В каждой деревне и военном лагере норманнов имеется челове
к, зачастую калека или пострадавший в бою, который известен как алъ
мсманн Ц мастер по изготовлению стрел; обычно он умеет делать такж
е и луки, и воины данной области получают у него оружие, расплачиваясь зол
отом или раковинами, а иногда, как я видел своими глазами, разными продукт
ами, включая мясо
Основываясь на этом фрагменте текста Ибн Фадлана, в 1869 году исследов
атель Ноэл Харлей сделал вывод, что «в варварском обществе викингов мора
ль была настолько извращенной, что для них плата за труд мастера-оружейн
ика приравнивалась к подаянию милостыни». Дело в том, что слово alms
имеет в английском языке значение «подаяние». К сожалению, лингвис
тические познания Харлея несколько уступают его безапелляционности, п
рисущей вообще людям викторианской эпохи. На самом деле, норманнское сло
во aim переводится как вяз, то есть дерево, из которого скандинав
ы изготавливали луки и стрелы. То, что это слово приобрело свое нынешнее з
начение в английском языке, можно считать случайным совпадением. Происх
ождение же английского alms в значении благотворительного пода
яния, милостыни возводится к греческому eleosb значении «сочувст
вовать, сострадать».
. Норманнские луки равняются по длине росту своего владельца и изг
отавливаются из березы. Способ стрельбы таков: хвостовое оперение стрел
ы подносится не к глазу, а к уху, и в этом положении стрелы выпускаются; в си
лу больших размеров луки обладают огромной мощностью Ц стрела, пущенна
я из подобного оружия, пробивает человека насквозь; более того, я своими г
лазами видел, как стрелы пробивали доски толщиной с кулак мужчины. Лишь о
днажды я попытался сам натянуть тетиву такого лука, но очень быстро поня
л, что это пустая затея; такое оружие слишком велико для меня и требует чре
змерных усилий.
Все норманны являются мастерами во владении разными видами оружия и воо
бще разными способами убийства человека, и это умение они очень высоко ц
енят. В их языке есть понятие боевых линий, которое не имеет ничего общего
с привычным нам термином построения солдат в боевые порядки; вообще гово
ря, привычная нам тактика организованных боевых подразделений чужда эт
им воинственным людям. Войну они не ведут, они живут в ней, и вся их жизнь Ц
это череда поединков со все новыми и новыми противниками. Их боевая такт
ика различается в зависимости от вида оружия. Меч Ц тяжелое оружие, двиг
ающееся по дуге, Ц обычно используется для нанесения рубящих ударов, но
не колющих. О нем они говорят: «Меч целится вдоль линии дыхания», подразум
евая под этой линией шею, а удар вдоль этой линии обозначает отделение го
ловы от тела. С другой стороны, копье, стрела, ручной топорик, кинжал и еще н
есколько видов оружия являются колющими, и об этих видах они говорят: «Эт
о оружие целится в линию жира»
Буквально
латинское выражение linea adeps означает «жирная линия».
Несмотря на то, что справедливость этого высказывания с чисто анатомиче
ской точки зрения не ставилась под сомнение воинами и военачальниками, ч
итавшими этот текст в течение тысячи лет, Ц ибо на срединной линии, на ос
и симметрии тела находятся самые важные нервные узлы и внутренние орган
ы, Ц само происхождение этого термина и по сей день покрыто тайной. В свя
зи с этим интересным представляется упоминание в одной из исландских са
г о воине, участвовавшем в битве в 1030 году. Будучи ранен стрелой в грудь, он х
ватается руками за древко и выдергивает ее из раны. Осмотрев наконечник
с клочьями собственной плоти, он говорит, что, оказывается, вокруг его сер
дца было еще довольно много жира. Большинство исследователей сходится в
о мнении, что эта фраза является ироническим комментарием воина, прекрас
но сознающего, что полученная им рана смертельна. Как бы то ни было, соврем
енным анатомическим познаниям это не противоречит.
В 1874 году американский историк Роберт Миллер цитирует этот фрагмент текс
та Ибн Фадлана, а затем пишет: «Несмотря на всю свою свирепость и воинстве
нность, викинги плохо разбирались в человеческой анатомии. Их воинов учи
ли наносить удары по вертикальной оси симметрии тела противника, но в та
ком случае вне зоны нанесения прицельных ударов оставалось сердце, расп
оложенное в левой половине грудной клетки».
В этом случае следует отметить, что плохое знание человеческой анатомии
следует приписать Миллеру, а не викингам. В течение нескольких последних
столетий у среднего европейца сложилось устойчивое представление о то
м, что человеческое сердце находится в левой стороне грудной клетки. Так,
например, американцы прикладывают руку к левой стороне груди, когда клян
утся в верности своему флагу, демонстрируя таким образом искренность кл
ятвы. Существует большая фольклорная традиция со множеством историй о т
ом, как солдата спасала от неминуемой смерти носимая в левом нагрудном к
армане Библия, в которой и застревала роковая пуля. На самом же деле сердц
е относится к органам, расположенным вдоль срединной линии туловища, и л
ишь на несколько градусов развернуто в левую сторону.
. Такими словами они обозначают центральную часть тела от головы д
о низа живота; раны, нанесенные в эту линию, с их точки зрения, почти всегда
оказываются смертельными для противника. Кроме того, они считают, что ва
жнее постараться нанести удар в мягкий живот, чем в твердую грудину или д
аже в голову.
В ту ночь весь отряд Беовульфа, и я в том числе, не сомкнул глаз. Ожидание ст
рашно утомило меня. Я чувствовал себя таким усталым, словно уже поучаств
овал в сражении, которое на самом деле еще и не начиналось. Норманны же не
выказывали никаких признаков усталости. Казалось, они всегда, в любую ми
нуту, готовы вступить в бой с любым противником. Про них не зря говорят, чт
о они прирожденные воины, и сражение не только не утомляет их, но напротив
, наполняет новыми силами. Ожидание, пребывание в засаде или на страже Ц д
ля них естественное состояние, знакомое чуть ли не с самого рождения. Они
вообще всю жизнь находятся в положении человека, ожидающего нападения с
любой стороны и в любую секунду.
На какое-то время я забылся неглубоким беспокойным сном. Пробуждение же
мое было таким: я услышал свист рассекаемого воздуха и негромкий удар гд
е-то рядом с моей головой. Открыв глаза, я увидел стрелу, вонзившуюся в дер
ево на расстоянии меньше ширины ладони от моего носа. Выстрел был сделан
Хергером, который вместе с остальными воинами весело рассмеялся, увидев
, насколько мне стало не по себе от этой шутки. Кроме того, он сказал мне:
Ц Не спи, а то всю битву пропустишь.
Я ответил в том духе, что, с моей точки зрения, в этом не было бы большой беды
.
Хергер подошел ко мне, выдернул стрелу из дерева и, заметив, что я всерьез
обиделся на его опасную, по моему мнению, шутку, сел неподалеку и завел дру
желюбный разговор. Вообще в этот вечер Хергер, как ни странно, был настрое
н шутить и веселиться. Отхлебнув меда из припасенной фляги, он протянул е
е мне и сказал:
Ц Скельда заколдовали, Ц и рассмеялся над собственными словами.
Скельд находился недалеко от нас, и поскольку Хергер говорил достаточно
громко, не мог не слышать нашего разговора. Другое дело, что Хергер беседо
вал со мной на латыни Ц языке, Скельду незнакомом; по всей видимости, Херг
ер находил в этом еще один повод для веселья. Пока мы с Хергером разговари
вали, Скельд затачивал наконечники стрел и спокойно, как и все остальные,
ожидал битвы. Я спросил Хергера:
Ц Как же его заколдовали?
Вот что Хергер сказал мне в ответ:
Ц Если его не заколдовали, значит, он превратился в араба. Иначе я не могу
объяснить то, что с ним происходит: он стал стирать свое нижнее белье и даж
е каждый день моет свое тело. Ты разве этого не замечал?
Я ответил, что не замечал. Хергер еще громче рассмеялся:
Ц Скельд так поступает ради одной свободной женщины, которая его прост
о пленила. Представляешь себе, ради какой-то бабы он каждый день моется и
вообще ведет себя как полный дурак Ц изображает из себя нежного юношу. Т
ы разве этого не замечал?
Я ответил, что и этого не замечал тоже. На это Хергер заявил:
Ц Что же ты тогда вообще видишь? Ц Тут Хергер рассмеялся собственной шу
тке, а я не стал даже пытаться изобразить, что мне эта шутка тоже понравила
сь. По правде говоря, я был вообще не в настроении шутить и смеяться. Поняв
это, Хергер сказал:
Ц Вы, арабы, какие-то кислые и унылые. Все время вы ворчите и чем-то недово
льны. Вас послушать, так на свете и посмеяться не над чем.
Тут я не выдержал и возразил Хергеру, что он ошибается. Тогда он предложил
мне рассказать что-нибудь смешное, и я, поддавшись на его уговоры, изложил
известный рассказ о проповеди, прочитанной знаменитым богословом. Вам э
та история, конечно, хорошо известна. Если рассказывать коротко, то речь и
дет о следующем: известный богослов читает у мечети свою проповедь. Посл
ушать его мудрые речи со всех сторон собираются мужчины и женщины. Один м
ужчина по имени Хамид надевает женское платье и чадру и садится слушать
проповедника вместе с женщинами. Знаменитый проповедник говорит: «По за
конам ислама человек не должен оставлять волосы на лобке слишком длинны
ми». Кто-то из слушателей спрашивает: «А какая длина считается излишней, о
учитель?» Я прекрасно понимаю, что все знают эту грубую, даже неприличную
шутку. Проповедник отвечает: «Волосы должны быть не длиннее ячменного зе
рна». Тогда Хамид просит женщину, сидящую рядом с ним: «Сестра, пожалуйста
, потрогай волосы у меня на лобке и скажи, не длиннее ли они ячменного зерн
а». Женщина засовывает руку под платье Хамида, чтобы оценить длину волос
на его лобке, и натыкается рукой на детородный орган. От изумления она гро
мко вскрикивает. Проповедник слышит это и, явно довольный, говорит слуша
телям: «Вы все должны учиться искусству понимания проповедей. Берите при
мер с этой почтенной женщины: вы сами видите, как тронуто оказалось ее сер
дце». На это женщина, все еще не пришедшая в себя, машинально отвечает: «О у
читель, не сердце мое оказалось тронуто, а рука»:
Хергер выслушал мой рассказ с абсолютно неподвижным лицом. Он не только
не засмеялся, но даже не улыбнулся. Когда я замолчал, он спросил:
Ц Что такое проповедник?
В ответ на это я в сердцах воскликнул, что он Ц тупой норманн, который не и
меет понятия о широте и многообразии мира. На эти слова, в отличие от расск
азанной до этого шутки, он отозвался громким смехом.
Вдруг Скельд издал предупреждающий крик, и все воины Беовульфа, включая
меня, повернулись и посмотрели на холмы, покрытые пеленой тумана. Вот что
я увидел: высоко в воздухе появилась яркая огненная точка, похожая на осл
епительную звезду. Все воины тоже увидели ее, перекинулись между собой н
есколькими фразами и, по-моему, даже обратились к своим богам за поддержк
ой.
Вскоре появилась вторая огненная точка, потом еще и еще. Я насчитал дюжин
у и бросил считать. Огненные точки направлялись в нашу сторону, образуя л
инию, изгибавшуюся наподобие змеи.
Ц Будь наготове, Ц сказал мне Хергер и произнес по-норманнски уже изве
стное мне воинское пожелание: Ц Удачи в бою. Ц Я ответил ему теми же слов
ами, и Хергер, махнув мне на прощание рукой, скрылся в темноте.
Огненные точки были еще далеко, но постепенно приближались. Я различил к
акой-то неясный шум, который поначалу принял за гром. На самом деле это бы
л ритмичный стук, отдаленный, но хорошо слышный в туманном воздухе Ц в ту
мане звук раздается очень далеко. Я уже имел возможность к этому времени
убедиться, что в тумане даже шепот человека можно расслышать на расстоян
ии ста шагов, причем так четко, как будто он шепчет прямо тебе в ухо.
Я смотрел и слушал, и все воины Беовульфа, сжав оружие, смотрели на приближ
ающиеся огни и слушали сопровождающий их гул. Огненный червь, или дракон
Коргон, спускался с холмов, неся гром и пламя. По мере его приближения огне
нные точки росли, превращаясь в языки зловеще-красного пламени, они мерц
али и трепетали во влажном воздухе; длинное извивающееся тело дракона вс
е приближалось, и я понимал, что мне не приходилось еще в жизни видеть стол
ь устрашающего зрелища, и тем не менее безотчетного страха у меня не было,
потому что, внимательно присмотревшись, я вдруг понял, что дракон предст
авлял собой не что иное, как колонну всадников с факелами в руках.
Вскоре из черного тумана действительно вынырнули всадники, черные фигу
ры с поднятыми факелами, верхом на черных же лошадях. Перейдя в галоп, они
бросились на наши укрепления. Битва началась. Воздух тотчас же наполнилс
я ужасными криками и стонами Ц это кричали попавшиеся в ловушку враги. П
ервая линия всадников попыталась с ходу преодолеть ту самую неглубокую
канаву, но их атака сразу же захлебнулась, причем противник понес больши
е потери. Многие лошади споткнулись и попадали, и сидевшие на них всадник
и сами полетели кто на землю, а кто в воду; в воду полетели и факелы. Другие л
ошади, преодолев первое препятствие, с ходу попытались перепрыгнуть вро
де бы невысокий, но выстроенный в несколько рядов частокол из пик и колье
в. Большая часть их рухнула при этом на острые колья, разодрав себе брюхо и
переломав ноги. Тем не менее противнику удалось в нескольких местах под
жечь забор. Воины Беовульфа устремились туда, где неприятель мог пробить
оборону быстрее всего.
Я своими глазами видел, как один из всадников прорвался через пылающий ч
астокол, и мне впервые удалось рассмотреть вендола с небольшого расстоя
ния. Вот что я увидел: на черном коне возвышалась человеческая фигура в че
рном, но голова у нее была медвежья. На какой-то миг это страшное зрелище м
еня буквально парализовало, мне показалось, что я умру просто от страха, п
отому что до сих пор никогда еще мне не приходилось видеть наяву воплоще
нное порождение ночных кошмаров. На мое счастье, в тот самый миг маленьки
й топорик, брошенный Эхтговом, глубоко вонзился в спину всадника, которы
й вскрикнул и упал на землю. При этом медвежья голова отделилась от его те
ла, и я увидел, что под ней скрывается голова человеческая.
Эхтгов молниеносно подскочил к упавшему врагу, вонзил копье глубоко ему
в грудь, перевернул тело, вытащил из его спины ручной топорик и присоедин
ился к сражающимся товарищам. Я тоже принял участие в этом бою, но лишь по
чистой случайности не распрощался с жизнью с первые же секунды. Проносив
шийся мимо вендол не успел перехватить копье так, чтобы проткнуть меня н
асквозь, а лишь ударил древком в бок. От такого удара, обрушившегося совер
шенно неожиданно, я рухнул на землю. В это время уже многие всадники, разма
хивая факелами, преодолели заграждение; у некоторых были медвежьи голов
ы, у другихЦ нет. Они скакали от дома к дому, пытаясь поджечь дворец Харот
и другие строения. Отряд Беовульфа храбро сражался против превосходящи
х сил противника.
Я вскочил на ноги как раз в тот момент, когда один из демонов тумана направ
ил на меня поднявшегося на дыбы скакуна. Я же сделал вот что: покрепче упер
шись ногами в землю, поднял копье и направил его острие кверху, мимо лошад
иной морды. Когда оно вонзилось в цель, мне показалось, что я не выдержу уд
ара. И все же мне удалось устоять. Копье пронзило тело всадника, он страшно
закричал, но не упал с коня, а по инерции поскакал дальше. Я снова упал на зе
млю, ощущая боль в желудке, но на самом деле в этот момент ранен я не был.
За время боя Хергер и Скельд успели по многу раз натянуть свои луки и пуст
ить стрелы, большинство из которых попало в цель. Я видел, как стрела, пуще
нная Скельдом, пронзила шею одного из всадников и застряла там; я также ув
идел, как Скельд и Хергер в пылу боя одновременно выпустили стрелы в одно
го и того же всадника, опасно приблизившегося к стенам дворца. Обе стрелы
попали ему в грудь, но чтобы удостовериться, что он убит, стрелки пустили в
него еще по одной стреле, и последние несколько секунд своей жизни этот в
садник провел в седле, пронзенный сразу четырьмя стрелами. Поистине стра
шен был его предсмертный крик, прокатившийся над полем боя.
Насколько я знаю, никто из норманнов, в отличие от меня, не посчитал бы эти
два парных выстрела Хергера и Скельда образцом правильного расходован
ия стрел; не только потому, что на одну жертву было потрачено четыре стрел
ы и время, достаточное для четырех выстрелов, но и потому, что, с точки зрен
ия викингов, в такой ситуации целиться стоило не столько во всадника, ско
лько в лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25