Мы всматривались в предрассветную мгл
у, стараясь разглядеть несущихся на нас на полном скаку всадников. Я прив
ычно ожидал, что меня охватит чувство страха, но, к собственному удивлени
ю, сохранил полное присутствие духа. Я уже видел вендолов и даже достаточ
но подробно рассмотрел их, как живых, так и мертвых: я знал, что они не демон
ы, а живые существа, если не люди, то создания, не больше отличающиеся от лю
дей, чем обезьяны. В любом случае я знал, что они смертны, как и любое живое с
ущество, а значит, их можно было убить в бою.
Итак, мою душу занял не страх, а лишь напряженное ожидание нашей последне
й битвы. Самое удивительное заключалось в том, что в своей уверенности я о
казался одинок. Присмотревшись к своим товарищам, воинам Беовульфа, я об
наружил, что они были не на шутку испуганы, хотя и пытались, по своему обык
новению, ни за что не показывать, что в их душу закрался страх. Понять прич
ину такого состояния моих товарищей мне было нетрудно: да, мы действител
ьно расправились с матерью вендолов, но и наша потеря была невосполнима
Ц мы остались без Беовульфа, который все это время был нашим предводите
лем. По всей видимости, об этом было известно и противнику. Вот почему не б
ыло привычной радости и предвкушения боя на суровых лицах, когда мы ждал
и и слушали отдаленный рокот.
И вдруг я услышал у себя за спиной какое-то оживление. Обернувшись, я не по
верил своим глазам: Беовульф, бледный, как предрассветный туман, в белом о
деянии и с перевязанной раной, вышел из дверей дворца на землю королевст
ва Ротгара. На плечах у него сидели два черных ворона; увидев своего коман
дира, норманны издали воинственный клич. Воздев к небу руки с крепко зажа
тым в них оружием, они приветствовали своего предводителя, и мне в тот же м
иг стало ясно, что теперь они будут ждать боя совсем в другом настроении, г
ораздо более привычном для викингов
Этот фрагм
ент текста был взят из рукописи Рази, которого в книге Ибн Фадлана больше
всего интересовало описание битв, вооружения и всего относящегося к вое
нному делу. Знал ли на самом деле Ибн Фадлан и описал ли он в своем тексте з
начение образа, в котором вновь появился перед своими воинами Беовульф,
неизвестно. В рукописи Рази мы никаких указаний на это не обнаруживаем. В
полне возможно, что этот фрагмент не был прокомментирован автором ввиду
его очевидности. В норманнской мифологии существует традиция представ
ления Одина с двумя воронами, сидящими у него на плечах. Согласно мифу, эти
птицы приносят ему вести о том, что происходит в мире. В пантеоне норманно
в Один являлся главным божеством и назывался Всеобщим Отцом. Считалось,
что в основном его божественные функции касаются военной сферы. Викинги
верили, что время от времени он появляется среди людей, причем чаще всего
не в образе богоподобного героя, а в виде самого обыкновенного странника
. Они полагали также, что при его появлении ужас охватывает войско даже са
мого жестокого и свирепого противника.
Представляет интерес и миф об Одине, в котором его убивают, а через девять
дней он воскресает. Большинство ученых сходится на том, что этот миф роди
лся задолго до проникновения в северные страны какого бы то ни было влия
ния христианства. Интересно и то, что воскресший Один оставался по-прежн
ему смертным, и викинги считали, что рано или поздно он все же умрет, и на эт
от раз его смерть будет необратимой.
.
Беовульф не произнес ни слова, не окинул взглядом окружавших его людей, н
е сделал никакого знака своим воинам, но прошел неспешным и уверенным ша
гом за линию наших укреплений, где и встал в ожидании нападения вендолов.
Вороны слетели с его плеч, и он крепко сжал рукоять своего меча Рундинга.

Невозможно описать последнее нападение вендолов в предрассветном тума
не. Слов не хватит рассказать о том, сколько крови было пролито, какие стра
шные крики и стоны наполняли воздух, сколько лошадей и всадников погибло
в мучениях. Своими глазами я видел, как погиб Эхтгов: его стальные руки, сж
имавшие оружие, без устали разили противника, но в какой-то миг вражеский
меч одним сильным ударом отсек ему голову. Я видел, как она покатилась по з
емле, и язык погибшего некоторое время еще трепетал у него во рту. Я также
видел, как копье вендолов пронзило грудь Вита; храброго викинга буквальн
о пригвоздили к земле, и он бился в предсмертных судорогах, как выброшенн
ая на берег рыба. Я видел, как вражеский конь просто растоптал оказавшуюс
я на его пути девочку, как копыта скакуна сокрушили ее тело, и она осталась
лежать на земле с переломанными костями, а из уха у нее текла кровь. Еще я в
идел женщину, одну из рабынь короля Ротгара, которая, пытаясь спастись бе
гством от вендольского всадника, была разрублена им буквально пополам. М
ного детей погибло таким образом прямо на моих глазах. Видел я и то, как пя
тились и падали на землю лошади вендолов, и как на их упавших седоков набр
асывались старики и женщины, мгновенно расправлявшиеся с поверженными
чудовищами. Кроме того, я своими глазами видел, что Виглиф, сын и наследник
Ротгара, бежал с поля боя как последний трус и спрятался за тяжелыми двер
ьми дворца. Герольда я на месте сражения вообще не заметил.
Я сам убил троих вендолов и получил рану копьем в плечо, которая так сильн
о болела, будто плечо горело в огне; да и кровь во всей руке и в груди словно
закипела; в какой-то момент я подумал, что потеряю сознание, но устоял на н
огах и продолжал сражаться.
Наконец солнце пробилось сквозь висевший над полем боя туман и рассеяло
его своими лучами. Наступил рассвет, и всадники исчезли. При свете дня я ув
идел повсюду тела погибших, и среди них было много трупов вендолов: на это
т раз чудовища не забрали при отступлении своих мертвецов. Это было верн
ым признаком того, что им пришел конец. Потеряв множество своих воинов и о
тступив в полном беспорядке, они больше не могли напасть на Ротгара. Все п
одданные королевства также поняли, что произошло в это утро, и их ликован
ию не было предела.
Хергер промыл мою рану, и после этого я его не видел до тех пор, пока в больш
ой зал дворца Ротгара не внесли тело Беовульфа. На этот раз чуда не произо
шло, и наш предводитель действительно погиб в бою: его тело было изрублен
о клинками как минимум дюжины противников; лицо залито его собственной,
еще теплой кровью. Увидев это, Хергер разрыдался и отвернулся, чтобы скры
ть от меня свои слезы, но в этом не было никакой нужды, потому что и мои собс
твенные глаза увлажнились.
Беовульфа возложили на помост перед королем Ротгаром, которому полагал
ось в такую минуту произнести траурную речь. Но старик оказался на это не
способен. Он выдавил из себя всего лишь две фразы: «Здесь перед нами воин и
герой, равный богам. Похороните его как величайшего из королей». С этими с
ловами он вышел из зала. Я думаю, ему было стыдно за то, что сам он не принима
л участия в сражении. Но еще большим позором для него было то, что его сын В
иглиф проявил такую трусость и бежал с поля боя, и многие люди видели это и
говорили, что он поступил, как трусливая баба; это, разумеется, тоже приве
ло в замешательство его отца. Могла быть и другая причина, которая обеспо
коила и расстроила Ротгара, но этого я не знаю. В конце концов, он был очень
старый человек.
Дальше случилось вот что: Виглиф негромким голосом сказал герольду:
Ц Ну что ж, этот Беовульф оказал нам большую услугу, и тем более славной и
почетной стала его смерть. Даже к лучшему, что он погиб, исполняя свой долг
.
Такие слова прозвучали в зале, где лежал мертвый Беовульф, как только кор
оль вышел за двери.
Хергер слышал эти слова, и я тоже слышал, и я первым выхватил свой меч из но
жен. Хергер сказал мне:
Ц Не вступай в бой с этой лисой, он хитер и изворотлив, а ты ранен.
Я ответил ему:
Ц Это неважно.
И я вызвал на поединок наследника Виглифа и потребовал, чтобы он сразилс
я со мной немедленно. Виглиф обнажил свой меч. Тогда Хергер вдруг сильно т
олкнул меня сзади, чего я совершенно не ожидал. От такого неожиданного уд
ара я потерял равновесие и упал на пол. Тогда Хергер вступил в поединок с н
аследником Виглифом вместо меня. В это время герольд, в руках которого та
кже был клинок, стал медленно двигаться, чтобы зайти за спину Хергеру и ко
варно ударить его сзади.
Этого предателя я убил сам, вонзив меч ему прямо в живот, и герольд издал в
этот миг протяжный стон. Наследник Виглиф услышал это, и хотя до сих пор он
дрался с Хергером отчаянно и даже бесстрашно, теперь, когда его союзник р
ухнул на пол, манера его боя изменилась, и у него появилось чувство страха.

Случилось так, что король Ротгар услышал звон скрещивающихся клинков; он
поспешил в зал и стал умолять противников прекратить поединок. Разумеет
ся, его усилия ни к чему не привели. Хергер был твердо настроен добиться по
беды в этом бою. Я своими глазами видел, как он шагнул в сторону от тела Бео
вульфа и нанес могучий удар в грудь Виглифу. Тот рухнул на стол Ротгара и е
ще успел схватить рукой королевский кубок и даже поднес его к губам. Впро
чем, испить из него Виглифу уже не удалось. Он так и умер, обхватив рукой зо
лотую чашу.
Итак, из отряда Беовульфа, в котором изначально было тринадцать человек,
в живых осталось только четверо. Вместе с остальными я вынес Беовульфа и
з замка и положил его в погребальную яму под деревянной крышей. В руки пок
ойному мы вложили кубок с медом. Затем Хергер обратился к собравшимся лю
дям:
Ц Кто готов умереть вместе с этим благородным человеком?
Одна из женщин, рабыня короля Ротгара, сказала, что она готова уйти из жизн
и вместе с Беовульфом. Началась подготовка к погребальному обряду по нор
маннскому обычаю.
Несмотря на то , что Ибн Фадлан не указывает в
ременной промежуток , разделявший вышеизложенны
е и нижеперечисленные события , мы можем с уверенн
остью предполагать , что до погребальной церемони
и прошло несколько дней.
Итак, на морском берегу у подножья утеса, на котором стоял дворец Ротгара,
была поставлена погребальная ладья, куда возложили драгоценные дары из
золота и серебра и разрезанные на части туши двух лошадей. Над ладьей воз
вели навес и возложили под его полог тело покойного Беовульфа. Лицо его к
тому времени вследствие холодного климата приобрело черный цвет смерт
и. Затем к каждому из воинов Беовульфа подвели девушку-рабыню, в том числе
и ко мне. Я, как и мои товарищи, плотски познал ее, и она сказала мне: «Мой хоз
яин благодарит тебя». Судя по выражению ее лица и по тому, как она себя вел
а, никакой печали или страха в ее душе не было. Она была весела и пребывала
в том беззаботном настроении, которое так присуще представителям ее нар
ода, когда их ничто не тревожит. Пока она надевала в свое платье, искусно р
асшитое орнаментом из серебряных и золотых нитей, я сказал ей, что она вес
елая.
Мысленно я имел в виду, что она молодая красивая девушка, которой вот-вот
предстояло отправиться на смерть, и она хорошо это знала, так же как знал и
я. Такое веселье на пороге смерти, по правде говоря, ставило меня в тупик. Н
а это она мне ответила:
Ц Я радуюсь, потому что скоро увижу своего хозяина.
Я должен заметить, что девушка эта не пила меда и говорила эти слова не в х
мельном веселье, а от чистого сердца. На ее лице было выражение, какое быва
ет у веселых детей или же у некоторых женщин, когда те держат на руках свои
х младенцев; таковы уж нравы в этой стране.
Потом я подумал и сказал ей:
Ц Когда увидишь своего хозяина, передай ему, что я остался в живых для то
го, чтобы все записать. Ц Не будучи уверен, что она поняла мои слова, я доба
вил: Ц Таково было желание твоего хозяина.
Ц Хорошо, тогда я ему передам, Ц и она в столь же жизнерадостном располо
жении духа направилась к следующему воину Беовульфа. Я так и не уверен, чт
о она правильно поняла меня, потому что единственное значение слова «пис
ать», существующее в языке норманнов, связано с вырезанием определенных
знаков на дереве или камне, что практикуется ими очень редко. Кроме того, я
так и не научился вполне четко выражать свои мысли на норманнском языке.
Однако она радостно кивнула мне и вышла.
И вот вечером, когда солнце уже спускалось в море, на берегу, где стояла ла
дья Беовульфа, все было готово к исполнению обряда. Девушку возвели на ла
дью, и мы вместе с нею скрылись под пологом возведенного над бортами шатр
а. Старуха, называемая ангелом смерти, вонзила ей кинжал между ребер, а мы
с Хергером затянули веревку на ее шее. Затем мы усадили ее рядом с Беовуль
фом, сошли на берег и отправили ладью в последнее плавание.
В тот день я с утра ничего не ел и не пил, поскольку знал, что мне предстоит у
частвовать в исполнении этого ритуала, и не хотел, чтобы в самый ответств
енный момент меня вдруг вытошнило. К моему собственному удивлению, меня
не мутило, у меня не кружилась голова, и я чувствовал себя вполне нормальн
о. Могу признаться, что втайне я этим даже гордился. Еще могу засвидетельс
твовать, что рабыня улыбалась в момент смерти, и эта улыбка осталась на ее
бледном лице и тогда, когда мы посадили девушку, уже мертвую, рядом с ее хо
зяином. Лицо самого Беовульфа было черное, с закрытыми глазами, но на нем ч
итались покой и умиротворение. Такими я в последний раз увидел и запомни
л этих двоих представителей норманнского народа.
Ладью Беовульфа подожгли и оттолкнули от берега. Норманны стояли на каме
нистом берегу и возносили молитвы, обращенные к их богам. Я своими глазам
и видел, как волны уносили пылающую ладью, словно огромный плавучий кост
ер. Вскоре он скрылся из виду, и темнота опустилась на северную страну.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ СЕВЕРНОЙ СТ
РАНЫ

После всех этих событий я провел еще несколько недель в обществе ратнико
в и благородных воинов Ц подданных короля Ротгара. У меня сохранились о
б этом времени самые лучшие воспоминания. Норманны были чрезвычайно при
ветливы и гостеприимны. Они лечили мои раны, которые, хвала Аллаху, зажили
быстро, и вскоре я перестал о них вспоминать. И вот по прошествии некоторо
го времени я решил, что настала пора отправляться в обратный путь. Я объяс
нил королю Ротгару, что являюсь посланником багдадского халифа и что мне
лучше выполнить данное им поручение, дабы не навлечь на себя гнев моего п
овелителя.
Все мои доводы не произвели никакого впечатления на Ротгара. Он лишь пов
торял, что я благородный воин, и ему хотелось бы, чтобы я остался в его стра
не вести жизнь увенчанного славой героя. Он сказал, что теперь я его личны
й друг навеки, и он готов предоставить мне все, что имеется в его распоряже
нии. Вот только отпускать меня он никак не хотел. Ради того, чтобы я подоль
ше задержался у него в гостях, он пускался на всякие хитрости и уловки. Сна
чала Ротгар заявил, что я должен окончательно излечить свои раны, хотя на
самом деле они к тому времени уже вполне зажили; затем он сказал, что я дол
жен отдохнуть и хорошенько восстановить свои силы, хотя отдохнуть я уже
успел, да и сил у меня прибавилось. Наконец король сказал, что мне придется
подождать, пока для меня достроят и оснастят должным образом новую ладь
ю. Этот довод, безусловно, был вполне разумным, но когда я обратился к коро
лю с вопросом, когда именно мое судно будет наконец завершено, тот ответи
л мне весьма неопределенно, сделав вид, что это вообще не слишком его волн
ует. Всякий раз, как только я заводил разговор о том, что мне пора уезжать, о
н принимал такой вид, будто сердится, и с наигранной суровостью интересо
вался, не плохо ли мне у него во дворце и не считаю ли я его негостеприимны
м хозяином; разумеется, всякий раз я был вынужден на это отвечать множест
вом похвал его гостеприимству и многословным выражением тех приятных ч
увств, которые я испытывал, находясь в его королевстве. В общем, довольно с
коро я понял, что старый король далеко не так глуп, как мне показалось во в
ремя наших первых встреч.
Как-то раз я подошел к Хергеру, чтобы обсудить интересующую меня тему отъ
езда, и сказал ему:
Ц А король ведь вовсе не такой глупец, каким прикидывается.
На что Хергер мне ответил:
Ц Ты ошибаешься, человек он недалекий, и перехитрить его не составит тру
да.
И пообещал уладить с королем вопрос насчет моего отъезда.
Вот как он это сделал. Хергер договорился с королем Ротгаром о встрече с г
лазу на глаз и заявил ему, что считает короля величайшим и самым умным пра
вителем, снискавшим любовь и уважение всех людей за мудрость, с которой о
н управляет своими владениями, и за редкую среди властителей добродетел
ь Ц умение заботиться о благе подданных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25