тот
вечер счастливы. Как выяснилось, уже на следующий день мы должны были доп
лыть до родины Беовульфа Ц земли, именующейся Ятлам.
Мы отправились в путь еще до рассвета. Было настолько холодно, что все кос
ти у меня ныли, а тело болело от того, что мне пришлось спать на твердых, ост
рых камнях. Итак, мы вышли в море, и на нас обрушились яростные волны и ледя
ной ветер. Мы плыли под парусом все утро, и в течение этого времени общее в
еселье и возбуждение окружающих меня людей только нарастало, они вели се
бя почти как дети или женщины. Мне было странно видеть вокруг себя этих мо
гучих, суровых воинов, которые хихикали и перешучивались, словно наложни
цы в гареме халифа, и не находили в своем поведении ничего не подобающего
мужчинам.
Перед нами появился выдававшийся далеко в море скалистый мыс. Его каменн
ая стена вздымалась высоко к небу, преграждая нам путь вперед. Хергер ска
зал мне, что за этим мысом и находится город Ятлам. Пока норманнский кораб
ль огибал скалы, я все смотрел вперед, желая поскорее увидеть легендарны
й родной дом Беовульфа, о котором мне столько рассказывали. Воины смеяли
сь и шутили все громче, и я понял, что в основном это были грубые шутки, каса
ющиеся планов развлечься со множеством женщин, как только отряд сойдет н
а берег.
В этот момент в морском воздухе явственно запахло гарью, мы увидели клуб
ы дыма, и все разом замолчали. Когда мы обогнули мыс, я своими глазами увид
ел, что город на берегу горит. Все вокруг было окутано дымом, а кое-где еще п
олыхало пламя. Нигде не было видно никаких признаков жизни. Город и его ок
рестности казались абсолютно пустынными.
Причалив к берегу, Беовульф и его воины сошли на землю и направились в гор
од Ятлам. Повсюду лежали трупы мужчин, женщин и детей, некоторые были обож
жены огнем, другие изрублены мечами Ц бесчисленное множество тел. Беову
льф и его товарищи хранили молчание и даже при виде этого кошмарного зре
лища никак не выражали своего горя и скорби, а о слезах не могло быть и реч
и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25